Итак, на основании чего и почему писался цикл статей про Эпоху Юстиниана? Ограничиваться сновидениями и гаданиями Ванги я не стал, поэтому немного расписал вам, что я читал, чтобы написать то, что написал.
На основе чего мы пишем об истории? Чаще всего — на основании уже вторичных источников, то есть научных исследований. Статьи, книжки, очерки, реже интервью и научпоп.
Если совсем приспичит, то можно обратиться и к первичным источникам — писаниям современников, ископаемым и видениям после интоксикации алкоголем.
Началось все с работы Алексея Величко “История Византийских императоров”, на которую я набрел в Московском доме книги. Часть книги, посвященная Юстиниану, суть одно славословие. Славословие его религиозной политики, чему выделено много страниц. Славословие его окружения, полководцев. Славословие славословие славословие. Оно довольно однобоко, но это не плохо. Как по мне – Величко рассказал о Юстиниане так, как рассказали бы придворные римляне или официальные пропагандисты.
После этой работы, по совету Владимира Герасименко, я переключился на книгу Питера Хизера Rome Resurgent (Рим воспрявший – И.) 2018 года. Интересный факт: ссылок на нее в статьях википедии я еще не нашел, а жаль. Посвященная Эпохе целиком книжка – это довольно основательный труд, доходящий в подробностях до всего, что только можно. Вышло некоторое оценочное противопоставление Величко. Отсюда, кстати, и любопытный вывод о прагматическом, а не идеологическом характере завоеваний Юстиниана. Если владеете английским и интересуетесь эпохой – рекомендую к прочтению. Не пожалеете.
Вдобавок к этому я перечитывал отдельные смежные работы, которые все не упомню. Что же насчет первички?
Я перепроверял Хизера на всякий случай. Вставки во второй статье из перевода Юстинианова кодекса были как раз результатом такой перепроверки, дабы подтвердить гипотезу. Основной же источник - истории Прокопия Кесарийского, и с этим у нас начинаются проблемы.
У нас есть две стороны работ Прокопия. С одной стороны у нас есть его официальные издания о войнах и постройках. Там все чинно-благородно, царь-батюшка и начальник Велисарий не виноваты. Открываем “Тайную историю”, а там царь, оказывается, черт во плоти, а Велисарий – нижайший из подкаблучников. В итоге выходит вилка – почему такой сквернослов писал такие славословия, и почему такой славослов писал такие сквернословия. Приходится отделять текст от подтекста, находить причины, почему писатель так или сяк выражался.
Словом, хвалить начальство - это важнейшая примета античных и средневековых литераторов на зарплате. Хронография Иоанна Малалы, которая тоже проходится по Юстиниану, также прославляет “божественного императора”, насколько это возможно. “Тайные истории” тут – исключения из правил, которые нам полезны как минимум своим существованием.
Император Юстиниан почил в 565 году. Он оставил после себя тогу, диадему, 3 солида и сверхдержаву. Это один взгляд. Другой взгляд – что император после себя оставил больного слона в посудной лавке, который лишь ненамного пережил своего владельца. Оценок много, и оценки формируют наше представление о всем правлении. Давайте-ка пересчитаем еще раз, что же досталось наследникам от Юстиниана.
Империя в конце правления Юстиниана (некоторые завоевания, например Испания, тут отображены очень условно)
Огромная империя – это огромные территории. И присоединили к Империи много – Африку, Италию, кусочек Испании. Аппетит к конкисте, как мы уже видели, финансировался из общеимперского бюджета, причем с жестким приоритетом для активно воюющей армии. Соответственно, от этого мы получали море курьезов с беззубыми, поникшими духом гарнизонами, которых перекупали то готы, то персы. Такая бюджетная оптимизация приносила свои плоды трижды. В Италии свежезавоёванное было немедленно потеряно, из-за чего полуостров пришлось завоёвывать заново. В Африке поднялся солдатский бунт, когда по-хорошему надо было заниматься соседними кочевниками, а не своими же подопечными. Недостаток боеспособных армий у восточных рубежей позволил персам безнаказанно грабить богатейшие римские города, а после этого успешно стребовать баснословные суммы за прекращение банкета. “Нерезиновость” бюджета подарила Империи огромные проблемы, и, коль уж были деньги на выплату контрибуций персам, сложно представить, что не хватало средств на жалованье солдатам.
Кстати, о Востоке. Все это приключение началось, по сути, отсюда. Первая проба Юстиниана, первая попытка поднять свой императорский рейтинг, началась с намеренного раздраконивания Персидской державы. Долгое время отношения двух империй были дружественно-враждебными. Чуток друг друга пограбить и забыть было в порядке вещей, но серьезных попыток пошатнуть статус-кво, например, на Кавказе, никто не предпринимал. Юстиниан открыл ящик Пандоры, своими действиями вернув на повестку дня открыто враждебные сношения с персами. К тому же, шах Хосров (да и последующие правители после него) не могли не реагировать на внезапное и довольно существенное усиление своего главного соперника. Все это в совокупности как-то не предрасполагало к прочному миру.
А как же завоевания? А с завоеваниями все по-разному. Если пытаться высчитывать баланс трат и прибылей, то возвращение Африки – это великая победа. С наскока, за жалкие полгода, Империи досталась богатейшая область, да ещё и почти неразорённая. К тому же, с географической точки зрения, Африка была лучшим из приобретений Юстиниана. На севере – море, на юге и западе – пустыни и горы, а на востоке – Римский Египет. Ближайшим супостатам, скажем, персам, до Африки переть и переть, а морское господство римлян оспорить пока никто не мог. Огромные прибыли и малые затраты на содержание. Идиллия.
С Италией сложнее. Тамошние завоевания Юстиниана в полном виде простояли меньше, чем за них воевали. Почему так – обсудим чуть позже, но приметим, что виноват в этом не сам покойный император. В итоге за Империей осталась полоса от Рима до Равенны, южная береговая линия и острова. Причём не скажешь, что римляне остались с носом. Та же Сицилия, благодаря своим вулканическим почвам, была довольно мощным сельскохозяйственным регионом. Да и южноитальянские угодья пустыней не обзовёшь. Эти территории, постепенно сужаясь, оставались за Восточным Римом ещё аж 500 лет, и хотя бы благодаря долговечности себя окупили.
Было
Стало
А окупать было что. Из всех войн Юстиниана именно готская была самой убыточной. И опять же нельзя сказать, что это кровавый император намеренно так устроил. Самое забавное то, что лично его решение согласиться на ¾ Италии с готским буфером на севере было максимально дальновидным и правильным. Эти три четверти были почти полностью подчинены, а готское королевство на севере, чуть что, приняло бы на себя весь удар от вторжений других варваров. Армия бы вовремя вернулась на восток, и, возможно, римляне заплатили бы персам чуть меньше. Но из-за Велисария войну пришлось выигрывать дважды.
Просела ли Империя вообще после Юстиниана? Да. Но он почти в этом не повинен. Разграбление восточных провинций – отчасти вина императора. Повтор войны за Италию – вина императора только косвенно. Чума – отнюдь не его рук дело. Высокие налоговые поборы и разруха – тут уже сложнее. Юстиниан недоплатил гарнизонам, и местами это было критично. Налоги со всех слоёв населения вообще сдирал тоже Юстиниан, но исследования не показывают какой-то экономический раздрай как следствие оного. Большая часть огрехов правления Ю. была краткосрочной, сиюминутной. Так почему же потомки всё проиграли?
Вы не поверите, но унаследовавший корону Юстин Второй решил провернуть уже знакомый нам трюк – выбить политические очки из противостояния с Персией. Причём вполне намеренно, с приостановкой выплат супостатам и попытками сговориться с турками, частенько воевавшими с персами. Престарелый, но всё ещё матёрый Хосров (Первый) отреагировал жёстко. Повтора победоносного шествия до Антиохии не вышло, и шаха таки одолели в бою, но вышло это скорее вопреки, а не благодаря Юстину. Ещё через годы, к римлянам с мольбами придёт претендент на персидский трон, Хосров Второй. За поддержку в своей гражданской войне новый шах сдаст Империи Армению целиком, то есть обнажит всю западную Персию. Не удивительно, что эдакий Версаль VI века попробуют переиграть, и переиграть до почти победного конца.
Юстин, кстати, перестал посылать золотишко не только персам, но и варварам на севере. Далеко, за Дунаем, проживало мощное племя кочевых авар. Сам Юстиниан установил с ними довольно теплые отношения и постановил платить им небольшую субсидию. Великий вождь Юстин, дабы попыжиться ещё пуще, субсидии отменил. Внезапно потерявшие кормушку авары начали теснить своих соседей на западе. Соседям на западе пришлось в свою очередь теснить других соседей. А другие соседи оказались племенем ломбардов, которые двинули на беззащитный север Италии. Собственно, так и потеряли большую часть завоеваний Велисария Нарсеса.
Есть лишь одна оговорка, которая несколько оправдывает Юстина Второго. Юстиниан сделал себя стандартом. Его великие постройки, многочисленные фрески и статуи с его ликом, возвращённые западные территории. С таким багажом Юстиниан казался вторым после Бога. А ты – его наследник. Ты любой ценой должен не упасть лицом в грязь и оправдать себя. И ничего не вышло.
Половина того, что тяжелым трудом и с большим риском завоевывалось Юстинианом, пережило его меньше чем на поколение. Тонкий баланс внутренней и внешней политики, относительная стабильность – потеря именно этого покалечила Империю. Не сдюжившие потомки наградили Юстиниана титулом “последний римлянин”, именно потому, что он был последним, кто “тем” могучим Римом правил.
Хотелось бы подвести черту бальмонтовским переводом Озимандии англичанина Шелли:
Я встретил путника; он шёл из стран далёких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустёртых черт сквозит надменный пламень,
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья: —
«Я — Озимандия, я — мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времён, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…
Пустыня мёртвая… И небеса над ней…
Большое спасибо всем кто читал, ставил плюс и комментировал цикл. Без вас было бы неинтересно :)
Война, как и любая другая хорошая беда, редко приходит одна. Римляне же были очень удачливыми: им выпало воевать и умирать от чумы на трех разных континентах одновременно. И причин такому везению вагон и маленькая тележка.
В прошлых статьях мы затрагивали тему геноцида вандалов. Повторюсь: когда в 533 году Велисарий с наскока взял Карфаген и раздербанил местных варварских владык, этих самых варваров методично уничтожили как политическую силу. Кого не убили в боях, того насильно взяли служить римскому сенату и народу. Жён и детей же отдали римским солдатам. Именно благодаря своевременному геноциду в Африке удалось избежать страшного готского сценария, а именно – второго витка войны за завоевание территории. Но и Африку настигли оптимизация бюджета вместе с токсичной внутренней средой.
- Этот господин заплатит за всё!
Как и потом в Италии, местным гарнизонам в срочном порядке урезали жалованье, причем урезали достаточно серьезно. Денег, видимо, было ограниченное количество, и как-никак надо было готовить армию для вторжения в королевство готов. Насколько необходимо подобное переливание бюджетов - вопрос спорный, но факт остается фактом. Части же этих солдат отдали жён вандалов, бывших хозяев обширных полей и имений. И новые супруги начали плотно наседать на умы своих новых мужей по вопросу бывшей собственности, так как все вандальское имущество было национализировано. Наконец, множество солдат были арианами, то есть еретиками-единоверцами для варваров. Ревнивый Юстиниан же, под давлением православного духовенства, арианское духовенство выгнал на мороз без имущества и права реабилитации. Аккурат к Пасхе.
Сначала проблемы начались с местными кочевыми маврами. Отношения с ними расстроили вандалы, из-за чего дальние рубежи проконсульской Африки были потеряны. Это замечательное добрососедство унаследовали римляне, которым пришлось долго усмирять своих старых-новых друзей. После крайнего из походов, закончившегося примерно ничем, армия взбунтовалась и пошла осаждать чинуш в Карфагене. Велисарию пришлось в срочном порядке возвращаться с Сицилии, чтоб раздать живительных тумаков мятежникам. Затем он уплыл, а цирк остался. Воевать надо было еще долго. Со старыми и новыми узурпаторами, с маврами и вандальскими женами. Королевство, которое завоевали за полгода, пришлось замирять лет пятнадцать.
Византийская Африка, наложенная на Вандальскую. Можно заметить, что римляне неплохо так отыгрались
А что с Персией? Параллельно подавлению мятежей в Африке и продолжающейся войне в Италии, война вновь разгорелась на востоке. Каким-то чудом послы готского короля Витигиса смогли дойти до самой Персии. Там они доступным языком разъяснили шаху Хосрову, что лучше, чем сейчас, времени не будет. Заключенный в прошлый раз “Вечный мир” помог разобраться с внутренней обстановкой не только римлянам, но и персам. Теперь же, к 540 году, аппетиты вновь разыгрались. Граница, считай, пустая. Сторожат эту самую границу деморализованные гарнизоны с урезанным жалованьем (где-то мы это уже видели). Лучшие армейские части врага в Италии. Богатства римских городов манили персов, и отказаться они просто не смогли.
Шах Хосров во главе огромной армии и без сопротивления проник в Римскую Сирию. Здесь шахиншах прибег к монгольской стратегии “сдавайся или гори”. Первые на пути городища создали прецедент - или местные сдаются СРАЗУ и платят жирный выкуп, или город сжигают дотла и его жителей уводят в рабство. Так было до Верои. Понимая, что крыть нечем, Юстиниан шлет послов с условиями перемирия - горы золота за прекращение этого концерта. Хосров согласился, но второй поток римских послов… послал шаха на все четыре стороны. Война продолжается.
После Верои персы пришли к стенам Антиохии. Антиохов город был городом богатейшим. Статус его переоценить было сложно. Христианская Римская ойкумена начиналась в том числе и отсюда. Здесь впервые маленькую иудейскую секту обозвали христианами, а Антиохийская кафедра была четвертой по старшинству в церкви. Сотни тысяч тут проживали. И Юстиниан сделал город своим, когда деятельно занялся восстановлением города после крайнего землетрясения. Это был третий город империи, который терять нельзя.
И этот город потеряли. Географические особенности позволили персам пересилить мощную оборону, и Антиохия пала. Грабёж, разруха и массовое рабство - всё как любит старина Хосров. Новым послам Юстиниана шах выдал мирные условия ещё дороже прошлых. За мир просит мало того что баснословную сумму золота предоплатой, так еще и ежегодные выплаты. А пока римляне думали о принятии условий персов, Хосров купался в Средиземном море. До него персидские шахи не доходили к этому самому Средиземному морю со времен Александра Великого, то есть почти 900 лет.
Побесновавшись еще немного, шахиншах воротился домой, отбиваться уже от своих варваров на востоке. А до Константинополя таки доплывает Велисарий со свитой, и не успел он поблагодарить Господа Бога за свою удачу, как его отправляют на Восток. Никакими персами на римской земле там уже и не пахло. Тут надо было банально отбивать репутацию и, хоть немного, но состричь добычи, дабы спасти лицо. Своими совсем не элитными силами полководцу удалось сделать необходимый минимум и немного пограбить персидское пограничье. Однако с востока возвращается красный от злости Хосров.
Герой временно закончившейся войны в Италии был… бессилен. Ловить тут правда нечего. Римляне только и делают, что пятятся назад. Но, внезапно, и этого хватает. Во время кампании 542 года персы отступили домой. Не от одного вида римской армии, а от удачно названной Юстиниановой чумы, которая очень своевременно докатилась до Леванта. Чума эта была бубонной, предтечей той самой Чёрной смерти, которая выкосит пол-Европы тысячелетием позже. Хворь не разделяла солдат с гражданскими на римских или персидских и косила вообще всех. Воевать и жить в таких условиях не совсем удобно.
Восточные походы: Хосрова на Лазику, Антиохию, затем Велисария в Нисибин, и вновь Хосрова в Римскую Сирию
Захворал и Юстиниан, причём захворал до самой комы. Для централизованного государства парализованное первое лицо – это ужасная утрата и заявка на полный развал или хотя бы грызню за власть, эдакую Смерть Сталина. Но Юстиниан умел подбирать людей, и супругу он тоже выбрал более чем достойную. Императрица Феодора смогла удержать власть в условиях всестороннего развала и очень туманного будущего своего супруга. Надеюсь, я ещё не надоел своими увертюрами к практикам иных эпох, но в той же Западной Римской империи каждые четыре года (за 81 год существования) появлялся новый император или узурпатор. За 38 лет Юстиниана узурпатор был только один, и то сильно раньше Чумы. Императрица совершила маленькое чудо. Там, где надо, подгадала с кнутом (даже Велисарию досталось), там, где можно без кнута, подгадала с пряником. Кризисный менеджмент высшего класса.
Очнувшийся император остался при империи, которая все еще вела войну с Персией и готами. С готами разбирались с переменным успехом, пока их не добил евнух Нарсес. С персами же столкновения шли тягостно, и после Сирии война шла ещё 15 лет на Кавказе, где Хосров безуспешно пытался потеснить римлян. Как обычно, договорняк обошёлся в крупную сумму римлянам, но всё же мир был восстановлен. А тем временем, на Балканы послали теснить болгар уже престарелого Велисария. Здесь полководец применил старый трюк времён готской войны: приказал солдатам разжечь множество костров, чтоб вторгнувшиеся варвары переоценили численность римского войска. Болгары бежали, и рейды вглубь северных рубежей империи временно прекратились.
Итоговый результат Юстиниана (Примечание: крайне маловероятно что испанская провинция была настолько объёмной)
На момент смерти Юстиниана, в 83-летнем возрасте, римляне пребывали в мире. Очень показателен сам факт, что император смог дожить до естественной смерти в столь преклонном возрасте. Римская борьба за власть всегда отличалась кровопролитием и долгими периодами нестабильности. Юстиниан же, воюя на три и даже четыре фронта одновременно, пережив бубонную чуму, не был низложен или убит. У него был безусловный талант к назначению верных людей, как военных, так и гражданских.
Статуя Юстиниана на триумфальной колонне в Константинополе. Очень возможно, что это переделка бывшей статуи Феодосия (Первого или Второго)
Вполне можно сказать, что император походит на крайне рискованного, но тем более успешного стратега. Будь он более слабовольным или непоследовательным, его тонкое балансирование на острие ножа кончилось бы для империи довольно плачевно. Принятые им риски, осознанные или нет, вели к ненужным накладкам и потерям, но общий счёт определённо был в его пользу. Маленькая победоносная война с Персией ради быстрых политических очков провалилась. Трон зашатался. Надо было окупать - и всё вполне окупилось Африкой и Италией. Возможно, там, в моменте, со своими многочисленными монументами и статуями, Юстиниан действительно казался Величайшим. Те краткосрочные тяжбы в виде войн и суровых налоговых поборов должны были себя оправдать.
По погибшему императору сенат и народ честно скорбели. Скорбели и с трепетом ждали будущего.
С 535 по 537 год римляне почти образцово воюют против гадких варваров в Италии. Численно небольшое войско теснит угрюмых германцев. Противопоставить этой армии ничего не могут. Теперь же, ещё и с подкреплением, война должна кончиться, причём довольно быстро. Однако всё же нашлось, что противопоставить отлаженной римской военной машине – римский же идиотизм.
Боевые действия на данный момент. Устремившаяся в Римини фиолетовая стрелка это полководец Иоанн
Когда готский король Витигис бросил осаждать Рим, он сделал это в том числе и из-за того, что передовые отряды римской конницы уже стояли в двух днях пути от столицы. Казна, двор – всё это было в городище Равенна, и в буквально соседнем Римини засел воевода Иоанн. Готы в спешке возвращаются на север, и на этом моменте выясняется, что исполнительность воеводы сыграла против него. Две тысячи замечательной конницы могли наголову разбивать всё, что движется в поле. А вот оборонять город могли как-то не очень. Да и покушать в этом самом городе мало, лошадям уж тем более.
Велисарию, конечно же, больно и обидно по глупости терять свою лучшую конницу, которую он ждал целый год. Однако и разорваться он не мог. На севере Италии проримский бунт тоже не остался без внимания готов. Сколько они протянут – неизвестно.
Поэтому Велисарий решает сделать по-умному: Иоанну приказывает драпать из Римини обратно на юг, минуя пока ещё не пополненные готские гарнизоны. Вместо конницы Римини будет оборонять пехота, которая дойдёт туда морем. Иоанн указания получает, подтирается ими, и остаётся в Римини вместе с пехотой.
Дальше закономерно возвращаются готы и начинают осаждать Иоанна. Сухопутный путь до Римини, через центр Италии, был уже защищён мощными готскими гарнизонами. Просто побежать на север, как в прошлый раз, не выйдет. Сам Иоанн же шлёт весточку, что после целого лета обороны жрать осталось нечего, и через неделю ему придётся сдаться. С новыми подкреплениями Велисарий решается на небольшую военную хитрость. Разбивать очередную осаду Витигиса будут с трёх сторон – два отряда подойдут с суши, с разных сторон, и ещё один дойдёт морем.
Те отряды, что шли пешком, останавливались неподалёку от лагеря готов и разжигали огромные костры. Сколько римлян на самом деле, Витигис знать не знал, а из-за костров и вовсе казалось, что их тьма тьмущая. Как результат, доверчивые готы поспешно бросили уже вторую осаду за год.
Тут вновь появляется вилка: Велисарий хотел в определенном порядке добивать готские гарнизоны в центре и наконец взять Равенну. Командующий же подкреплениями, евнух Нарсес, оппонировал необходимостью спасать проримский мятеж на севере. Евнуху поддакивал еще недавно осажденный Иоанн. И тут ведь как: субординация-то должна быть, но буква в букву Велисарий обязан вести войну в интересах Римского государства, и в римской же манере на этом сыграли его нерадивые подчиненные. Видите ли, главнокомандующий неправильно бутерброд ест, а надо правильно, поэтому мы со своими войсками идем искать себе приключения.
Пока римляне разбирались, кто в армии главный, к борьбе успели присоединиться германские сородичи готов – бургунды и франки. Пользуясь всё тем же раздраем в стане врага, варвары утопили в крови север Италии и разграбили Милан. Франки собирались было воевать и дальше, но их остановила эпидемия дизентерии. Без союзников и крепостей готам пришлось идти на мировую.
И Юстиниан, и готы метили на кальку прошлой попытки замириться. Но если в тот раз полагалось отдать римлянам только юг Италии, то сейчас разговор шел о ⅔ полуострова, то есть всё, что южнее реки По. Всё, что к северу, останется за полузависимым готским королевством. Руки же римлян будут развязаны, и армия сможет вернуться на восток, где началось полноценное вторжение Персии. Но, как в том старом меме, забыли уточнить согласие кое-кого важного: Велисария.
Новый мир по Витигису. Готов явно продавили, но не до конца
Годами осаждавший крепости военачальник справедливо считал, что до полного, а не частичного возвращения Италии оставалось всего ничего. Центр был зачищен, а король Витигис был заперт в столице без надежд на подмогу. Однако заперт он был в Равенне, настоящей крепости, которую ни с суши, ни с моря просто так не возьмешь. Ситуация вырисовывается патовая. И тут-то король готов решается на хитрость – предлагает Велисарию… корону Западной империи.
Рабочая схема проста: получаем нового императора, становимся его подданными, и передаем ему королевство. Юстиниан остается с носом, а готы – с имуществом и головами на плечах. Будь вместо Велисария любой другой, всё бы и правда сработало. Но у него была самая необычная для римского полководца тех лет черта: он был верным. Так вот, предложение принимается, и вооруженных римлян впускают в Равенну. Они занимают город, Велисария пускают внутрь… и тут оказывается, что все это розыгрыш, никакая корона ему не нужна. Итак, Равенну и другие города взяли хитростью, а король Витигис был пленен. Италия была освобождена.
На этом, наверно, война в Италии должна была кончиться. Из-за велисариевого финта ушами римская армия запаздывала на войну с Персией, но за освобождение Рима такое можно было простить. Но это освобождение было достигнуто банальным плутовством, чего готы принять не могли. Большая часть Италии и правда сдалась, но на крайнем севере до сих пор оставалось сопротивление.
Завершение кампании Велисария и её плоды. В отдельных селениях на севере до сих пор оборонялись готы
В плановом порядке и от него бы избавились, но тут дело в чем. Юстиниан, как любой хороший счетовод, решил выправить баланс бюджета. Делается это двумя способами: понижением трат и повышением доходов. Самая большая трата древнего мира - это армия, а самая большая статья доходов – налоги. Значит, надо урезать жалованье солдатам и поднять налоги гражданам. Наконец, самих готов пожалели. Полноценного геноцида, сродни тому, что было в Африке с вандалами, не произошло. Совпадение этих условий дало второй виток войне на Аппенинском полуострове.
Силы готов севернее реки По, после отбытия Велисария, потихоньку соединялись и крепли. По результатам долгих междоусобиц в 541 году вождем стал воевода Тотила. И пока Юстиниан пытается спасти восточные провинции от Персов, а страну вообще от лютой чумы, варвары идут в контрнаступление. Римская оборона же оставляла желать лучшего.
Во-первых, из-за оптимизации бюджета, стимулов воевать до последнего у солдат особо не было. Дезертиры и перебежчики – вот они, защитники Рима. Во-вторых, это у Велисария были полномочия, а оставшиеся после него вояки единоначалия не имели. Из забавного: во время сдачи одной готской крепости римская армия всё никак не хотела её занимать. На 12 тысяч воинов приходилось аж 11 командиров, и бедолаги всё никак не могли решить, кому сколько достанется добычи. Это приметили только что сдавшие город варвары. Когда передовые отряды римлян всё же вошли в крепость, их сразу там заперли. Остальную армию в одни ворота разбили чуть позже. В итоге от Империи в Италии остались только разрозненные гарнизоны, частенько переходящие на службу к готам.
Так шло и дальше. Гуманный и добрый Тотила брал города, никого не грабил и подобру-поздорову отпускал сдавшихся защитников. На смену злой бюрократии и суматохе пришло светлое готское будущее. От полностью занятой римлянами Италии оставались лишь отдельные крепости и городища. Посланный для спасения ситуации Велисарий толком и не смог ничего сделать. Пал Неаполь, а после него из рук в руки начал переходить изрядно потрёпанный Рим.
Для готов это был хороший результат, может, даже и лучший из возможных. Тотила не дурак, и поэтому предлагает униженному Юстиниану мир, на который тот не соглашается. Война с Персией подходила к концу, силы высвобождались, и трижды потерянный Рим вновь ждал своего часа. Правда, в этот раз его возвращать придётся не Велисарию.
Внезапному Нарсесу в 551 году дают полный карт-бланш на победу в Италии: огромную (~20 тысяч воинов) армию, кошелёк, полный денег, и флот. В отличие от первого заскока на полуостров, в этот раз римляне шли севером, через Иллирию и Венецию. Путь им пытались преградить франкские союзники готов, но всё было тщетно. Встретились же готы с Нарсесом уже у Везувия. В первой битве Тотила был нещадно разгромлен и убит. Со второй попытки там же были избиты и взяты в плен остатки готского войска.
Хотели было на все готовенькое прийти наши старые знакомые франки, но и тех раздербанили. То, что не смог довершить Велисарий, уже после его смерти довершил Нарсес.
Кампания Нарсеса и территориальный итог всех войн. Продержится это менее двух десятилетий
На дворе 532 год. Римская императорская армия, под началом великого Велисария, уничтожила варварское королевство в Африке. Весь Римский мир празднует – отторженная возвратих. Римский император благодарит Господа Бога за то, что тот спас его авторитет. Настало время лёгкого освобождения древней итальянской Родины и самого Вечного города.
Следующая ритуальная жертва: королевство Остготов
Освобождать Италию приходилось от восточной ветви племени готов. Нет, не от штукатуренных в чёрное полу-эмо, а от древних сородичей немцев. Осели они в Италии с разрешения одного из прошлых императоров, который хотел решить две задачи сразу: избавиться от готов под Константинополем и подорвать конфедерацию других германских племен в Италии. Вышло отлично – готы раздербанили прежних хозяев полуострова и стали новыми ставленниками императора в провинции. Круче этого – у остготского короля Теодериха Великого получилось ненадолго объединиться с западными готами и бургундами в квази-Западную империю. Потомки же Теодериха оказались менее прыткими, и внешняя политика как явление у остготов почти прекратилось.
Важно заметить: никто по потере римских западных территорий в Константинополе не плакал. Короли-варвары, номинально получавшие от Императора «ярлык» на княжение, этого самого императора более чем устраивали. Никаких популярных призывов к Реконкисте до Юстиниана не было.
Сам Юстиниан (вполне справедливо) скорее всего надеялся на один из двух сценариев: сценарий вандалов и сценарий договорной капитуляции. Или молниеносная война напрочь убивает в готах волю к борьбе, или готские лидеры добровольно сдадут королевство ради усадьбы у Мраморного моря (да, и такие предложения были). Всё же от готов не стоило ждать упорства – королевство дряхлело, а некоторая часть местного нобилитета, в том числе и тогдашняя регентша, были к Константинополю очень близки.
Началось все с римского посольства к этой самой готской регентше. На поверхности обкашливаемые вопросы были простыми: Константинополь требовал вандальский кусок Сицилии, который прикарманили готы, а также выдать десяток дезертиров. Публично королева-регентша всему противилась, а втайне искала возможность покинуть крайне токсичную внутреннюю среду своего королевства, в обмен на передачу этого самого королевства Юстиниану. Римский дипломат при готском дворе, Петр Патрикий, изо всех сил сеял панику и чувство страха перед римлянами среди готов. Когда регентшу добили местные диссиденты, Петр вовсю скандировал де вы, гады, предали Христа императора. А что бывает с врагами императора – можно вызнать на примере вандалов.
Юстиниан без стыда и совести начинает брать на понт нового короля готов, Теодахада. Пока Петр Патрикий нашептывает ему, что надо сдать королевство, имперские войска кружат вокруг границ готского королевства. Мундус, главнокомандующий римской армии на Балканах, вплотную подходит к готскому городищу Салона, а Велисарий вместе с армией плывет к Сицилии. Уже на острове небольшое экспедиционное римское войско с легкостью заняло все местные селения. Наслушавшийся историй Патрикия, Теодахад наконец согласился сдать под ключ королевство. Соглашение оставалось только формализовать.
Должно было произойти что-то такое, но…
И вот тут происходит поворот на 180 – Мундуса громят, и Теодахад начинает верить в свою веру в себя. Король отказывается от пораженчества и запирает Петра в тюрьму. По-лёгкому у римлян не вышло. Но ведь Империя сильнее и богаче готов, а значит, никакого сепаратного мира не будет – воюем до победы. В ход идет вандальский сценарий.
Велисарий и ко принялись покорять юго-запад итальянского сапога. В принципе, шло всё неплохо, мелкие городишки отворяли ворота сами, сопротивление нашлось только в Неаполе. Да и тот, благодаря римской удали (какой больной человек придумал брать штурмом город через старый акведук???), пал довольно быстро. Дорога к Риму пустовала, и то понятно. Готы все же не дураки, хоть и варвары. Все силы с юга стягивали на север, где можно было соединиться и уже единым фронтом пойти бить римлян.
Сам Рим, осенью 536 года, тоже сдали без боя – готский гарнизон попросту ушел. Рим в моменте вновь стал римским, но паровой каток таки временно остановился. Во-первых, сил под началом Велисария было правда немного. Учитывая, что рано или поздно придется напороться на полнокровное войско готов, рачительно было выждать подкрепления. Во-вторых, дальше по пути к Равенне, столице королевства, пруд пруди крепостей с гарнизонами, которым бежать некуда. Сверх этого, здесь же были и земельные наделы большой части готов, а за них будут драться серьёзно.
Всё же ждать подмогу долго, да и не ровен час, как на юг вернутся полным составом готы, посему Велисарий начал готовиться к осаде. На защитников работали могучие городские стены, построенные ещё императором Аврелианом пару веков назад. Против них же работало положение города – очень уж легко его отрезать от близлежащего порта. Да и Вечный город за века изрядно обезлюдел – население Рима в лучшем случае исчислялось в десятки тысяч горожан. Так что в быстром порядке донабрать ополчения не выйдет.
Аврелиановы стены, современное решение современной проблемы варварских набегов
А пока Велисарий пытался сделать всё возможное и невозможное для укрепления обороны Рима, короля Теодахада за потерю Неаполя умертвили. Вместо него же трон занял воевода Витигис. Он делает две умные вещи: во-первых, он договаривается с соседними франками. Готы по договору отдают франкам приграничные территории, завоёванные ещё дедом-Теодерихом, а тамошние гарнизоны соединяют с остальной армией. А во-вторых, Витигис с огромным войском (~30 тысячным) всё же идёт на Рим. Сделать подлянку наступающей армии у римлян не вышло, и посему город начали полноценно осаждать.
В Граде потихоньку становилось хуже и хуже. Воду из акведуков отрезали, злые языки внутри крепостных стен призывали сдаваться супостатам. Сами же готы принялись мастерить осадные машины. За 18 дней и ночей варвары сумели настроить осадные башни и тараны. Защитников охватил страх, крыть было нечем. Однако вышло, что венец германского зодчества тащили на себе волы. Это приметил Велисарий, после чего приказал волов, а затем и варваров на башнях, перестрелять. В суматохе всего этого действия римляне ещё и устроили несколько успешных вылазок. Так посыпалась первая попытка штурмом взять Рим.
Радоваться долго не приходилось – осада толком не кончилась. В городе кончались запасы зерна, а новые ждать не придётся – ближайший к Риму порт был взят. Тем не менее, в город смогло просочиться подкрепление – полторы тысячи (к шести тысячам Велисария) конных лучников. Теперь вылазки были постоянными. Лучники выбегут, постреляют в готов, и вернутся обратно почти без потерь. Готам ответить было толком нечем. После двух десятков таких вылазок, Велисарий попытался мощным кулаком отбросить варваров от города, но из этой попытки ничего не вышло. Готы не могли взять город, а римляне пока не могли их прогнать.
Выправляться ситуация начала уже осенью 537 года. Через не особо плотное окружение в Рим протиснулись ещё подкрепления, а именно ещё 5,8 тысяч воинов, из которых 2,3 тысячи были блаженной конницей. Вместе с войском до Города доехало и зерно. Готов всё это улыбать перестало, и король Витигис предложил вернуться к дипломатии. Пока в самой Италии длилось перемирие, варвары пытались договориться с Юстинианом о сдаче юга Италии (Сицилии и всего, что южнее Неаполя, включительно).
Переговоры всё затягивались. А пока никто никого не колошматил из-за перемирия, и готы, и римляне начали строить хитрые планы по окончанию осады. Готы полагали провернуть на римлянах их же неаполитанский трюк: залезть в водопровод и через него войти в город. А теперь уже сытые римляне, наоборот, строили планы рейдов вглубь Италии, где стоят варварские селения.
Мир по Витигису. Примечание: Африку и Сардинию римляне отобрали ещё в прошлой войне
Нарушить перемирие выпало готам, и выпало довольно неудачно. Ещё одним приступом Рим взять не удалось. Римские же всадники устремились на северо-восток – жечь, грабить и убивать всё, что по виду походит на готов. И им же всё удалось: центральная Италия горела, поспешно собранных варварских “пожарников” разбили нещадно. Сверх этого, передовые отряды римлян уже засели в двух днях пути от Равенны, столицы готского королевства. Словом, с такими дырами в окружении города, и врагом перед самым порогом престольного града, ловить у Рима было больше нечего.
Витигис с армией свернул на север. Мало того, что римские наездники безнаказанно разъезжали по центру страны, так ещё и на северо-западе, в Милане и всей Лигурии, поднялось проримское восстание.
Боевые действия с 535 по март 538 + контролируемые римлянами области (очень условно). Привыкайте смотреть на мои самопальные карты :)
Время играло против готов, но война ещё не была проиграна.
Итак, великыя реформы законодательства после первых успехов притормозили. Начатая самим императором война с Персией обернулась полным позором. Кредит доверия к государю потерян. Вера в государя на нуле. Дальше по списку должна идти отправка государя на упокой.
Дело было как: в римских городах поздней античности не было спорта популярнее, чем гонки на колесницах. И спортивные клубы имели огромное влияние на общественную, отчасти политическую, и отчасти на банально преступную сферы жизни. Среди этих клубов самыми сильными были Синие и Зеленые. И тут внезапно вышло, что члены Синих и Зеленых устроили большой разбой. Бандитов вполне справедливо отправили на виселицу, но так вышло, что две из семи веревок подвели, и двоим преступникам (один зеленый и один синий, вот удача) удалось укрыться в монастыре неподалеку. Монахов просили выдать негодяев. Монахи не поддавались.
В следующий вторник (день проведения гонок) толпа вышла к императорской ложе просить амнистии для осужденных. Император отмахнулся, из-за чего толпа пошла громить столичные тюрьмы. Уже в среду, вновь во время проведения гонок, толпа пошла с новыми требованиями к императору. Требовали не амнистии, но отставки ключевых чиновников. Кабы не стало хуже, Юстиниан согласился. В четверг толпа уже пошла искать себе нового государя и, не найдя, начала громить город. В воскресенье новый государь нашелся - толпа провозгласила императором Ипатия, племянника позапрошлого императора. Город охвачен хаосом, Синие с Зелеными вершат на улицах самосуд, и даже дворцовая стража потеряла доверие императора. Еще чуть-чуть, и все рухнет.
Но не рухнуло. Юстиниан не собирался отпускать трон и решил искать выход из положения. Собравшихся на ипподроме Синих удалось перекупить и уговорить разойтись подобру-поздорову. За уходящими Синими на ипподром вошли элитные части недавно воевавшего в Персии Велисария, и вместе с германскими федератами они устроили кровавую баню. На следующее утро разрушенный город был усеян 30 тысячами трупов, что составило примерно 5 процентов от 500-тысячного населения города. Режим удержался с горем пополам.
Подавлявший восстание Велисарий, один из центральных персонажей для этой истории
Оцените масштаб трагедии: нашелся повод восстать против государя – нашлись исполнители и щедрые заказчики. Сегодня это были патриции – завтра это будут верные друзья вместе с военачальниками и провинциалами. И реки крови в столице толком ничего не предотвратили, а в лучшем случае отодвинули срок неизбежной узурпации. Победа над городской толпой - ничто по сравнению с победой над варварами, и чести отдавшему приказ не делает. Юстиниан оказался загнанной в угол крысой, вынужденной самими обстоятельствами стоять и подслушивать за каждой дверью.
А теперь представьте себе, что вы на месте Юстиниана. Ваш императорский рейтинг исчисляется в единицах процентов. Текущее представление народа о вас – кровавый тиран, не погнушавшийся резать собственных подданных, как свиней, в самой Столице. Оправдаться вам нечем – ну нет у вас громогласных успехов или планов, какими можно оправдать 30 тысяч трупов сограждан. Что о вас думают вельможи, и узнавать страшно. Так вот, как же вы будете спасать свое правление?
Где-то в альтернативной вселенной…
Перестрелять Политбюро нельзя. Устроить Культурную революцию - тоже. Реформой законодательства не отделаешься – надо что-то больше, например, победить какого-нибудь злюку и завернуть это красиво, мол, план Юстиниана. И тут ВНЕЗАПНО оказывается, что два года назад в варварском королевстве вандалов в Африке узурпировали вашего Дорогого Брата Хильдериха. Да, именно два года назад, когда вы еще надеялись побороть персов. В тот самый момент Юстиниан… погрозил пальцем. Никаких обещаний возмездия. Но сейчас времена другие, и надо вертать взад рейтинг власти.
Сейчас важно обговорить один историографический домысел, который преследует почти все работы по Юстиниану, а именно – что Юстиниан от начала и до конца был поборником восстановления Рима на Западе. Этим домыслом полна и старая историография, и новая, и народное восприятие императора. С чего мы вообще это взяли? Нам так сказал сам Юстиниан спустя два года после завоевания Африки и через год после занятия Сицилии в 11 главе 30 Новеллы. Дословно:
«Господь… дал нам надежду вернуть к нашей державе страны, которые римляне потеряли своим попустительством.» (мой перевод The Civil law Scott'а -И.)
Причем чуть ранее, в одноименном Кодексе, в 27 главе 1 части Юстиниан благодарит Господа Бога за
«возможность отмщения за надругательства над Его Церковью и освобождения от рабства населения этих многих провинций».
В действительности прикрытие «Восстановлением империи» началось даже позже первой завоевательной войны – только когда император закусил удила и начал воевать по-крупному. И положила начало этому смесь случайности и поражения: не будь поражения в Персии, не было бы и восстания, и войны с вандалами, по всей видимости, тоже. А поражения в Персии могло бы и не быть, если бы Юстиниан с дядей намеренно не драконили персидского государя отказом от усыновления его сына Хосрова и переполохом в Закавказье. Можно сказать, Юстиниан загнал себя в эту ситуацию сам, и сам её расхлебывал.
Следующая цель - Вандальское королевство
Так вот, о вандалах. Вандальское королевство в Африке появилось благодаря тому самому «попустительству римлян» вкупе с высокой мотивацией вандальских войск. Там буквально была ситуация «победа или смерть». И вандалы победили, после чего осели в Римской Африке – зажиточной области, своим положением спасённой от больших римских смут. Более того, при вандалах Африка не загнулась и вполне сносно себе жила дальше, но есть нюансы.
Нюансы нам подсказал сам Юстиниан в Кодексе: вандалы были арианами, еретиками. Сам факт нас пугать не должен – варвары, как правило, спокойно себе молились, и другим молиться не мешали. Вандалы же такое не практиковали, раз уж пан – арианин, то и подданные ариане. А подданные вообще-то католики. Как быть? Гонять католическое духовенство, изымать имущество католиков, и сосредоточить власть в руках некатоликов. Перерыв между гонениями дал король Хильдерих, Дорогой Брат Юстиниана, но и его не вытерпели. В итоге все осталось, как было. Некатолики-вандалы были опорой режима, его мечом и щитом. Они несли наследственную повинность, и для них жизни без короля нет.
Решился Юстиниан, по-видимому, в том же году после восстания Ника. Как-никак, армию надо было собрать, подготовить, а затем и обеспечить ей снабжение от королевства готов в Италии. А еще очень не хотелось повторить прошлые попытки римлян отбить Африку – приплыть да сгинуть, даже не высадившись. На роль воеводы взяли того же Велисария вместе с той же армией, какой подавляли бунт в Константинополе. Последним и главным аргументом «за» стали восстания в королевстве вандалов - в Триполитании, что на востоке, и в Сардинии, куда надо плыть.
Велисарию дали карт-бланш поступать, как тот сам сочтёт нужным, и, увидев возможность вырвать вандалов с корнем из Африки, он с радостью ей воспользовался. Вандальский флот вместе с войском были в Сардинии, Карфаген буквально на ладони, бери – не хочу. Для всего правления Юстиниана настал важнейший момент: пан или пропал.
Велисарий с войском высадились у местечка Капут Вада, находившегося в трех днях от Карфагена. Покуда был жив пленённый Хильдерих, римляне клялись, что пришли возвращать ему трон, к тому же старались добывать припасы честным путем, покупая у местных. Мародеров громогласно и растиражированно казнили. В общем, освободительная война как есть.
С супостатами римляне встретились уже в десяти милях от Карфагена. Там, удачей, случаем и мастерством, римская кавалерия в одни ворота раздербанила поспешно собранных вандалов. Карфаген был взят. На этом война не кончилась – сардинский флот вернулся домой, и вражины перегруппировались. И в этот раз, хоть и не настолько драматично, варвары были разбиты. Пока короля вандалов доставали из-под земли, над самими вандалами вершили самый настоящий геноцид. Тех, кого не настигли раньше, почти целиком уничтожили. Вандальское имущество целиком изъяли. Часть дееспособных варваров силком забрали в армию ауксилиями. Жен с детьми отдали солдатам.
Малой кровью Велисарий достиг того, чего до него не достигли три римские экспедиции. Во-первых, он смог высадиться, во-вторых, разбить вандалов в бою, и в-третьих, победить, так еще и малой кровью. За такую красивую «прогулку» Велисарий выбил себе столичный триумф. И это знаковый случай – триумфов давно не было, а у неимператоров – со времен Республики.
Вот он - Триумф Велисария
Юстиниан, должно быть, был на седьмом небе от счастья. Со второй попытки он получил свою «маленькую победоносную войну». Кровожадный тиран, с лёгкой подачи Велисария, обернулся вновь божьим ставленником и защитником римского народа. Уже после этого, задним числом, поход в Африку становится сначала крестовым походом на еретиков, а затем и восстановлением римских границ.
На этом можно было и закончить, но император вошел в кураж. Да и любой на его месте вошел бы – вы выбили зубы варварскому королевству небольшим войском и малой кровью и целиком к себе присоединили его территории. Вам – честь, хвала и дешевый политический капитал. Поставите дело на конвейер – так и вовсе станете лучше Траяна и счастливее Августа. И стать таки захотелось – следующую жертву на алтарь выбрать было несложно, ведь снова вышло, что в соседнем варварском королевстве на престол сел неправильный кандидат.
#Скоро
Новыми «вандалами» стали итальянские готы, однако новому легкому триумфу было не суждено появиться.
Мало в мировой истории по-настоящему «Великих» государей. «Святых Великих» уж тем более, а именно так нарекли восточно-римского императора Юстиниана Первого, персону довольно спорную. Лавры этого императора - это победы и поражения. Войны на три фронта сразу, бунты, чума, и воссоединение двух Римов. Всё это мы будем осмыслять и думать: стоила ли игра свеч?
Для полного погружения в атмосферу правления Юстиниана стоит начать с быта его времени: как в империи, так и за её границами.
В V веке нашей эры Римская государственность на Западе канула в лету и была заменена самыми разными племенными королевствами германских варваров. Галлию и области у реки Рейн заняли аламанны, бургунды и франки. Последние подчинили первых двух и спокойно себе господствовали. Испанию заняли в первую очередь вестготы, а другое германское племя – свевы – ютились на северо-западе. Италию заняла восточная ветвь готов, Африку – племенная конфедерация вандалов и алан.
В 476 году, когда в Константинополь отослали регалии западных императоров, по погибшей западной половинке империи никто и не плакал. Никто даже и не видел проблемы в том, что Рим-город пал. Царьки-варвары клялись в верности императору в Константинополе, сыновья этих царьков иногда почтительно награждались консульствами. Повсеместной скорби и мечтах о Renovatio Imperii в помине не было.
На Востоке вообще всё было с одной стороны легче, с другой – сложнее. Большая часть земель Восточного Рима находилась довольно далеко от направлений потоков мигрирующих варваров, особенно Египет с Сирией. Тех немногих, с кем приходилось иметь дело, римляне заваливали подарками и/или стравляли с другими же соискателями новой исторической родины. Куда интереснее были дела с персами, которые в одно время могли быть и грабителями богатств Римской Сирии, и политической поддержкой текущего императора. Огромные войны и повсеместный кутёж третьего века там и остался, масштабные сражения стали редкостью, и обе империи совместно старались остановить миграционные потоки в Закавказье.
Внутреннюю политику местами лихорадило, но подобия того, что происходило на Западе, не наблюдалось. Для сравнения, с 395 по 476 годы на Западе было 20 императоров и узурпаторов, на Востоке – 8. Здесь мы плавно переходим к признакам хорошего и легитимного, в римском понимании, императора. Император – легат Бога на земле и правитель священного Римского государства. Император не должен проигрывать на поле брани, Божьи помазанники так не делают. Император должен защищать и совершенствовать законы, ибо законы – это наша священная цивилизованность. Император должен быть ревностным христианином, причём правильного толка. Император – для нас всех пример.
И вот в такую римскую политику просачивается то ли иллириец, то ли фракиец Флавий Юстин. Пришёл он в Константинополь босоногим беженцем и, не имея других талантов, подался в дворцовую стражу императора Анастасия. Карьеру ему сделали войны этого самого Анастасия: против исавров, персов и мятежника Виталиана. К моменту смерти мало того что бездетного, так еще и не имевшего официальных наследников императора, Юстин был командиром экскубиторов (одной из двух дворцовых страж).
Тут нужно прояснить один старый миф, которому любят вторить и современные историки. Мол-де Юстин – ничего не подозревавший, незатейливый дядька, которым впоследствии пользовался его племянник Юстиниан. Против этого свидетельствует как минимум история восшествия “незатейливого дядьки” на престол.
В ночь на 9 июля 518 года спящий 87-летний Анастасий покинул этот мир. Именно на долю Юстина выпало сообщить императорском двору, что государя не стало. Прослышавшие это граждане организованно собрались на ипподроме и стали требовать в императоры… военачальника, которых в городе было два – Юстин и Патрикий (командир второй дворцовой стражи). Кто организовал и собрал граждан, а также заплатил за это удовольствие – вопрос открытый. Патрикий спустя некоторое время самоустранился, и сильные мира сего избрали Юстина следующим императором. И почему-то именно он всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Избравшие его сенаторы и вельможи надеялись на такого же старика-неудачника, каким был Анастасий.
Очень выразительный лик Юстина с золотой монеты
И они сильно просчитались.
В первые же десять дней высшую меру наказания получили влиятельные евнухи, поддерживавшие других кандидатов на престол. Дальше пошла череда отстранений:
- отстранили от командования армиями племянников Анастасия;
- отстранили префекта восточных провинций;
- отстранили магистра оффиций;
- отстранили от всего и сразу священнослужителей-еретиков;
- отстраняли и некоторых из тех, кто поддержал Юстина, ибо зависеть от таких людей – себе дороже.
Параллельно этому мятежника Виталиана достают из ссылки и делают консулом. После нескольких десятилетий официальной ереси император пишет Римскому понтифику и приглашает того в Константинополь, дабы избавиться от религиозной схизмы прошлых лет. Первыми встретили Папу Виталиан и, наконец-таки для нас, Юстиниан.
Смотрите за руками: за один год Юстин сметает напрочь наследие Анастасия в виде политического паралича, ереси и зависимости от сильных мира сего. У бедолаги Анастасия не хватало политического капитала назначить себе преемника. У Юстина этого капитала хватило на полную реабилитацию и назначение консулом Виталиана, который еще позавчера пытался брать штурмом Константинополь. Виталиана, который был против отхода от православия, и который воевал с императорским двором, забитым еретиками.
Параллельно с реабилитацией Виталиана наконец-то пошла в гору карьера Юстиниана. Только при дяде он приобретает статус и какую-никакую роль. Но этого пока не хватает: очевидным преемником и без того старого Юстина видят Виталиана – консула и чуть ли не соправителя. И однажды, в 520 году, в одном из дворов императорского дворца Виталиана и двух его помощников убивают. Злые языки говорят, что резал лично Юстиниан. Правда это или нет – не важно, выигрыш от этого получил напрямую Ю.
Консулом вместо покойного Виталиана стал Юстиниан. Начальником ближайшей к столице полевой армией вместо покойного Виталиана стал тоже Юстиниан. Причем смерть второго лица государства и его поспешная замена никакой реакции не вызвали. Юстин настолько грамотно сыграл в престолы, что в рекордные сроки обеспечил себе и племяннику твердую почву под ногами и кооперацию политических элит. Тому же Анастасию за снятие с постов исавров пришлось воевать шесть лет. А ради любимого племянника Юстин даже взял и поменял брачное законодательство, чтоб брак между уже патрицием и актрисой низшего сословия был не хуже любого другого.
В те же годы начались и первые сношения Юстиниановой династии с Персией. Правитель Лазики, прибрежной области теперешней Грузии, в очередной раз решил променять поддержку одной империи на другую, в этот раз в пользу римлян. Местный царек попросил крещения, поддержки, ну и тогдашний аналог кошкожена в нагрузку. Всё это он получил. Персам, пытавшимся насадить в Закавказье свой зороастризм, это не понравилось, и они выразили свое фи. Дипломатически. Никто даже не пошел грабить приграничье. Да и зачем? Полноценных войн давно не было, вместе варваров на Кавказе в узде держат. Идиллия.
Еще одна причина, по которой персы не пошли грабить – это забота царя Кавада о своем наследнике, Хосрове.
Хосров I Ануширван (бессмертная душа), наследник и будущий шах
А позаботиться о его наследовании можно было одним незатейливым методом – найти Хосрову второго папу. Нет, не в том смысле. Кавад просил Юстина официально усыновить Хосрова, дабы прибавить тому легитимности, а его супостатам дать угрозу римского вмешательства против неправильного кандидата на трон. Звучит странно, но тому был прецедент. В начале прошлого века император Аркадий попросил шахиншаха Яздегерда усыновить своего сына Феодосия – на всякий случай. Яздегерд римского наследника усыновил, чем и обеспечил тому правление, потому что Аркадий помер, когда Феодосию было всего шесть лет от роду.
Что сделали Юстин вместе с племянником-уже-соправителем? Правильно, прямо на переговоры передали, что так ни в коем случае нельзя, но они готовы усыновить Хосрова на правах варвара. Лично слушавшие римский ответ Кавад с сыном были оскорблены и начали затевать возмездие. Теперь вспомнили и римские пакости на Кавказе, и построенную Анастасием пограничную крепость. Тут тоже холодный расчёт: персов драконили всеми средствами, так не делали ни при прошлом императоре, ни до него. В теории замысел неплохой: маленькая победоносная война отлично конвертируется в очень нужный политический капитал. Если её выиграешь.
Первого августа 527 года император Юстин почил и оставил трон Юстиниану. Без необходимости устраивать политический террор и прочие песни с плясками. Вместо этого благодарный племянничек смог заняться двумя вещами сразу: новой кодификацией римского права и войной с Персией. Поначалу всё было неплохо на обоих фронтах, но, если Кодекс Юстиниана был успешно завершён в рекордные сроки, то битва с Персией с треском проигрывалась.
Римско-персидская граница на рубеже веков, нас интересует пунктир без точек. В центре видно ту самую Дару, а Каллиник расположился к юго-востоку от неё у Ефрата
Первые сражения войны были выиграны, и была хорошо растиражирована победа воеводы Велисария над персами у Дары. На этом моменте Юстиниан был готов мириться. Однако после что-то пошло не так. Шахиншах Кавад мириться не собирался, и он пошёл по второму кругу. Новое вторжение в Сирию, поддержанное арабскими союзниками Персии, оказалось куда действеннее предыдущих, и у Каллиника тот же Велисарий был тяжело разбит. Ряд побед был прерван вторжениями персов глубоко в римскую территорию.
Как оказалось, маленькая победоносная оказалась ни маленькой, ни победоносной. Кодификация римского права после Кодекса начала буксовать. И тучи начали сгущаться над правлением Юстиниана, ведь новый император за короткие сроки растерял наработанный дядей политический капитал.
Фитиль уже был зажжён, бочке осталось лишь взорваться…
