Господин Жорж Лафьер гордился своим успехом. Долгие годы он шел к поставленной цели и, наконец, свершилось! Теперь о нем говорили во всех уголках земного шара. И даже любой мало-мальски разумный человек твердо знал одно: «Жорж Лафьер – спаситель рода людского».
Пока господин Лафьер читал свежий выпуск «Душа Версаля», его паровая повозка направлялась к зданию Парижской технологической академии, где его ждала очередная и, пожалуй, сама важная встреча с его достижением. Фактическая каждая статья в газете тем или иным образом упоминала о господине Лафьер, его непоколебимой вере и отваге. Пусть на людях Жорж отмахивался от всех комплиментов, словно от назойливых мух, но в глубине души он был счастлив, и каждое лестное слово в его адрес доставляло ни с чем несравнимое удовольствие.
Жорж выглянул в окно повозки. Мягкий белый снег спускался с небес и ложился белым ковром на улицы Парижа. Это было одно из самых прекрасных времен года. Стоит отметить, что господин Лафьер в свои сорок два года был известен миру и в особенности Парижу уже очень давно. Он происходил из богатого французского рода, владевшего значительным числом предприятий в городе. Предки Жоржа были предприимчивыми людьми и умели управляться с деньгами, как никто другой, а вот сам Жорж оказался человеком другого сорта. С раннего детства он встретил свою настоящую и единственную любовь, и звали ее Наука. Молодой человек схватывал все налету: физика, химия, биология, математика и многие другие покорно склонили головы перед молодым гением. Когда Жоржу исполнился двадцать один год, усовершенствованные и переработанные им паровые двигатели были запущены в массовое производство. Город менялся на глазах, а вместе с ним и люди.
Повозка остановился напротив лестницы академии, где господина Лафьер поджидало множество людей. Здесь были и обычные граждане, и журналисты, и сотрудники Академии наук, и служители Бога на Земле. Молодой человек в строгом черном костюме учтиво открыл дверь повозки и склонил голову перед важным гостем в знак уважения. Надев на голову цилиндр и запахнув пальто, господин Лафьер с широкой улыбкой на лице вышел из повозки и огляделся по сторонам. Он был встречен безудержной овацией, ибо именно так и следует встречать настоящих героев.
- Господин Лафьер, мое почтение, - поздоровался подошедший седовласый мужчина.
- Профессор Реноре! – обрадовался Жорж, - Рад видеть вас, мой друг! Не будем медлить. Нас ждут великие дела! – последнюю фразу Жорж выкрикнул, как можно громче, чтобы ее услышали все собравшиеся.
Толпа ликовала. Господин Лафьер взял под руку профессора и вместе с ним направился в академию. Аплодисменты не смолкали ни на секунду. Прошествовав через холл, оформленный в викторианском стиле, они оказались у лифтов, где их поджидал мэр Антуан Бернард с двумя своими дочерьми. Старшей было девятнадцать лет, а младшей на днях исполнилось восемь. На обеих красовались белоснежные кружевные платья.
- Доброго дня, Жорж! – протягивая руку, произнес мэр.
- Доброго дня, Антуан, - не смущаясь, ответил господин Лафьер, - Вижу, вы позвали своих прекрасных дочерей.
- Они не должны пропустить такое событие.
- Не опасаетесь ли вы, что им еще рано смотреть на подобные ужасы?
- Это не ужасы, Жорж, а часть нашей загадочной жизни.
- Ваша воля, - одобрительно кивнул Жорж и посмотрел на дочерей мэра, - Сандрин, Николь, вы изумительно выглядите.
- Благодарю, - ответила старшая дочь Николь.
Маленькая Сандрин не сказала ни слова. Она подозрительно смотрела на Жоржа Лафьер, не отрываясь ни на секунду. Что-то нехорошее было в этом высоком элегантном человеке, но девочка никак не могла понять что именно. Жорж подмигнул Сандрин, и девочка смущенно отвернулась.
Все вместе они зашли в лифт, и двери позади них закрылись. Громко заработали паровые двигатели, поднимая кабину с пассажирами наверх. На последнем этаже лифт остановился, выпустив на волю одних из самых важных людей Парижа. Они очутились в длинном коридоре, стены которого были украшены золотыми фигурами. Шествуя по красному ковру, Жорж Лафьер возглавлял процессию. Каждый шаг Жоржа был точен и в тоже время элегантен. Тяжелые дубовые двери отворились перед ними, открывая путь в самый большой зал для заседаний во всем Париже. И вновь появление Жоржа было встречено овациями. Во всем зале не было ни одного свободного места. Люди были повсюду, включая даже проходы, где предусмотрительно были поставлены стулья.
- Теперь прошу меня извинить, пора начинать, - обратился Жорж к своим спутникам и, коснувшись двумя пальцами края шляпы, направился к сцене.
Долгие годы люди считали его гением и безумцем в одном лице. В последние пять лет многие даже поставили на нем крест, делая ставки на то, как скоро господин Лафьер окажется в доме для умалишенных. Но все они ошибались! А он был прав! И Жорж сумел это доказать, за долю секунды превратившись из психопата в героя всех времен и народов.
- Прошу внимания! – воскликнул Жорж, остановившись в центре сцены и подняв руки над головой, - Дамы и господа!
- Прошу вас, - Жорж положил одну руку на грудь и склонил голову, - Прошу вас, я не такой уж и герой. Я просто сын своей страны, исполняющий свой долг.
Постепенно в зале воцарилась тишина. Сотни глаз были устремлены только на господина Лафьера.
- Я хотел бы сказать несколько слов, прежде чем показать вам то, ради чего все мы сегодня здесь собрались, - Жорж снял с цилиндр, пальто и аккуратно уложил их на предоставленный ему стул.
Потерев ладони, Жорж оглядел зал. Давненько он не видел, чтобы представители высшего общества собирались в одном месте. Секундное молчание прервалось могучим низким голосом господина Лафьера:
«За мной - мир слёз, страданий и мучений,
За мною - скорбь без меры, без конца,
За мной - мир падших душ и привидений.
Я правосудие высшего Творца,
Могущества и мудрости создание
Воздвигнутое раньше мирозданья.
Передо мной прошёл столетий след,
Удел мой - вечность, вечность наказанья,
За мной ни для кого надежды нет»*
Люди с жадностью впитывали слова сказанные Жоржем. Их восхищенные взгляды следили за каждым его движением.
- Многим из нас знакомы эти строки, принадлежащие великому человеку Данте Алигьери, - загадочным тоном произнес господин Лафьер, - Именно такая надпись, по его мнению, расположена над вратами в Ад. Вратами, за которыми будут вечно страдать человеческие души, нераскаявшиеся в своих страшных грехах. Впервые я познакомился с «Божественной комедией», когда учился в школе. И с тех самых пор эти строки отпечатались в моей памяти. Постигая науки, я не забывал и о своей душе. Я изучал мир, что ждет каждого из нас после смерти. И чем больше я узнавал о нем, тем больше был уверен в том, что и в нашем мире существуют и живут ангелы и демоны. Одни пытаются нам помочь, а другие стремятся столкнуть в бездну. Вы можете мне не верить, но это действительно так. Однажды, я и сам повстречался с демоном. Это произошло двенадцать лет назад, когда погибла моя горячо любимая сестра. Говоря о ее кончине, я употребляю слово «погибла», и поверьте мне – это действительно так.
Врачи уверяли меня, будто Жаннетт лишилась рассудка в связи с потерей не родившегося ребенка. Ложь! Ложь! И еще раз ЛОЖЬ! Она была убита, дамы и господа. Когда я вернулся домой, то не застал Жаннетт в ее комнате. Конечно, мной овладело беспокойство. Никто из наших слуг не видел, чтобы она куда-то выходила. Я обыскал дом, но не нашел ее. Одержимый паникой, я бегал с этажа на этаж и выкрикивал ее имя – она не отзывалась. И только поднявшись на самый верх, я увидел открытую дверь, ведущую на крышу. Жаннетт была там. Она стояла на самом краю в своей легкой ночной рубашке. Ее тело дрожало. Я позвал ее. Она обернулась, грустно взглянула на меня и упала вниз. Мне твердили, что это самоубийство. Но они не видели то, что видел я. В то самое мгновение, когда тело Жаннетт оторвалось от крыши, рядом с ней стояло отвратительное создание, толкнувшее ее в бездну! В тот день я дал себе слово, которому остался верен. Я пообещал самому себе, что буду бороться против адских созданий, заполонивших наш мир.
К сожалению, мы не осознаем, насколько сильно они влияют на нас. Именно демоны уводят нас с правильного пути и заставляют творить поистине мерзкие вещи. Они шепчут прямо на ухо, совращая наши умы. Все зло творимое в мире, вся боль и беды идут именно от них. «Куда же тогда смотрят Ангелы?» - можете спросить вы. Видимо, они не столь сильны, как нам бы хотелось. А, может быть, в том и состоит смысл нашей жизни: научиться сражаться со злом собственными руками.
Двенадцать долгих лет я бился над проблемой и нашел выход. Как вы знаете, в тот момент, когда я был в шаге от своего открытия, я серьезно заболел. Дамы и господа, я был на грани смерти. Превозмогая боль и слабость, я продолжал работать. Но когда я все-таки потерял сознание, моя установка была завершена и запущена. Это-то и спасло мне жизнь, - соединив пальцы рук, Жорж погрузился в раздумья.
Маленькая Сандрин сидела рядом со своим отцом и слушала речь господина Лафьера. Она видела восхищенные взгляды людей, но сама не верила ни единому слову, вылетавшему из уст этого странного человека.
- Как гласит известная фраза «Благими намерениями вымощена дорога в ад», - продолжил Жорж, - Я боялся сойти с истинного пути, но благодаря знаниям и твердой вере в успехе, все получилось. Я очнулся утром на полу своей лаборатории. Болезнь прошла. Я чувствовал себя прекрасно. Поднявшись на ноги, я осознал, что установка сработала, так как теперь в лаборатории был кто-то кроме меня, - господин Лафьер сделал небольшую паузу, - А теперь, полагаю, пришло время показать вам то, ради чего мы здесь сегодня собрались.
Господин Лафьер отошел на край сцены и повернулся лицом к плотному красному занавесу, что все еще был плотно закрыт.
- Месье Арнон, - громко крикнул Жорж, - Открывайте занавес!
Когда чего-то очень сильно ждешь, время тянется настолько медленно, что, кажется, будто бы оно попросту остановилось. Так было и сейчас. Все присутствовавшие в зале замерли. Секунды стали вечностью. Из-за сцены послышался звук движущихся шестеренок. Медленно-медленно тяжелые бархатные складки ткани начали расходиться в стороны. По залу прокатились испуганные вздохи. В центре сцены перед публикой возникла огромная клетка, внутри которой находилось нечто. Люди увидели неизвестное до сегодняшнего дня чудовище. Грубая серая кожа, покрытая множеством шрамов, огромные черные глаза, испуганно смотревшие на толпу, и, конечно же, черные перепончатые крылья за спиной, растянутые по задней стене клетки цепями. Из рук, ног и тела монстра торчало множество толстых крюков, выполненных в форме якорей. Они присоединялись к цепям, что были намертво закреплены на потолке клетки. Изможденное тело чудовища, подобно кукле-марионетке, обессилено висело внутри тюрьмы, созданной господином Лафьером.
- Дамы и господа, пред вами богопротивное создание, которого мы называем демоном! – воскликнул Жорж.
Зал озарили бесчисленные вспышки фотоаппаратов. Тишина покинула аудиторию Академии. Из каждого ее уголка слышались вопросы, обращенную к господину Лафьеру, но он не отвечал ни на один из них, а просто стоял, сложив руки за спиной, и гордо улыбался. Чудовище в клетке, ослепленное вспышками, зажмурилось. Испуг на его лица сменила гримаса боли.
- Восхитительно! – аплодируя стоя, воскликнул мэр, - Невероятно!
Люди один за другим поднимались со своих мест, чтобы стоя поаплодировать гению господина Лафьера. И только маленькая Сандрин осталась сидеть на кресле. Она не успела, как следует рассмотреть демона, и лишь на одно мгновение увидела его лицо, когда открылся занавес.
- Прошу минутку внимания, - сквозь нескончаемый шум слышался голос Жоржа, - Теперь мы готовы дать отпор каждому демону, что посмеет выбраться из чертогов ада! В средние века боролись с ведьмами, но, как вам известно, не очень успешно и даже, пожалуй, неудачно. Но у них не было того, что есть у нас! НАУКА! Запомните сегодняшний день, как начало войны с демонами. Только есть один очень важный момент. Война подразумевает под собой совершенно непредсказуемые результаты, а в нашем случае это не так. Мы победим в ней, и ничто не сможет встать у нас на пути!
Этот день изменил всю историю планеты. Во имя Бога и при помощи науки люди с головой кинулись в омут войны. Все страны всех континентов выделяли огромные денежные средства и человеческие ресурсы для изысканий господина Лафьера, в которых ему не было равных. Словно чума, устройства Жоржа заполонили Землю, и каждый день на несколько десятков пойманных демонов становилось больше. Безумная ярость во имя благого дела овладела человечеством. Пожар вспыхнувшей войны уже не мог потухнуть.
Пресса без устали писала о господине Лафьере и называла его главным наместником Бога на грешной Земле. Даже церковь склонилась перед ним на колени, при жизни причислив его к лику святых.
Спустя полгода на собрании Конгресса стран мира было принято судьбоносное решение:
«Каждый пойманный демон должен быть истреблен в течение двадцати четырех часов».
Реки черной крови полились по улицам городов. И только самого первого демона оставили гнить живьем в тюрьме, из которой не было выхода.
С тех самых пор прошло двадцать долгих лет. Господин Лафьер в шестьдесят два года выглядел на все сто лет. Он сидел в своем особняке перед распахнутым окном и смотрел вдаль. По его щекам, застревая в глубоких морщинах, одна за другой катились слезы. Еще вчера у Жоржа не было причин для расстройств, но, проснувшись утром, он осознал ужасающую правду своей жизни.
Уже несколько лет демоны не попадались в ловушки, построенные господином Лафьером. Это могло означать только одно: в мире больше не осталось демонов. Только жизнь не стала лучше, а скорее наоборот. Войны, болезни, убийства никуда не пропали. Они изменили свой облик – стали более жестоки. И главная проблема состояла в том, что люди так не считали. Война? За правду. Болезнь? Ради высшей цели. Убийства? Во имя справедливости. Здесь стоит обратить внимание на слово «Справедливость», ведь именно оно заменило собой во всех словарях другое слово – «Жестокость».
Еще вчера и сам господин Лафьер был уверен в праведности выбранного пути. Его разум пылал от гениальных идей, а душа рвалась покончить со вселенским злом. Увиденный им сон перевернул все с головы на ноги. Ему приснилась его сестра Жаннетт. И вот теперь он сидел в кресле, ощущая пустоту в своей груди, которая за двадцать лет стала похожа на огромную черную дыру. Позади себя он услышал, как зажглась спичка. Комната наполнилась ароматом табака. Господин Лафьер был не один.
Маленькая Сандрин выросла, сохранив чистые светлые глаза восьмилетней девочке, увидевшей в аудитории Академии демона, пойманного Жоржем Лафьер. Одна была одной из немногих, кто осознавал, что мир катится во тьму. Жаннетт окончила Французскую технологическую академии и, чтобы порвать связь с обезумившим миром, с головой окунулась в науку. Год за годом она пыталась забыть лицо демона, но у нее ничего не получалось. Его образ преследовал Сандрин повсюду. Она знала, что демона до сих пор держат в Академии, аудиторию которой превратили в музей. Осознав, что уйти от прошлого невозможно, Сандрин приняла решение встретиться с демоном еще раз. Конечно, она могла прийти днем, но ей не хотелось, чтобы рядом были другие люди.
Когда наступила ночь, и люди покинули здание Академии, на первом этажа медленно открылась дверь кладовой, из которой появилась голова Сандрин. Девушка огляделась по сторонам и, убедившись в том, что ей никто не помешает, покинула свое укрытие и направилась к Аудитории. Величественные коридоры были окутаны тьмы, но Сандрин не боялась. Ее даже не страшила мысль встречи с демоном, правда, для этого были свои причины. Оказавшись напротив двери, в которую она последний раз заходила будучи восьмилетним ребенком, девушка на мгновение остановилась и собралась с мыслями. Сандрин открыла дверь и зашла внутрь. В самом низу, где заканчивались ряды кресел, в ярком свете прожектором стояла старая клетка, с заточенным в нее порождением тьмы.
Почему его никто не охранял? Люди перестали бояться демонов очень давно. В охране не было никакого смысла.
Сандрин спустилась вниз, не отрывая взгляда от клетки с заключенным. Девушка остановилась в считанных метрах от того, с кого все началось. Она видела, как тяжело поднимается и опускается грудная клетка существа, слышала хрипы, вырывавшиеся из его рта. Существо медленно подняло голову и посмотрело Сандрин прямо в глаза. Его лицо было в точности таким, как она запомнила. Существо улыбнулось.
- Ты узнал меня? – удивилась Сандрин.
- Да, - еле слышно произнесло чудовище, - Я не забывал тебя ни на секунду.
Сандрин вспомнила, как подергала аплодировавшего отца за рукав. Отец не сразу это заметил, но затем склонился к дочери.
- Папа, а почему он в клетке?
- Милая, ему там самое место! – заверил ее отец.
- Но ведь… - девочка не успела закончить, так как отец снова выпрямился, сливаясь с ликующей толпой.
Вот и сейчас Сандрин видела напротив себя измученное худое тело, позади которого к клетке были прикованы большие белые крылья, а прямо на нее смотрели голубые бездонные глаза, полные нежности и боли. Белые волосы на его голове заметно поредели за прошедшее время. Все это время девушка пыталась убедить себя, что двадцать лет назад ей просто показалось, и что ее отец говорит правду, ведь это же ее отец – он не может врать. Но оказалось, что мэр Антуан Бернард, поддавшись чарам Жоржа Лафьер, врал в первую очередь самому себе.
- Ты ангел? – спросила Сандрин.
Заключенный ничего не ответил, а лишь горько улыбнулся. Сандрин сделала несколько шагов вперед и, просунув руку сквозь толстые прутья, взяла его за руку.
- Спасибо, - произнес ангел.
- Прости меня. Прости всех нас, - со слезами на глазах произнесла девушка, открывая свободной рукой обыкновенную щеколду на дверце клетки.
Жорж Лафьер знал, кто стоит позади него. Поворачиваться было просто незачем. Жорж зажмурился и закрыл глаза рукой.
- Нет ничего приятнее, чем наблюдать, как добро, ослепленное безумием, уничтожает самое себя, - выдыхая клубы дыма, произнес демон.
- За все эти годы, - Жорж пытался взять себя в руки, - мы не уничтожили ни одного из вас?
- Ни одного, - растягивая слова, произнес демон, - зато прекрасно справились с теми, кто защищал вас. Люди видят то, что они хотят видеть. А ты знаешь, кто первым попался в твою ловушку?
- Нет, - покачал головой господин Лафьер.
- Того, кто пришел спасти тебя от болезни. И он успел это сделать за секунду до того, как капкан захлопнулся. А самое забавное, что если бы история повторилась, то он снова поступил бы именно так, потому что в этом вся его суть.
- «Удел мой - вечность, вечность наказанья, за мной ни для кого надежды нет», - Жорж вспомнил строки, написанные Данте, - Если ты пришел, чтобы забрать меня в Ад, то ты опоздал. Я уже в Аду.
- Нет-нет, господин Лафьер. Для вас уготовлена длинная жизнь. Вы будете наблюдать, как в огне сгорает ваш мир, а люди объятые пламенем без конца подбрасывают уголь.
- Как бы я хотел все исправить, - сердце Жоржа с болью сжималось.
Демон обошел кресло и склонился над спасителем рода людского господином Лафьером. Широкая улыбка, обнажающая острые клыки, озаряла его лицо, а прядь длинных черных волосы спадала на огненно-красные глаза:
«Нет, господин Лафьер. Все произошло гораздо лучше, чем можно было себе представить».
* Данте Алигьери "Божественная комедия"
