Maxatacuet

- Понятия не имею, что это значит, но завернул ты мощно.

Я снял домашние штаны, натянул джинсы и куртку.

- Надеюсь, что ты за выпивкой, - сказал Буковски.

Я испытующе посмотрел на призрака.

- Скажи мне, Бук, ты сможешь осилить литр?

- О чем разговор, малыш? - обрадовался старик. - Тащи его поскорее!

Я запер дверь, оставив призрак культового писателя томиться от ожидания.

Люди приходили и уходили. Я читал книгу. Мне было спокойно в моем углу. Я дочитал рассказ, поднял голову, чтобы размять шею, и встретился взглядом с высокой девушкой лет двадцати пяти. Лицо, на мой вкус, слишком накрашено, но все-таки притягательное. Мелированные волосы стянуты в длинную косу. Тонкая черная кофточка, длинная черная юбка, обтягивающая и обрезанная почти полностью спереди в районе левой ноги. Ноги в тонких черных чулках. С такими ногами в закрытых юбках ходить нельзя, подумал я. Нельзя такое скрывать от мира.

Она тут сидела уже часа два. Нога за ногу. Демонстрировала. Ей было, что показать. Думаю, всем мужикам здесь нравилось. Скользила по всем по нам безразличным взглядом. Все мы не ее уровня. Она пялилась в телефон, а потом поднимала голову, проверяя аудиторию. Во время очередной проверки ее взгляд снова только скользнул по мне, но вдруг очень быстро вернулся. Мне показалось даже, что она вздрогнула. В ее взгляде хаотично метались мысли, перемешанные с эмоциями. Невзрачный парень вдруг стал привлекательным. Она не понимала, почему раньше меня не приметила.

Я опустил глаза в книгу. Сердце радостно колотилось. Работает! Еще два или три раза я ловил на себе заинтригованный взгляд мелированной. Она быстро опускала глаза. Явно испытывала неловкость. Такая красивая, а смущается. Мне это нравилось. Я присмотрелся. Скорее сексуальная, чем красивая. Все-таки не одно и то же.

Она провела большим пальцем по экрану смартфона, поднесла телефон ко рту. Записала голосовое секунд на десять. Господи, что за голос! Романтик, пропавший в глубоких шахтах моей души, робко взглянул на свет. Девушка записала еще одно сообщение. Невероятно. Голос куда притягательнее, чем тело. И это с таким-то телом! Я вовсе не меломан, музыку редко слушаю. Не существует трека, который бы постепенно не расшатал мне нервы. Я не хотел, чтобы она мне пела. Пусть только что-нибудь говорит. Задача не из простых. С такими голосом и наружностью ей, скорее всего, будет нечего мне сказать.

Внезапно я осознал одну потрясающую штуковину. Весь мандраж, связанный с женщинами, растворился в воздухе. Передо мной была красивая девушка. Всего лишь красивая девушка. Сложное упростилось. Надо всего лишь встать, подойти, сесть рядом. Сказать что-нибудь. Можно про ее голос. Но лучше проще. Непринужденно начать беседу. Посетители будут смотреть и слушать. Это тоже нормально. Пусть думают, что хотят. В прошлом бывали случаи, когда я хотел познакомиться с девушкой, но окружающие меня смущали. Теперь меня не смущал никто. Я даже не понимал, почему меня что-то должно смущать. Так естественно знакомиться с другими людьми и общаться с ними. Мне словно вкололи стероиды. Объем бицепса - без изменений, в плечах не раздался, зато социальные мускулы вымахали такие, что хоть сейчас на сцену.

Я подошел, сел в кресло справа, а между нами - столик. Две девушки напротив оборвали свой разговор и посмотрели на нас.

- Часто бываешь здесь?

Моя соседка выключила беспроводные наушники.

- Что?

Помню, меня это так смущало! Украдкой посматриваешь на девушку, набираешься смелости - которой с каждой минутой все меньше - подходишь к ней с фразой, которую прокрутил в голове раз сто, а еще придумал ее ответ и свой ответ на ее ответ, а эта стерва достает из уха наушник и отвечает: "Что?". И ты повторяешь снова, чувствуя себя максимально глупо, потому как весь твой запал ушел на первую фразу.

Какая чушь! Я спокойно повторил свой вопрос. Обычная ситуация. Неловкость на нуле. Когда сознание проясняется, поражаешься, как человек умудряется жить с тким количеством размазанного по мозгам говна.

- Захожу выпить кофе раз или два в неделю, - сказала она смущенно.

- Берешь ноль-четыре?

- Обычно да.

- Я зарекся брать ноль-четыре.

Ее это насмешило.

- Почему?

- Ну, сама посуди. Я пью чай, пенки там нет, поэтому ноль-четыре - это действительно ноль-четыре. Ноль-четыре быстро не выпьешь. Кто-то специально покупает домой огромные кружки, но все-таки большинство из нас привыкло к емкости ноль-двадцать пять. Ноль-четыре - многовато за раз, если пить быстро. А если пьешь медленно, то чай успевает остыть, причем примерно треть кружки и остынет. От остывшего чая лично мне удовольствия мало. Поэтому я беру только ноль-три.

- Логично, - сказала она.

- Ты в музыкалке училась?

- Да, а как ты узнал?

- По голосу.

- Да ладно!.. - обрадовалась она.

Звали ее Наташа. Мы с ней нормально так поболтали минут пятнадцать. Отправились прогуляться. Минут через двадцать Наташа уже слилась. Я говорил интересно - так мне казалось - но для нее это было слишком. Номер я у нее не взял. Пусть и не переспал, но в рамках эксперимента все-таки интересный опыт.

- Взялся как-то я таксовать. На скачках не перло, на чтения меня перестали звать, рассказы не принимали. Черная полоса. Ну, говорю я своей "Меркурию-комете" 62-го, выручай меня, детка. Сажусь, таксую. С моей-то рожей ко мне садиться, конечно же, не спешили. Но баксов пятнадцать я заработал. Хватало на пару дней. Еду домой со смены, гляжу, тормозят меня три девчонки. Лет восемнадцать каждой, от силы двадцать. А может, кому-то из них и меньше. Не из разряда шикарных женщин, но сексапильные. Все три в мини-юбка, да и все остальное особенно не скрывают. Одна просовывает в окно голову. "Дядя, - говорит мне она, - довези нас до клуба". И называет клуб. Не близко, через весь город переть. Я охуел, прикидывая, сколько буду ехать туда и сколько потом до дома. Но, раз уж за это взялся, решил не упускать возможность хорошенько подзаработать. Тут она говорит: "Только мы тебе не заплатим". "Как это?" - спрашиваю. "Да так. Можешь нас по пути трахнуть. Всех троих. И дашь еще сверху пятак". Я поразмыслил, послал их на хуй и порулил домой.

- Ну, даешь, - протянул я разочарованно.

- Я тогда, знаешь, о чем подумал? Я - старый ебила. Я не смогу трахнуть их всех троих. Тыкать каждой по очереди с интервалом десять секунд - глупо. Больше бегать запыхаюсь. А ждать до завтра, пока я восстановлюсь, никто не будет. Кончу за две минуты в одну, а поездки туда-обратно на два часа. Еще и пятак отдам.

- Логично, но в книгах ты ко всему относился проще. Повиновался импульсу, хотя и плавал потом в дерьме.

- Я всегда плавал в дерьме, импульс тут ни при чем. А если серьезно, все дело в выпивке. Таксовал я, сам понимаешь, на трезвую голову. Кстати, не пришло еще время выпить?

- Нет, еще двенадцать часов.

- Господи Боже мой! Ты, парень, убьешь меня второй раз!

- Всегда мечтал экзорцистом стать.

- Ладно, чего уж там... Случилось как-то со мной такое...

- Поздравляю тебя, малыш. Ты добился того, чего удостаивались немногие. Давай теперь выпьем.

Я ходил от стены к стене.

- Ты ничего не понял! Я ничего не добился. Все как-то само собой...

- Само собой - это уровень еще выше. Мечта каждого мужика. Пользуйся, пока можешь.

Я шагнул в спальню, упал на кровать.

- В том и беда, что я не знаю, чему мне радоваться. Как закрепить и продлить успех, если не знаешь, что послужило его причиной?

- Может быть, выпивка? - предположил Буковски. - Мне всегда помогала выпивка.

- Опять ты со своей...

Я осекся. А после буквально телепортировался к нему, размахивая руками.

- Точно, Бук! Это все выпивка! Понимаешь? Выпивка!

- Ну.

- Гну! Когда ты бухаешь, я начинаю привлекать женщин.

- Знатная у тебя фантазия.

- Фантазия? Хрена с два! Такая же фантазия, как и ты. Проведем эксперимент. Два дня без водки.

- Эй-эй, малыш, - всполошился призрак, - купи мне хотя бы пива!

- Никакого алкоголя два дня. Потом догонишь. Это эксперимент, приятель.

- Господи Боже мой...

Чувство не отпускало. Я шарил вокруг глазами. Вновь возвращался к женщинам и от них - ко всему остальному миру. Немного покопался в себе. Нет, дело не в самочувствии. Тут что-то во внешнем мире...

Меня осенило. Женщины! Я пробежался по ним глазами. Женщины на меня смотрели. Смотрели, посматривали, бросали взгляды. Я начал разглядывать женщин на автобусных остановках. Мне отвечали все. Я знал этот взгляд. Что происходит? Я чем-то их привлекал.

Чем?

Я шел по улице. Женщины, молодые девушки, половозрелые школьницы, даже дамы за пятьдесят - все на меня посматривали. Мне сигналили, мне открывали доступ.

Я зашел в "Скейт", заперся в туалете. Изучал в зеркале свое отражение. Никаких изменений. Обычный парень. В целом, может, и ничего, но таких пруд пруди на ростовских улицах.

На втором этаже попивали кофе две подруги, еще две женщины старше работали за ноутбуками. Одна из них, выражаясь словами Буковски, была совершенно роскошной женщиной. Девушки тоже выглядели неплохо, но на ее фоне блекли. Все на меня посмотрели. Шесть пар заинтересованных глаз.

Я постоял, посмотрел на них, спустился вниз и, оставив позади "Скейт", быстрым шагом пустился, куда глаза глядят.

- В жизни - тоже. Похоже, смерть делает человека не слишком устойчивым к алкоголю. Хотя, по идее, должно быть наоборот.

- Ладно, так оно даже лучше. Я тут с девчонкой трахался. Я не из тех, кого возбуждают подглядывания.

- Если тебя смущает, буду сваливать в туалет или еще куда.

- Ты можешь пить что-то безалкогольное?

Буковски чутко прислушался к чему-то внутри себя.

- Боюсь, что нет. Наверное, это карма. Но те, кто устроил все это представление, не учли, что именно такой вариант меня более чем устраивает.

- А меня нет. Слушай, Бук, у меня денег не так-то много. Я бы сказал - в обрез.

- Денег всегда в обрез.

- Я говорю о том, что каждый рубль - время моей свободы. Я не могу тратить деньги на водку для мертвого мужика.

- Слушая, малыш, я - Чарльз Буковски, - заговорило привидение, приосанившись, - великий поэт и писатель, один из лучших. История человечества - это стена, возведенная до небес, и я в ней - гигантская золотая глыба. На твою долю выпал редчайший шанс соприкоснуться с ней. Разве это не стоит каких угодно денег?

- Ты сам-то веришь своим словам?

Буковски сдулся. Упал в кресло. Выглядел он несчастным.

- Ладно, - сжалился я, - куплю еще три бутылки. Одну на день. После советую тебе подыскать работу. Наверняка где-то и мертвецы нужны.

- Спасибо, малыш. Неси скорее.

Район у нас скорее не Западный, а околозападный. Чтобы набрать воды, надо до автомата минут пять протопать. в универмаг - десять. В темное время суток кроме каких-нибудь алкашей на улице никого не встретишь. Налетел промозглый ветер. Меня схватили за горло паника и отчаяние. Куда я двигаюсь? Тащу в какой-то дыре бухло для призрака-алкаша. Где мое будущее - стабильное и уверенное?

- Наконец-то, малыш, - добродушно-нетерпеливо приветствовал меня призрак. - Я уже сам не свой.

Две бутылки я убрал в холодильник, одну поставил на столик рядом с Буковски. Взял стакан, пододвинул стул, сел напротив. Начислил себе четверть стакана.

- Будем, - сказал я ему.

- Ага, - сказал Буковски.

Я взглянул на бутылку. Хлебнул он неслабо.

- Я только что обосрался, Бук, - признался я.

- Со всеми бывает.

- Мне опять захотелось стабильности, понимаешь?

- Стабильность бывает только на кладбище. Да и там, как видишь, не все прям уж так однозначно.

- Я испугался Хаоса. Это внезапно нахлынуло, понимаешь? Поглядел на темень вокруг себя, и вдруг захотелось света. Чтобы существовала программа действий со стопроцентной гарантией.

- У христианства такая есть. Во всяком случае, так утверждает Библия.

- Здоровая личность сама шагает навстречу Хаосу. Есть вероятность, но никаких гарантий. Хороший муж может остаться без семьи, хорошая жена - тоже. Хороший специалист - ослепнуть, попасть под машину, заснуть и никогда не проснуться. Мы живем без гарантий. Счастлив тот, кто умеет жить без гарантий. Не обсирается, а живет себе в удовольствие.

- Твоя правда, малыш.

- Я думал, что принял Хаос. Принял неподконтрольное приключение, котороеорганизует нам жизнь.

- Думаю, сейчас ты действительно его принял.

- Но что это было двадцать минут назад? Почему я вдруг проявил малодушие?

- Нас с детства учат проявлять малодушие. Не загоняйся ты так, малыш. Выпей еще. Ты в свои тридцать круче тысячи говнюков в рубашечках. Ты просто раньше других осознал, что тебя наебывают. И нашел в себе силы послать все на хуй. Большинству остается только орать от злости.

- Для этого тоже смелость нужна.

- Конечно.

Я выпил еще стакан. Буковски выдал несколько забавных историй. Говорить он умел. Странно для человека, который говорить не любил.

- Помнится, возвращаюсь я поздно ночью к себе домой. Моя старенькая "Комета" 87-го года натужно пыхтит, но справляется. Смотрю, на обочине проститутка. Вполне себе ничего такая. Хорошие ляжки, и сиськи тоже при ней. Лицо размалевано чересчур, но тело решило дело. Подъезжаю. Она садится. Я торможу возле круглосуточного универмага через два квартала. Говорю ей, чтобы сидела здесь, а я пойду чего-нибудь возьму выпить. А у меня возле лобового стекла лежал "Сникерс". Возвращаюсь я, значит, с двумя пинтами виски, а она сидит "Сникерс" жрет. Я говорю: "Ты че, охуела? Я тебе его покупал?" Она аккуратно так заворачивает оставшуюся половинку и говорит: "А что? Я не заразная. На, держи". "Я что, доедать за тобой буду?" - говорю я ей. Короче, отработала она мне за "Сникерс".

Я расхохотался. Годная история. Впрочем, под синьку почти любая история годная.

- Здорово, - сказал я. - Но знаешь, Бук, в книгах ты немного другой. Добрее и мягче, что ли. Там тебя трудно было вывести из себя.

- Не верь ты книгам, малыш. Там только на четверть правда.

Мы еще посидели. Я закусывал конфетами. Потом меня стало клонить ко сну.

- Пойду спать, - сказал я ему.

- Открой мне еще бутылку, малыш.

Я поставил с ним рядом еще бутылку.

- Странно, - сказал я ему. - Обычно выпивка прогоняет сон.

- Всякое в жизни бывает.

- Ты, я смотрю, не удивляешься ничему.

- Иначе мне не пришлось бы так много пить.

Я забрался в постель, а призрак писателя-маргинала пил у меня на кухне. Все было не так уж плохо. Я мог сейчас жить с матерью и сестрой. Мог работать. Тащить ипотеку. Дохнуть от скуки, от бытовых забот. Пожалуй, я неплохо устроился.

Да, я умею устраиваться в жизни.

Я помню, как улыбался. Плавал в теплой истоме. На кухне горел свет. Зачем привидению свет? Видят ли мертвые в темноте?

- Бук, ты в темноте видишь?

Язык заплетался. Сон сморил меня прежде, чем я получил ответ.

Меня не остановить.

Я заканчивал второй лист, когда по лестнице поднялась красотка. Я ее вчера видел. Безукоризненная кожа (вполне возможно - умело подобранный макияж), правильные черты лица. Гладкие темные волосы. Бывают лица, привлекательные не только в целом. Нет, в таких лицах, как и у этой девушки, отдельно красиво все: нос, глаза, губы. Немного подкачал лоб: выше и шире, чем следует, но этот маленький ляп генархитектора делал ее земной, реальной и досягаемой. Ее ноги плотно обтягивали темно-серые джинсы, сверху она была в черной майке и в черной кожаной куртке. Красивые ноги, шея, плоский живот. Я моментально бы возбудился, если бы не писал так много.

Я ее вчера видел здесь. Сидела с каким-то метросексуалом лет 22-х или 23-х, как и она сама. Дюжину лет назад я бы назвал его неформалом, но в наши дни столь многое стало нормой, что "неформальщина" превратилась в практически никудышний термин. У парня была шизанутая, на мой взгляд, прическа, татуха на шее и смазливое лицо. Говорил он интеллигентно.

У него могло получиться.

Пока они разговаривали, я читал Буковски. Не думал, что у меня получится. Скорее ждал, что начну прислушиваться к беседе. Поначалу - да. Она рассказывала про какого-то своего мудозвона-коллегу, который портил работу команды. Занимались они туризмом. Какой-то стартап. Пошло у них хорошо. Но один член команды стал им малину портить.

- Одно дело, когда у тебя с кем-то в коллективе конфликт, - говорила красотка, - и совсем другое, когда ты грубишь клиентам, и они потом жалуются.

- Да, рушить клиентскую базу - это такое себе, - сказал метросексуал.

Далее я почти не слушал. пустой треп, сопровождающийся демонстрацией фоток из соцсетей. Возьми хорошую книгу, сядь рядом с двумя пустозвонами, говорящими ни о чем, и тогда ты просто не оторвешься от этой книги.

После каждого рассказа из сборника я поднимал голову, смотрел на них, опускал голову и минуту-другую прислушивался к беседе. Такое себе, конечно. Они сидели в креслах. Между ними был круглый стол. У нее нога за ногу. У него нога за ногу. В сексуальности она выигрывала. Весь этот треп - прелюдия. Нет, не так. Весь этот разговор им словно не нужен был. Нет, снова не так. Разговор им был нужен, потому что они никак не решались трахаться. Он точно ее хотел. Она - не факт.

Я ушел раньше них. Прочитал пять бесподобных рассказов Бука. Хороший вечер.

Теперь она снова здесь. Села в кресло напротив. Нога за ногу. Мне не светит. Вчера от нее ни одного сигнала. Когда женщине нравишься - это видно. С парнем она или без.

Только я так подумал, она начала на меня поглядывать. Раз, другой, третий. Меня это завело. Я продолжал писать. Поперло. Минут на двадцать вообще о ней позабыл. Кто-то прошагал мимо, потом опять. Я поднял голову от тетради. Теперь она была с кофе.

- Как пишется? - спросила она.

Хороший голос. Не красивый, мне доводилось слышать по-настоящему красивые голоса, но приятный. В его нотах влекуще переплелись податливость и определенность в своих желаниях.

- Прет, - сказал я. Она засмеялась. - Как свидание?

Она поняла, о чем я. Пожала плечом.

- Нормально. А как было со стороны?

- Как-будто разыгрываете спектакль. Я все гадал, когда вы уже прыгнете в койку. Он стопроцентно хотел. Ты - неясно.

- Сперва хотела.

- А дальше?

- Спектакль излишне долгий.

- Я не люблю спектакли, - сказал я ей.

- Я тоже.

Минус час, и мы уже трахаемся в моей квартире. Опыт у нее был. Солидный. куда лучше, чем с той блондинкой в баре. Я до нее не дотягивал. Но старался.

- Меня, кстати, Юля зовут, - сказала она, обнаженная выходя из душа.

Я лежал на спине, раскинув руки и ноги.

- Дима.

Юля прошлепала на кухню. Раздался возглас.

- Ого!

- Что там?

Юля вернулась с бутылкой водки.

- Домашний алкоголизм? - спросила она, смеясь.

Грудь у нее была двоечка очень красивой формы.

- Это мы здесь компанией отдыхали, - соврал я.

Юля убежала на кухню, а я соскочил с дивана и суетливо, но так, чтобы девушка не заметила, проверил ванну и туалет. Вот что бывает, когда пизда мозги затмила... Где этот старый алкаш-ебака?..

Моя гостья сделала нам по кофе. И бутерброды. Похоже, в ней есть не только секс. Кофе я обычно не пью, но черт с ним. Пока Юля ела и щебетала, я сбегал надеть трусы. Сплю всегда голый, а с голым хуем рассиживать не люблю...

Подкрепившись, мы вернулись в кровать. Юля рассказала про чувака, который хвастал, будто она не сумеет его перепить. Показала мне видео, где он спустя три часа вхламину бухой, а она еще ничего.

- Так что не парься, я тоже люблю бухнуть, - подбодрила меня она.

- Да я и не парюсь, - ответил я.

Мы снова потрахались. На сей раз медленнее, смакуя. Потом она ускакала. Обмениваться контактами я не стал. Показалось, что это не тот формат.

Тем более, что именно "тот" формат мне не сдался нахрен.