Maxatacuet

Он вылез. Повернулся ко мне лицом. Ну и рожа. На трезвую голову я бы наверняка заорал. Лет шестьдесят пять. Солидное брюшко. Потертые джинсы, убогий свитер. Лицо все в шрамах, морщинах, каких-то пятнах. Волосы по бокам выцветшие, торчащие, а посередке сплошная лысина. Я к нему присмотрелся.

Безумие, а не мысль...

- Малыш, - обратился ко мне незнакомец с внешностью бомжа, - у тебя ни черта нет выпить. Как ты живешь вообще?

Тут я опять заорал:

- ЧУВАК, МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ, ТЫ ЖЕ ГРЕБАНЫЙ...

Он смотрел на меня. Устало как-то смотрел.

- Ты же гребаный Чарльз Буковски! - сказал я уже потише.

Я успокоился. Либо я сплю, либо имею дело с галлюцинацией.

- Ну да - это я, - безразлично ответил Чарльз. - А у тебя по-прежнему нечем промочить горло.

- Да я не фанат бухать...

Буковски выразительно на меня посмотрел.

- Ага, точно.

Буковски опустился на стул. Я тоже сел. Я пялился на него. Он смотрел куда-то в сторону. Во мне росло понимание, что это не сон. Может, глюк, но точно не сон.

- Слушай, - сказал я ему, - ты же умер.

- Ага.

- Тогда какого хуя ты здесь сидишь?

Чарльз торжествующе на меня взглянул.

- Я всегда умел устраиваться в жизни, малыш. Я всегда это говорил. Всегда.

- Ты говорил это своей женщине в те дни, когда спал в женском туалете вместо того, чтобы мыть его. Тебя спустя пару дней уволили.

- Ты читал мои книги, - кивнул Буковски.

- Да. Почти все.

- Видать, тебе пришлось нелегко, малыш. Искренне соболезную. Но послушай, сильнее, чем от моей поэзии, меня тошнит от моей же прозы. Меня тошнит от себя и от мира. Я хочу выпить. Ты можешь налить мне выпить?

- Попробуй возьми стакан, - сказал я ему.

Буковски попробовал. Рука прошла сквозь стакан.

- Видишь? - сказал я. - Ты привидение. Ты не можешь бухать.

- Я могу, - возразил Буковски. - Слушай, я чувствую, что могу. Просто плесни мне выпить, и ты увидишь.

- Ладно, - сказал я ему, - дай только немного в себя приду.

Я минут двадцать стоял под горячим душем. В моей квартире - призрак Чарльза Буковски, культового американского писателя. Неслыханная удача! Я, правда, не взялся бы с точностью сформулировать, в чем здесь конкретно была удача, но происшествие явно было из ряда вон.

Я себя ощущал героем художественного романа.

Минут через сорок я сидел в "Скейте". Красивых, сексапильных девчонок стало еще больше. Я писал, как безумный. Так я жить и хочу. Ходить в уютные, эстетичные, комфортабельные кафе, заниматься там творчеством в окружении красивых женщин, вечерами гулять с друзьями, а ночью трахаться с какой-нибудь очень горячей дамой. И еще какое-то количество вечеров, в силу своей интровертности, посвящать чтению книг.

Я написал пятнадцать страниц. Я мог еще. Невероятно. Я притормозил. Открыл Буковски. "Музыка горячей воды". Нырнул в рассказ. Вынырнул, погрузился снова. Я легко абстрагировался от разговоров вокруг, от волос, глаз, губ, ног в чулках, мини-юбках, джинсах... Процесс творения со мной что-то сделал. Похоже, все дело в моем либидо. Я перенаправлял его, а потом уже мог легко не залипать на баб. Разумеется, я хотел их трахать, но на какой-то период времени это желание трансформировалось в просто-навсего одобряемую идею, не имевшую надо мною власти. Я вдруг почувствовал жажду знаний.

Работая над текстом, я обрел интерес к познанию мира.

Вечером мы собрались его познавать в баре на улице, названия которой я не запомнил. Название заведения я не запомнил тоже. Мы нажрались. Нас было шестеро. Через столик от нас сидела компания девушек. Их было семеро. Они шумели. Больше, чем мы. Шестеро выглядели приемлемо. Скорее яркие, чем красивые. Зато в седьмой был натуральный секс. Одеваться она умела. Мини-юбка, чулки в тон кожи. а кожа у нее была шоколадная. Мы с парнями стали друг друга подначивать, кто к ним подойдет. Разумеется, те из нас, у кого были девушки, стали использовать их, как предлог ничего не делать. Денис Мун снова признался, что при любом раскладе не подошел бы. Потом не выдержал и в сотый за вечер раз похвастал, что женщины всегда сами к нему подкатывают. Денис Мун был модельный. Чуть ниже моих метр восемьдесят, но все равно хорош. Следил за осанкой и мазал волосы гелем. Носил трехдневную щетину. Носил линзы, чтобы толстые окуляры не уменьшали его глаза. Для солидности надевал пиджак в тон светлее своей азиатской кожи. На лицо был смазливо-мужественный. Женщины на него посматривали.

- Вот Дима умеет подкатывать, - наябедничал Мун, кивнув на меня. Кивал он тоже стильно. Тренируется, что ли, дома?

- И как успехи? - спросил Артем, парень настолько средний, что и сказать о нем нечего.

Мун рассказал ему об успехах, которых особо не было. Все воодушевились. Стали меня подначивать. Я решил, что лучше быть честным.

- Знаете, - сказал я, - подсаживаться к компаниям я ссу тоже. Я вообще не фанат компаний больше трех человек, если только эта компания не объединена какой-то конкретной целью...

Язык, однако, начинал заплетаться.

- Например, набухаться, - предложил Александр.

- Годится, - ответил я, опрокидывая настоечку. На вкус хуже пива, зато в голову бьет быстрее. - Тут ведь еще в чем проблема... если я подкачу к ним всем, мне придется их ВСЕХ развлекать. Они будут смотреть на меня и чего-то ждать. Конечно, если вы мне поможете... но вы ведь мне не поможете, правильно, говнюки?..

Говнюки известили меня дружным воем, что не помогут. За это мы выпили.

- Так вот, - продолжал я, - даже при вашей поддержке от меня, как от инициатора, все равно ждали бы, что я буду душой компании. А я ни хрена не душа компании. В шестнадцать лет психолог в военкомате до меня доебался. Утверждал, что надо быть душой компании. На хуй того психолога!

- Да, на хуй того психолога!

- Сейчас, чувак, ты душа компании!

- Ага, сейчас ты душа компании!

- Ой, да идите вы на хуй!

За это мы выпили. А еще мы, похоже, перепугали девчонок, бухающих через стол.

Блондинка сходила в душ, заказала такси, и спустя пять минут я ее спровадил. Потом сделал себе два бутерброда с маслом и красной рыбой. Заварил крепкий чай. Кофе у меня тоже был.

Но он не для тех, кто не дает мне утром.

Я заплатил за пиво. Мы сидели спиною к стойке, которая у стены. Смотрели на бар. Смотрели на девушек. Были красивые. Были не очень.

- Давай, - предложил Денис Мун, - покажи мастер-класс.

Я понимал, о чем он. За барной стойкой скучала блондинка. Симпатичная, хотя и не прям уж айс. Но она явно искала знакомства. А у меня безрыбье. Почему бы и нет?

- Сейчас, - сказал я, - дай еще выпью.

Мы осушили свои бутылки.

- Ну? – спросил Денис Мун.

- Почему сразу я?

- У меня девушка есть, - отмазался Мун.

- А если бы не было?

- Все равно бы не подошел, - ответил Мун честно. – Я не привык подкатывать. Обычно ко мне подкатывают. Отвечают на историю или типа того. Мне остается лишь сливки снять.

- Ну а ты? – спросил я у Александра.

- Да нет, как-то не тянет…

Александр не столько толст, сколько как-то нелепо сложен. Или все-таки толст? Одним словом, внешкой он не блестел. И говорил он странно. Громко начинал фразу, потом резко переходил на доверительный шепот. И делал непонятные паузы. Не то с трудом подбирал слова, не то сомневался, имеет ли смысл ляпнуть, что собирался. При этом одна его бровь приподнималась, и глаз, который был ближе к собеседнику, округлялся.

Мне нравилась его мимика.

- Давай, - подначивал меня Денис Мун. – Ты же знакомился раньше на улице.

Говнюк хотел шоу. Два говнюка.

- Хорошо, - сказал я.

Я сел рядом с девушкой. Алкоголь добавил мне смелости. Но, слава Господу, не такой, чтобы нести неебабельную пургу.

Блондинка на меня посмотрела. Прежде, чем подойти, я хаотично думал, что ей сказать. Казалось, что просто «привет» - тупо.

- Привет, - сказал я.

- Привет, - сказала блондинка и улыбнулась слегка смущенно.

Все гениальное – просто.

- Часто бываешь здесь?

- Ну так, захожу иногда. А ты?

Диалог шел легко. Что-то есть в этом пиве. Надо бы повторить…

- Пошли гулять, - сказал я ей минут через двадцать.

- Пошли.

Мы вышли из бара. На пороге, придерживая ей дверь, я обернулся на Муна и Александра. Оба сально посмеивались. Думаю, они охуели. А я себя чувствовал так, будто знакомлюсь с барными шалашовками каждые выходные.

Пока мы гуляли, в моей голове возникла очевидно-потрясающая идея – позвать блондинку к себе домой. По понятной причине, раньше у меня такой возможности не было. Интересно, получится? Согласится? Или заявит, что слишком быстро? Надо признать, алкоголь существенно сократил дистанцию от размышлений к действию. Секрет, похоже, в грамотно подобранной дозировке.

Или это все-таки я за дюжину лет поумнел немного?

- Поехали ко мне, - предложил я.

Она согласилась. ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ. Спустя полчаса мы выбрались из такси у моего подъезда.

- Попахивает подвалом, - сказала блондинка, войдя в квартиру.

- Только в районе кухни.

Без джинсов она оказалась значительно сексуальнее, чем в них. Секс был баллов на 6 из 10. Может даже на 7.

Мне понравилось.

- Частный охранник уравнивается в правах с полицейским, - говорил потенциальный Шлахтер. – Помню, как-то мне из кафе позвонил шеф. Надо было ехать его выручать. Я рванул на его машине. Останавливают гаишники. Я говорю им: «Ребята, вот вам водительските права, но документов на машину у меня нет». Они: «А как ты так ездишь? Мы тебя задержим». Я говорю: «Ребята, вы вооружены, и я тоже вооружен. Я при исполнении, вы меня задерживаете. Вы откроете огонь, и я тоже открою огонь». У них челюсти отвисли: «Как, - говорят, - будешь стрелять в сотрудников полиции?». «Да, буду, я при исполнении». Они меня отпустили. А я действительно готов был открыть огонь. Я знал: даже если бы я кого-то из них убил, шеф бы меня отмазал.

Потом он рассказывало, как вытаскивал из тюрьмы какого-то своего приятеля. Сначала скостил ему срок, улучшил условия заключения, а потом и вовсе вызволил. Выбравшись на свободу, приятель ему предъявил, что тот спал с его женой.

- Слышишь, ты, - сказал я ему тогда, - если бы я хотел переспать с твоей женой, я бы с ней переспал, еще когда ты был на свободе. Я всегда был на женщин слаб и этого не скрываю. Я взялся тебе помогать, потому что твои родители пришли ко мне и на колени встали. А теперь слушай сюда: когда увидишь меня, идущего по улице – перейди на другую сторону.

Потом я уже не слушал. Написал я больше обычного. Остаток дня я гулял, размышляя о том, какой живут разной жизнью люди.

Обошлось. Я вышел из магазина, прошел немного, сунул конфету в рот. Краденая конфета на вкус ничем не отличалась от купленной. Я ничего не чувствовал. Украл и украл. Как будто не стал ни лучше, ни хуже. Все потому, что у меня больше не было идеалов. Я даже не помню, когда конкретно они пропали. И, что самое главное, я чувствовал себя лучше Буковски.

Он в свое время не смог украсть огурец с прилавка.

Минуты через три к ней присоединился мужчина того же возраста. Рыжеватый, крепко сложенный, в темно-серых брюках, галстуке и голубой рубашке. Он смахивал на человека, всю жизнь прожившего по стандарту, но прожившего с удовольствием. Признаться, я подумывал подкатить к ней. Появления мужика меня не обрадовало. Сперва я подумал, что он ее трахает. Потом она начала рассказывать про свою поездку. Стало ясно, что ее трахает какой-то другой мужик. А этот – коллега, с которым она обедает.

В общем, история оказалась стара, как мир. Не знаю, с кем эта женщина (ее звали Ира) каталась на море, но любовник был явно моложе. Этого следовало ожидать. Сексапильные женщины тридцать пять плюс не так уж часто себе выбирают мужчин постарше. В этом деле мужчины и женщины не слишком отличаются друг от друга. И те, и другие полигамны, а партнера хотят красивее и моложе.

Поездка ей не понравилась. Он экономил на ресторане, хотя платили они пополам. Заказал себе один суп. Без мяса, без напитков, без десерта. Она чувствовала себя за него неловко.

Рано утром заехали в круглосуточный универмаг. Спустя пять минут он ее там оставил, сославшись на то, что ему еще пять часов вести машину. Она сама до машины тащила сумки.

- Наверное, придется наше с ним общение прекратить, - резюмировала Ира. – Ты мне давно говорил об этом. С Сашей все было совсем иначе. Прекрасные отношения, с удовольствием провели время.

- Да, Ира, оно того не стоит, - сказал коллега.

Я был на стороне мужика, с которым она каталась. Чувак нашел себе сексапильную барышню бальзаковского возраста. Он хотел удовольствия, а не лишних трат. Но его напрягли. Впрочем, она ведь сама за себя платила. Возможно, он просто не умел жить. Слишком мало данных. Я занял нейтральную сторону.

- Славик, - сказала Ира, - ты в прошлый раз желал мне съездить удачно с Лешей. Пожелай теперь удачно съездить с мальчиком из Краснодара.

Они уже собирались. Слава пожелал ей удачи. Он усмехнулся в свою щетину.

- Сколько мальчику лет? – спросил Слава, когда они спускались по лестнице.

- Тридцать пять, - сказала Ира.

- Мальчик, - усмехнулся Слава.

Я запомнил эту историю. Потом записал ее.