Cat.Cat

Танк М3 Средний

Для начала разберемся с количествами. Техника нам поставлялась (не только по Ленд-лиз) начиная с 1941-го года. Однако, разумеется, не вся прибывшая в 41-м году техника смогла в этом же году принять участие в боях. Но ведь и наши танки отправлялись в бой обычно не прямо с завода. Нужно их отправить в части, части сформировать, потом доехать до фронта, да и на фронте не обязательно прям с первого дня отправят в атаку. Однако, поскольку точно выяснить, когда какие танки пошли в бой, не так просто, я буду сравнивать технику по годам. Сколько же нам прислали танков в 41-м году? Я нашел информацию о 361-м танке. Это именно прибывшие к нам, а не отправленные. Ведь не все отправленные доходили, так как немцы старались помешать поставкам и атаковали конвои, иногда успешно. Много это или мало? Казалось бы, несколько сот танков, мелочь. Давайте сравним с выпуском танков в СССР. Среднемесячный выпуск танков в 41-м году составил 546 штук, включая легкие Т-30, Т-40 и Т-60. Если считать только средние и тяжелые, то выйдет 363 танка (вместе с легкими Т-50 и Т-26 – 374). Я так ограничиваю список танков, потому что сравнимых по слабости с Т-30 или Т-60 танков нам в значимых количествах не поставляли, а, следовательно, и сравнивать нужно с более серьезными машинами. Выходит, что нам поставили 2/3 месячного выпуска или почти 100% месячного выпуска «полноценных» машин. Не очень много, конечно, но вполне неплохая надбавка. Важно понимать, что поставки только начинали организовываться.

Танк Т-60 вовсе не был бесполезным, но практически все его характеристики, в том числе проходимость, оставляли желать лучшего

Ситуация значительно изменилась в 1942-м году. В этом году нам прислали 3494 танка. Это больше, чем немцы произвели за 1941-й и 81% от того, что они произвели в 1942-м году. Как же с производством в СССР? Среднемесячный выпуск танков и САУ в СССР за 42-й – 2048. Т.е. Союзники нам прислали 1,7 месячного выпуска. Если вычесть из выпуска наших танков Т-60 и Т-30, как значительно уступающие массово поставляемым нам машинам, то получится среднемесячный выпуск 1685 штук. Тогда количество присланных нам боевых машин составляет чуть более двух наших месячных выпусков. Я умышленно не исключаю из расчетов Т-70, так как он существенно отличался от Т-60 по вооружению и бронезащите, да и по удельной мощности с проходимостью превосходил, чего уж там.

При этом в 42-м году нам было прислано, на самом деле, больше всего танков, именно тогда, когда они нам были более всего нужны. Потому что в 43-м, несмотря на то, что общий выпуск танков чуть просел за счет отказа от производства легких Т-60 и Т-70, а также значительного снижения выпуска тяжелых КВ, выпуск основного Т-34 как раз наоборот значительно вырос. Общее числе танков и САУ, выпущенных в 42-м году – 24582 штуки. В 1943-м – 23894. При этом доля легких танков от выпущенных в 1942-м составляла почти 38%, а в 1943-м их доля резко снизилось до 14,5%. У нас часто сравнивают ленд-лизные танки с Т-34 и КВ, мол, заграничные были хуже наших лучших танков. Ну так в 42-м нам было не до жиру, у нас больше трети танков в выпуске – это Т-60 и Т-70. Едва ли в сравнении с ними проигрывает какой-нибудь Валентайн, М3 средний или даже М3 легкий с экипажем в четыре человека.

Поставки танков по годам:

В 1943-м году нам поставили 2990 танков. Среднемесячный выпуск в СССР составлял 1991 танк и САУ. То есть, нам поставили 1,5 месячного выпуска.

В 1944-м году нам поставили 2778 танков (среди них я учел САУ М10). В 1944-м году выпуск танков и САУ в СССР возрос до 29984 штук, причем легких танков среди них не было вообще, производство Т-34 с 43-го года не изменилось, а рост произошел за счет САУ СУ-76 и более чем трехкратного роста выпуска тяжелых танков и САУ. Тем не менее, нам все равно послали заметно больше месячного выпуска. Среднемесячный выпуск составлял 2415 машин, соответственно Союзники прислали нам 1,15 месячного выпуска. В номенклатуре в 44-м были в основном танки Шерман.

Танки Валентайн не были лишены недостатков, но полюбились Красной Армии

Как видите, поставлялись нам машины во вполне приличных количествах, в самый тяжелый период доходя до двух месячных выпусков в год. Но что же нам за машины поставляли? У нас часто принижают качества заграничных танков, сравнивая их в первую очередь с Т-34, и умалчивая некоторые достоинства. Однако, как уже сказал, время было тяжелое, и в качестве альтернативы мог выступать, например, Т-60, да и Т-70 был не лучшим вариантом. В особенности в 1942-м, когда очень остро стоял вопрос борьбы с наступающими танками противника! Тогда британские машины с 2-фт пушками, которые били танки явно лучше наших 20-мм ТНШ, Стюарты с двухместной башней и 37-мм пушками, которые до массового появления у нас подкалиберных снарядов пробивали броню даже чуть лучше наших 45-мм пушек, а уж тем более М3 средний, который имел и 37-мм, и 75-мм пушку, были как нельзя кстати. При этом, при всех недостатках американского танка, вариант с 75-мм пушкой М3 далеко обходил Т-34 по бронепробиваемости, что показали испытания мая 43-го. М3 смог пробить 80 мм борт Тигра с дистанции порядка 450 – 600 м, в зависимости от боеприпаса, а Т-34 не смог даже с 200. А 80 мм – это не только борт Тигра, но и лоб Pz.IV и StuG III, особенно с 43-го года. Плюс в М3 среднем был все-таки выделенный командир, да и броня его для 42-го года была не худшим вариантом. У немцев еще полно было старых танков, и им с М3 средним было нелегко. Летом 42-го года в танковых дивизиях Вермахта еще была чертовая уйма танков с 20-мм, 37-мм, короткими 50-мм и 75-мм пушками. Для всех них лобовая броня М3 среднего уже представляла определенную преграду. И даже поздней осенью 42-го года доля устаревших танков была еще очень высока. Промышленность Германии не успевала оснащать свои подразделения новой техникой. При этом, преимущество американских танков с 75-мм пушкой перед нашими в бронепробитии сохранялось минимум до массового внедрения у нас кумулятивных снарядов после осени 43-го. В 43-м году мы также начали получать Валентайны с 57-мм пушкой, которая тоже пробивала борт Тигра, причем даже лучше, чем 75-мм пушка. Там были свои проблемы с осколочными снарядами, но весной 44-го они всё-таки появились в войсках. Ближе к концу войны мы начали получать длинноствольные Шерманы, которые могли бороться с танками даже чуть лучше Т-34-85. Правда, у них были свои недостатки с осколочными.

Калибр орудия танка М3 Легкий не поражало воображение — всего 37-мм, но оно пробивало броню лучше нашей 45-мм пушки

В любом случае, танки союзников были довольно массовыми и с вполне приличными характеристиками. Не идеально, может быть даже не хорошо, но задачу они выполнять могли, и нередко лучше, чем многое из того, что у нас было. В самый тяжелый же год – в 42-й, альтернативой танку Союзников нередко был Т-60, который отставал и по защите, и по вооружению, и по подвижности, и по проходимости, в том числе по снегу. Например, Валентайн по снегу шел заметно лучше, чем Т-60.

Разумеется, это не значит, что войну выиграли танки Союзников. Основную роль играли наши танки, как Т-34, так и более редкие КВ, или более слабые Т-70, а позже ИС-2 и различные САУ. Однако, дополнительные вполне нормальные по характеристикам «союзные» машины либо дополняли наших, либо позволяли использовать себя вместо Т-34 на «второстепенном» направлении, с тем чтобы на наиболее важном использовать наши Т-34. Хотя нередко, особенно в 42-м году, танки служили вместе. А в отдельных случаях, как, например, в период боев на Кавказе, танки Союзников на этом участке вообще были самыми массовыми в частях. Всё это вместе позволяло наносить немцам еще чуть больше потерь, еще чуть лучше сдерживать их удары, еще чуть мощнее наносить свои, что, вместе с основным и важнейшим вкладом Красной армии, положительно сказалось на результате.

Автор: Виталий Илинич.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_435810

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить следующие интересные циклы и прочие посты!

(Сразу уточнение для душнил: да, официально Сёрфсайд является отдельной административной единицей, но посмотрите на карту. Это фактически давно уже просто один из районов Майами.)

Итак, вернемся к нашим Champlain Towers. Champlain Towers South были первыми из комплекса двенадцатиэтажек, заложенного в семьдесят девятом. «Южное» было сдано в восемьдесят первом, «Северное» - в восемьдесят втором, «Восточное» - в девяносто четвёртом. От однопроектников Champlain Towers South отличался пентхаусом, дорисованным в последний момент, и не заложенным в изначальный проект. Это может считаться звоночком номер один (+1 к массе).

Фото 2015

Расположенное на берегу океана (+5 к виду из окон) здание давало бОльшую, чем большинство зданий в Майами, усадку. Некритичная сама по себе, она тем не менее могла внести свою лепту в итоговое обрушение.

И, наконец, главный проёб застройщика заключался в том, что при строительстве наземного уровня не выполнили нормальную разуклонку и дренаж. В итоге, после каждого дождя вода, вместо того, чтобы утекать в ливнёвку, скапливалась вокруг бассейна, во дворе и на парковке; иными словами – на бетонном перекрытии подземного гаража и техпомещений (-1 к прочности в год).

Вода, как известно, камень точит (а бетон разъедает). Хронически мокрый бетон год за годом трескался и выкрашивался, арматура ржавела, причём чем дальше, тем сильнее. Первый раз его пытались ремонтировать в 1996-м, но так и не удосужились устранить ПРИЧИНУ, а не следствия. Шли годы, несущие конструкции гнили всё сильней, и в 2018 году приглашенные инженеры фирмы Morabito Consultants дали заключение: либо срочный ремонт и гидроизоляция плиты и несущих колонн, либо пиздец постучится в двери в самом ближайшем будущем.

Техпомещение под бассейном. Слева вверху хорошо видно состояние бетона.

В принципе, если бы этим занялись при первых же признаках надвигающихся проблем, то всё бы у них получилось. Но малой кровью отделаться уже не получалось: бетон прогнил, и просто пройти сверху битумом, а снизу штукатуркой не помогло бы. Работы же по полноценному восстановлению пострадавших элементов требовали много денег, которые управляйка судорожно пыталась изыскать. В гараже уже откровенно лило с потолка при каждом дожде, из рассыпающихся колонн торчала ржавая арматура, плита в окрестностях бассейна пошла заметной глазу «волной». 9 апреля 2021 года жильцов уведомили о плане восстановительных работ, но – увы – слишком поздно: ночью 24 июня здание рухнуло.

Если посмотреть на приложенную пикчу видно, что рухнула половина Г-образного здания, как раз та, что находилась ближе к бассейну. Забавный факт: дом при сдаче был сертифицирован на сорок лет (стандартный срок, потом проводится пересертификация на следующие сорок). Ровно столько он и простоял. Поисково-спасательная операция продолжалась до 23 июля, найдено 98 трупов, 37 выживших.

Это обрушение, как водится, запустило череду различных проверок, по итогам которых было закрыто и эвакуировано ещё два здания, признанных небезопасными. Кроме того, под вопросом сейчас сама система сертификации строений, которая, как показал этот случай, нуждается, как минимум, в доработке.

Буквально на днях (12 мая этого года) прошла информация, что удалось достичь досудебного урегулирования иска от пострадавших на сумму около 997 миллионов долларов.

Берегите себя!

Автор: Даниил Ли.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_435217

Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Как мы помним, римская экономика, как и экономика прочих античных государств, была преимущественно аграрной: её базисом, обеспечивавшим значительную часть товарооборота и просто выживание общества, было сельское хозяйство. 80% населения было занято в земледелии, а остальные 20% жили за счёт излишка их продукции. Первоначально все земледельцы были ориентированы на выращивание тех культур, которые нужны им самим для выживания, реализуя на рынке лишь излишки. Это накладывало значительные ограничения на рост городского населения и требовало вмешательства общины и государства для осуществления накопления зерновых запасов на случай голода, чем сразу же обуславливался высокий уровень вмешательства в экономику.

Так как земледелие само по себе было сопряжено с риском, а значительная часть римлян имела участки, дававшие лишь незначительный избыток продовольствия, то такие хозяйства испытывали проблемы в период кризисов – не обязательно неурожая, но и войны. Уязвимые к подобным шокам, они требовали либо субсидирования (как было при Империи), либо кредитования. Более обеспеченные римляне ещё в древние времена стали выдавать кредиты своим не очень удачливым соплеменникам. Проблема долгов и долговой кабалы была постоянным предметом раздражения плебса, так как кредитор мог потребовать отработки долга. Государство периодически списывало долги или замораживало их, но решением это не было.

А вот разрешение на уступку или продажу личных земельных участков стало частичным решением проблемы, но открывшим ящик пандоры. С 3 века до н.э. начался медленный, но неуклонный процесс скупки сенаторами и богатыми плебеями земельных участков по всей Италии, а позже и за её пределами. Процесс, напрямую связанный с успешными римскими войнами и появлением большого числа рабов. Ведь небольшие по размерам участки были во многом обусловлены не только недостатком земли, но и тем, что только такой участок без помощи извне могли обработать только члены одной семьи и её клиенты. Теперь же можно было купить рабов, которые смогли бы обрабатывать гораздо больше земли, что вкупе с появлением рынка земли приводит к укрупнению средних римских землевладений. Но в то же время развитие римского права приводит к альтернативному пути – сдаче земли в аренду. Арендатор приносит меньше дохода, но он и расходов никаких не требует, а это тоже плюс. В итоге в руках и так богатого нобилитета постепенно начинает скапливаться всё больше земель, которые приносили всё больше богатства, цементируя их власть.

При этом крупным землевладельцам больше не надо думать только о выживании, ведь можно выращивать то, что приносит больше денег. Благодаря притоку дешёвого зерна из Египта и Африки в Италию эта парадигма начинает всё больше доминировать в сельском хозяйстве. Рим и Италия становятся зависимы от подвоза продовольствия извне, что заставляет государство взять под контроль его поставки, обложив продовольственным налогом провинции. В то же время происходит изменение и в парадигме потребления нобилитета – показная роскошь требует всё больше дорогих и редких товаров, поставляемых из-за пределов империи. Рим всё больше подсаживается на иглу торговли с Индией, не замечая за высокими сборами от пошлин того, что торговый баланс у империи отрицательный – золото и серебро понемногу утекает из неё. Пока Рим воевал и грабил своих соседей, то награбленное с лихвой компенсировало отток, но как только активные войны прекратились, то потихоньку серебро и золото вымывалось, а добыча в рудниках не могла полностью это компенсировать.

Из-за этого постепенно количество денег в обороте уменьшалось, а следовательно снижалась собираемость налогов. Масла в огонь подливало само имперское правительство: расходы Рима были велики, особенно в периоды войн. При этом из-за того, что любое повышение налогов могло привести к недовольству правительством, повышение налогов было крайне ограничено. Поэтому, когда дебет в с кредитом переставал сходиться из-за инфляции или резкого роста трат бюджета, то Рим шёл на порчу монеты, получая из одного количества серебра чуть больше денариев, чем раньше. Но такой ход, принося прибыль в моменте, вёл к инфляции, так как торговцы рано или поздно поймут, что их дурят, и повысят цены, чтобы компенсировать потери в серебре. С учётом постоянного оттока серебра из экономики, один раз встав на тёмную сторону порчи монеты, сойти с неё империи полностью не удастся никогда. Постепенно раскручиваемая спираль инфляции приводила к ещё большей порче монеты, что ещё больше раскручивало инфляцию… замкнутый круг.

Содержание серебра в монетах

Снизить в таких условиях расходы было бы логичным шагом, но это неминуемо привело бы к катастрофическим последствиям: если снизить расходы на армию, то вторжения варваров нанесут куда больший ущерб, если снизить траты на обеспечение хлеба и зрелищ (инфраструктуру и празднования), то можно вылететь вперёд ногами из-за народного бунта, если снизить расходы на госадминистрацию, то упадёт собираемость налогов. Единственное, что можно было в таких условиях срезать — это соцподдержку земледельцев. Ещё со времен Августа государство щедро дотировало мелкое и среднее землевладение, разумно полагая, что это противовес сенатской аристократии.

Но уже к концу 1 века н.э. изменение состава сената – теперь значительная часть сенаторов были там не по праву рождения, а по императорскому назначению, — привело к изменению отношений сената и императоров от противостояния к сотрудничеству. Сельский плебс более не имел политической ценности, в отличии от плебса городского, готового поднять бунт в любой момент и по любому поводу. Более того, и экономическая роль его к этому моменту сильно изменилась: крупные землевладения – виллы и латифундии – являлись куда более стабильным и обильным источником налоговых поступлений, а потому не было ничего плохого в том, чтобы они начали ещё больше расти. Поэтому уже при Траяне начинается снижение дотаций на сельское хозяйство – по сути, империя отдала мелкое и среднее землевладение на волю рыночка. И рыночек всех порешает, но не сразу.

Рыночек смотрит на Рим перед кризисом 3 века

Каждый новый неурожай или колебание рыночной цены приводило ко всё большему росту долговой нагрузки сельского плебса и всё большему числу тех, кто уже не мог свести концы с концами и разорялся. Как и раньше, услужливые кредиторы скупали такие земли, но вместо того, чтобы выгнать на мороз незадачливого фермера и обустроить виллу с рабами, всё чаще ему предлагали договор аренды на условии ежегодных платежей. Вызвано это было как снижением предложения дешёвой рабской рабочей силы на рынке из-за перехода к преимущественно оборонительным войнам (а дорогие рабы без навыков были уже нафиг не нужны), так и тем, что арендаторы были удобным пассивным доходом. Выдавая им кредиты, латифундист мог ещё больше привязать к себе таких земледельцев, обеспечив хоть и не столь эффективную, как рабами, но стабильно приносящую прибыль обработку земли. Т.е. теперь латифундисты выступали источником субсидий, только не с целью поддержки фермеров, а с целью их закабаления и принуждения работать на него.

С этого момента процесс консолидации земли в руках латифундистов перешёл в завершающую стадию, а необратимым его сделало чрезвычайно неудачное сочетание факторов. В конце 2 века Рим столкнулся сразу с несколькими кризисами: чума («не страшнее гриппа»), прокатившаяся по всей империи и унесшая сотни тысяч жизней, похолодание климата, приведшее к масштабным неурожаям, увеличение нападений варваров из-за всё того же похолодания, а также масштабный внутренний кризис из-за пресечения династии Антонинов и гражданской войны. Из-за того, что в предыдущие годы запас прочности экономики империи был сильно снижен, постоянная инфляция и постепенное разорение мелких крестьян привели к тому, что после удара указанных напастей по империи экономика начала медленно сыпаться: мелкие хозяйства разорялись быстрее, чем их производство мог компенсировать крупный бизнес. Из-за неурожаев разорялось всё больше крестьян. Расплачиваясь за долги землёй, они привели к падению её стоимости и увеличению кредитной кабалы, из-за чего, вкупе с общим снижением урожаев, упала собираемость налогов.

Власти империи as is

При этом резко выросли бюджетные расходы. Причиной этого был рост расходов на армию. Во-первых, из-за увеличения числа набегов варваров она была значительно увеличена в численности, что потребовало увеличения финансирования. А во-вторых, Александр Север, придя к власти, обнаружил, что единственной опорой её является армия, а потому для обеспечения её лояльности приходилось ещё более увеличивать финансирование. При этом, так как налогов стало поступать меньше, а расходы выросли, то пришлось ещё сильнее портить монету, что в условиях очень сильно нездоровой экономики привело к обвальному процессу её развала и политической нестабильности. По сути, на следующие 50 лет, названные кризисом 3 века, имперская экономика почти перестанет существовать как единое целое.

Рыночек во время кризиса 3 века

Каждый регион будет выживать сам по себе, не рассчитывая на соседей. Торговля почти полностью остановится, даже подвоз жизненно важного для Италии зерна станет нерегулярным. Галопирующая инфляция вкупе с обесцениванием земли приведут к масштабному разорению земледельцев в невиданных доселе масштабах, люди будут бежать с земли просто потому, что даже обрабатывая её всеми силами, продавая продуктов столько, чтобы на остатках худо-бедно дотянуть до весны, они обнаруживали, что должны кредиторам ещё больше, чем ранее. А ещё ведь были мародёры, бандиты и собственное государство, которое ради выживания доило всех налогоплательщиков досуха.

При этом крупные латифундии оставались островками стабильности в этом несчастном мире, имея большой запас прочности. В итоге к концу кризиса от мелкого и среднего землевладения почти ничего и не осталось. Латифундисты же стали своеобразными протофеодалами, имеющими закрепощённых долгами арендаторов в качестве постоянной рабочей силы, часто привлекаемой к работам на самой латифундии. В таких условиях возникает новый социальный договор между латифундистами и императором: латифундисты поддерживают власть, пока власть помогает удерживать им у себя рабочую силу. Поэтому в рамках стабилизации империи при Диоклетиане начинают вводиться ограничения на побеги арендаторов с долгами с земли кредиторов. То есть происходит постепенное закрепощение арендаторов.

При этом меры эти были полностью обоснованы, так как в условиях развала экономики государство было заинтересовано, чтобы как можно больше земли обрабатывалось, даже если для этого приходится людей принуждать. И то же самое наблюдается и в прочих отраслях экономики. Свободный рыночек закончился тем, что всё развалилось к чертям во время кризиса, так как единого рынка империи не было, а были, скорее, связанные транспортными коридорами изолированные рынки отдельных регионов. Само по себе это множество рынков самостоятельно за волосы вытянуть себя из болота кризиса не могло, потому это сделало государство. Для обуздания инфляции были введены новые деньги с установленной долей серебра. Кроме того, по всей империи были установлены жёсткие максимальные отпускные цены для продукции и работ: таким образом удалось ценой тех, кто оказался недостаточно эффективным, привести в порядок рынок, снизить излишнее потребление и успокоить галопирующую инфляцию. Издержки бюджета от недополучения налогов и на поддержание курса серебра покрыли за счёт изъятий серебра и золота из языческих храмов при Константине. Да, сегодняшние экономисты вам сразу скажут, что госрегулирование рынка это плохо, но у Диоклетиана и Константина не было особо других вариантов, так как рыночные механизмы умерли во время кризиса 3 века.

Позже, по мере восстановления экономики, жёсткие ограничения всё больше снимались, но проблемы, выявленные кризисом 3 века, так никуда и не ушли, преследуя империю долгие годы. Только сбросив балласт из убыточных западных провинций, которые уже в 4 веке даже без варваров активно скатывались в сторону феодализма, восточная часть империи снова начала процветать: быть промежуточной точкой торговли роскошью оказалось гораздо выгоднее, чем конечной.

Цикл по римской экономике завершился. Я считаю, что хотя бы обзорно дал описание всем основным элементам экономической жизни Рима, её эволюцию, достижения и проблемы. Надеюсь, что вам было интересно и цикл позволил чуть лучше понять жизнь древних.

Что почитать на тему

На русском:

Е.М. Штаерман - История крестьянства в древнем Риме

Ю.Б. Циркин - Политическая история Римской Империи

На английском:

The Cambridge economic history of the Greco-Roman world

Paul Erdkamp - The grain market in the Roman empire

Alan Bowman and Andrew Wilson - The Roman Agricultural Economy

Helen Margaret Parkins – Aspects of the economic organization of the Roman household during the late Republic and the early Principate

Walter Scheidel - The Roman slave supply

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_427951

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить следующие интересные циклы и прочие посты!

Сложности с оценкой бюджета Римской империи начинаются с того, что он не был консолидирован. Доходы казны формировались из налоговых отчислений и пошлин и поступали по разным каналам в разные ведомства, разделённые вначале между императорским двором и Сенатом, а позже между различными отделами императорской канцелярии. Кроме того, как упоминалось в предыдущей части, часть доходов бюджета собиралась в натуральной форме и фактически не учитывалась в бюджете. Кроме того, у императора была личная казна, формировавшаяся из доходов с его имений (всё же самый большой землевладелец в империи). Именно на личные деньги императора содержалась его канцелярия и двор, кроме того, они выступали, как НЗ на случай кризисов.

Бюджет империи без учёта неденежных доходов и личной императорской казны оценивается примерно в 0,7-1 млрд сестерциев по времена Октавиана и в 1-1,3 млрд сестерциев в середине 2 века н.э. При оцениваемом объёме экономики (ВВП) в 10-16 млрд сестерциев, объём государственных расходов составлял примерно 10% от общего объёма экономики империи, а если учесть нефинансовые обязательства и личные владения императора, то госсектор экономики мог доходить и до 20% от общего объёма экономики. Средства госбюджета шли в основном на военные нужды – от 60 до 90%, остальное – на гражданские.

Сначала разберёмся с гражданскими тратами. Сюда входили, в первую очередь, снабжение продовольствием Рима (в дополнение к поступающему через натуральный налог), организация празднеств и городское строительство. Большая часть средств тратилась исключительно на Рим и римскую Италию, меньшая – на остальную империю. Это, с одной стороны, вызывало подъём экономической жизни Италии, с другой — удорожание жизни из-за концентрации богатств в ней. При этом стоит понимать, что не все деньги тратились исключительно на Италию. Часть доходов шла на строительство городской инфраструктуры в провинциях, в основном, в столицах, а также организацию колоний. Но всё же большая часть местного строительства шла за счёт местных же бюджетов.

Тут стоит отдельно остановиться на сельских общинах. Любое общественное строительство объектов, не относящихся к стратегическим для государства, в них было возможным лишь при привлечении частного финансирования. В основном, такого рода «благотворительностью» занимались крупные землевладельцы. Профинансировав строительство нужного общине объекта, они получали не только уважение местных жителей, но и увеличивали свою влияние в муниципальной администрации. В городских общинах всё было несколько сложнее, и тут часть средств привлекалась из налогов и сборов городских властей, часть из частных пожертвований, а часть из бюджета Империи.

Военные расходы империи были тоже неоднородны. В них входила как выплата довольствия и снабжение легионов, так и деньги на инфраструктуру. Последняя часть расходов относилась к военным, так как именно армия занималась поддержанием в порядке и строительством дорожной и портовой инфраструктуры как важных стратегических военных объектов. Так как легионы были почти все расквартированы за пределами Италии, то и деньги на армию в Италии не оседали, возвращаясь в провинции. Этот факт, на первый взгляд неважный, на самом деле чрезвычайно интересен, так как он оказывал сильное и при этом незаметное влияние.

Внимание! Всё ниженаписанное это выводы автора, сделанные на основе чтения литературы. Автор не встречал нигде высказывания подобной позиции, а потому подтвердить свои слова ссылками на авторитетов не может.

В Риме никогда не было какой-то систематической политики поддержки развития территорий. Из казны могли выделить деньги на организацию новой колонии, возведение какого-то сооружения или восстановление после бедствия, но это были разовые акции. В то же время финансы, затрачиваемые на армию, становились для пограничных провинций стабильным источником доходов, так как в большинстве своём тратились в этих же провинциях.

Это типичное времяпрепровождение легионеров в период мира. Так что, даже тратя деньги на армию, ты всё равно тратил их и на развитие экономики

Легион, встав лагерем на границе, нуждался в огромном числе припасов, причём поставки должны быть стабильными. Везти их издалека было нелогично и затратно. Поэтому вокруг легионов в пределах провинции создавались цепочки поставщиков, у которых напрямую закупались все необходимые припасы. А это огромная номенклатура товаров: продовольствие, металл, строительные материалы, готовое оружие, броня, инструменты, ткань, кожа, воск, краски и т.д. Если каких-то необходимых товаров в ближайшей округе было не достать, то интенданты могли закинуть удочки и в более дальние земли. Тем не менее, всё же большая часть денег оседала именно в ближайшей от легионных стоянок территории. Неспроста именно легионные каструмы становились потом крупными городами – бизнес тянулся к стабильному источнику дохода. Тем более, что кроме трат военного характера, легионеры активно покупали и бытовые товары, а также предметы роскоши, которые можно было подарить любовнице или отправить родным.

Таким образом, ежегодно от 5 до 8% всего объёма римской экономики перераспределялась со всей Империи в приграничные регионы, вызывая их усиленное развитие. Да, опасность приграничного положения была большой – набеги варваров были немалой проблемой. Но легионы с их деньгами позволяли со временем отыграть потери, а вот тыловым провинциям, если им не посчастливилось стать жертвами рейда, уже ничего подобного не светило. Не удивительно, что чуть ли не все самые развитые регионы Империи уже к 3 веку будут располагаться вблизи легионных стоянок. Например, территории вдоль Рейна, хотя и постоянно подвергались набегам варваров, но, по словам самих же римлян, подчас напоминали по уровню развития, скорее, Италию, нежели соседнюю Галлию.

Стоянки римских легионов в 74/79 годах н.э.

Этот фактор ещё сыграет свою роль в ходе кризиса 3 века, когда значительная часть провинций в глубине Империи подверглись масштабным атакам варваров. Пограничье, не смотря на то, что там битвы случались чуть ли не ежегодно, сумело восстановиться достаточно быстро, благодаря легионным деньгам. А вот Галлия, Испания, Греция, Сирия и прочие тыловые провки будут восстанавливаться очень долго, многие и вовсе так и не вернутся к уровню до кризиса.

При этом императоры вряд ли полностью отдавали себе отчёт о том, какую огромную экономическую роль играли легионы в жизни провинций. Легион был в первую очередь военной машиной, затраты на него должны были окупаться через успешные войны или их отсутствие из-за страха врагов. Тот факт, что легион оживлял своим присутствием экономическую жизнь региона было лишь приятным бонусом. Имперские власти никак не пользовались этим фактором, направляя его туда, куда нужно, потому что экономика в Риме всегда занимала подчинённое положение по отношению к военным вопросам.

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_427778

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить последнюю часть!

Она выйдет завтра в 10:00 по МСК.

Продолжение: Римская экономика #15. Римский экономический пазл. Финал

Армия нужна для защиты территории и завоевания новой. Инфраструктура для доставки продовольствия и товаров, а также обеспечения досуга граждан (т.е. старая добрая связка хлеба и зрелищ). Госаппарат нужен, чтобы всё это не развалилось. На всё это нужны ресурсы, проще говоря, деньги, а деньги эмитирует государство. По сути, существование экономики и государства находилось в тесной связи: ослабление государства приводило к упадку экономических отношений (в частности, денежного оборота), в то время, как укрепление – к их росту.

Как уже упоминалось в прошлой части, деньгами взимались не все налоги и часть из них поступали в Рим в виде зерновых поставок. В хорошие годы бюджет Империи был профицитен, позволяя иметь излишек наличных и зерна, которые можно было тратить на увеселения и умасливания народа. Но каждый раз, когда империя сталкивалась с кризисом и срочно нужны были финансы, возникал вопрос: откуда их взять. Первое и самое очевидное решение – это ввести экстраординарный налог. Такая практика действительно была, но довольно редкая, потому что такие налоги болезненно воспринимались обществом. Поэтому они были редки, гораздо чаще правительство бралось за пересмотр ординарных налогов и введение новых, но этот метод был рассчитан на длительную перспективу.

Римляне, когда им повысили налоги

Как же тогда свести баланс? Дополнительной эмиссией денежных средств. Правда, тут стоит помнить, что количество денег в экономике Рима было ограниченно физически количеством добытого серебра и золота за вычетом ежегодной убыли от внешней торговли. Так как резко нарастить добычу невозможно, то единственный выход – это порча монеты путём снижения доли серебра в ней. Поначалу империя очень ограниченно применяла этот метод, лишь незначительно и временно снижая содержание серебра. Отрицательный торговый баланс, приводивший к вымыванию денег из экономики, постоянные войны, рост внутренних трат – всё это приводило к тому, что быстрое и лёгкое лекарство от проблем стало тяжёлым наркотиком, которым стала долбиться по вене империя, неспособная найти способа слезть с него. За первые два века существования Империи римский денарий похудел на 25%, за следующие 50 непростых лет из-за усиления давления варваров, чумы, массовых неурожаев ещё на 25% от изначального содержания серебра. А к концу кризиса 3 века некогда благородная монета денарий вместо 95% серебра имела всего 0,5%.

Проблема худеющей со временем монеты не имела для Рима никакого решения, так как запретить торговлю роскошью с востоком было невозможно – вся аристократия на ней плотно сидела и не смогла бы уже отказаться, да и немалые доходы от налогообложения этой торговли скрывали за собой проблемы, вызываемые ею. Точно так же императоры и не могли отказаться от огромных трат на армию и на увеселение плебса, а снижать расходы на госаппарат можно было лишь настолько, насколько это будет позволять сохранять эффективность администрирования и сбора налогов. А потому альтернативы порче монеты не было. Хотя тут я немного лукавлю – казни неугодных (заговорщиков мнимых или реальных) с отчуждением имущества в пользу государства могли быть немалым источником доходов для казны. Но такие экспроприации были сопряжены с политическими рисками и потому не могли быть слишком частыми.

Могли ли императоры снизить тогда траты? Нет. И затраты на армию, и затраты на инфраструктуру и увеселения были жизненно необходимы для устойчивости государства. Армия защищала границы от вторжений варваров, наносивших ущерб в случае успеха гораздо больший, нежели все затраты на её содержание. Снижать снабжение армии значило снижать её возможности к отражению варварских набегов или и вовсе могло привести к бунту. Снижать затраты на инфраструктуру тоже было чревато. Поставки зерна были ключевым залогом стабильности государства – даже слухов о том, что зерна может не хватить, чтобы пережить зиму жителям Рима, могло быть достаточно для народного бунта. Поэтому и затраты на доставку зерна, его раздачи населению полностью окупались с точки зрения властей империи. Причём за примерами далеко ходить не надо. Одна из причин убийства Калигулы его окружением было то, что император бездействовал, когда в Риме зерна осталось всего на несколько дней. Это переполнило чашу терпения и императора убили свои же. Позже зимой 51 года н.э. обожаемого толпой Клавдия преторианцы буквально отбивали от разъярённых из-за кризиса со снабжением зерном римлян. Поэтому с точки зрения римских властей затраты на бесперебойные поставки продовольствия и увеселения граждан полностью себя оправдывали.

Убийство Калигулы

Отсюда напрашивается сам собой довольно печальный вывод: структурные проблемы экономики Рима были неустранимы в условия существующей экономической модели. Государство не могло снизить расходы, не вызвав политический кризис, государство не могло повысить доходы, не вызвав политический кризис, государство не могло остановить отток золота и серебра, потому что это вызовет политический кризис, и кроме того, конкретно эта проблема была скрыта от глаз. В общем, ситуация двух стульев.

Но кроме контроля за эмиссией денег и сбора налогов (что делали вообще все государства в истории), власти империи нередко вмешивались и в частную экономическую жизнь граждан, формально ради их же блага. Речь, конечно же, о продовольственной безопасности, к которой мы возвращаемся постоянно по ходу цикла, так как она, повторюсь, была краеугольным камнем существования любого древнего государства. Римская Республика вопрос этот решала раздачами земли, но после смены парадигмы комплектования армии уже при Августе государство начало субсидирование мелкого и среднего землевладения. Хотя конечная цель была – стимулирование обработки земли, но субсидирование при Августе и его потомках ставило одной из задач недопущение разорения мелкого и среднего землевладения и укрепления сенатской землевладельческой аристократии. Субсидирование также требовалось после значительных неурожаев и бедствий, так как мелкие хозяйства имели наименьшие запасы на случай ЧП. Т.е. и в этом вопросе опять политика и экономика были тесно переплетены.

Но кроме субсидий были и нерыночные механизмы обеспечения продовольственной безопасности – создание государственных запасов продовольствия и хлебные раздачи. Этот НЗ тратился в основном в неурожайные годы, для поддержания цен на зерно на приемлемом уровне, а также для организаций празднеств. Ко временам 1 века до н.э. для поднятия рейтинга политики стали прибегать к хлебным (зерновым) раздачам для бедняков-жителей Рима. И хотя в начале раздачи эти были нерегулярны, но уже во времена Октавиана их пришлось сделать постоянными, так как далеко не все жители могли свести концы с концами, а земли для их расселения не было.

Для организации хлебных раздач существовала должность префекта анноны, который ведал заготовкой резервов зерна и их раздачей. Всего на римском вэлфэйре сидело 250 тысяч жителей города, списки которых обновлялись ежегодно. Кроме того, регулярные зерновые и продуктовые раздачи проводились в городе Риме и крупных городах Империи по религиозным праздникам. За чей же счёт был этот праздник жизни? Первоначально – за счёт всей общины, так как государство выкупало излишки зерна и складировало их. Но уже в 1 веке до н.э. платить стали провинции. Римские провинции были обложены довольно высоким натуральным налогом на их урожай: от 10 до 20% его каждый год должно было уплачиваться в натуральной форме Риму, т.е. доставаться абсолютно бесплатно. На сегодняшний день нет точных данных, платила ли Империя за перевозку этих ресурсов в Италию, но даже если платила, то конечная стоимость таких продуктов была сильно ниже рынка. Кроме того, государство имело право принудительно выкупать зерно и иную продукцию по льготным ценам: как для пополнения запасов зерна на складах, так и для снабжения легионов. Объёмы таких нерыночных операций оценить сложно, но, вероятно, они составляли не меньше десятой части всей экономики. Государство не могло отдать эту деятельность на откуп частникам, потому что её осуществление было неразрывно связано с политическим благополучием государства.

Поэтому-то Империя не могла отпустить рыночек в свободное плавание и не вмешиваться в него: любой экономический вопрос был накрепко завязан с вопросами политическими. Другое дело, что степень вмешательства римские императоры предпочитали не менять. Примером того, к чему может привести излишнее вмешательство в экономику, служит первый зафиксированный в истории финансовый кризис, полностью рукотворный и вызванный совершенно не экономическими факторами.

Кратко о том, как возник первый экономический кризис

В 32 году н.э. римскую Италию охватил неурожай. Ситуация была, мягко говоря, неприятная, в городе даже были антиправительственные выступления, так как народ считал, что император Тиберий недостаточно озаботился о снабжении города продовольствием. Тиберий считал, что причиной продовольственного кризиса в Италии стало снижение площадей, занятых зерновыми культурами из-за их неконкурентноспособности с привозным зерном и нерентабельности. Из-за неурожая многие малые землевладельцы оказались разорены. Тиберий здраво рассудил, что для избегания впредь проблем следует простимулировать италийское сельское хозяйство, но вот метод он выбрал своеобразный.

Через Сенат был проведён закон, что ростовщики должны 2/3 своих доходов инвестировать в сельское хозяйство Италии, немедленно истребовав их у должников. По логике Тиберия такое действо должно было позволить выкупить имения разорившихся или разоряющихся из-за неурожая земледельцев, и обеспечить их обработку. Кроме того, так как крупнейшими кредиторами выступали крупнейшие же владельцы земли – сенаторы, то это был удар и по их репутации и финансам, а значит и влиянию.

Но что-то пошло не так.

Сенаторы начали массово истребовать долги, выданные ранее, у ростовщиков (не самим же выдавать кредиты населению), те стали их требовать у собственных должников и так по цепочке до самого низа. И в этот момент выяснилось неприятное – в Италии для покрытия всей суммы долгов попросту не хватает наличности. Современные экономисты нередко пытаются объяснить это тем, что в Риме существовали кредитные деньги (по сути, вексельные обязательства), не обеспеченные ничем и поэтому, когда долг надо было возвращать деньгами, то всё рухнуло, так как кредитов было выдано больше, чем налички. Но в римском праве долг мог быть либо материальным предметом, либо денежной суммой, а потому ростовщик, выдавая кредит не мог выдать его нематериальным обязательством. Поэтому истинная причина кризиса, вероятно, лежит в иной плоскости. В 31 году н.э. был раскрыт крупный заговор Сеяна, после которого последовали многочисленные казни аристократов-заговорщиков и распродажа их имущества. Многие римляне приняли участие в аукционах, активно привлекая кредитные средства, в надежде, что вскоре отобьют все затраты. Деньги от продажи имущества скопились в казне и выбыли из обращения в Италии, так как правительство в 32-33 году не наращивало расходы и выручка от аукционов так и лежала в госфондах.

Так как многим кредиторам наличность потребовалась разом, а наличности на возврат всем не хватает, то начинается по цепочке кризис неплатежей. При этом самый сильный удар был нанесён по и так дышащим на ладан мелким землевладельцам, так как они могли рассчитывать на погашение кредитов с первого урожая, но по закону с них потребовали вернуть их прямо сейчас. Единственным выходом стала продажа земли, но так как таких несчастных было много, то цена земли резко упала и подчас тело долга было больше суммы, вырученной с продажи участка. Т.е. многие долги становились попросту невозвратными. При этом из-за отсутствия свободной наличности в Италии начинается постепенный обвал торговли – если в внутрииталийской торговле можно обойтись бартером, то вот торговцы из других провинций требовали живых денег, а их нет.

Тиберий своими руками создал кризис ещё более страшный, чем за год до этого. В качестве меры спасения рушащейся экономики Италии (и тут важно отметить, что кризис вообще никак не задел другие части империи, что многое говорит о интеграции их рынков), вынужден был влить в экономику Италии в качестве беспроцентных ссуд 100 миллионов сестерциев, чего хватило для погашения острой фазы кризиса. Очевидно, что ни экономического эффекта, ни политического Тиберий не получил. Причина этого в том, что император неправильно оценивал экономическую ситуацию. Кредиты, выдаваемые ростовщиками, были тоже методом стимулирования сельского хозяйства, так как именно к кредитам обращались многие землевладельцы для поддержания штанов из-за неурожая.

При этом никакие финансовые законы не могли заставить рыночно-ориентированных землевладельцев выращивать не столь выгодную пшеницу, при наличии более выгодных культур и действии госрегулирования максимальной цены зерна на рынке. Кроме того, вместо того, чтобы ссуживать деньги напрямую землевладельцам, Тиберий, ударив по сенаторам, промахнулся и вызвал обнищание мелкого землевладения и за счёт этого укрепление землевладения сенатороми. Т.е. кризис стал полным провалом, как с точки зрения целеполагания, так и понимания экономических процессов. После такого провала прочие императоры уже не пытались такими дуболомными методами вмешиваться в экономику.

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_427612

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить следующие посты.

Цикл будет выходить ежедневно в 10:00 по МСК.

Римская экономика #14. Мечи на орала или как римские легионы влияли на экономику