dobroe.utrom

Подружку у неё в больницу положили и попросила нашу потерпевшую кота кормить и цветочки поливать.
Она и пошла вечером в ту избушку, а тут в дверь постучались. Подружка, как выяснилось, торговала самогоном.
- А я, - говорит, - Ни цен не знаю, ни где хранится. И их трое... Молодые, пьяные, наглые.

В общем бабушку они втроем и насиловали, потом отпустили.
Адрес мне она назвала. Буквально за углом, на соседней улице.
Я на улицу вышла, оперов и след простыл. Сбегли куда-то, негодники.
Это потом я научилась контролировать следственную группу, а тогда ещё кто в лес, кто по дрова.
А у меня кипит всё от ярости, ну пошла на адрес.

Тишина, темень и цикады.

Зашла в избушку, а злодеи и не уходили. Лыбятся, пьяные, опасные. И я, дура, на пороге стою. Понимаю, что до лампочки им надпись на моей куртке "Прокуратура России". Им вообще ничего не страшно, одни инстинкты звериные.

Да и слова прокурора вспомнились, что б не смела шастать с операми на оперативные мероприятия.
Задача следователя сидеть в кабинете и расследовать уголовное дело, а не бегать по шалманам и бог знает где.

Стою, смотрю на них. Отчего-то запомнился свинарник на столе среди общего, кружевного, старушкиного порядка в комнате.
Тут, что замечательно, опера своевременно весьма ввалились и всех повязали. Далее была следственная рутина - допросы, экспертизы и прочая.

Второе дело, связанное с изнасилованиес и самогоном, было тоже своеобразное по субъектному составу. Потерпевшая Валька была маргиналкой и сильно в возрасте.
Не бомжихой в полном смысле, поскольку у нее была избушка - завалюшка, но близко к тому.

Валька была проверенной оперской агентессой. "Закупщицей" самогона. Тогда мы часто расследовали уголовные дела по незаконной реализации спиртосодержащей жидкости, опасной для жизни и здоровья. То есть самогона. И на начальном этапе опера тайно закупали самогон, оправляли на экспертизу. Само собой он был с опасными, вредными примесями и тд. и тп... Возбуждали дела, закупались снова под запись и снова экспертиза и прочая и прочая.
Но история не об этом.

Валька, как лицо, вызывающее полное доверие у осторожных как Пабло Эскобар продавцов самогона,  содействовала правоохранительным органам с непревзойденным, актерским мастерством. Торговалась как одесситка на Привозе, снимала пробу с покупки, будто пила Киндзмараули в компании с пылким поклонником.
Любили Вальку мы, в общем.
Добрая она была.

А преступник просто шёл по улице, под токсичными веществами, (уж не помню чем этот 25 летний упырь накачался) и увидел открытые двери Валькиной избушки.
Зашёл, избил, изнасиловал, в том числе подручными предметами.
На Вальке живого места не было. Умерла через неделю.

Всех этих насильников пересадили на длительные, заслуженные сроки. Приговоры "на мягкость наказания" прокурор не обжаловал, это точно.

Но самогон, как по мне, не был самостоятельным  злом.
Забавно, но самогонщики в одном районе конкурировали меж собой, чья самогонка вкуснее, чище, безопаснее. 
При одинаковой цене, покупателя надо было чем- то привлечь.
Демпинговать было западло, кстати))

А потом появился "Трояр".
Дешёвый, убойный, беспощадный.

На последнее изнасилование я выехала, поскольку были дежурные сутки, аккурат перед отпуском. Что там с делом было дальше, не помню, чесслово.
Помню только картину места происшествия. Фрагментом.

Молодая женщина, с телесными повреждениями по телу, в области бёдер, с разрывами. Не помнит вообще ничего. Совсем.

В доме пустота. У окна дощатый стол на котором стоит чашка разваренных в серую массу макарон, или они от плесени посерели, не разобрать. Стол вплотную примыкает к кровати - полатям. Сбитым из досок и заваленным грязным тряпьём.
Пока мы пытались разговорить потерпевшую, весьма безуспешно, кстати, это грязное белье зашевелилось вдруг и из него вылезли двое ребятишек -погодок. Совсем- совсем малышей. Они поползли к этим осклизлым макаронам.

От начала и до конца в жизни этой женщины беспросветная, бессмысленная безнадёга. И она этого не сознавала, для неё это всё было нормой.
- Что вы пили? - спросил Сан Саныч.
- Трояр.
Нам не надо было больше ничего объяснять.
От этой штуки, то ли лосьона, то ли одеколона, за три копейки отшибало память, инстинкты, вообще всё. Преступления совершались так же обыденно как бутерброд с колбасой.
Среди крови, ужаса и трагедии никто ничего не помнил.

Я дописала осмотр, назначила по ней экспертизу и позвонила в опеку. А потом ушла.
Чем дело закончилось, увы, не помню.

Полицию вызвали обеспокоенные соседи - к ним прибежала обоженная и обнаженная женщина в состоянии шока. Она тыкала рукой в сторону небольшого жилого дома, горевшего синим пламенем. Когда пожарные потушили пожар, обнаружилось два трупа, причем в хорошей для судмедэкспертизы сохранности.

Преступление раскрыли в тот же день. Как водится бессмысленное и беспощадное, но очень жестокое. Костя расследовал его целых три дня, а потом отдал.

Романов обычным днём просто шёл по улице и встретил бывшего одноклассника Васильева. Времени, с тех пор когда Васильев в старших классах "щемил" ботана Романова, утекло не мало.
"Кто старое помянет, тому глаз вон", поулыбался  Васильев своей бывшей школьной жертве, обнял, похлопал по спине и предложил вечером выпить мировую.

Какое - то нелепое совпадение времён и дорог, если честно.
Васильев много лет не жил в этом городке и приехал продать доставшийся по наследству старый дом отца. Заодно выселить жильца без роду и племени, прижившегося там с позволения сердобольного бати.
А тут Романов мимо идёт....

Вечер начался у них весьма томно. Романов привел с собой друга (как позднее выяснилось, знавшего о планах по "выковыриванию глаз")
Привели и пару женщин с собой, совершенно случайных знакомых, буквально за час до событий познакомившихся.

Убивать они начали по команде Романова. Сначала досталось Васильеву, потом забили ножами спящего жильца. Он, вероятно, даже не проснулся. А потом начали насиловать оцепеневших от ужаса женщин, одновременно договариваясь с подельником о том, как убьют их.

Пошло не по плану в тот момент, когда подельник отказался убивать одну женщину, уж больно она ему понравилась. А вот вторую можно, ибо куда её, свидетельцу, девать -то.

Они попинали ее ногами и бросили в комнате на полу. Заперли дом и подожгли. А потом отправились к Романову домой, полагая, что следы все скрыты.
Естественно, рассчитывая, что та женщина, которую влюбленный подельник увел с собой, тоже будет молчать.

Избитая же, чудом выбралась из дома, изрядно обжегшись и надышавшись дымом, и побежала за помощью.
На этом бы и история закончилась, но выяснилось, что Романов действующий военнослужащий, причем дезертир.

Ну, как выяснилось. Костя стал звонить в больничку местную, мол справок психиатра и нарколога надо для характеристики личности. Вы готовьте пока, а я чуть позже приду с запросом и заберу.
Психиатр, помедлив, переспросила ещё раз имя злодея, вдруг сказала, что его уже ищут следователи, но другие. Военные. Ей, аккурат, неделю назад приходил запрос от них про то, состоит ли Романов на учёте.

Костя стал звонить в военную прокуратуру гарнизона. Ну, а куда ещё? Они только - только отпочковались от прокуратуры и пока терялись кто есть кто, по старинке тянулись к прокурору.

Гарнизонный прокурор секретарш, видимо, не держал и взял трубку сам.
Костя отрапортовал кто он таков, разъяснил чего звонит.
Гарнизонный выслушал терпеливо, молча.
В моменте мне хотелось сказать Косте, что может он на этот раз забыл нажать громкую связь и браво голосит в глухой телефон.
Но тут как раз Костя закончил и телефон отозвался сопением, а потом протяжным: "ни х..я себе!!!" и короткими гудками.

Военные следователи приехали на утро и приняли дело к своему производству.

А, забыла то главное!

Романов выковырял глаз Васильеву.  Как говорится "Кто старое помянет..."

Мальчик Андрей ударил меня какой-то хирургической хернёй - инструментом. Я не знаю как он называется, но похож на большие ножницы, чуть изогнутые и с лезвиями зазубренными.  Видела их мельком, когда он их выдернул. Вернее разжал, а я почувствовала, что такое горячая кровь по ноге в мороз и запомнила очень спокойный, любопытный взгляд Андрея, наблюдающего за моей реакцией. Ему было интересно.

Перепачкались в крови все, конечно.
И крику было, взрослые набежали, суетились.
Андрея увела его мама и больше я его не видела долгое время.
Боевое ранение зажило, недоумение, в силу детского возраста, прошло ещё быстрее.
Вопросов, а что это, собственно, за фигня такая - не было. Ребёнок же.

Моя подружка с мамой и папой вскоре переехали с той улицы, сменилась школа, и связь, как это водится у детей, потерялась.

Я б не вспомнила про это убийство, (начинала расследование я, а заканчивал и направлял в суд уже мой коллега), но пару дней назад встретила мальчика Андрея третий раз.

Про второй раз, аккурат, сейчас расскажу.

Когда приехали на место происшествия, потерпевшего не было. Его увезли в реанимацию.

Ну, казалось бы - если жив, то причём тут прокурорские следаки? Потерпевшие по их делам 99 % случаев лежат на месте происшествия. А если нет, то дело милиции. Как минимум в начале. Но иногда прокурор решал по- другому. Именно в силу обстоятельств произошедшего.

Выяснилось, что семья, жившая в этом доме, весьма красивом и ухоженном, мирно собирались поужинать. Кто- то постучался в двери, отец семейства вышел и не вернулся. Дочь обнаружила его на улице у дверей гаража, с ножом в животе, вызвала врачей.

Опера повыясняв, узнали, что врагов у мужчины не было, с соседями прекрасно уживались. На месте происшествия ничего не украли.
Смущала только пустая канистра  из-под бензина, которая валялась рядом. Она не принадлежала потерпевшему. Следов пальцев рук, пригодных для идентификации на ней обнаружено не было, все смазанные. Опрос соседей ничего не дал, никто ничего не видел и не слышал.
Классический глухарь.
А тут дочь с мамой из больницы вернулись и я узнала свою подружку детства. Наташа рассказала, что случилось и то, что отец без сознания, но шансы есть.

Возбудили покушение на убийство и стали ждать возможности поговорить с потерпевшим.
Я, честно говоря, не представляю как раскрыли  это преступление, если бы он умер сразу.
Но мужчина пришёл в себя и заговорил. Он сказал, кто и как ударил его ножом. А только потом умер. Сердце не вывезло.

Опущу хронологию поиска и прочего. Только привели мне для оформления задержания и допроса того самого мальчика Андрея. Вполне себе уже взрослого, очень жестокого и равнодушного социопата.
Он спокойно рассказал, что недалеко от дома потерпевшего у него заглохла машина - кончился бензин. Решил попросить в каком- нибудь ближайшем доме, благо район приличный, видно, что люди живут не бедные.
В первом попавшемся доме на звонок вышел хозяин и доброжелательно согласился налить в канистру бензина.
Андрей рассказал, что сразу узнал дядю Серёжу, бывшего соседа, который однажды выкрутил ему ухо и не пускал играть со своей дочерью и её подружками. Только вот дядя Сережа мальчика Андрея не узнавал. 
-"Он улыбался мне как насекомому!" -так мне пояснил задержанный. Андрея взбесило, что он не имеет значения для этого улыбающегося человека настолько, что тот его даже не помнит. Достал нож и ударил.

Я закончила допрос, потом передала дело другому следователю. Говорить Андрею, что дядя Сережа отлично его узнал, потому и нашли его, не стала.

Как и не стала спрашивать Андрея, а узнал ли он во мне ту девочку, которую как раз - таки, из энтомологического интереса, ударил хирургическим инструментом.

Видела, что не помнит.

Вытащил и начал бить. Ногами, руками, палкой, что подобрал прям с земли. Его брат Петя и друг детства Буханкин присоединились с охоткой и задором.
Кстати, когда допрашивали всех о начале избиения и последующих действиях, всё ждали, ну, когда же хоть кто-нибудь попытается остановиться сам и остановить других.
Но нет.
Мишу погрузили в багажник и повезли в поле за границы района. В этот раз Васе в машине место нашлось.

Повезли они его убивать.

В допросах рассказали, что договорились между собой о круговой поруке. То есть каждый нанесет удары ножом по Мише, в их сознании тогда они храбро и «романтично» повязались кровью.
Свой предварительный сговор они реализовали группой лиц. Действительно каждый их них бил Мишу ножом. Потом Вася отрезал голову и даже попинали её все ногами. Облили тело и голову соляркой и подожгли. Там же сожгли снятую с себя испачканную кровью одежду. Голову закопали под деревом, а тело отволокли в кустарник.
Пока мы допрашивали, подивились, насколько запасливы машины в деревнях, и солярка найдется и лопата.

К тому времени у них назрел еще один насущный вопрос, - А что делать с девушкой Пети, сидящей все это время в машине?  Вася настаивал и на её убийстве, «терять уже было нечего, а она всех сдаст».
Петя, пока все спорили отошел к машине и попросил её бежать прочь со всех ног и никогда никому ничего не рассказывать.

Она послушалась.
Заговорила через месяц, придя сама в милицию, когда Мишу начали искать как скрывающегося от суда преступника.

Тело Миши убийцы на следующий день перевезли на несколько километров дальше и закопали в пашне на глубину штыковой лопаты.
Что поразило в числе прочего, так это Буханкин.
Выросший с Мишей в одной деревне, на одной улице. Он смотрел в глаза его родителям, помогал искать целый месяц, общался с сотрудниками розыска, и ведь не выдал себя и подельников ничем.  Удивительно.

Когда девушка Пети заговорила, задержание убийц было делом пары часов.

Вася начал «колоться» первым. Вообще, надо заметить, они все были подробны в своих показаниях, что заметно облегчило доказывание.
И вот почему.
Извлеченные из земли останки Миши представляли собой кости и череп. Никаких мягких тканей не сохранилось. Частичное сожжение, закапывание на небольшую глубину в прогретый и влажный плодородный слой почвы…
Невозможно было установить и описать локализацию ножевых ранений, раневые каналы, их глубину, степень повреждения внутренних органов. Не говоря уже о телесных повреждениях, причиненных побоями. В конце концов нельзя было установить причину смерти.
Судмедэксперт нашел, конечно, на шейных позвонках бороздки и насечки образовавшиеся, судя по всему, когда Вася перепиливал ножом шею. Но ножа у следствия не было и сравнить бороздки было не с чем. Очевидно, что люди без головы не живут, но принять все возможные меры к установлению именно причины смерти, было необходимо.
К тому времени в дело включился еще один следователь, постарше, а я наблюдала «следственный эксперимент». В последующем, кстати, не раз прибегала к такому и каждый раз получались отличные доказательства.

Так вот.  Пригласили статиста, который «изображая жертву». По тем временам манекены прямо редкость была, и уж точно не у районных следаков.
Эксперимент проводили с каждым из обвиняемых по отдельности, под видеокамеру и с участием судмедэксперта.
Каждому предлагали вырезать из картона нож, максимально похожий на тот, которым наносились удары. И под запись, измерения, многочисленные вопросы судебного медэксперта и Петя, и Буханкин, а также Вася рассказали, как убивали Мишу, показывая на статисте все мелочи, что могли вспомнить.

Вася и сообщил ключевые сведения – показывая, как отрезал голову упомянул, что из шеи потерпевшего вдруг фонтаном брызнула кровь и залила ему футболку, часть лица и руки в районе плеч.
Это ясно говорило о том, что хоть Миша был и без сознания, он был жив в момент, когда Вася отрезал голову.
По протоколам, записям, измерениям, видеосъёмке была назначена судебно – медицинская экспертиза.

Мне известно, что дело рассматривалось областным судом дважды.
К моменту суда Петя и Буханкин отказались от своих показаний, утверждая, что не желали убивать Мишу, что удары наносили поверхностные, создавая в летних сумерках перед осатаневшим от крови Васей, только видимость. Также и не причиняли ударов ногами и руками. А участие в сокрытии трупа принимали из страха перед Васей.
Тем не менее, суду хватило собранных по делу доказательств для осуждения всех за убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

Только вот суд исключил еще один квалифицирующий признак из предъявленного обвинения «совершенное с особой жестокостью».
Верховным судом приговор был отменен и направлен на новое рассмотрение. За давностью событий, не ручаюсь, что дословно помню формулировку Верховного суда, но было указано, что «само по себе отчленение головы живому человеку свидетельствует об особой жестокости и не требует дополнительной оценки».