Серия «Пособие для драконов»

Старушка перебирала своими ослабевшими, дряхлыми руками, хмурилась и скрипела ещё весьма острыми для её немощи зубами, - Вот, старость не радость!
Она старательно прятала в корзинке небольшое искрящееся стёклышко, больше похожее на кусочек льдинки или даже зеркала.
- Подумаешь, важность какая! - ворчала она, поглядывая в окно на небо.
Небо было подозрительно ровным и безмятежным, как туго натянутая простыня и, казалось, равнодушнее его нет на целом свете.

Стук в дверь прервал ворчание старушки, заставив её суетливо задвинуть в сторону корзинку с неряшливыми мотками шерстяных ниток,
- Войдите! - прошипела она гостям и, натянув черный капюшон поглубже на абсолютно лысую голову, напустила на себя самый трогательный вид.

В дверь протиснулись две любопытные мордашки, потом показались совершенно разные крылья. С одного сыпались белые искорки пуха, с другого темные капли огня.
Дракон и Ангел.

Чумазые от копоти адских сковородок подземелья, где вдоволь наигрались с трехголовыми церберами Люсика, они всякий раз, по дороге к Старому Маяку, забегали к этой одинокой старушке.
Поводы разные случались - чаю попить, мокрые носки высушить, да послушать диковинные истории.

- Отец, небось, опять не знает, что вы сюда приблудились, шалопаи окаяннаи! - старушка нарочито поклацала зубами и захихикала как девчонка.
Ангел с Драконом закатились ответным смехом и придвинулись ближе огню в печи.
В маленькой комнате поплыл аромат трав, ягод и новых историй о странных существах, которых маленькие Ангел и Дракон ещё никогда не видели - о людях и их чувствах.

- Расскажи, бабушка, как ты украла любовь у людей? - затаив дыхание прошептал Ангел.
- И зачем ты это сделала? - добавил Дракон.
- Они её разучились дарить, - сварливо подбоченившись ответила старушка.
- Стали просить! Просить любовь взамен! Ваш отец их научил вначале правильно -  стань дающим. Люби безусловно. А они ж наоборот! Полюбили и ждут в ответ не меньше, подсчитывают себе потихоньку, а вдруг обратно меньше любят! А это не любовь, это сделка. А сколько было разорившихся... - старушка  закатила глаза на самую макушку лысой головы и застыла в наслаждении воспоминанием.

- И что дальше? Догадались, что ты украла? - заёрзала на лавках в нетерпении Алхимикова детвора.
- Не знаю, мне не важно, - пожала плечами старушка, - Я забирала разорившиеся на этих сделках души, им жизнь была ни к чему. Сами меня звали как спасение.
- И что, у разорившихся не было шансов? - уточнил Дракон
- Почему? Всегда есть шанс. Подари любовь безусловно и она возвратится сама. А я участвую исключительно в сделках, увы!

Ангел и Дракон шумно прихлебывали из блюдечек чай с молоком.
- А что это у тебя блестит в корзинке? - прищурился вдруг Ангел.
- Да где???! - засуетилась старушка, ногой отодвигая  подальше за кресло корзинку.
- Да вот же! Я вижу! - замахал крыльями Ангел и потащил за собой Дракона, - Ты видишь тоже?!

Они разворошили в корзинке старую, жухлую пряжу и, под виноватым взглядом старушки, извлекли на свет зеркальную льдинку, рассыпавшую по темным, сумрачным углам избушки лучики света.
Старушка сморщилась, - Это Надежда. По утру у людей украла.

Дракон и Ангел в восхищении замерли, любуясь отражением в льдинке. Голоса их чуть затихли, переходя в мягкий шёпот, на чумазых мордашках расплывались улыбки.
Старушка озадаченно разглядывала шалопаев, потом решительно отобрала осколок и спрятала в чёрном балахоне, - А ну, брысь домой!  Сейчас отца позову!
Ангел с Драконом переглянулись, наспех обняли старушку и шмыгнули в дверь, бранно взвизгнувшую скрипом петель им вслед.

Старушка устало опустилась в старое кресло в потёртый цветочек,  стянула капюшон с лысой головы, - И чего это они так разулыбались от надежды? - спросила она в пустоту.

- Потому, что надежда зеркальна счастью, - раздался вдруг голос Алхимика, - Но откуда, тебе, Смерти, о том знать, не правда ли?

Старушка привычно закатила глаза на макушку лысой головы. В отличие от воспитанных племянников, братец Алхимик никогда не утруждал себя тем, что б приходить в её дом, через двери.

- Да что такого в этой Надежде? Для чего ты дал её людям? Любви им мало, что - ли? - фыркнула Смерть.
- Надежда - это то, что может унять любую боль. Да и от тебя защитит.
- То есть как это, защитит? - рассмеялась она и покачала перед его носом косой, - Смотри какой у меня набор, от маленькой, вырезающей душу и сердце, до самой острой - для  большой Жатвы!  А что может против этого твоя дурацкая Надежда? Это не любовь даже!

- Надежда это отражение счастья, терпеливо повторил Алхимик, - Представь, что в этом зеркальном осколке собственной души у каждого накоплены маленькие, не имеющие цены "не вещи". Ласковое слово матери, ободряющая улыбка друга, объятия любимого человека. То, что отдано тебе просто так, не взамен. И если вдруг стало больно, страшно или отчаянно устало - всмотрись! И увидишь что счастье есть. Оно здесь. В тебе самом. А значит есть надежда.

Так просто? - удивилась Смерть, - Сейчас проверим! - Она пошарила в складках своего балахона и растерянно замерла, вывернув пустые карманы.

- Аааа, - протянул ухмыльнувшись Алхимик, - ну, это же дети!

***
Дракон протянул зеркальный осколок Алхимику, - Почему в нём все видят обычное, а я нечто странное?
- Однажды придёт Время и тогда ты решишь, что все кончено. Это и будет начало.
Такова надежда Дракона.

Кикиморы решили создать коалицию.

Бог весть, где они услышали это слово и каким значением наполнили, но оно приятно звучало воплем невыспавшихся лягушек,  и посему - решено.

От замыслов (по всем правилам тайных сообществ и членских взносов в полнолуние) кикиморы перешли к действиям.
Не сразу жители Подгорного Царства осознали диверсию. Допрежь недоумевали только от внезапных ненастий средь бела дня, от разбежавшихся в  панике нежных овечек у гнома- пастуха, от вымерзших незабудок на летних клумбах эльфиек - хозяюшек.
Спохватились только когда в глухой чаще Оборотневого Леса пропал один из трёх единорожков.

Единорожков давеча принёс Дракон из неведомых стран. Дивные звери были пугливы, не выносили солнечного света и голосов.
Однако прядь волос с их искрящейся гривы вылечивала любую хворь, да так мгновенно и эффективно, что ведьмы стали угрожать забастовкой, обещая вылить ведьминские зелья в реку -  за ненадобностью.

Дракон утихомирил толпу и спрятал единорожков в Оборотневый Лес, подальше от мира и его глаз. 
Чаща там была настолько темной и подозрительной, что могла наложить заклятие на любого, кто дышал громче собственного дыхания.

Но этим, почти весенним утром, единорожка не было, а Чаща, краснея от стыда, старательно отворачивалась от укоризненного взгляда Дракона.
Он не сердился.
Дракон, несмотря на свою кажущуюся свирепость, сердился очень редко.
Может потому, что был один такой на свете, может потому, что слишком много жизней своих помнил, а может потому, что ненависть и злость не созидает ничего, а зачем тогда тратить драгоценное время на пустоту?
Дракон всегда шел туда, где ему было интересно, туда, где не было пусто.

Чаща Оборотневого леса, облегчённо выдохнув, вновь деловито напустила подозрительность и заозиралась по округе. Вор единорожка мог бродить поблизости.
Дракон усмехнулся, улёгся поудобнее на краю поляны, смежив веки в послеполуденной дремоте.
Вор, совершивший кражу под носом Подозрительной Чащи, определенно смекалист, а это уже любопытно.
Дракону хотелось взглянуть на смельчака, а что он вернётся за другим единорожком - сомнений не было.

- Так тут не только единороги?! - чуть шепелявый голос разбудил Дракона.
Обладатель наглой шепелявости и ещё более наглых глаз тыкал пальцем в плечо Дракон  с видом абсолютного прохвоста и плута.
Дракон молчал.
- Нууу.., - протянул Плут, - Да я тебя не утащу, больно велик для болота!
Он отступил на пару шагов и сощурил, словно примериваясь, глаза.

Вихры рыжих волос торчали как лучи невыспавшегося солнца, веснушки на чумазом лице выглядывали нерешительно, словно не верили наступающей весне.
- В какое болото? - не выдержал изумленно Дракон
- Кикиморное! Какое ж ещё?! У них коалиция! Промысел несчастьями, план захватить власть и сместить кого - нибудь! Забыл, правда, кого.
- Единорожку зачем утащил? -  поинтересовался Дракон.
- То-те-мное животное! - по слогам выговорил вихрастый, не сводя глаз с величины Дракона.
- Тотемное, говоришь.. Ну, а я тогда зачем в болоте?
- Выглядишь серьезнее, - пояснил Плут, - А единорожек, он такой смешной и кикиморы с ним рядом дуры дурами, но все как одна, стали здоровыми! Ни подагры, ни насморка, даже цвет лица улучшился!
- А ты не боишься, что я тебя испепелю. Вот тут, не сходя с места? - спросил Дракон напустив в голос рычащих ноток.
Плут вытаращил глаза, - А за что? Я вор, плут, обманщик! Сколь себя помню, такой и есть. Правда не много помню, - погрустнел он, - Кикиморы сказывали, что я найдёныш. Мол, собаки бродячие меня бросили у болот, даже есть не стали, такой я мерзкий. А где украли, неизвестно. Так и живу я в болоте, на воспитании. Кикиморы довольны! Настоящий, говорят, мерзавец вырос!
Плут поразмышлял немного, - Не утащу я тебя, велик больно. Стало быть, возьму единорожка! - Плут развернулся и хотел уйти, прихватив безропотную лошадку, но лапа Дракона преградила ему путь.
- Не спеши, - раздался в Подозрительной Чаще ледяной шёпот Дракона.

Кикиморы любовались отражением в зелёной глади болота.
Коалиция богатела членскими взносами, бродили идеи расшириться и вовлечь гномов с их сокровищами. А там, глядишь, и товарищи из соседнего болота присоединятся. В мутных видениях кикимор реяли флаги и речевки. Болото дорожало, время от времени исторгая зловонные вздохи восторга.

Свист драконьих крыльев привел их из мечтательного оцепенения в злобное шипение.
- Мы не причём! Он сам украл единорожка! Мы хотели вернуть! Завтра. - старшая из кикимор заполошно забегала перед Драконом, судорожно вспоминая надёжно ли спрятана касса с взносами и не потребует ли Дракон в жены самую красивую из них.
Дурёхи напрочь забыли сказки, да и от реальности давно оторвались.

- Значит, это Плут злодей?! А вы не причём? - осведомился Дракон
- Совсем не причём, совсем, совсем! Ты видел, Дракон, какой он мерзкий? Его бродячие собаки не стали маленьким есть! Он украл твоего единорожка! Он! - кикиморы галдели наперебой, в надежде, что воришка, посланный ими, давно сожжен суровым Драконом и не расскажет правду.
- И нам хотел продать, да! А мы отобрали зверёночка твоего и травкой, вон, кормим! Завтра отвели бы, - старшая кикимора притворно потупила глаза.

Дракон смотрел на обессилевшего единорожку, привязанного за шею к дереву.
Он лежал под яркими лучами солнца, пытаясь скрыть голову с жадно обдерганной гривой, от визга кикимор.  Редкое животное умирало не от веревки на его шее, а от бессмысленной  жадности.

Дракон усмехнулся, а кикиморы расслабились.
Они заблуждались, считая, что Дракон ими обманут.

Дракон улыбался ехидным глазам кикимор, читая в них трусливую радость к его мнимой слабости.
Он видел, что они ждали огня и пепла. Ярости, возмездия. И ненавидели его ещё пуще, за то, что огня не было до сих пор.

Сознавали ли они, что каждый, кто хочет крови Дракона, получал её. Не понимая, что именно Дракон возьмёт взамен.

Он видел краем глаза, что Плут отвязал от дерева единорожку и ловко потащил его в тень Оборотневого леса, хоть и не просил хитреца об этом.

Нет абсолютного зла и добра. Грань внутри.
И в маленьком воришке, есть частица доброты и немного Бога.
Дракон способен это видеть как никто другой. И он вовсе не любил убивать, хоть никто в это не верил.

- Хорошо, кикиморы, я вас не сожгу, - Дракон под злобное хихиканье взлетел в небо.
В Подозрительной Роще его ждал маленький Плут с заново сворованным единорожкой.

Маленький, диковинный зверёк лежал в самой кромешной тени, укрытый гривами своих сородичей, он исцелялся.
Плут сидел на корточках возле них, осторожно поглаживая ладошкой. 
Солнечные вихры потускнели от грусти и стыда, а на спине, под мятой кофтенкой, явственно проступали два маленьких крылышка и Дракон длинно присвистнул от изумления.
В воришке ангельского оказалось больше, чем он вначале подумал.

- Дракон! - обернулся к нему Плут, - Почему ты не сжёг кикимор и меня? Мы едва не погубили то, что тебе дорого! Ты спустишь всё с рук?

- Ты ошибаешься. Моё решение не значит что я слаб. Хотя многие этого не понимают.
Каждый желающий моей крови получал её.
Не понимая, что я возьму взамен. Верно, мой брат, Ангел?

Плут обернулся и разинул рот от удивления, беспечный Ангел курил на краю Рощи, выпуская колечки дыма, напоминающие силуэтом единорожков.

- Совершенно верно, братец Дракон! - ухмыльнулся Ангел и протянул руку мальчишке, - Полетели, пропажа, я покажу тебе облачко, откуда ты свалился под ноги бродячим собакам!

Дракон улыбался им в след. Всё получилось как должно было быть.

В эту минуту лёгкий ветерок донес до Подозрительной чащи ужасный визг кикимор, увидевших своё болото кристально чистым озером. Пара капель зелья из смеха и слёз Феи очистили его до дна.

А кикиморам предстояло увидеть себя настоящими.
Всякий знает, что именно этого подлость боится больше всего на свете.

- Дракон, выходи!!! - вопль с улицы был банален как будильник на восемь.

Фея досадливо закатила глаза и продолжила помешивать бульон с пятью каплями разговорчивого зелья для аллигаторши Стеллы.
Та и в самом деле оказалась прекрасным собеседником, а песни хрипатого барда напевала едва ли не лучше Дракона.

Вечер собирался быть обыкновенным и уже почти полгода привычно застывшим. 
Стелла, уткнувшись в журнал "Песни заколдованного леса", разучивала куплеты и весьма преуспевала.

- Дракооон! Выходи! - повторился вопль с улицы.
Фея отложила поварешку и посмотрела в глаза Дракону.

Взгляд Дракона с ангельского рисунка на стене порой был укоризненным, а иногда  пронзительно тоскливым.
Фея тогда гладила рисунок кончиками пальцев и шёпотом говорила с ним. Аллигаторша в такие моменты закрывала глаза и старалась тоже не скулить от тоски. Дракон всё равно вернётся.
- Ты видишь, - сказала Фея, глядя на рисунок - Земля слухами полнится, что Дракон покинул пещеру. И сокровища тут несметные, и принцесса к стене прикована. Рыцари кишат спасительством!

Она покосилась в угол пещеры, где лежало её рыцарское снаряжение.
Как и ожидалось, плюмаж со шлема аллигаторша сгрызла ещё на прошлой неделе. Однако, короткий меч, заточенный Драконом о край скалы, сверкал призывно и свежо.

Фея уложила меч в складках платья, набросила плащ потемнее и вышла на вопли.
Следовало унять свою тоску так, как это бы сделал Дракон - снеся голову с плеч возмутителю спокойствия на Волшебной Скале.

Рыцарь вдруг был без коня, чем несказанно Фею удивил.
- Весьмаааа.. Что ж, полюбопытствуем! - ухмыльнулась Фея и убрала руку с рукоятки меча.

- Ты кто? - озадаченно буркнул рыцарь, - Мне сказали тут Дракон и сокровища. Иди, позови старших!
Фея присела на ступеньку и подперла рукой щёку.
- А нету никого дома. Уехали давеча на именины, к завтрему вернутся! Вы и приходите на сражение. Вижу, вы пешком? Коня в овраге съели? - Фее стало смешно.

Рыцарь запальчиво взмахнул руками, - Я рыцарь и покоритель драконов, завоеватель принцесс! 15 лет не знал поражений и мне не нужен конь! Я велик и идеален!
Фея молчала.
- Не веришь? - сник вдруг рыцарь, - А хочешь докажу?

"Дурачок?", подумала про себя Фея и произнесла, -  Сказала ж, нет никого дома, уехали. Кому доказывать собрались?
- И принцесса?
- И принцесса тоже, - кивнула Фея. Ей становилось скучно.
- А можно я поем? У вас есть похлёбка?

И тут Фея ухмыльнулась во всю свою душу. Разговорчивое зелье докипало на плите, а аллигаторша всё равно не выучила песню.
- А пойдёмте, - улыбнулась она, - Я вас покормлю, раз уж вам коня не хватило!
Рыцарь  вприпрыжку побежал за Феей в пещеру.

Аллигаторша гостей любила и улыбнулась фирменной улыбкой дедушки - демона, а Рыцарь прижался к стене и икнул, -  Она укусит?!
- Укусит, - кивнула Фея и лучезарно улыбнулась, жестом позволяя рыцарю присесть.

"Воин и победитель драконов, завоеватель принцесс" не отрываясь от стены прокрался к столу, а Стелла поморщилась от жестяного визга доспехов о камни.
Всё ж таки её музыкальный слух стал чрезвычайно нежен.

Рыцарь озирался по сторонам, жадно высматривая сокровища, одновременно шаря по столу рукой в поисках ложки. 
- Способный какой! - восхитилась молча Фея наглостью, и подвинула похлёбку поближе. Разговорчивое зелье должно подействовать быстро.

Рыцарь ел жадно, давясь и разбрызгивая похлёбку по столу, - А где сокровища, принцесса? А ты кто?

- Я за домом присматриваю, а Дракон с принцессой улетел. Сокровища, вон, в тумбочке лежат. Аккурат за этой дружелюбной алигаторшей!
Стелле, удивлённо наблюдавшей за сценой, ничего не оставалось как вновь улыбнуться. Она была воспитанной алигаторшей.

Рыцарь взвизгнул и одним глотком доел похлёбку.

- Как улетел с принцессой? Она с ним добровольно?
- Ну, да. Только не совсем с принцессой, скорее с Феей, она его любит очень. Счастливы они. Так вышло.

- Врут значит сказки?
- Врут, - согласилась Фея, - А тебе правда нужна?
- Само собой, - патетически воскликнул рыцарь, - Я сражаюсь за правду 15 лет! Всех победил!
Рыцарь уставился на рисунок, - Это Дракон?
- А разве не похож?
- А Фея красивая? - не унимался рыцарь, - А то, может и спасать её не стоит? Он покосился на тумбочку откуда мерещился блеск алмазов.
- Нет, Фея очень красивая. Почти как я.
Рыцарь с трудом оторвал глаза от видений сокровищ и уставился на Фею, - А сними капюшон, я взгляну.
Впрочем, не надо, я и так вижу, как ты прекрасна и умна. Зачем мне Фея, да и Дракон?  Я вас люблю.

Фея озадаченно посмотрела на остатки похлёбки, эффект зелья разговорчивости превзошел все ожидания.

Рыцарь без умолку разглагольствовал о прекрасной жизни, что их ждёт в тридевятом царстве, предлагал бежать немедленно и тумбочку в приданое.
Фея поскучнела и слушала в пол-уха, с тоской глядя на укоризненный взгляд Дракона со стены, - Какая пошлость! Я то надеялась на достойную добычу! Зря зелье перевела только! - шепнула она ему и облегчённо выдохнув, потянула руку к мечу.

Рыцарь потыкал рукой в рисунок с Драконом - Фууу, ну и чудовище! Он же людей ест! У таких нет права ни на Фей, ни на сокровища, ни на жизнь!

-  Дракон не чудовище, он прекрасен. Он не ест людей, а только врагов! - протяжный свист меча смешался с голосом разъяренной Феи и обрушился на шлем незадачливого рыцаря едва не снеся его головы.
- Второй будет по горизонтали, - предупредила Фея, - Беги, пока даю шанс.

Рыцарь опрометью выскочил из пещеры и кубарем скатился к подножью скалы откуда  стали раздавались истеричные и оскорбительные визги, которые ещё долго не  затихали.

Аллигаторша взглядом предложила пойти и доесть надоедливого рыцаря.
- Не старайся, - устало улыбнулась Фея, - Незачем тратить время на мартышек. Оставь силы на врагов, пока мы одни.

Дракон вдруг вернулся на рассвете.
- Я не надолго, мне ещё надо по своих драконьих дел, отлучиться. А вы хулиганите тут без меня, - усмехнулся он, - Бедолаги рыцари повсюду жалуются на коварных обманщиц. Мол не соблюдаются правила сказок!
- Немного не по канонам вышло!  - рассмеялась Фея, - Я же не Дракон!
- Не думай об этом, ты можешь делать всё, что хочешь! Сказку пишешь ты сама - Дракон обнял Фею.

С ябедой рыцарем он давно расправился и даже без столовых приборов.

Тени вдруг стали хуже получаться.

Фея давно не практиковала. Забыла, наверное, как оно умелось раньше.
А ведь в ту осень Тени ей особенно удавались.
Они волшебным шёлком выходили из- под порхающих диковиным танцем пальцев. Тени – обереги, Тени- туманы, Тени – талисманы.

Русалке на свадьбу Тень-вуаль соткала, жемчужную, как утренний речной туман, что бывает в краю босоного детства. Русалка Тенью укрылась и невероятной красавицей стала.
Толпа гостей тогда почти свадьбу бросила, к фее в очередь – за тенями.

Разные они были... темные, светлые, радужные и с изумрудными вкраплениями. Солнечными зайчиками расшитые. Звёздами усыпаны. А ещё и ароматов добавила... это уж Тётушка надоумила.

Фея сидела на утёсе одинокой Скалы и вспоминала, улыбалась едва заметно.
Такой улыбкой улыбаются внутрь, когда свет горит там, у сердца, без теней. 

Ангел тогда смеялся, укутываясь в подаренную на Рождество Тень.
Она была багряной, но с привкусом ночного, терпкого вина, которое он пригубил, танцуя однажды с девушкой на брусчатке площади древнего города.
- Они такие и были! - мечтательно шепнул ей Ангел, - Фонарщик зажёг огни и расплескал всю тьму. Тишина украла звуки, остались силуэты...
Ангел прикасался крылом к Тени и тоже улыбался внутрь, приласкав заболевшее вдруг воспоминанием сердце.

А Тролль? Фея даже хихикнула тому случаю. Бедняга скромничал и стеснялся всем своим безобразным видом. Он хотел Тень- красоту и не верил, что имел на это право. Окинув его взглядом, Фея было засомневалась, что справится, но если из рук льется волшебство, разве его удержишь?
Тролль тогда, примерив Тень, замер не дыша. Он видел рассвет и не становился камнем в его лучах. Силуэт расправил плечи Атланта и подпёр ими небеса. Тролль счастливо улыбался, вдыхая аромат долгожданной свободы от уродства, с лёгкой ноткой скошенной травы.

Тени окружали и пьянили.
И всякий, погружаясь в их туман, искал себя былого, настоящего или просто однажды потерянного. 

Тени - бабушки, с ароматом пирогов. Тени - мамы, прикоснувшиеся легонько к непослушным вихрам на макушке. Тени - детства с пузырьками лимонада в нос. Тени - славы, разрывающие контуры искрой. Тени - слезы, но с ароматом весенней капели.
Тени - счастье, а у них состав хоть и разный, но отчаянно простой, но обязательно по краю вышитый верой.

Она тогда забыла про себя и не соткала собственной Тени. Да и какой она должна была быть? Это ей ещё предстоит однажды узнать.

Фея вздохнула своим воспоминаниям и взглянула на чернеющий перед ней пустотой скальный камень.  Ничего. Никого.

Провела руками, но наскальная пустота не дрогнула. 
Она какой месяц уже одна на Скале. Дракона нужно ждать, очень ждать. Он этого просил.

Её нынешняя тень дрожала позади, обыкновенная, фейская тень.
Совсем повседневная, та, что с раннего утра отражается повсюду и к закату, наполнившись грузом дня,  растягивается  в немом, усталом шёпоте. Это была Тень -  тоска с чуть горьковатыми нотками полыни.

Ей недоставало другой тени, той, что делала её волшебной феей в ту осень. Той, что обнимала теплом и защитой, той, что разливала по венам огонь и дрожала совсем не ознобом. Той, частью которой она сама и была.

Фея зажмурилась и сцепила в кулачки опустевшие чудесами пальцы,  - Я смогу! Я сумею! Мне нужна одна лишь Тень! Мне нужен он. Дракон..- шептала едва слышно фея.

Закатный луч скользнул по каменному боку скалы лениво, словно дорассказывал последнюю главу сказки. 
Фея следила за лучом, и за вдруг возникающей вслед ему Тенью.
Тень поднимала голову горделивой, особенной посадкой, которую не спутаешь ни с какой другой.  Обрисовались два распростертых драконовых крыла. Они качнулись знакомым взмахом и, совсем уже не тенью, сомкнулись на её плечах.

На холодном камне разливалась сотканная ими Тень- любовь окаймленная неубиваемой надеждой. Тень с рисунком двух сердец, таким в сущности простым, как будто нарисованным ребёнком.