Дракон и "Принцесса"
Рассвет занимается над столицей королевства, славным городом Аур-Гордан. В окнах зажигается свет, а улицы освещает нежно-розовый свет. Влажная брусчатка играет бликами, а воздух пахнет пекущимся хлебом. На черепичной крыше уличные коты готовятся к драке за власть над улицей. Выгнувшись, стоят друг перед дружкой, почти стукаясь лбами, и утробно, клокочуще рычат, готовясь сцепиться в визжащий клубок. Замерли и затихли, вывернув глаза к небу. Меж подсвеченных розовым светом туч парит дракон. Кожистые крылья раскинуты и, кажется, накрывают половину города. Коты попятились друг от друга, решив отложить драку до лучших времён.
У крыльца таверны, в стоге сырого сена, валяется пьянчуга и, разбуженный утренним холодом, пытается сцедить из бутылки капли вина. Задирает бутылку зелёного стекла донышком к небу. Замер, моргнул, икнул и отложил бутыль. Моргнул ещё раз, наблюдая, как дракон то скрывается за облаками, то появляется вновь. Пьянчуга осенил себя знаком, отгоняющим злые силы, и, бурча клятвы вечной трезвости, забарахтался в сене, силясь выбраться.
По главной улице двигается крытая повозка с гербом благородного дома Аисмер: могучий лев, стоящий на задних лапах, а в передних держащий боевой топор. Герб стыдливо выглядывает из-под тряпицы: барон не хочет афишировать пристрастие к продуктам маленькой пекарни в бедном районе. В основном из-за опасности для этой самой пекарни. У благородных людей много врагов, особенно у таких сварливых. Барон Асимер пытался перевезти пекаря и семью в поместье, но выпечка стала хуже. Может, дело в старой печи, служившей поколениям предков пекаря, а может, в духах этих самых предков. Никто не знает точно. Однако теперь люди барона контролируют весь процесс производства муки и доставки в пекарню.
Каждое утро замаскированная повозка забирает весомую часть булочек и везёт в поместье, прямо на стол барону. Повозку охраняют вышколенные охранники в серых плащах, прячущиеся в тенях, дабы не привлекать внимания. Они, как и наёмные убийцы, прекрасно знаю, что это всё театр безопасности для барона. Все, кому это надо, давно в курсе пристрастий благородного господина и маршрутов телеги.
С крыши за охраной наблюдают люди в чёрных лохмотьях, сливающиеся с рассветным сумраком. Крепкие руки сжимают рукояти ножей. Нападать нельзя, но так хочется пойти простым путём... Увы, в случае подозрения весь груз выкинут. Конечно, день барона будет испорчен, но и дорогой яд будет потрачен зря!
Убийцы бесшумно перебегают с крыши на крышу, неотличимые от теней, следя за охраной и моля богов: пусть отвлекутся. Один из охранников вскрикнул и ткнул пальцем в светлеющее небо. Другие разом задрали головы, хватаясь за короткие мечи и кинжалы, застыли, распахнув рты и наблюдая полёт дракона. Заминка, всего на минуту, но этого более чем достаточно. Чёрный силуэт юркнул к повозке и почти мгновенно скрылся в подворотне. Барона и дегустатора ждёт «приятный» сюрприз.
Дракон взмыл над облаками, виды сонного города весьма утомительны. Люди, не понимают, как нужно жить, да и не могут, они ведь не драконы. Впереди разрастается королевский дворец, взгромоздившийся на вершине холма. Крепостная стена освещена красно-розовым светом, что искрится на множестве окон самого замка. Ветер треплет знамёна на шпилях башен. С высоты прекрасно виден огромный парк с прудом в форме загогулины. На водной глади отражается восходящее солнце. Слышны трели птиц, а у самого берега одна за другой раскрываются кувшинки со спящими феями. Магические создания выпархивают и скрываются среди деревьев и цветов.
Магия струится под почвой, сплетаясь в толстые вены, пронизывающие весь мир как живое существо. Мир постоянно растёт, тянется в бесконечность через извечный хаос, и дракон очень устал, проделав весь путь от родных гор до королевства. Солнечный свет пронизывает кожистые крылья, видно тонкие косточки и крупные сосуды. Ящер приметил достаточно просторную площадку у пруда и спикировал, разорвав облака и потянув клочья за собой в потоке воздуха. У самой земли расправил крылья, оттолкнулся запасом магии и тяжело опустился. Растянулся на траве, впитывая магию из земли и шумно втягивая воздух через огромные ноздри. Зелено-золотая чешуя блестит, как отполированная.
Переведя дух, с наслаждением потянулся, сложил крылья за спиной и опустил морду в пруд. Не колодец, конечно, но откуда пить дракону, как не из королевского пруда? Главное, чтобы монарх в нём не купался...
В замке заметно оживились, при появлении ящера. В окнах мелькают бледные лица, слышен рёв рожков и труб, гремят цепи и тяжёлые шаги. Дракон сложил передние лапы и ждёт. Вскоре меж деревьев появились первые люди из свиты короля. Бледные, как глубинные черви, мелко трясущиеся. Сам монарх вышагивает с гордо поднятой головой, облачённый в алую мантию и пышный сюртук, одет в явной спешке. Лицо, несмотря на старость, сохранило суровые черты и жёсткость. Массивная челюсть придаёт величавости, а серебряные волосы прижаты к черепу золотой короной.
Жестом король остановил свиту у деревьев, а сам без тени страха прошёл к дракону. Остановился у самой морды и широко улыбнулся.
— Давно не виделись, ящерица!
— Да, — протянул дракон, чешуйчатая морда не выражает эмоций, но глаза лучатся весельем. — Давненько, друг мой. Честно сказать, я опасался, что в который раз опоздаю и вместо нужного человека будет далёкий потомок, знать не знающий о сделке.
— Если уж начистоту, — с горьким смешком ответил король, — я сам надеялся на это.
Любопытная фея опустилась на плечо, зарылась в волосы, стараясь пролезть под корону, не осилив, взобралась на зубец.
— Так не нравится долги отдавать?
— А кому нравится? Все норовят взять в долг, а вот отдать... — король вздохнул и отмахнулся от феи, там взвилась в воздух, обиженно гудя, описала круг над головой и скрылась в цветах.
— Да ты не беспокойся, — дракон «улыбнулся», изо всех сил стараясь имитировать человеческую мимику, но показал лишь кинжальные клыки, меж передних застрял кусок шкуры неведомого зверя, — я её не сожру. Кто вообще жрёт принцесс? Кожа да кости! Четыре года поживёт у меня в башне и свободна. Сам понимаешь, традиция.
— Понимаю, ещё как понимаю. Ну какие тут могут быть опасности, четыре года жить с бестолковой ящерицей, с риском быть украденной бродячим рыцарем. Ладно, только это, так мне же потом ему полцарства отдавать! Ты хоть представляешь, какой бедлам начинается, когда таким дурням улыбается удача?
— Слушай, я сам не рад, но без этого мне не дадут семью завести!
— Вот как... как же присмотр за человеком, влияет на это?
Король старчески потянулся, откинувшись назад и уперев ладони в поясницу. Пошёл вдоль пруда, увлекая дракона за собой и любуясь игрой света на истаивающих облаках.
— Да всё просто, если даже за человеком уследить не смогу, то и дракончиков мне нельзя. Они первое столетие ещё дурнее вас будут.
— Традиции... — Задумчиво протянул король.
— Они самые, но... ты же получил плату вперёд. Без моей крови не бывать королевству, а тебе не носить эту мантию.
Король потёр подбородок, пальцы кольнула щетина, короткая и острая. Медленно кивнул, на губах появилась слабая улыбка.
— Да, хорошие времена были. Схватки, приключения и опасности на каждом шагу. Драконье благословение и правда помогло, и не раз. — Король с улыбкой закатал рукав, демонстрируя совсем нестарческие мышцы. — Даже сейчас, сверстники ведь давно в земле лежат, а я ничего, бодренький.
— Вот видишь, я же обещал, а драконы слово держат, как слоны.
— Как кто?
— Ну слоны, большие такие чудовища с огромными ушами и носами до пола, они ими орудуют, как ты рукой.
— Сказки не рассказывай, у нас тут серьёзное дело.
— Сам видел! Бегают стадами!
— Ладно, верю, мир велик и становится только больше. Может, и такая чудь реальна.
Вместе обогнули пруд, загривок и крылья дракона облепили феи, похожие на светящиеся головки одуванчика. Скребут меж чешуек, отчего ящер блаженно закатывает глаза и едва сдерживает стон. Солнце окончательно разогнало тучи и мир сияет всеми красками.
— Дорогой друг, а тебе не кажется, что доверять... своё будущее случаю — это чревато? — Тихо спросил король, глядя на зеркальную гладь, в которой отражаются деревья и возвышающийся над ними замок.
От каждого шага дракона по воде бежит рябь, хвост волочится по земле, сминая траву и цветы.
— Хочешь сказать, что не обзавёлся детьми?
Ящер наклонился к плечу короля, и того обдало горячим дыханием с отчётливым запахом огня.
— Нет, детей у меня полно, хоть маленькую армию собирай. Даже страшно подумать, что начнётся, когда помру... Ладно, ладно. Четыре года и не днём более! Ты меня понял?
— Драконы держат слово!
— Я тоже.
Король поднял руку и дёрнул кистью. Со стороны дворца десяток слуг вынесли балдахин, собранный на восточный манер. Волны золотого и розового шёлка скрывают пассажира. Дракон нервно переступил с лапы на лапу, прижал хвост к земле, иначе начнёт мотыляться, как у пса. Слуги поставили ношу перед ним и попятились, не решаясь распрямиться. Полог откинулся, и дракон охнул. Волосы цвета золота ниспадают ниже плеч, изящная фигура подчёркнута церемониальным нарядом. Голубые до безобразия глаза настолько огромны, что в них сам дракон может утонуть, как в океане. Точёные черты лица подчёркивают благородное происхождение, губы нежно-розовые, как рассвет, а кожа гладкая и едва тронута загаром. Ящер посмотрел на короля, стиснул зубы и прорычал глухо:
— Это же мужик. Ты чего удумал, старый, обмануть меня?!
— И в мыслях не было! — Воскликнул старик и развёл руками. — Я не виноват, что только парни получаются! Одних законных вышло семнадцать штук!
— А бастарды? Там-то женщины есть?!
— Нет! Думаешь, я дочь не хотел? Да сыновья у меня уже в печёнках сидят! Бери, этот больше всех похож на женщину! — Король ткнул пальцем в смирно стоящего сына, облачённого в белый мундир с красной лентой через грудь. — Да ты посмотри на него, он больше похож на женщину, чем сами женщины! Платье нацепить и вообще не отличить!
Принц задёрнул полог с самым спокойным выражением лица, на которое вообще способен человек. Лицо и правда холёное, женственное, и губы припухлые... издалека, в темноте, и правда можно перепутать с девицей.
— Ну? — Поторопил король, глядя, то на дракона, то на сына. — Придворные дамы ворох платьев, с ним отправят, румяна там, и прочее, чем там они мажутся.
Ящер застонал, закатывая глаза и, накрывая морду кончиками крыльев, ткнулся носом в землю.
— Меня же засмеют! В мужелюбы запишут! Проклятье, кто вообще похищает принцев?! Ладно, похитить, так мне же с ним четыре года жить!
— Ну вот, ещё один стимул стеречь башню! — Старик оскалился, демонстрируя крупные, благородно-желтоватые зубы. — С балкона ведь никто не разглядит!
Испуганные криками феи поднялись в воздух, закружили над троицей, одна за другой скрываясь за деревьями. Дракон распахнул пасть для вопля, резко захлопнул и упёр тяжёлый взгляд в принца. Действительно, с балкона точно не поймут, а если ещё платье надеть, румянами присыпать...
— Ладно... чтоб вас всех, ладно! Но если что, я весь дворец спалю!
Авторские страницы:
Демон Презрения Правят Странами Драконы Hard Rock Song
Начинаю публиковать моё фэнтези в стихах. Нулевая часть
В корчме ко мне подсел безумец
Глаза его блестели как стекло
Сказал он правят странами драконы
И громко рассмеялся мне в лицо
Кто страны населяет нам по боку
Мы правим орками зверями и людьми
Для них мы станем лютым жизни роком
Греби скорее золото горстьми
Драконы братья все промеж собою
Дракон дракона никогда не съест
Но все народы только для забоя
Во славу золота должны нести свой крест
музыка: https://app.suno.ai арт: нейросеть foocus
Иллюстрации. Часть 3. Девочка на драконьем пирсе
Продолжаю разрабатывать визуальную часть своей будущей книги. Как обычно использую свои эскизы и нейросеть Midjourney.
Начну с наиболее удачных результатов. Наиболее точно отражающих мою задумку. Солнце в туманных облаках уходит за горизонт. В самое море. В правом, нижнем углу сказочные существа. Диковинные цветы слева. Дорога выложенная из кирпича. Дракон - неизменный спутник главной героини.
Увы, на всех картинках не наблюдаются даже приблизительные очертания причала. Ну да ладно.
Дракон и нити судьбы
Всякому известно, что в Подгорном царстве теплынь. Нет там зимы лютой, морозов, метелей. Бывало, конечно, иногда льдом лужи по утру скуёт, так это Алхимик гневается на пройдоху Ангела. Набедокурил.
Дракон любит тепло, и солнце любит. Аллигаторшу Стеллу свою верную обнимет покрепче, так и лежат на краю Волшебной Скалы - греются. Лучи солнца то и дело по полуприкрытым в неге глазам скользят, да не слепят, а плескающееся в них счастье высвечивают.
Но тут, далеко от Подгорного царства, зима.
И казалось Дракону, конца и края ей нет. Как и кромешной, беззвездной ночи, в которой он летел, сливаясь с её злой темнотой.
Звезда мелькнула вдруг и почему - то на земле, прямо в гуще вековых сосен. Мелькнула и погасла, потом вновь искрой пошутила, задрожала, будто не уверена была в своей шутке.
"Нашёл!" - выдохнул Дракон и неспешно, вырисовывая круги, спустился к искорке.
Звёздочка спряталась в избушке, притворилась огоньком в единственном окне.
Дракон с любопытством, под настороженно ворчливый скрип деревьев - колдунов, рассматривал избушку- четырехстенок.
Уютный дымок из печной трубы и свет в оконце. Он как звёздочка горит и приветливо любому путнику подмигивает. Зайти зовёт, отдохнуть, отогреться от стужи. Как мотылька на свет фонаря.
Дракон шагнул в избушку без стука - огонь приветлив, сам, считай, позвал. Дракон и отозвался.
Колдунья и бровью не повела, только чашку с горячим, куриным бульоном подвинула ближе к краю стола.
- Угощайся, Дракон, - улыбнулась она ему, - Задержался, почти остыло.
- Знала, что приду? Откуда? - усмехнулся Дракон.
- Конечно знала, я всё про всех наперед знаю. Ты меня искал, судьбу узнать хочется, верно?
- Не ошиблась. Слухами о тебе свет полнится. Будто карты у тебя диковинные, живые, предсказательные.
- Есть такие, живые. Попросишь показать, не покажу. А вопрос задать позволю и ответ дам. Одно условие, пока карты раскладываю, глаза закрой. Откроешь - погибнешь. Плату возьму потом, любую, какую потребую. За такие ответы ничего не жаль, поверь!
Дракон кивнул согласно, вопрос вслух не задавал, незачем.
Такие вопросы испокон веков волнуют каждого.
Что дальше?
Взлёт к самому верху? Падение к краю бездны, а то и вовсе..прямиком к Люсику? И главное - когда?
Никого в это мгновение сокровенного вопроса не интересует путь к предопределенной судьбой точке, всем хочется узнать итог. Вверх или вниз.
Колдунья самодовольно улыбалась краешками губ, глядя на закрывшего глаза Дракона.
Он такой же как все, он не исключение, он хочет знать. А ей не жалко, любому желающему рассказать за плату может.
Она опустила глаза к столу, разглядывая с удивлением то, что перед ней выплеталось в узор судьбы Дракона. Там не было ответа. Она его не видела совсем. Будто для Дракона не было времени. Он был повсюду..вчера, завтра, и снова вчера и завтра. Нити судьбы не начинались и не заканчивались. Они танцевали свою собственную сансару. Сансару Дракона. Бесконечную.
Взгляд Дракона царапнул колдунью как острые льдинки, и, подняв голову, она вдруг явственно поняла, что свой вопрос о том, что будет дальше с ней, она, увы, не успеет даже задать.
Избушка с колдуньей догорала за спиной Дракона ярче старинного фонаря, сосны смиренно затихли, луна одобрительно качнулась серебряным абажуром, обронив по небу робкий, рассеянный свет и дорожку из звёзд, указывающих путь обратно.
***
Алхимик бережно взял у Дракона корзину с тремя существами, что там безмятежно плели нити судьбы всего Сущего.
Удивительные это были создания, они никогда не смотрели косо, хоть в руках они держали бесконечный космос. Иногда смеялись, как дети, пели как птицы, но только неумолимо щелкали их спицы.
- Мойры.. - ласково шепнул Алхимик и понёс их к камину, погреться.
- Это он когда Кроносом был, вот тогда так и вышло, они появились! Мойры! Я иногда их выгуливаю на берегу океана - пояснил Ангел, покачиваясь в кресле отца, в полной уверенности, что его объяснение вразумительное.
- А ты нашел пропажу! И как колдунье удалось их украсть у меня из -под носа, ума не приложу! - продолжил деловито он, не замечая своих заалевших вдруг скул.
- Я сжёг воровку колдунью. - ответил им Дракон, не считая нужным что - то добавить.
- Колдунье следовало б знать, что не все, кто прилетает в ночи на одиноко горящий свет - безобидные мотыльки. Жизнь Дракона - это борьба зла с ещё большим злом, - пожал плечами Ангел.
- Ты понял же, почему? - обернулся от камина Алхимик, - Знания о том, что будет дальше, не могут принадлежать всем ибо это хаос.
Такое знание - право лишь одного и это право контроля, а им я отдал только право выбора.
Обложка к комиксу (Принцесса и Дракон)
Дракон и Плут
Кикиморы решили создать коалицию.
Бог весть, где они услышали это слово и каким значением наполнили, но оно приятно звучало воплем невыспавшихся лягушек, и посему - решено.
От замыслов (по всем правилам тайных сообществ и членских взносов в полнолуние) кикиморы перешли к действиям.
Не сразу жители Подгорного Царства осознали диверсию. Допрежь недоумевали только от внезапных ненастий средь бела дня, от разбежавшихся в панике нежных овечек у гнома- пастуха, от вымерзших незабудок на летних клумбах эльфиек - хозяюшек.
Спохватились только когда в глухой чаще Оборотневого Леса пропал один из трёх единорожков.
Единорожков давеча принёс Дракон из неведомых стран. Дивные звери были пугливы, не выносили солнечного света и голосов.
Однако прядь волос с их искрящейся гривы вылечивала любую хворь, да так мгновенно и эффективно, что ведьмы стали угрожать забастовкой, обещая вылить ведьминские зелья в реку - за ненадобностью.
Дракон утихомирил толпу и спрятал единорожков в Оборотневый Лес, подальше от мира и его глаз.
Чаща там была настолько темной и подозрительной, что могла наложить заклятие на любого, кто дышал громче собственного дыхания.
Но этим, почти весенним утром, единорожка не было, а Чаща, краснея от стыда, старательно отворачивалась от укоризненного взгляда Дракона.
Он не сердился.
Дракон, несмотря на свою кажущуюся свирепость, сердился очень редко.
Может потому, что был один такой на свете, может потому, что слишком много жизней своих помнил, а может потому, что ненависть и злость не созидает ничего, а зачем тогда тратить драгоценное время на пустоту?
Дракон всегда шел туда, где ему было интересно, туда, где не было пусто.
Чаща Оборотневого леса, облегчённо выдохнув, вновь деловито напустила подозрительность и заозиралась по округе. Вор единорожка мог бродить поблизости.
Дракон усмехнулся, улёгся поудобнее на краю поляны, смежив веки в послеполуденной дремоте.
Вор, совершивший кражу под носом Подозрительной Чащи, определенно смекалист, а это уже любопытно.
Дракону хотелось взглянуть на смельчака, а что он вернётся за другим единорожком - сомнений не было.
- Так тут не только единороги?! - чуть шепелявый голос разбудил Дракона.
Обладатель наглой шепелявости и ещё более наглых глаз тыкал пальцем в плечо Дракон с видом абсолютного прохвоста и плута.
Дракон молчал.
- Нууу.., - протянул Плут, - Да я тебя не утащу, больно велик для болота!
Он отступил на пару шагов и сощурил, словно примериваясь, глаза.
Вихры рыжих волос торчали как лучи невыспавшегося солнца, веснушки на чумазом лице выглядывали нерешительно, словно не верили наступающей весне.
- В какое болото? - не выдержал изумленно Дракон
- Кикиморное! Какое ж ещё?! У них коалиция! Промысел несчастьями, план захватить власть и сместить кого - нибудь! Забыл, правда, кого.
- Единорожку зачем утащил? - поинтересовался Дракон.
- То-те-мное животное! - по слогам выговорил вихрастый, не сводя глаз с величины Дракона.
- Тотемное, говоришь.. Ну, а я тогда зачем в болоте?
- Выглядишь серьезнее, - пояснил Плут, - А единорожек, он такой смешной и кикиморы с ним рядом дуры дурами, но все как одна, стали здоровыми! Ни подагры, ни насморка, даже цвет лица улучшился!
- А ты не боишься, что я тебя испепелю. Вот тут, не сходя с места? - спросил Дракон напустив в голос рычащих ноток.
Плут вытаращил глаза, - А за что? Я вор, плут, обманщик! Сколь себя помню, такой и есть. Правда не много помню, - погрустнел он, - Кикиморы сказывали, что я найдёныш. Мол, собаки бродячие меня бросили у болот, даже есть не стали, такой я мерзкий. А где украли, неизвестно. Так и живу я в болоте, на воспитании. Кикиморы довольны! Настоящий, говорят, мерзавец вырос!
Плут поразмышлял немного, - Не утащу я тебя, велик больно. Стало быть, возьму единорожка! - Плут развернулся и хотел уйти, прихватив безропотную лошадку, но лапа Дракона преградила ему путь.
- Не спеши, - раздался в Подозрительной Чаще ледяной шёпот Дракона.
Кикиморы любовались отражением в зелёной глади болота.
Коалиция богатела членскими взносами, бродили идеи расшириться и вовлечь гномов с их сокровищами. А там, глядишь, и товарищи из соседнего болота присоединятся. В мутных видениях кикимор реяли флаги и речевки. Болото дорожало, время от времени исторгая зловонные вздохи восторга.
Свист драконьих крыльев привел их из мечтательного оцепенения в злобное шипение.
- Мы не причём! Он сам украл единорожка! Мы хотели вернуть! Завтра. - старшая из кикимор заполошно забегала перед Драконом, судорожно вспоминая надёжно ли спрятана касса с взносами и не потребует ли Дракон в жены самую красивую из них.
Дурёхи напрочь забыли сказки, да и от реальности давно оторвались.
- Значит, это Плут злодей?! А вы не причём? - осведомился Дракон
- Совсем не причём, совсем, совсем! Ты видел, Дракон, какой он мерзкий? Его бродячие собаки не стали маленьким есть! Он украл твоего единорожка! Он! - кикиморы галдели наперебой, в надежде, что воришка, посланный ими, давно сожжен суровым Драконом и не расскажет правду.
- И нам хотел продать, да! А мы отобрали зверёночка твоего и травкой, вон, кормим! Завтра отвели бы, - старшая кикимора притворно потупила глаза.
Дракон смотрел на обессилевшего единорожку, привязанного за шею к дереву.
Он лежал под яркими лучами солнца, пытаясь скрыть голову с жадно обдерганной гривой, от визга кикимор. Редкое животное умирало не от веревки на его шее, а от бессмысленной жадности.
Дракон усмехнулся, а кикиморы расслабились.
Они заблуждались, считая, что Дракон ими обманут.
Дракон улыбался ехидным глазам кикимор, читая в них трусливую радость к его мнимой слабости.
Он видел, что они ждали огня и пепла. Ярости, возмездия. И ненавидели его ещё пуще, за то, что огня не было до сих пор.
Сознавали ли они, что каждый, кто хочет крови Дракона, получал её. Не понимая, что именно Дракон возьмёт взамен.
Он видел краем глаза, что Плут отвязал от дерева единорожку и ловко потащил его в тень Оборотневого леса, хоть и не просил хитреца об этом.
Нет абсолютного зла и добра. Грань внутри.
И в маленьком воришке, есть частица доброты и немного Бога.
Дракон способен это видеть как никто другой. И он вовсе не любил убивать, хоть никто в это не верил.
- Хорошо, кикиморы, я вас не сожгу, - Дракон под злобное хихиканье взлетел в небо.
В Подозрительной Роще его ждал маленький Плут с заново сворованным единорожкой.
Маленький, диковинный зверёк лежал в самой кромешной тени, укрытый гривами своих сородичей, он исцелялся.
Плут сидел на корточках возле них, осторожно поглаживая ладошкой.
Солнечные вихры потускнели от грусти и стыда, а на спине, под мятой кофтенкой, явственно проступали два маленьких крылышка и Дракон длинно присвистнул от изумления.
В воришке ангельского оказалось больше, чем он вначале подумал.
- Дракон! - обернулся к нему Плут, - Почему ты не сжёг кикимор и меня? Мы едва не погубили то, что тебе дорого! Ты спустишь всё с рук?
- Ты ошибаешься. Моё решение не значит что я слаб. Хотя многие этого не понимают.
Каждый желающий моей крови получал её.
Не понимая, что я возьму взамен. Верно, мой брат, Ангел?
Плут обернулся и разинул рот от удивления, беспечный Ангел курил на краю Рощи, выпуская колечки дыма, напоминающие силуэтом единорожков.
- Совершенно верно, братец Дракон! - ухмыльнулся Ангел и протянул руку мальчишке, - Полетели, пропажа, я покажу тебе облачко, откуда ты свалился под ноги бродячим собакам!
Дракон улыбался им в след. Всё получилось как должно было быть.
В эту минуту лёгкий ветерок донес до Подозрительной чащи ужасный визг кикимор, увидевших своё болото кристально чистым озером. Пара капель зелья из смеха и слёз Феи очистили его до дна.
А кикиморам предстояло увидеть себя настоящими.
Всякий знает, что именно этого подлость боится больше всего на свете.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Еще раз о вишневых пирогах Алхимика
- Ну, чего ты пришла то? – Алхимик, шаркал по ступенькам стоптанными тапочками, успевая ворчливо поминать проказливых чаек, что по утру стащили с подоконника его свежий вишнёвый пирог.
Фея в нерешительности замялась у порога Старого Маяка, она побаивалась Алхимика, иногда даже не верила, что Дракон его дитя.
Смешливый старик с седой бородой, доброй улыбкой, кормящий с рук суетящихся чаек, порой невыносимо леденел глазами и ей, немедленно чувствующей крошево льда в солнечном сплетении, хотелось тогда закричать, - За что!? Ты ведь любишь нас, и мы твои добрые детки!
Она ещё помнила, как в третий понедельник прошлого лета, Алхимик вдруг низверг всё Подгорное Царство в бездну преисподней.
Люсик оторопел и неловко суетился, пытаясь спрятать свой поварской колпак и половник. К нему тогда попал в подземелье один именитый шеф-повар и они, аккурат, тренировались в приготовлении шоколадных пирожных. А тут такие гости, негоже Люциферу в колпаке!
Фея взирала на рухнувшую бездну, оцепенев на руках Ангела, - Зачем он так?! – побелевшими губами спросила она.
- Им нужно увидеть высоту, - хмыкнул Ангел.
- Высоту!? Но это ведь бездна!
- Ну да, - Ангел внимательно разглядывал кромешную пустоту ранее цветущего оазиса, - Высота наизнанку!
Заметив непонимающий взгляд Феи, добавил – Так бывает, когда они перестают замечать и быть достойными данной им высоты. Нужно потрясение, чем оно сильнее, чем глубже дно, тем быстрее вспомнят высоту. И вернутся, впрочем, не все.
Алхимик тогда вернул почти всех на место, в оазис.
Обитатели Подгорного Царства озирались пришибленно, ощупывая набивший вчера оскомину мир, нерешительно и с восторгом. Даже кикиморы, и те, на год перестали жаловаться на судьбинушку. Впрочем и чайки присмирели, неделю, бедняги, летали стройными шеренгами.
- Садись! – Алхимик указал Фее на обшитое весело - цветочным ситцем продавленное веками кресло и раздосадовано прикрикнул на чаек в окно. Утренний вишнёвый пирог у него удался особо хорошо, но не осталось ни крошки.
- Ты знаешь, что такое творчество? - вдруг спросил он у Феи. Та молчала, не зная как узнать, то зачем пришла. Ей не было решительно никакого дела до происхождения творчества.
- А ведь это предвестник безумия, - Алхимик вздохнул и посмотрел на бескрайнее море, плавно утекающее красками яркой синевы в бледнеющий нежностью горизонт, - Да, да, это почти безумие! Чем оно ближе подкрадывается, тем нужно больше сознанию извергнуть творчества, что б безумие тебя не поглотило. Понимаешь? Это спасение.
- Своё спасение? – спросила Фея.
- Нееет, - засмеялся Алхимик, - Оно спасение тому, кому предназначено. Оно их спасает, а тебя удерживает на краю.
Он вспомнил свой непростой путь к лучшему из своих принятых творческих решений. Но кому из сущего известно, что его привело к Созиданию?
- Алхимик, - наконец решилась Фея, - Почему ты с ним так? Дракону больно.
- А как я с ним? – заледенел глазами Алхимик, и Фея в отчаянии закрыла глаза «Зачем спросила!», простонала она про себя.
- Ему больно! Ты же любишь его! Спаси! – упрямо продолжила она.
- Тебе плохо без него?
- Невыносимо, - кивнула Фея, - Я же знаю, ты можешь. Ты всё можешь!
- А ему каково? Где он, что делает, ты знаешь?
- Нет, - тихо сказала Фея, - Но чувствую, слышу. И не могу помочь. Ты можешь!
- Чайки съели мой вишнёвый пирог, - сказал вдруг Алхимик и лукаво посмотрел на Фею, в её бесконечно растерянные глаза.
- Нет у меня пирога. Дефицит образовался – развел он руками, - Это заставляет меня искать ответы, почему так вышло. Что я сделал не так, где просчитался. А пирога все равно нет.
- К чему ты клонишь? - Фея начала злиться и подумала, что пришла зря. Нужно было попросить Ангела помочь Дракону.
- К Смирению, дорогая моя Фея. Только к Смирению. Дефициты неизбежно приводят к смирению. Твои мысли и страхи тоже громко слышны Дракону. Помогаешь ли ты ему тем, что кричишь от боли?
Фея молчала.
- Смирение это путь к избавлению от страстей и жалости к себе. Спасая другого, ты отступишь от собственного безумия. Достигнув бездны ты поймешь и вспомнишь высоту. Это и есть любовь, моя Фея. Это истинная любовь. Она не о себе, она во имя другого. Спасись сам..
Фея уже ушла, чайки сыто дремали на краю крыши. Солнце поменяло краски моря и горизонта.
Алхимик замешивал новый вишневый пирог. Он был упрямым.
Смахивая набегавшую слезу, шептал гулкой тишине Маяка,
– Мой мальчик, сынок мой, твои берега далеко и мост придется строить долго, но ты создан Драконом и таков твой путь, и выбора нет. Ты его пройдешь, я то знаю точно.
Я люблю тебя и никогда не оставлю.