Главная ценность полиции – это ее сотрудники (без шуток и сарказма). Главная проблема – они же. Любая организация работает эффективно, выполняет поставленные цели лишь в том случае, если ее кадровый состав подобран правильно и правильно мотивирован на выполнение своих должностных обязанностей.

МВД не исключение, главную свою функцию – поддержание правопорядка, пресечение и раскрытие уже совершенных преступлений, выполняет руками своих сотрудников – патрульных, участковых, оперативников, дознавателей и следователей. Давайте попробуем представить себе, какими личностными и профессиональными качествами должен обладать идеальный оперативник, сотрудник уголовного розыска?

Оперативник должен иметь юридическое образование, желательно с уголовно-правовой специализацией, чтобы иметь возможность быстро оценить суть происшествия, хотя бы примерно квалифицировать деяние, как определенное преступление, и в зависимости от статьи УК, начать собирать доказательственную базу. Сыщик должен быть разносторонне эрудирован и способным поддерживать общение с людьми разных профессий – заявления приходят писать разные люди, от алкашей до докторов наук и известных телеведущих. Он же должен обладать хотя бы начальными знаниями в области психологии общения, чтобы знать, как построить разговор, в каком порядке задавать вопросы, как оценивать те или иные жесты собеседника, изменения в его поведении. Оперативник должен быть физически развит, так как иногда приходится и приемы при задержании применять, а в случае ошибок при планировании – и побегать за подозреваемым. Ну, и соответственно здоровье он должен иметь не слабое, чтобы, проведя без сна пару дней, иметь ясные мысли и продолжать функционировать. Что еще добавить? Оперативник должен обладать неплохими аналитическими способностями, чтобы из вороха справок, объяснений, отчетов и т.д. вычленить то, что несет полезную информацию, а что является бумажным мусором. Оценивая уже имеющиеся доказательства, сыщик должен понимать, каких данных ему не хватает и какие мероприятия нужно провести, чтобы их получить. Ну, добавим сюда некую наглость, находчивость, умение быстро принимать решения.

А давайте теперь узнаем, во сколько оценивает труд таких специалистов родное МВД? В Москве, со всеми надбавками за сложность, средняя зарплата оперативника 65 000 рублей. Разумеется, у кого-то она больше, у кого-то меньше. Как вы считаете, человек, обладающий теми качествами, которые я описал выше, сможет найти в коммерческой организации более высокую зарплату? Я думаю, что да.

В качестве примера могу вспомнить, что, когда я только устроился на службу в МВД, моя стажерская зарплата составляла 3400 рублей. В это же время в метро висели объявления с предложением о работе в Макдаке, с зарплатой от 25 000 рублей. Сейчас, кстати, предлагаемая зарплата в российском аналоге – 65-70 т.р. Наверное, никто не будет спорить, что работа в полиции несколько сложнее и ответственнее, чем во «Вкусно и точка»? Почему же они оплачиваются одинаково?

Несколько дней назад в парламенте выступал с докладом Министр внутренних дел. Помимо прочего он заявил, что в настоящее время недобор сотрудников составляет 152 000 человек. Основная причина ухода людей – низкая зарплата. Как вы понимаете, эти пустые вакансии находятся не в Главном управлении кадров или Департаменте тылового обеспечения Центрального аппарата. Эти вакансии находятся как раз на «земле», это нехватка патрульных, участковых, оперов, дознавателей. Полиция иногда не приезжает на вызов не потому что не хочет, а потому что единственный наряд ППС уже находится на другом преступлении. Участковый плохо работает не потому что он бездельник, а потому что у него вместе одного участка, их может 3, а то и 4 – других-то участковых нет, увы.

В таких условиях, руководство территориальных органов МВД часто вынуждено «закрывать глаза» на многие недостатки кандидатов на службу. Лучше плохой опер, чем вообще никакого. Именно поэтому сотрудник ППС может приехать в грязной форме и обматерить заявителя, участковый может у себя на «опорнике» рисовать обход жилого сектора, выносить «отказные», даже не проверив заявление – уволить его за это не уволят, а выговором больше или меньше, не важно. Некоторые полицейские имеют по 2-3 неполных служебных соответствия. Что вы прикажете делать с такими сотрудниками? Можно уволить участкового, но тогда уже на 5 участков будет один сотрудник. Думаете, он от этого станет лучше работать?

Основное общение людей происходит с сотрудниками низовых подразделений полиции. Именно после общения с ними и создается благоприятное или негативное общественное мнение о МВД в целом. Чтобы изменить ситуацию и вернуться к Щелоковскому – «милицию должны уважать и бояться», нужно проводить системную работу: брать на службу достойных людей, обучать их азам работы и платить хорошую зарплату, чтобы уставший оперативник, придя домой, спокойно ел свой ужин, а не выслушивал от жены, что она думает про его оклад и вообще работу в МВД. Мне кажется, что тогда и процент раскрытия преступлений повысится и доказательства по уголовным делам будут собраны более качественно, и процент оправдательных приговоров будет таким маленьким не из-за обвинительного уклона нашей Фемиды.

В повышении зарплаты сотрудникам МВД есть один нюанс. Она всегда повышается в процентном отношении к уже имеющемуся окладу, и относится ко всем сотрудникам МВД. Благодаря очередному повышению, генерал из Центрального аппарата получит «добавку» к своей и так не маленькой зарплате еще тысяч на 20-30, а рядовой участковый с земли на какие-нибудь 1237 рублей.

Также одной из главных причин оттока профессионалов из полиции является «вырождение» руководящего состава. Хороший руководитель, помимо строгости к подчиненным, должен еще уметь брать на себя ответственность за принятые решения и уметь отстаивать свое мнение перед своим руководством. По факту же происходит обратная ситуация – если мероприятие проведено качественно, то руководитель считается грамотным сотрудником и управленцем, а если что-то в ходе ОРМ пошло не так, то виноватыми окажутся рядовые сотрудники. Защищать их никто не будет.

Чтобы изменить ситуацию в МВД, нужно проводить системную работу. Повышая ответственность, повышать и зарплату, и иные привилегии. По факту же в системе МВД создан целый пласт «карательных» и проверяющих структур. В течение дня в ОМВД может приехать и комендантский патруль – посмотреть все ли побриты, выглажены ли рубашки и брюки, и проверка дежурной части – такие любят собирать СОГ и долго заставлять ее членов цитировать статьи закона «О полиции». Приезжают также и целевые проверки – проверить как систематизируется и анализируется работа по кражам, мошенничествам, НОН и так далее. Есть еще проверка мобилизационной подготовки, когда сотрудников поднимают в 5-6 утра по тревоге, а в ОМВД проверяют наличие тушенки и конвертов в тревожных чемоданах.

Ошибка при таких проверках вполне может закончиться реальным дисциплинарным взысканием, а это означает отсутствие премий, задержка в получении специальных званий, ну а про повышение в должности в таком случае можно вообще забыть.

Много ли найдется желающих устроиться на службу в такую организацию?

Наша история началась три года назад, когда мы с Машей, моей женой, наконец-то накопили на первоначальный взнос по ипотеке. Как сейчас помню тот день, когда мы впервые переступили порог нашей новенькой квартиры. Двушка на четвертом этаже, с видом на тихий двор и детскую площадку. Маша тогда прижалась ко мне и прошептала:

-Серёж, это наш дом. Представляешь?

А я представлял. Ещё как представлял!

Первые недели мы жили как в сказке. Развешивали шторы, расставляли мебель, спорили до хрипоты о том, какого цвета должны быть обои в спальне. Маша хотела нежно-персиковые, а я настаивал на светло-зеленых. В итоге победила демократия – обои поклеили бежевые.

А потом... Потом начался настоящий ад. Нет, не в нашей семейной жизни. С этим как раз всё было в полном порядке. Ад начался сверху.

Я до сих пор помню ту первую ночь. Мы с Машей только-только улеглись спать, я уже начал проваливаться в сон, как вдруг... БАМ! БУМ! ТА-ДА-ДАМ! Такое ощущение, будто кто-то решил устроить чемпионат мира по прыжкам в высоту прямо у нас над головой.

- Серёж, - сонно пробормотала Маша, - что это?

- Понятия не имею, - ответил я, пытаясь сфокусировать взгляд на циферблате будильника. Было 23:30.

Мы решили, что это какое-то недоразумение. Может, кто-то мебель двигает или ремонт затеял. Хотя кто в здравом уме будет делать ремонт в половину двенадцатого ночи?

Шум продолжался около часа. Потом всё стихло так же внезапно, как и началось. Мы с Машей переглянулись, пожали плечами и попытались заснуть. В конце концов, мало ли что могло случиться? Может, у людей какая-то экстренная ситуация.

Но на следующую ночь всё повторилось. И через ночь. И ещё через одну.

К концу недели мы уже знали расписание наших "верхних" соседей наизусть. С 23:30 до 00:30 – время активных танцев и прыжков. С 00:30 до 01:00 – более спокойная музыка и, видимо, неспешные покачивания. А потом – блаженная тишина до следующего вечера.

- Может, сходим к ним? - предложила Маша после очередной бессонной ночи. - Поговорим по-человечески?

Я согласился. В конце концов, мы же цивилизованные люди. Наверняка сможем найти общий язык.

Вечером, ровно в 23:25, мы поднялись на пятый этаж и позвонили в дверь. Открыла нам молодая женщина, примерно нашего возраста. Симпатичная блондинка с ярко-голубыми глазами и немного растерянным выражением лица.

- Здравствуйте, - начал я как можно дружелюбнее. - Мы ваши соседи снизу. Понимаете, у нас такая ситуация...

И тут, словно по заказу, сверху раздались первые аккорды какой-то попсовой песни, и пол под нашими ногами завибрировал.

- А, это, - улыбнулась блондинка. - Не волнуйтесь, это мой муж. У него стресс на работе, вот он и расслабляется так. Потанцует часик – и спать.

Мы с Машей переглянулись. Как объяснить человеку, что его способ расслабления превращает нашу жизнь в кошмар?

- Понимаете, - мягко начала Маша, - мы тоже работаем. И нам нужно высыпаться. А эти... танцы... они немного мешают.

Блондинка нахмурилась.

- Ну, знаете ли, это наша квартира. Мы имеем право делать в ней что хотим.

- Конечно, - поспешил согласиться я. - Но может быть, вы могли бы танцевать чуть пораньше? Или хотя бы не каждый день?

- Послушайте, - её голос стал заметно холоднее, - мой муж – хороший человек. Он тяжело работает. Если ему нужно вот так расслабляться – значит, так тому и быть. А вы... ну, купите беруши или что-нибудь ещё.

И она захлопнула дверь прямо перед нашими носами.

Мы спустились в нашу квартиру в полном недоумении. Как так? Неужели нельзя просто войти в положение соседей?

- Может, и правда беруши купить? - неуверенно предложила Маша.

Я покачал головой:

- А если пожар случится? Или с родителями что-то? Мы же ничего не услышим.

Следующие несколько недель превратились в настоящее испытание. Мы пытались заснуть под грохот музыки и топот ног, закрывали уши подушками, даже пробовали спать в разных комнатах – ничего не помогало. Звук, казалось, проникал везде.

Я начал замечать, что на работе стал более раздражительным. Маша тоже ходила сонная и уставшая. Наши романтические вечера превратились в молчаливое ожидание неизбежного ночного концерта.

- Может, в полицию позвонить? - предложил я однажды.

Маша вздохнула:

- И что мы им скажем? "Помогите, наши соседи танцуют по ночам"? Да они нас на смех поднимут.

Она была права. Но что-то нужно было делать. Мы не могли так жить дальше.

Решение пришло неожиданно. В один из вечеров, когда мы сидели на кухне, пытаясь перекричать доносящуюся сверху музыку, Маша вдруг сказала:

– А давай переедем?

Я посмотрел на неё с удивлением:

– Куда? У нас же ипотека на эту квартиру.

– Ну, можно попробовать продать эту и купить другую, - она пожала плечами. - Или снять квартиру, а эту сдавать.

Идея казалась безумной. Мы столько сил вложили в эту квартиру, столько планов строили... Но с другой стороны, какой смысл в красивом ремонте и уютной обстановке, если ты не можешь нормально выспаться?

– Давай подумаем об этом, - сказал я, и Маша благодарно сжала мою руку.

Следующие несколько дней мы провели, изучая рынок недвижимости. Оказалось, что продать квартиру с обременением не так-то просто. Да и цены кусались – за те же деньги мы могли рассчитывать только на квартиру поменьше или в менее удобном районе.

– Может, всё-таки попробуем ещё раз поговорить с соседями? - предложил я без особой надежды.

Маша покачала головой:

– Серёж, ты же видел, как они отреагировали в прошлый раз. Думаешь, что-то изменилось?

И тут меня осенило:

– А что, если нам устроить им ответную дискотеку?

Маша посмотрела на меня с сомнением:

– И как ты себе это представляешь?

– Ну, - я начал развивать идею, - мы можем купить мощные колонки и включать музыку, когда они затихают. Пусть почувствуют, каково это.

Это была не самая зрелая идея, но в тот момент она казалась нам единственным выходом. На следующий день мы купили большую акустическую систему и установили её прямо под потолком в гостиной.

В ту ночь, как только наверху всё стихло, мы включили нашу музыку. Громко. Очень громко. Настолько, что у нас самих звенело в ушах.

Через пять минут в дверь позвонили. На пороге стоял наш сосед сверху – высокий мужчина с недовольным выражением лица.

– Вы что, с ума сошли? - прокричал он. - Люди спать пытаются!

Я посмотрел на него с самым невинным выражением лица:

– Простите, а в чём проблема? Мы просто немного расслабляемся после тяжёлого дня.

Его лицо побагровело:

– Вы издеваетесь? Сейчас два часа ночи!

– Да? - я притворно удивился. - А разве время имеет значение, когда речь идёт о расслаблении после работы?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыл его и просто ушёл, хлопнув дверью.

Мы с Машей переглянулись. Может быть, это сработает?

Увы, наши надежды не оправдались. На следующий вечер дискотека наверху началась с удвоенной силой. Казалось, они специально топали сильнее и включали музыку громче.

Так началась наша "война". Каждую ночь мы устраивали музыкальные баталии. Они танцевали с 23:30 до 00:30, мы включали музыку с 00:30 до 01:30. Через неделю к нам пришли соседи с других этажей с просьбой прекратить это безумие.

– Мы бы с радостью, - ответила им Маша, - но пока наши верхние соседи не прекратят свои ночные концерты, мы тоже не можем остановиться.

Ситуация становилась всё более напряжённой. Мы почти не спали, на работе я едва мог сосредоточиться, а Маша даже взяла больничный на несколько дней, потому что просто не могла функционировать нормально.

И вот однажды вечером, когда мы сидели на кухне, готовясь к очередной ночной "битве", в дверь позвонили. На пороге стояла та самая блондинка – жена нашего танцующего соседа.

– Можно войти? - спросила она тихо.

Мы с Машей переглянулись и кивнули.

Блондинка прошла на кухню и села за стол. Она выглядела уставшей и какой-то потерянной.

– Меня зовут Анна, - сказала она. - Я... я пришла извиниться.

Мы молча смотрели на неё, ожидая продолжения.

– Понимаете, - она начала говорить, нервно теребя край скатерти, - у моего мужа действительно были проблемы на работе. Он... он начал выпивать. А потом появились эти танцы. Я думала, это поможет ему расслабиться, отвлечься. Но теперь понимаю, что только усугубила ситуацию.

Она подняла на нас глаза, полные слёз:

– Мы не хотели никому мешать. Просто... просто не знали, как справиться со всем этим.

Маша протянула руку и накрыла ладонь Анны своей:

– Мы понимаем. Правда. Но и вы должны понять нас. Мы не можем жить в таких условиях.

Анна кивнула:

– Я знаю. Мы... мы решили обратиться за помощью. Нашли хорошего психолога. И... и группу поддержки для Саши, моего мужа.

– Это хорошо, - сказал я. - Но что насчёт танцев?

– Мы прекратим, - твёрдо сказала Анна. - Обещаю. Больше никаких ночных дискотек.

Мы с Машей переглянулись. Хотелось верить, что это правда, но после всего пережитого было трудно доверять обещаниям.

– Хорошо, - наконец сказал я. - Мы дадим вам шанс. Но если это повторится...

– Не повторится, - быстро сказала Анна. - Клянусь вам.

Когда она ушла, мы с Машей долго сидели молча. С одной стороны, нам было жаль соседей – кто знает, через что они проходят. С другой – мы так устали от бессонных ночей и постоянного стресса, что трудно было сразу проникнуться сочувствием.

– Думаешь, они сдержат слово? - спросила Маша.

Я пожал плечами:

– Поживём – увидим.

Той ночью мы легли спать с некоторым напряжением. Ровно в 23:30 мы оба уставились в потолок, ожидая привычного грохота. Но... ничего не произошло. Тишина. Блаженная, восхитительная тишина.

Мы не могли поверить своему счастью. Неужели это конец нашим мучениям?

Следующая ночь прошла так же спокойно. И следующая. И ещё одна.

Постепенно мы начали расслабляться. Высыпаться. Возвращаться к нормальной жизни. Маша снова начала петь по утрам, готовя завтрак. Я перестал огрызаться на коллег по любому поводу.

Через неделю мы встретили Анну в лифте. Она выглядела лучше – более отдохнувшей, спокойной.

– Как дела? - спросила Маша.

Анна слабо улыбнулась:

– Потихоньку. Саша ходит к психологу. Я тоже. Учимся жить по-новому.

Мы кивнули. Что тут скажешь? "Молодцы, что перестали нам мешать"? Это прозвучало бы слишком грубо.

– Если что-то понадобится, обращайтесь, - сказал я, сам удивляясь своим словам.

Анна благодарно кивнула.

Прошло ещё несколько недель. Жизнь постепенно входила в нормальное русло. Мы с Машей даже начали шутить по поводу нашей "танцевальной эпопеи".

– Знаешь, - сказала как-то Маша, - а ведь мы так и не научились танцевать.

Я рассмеялся:

– Хочешь сказать, нам стоит брать уроки?

– А почему бы и нет? - она лукаво улыбнулась. - Только давай днём, ладно?

Мы действительно записались на уроки танцев. Каждую субботу ходили в танцевальную студию неподалёку. Оказалось, что это отличный способ снять стресс и провести время вместе.

Однажды, возвращаясь с занятия, мы встретили Анну и Сашу. Они выглядели... счастливыми. Держались за руки, улыбались.

– О, привет! - Анна помахала нам. - Как дела?

– Хорошо, - ответил я. - А у вас?

– Тоже неплохо, - сказал Саша. Это был первый раз, когда мы услышали его нормальный голос, а не крики через дверь. - Слушайте, мы тут подумали... Может, зайдёте к нам на чай?

Мы с Машей переглянулись. Ещё месяц назад такое предложение показалось бы нам абсурдным. Но сейчас...

– Почему бы и нет? - сказала Маша.

Так началась наша странная дружба. Мы стали иногда встречаться – то у нас, то у них. Разговаривали, смеялись, делились историями. Оказалось, что у нас много общего.

Саша рассказал нам о своих проблемах на работе, о том, как начал пить, как чуть не потерял всё. Анна поделилась своими страхами и тревогами. Мы тоже открылись – рассказали о наших планах, мечтах, о том, как тяжело нам было в те "танцевальные" ночи.

– Знаете, - сказал как-то Саша, - я благодарен вам.

– За что? - удивился я.

– За то, что не сдались. За то, что устроили нам ответку. Это... это заставило меня задуматься. Понять, что я делаю не только с собой, но и с окружающими.

Мы молча кивнули. Что тут скажешь?

Прошёл год с тех пор, как мы впервые услышали грохот над головой. Год, который изменил нашу жизнь самым неожиданным образом.

Мы с Машей всё ещё живём в той же квартире. Но теперь, когда мы слышим шаги наверху, мы улыбаемся. Потому что знаем – это не пьяные танцы, а, возможно, Саша и Анна готовятся к своему выступлению на местном танцевальном конкурсе. Да, они тоже увлеклись танцами – но теперь делают это в подходящее время и в подходящем месте.

А мы? Мы научились ценить тишину. И танцевать. И, что самое главное, мы научились тому, что иногда самые неприятные ситуации могут привести к самым неожиданным и прекрасным результатам.

Каждый вечер, ложась спать, мы с благодарностью вспоминаем о том, через что прошли. О том, как чуть не потеряли свой дом, но вместо этого обрели новых друзей и новое понимание жизни.

И знаете что? Иногда, в особенно хорошие дни, мы все вместе устраиваем небольшие вечеринки. С музыкой и танцами. Но теперь мы делаем это днём, с уважением к соседям и друг к другу. И эти моменты – одни из самых счастливых в нашей жизни.

Так что, если вдруг вы услышите шум от соседей, не спешите злиться или отчаиваться. Кто знает, может быть, это начало вашей собственной удивительной истории. Истории о том, как преодоление трудностей может привести к неожиданной дружбе и новому пониманию жизни. Ведь в конце концов, мы все – просто люди.

ЕЩЁ БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ - ЗДЕСЬ