Заканчиваем знакомиться с книгой Тима Бувери.
Все части выложены в серии.
Победа и крах
Коротко для ЛЛ: Американцы сменили тон сразу после кончины Рузвельта. Антигитлеровская коалиция изжила себя, и после того, как общий враг был повержен, возобладало старое недоверие. Каждая страна достигла хотя бы частично своих целей. Британия выстояла в войне и не нажила новых врагов, США добились мировой гегемонии, а Советы раздвинули границы и разорвали кольцо изоляции.
Ялтой восторгались и в Вашингтоне, и в Лондоне, и в Москве. Но уже 3 марта, когда Рузвельт попросил Сталина позволить приземлиться своим самолётам на польской земле, чтобы забрать своих пленных, тот отказал под предлогом, что тех уже отправили в Одессу. Также он сказал, что присутствие американских офицеров в Польше слишком утомит Красную Армию. В то же время Советы реализовывали своё доминирование в Восточной Европе согласно соглашению о процентах. Румынскому королю Михаю Вышинский приказал уволить правительство генерала Радеску и назначить вместо него коммунистов. После чего так хлопнул дверью, что посыпалась извёстка. Черчилль был встревожен, но после случившегося Греции сам протестовать не мог, так что он нажаловался Рузвельту о том, что ялтинские принципы попираются на улицах Бухареста.
Претворением в жизнь решений по поводу Польши занималась комиссия из Молотова, Гарримана и Керра. Молотов отказался взять в просоветское правительство ведущих польских дипломатов, Черчилль опять нажаловался Рузвельту, но тот уклонился по тактическим мотивам. Тем временем НКВД десятками тысяч отправляло бывших «аковцев» в Сибирь.
3 апреля Сталин прислал Рузвельту гневное сообщение, обвинявшее британцев и американцев в сепаратном сговоре с немцами. Контекстом были предполагаемые переговоры по сдаче немецких войск в Италии. 8 марта обергруппенфюрер Вольф встретился с американскими офицерами разведи в Берне. Мы знаем эту историю по «17 мгновениям весны». Британцы хотели пригласить и советского представителя тоже, но американцы, недовольные событиями в Польше, отказались под предлогом, что и Советы тоже не пригласят их на сдачу немцев в их секторе.
Ответ Советов был жёстким, но практичным: Сталин приказал Жукову и Коневу брать Берлин, не ожидая союзников. По факту Эйзенхауэр уже 31 марта отказался от марша на Берлин, предложив встречу у Лейпцига или в Баварии. 1 апреля Черчилль телеграфировал Рузвельту:
Если они также возьмут Берлин, не окажется ли впечатление, что они сделали преобладающий вклад в нашу общую победу, неоправданно запечатлённым в их сознании, и не приведёт ли это их в настроение, которое создаст серьёзные и внушительные трудности в будущем?
В ответ на упрёки Сталина Рузвельт сказал, что его дезинформировали о действиях подопечных Даллеса в Берне. Черчиллю он предложил минимизировать общую проблему с Советами, насколько это возможно и оставаться твёрдым. А на следующий день умер от кровоизлияния в мозг.
Весь мир, включая Сталина, который искренне его уважал, если не восхищался, был ошеломлён. Гарриман уверял, что новый президент будет продолжать курс старого и попросил отправить Молотова в Сан-Франциско для участия в учредительной конференции ООН. Последнего ждал весьма прохладный приём. 23 апреля Трумэн жёстко потребовал придерживаться решений, принятых в Ялте. Молотов ответил ему, что в таком тоне до него с ним говорил никто, на что получил в ответ:
Исполняйте свои соглашения, и с вами не будут так говорить.
Хоть архитектором новой жёсткой позиции был Гарриман, даже он признал тот разговор «неудачной беседой». Молотов доложил Сталину, что с политикой Рузвельта покончено.
Через неделю Гитлер застрелился в бункере рейхсканцелярии. Два миллиона советских солдат брали город, не гнушаясь насилия по отношению к женщинам. Потери Красной Армии были велики, но они оставили Сталина равнодушными: германская столица была нужна ему как приз и как центр атомных исследований. Он не знал, что немцы вывезли всё в Шварцвальд. 2 мая над рейхстагом уже реял красный флаг, пятью днями спустя Йодль подписал акт о безоговорочной капитуляции в Реймсе. Разгневанный Сталин потребовал, чтобы немцы подписали отдельный акт в Берлине.
Война в Европе закончилась 8 мая. Это был самый смертельный конфликт в истории с голодом, болезнями, геноцидом – наиболее примечательно убийство 6 миллионов евреев. Погибло 270 тысяч британских и 292 тысячи американских солдат. Красная Армия потеряла от 8 до 10 миллионов человек.
Союзники победили, но коалиция изнашивалась. Недовольный вырисовывавшей конфигурацией сфер влияния Черчилль приказал своем генштабу рассмотреть возможность силового отбрасывания Красной Армии. 8 июня ему представили план операции Немыслимое. На борьбу с Советами предлагалось подрядить и польские вооружённые формирования, и то, что оставалось от вермахта. Но всё равно противостояли им 170 дивизий, а это сила. Четыре к одному! Даже если удалось бы достичь быстрого успеха, в долгосрочном плане ничего не светило. Столкновение с реальностью отрезвило Черчилля, и он решил заняться безопасностью Британских островов.
В Потсдаме Трумэн рассказал Сталину об атомной бомбе, но тот никак не отреагировал, а вечером отправил Курчатову телеграмму, чтобы тот ускорил работы. Да, Советы тоже были на пути успеха, но на тот момент бомбы у них не было, а у американцев была. Те были полны решимости сбросить её на Японию для сохранения жизней своих солдат, а также чтобы закончить войну до вступления в неё Советского Союза. Их не заботило то, что Рузвельт потратил столько сил, чтобы уговорить на это Сталина. 6 августа досталось Хиросиме, тремя днями спустя – Нагасаки. В это же время Красная Армия вторглась в Манчжурию. Молотов объявил японскому послу о расторжении договора о ненападении от 13 апреля 1945 года.
14 августа 1945 года закончилась Вторая мировая война. Она стоила человечеству 75 миллионов жизней. Но остались разногласия между победившими союзниками: Восточная Европа, турецкие проливы, Иран, Восточная Азия, послевоенное финансирование и прекращение лендлиза. Росли взаимные подозрения, имперское соперничество и идеологическая антипатия. Лондон и Вашингтон обсуждали неизбежность войны с Россией. А в палате Общин Черчилль рассказал о железном занавесе, разделившем европейский континент. Холодная война ещё не началась, но противостояние блоков уже вырисовывалось.
В эпилоге автор рассуждает о причинах разлада между союзниками. У недоверия Советов к Западу долгая история, которая началась ещё в Гражданскую, когда он помогал белым. Недоверие и бдительность – вот какими были главные принципы их политики. Британия и Франция игнорировали просьбы Литвинова о политике коллективной безопасности, и вместо этого пытались умиротворить Гитлера, которому и сам Сталин потом помогал почти два года. В этом контексте не удивляет возвращение к довоенному статусу. Коалиция не обошлась без джентльменского набора из лжи, подозрений, секретов и ссор, политические расхождения были слишком велики. Фундаментальным противоречием коалиции было различие систем: демократии в союзе с тоталитарной державой сражались против ещё одной тоталитарной державы.
Эти противоречия многие понимали уже тогда, считая коалицию ситуативной. Но они недооценивали желание народов построить новый мир, основанный на сотрудничестве, а также энтузиазм по поводу свершений Красной Армии. Однако, чтобы строить этот мир успешно, нужно было придерживаться твёрдой линии с Советами с самого начала. Бывший наркоминдел Литвинов признавался в этом в июне 1945 года американскому журналисту:
Почему вы, американцы, ждали до сего времени, пока стали противостоять нам на Балканах и в Восточной Европе? Вы должны были сделать это три года назад. Теперь слишком поздно, и ваши жалобы только возбуждают здесь подозрения.
Вполне можно было что-то получить взамен на помощь по лендлизу. Ведь риск, что Сталин снова договорится с Гитлером, существовал. Но с ним не хотели ссориться, отложив вопрос границ на конец войны. Сталин, со своей стороны, после всех жертв, понесённых советским народом, не мог закончить войну никак иначе, чем полной победой. Понятно также, что Черчилль и Рузвельт не хотели конфликтовать с лидером державы, чья армия уничтожила три четверти вермахта и могла спасти сотни тысяч американских и британских солдат в войне с Японией. Да, союзникам сотрудничество с режимом стоило моральных жертв. Им пришлось примириться с Катынью и согласиться на новую восточную границу Польши, а также на советскую зону влияния в Восточной Европе.
Британии удалось гарантировать средства для собственного выживания к декабрю 1941 года. Пусть Черчиллю не удалось вовлечь Рузвельта в войну, за него это сделал Гитлер. Британцам удалось избежать лишних врагов и добиться максимума от союзников. Решение помочь грекам в начале войны было верным. Также верным было решение подавить прогитлеровский мятеж в Ираке, опрокинуть вишистских коллаборантов в Сирии и оккупировать Иран, хоть моральные соображения были проигнорированы. Вторжение Германии в СССР и Перл-Харбор трансформировали войну, но всё же британцам удалось повлиять на войну критическим образом, несмотря на мощных союзников. Главным образом: отложить вторжение через Ла-Манш в пользу Северной Африки и позднее Италии. Во многом это была заслуга лично Черчилля. После этого баланс сил в коалиции изменился, и союзникам удалось продавить отказ от средиземноморской стратегии. Но всё же тому удалось получить что-то, разделив сферы влияния со Сталиным.
Рузвельт пропитывал коалицию своим моральным чувством и идеализмом, вдохновлявшим миллионы. Самым важным достижением для США было формирование системы мировых финансов с опорой на доллар и американское золото. Но не обошлось без неудач с Чан Кайши, вишистами и Сталиным, по отношению к которому у Рузвельта недоставало откровенности. Он пообещал ему Второй фронт в 1942 году и не отстоял Польшу. Когда после его смерти Трумэн продолжил ту же политику, но другой тактикой, Советы сделали вывод, что политика США фундаментально изменилась.
У Сталина были все причины быть довольным своей работой на дипломатическом фронте во время войны. В течение недель после измены Гитлера он сменил имидж и превратился в смелого союзника своих идеологических врагов. 17,5 миллионов тонн союзнической помощи помогли сокрушить врага. Маршал Жуков признавал в 1963 году, что без этой помощи Советский Союз не мог продолжать войну. Сталин продавил аннексию Прибалтику и линию Керзона, а также Люблинский комитет. После долгого периода изоляции Советский Союз стал членом Большой Тройки и постоянным членом Совета Безопасности с правом вето.
Что не удалось – это уговорить союзников открыть Второй фронт до лета 1944 года. Однако это позволило Красной Армии, а не армиям союзников, освободить Восточную и Центральную Европу. Цена триумфа была ужасной. Погибло около 27 миллионов советских граждан. Но они победили и добили врага в его логове. Не обошлось без тревог и сомнений. Ленин не мог себе представить в своё время, что можно бороться с одним буржуазным крылом против другого. Недоверие к западным союзникам укрепилось после того, как выяснилось, что они молчали об атомной бомбе, став монополистами, а также после того, как стало известно об операции Немыслимое. Но важнее всего было создать вокруг страны санитарный кордон. Но это оказалось анафемой для западных держав, с которыми Сталин надеялся дружить. Автор завершает:
Ирония, лежавшая в основе распада Коалиции, заключалась в том, что никто из её участников этого не желал, и все же каждый из них, казалось, был бессилен предотвратить это. После шести лет непрекращающейся борьбы и невыразимых страданий летом 1945 года была достигнута победа, но не раньше, чем были посеяны семена нового конфликта.
Всё, как всегда. Советские воины насиловали немок, а немцы, ну, про них не написано. Как не написано о бомбардировке Дрездена. 6 миллионов погибших евреев для Бувери «наиболее примечательны», куда там до них двадцати миллионам советских граждан, многие из которых и были евреи. Советская зона влияния для него зло, но зоны влияния других – это так, данность. Грехи Советов выпячиваются на первый план, о своих же не упоминается, либо говорится, что имперские интересы оказались выше моральных соображений.
Я не могу понять, как автор может писать, что политика США осталось той же, если Трумэн стал размахивать ядерной дубинкой ещё до её применения? Что у них не изменилось, империализм, что ли? Нет, в отношении Советского Союза они перешли со стремления договориться на политику с позиции силы. А такая политика не способствует миру. Они просчитались: атомная дубинка проработала всего четыре года, а потом с Советским Союзом пришлось считаться до самой его кончины.
Но в целом книгу Тим закончил книгу вполне резонными рассуждениями. Все участники коалиции добились своих целей, а также понесли свои издержки. Выбор их целей предметом обсуждения не является. Автор нашёл в себе силы признать, что все эти стенания о Восточной Европе, изнывающей под большевистским игом, не стоят ровно ничего: её отдали Красной Армии, потому что не хотели и не могли освободить сами. Замечу, что при всех недостатках социализма, жизнь при нём была совсем не так плоха, как сегодня расписывает их пропаганда. То, что сейчас почти вся Восточная Европа проклинает своё социалистическое прошлое, должно быть уроком на будущее для России: не стоит рассчитывать на благодарность местных элит, как их ни корми. Всегда найдётся кто-то неприкормленный. Заботиться нужно в первую очередь о своей стране, о своих гражданах.
