Чума была одной из самых страшных и опасных болезней на протяжении многих веков. Она часто появлялась в городах Европы и уносила миллионы жизней. Откуда взялась эта ужасная болезнь в Новое время? Как люди пытались с ней бороться? Как они себя вели, когда понимали, что могут умереть? И как им удалось победить эту болезнь?

Среди множества инфекционных заболеваний, которые на протяжении тысячелетий уносили жизни людей, чума всегда занимала особое место. Её смертоносная сила поражала воображение, и она воспринималась как наказание от богов. Для европейцев XIV–XVIII (14-18) веков регулярные вспышки чумы были пугающей реальностью, и историю Старого Света невозможно понять без упоминания об этой страшной болезни.

Конечно, чума не была единственной массовой убийцей в истории. На протяжении нескольких тысяч лет существования городских цивилизаций человечество сталкивалось с множеством эпидемий. Оспа, корь, сифилис, холера, сыпной тиф, грипп (испанка и другие его разновидности) — все эти болезни опустошали целые регионы, приводили к упадку государств и исчезновению народов.

Оспа (натуральная оспа) — тяжёлая заразная болезнь, которая сопровождается появлением пузырчатой сыпи на коже и слизистых оболочках. Простыми словами, оспа — это инфекция, которая оставляет рубцы.

В 1778 году английский капитан Джеймс Кук открыл Гавайские острова. За семьдесят лет после появления европейцев население архипелага сократилось примерно с полумиллиона человек до 80 тысяч.

Кроме того, в прошлом было немало видов болезней, которые остались неизвестными. Их описания в устных преданиях, исторических хрониках и старинных медицинских трактатах часто слишком расплывчаты и неясны. Поэтому историкам и медикам часто приходится только догадываться, какой именно возбудитель вызвал ту или иную эпидемию, например, «английский пот» (sudor anglicus, English sweat), который несколько раз поражал Британские острова с конца XV (15) до середины XVI века (16).

Среди множества болезней чума всё равно выделялась своей смертоносной силой. Её воспринимали как абсолютное зло, воплощение мора. Её латинское название — pestis — означает «бич», «бедствие», «гибель». Похожие корни и у английского названия plague, происходящего от латинского слова plaga, что означает «удар», «рана», «бедствие».

Эти названия отражают ужас, который вызывала чума — бич, от которого не было спасения.

Три волны

Патогенные микроорганизмы используют преимущества цивилизации. Крупные эпидемии возникают в городах и при интенсивных людских потоках. Торговые пути, существовавшие еще в Римской империи, способствовали распространению чумы из Центральной Азии по Евразии, унося миллионы жизней. Эти вспышки, охватывающие большие регионы, называют пандемиями.

Первая волна

В VI (6) веке в Центральной Азии разразилась первая пандемия, которая охватила значительную часть мира. В частности, она достигла Константинополя — столицы Византийской империи — в период правления императора Юстиниана I. Эпидемия распространилась по всему Средиземноморью, Северной Африке и другим регионам. Вспышки чумы продолжались до середины VIII (8) века.

Сложно определить точное число погибших от пандемии Юстиниана, но, по некоторым оценкам, оно может достигать от 30 до 50 миллионов человек. Однако стоит помнить, что данные для такого далёкого прошлого являются приблизительными и условными.

Вторая волна

В XIV веке чума вернулась. Вторая пандемия, известная как «Чёрная смерть», вероятно, началась в Китае в 1330-х годах и распространилась через Великий шёлковый путь в генуэзский порт Кафа. В 1347 году она достигла Сицилии и, вспыхнув в Италии, в 1348–1352 годах охватила всю Европу, включая Англию, Скандинавию и русские княжества. Чума унесла до трети европейцев, сократив население Англии вдвое. В мире погибло от 50 до 200 миллионов человек.

Джованни Виллани, флорентийский летописец, умер от чумы, не успев завершить свою «Новую хронику».

Чума, опустошив Европу, возвращалась до XVIII века. В Севилье (1649–1650) погибло около 60 тысяч человек, в Неаполе (1656) — более 200 тысяч. На западе эпидемия 1720 года в Марселе, завезённая из Сирии, унесла более 140 тысяч жизней к 1722 году. В Москве (1771) и Стамбуле (1778) также происходили вспышки. В Османской империи чума продолжалась до конца XIX века.

Третья волна

В середине XIX века в Китае началась эпидемия чумы, длившаяся до 1920-х годов. Болезнь распространилась из Азии через корабельных крыс в Индию, Северную и Южную Америку, Африку и Юго-Восточную Азию. Погибло около 12 миллионов человек, что больше, чем от испанского гриппа в 1918-1920 годах (50 миллионов).

Причины и виновные

Эпидемия чумы была масштабной и разрушала общество, не делая различий между людьми. Люди задавались вопросами: что вызывает болезнь и как от неё защититься? В позднем Средневековье и раннем Новом времени врачи, священники и простые люди выдвигали различные предположения о причинах и методах защиты от чумы.

Кара Господня

На протяжении веков эпидемии считались наказанием высших сил за грехи. Церковь учила, что чума — это кара, остановить которую можно только через покаяние, молитвы и заступничество святых. В католических странах главными защитниками от чумы были святые Себастьян и Рох. Себастьян, раннехристианский мученик, по преданию выжил после расстрела из луков императором Диоклетианом.

В древних текстах, написанных на греческом и латыни, а также в еврейских текстах, болезни, включая чуму, часто описывались с помощью метафоры стрел, которые падают с небес на людей. Возможно, поэтому святой Себастьян, который выжил после расстрела, стал в Средние века покровителем от этой болезни.

Однако святой Рох имел более непосредственное отношение к чуме.

По легенде, святой Рох родился в Монпелье в конце XIII века, заболел чумой во время паломничества в Рим и выздоровел, укрывшись в хижине. Собака местного сеньора приносила ему еду. Вернувшись во Францию, Рох был арестован как шпион и умер в тюрьме. Его камера озарилась светом, а ангел написал на латыни: «Eris in peste patronus» — «Будешь защитником от чумы». На изображениях он указывает на бубон на ноге, символизируя свою специализацию.

Зараженный воздух

В XIV–XVIII веках медики считали, что чума вызывается заражённым воздухом, который образуется из-за влияния звёзд и комет, а также ядовитых миазмов из земли. Эти миазмы исходили от разлагающихся тел и гниющих отходов.

Чтобы защититься от болезни, необходимо было очистить воздух или использовать сильные запахи, способные перебить чумную отраву.

В произведении «Декамерон» Джованни Боккаччо описал поведение жителей Флоренции во время эпидемии чумы 1348 года. Он писал, что некоторые из них гуляли по городу, держа в руках цветы, травы или другие душистые вещества, которые часто обоняли. Это делалось для того, чтобы освежить мозг ароматами, так как воздух казался заражённым и зловонным из-за запаха трупов, больных и лекарств.

В XVII (16) –XVIII (18) веках символом чумы стал чумной доктор. Врачи в странных масках с длинным клювом, похожим на птичий, инспектировали улицы заражённых городов. Этот костюм был создан в 1619 году французским медиком Шарлем де Лормом. Он включал в себя плащ из кожи или пропитанной воском ткани, трость, которой врач мог осматривать больных, не прикасаясь к ним, и маску с застёгнутыми отверстиями для глаз и длинным клювом. Это был своего рода противогаз, который наполнялся ароматическими веществами, сухими цветами и пахучими травами. Они должны были защитить от чумных испарений.

Научные и медицинские теории чумы сочетались с религиозными. Разгневанный Бог использовал небесные тела, отравляющие воздух, как орудие правосудия.

Отравители

Страх побуждал искать виновных в чуме. Евреев, прокажённых, колдунов, бродяг, нищих, иностранцев и других считали распространителями болезни. Это приводило к погромам и казням.

В 1530 году в Женеве раскрыли заговор отравителей: начальника чумного госпиталя, его жену, хирурга и капеллана обвинили в создании смертельного зелья под пытками. Через 15 лет казнили 39 человек.

В 1630 году в Милане женщины обвинили брадобрея и комиссара в распространении чумы, размазывая зелья по стенам. Оба были казнены.

Бактерия, изменившая мир

В древности считали, что чуму вызывают невидимые существа. В 1546 году итальянский врач Джироламо Фракасторо предположил, что инфекционные болезни переносятся крошечными «семенами». Доказать это без микроскопа было невозможно.

Бактерия, вызывающая чуму, была обнаружена в 1894 году во время вспышки болезни в Гонконге. Швейцарский и французский бактериолог Александр Йерсен и японский врач Китасато Сибасабуро независимо друг от друга нашли виновницу этой страшной болезни в тканях больных. В 1897 году бактериолог и эпидемиолог Владимир Хавкин создал первую античумную вакцину во время эпидемии в Британской Индии.

В природе чума передаётся через блох, обитающих на грызунах, таких как сурки и крысы. В Средние века основными переносчиками были чёрные крысы. Дикие животные переносят болезнь слабо, домашние грызуны — более восприимчивы, а человек практически беззащитен.

Заражение происходит, когда блоха, укусившая инфицированное животное, кусает нового хозяина, передавая бактерии через слюну. Эти бактерии блокируют желудок блохи, заставляя её голодать и искать новую кровь.

Чума вызывает несколько форм, наиболее распространённая — бубонная. Бактерии проникают в лимфатические узлы, вызывая их увеличение и боль. Без лечения интоксикация организма приводит к смерти.

«В начале болезни у мужчин и женщин показывались в паху или подмышками какие-то опухоли, разраставшиеся до величины обыкновенного яблока или яйца… народ называл их gavoccioli (чумными бубонами); в короткое время эта смертельная опухоль распространялась от указанных частей тела безразлично и на другие, а затем признак указанного недуга изменялся в черные и багровые пятна, появлявшиеся у многих на руках и бедрах и на всех частях тела, у иных большие и редкие, у других мелкие и частые. И как опухоль являлась вначале, да и позднее оставалась вернейшим признаком близкой смерти, таковым были пятна, у кого они выступали. Казалось, против этих болезней не помогали и не приносили пользы ни совет врача, ни сила какого бы то ни было лекарства… только немногие выздоравливали и почти все умирали на третий день после появления указанных признаков, одни скорее, другие позже…»

Джованни Боккаччо. «Декамерон»

При развитии болезни бактерии попадают в лёгкие. Кашель разносит микрочастицы, заражая окружающих. В Средние века легочная чума уничтожала поселения. До антибиотиков бубонная форма уносила жизни 60-70 % заболевших, а легочная была смертельна.

Город в осаде

В охваченном эпидемией городе жизнь становится похожей на осаду. Зараза угрожает изнутри, и каждый здоровый может заразиться от больного. Кварталы, улицы и дома превращаются в крепости, борющиеся за выживание. История эпидемий показывает хрупкость социальных связей. Иногда кажется, что если не обращать внимания на опасность, она исчезнет. В 1599 году, когда чума охватила север Испании, врачи Бургоса и Вальядолида отрицали очевидное, называя болезнь другими диагнозами. Многие бубоны не заживали, и города были опустошены.

Эпидемии часто приходят из других мест, завезённые или специально отправленные. В Лотарингии чуму называли «венгерской» (1627) и «шведской» (1636), в Тулузе — «миланской» (1630). Чума разрушала не только организм, но и общество. Религиозное рвение сменялось разобщённостью, так как незнакомец мог быть убийцей.

Во время эпидемий во Флоренции (1348), Брауншвейге (1509), Лондоне (1664–1665), Марселе (1720) люди бросали близких, дети убегали от родителей, супруги предавали друг друга. В Милане (1630) горожане выходили на улицы с оружием.

Чума нарушала уклад жизни и порядок. Ходили слухи о грабежах чумных инспекторов и могильщиков, которые бросали живых в повозки и хоронили.

«…Бедствие воспитало в сердцах мужчин и женщин такой ужас, что брат покидал брата, дядя племянника, сестра брата, и нередко жена мужа; более того и невероятнее: отцы и матери избегали навещать своих детей и ходить за ними, как будто то были не их дети. По этой причине мужчинам и женщинам, которые заболевали, а их количества не исчислить, не оставалось другой помощи, кроме милосердия друзей (таковых было немного) или корыстолюбия слуг, привлеченных большим, не по мере, жалованьем; да и тех становилось не много, и были то мужчины и женщины грубого нрава, не привычные к такого рода уходу, ничего другого не умевшие делать, как подавать больным, что требовалось, да присмотреть, когда они кончались; отбывая такую службу, они часто вместе с заработком теряли и жизнь».

Джованни Боккаччо. «Декамерон»

В эпидемиях священники и врачи покидали больницы и церкви или оставались, умирая вместе с пациентами. В Перпиньяне из восьми докторов погибли шестеро (1348), во Флоренции из 150 монахов-кордельеров — 78. Архиепископ Карло Борромео в Милане (1575) утешал больных в лазаретах, как и его племянник Федерико 55 лет спустя.

Однако были и те, кто бежал от чумы, оставив своих прихожан.

Близость смерти порождала крайности: апатию сменяло безудержное веселье, траур — разгул. Моралисты осуждали азартные игры и разврат во время эпидемий. В Париже в 1401 году герцоги Бургундский и Бурбонский создали «двор любви» (cour amoureuse) для совместных пиров и литературных упражнений в честь дам, чтобы «проводить время с изяществом» в «тяжёлые времена чумного мора».

Врачи XVI–XVII веков считали, что апатия и страх увеличивают риск заражения. Они рекомендовали развлечения, музыку и чтение как лекарство. В разгар эпидемий городские власти устраивали праздники, чтобы поддержать надежду. После эпидемий начинался свадебный бум: люди стремились создать семью, чтобы забыть о трагедии. Например, в Кельне после чумы 1451 года, унёсшей более 20 тысяч жизней, заключили около 4 тысяч браков.

«Некоторые считали, что умеренная жизнь и воздержание от излишеств помогают бороться со злом. Они собирались в группы и жили отдельно от других, укрываясь и запираясь в домах, где не было больных… Они проводили время среди музыки и удовольствий, которые только могли себе позволить. Другие, придерживаясь противоположного мнения, утверждали, что нужно много пить и наслаждаться, бродить с песнями и шутками, удовлетворять все свои желания, смеяться и насмехаться над всем, что происходит. Они считали, что это лучшее лекарство от болезни. И как они говорили, так и поступали, днём и ночью переходя из одной таверны в другую, выпивая без меры и ограничений, часто устраивая это в чужих домах, лишь бы услышать, что там есть что-то, что им понравится и доставит удовольствие».

Джованни Боккаччо. «Декамерон».

Лондон: от чумы до пожара

Лондон в 1664–1665 годах пережил эпидемию чумы, известную как Великая. Первые случаи были зафиксированы в бедных районах рядом с портом и в приходе Сент-Джайлс, где сейчас находится Британский музей.

Зима была холодной, и болезнь не проявлялась. Весной эпидемия разразилась, разрушив надежды на спасение.

Чума часто посещала Лондон в XVII веке. В 1603, 1625 и 1636 годах она унесла жизни 30, 35 и 10 тысяч человек соответственно. Но Великая эпидемия 1664–1666 годов стала самой разрушительной — 70–100 тысяч лондонцев, или 20% горожан.

Чума проникала в Англию через порты и торговые пути, распространяясь с заражёнными крысами и блохами на кораблях и в товарах.

Многие считали, что болезнь пришла из Голландии, где в середине 1660-х были эпидемии в Лейдене и Амстердаме. Некоторые обвиняли голландцев, с которыми Англия тогда воевала.

В 1664 году в Лондоне вспыхнула эпидемия чумы. Власти закрывали дома с заражёнными и вводили карантин. Несмотря на меры, число жертв росло. В начале 1665 года король Карл II с двором и многие состоятельные горожане покинули Лондон, переселившись в Оксфорд или к родственникам. Простые люди тоже массово уезжали.

Однако лорд-мэр сэр Джон Лоуренс и члены городского совета остались на своих постах.

Перед жителями Лондона, как и перед людьми, столкнувшимися с эпидемиями в других городах и в другие времена, стоял вопрос: бежать или остаться? Ещё в XIV веке Парижский университет советовал бежать от чумы «быстро, далеко и надолго». Однако соседние деревни и города не всегда были готовы принять опасных беженцев. Часто против них выставляли заслоны, а отдельных путников встречали дубинками или ружейными выстрелами.

Потерять всё, но спастись? Бежать немедленно или подождать, пока эпидемия пойдёт на спад? Среди тех, кто решил остаться, были Сэмюэл Пипс, чиновник Морского ведомства, который вёл знаменитый дневник, и Генри Фо, шорник, дядя писателя Даниэля Дефо, автора «Робинзона Крузо». В 1722 году Дефо опубликовал документальный роман «Дневник чумного года». Его текст был написан от лица лондонца по имени H. F. (Henri Foe?), который пережил эпидемию 1664–1666 годов. Возможно, Дефо использовал записи своего дяди (также не исключено, что и Пипс вёл дневник во время чумы).

«Теперь я стал серьёзнее обдумывать своё положение и то, как мне поступить: остаться в Лондоне или запереть дом и бежать, как многие мои соседи.

Мне нужно было учесть два важных обстоятельства: с одной стороны, необходимо было продолжать вести своё дело и торговлю, ведь в них было вложено всё моё состояние; с другой стороны, нужно было подумать о спасении своей жизни перед лицом великого бедствия, которое, как я понимал, очевидно, надвигалось на весь город, и, как бы ни были велики мои страхи и страхи моих соседей, могло оказаться ужаснее всех возможных ожиданий.

И однажды утром, когда я в очередной раз размышлял обо всём этом, мне вдруг пришла в голову совершенно ясная мысль: если то, что происходит с нами, происходит только по воле Божьей, значит, и все мои неудачи неслучайны; и мне стоит подумать, не является ли это указанием свыше и не показывает ли это совершенно ясно, что Богу угодно, чтобы я никуда не уезжал. И вслед за тем я тут же понял, что, если Богу действительно угодно, чтобы я остался, то в Его воле уберечь меня среди свирепствующих вокруг опасностей и смерти…»

В 1665 году эпидемия достигла пика. В газетах еженедельно публиковались данные о смертности: сначала тысяча, затем две, к сентябрю — семь тысяч в неделю. Кладбища переполнились, и умерших хоронили в общих могилах. Лорд-мэр приказал уничтожить собак и кошек, но это привело к росту числа крыс. Для защиты от болезни использовали резкие запахи и благовония: богатые сжигали серу, ладан и хмель, бедняки — старые ботинки, а власти рекомендовали курить табак.

Во время эпидемий города закрывали, а на пути чужаков ставили заслоны. В 1377 году в порту Рагуза на Адриатическом море ввели 30-дневный карантин для прибывающих кораблей из заражённых мест. Для сухопутных путешественников карантин длился 40 дней. Эти меры распространили и на другие порты, а в 1423 году на острове рядом с Венецией создали карантинную станцию с госпиталем для изоляции больных и подозрительных приезжих. Это место стало известно как Lazzaretto, откуда происходит слово «лазарет».

«Сегодня с грустью обнаружил в Друри-Лейн два или три дома с красным крестом на дверях и надписью: „Боже, сжалься над нами“, что явилось для меня зрелищем весьма печальным, ибо прежде я ничего подобного, если мне не изменяет память, не видывал. Тут же стал принюхиваться к себе и вынужден был купить табаку, каковой принялся нюхать и жевать, покуда дурное предчувствие не исчезло».

Сэмюэл Пипс. «Дневник»
7 июня 1665 года

«Вышел ненадолго пройтись — по чести сказать, чтобы пощеголять в новом своем камзоле, и на обратном пути заметил, что дверь дома несчастного доктора Бернетта заколочена. До меня дошел слух, будто он завоевал расположение соседей, ибо сам обнаружил у себя болезнь и заперся по собственной воле, совершив тем самым

прекрасный поступок».

Сэмюэл Пипс. «Дневник»
11 июня 1665 года

«Сегодня заканчивается этот печальный месяц — печальный, ибо чума распространилась уже почти по всему королевству. Каждый день приносит все более грустные новости. В Сити на этой неделе умерло 7496 человек, из них от чумы — 6102. Боюсь, однако, что истинное число погибших на этой неделе приближается к 10 000 — отчасти из-за бедняков, которые умирают в таком количестве, что подсчитать число покойников невозможно, а отчасти из-за квакеров и прочих, не желающих, чтобы по ним звонил колокол»  .

Сэмюэл Пипс. «Дневник»
31 августа 1665 года

Отчаявшиеся лондонцы скупали амулеты для защиты от чумы. Ходили слухи о чудо-докторах с эффективными средствами. Предлагались пилюли, микстуры, укрепляющие средства, лечебная вода и противоядие.

«Встал и надел цветной шелковый камзол — прекрасная вещь, а также новый завитой парик. Купил его уже довольно давно, но не осмеливался надеть, ибо, когда его покупал, в Вестминстере свирепствовала чума. Любопытно, какова будет мода на парики, когда чума кончится, ведь сейчас никто их не покупает из страха заразиться: ходят слухи, будто для изготовления париков использовали волосы покойников, умерших от чумы».

Сэмюэл Пипс. «Дневник»
3 сентября 1665 года

«Боже, как пустынны и унылы улицы, как много повсюду несчастных больных — все в струпьях; сколько печальных историй услышал я по пути, только и разговоров: этот умер, этот болен, столько-то покойников здесь, столько-то там. Говорят, в Вестминстере не осталось ни одного врача и всего один аптекарь — умерли все. Есть, однако, надежда, что на этой неделе болезнь пойдет на убыль. Дай-то Бог».

Сэмюэл Пипс. «Дневник»
16 октября 1665 года

В конце осени 1665 года эпидемия чумы пошла на спад. В феврале 1666 года в Лондон вернулся король Карл II. Однако вскоре город столкнулся с новым ударом — Великим пожаром. 2 сентября огонь в пекарне Томаса Фарринера на Паддинг-Лейн быстро распространился и уничтожил больше 13 тысяч домов, 87 церквей и собор Святого Павла. После пожара город реконструировали, увеличив ширину улиц, чтобы предотвратить распространение заразы в будущем.

«Я с лордом Брукнером и миссис Уильямс в карете, запряженной четверкой лошадей, — в Лондон, в дом моего господина в Ковент-Гардене. Боже, какой фурор произвела въезжающая в город карета! Привратники низко кланяются, со всех сторон сбегаются нищие. Какое счастье видеть, что на улицах вновь полно народу, что начинают открываться лавки, хотя во многих местах, в семи или восьми, все еще заколочено, и все же город ожил по сравнению с тем, каким он был…»

Сэмюэл Пипс. «Дневник»
5 января 1666 года

По известной формуле, которую приписывают Наполеону, каждый французский солдат носит в ранце маршальский жезл. Но в том же ранце часто прятались опасные микроорганизмы, которые вместе с армиями и их обозами преодолевали колоссальные расстояния. Вплоть до Второй мировой самыми массовыми убийцами во время вооруженных конфликтов были не стрелы, пули и ядра, а микробы. За войной по пятам следовали ее вечные спутники — голод и мор. Дороги заполняли толпы солдат, беженцев и торговцев, которые разносили болезни, как почтальон — письма. В 1627–1628 годах, во время кампании по усмирению протестантов, восьмитысячная королевская армия пересекла Францию от Ла-Рошели на побережье Атлантического океана до Монфера, недалеко от современных границ Швейцарии и Италии. Вместе с ней по стране разошлись чумные бациллы. За несколько лет, по оценке, которую приводит французский историк Эммануэль Ле Руа Ладюри, страна лишилась более миллиона подданных.

Эпидемии пользуются дорогами, мостами, кораблями, поездами и самолетами, которые мы создаем, чтобы ускорить коммуникации между городами, регионами, странами или континентами. Хорошим примером служит другая смертоносная инфекция — холера.

Она давно была распространена в Индии. Хотя в XVI веке португальцы создали там свои колонии, до Европы болезнь долго не добиралась. Лишь в первой половине XIX века эпидемии вспыхивают в России, Франции, Англии и даже в Америке. Вероятно, дело было в скорости и интенсивности коммуникаций. Вспышки холеры быстро затухают через несколько недель, если у бактерии заканчиваются новые жертвы. Старинные суда шли очень медленно, и инфекция была не способна пережить морское странствие. Более быстрые корабли, построенные в XIX веке, а в дальнейшем изобретение пароходов и открытие Суэцкого канала, связавшего Индийский океан со Средиземным морем, позволили ей путешествовать с полным комфортом. За прогресс приходится расплачиваться.

Недавно наткнулся на интересное изображение 17 века, где среди древних народов упоминается загадочный «Иллирийский язык русов». Решил подробно разобраться.

Вот перевод. Добавил пояснения про народы, перевел текст и сделал его понятным и дословно.

Bibliotheca Vaticana Appendix
Nomina Populorum, qui Illyrica loquuntur lingua, ordine Alphabetico disposita
(«Приложение Ватиканской библиотеки.
Названия народов, говорящих на иллирийском языке, расположенные в алфавитном порядке»)

Вот список народов, говоривших на «иллирийском языке» (в широком смысле — славянском или родственных наречиях), с пояснениями. Добавлены пометки:

• ✅ — известный народ, сохранившийся

• ❌ — исчезнувший народ

• ❓ — народ с неопределённой или спорной идентификацией

Bgazzari (Abgazzeli / Gazari) — ❓ Газары, возможно, хазары или народ, близкий к каспийским тюркам.
Albii (нет альтернативных названий) — ❓ Неясный этноним.
Arbenes (нет альтернативных названий) — ✅ Вероятно, албанцы (Arbëreshë).
Bessi (Bosnenses / Bosnaienses) — ✅ Бессы, древний фракийский народ, ассоциируемый с современными боснийцами.
Bohemi — ✅ Богемы, современное соответствие — чехи.
Borussi — ✅ Пруссы, ныне ассимилированы.
Bulgari (Rasci) — ✅ Болгары, иногда отождествлялись с расами (Рашка).
Carni — ❌ Карны, древний альпийский народ, исчез.
Carniolani — ✅ Карниольцы, региональные словенцы.
Carinthii — ✅ Каринтийцы, часть славян Австрии.
Cassubii (Cassubite) — ✅ Кашубы, западнославянский народ в Польше.
Circassi — ✅ Черкесы, кавказский народ.
Croati (Chroati) — ✅ Хорваты.
Culmii — ❓ Возможно, жители Кульмской земли (Пруссия), неизвестный этноним.
Dalmatae (Delmatae) — ✅ Далматы, предки современных хорватов.
Dibrii — ❓ Неопределённый народ, возможно, из Албании.
Epidaurii (Ragusaei) — ✅ Жители древнего Эпидавра, позже — Дубровника.
Epirotae — ✅ Эпироты, греко-албанский регион.
Forojulienses (Furlani) — ✅ Фриулы, романский народ на границе Италии и Словении.
Gazari — ❓ См. Bgazzari, гипотетические хазары.
Gepidae — ❌ Гепиды, германский народ, исчез.
Hungari — ✅ Венгры.
Japiges — ❌ Япиги, древний народ южной Италии.
Jaziges — ❌ Языги, сарматский народ.
Infani — ❓ Неизвестны.
Lithuani — ✅ Литвины, литовцы.
Livi — ✅ Ливы, финно-угорский народ, почти исчез.
Lusatii — ✅ Лужичане, западнославянский народ.
Lygii — ❌ Лигии, древний народ Центральной Европы.
Macedones Mediterranei — ✅ Македонцы, жители материковой Македонии.
Maxobii (Mazovitae) — ✅ Мазовшане, поляки из Мазовии.
Meiss (Myssi) — ❓ Возможно, Мёзия (Myssia) или искажённое название.
Moldavi — ✅ Молдаване.
Moravi — ✅ Моравы, западные славяне (Чехия).
Nugardii — ❓ Неизвестны.
Obotriti — ❌ Ободриты, западнославянский союз племён, исчезли.
Ohodici — ❓ Неопределённый народ.
Pannoniae pars — ✅ Область Паннонии, не конкретный народ.
Permii — ✅ Пермяне, финно-угорский народ (потомки коми).
Podolii (Plescovenses) — ✅ Подольцы или псковичи.
Polobii — ✅ Полабы, западные славяне, ныне исчезли.
Poloni majores & minores — ✅ Поляки.
Pomerani — ✅ Померане, западнославяне на Балтике.
Rascii — ✅ Расцы, сербы/болгары.
Rugi — ❌ Руги, германцы, исчезли.
Ruffani / Rutheni — ✅ Руссы, русины (предки украинцев/белорусов).
Samogitae — ✅ Жмудь (самогиты), часть литовцев.
Sarbi (Sorabi) — ✅ Сербы и лужичане.
Sarmatae — ❌ Сарматы, ираноязычный народ.
Sclavi (Slavi) — ✅ Славяне.
Silesii (Slesitae) — ✅ Силезцы.
Smoleni — ✅ Смоляне, восточные славяне.
Servii (Sarbi) — ✅ Сербы.
Vandali (Vuandali) — ❌ Вандалы, германский народ, исчез.
Venedici — ❓ Венеды, упоминаются как славяне, но точная природа спорна.
Vinitii — ❓ То же, что венеды или виниты, спорный этноним.
Vulcani — ❓ Неизвестны.
Zymbri — ❌ Зимбры, германское или кельтское племя.
Zadravani — ❓ Неизвестны.

Объяснение текста (упрощённо):

Автор говорит, что все эти народы используют «иллирийский язык», который делится на:

1. Народный (разговорный) — то, что используют повседневно.

2. Книжный (литературный) — сложный вариант, на котором написаны богослужебные книги.

Он упоминает, что:

• Книжный язык называется "Bucharestina" — вероятно, это упрощённое обозначение церковнославянского языка.

• Этот язык нельзя выучить без учителя, в отличие от разговорного.

• Святой Иероним перевёл Библию на этот язык, используя славянские буквы.

• Святой Кирилл адаптировал сербский алфавит, то есть кириллицу.

• На этом языке написаны церковные книги: Миссал, Бревиарий, Псалтирь и другие.

• Те, кто изучает священство, учат именно этот язык, хотя говорят на народном.

Дословный перевод текста:

"Итак, вот народы, которые пользуются иллирийским народным языком. Существует, впрочем, и другой, очень похожий, почти идентичный ему язык — книжный или литературный, называемый букарестским (Bucharestina). Он может быть усвоен только через правила изучения и не может быть правильно понят или произнесён необразованными людьми без учителя.

На этот язык, как считается, святой Иероним перевёл Священное Писание с помощью славянских букв, а святой Кирилл — с помощью сербских знаков. То же самое предполагается и в отношении Миссала (католической мессы), Часослова и других славянских книг. Отсюда видно, что это та же иллирийская, но славянская письменность, заимствованная от латинского (наследия), которую не может понять тот, кто не знает этого языка.

Кроме того, сегодня существует много людей, которые говорят на букарестском народном языке, и почти все, кто посвящается в священство и совершает обряды. Ведь именно на этом языке написаны Миссал, Бревиарий, Псалтирь и другие священные книги, которые необходимо читать или толковать при проповедях.

Поэтому данный язык, при должном сравнении, можно легко понять."

Какой язык древнее — славянский или иллирийский?

• В античности под "иллирийским языком" понимали язык древних иллирийцев — не славян, а балканский индоевропейский народ. Этот язык исчез.

• В средневековых источниках, особенно западных (католических), под "иллирийским" стали понимать славянский, особенно южнославянский язык (сербохорватский, церковнославянский).

• Церковнославянский язык (книжный) считается более старым в письменной форме (IX век, Кирилл и Мефодий), чем многие современные славянские наречия.

• Таким образом:

  • Народный славянский язык древнее как устная речь.

  • Книжный "иллирийский" (церковнославянский) — старше как письменный стандарт.

Дальше решил разобраться, что за язык такой «иллирийский». Оказалось, что в XVII веке "иллирийским" называли славянский язык, особенно в богословских и грамматических трудах. Этим названием пользовались иезуиты, миссионеры и ранние славянские филологи. В общем, это одна из первых грамматик славянского языка, хоть и под другим именем.

Я нашёл оригинал одной из самых старых сохранившихся грамматик — «Institutionum linguae Illyricae libri duo», написанную в 1604 году хорватским иезуитом Бартолом Кашичем. Эта грамматика была предназначена для обучения священников «иллирийскому» (то есть славянскому), чтобы вести службу среди славян.

📖 Я перевёл весь текст с латыни и старославянских форм — с разбивкой по страницам, с пояснениями, сравнением с современными славянскими языками, и объяснением грамматических особенностей. Там и спряжения, и склонения, и таблицы, и даже редкие наклонения вроде оптатива.

✅ Вот что внутри:

• как склонялись "мой", "твой", "свой"

• как выглядели формы "я буду говорить", "я хотел бы", "если бы я мог"

• таблицы с примерами: я учу — ты учишь — он учит — мы учили — пусть они учат и т.д.

• сравнение с латынью и итальянским — автор писал грамматику в католической школе

📥 Готовый файл с переводом:

Собрал всё в один файл. Можно скачать и изучить: https://disk.yandex.ru/d/7IWfwhT7A213BA

А это оригинал книги https://disk.yandex.ru/i/vP2bb3HihjuJVA

Клинок изготовлен в Толедо, датирован 1637 годом, рукоять изготовлена в Нюрнберге или Берлине, примерно 1650–1675 гг.

11 сентября 1683 года состоялось одно из величайших сражений европейской истории — Битва под Веной, положившая конец многовековому османскому натиску на Центральную Европу. С одной стороны выступила армия Османского султаната численностью около 200 000 человек, с другой — объединённые силы Священной Римской империи, Польского королевства и их союзников, в числе примерно 90 000 воинов.

Именно эта битва стала переломным моментом, после которого Османская империя потеряла наступательную инициативу, а Австрия на десятилетия стала крупнейшей континентальной державой Центральной Европы. Победа христианских армий стала не просто военным триумфом, а цивилизационной вехой: это был момент, когда Европа — как христианская и культурная общность — доказала, что может отбить натиск Востока.

Но теперь — самое важное и самое замалчиваемое.

Армяне в Битве при Вене

По историческим источникам, в том сражении, имевшем решающее значение для будущего Европы и всей христианской цивилизации, участвовало не менее 5000 армянских воинов. Если принять за основу общую численность христианской армии в 90 000 человек, это означает, что каждый 18-й солдат был армянином.

Свидетельства об этом приводятся в труде Садока Баронча (Sadok Barącz, «Rys dziejów ormiańskich», Tarnopol, 1869), где на стр. 68 говорится:

«Пять тысяч армян, вооружённых алебардами, присоединились к сражению; по всей видимости, это был последний случай, когда они выступили столь многочисленно».

Баронч ссылается на «Zbieracz literacki», Kraków, 1838, том IV, стр. 94 — литературный сборник, в котором приводится письмо анонимного автора из Вены, адресованное корреспонденту в Силезии и датированное 27 августа 1683 года, то есть за две недели до самой битвы.

Цитата из письма:

«Также были 5000 армян, которые держались отдельно. Они носили длинные красные шапки и нарукавники, а также длинные штаны, как у волхвов. В руках у них были мушкеты и топоры. У них также имелись флаги с изображением креста и собственного герба…»

Эти армяне входили в состав армии Польского королевства. По некоторым данным, один из полков насчитывал не менее 100 человек и действовал как отдельная пехотная единица. С учётом формы, вооружения и символики, очевидно, что речь идёт не о наёмниках, а об организованном национальном формировании с собственной символикой и идентичностью.

Забвение и безразличие

На фоне повседневной суеты, поверхностных трендов и обилия пустой информации — об этом не знает практически никто. Даже среди армянской молодёжи почти отсутствует представление о том, что в судьбоносной битве за Вену армяне сражались на стороне христианской Европы, плечом к плечу с поляками, австрийцами, немцами и другими народами, защищая не только Австрию, но и всю цивилизацию, к которой исторически принадлежал армянский народ.

Не в манифестах, не в слоганах, а на поле боя — с оружием в руках.

Эта страница истории — не просто эпизод, это доказательство того, что армяне были частью Европы задолго до любых геополитических интеграций, комиссий и деклараций. Они вписали себя в судьбу Европы не прошением — а кровью, мужеством и мечом.

Слушаю очередной ролик на тактик медиа. Люблю военную историю с детства, а теперь раздолье - куча профессиональных людей, на основе документов рассказывающих о давних и не очень давних временах. О боях и походах и всяческих сражениях.
Отвлекся чуток. Итак - Российское государство середины 17 века, царь Алексей Михайлович, получив известие, что Сапега, тогдашний гетман казаков, высказал желание перейти в подданство русского царя, отправляет своего родственника, боярина Урусова во главе войска в город Брест, чтобы принять присягу и подтвердить главенство своего государства в тех края.
Политическая ситуация тогда была хрен без поллитра разберёшься, нужно цикл смотреть, скажу лишь, что почти вся Польша и вся Литва были под шведами, именно тем событиям посвящена книга "Потоп" известного польского писателя.
Основой русского войска был новгородский полк, у дворян которого не сложились отношения с командующим. Тот явно считал себя немерено крутым, лишал военных законной добычи - всё себе хапал и похоже главное - сам лично даже саблю не носил, заявляя, что "их побьют, а он цел останется"
Во время похода русское войско было почти разгромлено, подойдя к Бресту, но потом смогло переломить ход компании и, в свою очередь, разгромила литовско-казацкие части, приведя в результате этого к присяге русскому царю несколько тысяч местных шляхтичей. Хотя Брест взят так и не был.
Но результат всё равно оказался впечатляющим. И все участники получили награды. А потом бац, получает царь челобитную от дворян, где Урусов обвиняется в различных прегрешениях.
Он де пруды с рыбой выпускал, себе забирая, а войско не кормил, добычу захватывать не разрешал, а сам своих посылал аж за Неман, где даже орган ему привезли.
Но всё это ничего не значило, а вот обвинение в том, что он дворян демонстративно не называл царскими слугами и сам отказывался участвовать в сражениях оказались настолько весомыми, что Урусов был признан виновным в измене и приговорён к смертной казни.
Ну а дальше как обычно - казнь заменили ссылкой в Сибирь, потом и это отменили, оставив только лишение всех чинов. И даже в поход на Ригу царь взял Урусова с собой, где боярин умер, зато сделал это на государевой службе, позволив своим потомкам там остаться, причём достигнув больших чинов.
Начинал писать для демонстрации что когда-то к мнению общества власть прислушивалась, а сейчас вижу, что всё как было, так и осталось.
Ссылку на ролик даю Youtube, у тех, у кого не работает ищите на ВК и чуть позже на дзене.

Насколько известно, такие шлемы почти никогда не использовались, но было изготовлено несколько экземпляров. Скорее всего, их носили под шляпой.