Осмотрев хозяйство, Федот сел в нарядные и велел Степану трогаться к центральной городской площади. Народу вокруг лобного места уже собралось много. Оставив коня с санями под присмотром конюха, купец стал пробираться сквозь толпу к помосту, на котором стоял здоровый чурбак и торчал не вероятного размера топор. Поодаль от плахи находился двадцатилетний детина, по сравнению с которым наш герой ощутил себя ягнёнком.
Сначала раздался недовольный гул толпы, а затем Федот увидел, как отряд пеших княжеских дружинников, оттесняя народ, образовал широкий проход к помосту.
Первым появился тысяцкий, на красивом белом коне, в сопровождении пяти верховых охранников. Практически сразу подъехал князь, на резных санях, под охраной десятка своих дружинников. И вот подошли поближе к помосту десятка два уважаемых жителей города. Раздавшийся гул народа, предупредил о появлении двух преступников, под охраной четверых десятских. Оба вора шли в кандалах босиком по снегу, звеня цепями. Их вид представлял тяжёлую картину. Рваная грязная одежда, засаленные и свалявшиеся волосы торчали в разные стороны.
Их завели на помост и поставили на колени ближе к краю. Воины, что держали коридор для прохода, перестроились по команде сотского и взяли помост в плотное кольцо, не давая толпе подходить ближе, чем на косую сажень.
На середину помоста вышел тысяцкий. Снял дорогую, соболью шапку, поклонился народу на четыре стороны и начал говорить:
— Добропорядочные горожане! Люди добрые! Все мы с вами трудимся каждый день. Кто умом, кто руками и ногами. Но мы честно зарабатываем хлеб себе и своим семьям. Однако, есть такие люди, которые путём обмана и грабежа в один миг хотят стать богатыми.
Вот стоит перед вами Глеб Глымов, работал у уважаемого купца Олешкина, и не мешки ворочал целыми днями, и не дерьмо грёб в конюшне, а был управляющим в доме! Только ходил, руки в карманах держал и указывал прислуге – то делай, да это. И вот этот человек, которому доверял Олешкин, решил отнять деньги и добро, что было у хозяина в доме. Для чего нашёл двух разбойников, подбил их на грабёж, заранее сделал копии нужных ключей, убил двух сторожевых собак и рассказал когда и как лучше проникнуть в дом. Ночью, эти двое бандитов, тихо перелезли через забор, ударили палкой по голове сторожу, хорошо, хоть не насмерть. Ножом, через щель в двери открыли запор и стали собирать дорогие вещи.
И тут хозяин дома проснулся и вступил с ними в смертельную схватку. Одного убил, а другого оглушил табуретом и связал. Вот так люди добрые надо отстаивать свой дом и семью. Поднимись сюда Федот Елисеевич, да расскажи людям, как всё было.
Федот поднялся на помост, снял свою купеческую шапку, поклонился на четыре стороны и сказал:
—Так всё и было, господин тысяцкий, мне нечего добавить.
— А откуда у тебя топорик оказался, и как ты решил, что Степан Ноздрёв собрался тебя убивать?— спросил тысяцкий.
— Так он топорик, всегда со мной, я же охотник с малых лет, да и в походы ходил на степняков, там много чему научился. А как я понял, что покойный грабитель опасен? Просто он очень быстро достал нож и замахнулся для броска, но я его опередил, — пояснил купец.
— Ясно, выслушаем ещё одного свидетеля, — велел Богдан Иванович.
На середину помоста вышел Пётр, ночной сторож.
— Ну, расскажи, как тебя чуть не убили грабители.
— Виновен я перед Федотом Елисеевичем. Из-за меня чуть беда не случилась, уснул я на ступеньках, вот и дали хорошенько по башке, до сих пор побаливает.
— Ладно, идите свидетели, спросим грабителей. Начинай ты, Глымов.
— Глеб Иванович, с трудом встал с колен, перекрестился, поклонился и начал:
— Простите меня люди добрые, и ты Федот Елисеевич! Бес попутал! Хотел дочке Ольге дом на свадьбу подарить, а денег не хватало, вот я и придумал эту беду.
Теперь, ты Петров, велел тысяцкий молодому бандиту.
Тот встал, размазывая руками по щекам, текущие слёзы вперемешку с грязью и захлёбываясь соплями, начал блеять:
— Меня уговорил Степан, я ему должен был злотник, сказал, что простит долг, если пойду с ним, ещё даст немного. Простите меня люди честные, я больше не буду разбойничать.
— Вы всё слышали сами, честные горожане, заключил тысяцкий и, обращаясь к князю молвил:
Тот встал со стула, и начал:
— Властью, данной мне Богом и царём нашим, повелеваю:
— Глеба Глымова, как организатора сего злого умысла казнить! Учитывая его раскаивание и извинение, смерть будет не мучительной!
Петра Петрова, как молодого ещё, и имеющего возможность исправится, и стать честным гражданином, приговорить к десяти годам каторги.
В повисшей тишине, тысяцкий велел:
На помост поднялся священник, помолился, отпустил Глебу Ивановичу грехи, дал поцеловать крест.
Двое охранников увели молодого преступника с помоста. Палач спокойно, без намёка на какую-то нервозность, положил голову Глымова на плаху, взял огромный топор, взглянул зачем-то на князя, вдруг, тот передумает и занёс смертельное оружие над головой обречённого.
Федот не стал досматривать окончание жизни бывшего управляющего, пошёл к саням. Толпа перед ним уважительно расступалась, теперь его знал весь город.
По дороге домой, мысли нашего героя крутились вокруг бренности жизни. О том, что не всегда сбываются дальние планы и воистину права народная мудрость: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Взять хотя бы жизнь Глеба Ивановича. Ведь неплохо жил, и ещё мог бы жить и жить, ан нет, повёлся на посулы беса. Решил разбогатеть быстро и за чужой счёт, ну, и как результат – плаха. А ведь он мечтал о богатой свадьбе дочери, добром доме, ей в приданное, о внуках, что будут бегать по его саду. Ещё Федот думал о том разбойнике, которого убил в своём доме, будь тот чуть-чуть шустрее и проворней, на полу лежал бы сам хозяин, и жизнь для всех участников этого тяжёлого спектакля, пошла бы по другому руслу. В аккурат подъезжая к дому, наш герой закончил свои рассуждения выводом – всем верующим, чтобы избежать бесовского влияния и засилья злых духов нужно чаще посещать церковь и думать о Промысле Божьем.
Первым делом, зашёл в поварню и попросил Веру, отвести поминки по Глебу Ивановичу для всей челяди и своей семьи, дав на закупку продуктов горсть монет.
Как-то, проезжая на санях мимо церкви, наш герой обратил внимание на попрошайку, женщину, лет двадцати пяти, с двумя маленькими детьми.
Велев Степану остановиться, подошёл к нищенке и, подав несколько мелких монет спросил:
— А мужик-то у тебя есть?
— Есть барин, да работать никто не берёт, руки правой нет. В воинском походе потерял.
— Здесь рядом на посаде, в одном доме с моей сестрой.
— А у сестры мужик и дети есть?
— Как водится, муж и четверо деток.
— Как тебя зовут горемыка?
— Фросей нарекли родители.
— Послушай меня внимательно Ефросинья. У меня есть два небольших дома, с банями, с постройками на дворе, но далеко от города, в деревне Белая. Поговори с мужем, мне надо, чтобы там, кто-то постоянно жил. Я даже буду за это платить. Земли там рядом много, сажай, что хочешь. Думайте до масленицы, после буду искать других. О своём согласии скажите мне или моей жене, Глафире Сергеевне. Дом мой найдёте на купеческой слободе, я, Олешкин Федот Елисеевич.
Не прошло и недели, как сторож Демьян, рано утром доложил, что к хозяину пришли двое мужиков и две женщины.
Федот оделся и вышел на улицу, там стояла знакомая Фрося и ещё трое. С самого начала разговора, купцу всё стало ясно.
— Это мой муж, Ярослав, это, подруга Варюха и её муж Николай. Мы согласны уехать жить в деревню, если подруге скажешь то же самое, что и мне».
— Да, живите в деревне Белая, а я за это буду приплачивать.
И дождавшись согласия всех четверых, наш герой подытожил:
— Выезжаем в первый день масленицы, приходите сюда сразу с вещами и детьми. И только при расставании, Федот обратил внимание, на то, что Ярослав протягивает левую руку, но рукопожатие было крепким.
В ежедневных делах и заботах, время пролетело незаметно.
Полинка взялась ухаживать за голубями, Глафира много время уделяла арифметике, сортировке и изучению мехов.
В назначенное утро первого дня масленицы, Федот вышел во двор, готовый ехать на зимовье, и тут же сторож Илья доложил, что пришли какие-то люди. Выйдя за ворота, увидел Ефросинью с мужем и двумя детьми, а рядом Варвару с Николаем и тремя детками.
— Кто умет запрягать лошадей? — спросил купец.
—Вот и отлично. Пойдём за конями в конюшню, запряжём в сани и тронемся в путь, — подытожил Федот.
Когда приехали в деревню, зашли в дом нашего героя. Фрося, держа левой рукой младенца, другой перекрестилась и сказала:
— Ну, вот мы и дома, слава Богу!
Купец принёс из саней мешок с продуктами и разъяснил:
—На первое время хватит, через седьмицу принесу мясо.
Затем такой же мешок положил в сани Николая и, ведя коня под уздцы, повёл всю его семью в дом Глафиры. Они также были счастливы, от своего угла.
На зимовье наш герой задержался только на один день. Охотники были очень горды, своей знатной добычей за зиму.
В деревню Федот с Иваном притащили четыре мешка выделанных шкур и несколько пудов разного мяса. Оставив мех в доме Ивана, а мясо, разделив с ним пополам, свою часть отнёс Ефросиньи.
Зайдя в конюшню, купец осмотрел коня, порадовался, что уход был достойный. Заперев дверь изнутри, достал из тайника остатки золота и вместе с весами, берестой, чернилами и перьями для записи, сложил в пустой мешок.
Переночевав у Ивана, с утра друзья поехали по окрестным деревням для закупки шкур.
В город наш герой вернулся, только через месяц, но зато шкур привёз на продажу, девять мешков. Посовещавшись с женой, решили открыть лавку на Пасху, а на ярмарки выезжать, только по большим праздникам.
Взяв с собой Афоню и ещё троих мужиков, купец отправился в Кириловку за столярными изделиями и отцом Сергием, чтобы тот, осветил лавку, перед началом торговли.
У столяра Епифана, весь склад был забит товаром и когда начали грузить деревянные изделия в сани, наш герой пожалел, что не взял больше людей и саней. И тут снова выручил отец Сергий:
— Раз надо ехать освещать лавку, то и я повезу табуретки на своей лошади.
Переписав товар и рассчитавшись с мастером за работу, Федот возглавил обоз из семи гружёных саней. Епифан с помощником тоже поехал в город, чтобы собрать крупные изделия на месте.
Подъехав к дому, купец распорядился, что куда разгружать. Вдоль дома и забора Олешкина появились: сруб колодца, собачья будка, качели взрослые и детские, скамейки уличные и домашние, а в лавку, занесли все мелкие вещи. Каждое изделие было в двух вариантах, для покупателей скромного достатка и богатого человека. По окончании работ, Федот велел Вере накормить всех приезжих помощников, и разместить их в людской на ночь. Отец Сергий, после освящения лавки, вечерял с семьёй купца. На следующее утро, рассчитавшись за работу, наш герой проводил гостей.
Как сошёл снег, Иван привёз целую телегу деревянных резных изделий, сделанных Бондой и Фёдором за зиму. Перед входом в лавку, поставили двух богатырей, очень напоминающих княжеских воинов.
Лавку открыли за день до Пасхи. Первым посетителем, стал мужчина с маленьким сыном. Выбранный им охотничий нож, Глафира просто подарила ему, помня примету.
На Пасху, Федот с Афоней, выехали с утра пораньше на ярмарку.
Место заняли удачное, у центральных городских ворот, со стороны реки. Велев Афоне распрягать коней и отвести их к коновязу на весь день, сам стал раскладывать товар на продажу.
Торговый день подходил к концу, нельзя сказать, что продажа мехов, оружия и столярных изделий шла бойко, но пять соболиных шкурок, одну волчью, два ножа, сотню наконечников для стрел и три табурета были проданы.
И вот уже начав собирать товар, Федот боковым зрением заметил, как к прилавку с железными изделиями, подошли три пацана, явно не покупатели, и один очень шустро, взял дорогой охотничий нож и засунул его в рукав своего рубища. Тут же развернувшись, они стали удаляться от прилавка, в сторону ворот. Наш герой спокойно, не поднимая шума и крика, взял скалку со своего прилавка и запустил её в воришку. Та крепко шлёпнула по затылку юнца, и он рухнул на землю, как подкошенный. До его дружков дошло, что случилось и они пустились наутёк в сторону реки, низко пригнувшись от страха, получить скалкой по затылку.
Тут же, как из-под земли, появились два десятских, поддерживающих порядок на ярмарке.
Они сразу всё поняли, подняли за ухо воришку, а у того из рукава выпал дорогой нож.
— Чей нож? У кого украли?
— Мой. А что ему грозит? — осведомился Федот.
— Выпишет господин тысяцкий плетей десять, да отпустим на все четыре стороны. Приходи завтра на суд, дашь показания, — сказал десятский, что был постарше.
Наш герой поднял с земли нож и со словами:
— На, дарю. Нет у меня к нему никаких претензий, — и сунул его в руку пацанёнка.
И обращаясь к стражникам добавил:
— Отпустите его господа десятские.
Ошарашенные стражники, пожали плечами и молча отпустили мальчишку, развернулись и пошли дальше по рядам.
Этот случай, быстро разлетелся по городу, обрастая всякими подробностями и небылицами. И с той поры, каких либо проблем у Федота на ярмарках не было.
А когда купец вернулся домой, Глафира порадовала хорошей новостью, заходил сам князь, с женой красавицей, слух дошёл до него об открытии новой лавки. Княжна не устояла перед двумя шкурками чёрно-бурых лисиц, а сам взял дорогую шкуру медведя, выделанную вместе с головой и лапами.
А через два дня после Пасхи, к Федоту пришёл здоровенный дед, страшного вида, как родной брат кузнеца Алексея, только постарше.
Поздоровавшись с низким поклоном, он начал говорить, держа на могучей ладони, тот самый злополучный нож:
— Спасибо тебе Федот Елисеевич! За науку, что преподнёс моему внучку не разумному. И за то, что не дал его в руки извергов местных – тысяцкому со своими прихвостнями. А с этого дня, ни ставни, ни двери в своём доме можешь не запирать, и сторожа, тебе больше не нужны. Будь спокоен!
Отдав нож, и ещё раз поклонившись, страшный дед вышел за ворота, оставив в недоумении нашего героя.
Свидетелем этой сцены, был опытный воин и сторож Демьян, который закрывая ворота за незваным гостем спросил:
— А кто это был, знаешь Федот Елисеевич?
— Нет. А что важная птица?
— Король всех воров тучинских, и окрестных деревень. Власти у него не меньше, чем у князя, только в своём воровском мире. А зовут его дедом Варламом, запомни, может пригодиться, — объяснил Демьян.
Но Федот не стал ослаблять охрану своего дома и семьи, что дало вскоре большую пользу.
