Нельзя останавливаться, пока Дружина не перешла границу.

На второй день пути они услыхали вдалеке цокот копыт и голоса. Угрожающие звуки пробивались через стену леса. А до этого, ещё рано утром, Вальд увидел поднимающиеся столбы дыма от лагерных костров. По дороге в Раскрисницу брёл достаточно крупный отряд в три сотни мечей. Баронские войска из приграничного с Горной Далью городка. Шли на помощь Нарникелю.

Войско Камила затаилось в чащобе. Никто их не заметил.

На мгновение даже подумалось устроить на этот отряд засаду – воители шли достаточно расхлябано, к тому же их на целую сотню меньше. Почему бы не пополнить свою Дружину новыми мертвецами? Но Камил удержался. Жадность зачастую губит людей. Важно уметь вовремя останавливаться – об этом исторические хроники рассказывали особенно часто.

Если атаковать, то святоши узнают об их направлении. А если кто-то ускользнёт…

Когда они проходили рядом с беззащитным приграничным городком, то Камил снова поймал себя на воинственной мысли. Взять город стремительным штурмом, перебив маленький гарнизон и всех жителей. Отметил особенную кровожадность своих мыслей. Их холодность. Размышлялось как-то легко. Будто речь шла о походе на рынок за новыми вещами. Недостаток сна? Или проявления особенной степени безразличия к человеческим жизням? Войска перебить ещё куда ни шло. Однако мирные жители ни в чём не виновны…

И даже когда они перевалили за границу, обогнув заставу по широкой дуге, то не остановились, не совершили привал. Снега усиливались с каждым днём. Только когда поднималась сильная пурга, они все были вынуждены совершать остановки, чтобы не сбиться с пути.

Камил опасался не за себя с Вальдом – они же могли просто укутаться в жаркие медвежьи мешки, укрывшись от морозов. Камил опасался за раздобытых лошадей. Зима набиралась сил, постепенно свирепела. И он отказался совершать остановки, тревожась застрять потом в глубоких снегах. Сделался раздражителен. Недоволен. Всё накатывающая простуда лечилась горячими снадобьями. Тело ослабевало. Ехали молча, не растрачивая на пустую болтовню свои силы.

Путь домой запомнился крайне смутно.

Вот вдалеке показались знакомые поля. Из-за снежного шквала выплыли мрачные стены родового имения. Стражников убрали с ворот и с внутреннего двора. И тогда Дружина Смерти, вдвое увеличившаяся, прошла в ворота, быстро скрывшись в подземельях.

Никто не видел финального марша. Один лишь Ларс вышел поглядеть и присвистнул от удивления. Сколько мертвецов, сколько драгоценностей, а лошадей сколько…

Впереди ещё много работы… Камил озаботился только переносом ценностей в сокровищницу при помощи Железяк. Оттащил раздобытую руду и уголь к кузницам. Зевающие ремесленники выходили из своих хибар, встревоженные топотом. Но Дружина к тому времени уже скрылась.

-- С возвращением, -- сказал Ларс. – Я вижу, военный поход окончился успехом? Я прав?

-- Абсолютно прав, Ларс. Справедливость восторжествовала… А теперь я хочу спать. Я без сна в уютной постели вот уже месяц. Столько продлился поход. Не тревожьте меня даже если сюда прибудет сам князь Искро. Пошлите его к чертям собачьим, скажите, что Камил спит… И, Ларс, будь добр. Позаботься о раздобытых лошадях в подземельях. Отыщи людей, которым можно доверять. Пусть они заботятся о лошадках. Пусть не дают им помереть от голода раньше времени. Но не показывай им Дружину. И пусть они не рассказывают об огромной коннице, иначе я им голову с плеч…

-- Но почему бы не отвести их в конюшни? Там уютней…

-- Нельзя. Молва пойдёт. И без того разжились добром – распихивать некуда… А лошадей пусть никто не знает. Народ потом спрашивать будет, куда деваются кони. В подземельях пускай ждут своего часа, пока не наберётся крови из темниц… Мёртвая конница куда ценней живой. Хорошо, Ларс? Тебе можно доверить это дело? Всё удержишь в тайне? Со всем справишься?

-- Уж постараюсь. Отдыхай, Камил. Больно уж у тебя лицо посеревшее. Потом расскажешь, как же ты их всех…

Камил одичал в лесах и в этих чёртовых тоннелях. Ему постоянно снилось, как он беспокоится, чтоб подземные ходы не обрушились. Порою снились и кошмары. Будто Нарникель заметил подкоп. Будто атаковал их в самый неподходящий момент, всех перебив. В такие моменты Камил просыпался. И радовался, как же гладко всё провернул, вновь погружаясь в царствие сновидений.

Два дня проспал. И когда чудесно выспался, то уселся на кровати, необычайно голодный. Созвал служанок, велел устроить роскошный пир для приближённых. С целым морем вина.

Было зимнее солнечное утро, необычайно кристальное. Камил набрался сил и теперь был готов к работе.

В коридорах дворца он повстречал знакомую фигуру. Не сразу осознал, кто же это. Широченные плечи в волчьей шкуре делались ещё более широкими. В могучих и длинных руках мужчина держал маленький свёрточек с ребёнком.

-- Дылда? – ахнул Камил, обрадовавшись. Мужчина поднял глаза. Многострадальные. Тускло улыбнулся. От Грега несло вином, как от пьяницы.

Грег поприветствовал Камила. Познакомил тут же со своей малюткой-дочкой – Агнией. Действительно глаза у неё были, как у Инги.

Грег с дочерью прибыл в поместье Миробоичей несколько дней назад. Ларс их встретил радостно, позаботился о том, чтобы Грег с Агнией чувствовали себя, как дома: поселил их в уютную опочивальню, выдал самую симпатичную няньку-помощницу, да показал, как всё в замке устроено.

Грег стеснялся, благодарил за всё. Поклонился Камилу, но тот его сразу же остановил.

-- Мы с тобой друзья, Грег! Какого чёрта, брось! Мы на равных. И теперь мы снова вместе! Ух и натворим же мы дел! Как в Башнях Знания!

Грег привёз с собой и свой любимый громадный топор. Похвалился, как уже проверил его в битвах с варягами. Взгрустнул от воспоминаний. Тяжко было Грегу после потери Инги, после потери звания Хильдиньяра.

-- Не волнуйся, Грег, -- заверил Камил. – Здесь у тебя начнётся новая жизнь! К чёрту это звание жалкого десятника. Здесь я назначу тебя командиром целой дружины! И Хильдиньяры… это всего лишь название. В наших местах ты сыщешь воинскую славу гораздо быстрей, чем в Долине Ветра. Этим летом у нас было очень много стычек. Ты зазря не приехал к нам раньше!

-- И я очень жалею о своём выборе… -- вздохнул Грег. – Ведь ты бы точно спас Ингу своими снадобьями…

И все слова Грега зачастую сводились к воспоминаниям и сожалениям.

Камил лишь думал, что понимает его. Он ведь и сам недавно лишился Милады. Однако сознавал различие. Грег потерял любящую и заботливую женщину, добрую и человечную. Навсегда. А Камил потерял корыстную шлюху – она даже не сдохла, а сбежала с первым встречным. Разница колоссальная.

Да и после успешного похода Камил чувствовал некоторое облегчение. Мысли о Миладе всё реже посещали его голову, хоть рана и не затянулась окончательно.

А случился бы этот поход, не вспыли он от перенапряжения? Вряд ли. Милада ушла и это даже к лучшему.

Грегу он сказал, что нужно лишь переждать. Заняться делами. Не повезло только, что Грег приехал зимой, когда серьёзной работы нет практически никакой. Как бы не сгнил Дылда, запертый в поместье наедине с самим собой. Как бы не спился… Камил подумал, что надо бы за ним внимательно присматривать.

Ещё и Жанна со своими аристократическими замашками. Едва Камил пригласил Грега к столу – начала возмущаться по поводу простолюдинов. Несколько дней назад она не позволила Ларсу посадить Грега за стол. Дылда не возражал, он был слишком стеснителен, да и в чужом доме не напрашиваются, поэтому обедал вместе с дружинниками…

-- Грег мой лучший друг и он будет сидеть с нами, -- сказал Камил, усмирив Жанну своим взглядом. – И чтобы я не слышал подобных разговоров! Чёртова аристократка!  

Баронесса опустила глаза и больше рта своего не открывала, во всём немедленно согласившись.

С Вальдемаром Грег тоже не нашёл общего языка. Ему вообще было непонятно, как же Нойманн и Миробоич настолько хорошо сдружились после всего, что между ними случилось. Ещё меньше он понимал внезапную пламенную любовь Лизы к Камилу. И безразличие Вальдемара по этому поводу – ведь и он когда-то целовал Лизу. Но об этом Дылда не выражался – всё было понятно по одному его взгляду. Только с Вальдом они обменялись парочкой колкостей.

Камил назначил Грега в командиры. Представил его перед дружиной, как сильного воителя, к тому же – Хильдиньяра, а значит одного из лучших бойцов Долины Ветра. Дружинники приняли Грега, однако не оценили жеста. В командиры назначить чужака, тогда как и среди них имелись достойные кандидаты…

-- Со временем привыкнут и вы подружитесь, -- сказал Камил, хлопнув Грега по плечу. – Меня они так вовсе хотели убить первое время. Самое главное, не проявляй слабости. Они как собаки. Загрызут сразу же. А вот если зашугать их палкой… Но лучше всего сходить с ними в бой плечом к плечу!

Лучше всего Грег сдружился с Мямлей. Два гиганта были очень похожи по своей манере сражаться. Хоть Мямля владел молотом –  ещё более тяжёлым оружием, чем у Дылды – он научил того новым приёмчикам, да рассказал, как лучше всего размахивать такой тяжестью, при этом не выдыхаясь. Гигант хоть и растолстел на старости лет, но его удары всё ещё были способны сотрясать землю. Мямля не забывал упражняться с молотом, хоть и жрал теперь за десятерых…

Камил озадачивал Грега так, чтобы тот без дела не сидел и минуты. Муштра солдат, бесконечные тренировки, контроль ремонта стен. А иногда даже помощь кузнецам, благо, Грег преуспел в этом деле у своего отца в Ветрограде.

На смену старым тревогам пришли тревоги новые. Как бы церковники не отыскали мелочь, которая бы вывела их на Миробоичей. В напряжённый день зажжённых костров и озёр крови Камила терзала сильная усталость от недостатка отдыха. Он запросто мог упустить что-то, хоть и до штурма крепости у него имелось полмесяца на тщательное обдумывание каждого шага… А мелочь способна ополчить против него половину всего белого света. Не хотелось с этим торопиться. Нужно наращивать силы постепенно. Нужно осваивать тёмное ремесло.

Жанна подгадала момент и подошла к Камилу, когда тот остался один. Спрашивала, куда же это он пропал на целый месяц. Камил отвечал, что никуда не уезжал. Что просто лишь засиделся в своих хоромах безвылазно.

Любопытная баронесса же ответила, что её «девочки» не отыскали его в поместье, как бы усердно не искали.

-- Ты говоришь неправду? – спросила она.

-- Зачем мне врать?

– Я места себе не находила… Без тебя я чувствовала себя беззащитной. Впредь будь добр рассказывать мне, если соберёшься в очередную свою тайную поездку! – насупилась она, но потом смягчилась, одумавшись. – Хорошо, Камил? Я же беспокоюсь…

-- Тогда выпей настойку валерианы! – буркнул Камил, обрубив дурацкий разговор.

Чтобы не терзаться тревогами о разоблачении, он ушёл в подземелья, прихватив Вальдемара, Асупа и раба-разбойника, чьего имени так и не узнал, но отныне обращался к нему просто – Раб.

Разжигались печи. В подземельях теплело. Тела оттаивали. Камил вгонял кинжал в животы мертвецов, рассекал бледную кожу. Выскребал кишки из вздувшихся от трупных газов брюшин при помощи железных инструментов для потрошения. Кишки трещали, вздутые от скопившегося старого дерьма недельной давности. Иногда лопались, источая невыносимое скверновоние. Камил бросал все ненужные внутренние органы в специальное корыто. Затем брался за иглу с нитками. Сшивал опустошённые животы. И даже носом не морщил.

А рабы помогали ему. Заносили всё новых мертвецов поближе к печам, чтоб оттаивали. Выпотрошенных волокли в коптильни. Без Рыжего было тяжелей, зря всё-таки Камил его прирезал. Хороший был прихвостень, толковый. А притягивать к таким делам Лизу не хотелось. Изнеженная девица будет блевать от такой работы дальше, чем глядят глаза. А мужики к занятиям некромантией привыкли…

В перерывах Камил давал своим рабам колбочки со «слезами радости» и тогда работа двигалась быстрей, веселей. Рабы отпускали шуточки. Смеялись, когда кишки смешно шлёпались в смердящую тёплую от гнили выгребную яму подземелья. Туда сбрасывали все ненужные части тел, обязательно задвигая массивную каменную плиту, чтобы свирепая вонь не разносилась по всему замку.

Однако трупных запахов не удалось избежать. Копчение продвигалось полным ходом в масштабах, ещё невиданных доселе. Дрова улетали в печки – рабы трудились без отдыха. А Жанна вновь лишилась аппетита, сетуя на странную вонь. Хорошо ещё, что зима на дворе. И запахи разносились не столь далеко, как летом, а, видно, замерзали.

Нарникеля нарядили в тяжеленные латы сразу, как только он подкоптился. Его Камил отныне всегда держал рядом, вместе с первым Железякой. Это был, пожалуй, лучший боец в его мёртвой дружине, лучший фехтовальщик. Сложно вообразить того, кто смог бы его одолеть. Разве что Кентавр…  Кузнецы получили кучу угля и теперь работали над очередными латами. С каждым разом у них выходило всё лучше и качественней.

Грег написал на родину письмо, в котором призывал знакомых подмастерьев приезжать в родовое имение Миробоичей, где их бы обеспечили работой и хорошей оплатой труда и условиями, каких они ни за что не увидят в Ветрограде. Камил намеревался построить на вырученные деньги ещё два водяных колеса, расширив производство доспехов. К тому же он задумал развивать ремесло на своих землях – это поспособствует улучшению торговли и постепенному разрастанию деревни за стенами имения в небольшой городок, по типу Раскрисницы. Ветроград тоже не сразу строился.

Он подслушал много разговоров Нарникеля, пока мертвецы копали тоннели под его замком, поэтому идей, куда же с толком потратить золото имелось множество…

Вскоре по Горной Дали расползлись вести из Раскрисницы. И до имения Миробоичей добрели купцы, поведавшие местным обо всех тревожных слухах.

Горожане Раскрисницы гадали, что же происходило за стенами. Кто напал? Зачем? И как же нападавшие смогли разбить непобедимых Менестрелей? Командиры дружины Родогора рассуждали, что это было невозможно – захватить такую крепость столь стремительно и незаметно, да ещё и с Менестрелями в гарнизоне.

В Раскрисницу за несколько дней стянулись все окрестные бароны. Однако брать крепость штурмом не решались – дождались, когда прибудет князь Родогор с войском. И только потом к стенам бросили воителей со штурмовыми лестницами в руках.

Никто не верил в успех первого штурма, однако и стены казались пустыми, а костры давно погасли. Шума от крепости Нарникеля не доносилось никакого вот уже почти неделю. В подзорные трубы виднелись пустые бойницы.

Но на всякий случай ремесленные артели мастерили осадные башни и таран. Все были убеждены, что сбежать из крепости так незаметно было невозможно, учитывая засыпанный тайный проход. Все были убеждены, что гарнизон вторженцев притаился, ожидая атаки. К прибытию Родогора ремесленники безвозмездно приготовили две башни – все хотели спасти своего господина, так усердно заботившегося об артелях.

Но башни не пригодились.

Штурмовые отряды подошли к стенам беспрепятственно. Бойцы воткнули лестницы в стылую землю и приставили к зубцам. Полезли наверх, боясь тишины даже больше, чем если бы по ним открыли стрельбу из всех бойниц сразу… К верху же они добрались без сопротивления. Перелезли на стену, где бойцов ждало ужасающее зрелище. К этому они все определённо были не готовы.

Кровавое озеро посреди крепости уже успело замёрзнуть. Трупы, порубленные в труху неким могучим противником, вмёрзли в эти лужи. Ступени донжона пропитаны кровью, тонкие ручейки замёрзли, превратившись в сосульки. И на стенах – кровавые надписи на латыни.

Из живых никого. Тишина.

Эти первопроходцы, увидевшие всё своими глазами – самые смелые бойцы, добровольцы, вызвавшиеся на штурм. Но когда один из них, знавший латынь по Библии, прочитал надписи – половина добровольцев бросилась бежать. Обратно к штурмовым лестницам. Их обуял священный ужас. Перед спустившимися с небес ангелами, наверняка и принесшими чудовищную божью кару… Бежали. Толкаясь и крича. Умоляя Господа простить их всех.

В крепости остались только самые отважные. Шагая по замёрзшим кровавым лужам, они быстро преодолели внутренний двор. Открыли врата. И тогда княжеский авангард зашёл в крепость во всеоружии…

Вторженцы испарились бесследно. А вторженцы ли это были? Сам князь Родогор явился на осмотр павшей крепости. Поблизости он удерживал местных священников, рассуждая, что они его непременно спасут, если из донжона полезут демоны.

С распятиями в руках они проходились по двору, содрогаясь от страха. Они окропляли всё вокруг святой водой. Читали молитвы.

Бойцы постепенно пообвыклись. Начали пересчёт жертв и выяснили, что большая часть гарнизона попросту исчезла. Тела Нарникеля они не обнаружили – только порубленную на куски семью, вперемешку с трупами его лучших бойцов.

Рубили секирами. Да с такой силой, что ломались щиты, а людей разрубало на части…

Религиозники пустили слух о наказанье божьем. Будто Господь наслал на жестоких наёмников небесных карателей: ангельское войско спустилось на землю, не в силах боле терпеть злодеяния, и всех перебило, забрав с собой всех самых отпетых убийц, совершивших много грехов. Этот слух отлично подтверждали оставленные дети и женщины.

Этого же слуха придерживалась большая часть купцов. Всем хотелось верить, что грабителей наказал справедливый Господь. Слишком приятная мысль…

Другие же купцы, менее суеверные, списывали всё на восстание приближённых. Половина перебита, половина куда-то делась… Не удивительно, если восставшие убрались через потайной ход, который они же и обрушили! Это уже было куда логичнее, однако не объясняло, почему же ушёл сам Нарникель; и почему одержавшие победу не остались в этой крепости править? Будто в зимних лесах живётся лучше.

Третьи купцы и вовсе рассказывали небылицы о нашествии вампиров. Эти стремительные тени вполне могли обрушить свою мощь на крепость. Однако в чём же заключался тогда их интерес?

Святой Престол направил к месту высокопоставленных легатов. Но пока они добрались до Раскрисницы – в крепости уже успели прибраться и навести порядок. Легатам оставалось только выслушивать многочисленных свидетелей и верить им на слово.

Это всё, что удалось выспросить у купцов. Толков ходило много, самых глупых и дурацких. Тревожные вести разнеслись по Атлантиде, ведь всем было интересно, что же произошло в Раскриснице на самом деле.

В Лунном Герцогстве началась вспышка религиозного рвения. Преступников казнили. Крестьяне вытаскивали «ведьм» из домов. Вспыхнули высокие костры. И всё лишь бы не гневить Господа…

Кажется, пронесло. Ни слова о Миробоичах Камил так и не услыхал. Думал ли сам Родогор о причастности ослабевшего Камила? Вряд ли. Письма с унизительными извинениями тоже играли свою роль. А любой купец, которого могли допросить, и даже шпион, поведал бы, что на стенах Миробоичей после событий предыдущего лета осталась лишь жалкая горстка солдат, которых едва хватит даже на оборону, не говоря уж о походе.

Бароны «союза» в переписках радовались, что их молитвы были услышаны самим Богом.

Только Лют Савохич догадался, что это был Камил. Не зря же парень куда-то бесследно исчез, не отвечая на письма, а когда появился, то следом за ним в Горную Даль пришли и слухи.

«Это был ты?», написал Савохич, формулируя письмо неопределённо, однако, вполне понятно для Камила.

Миробоич ответил утвердительно. Пусть Савохич знает об его грозной силе.

Мертвецы были выпотрошены. Осталось ждать, когда коптильни справятся. Одним из тёмных зимних вечеров Камил собирался отходить ко сну. Поместье окутала чернота. Служанки затушили свечи в коридорах. Сделалось тихо и спокойно. Однако в дверь постучались. Кто бы это мог быть? Лиза чего-то хочет?

Камил открыл дверь и увидел сияющее личико Жанны. Баронесса облачилась в лёгкое кружевное платье. А волосы её были собраны в воистину королевскую причёску. Будто собралась на бал. Или собралась встречать самых важных гостей – так она не рядилась даже на свадьбу Велены Дубек...

Слегка пьяная. Для смелости.

-- Ты великолепен, -- она тут же шагнула в дверь, не давая Камилу времени отреагировать. – Знал бы ты, насколько ты великолепен!

Жанна схватила за воротник. Притянула к себе. Её кожа приятно пахла. Жанна привела себя в полный порядок.

-- Что ты делаешь… -- опешил Камил.

-- Я влюбилась в тебя, -- незаметным движением заперла дверь. Толкнула его к кровати. – Кажется, по уши!

-- Жанна…

-- Давно. Ещё когда ты четвертовал Иштвана, – в глазах её мелькнуло что-то хищное и томное. Бледное личико налилось румянцем. – Как ты выловил разбойников. Как ты казнил всех наших врагов… я влюбилась в тебя! В твоё жестокое лицо. В твои крепкие руки. В твой властный голос…

-- Что ты делаешь? – Камил попытался остановить её, но Жанна всё равно ухватилась.

-- Эти шлюхи недостойны тебя. Понимаешь? Эти простолюдинки. Тётушке Анне нужно было женить нас с тобой, Камил! Она дура! А я теперь вдова, как жаль… Но когда я поняла, что это ты расправился с Нарникелем!… -- Жанна крепко сжала ладошку. Деваться теперь было некуда совсем. -- Тебе никуда от меня не уйти... Убери руки!. Я не хочу больше терпеть в своей одинокой опочивальне…

-- Что…

Они даже не добрались до кровати. Жанна опустилась на колени. А у Камила  через пару мгновений закружилась голова – настолько стало хорошо.

Даже Милада так делать не умела.

Ноги подкашивались, а голова невольно запрокидывалась назад.  Противоречивые чувства распирали его. Ведь тоо, что они делают – абсолютно неправильно!

-- Зачем… -- спросил Камил, но вдруг почувствовал, что уже не хочет отступать. Слишком ему нравилось. К чёрту. Он схватил её за волосы. Такие мягкие и светлые… Никуда не денется.

Жанна не сводила с него глаз. Помогала обеими ручками. И слюна обильно растягивалась тонкими паутинками от губок, когда она совершала короткие передышки.

Внезапно попросила пнуть её в живот. Потребовала. Да посильней. После удара она окончательно распалилась.

Её свободная ладошка скрылась под платьицем.

-- Ложись на кровать, -- сказал Камил.

-- Нельзя, -- ответила Жанна. – Это уже измена. И если у нас получится ребёнок… Нельзя…

Тогда Камил схватил её за волосы ещё крепче. Насадил. Никаких передышек.

И вскоре оголившиеся ножки Жанны свелись в судороге. Им одновременно сделалось потрясающе легко и воздушно. Только тогда Камил отпустил волосы.

Королевская причёска оказалась безнадёжно испорчена. Самым неприличным образом.

Жанна облизалась. Ничего не упустила. И приступила снова, отбившись от попытки Камила её оттолкнуть…  

После всего она призналась, что впервые расслабилась настолько сильно. Что никогда она не получала удовольствие от подобных дел. Что впервые у неё появилось такое чувство, будто из неё изгнали толпу демонов… И сам Камил испытал нечто похожее.

Потрёпанная и мокрая, она отправилась в свои покои, отказавшись возлечь вместе.

-- Я не люблю объятия, -- сказала Жанна. – Терпеть не могу. Да и нельзя, чтобы нас видели вместе. Эту встречу оставим в тайне… Никому не рассказывай. Иначе я проткну тебя ножом, клянусь!

-- Ага…

Камил был слишком ошарашен произошедшим и ничего не сумел возразить. Едва баронесса вышла за дверь, он свалился в кровать без сил. И уснул необычайно глубоким сном. Всё-таки с баронессой это приобретает особенный оттенок. После такого особенно хорошо чувствуется власть…

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!) И всем спасибо за доны на концовке Спасителей) Рад, что вам понравилась книга! И рад, что концовка удалась)

Виктор Ш. 3000р «)» Ответ: )))

Виктор Игоревич 2000р

Роман А. 1777р «Спасибо за книгу Спасители. От Джошуа Калверта»

Вадим Эдуардович 1000р «Отличный цикл Спасители вышел)»

Ян Эдуардович 1000р «С завершением истории тебя! +1 веха!)

Иван Сергеевич 1000р «Охуенная концовка спасов:)»

Дарья Ф. 1000р «Спасибо за метаморфозу»

Павел С. 666р «Аж слеза от финала *спойлер*. Очень надеюсь на скорейшее продолжение, спасителей можно читать бесконечно. Спасибо тебе за это»

Мирон О. 631.1 р «На скорейшее написание рассказа про вампира-Олега)»

Андрей К. 500р «Спасибо за Спасов, а теперь давай Темнейшего ещё 100 глав минимум)»

Сергей Лукьянчиков 500р

Елена Р. 300р «В нетерпении ждём Темнейшего! Спасибо!»

Иван Андреевич 300р «За охуенную концовку Спасов»

Наталья Валерьевна 300р «На вдохновение»

Денис Алексеевич 205,35р

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

"Когда другие, подобные могущественному некроманту Сандро, стремились к власти над миром, сила разрушения временно поддерживала их. Затем, из-за отсутствия лучшего описания, она «изменяла своё мнение». Разрушение и смерть обращались против завоевателей. Вот почему ни один человек в истории не правил всем миром долго"

(с)Голдот Полумертвый