Началось с того, что в нашем строительном коллективе один товарищ, назовём его, скажем, Вася, решил, что нам мало платят. К слову сказать, у нас зарплата шестьдесят пять тысяч, ну и весь пакет, отпуск, страховка, стаж, и т. д. Работаем мы официально разнорабочими на стройке, но делаем, практически, всю работу, - кладка, штукатурка, сварка, и прочее- прочее - прочее. Работаем не в напряг, так что то на то и выходит.
Нам, в принципе, и так хватало. Получалось "впритык" и ещё немного оставалось. Но, как обычно, человеку всегда хочется больше. Ну, ладно, поддержали мы его.
- Ну, вот, так и так... - он им в первых рядах объяснял, что наша зарплата маленькая. Везде условия другие, - лучше, чем здесь. Нужно платить нам, минимум сто!
На том и закончился разговор. Все разошлись по своим рабочим местам, и тут как гром среди ясного неба:
- Гендиректор всех собирает!
И тут началось! Заговоры, интриги, домыслы, помыслы, предположения и "в штаны наложение":
"Что ты будешь говорить?.. А ты что будешь говорить?... Он каждого будет вызывать... Он с каждым будет проводить личную беседу... Он у каждого спросит: "Какие у тебя претензии, сынок? Что тебя не устраивает?" ... Он как удав будет гипнотизировать: "Идите сюда, бандерлоги!"".
Ну, и короче, все обосрались... вернее не обосрались, а начали по чуть- чуть обсираться. Так сказать, у каждого начало чуть- чуть подтекать.
Ну, мне- то что? Я работаю отлично, всю работу выполняю, не прогуливаю, не бухаю. Тем более обладаю небольшим писательским талантом. Я заготовил речь. Ну, думаю, сейчас как дам, как дам, как выдам, как расскажу! Не в агрессивной форме, а так, по- человечески, по нормальному, с уважением, где- то даже, с приколами.
Опять гром среди ясного неба:
- Гендиректор приедет в шесть часов вечера! Он будет всех ждать, бандерлоги!
А мы работаем до пяти. Вот незадача! Ну, ладно, будем ждать! Ждали- ждали, тут приходит прораб и говорит, что гендиректор будет после семи, а может и не будет. Переносим собрание на завтра.
Наступило "завтра". Пришли мы на работу на девять часов. Прорабы говорят:
- Так! Гендиректор сказал, что он ждёт всех в десять часов утра!
И все начали обсираться ещё больше. У всех была одна и та же мысль, что гендиректор построит всех и спросит: "А ну-ка скажите мне, кто тут у нас самый умный?". А потом лично позовёт каждого отдельно в кабинет и поманив пальчиком, скажет: "Подойди-ка сюда, сынок. Ближе- ближе". А потом, спросит тихо так, ужасным шёпотом: "Тебе что- то не нравится у нас? Я не понял? Ты хочешь мне что- то предъявить? А, ну-ка, расскажи мне на ушко?!"
И у всех начало подтекать ещё сильнее:
"Что ты будешь говорить?.. А ты что будешь говорить?...
Я понял, что у нас получается какой- то разброд и говорю всем:
- Мужики, давайте все договоримся, что будем отвечать. Предлагаю говорить одно и тоже. Ведь мы вместе?..
Но, это, как у Виктора Цоя: "... все говорят, что мы вместе! Все говорят, но не многие знают в каком..."
- Короче, что будем говорить? - не сдавался я. - По сотке?.. Значит все говорим: "По сотке?"
- Та, я не сотку, я восемьдесят хочу.
- Та я вообще не знаю... я ничего не хочу... у меня работа...
- Чего?... Какая работа? "О-о-о", - думаю, всё понятно: "Детский сад рулит!"
- Так что мы говорим? По сотке?.. Меня, в принципе, и шестьдесят пять устраивает... конечно, как всегда и у всех, - хочется больше, но, если по сотке, значит по сотке!
Прорабы подошли к каждому лично и сказали: "Так, гендиректор без пяти десять ждёт каждого!"
- Серёжа! Без пяти десять!
- Валера! Без пяти десять!
Ну, ладно, без пяти десять, так без пяти десять!
И тут наступило это страшное "без пяти десять"! Собрал нас всех прораб и повёл к гендиректору.
Наш прораб, такой могучий, здоровый, метра два ростом. Идёт такой суровой, мощной, грозной походкой...
Ну, в принципе, он всегда так ходит, но тогда создалось впечатление, что эта походка, всем мысленно говорит: "Всё, "кранты" вам! Вешайтесь!"
И вся наша толпа пошла за ним. Все восемь человек :). И у каждого начало ещё больше течь ручьём из штанов.
Ну, я иду себе, иду, и тут обращаю внимание, что я впереди всех, а вся остальная толпа идёт: шаг вперёд, два назад, шаг вперёд, два назад. Как мне это стало противно: "Сами подняли эту болотную муть, а теперь в кусты!"
Психанул я, прибавил шагу и пошёл за прорабом. Сразу за ним иду, а остальная толпа плетётся метров пять от нас.
Дошли мы до штаба, зашли внутрь. Конечно, состояние тревожное, чуть неприятное. И тут началось: "А кто первый пойдёт?". Вася, который взбаламутил всё это болото сделал вывод: "Ну, вы первые заходите, узнаете что там и расскажите". Другой, постоянно ищущий справедливости возмутился: "Слышишь! Ты это всё начал, ты и иди!"
У меня вообще такие "психи" начались. Думаю: ""Ёперный" театр! Детский сад какой- то!"
"Ладно, чёрт с ним!" - решил я, - "пойду первым".
Настроился, возле двери стал. А вся толпа собралась в уголке возле ёлки, высказывая глупые шуточки, чтобы подбодрить самих себя. Смешат друг друга, хохочат.
- "Ёперный" балет! Настоящий детский сад!
Жаль, нельзя передать интонацию, с какой они шутили. Это примерно похоже на завывание щенков, когда их кто- то обижает.
Слушаю я всю эту канитель и думаю: "Эх, блин, сейчас как толкну свою заготовленную речь"...
И тут выходит он... Великий и ужасный! Гендиректор- р- р- р- р!
Он вообще по комплекции как и наш прораб, - высокий, полный, крупный такой дядька. Тоже где- то метра под два ростом.
"Здрасьте, здрасьте! (Жаль, нельзя передать интонацию, изобразить реки говна, которое лилось со штанов, и вонь, которая это всё окутывала)"
Не знаю, заметил ли кто- то, но я увидел у него в глазах тоже какое- то волнение и неуверенность.
- Здравствуйте, - сказал он. Прежде всего, поздравляю вас с наступающим новым годом. Желаю всего хорошего. Мы понимаем, что у каждого семья, дети. Извините, конечно, но наша фирма сейчас находится в режиме экономии. Денег не хватает, но от себя лично мы собрали вам небольшую премию.
Все стоят и боятся сказать слово.
Я понял, что никаких сто тысяч мы не получим. Ну, хоть премию дадут. И на том спасибо.
Вышел к нему, протянул руку к конверту, который он достал, и взял его. Он немного засуетился, и не зная что делать, хотел протянуть конверт рядом стоящему от меня товарищу, но я протянул ему свою руку. Он её пожал, и тут, как говорится, процесс у него пошёл. Он давал каждому конверт и жал руку.
И все сразу стали довольные. Чуть ли не визжат и плачут от радости. И забыли даже за сто тысяч, которые хотели. За всё забыли! Со штанов лилось Ниагарским водопадом! Слышались весёлые шуточки и хихиканье.
И я посмотрел на весь этот цирк и в который раз повторил сам себе: "Детский сад!"
Конечно, и мне было страшно, но я хоть всё- таки, пересилив свой страх, самый первый шёл к штабу и самый первый хотел зайти в кабинет и поговорить с "самым грозным гендиректором во всём мире". А все остальные, - как дети, - шутили, хихикали и прятались в углу...
Мужикам по пятьдесят лет! Сбились в уголке возле ёлки, стоят и хихикают, успокаивая и подбадривая себя и друг друга шуточками!
Один там вообще у нас как попугай!
Жена, уже дома, на кофейной гуще гадала и говорит: "Какой- то попугай у тебя рядом". Я говорю:
- Точно! Есть там у нас один товарищ. Столько много шума от него! Когда не надо, то говорит без умолку. Не заткнуть его ничем. А когда нужно было что- то сказать, так обосрался больше всех: "Я ничего не знаю, я буду молчать и у меня работа".
После всего этого, настроение, конечно, поднялось. Всё- таки премия, но немного грусти было внутри моей души от того, что я узнал о каждом из моих товарищей.
