Но что же стало с сестрами – Оксаной и Олей? Находились ли они в своем узилище в ночь с 3 на 4 октября, когда особняк сектантов запылал, подожженный Глебасом? Нет, сестричек там уже не было. А куда же они делись?
Судьба сестер изменилась за пару недель до расстрела. Сидя на цепи, Оксана и Оля потеряли счет дням. Они даже не догадывались о том, что наступила осень. Сентябрь в 1993 году была теплым. Поэтому девушки думали, что на дворе всего лишь август.
К особняку секты еще не приходило телевидение, и изредка Глебас думал о том, что, пожалуй, можно было бы попытаться спасти ситуацию, предпринять то-то и еще вот то-то. Но дальше мыслей дело не заходило. Глебас уже знал, что предприятие кончится бегством. Знал и просто плыл по течению.
Бегство – дело дорогое.
Поэтому Глебас с Эльвирой стали распродавать активы. Они продали несколько квартир, два подмосковных дома. Но кое-что еще осталось.
По криминальным каналам Глебас запустил слух, что у него есть две беременные девственницы. Вдруг кого заинтересует? Так всего сто тысяч долларов за пару.
Но время шло, а спроса не было. Посредники разводили руками. Девок не хотели брать даже тертые торговцы блядями.
– Одноразовый товар, братан, – объясняли они Глебасу. – Никто за двух целок не даст столько бабла.
– Это не простые целки! – растолковывал продавец.
– Да уж понятно, – хмыкали торговцы блядями. – И на что ты людей толкаешь? Это ведь не простые бабы. Мы не знаем, кто на них западет.
– Ну, вдруг… мало ли… торг уместен. За пятьдесят могу отдать. Да даже за двадцать пять, – импровизировал Глебас.
– Мы поспрашиваем, – говорили торговцы блядями.
Но это их «поспрашиваем» означало всего лишь: «Отвали, чувак! Ты заебал». Не более.
Надежды не было никакой. Глебас с тоской думал о том, что придется этих сучек валить. Но почему-то ему было очень стремно это делать. Он заговаривал об этом с Эльвирой.
– На меня грех перевалить хочешь? – сказала ему Эльвира. – Да ты охуел, братец?
– Но ты же им уже письки выжгла…
– Но не убила! Ты на что меня толкаешь?
– Да все равно ты… Ладно, проехали.
– Нет уж, договаривай! Что «все равно я»? Конченая, да? Ах ты, тварь!
– Да ничего я такого в виду не имел! – выл Глебас.
В общем, девки были той еще проблемой. Глебас с тоской думал о том дне, когда придется их валить.
– Давай их кормить перестанем, – предложил он в другой раз.
– Ну, ты и сука! – сказала ему Эльвира.
Так ни к чему и не пришли. Глебас не имел ни малейшего понятия, как решать эту проблему. Сама мысль о том, что надо изобретать какое-то решение, была невыносимой, раздражала.
И вдруг клюнуло. Один из торговцев блядями позвонил в особняк.
– Короче, нашелся покупатель на целок твоих.
– Лох? – с надеждой спросил Глебас.
– Не думаю, – ответил торговец блядями. – Из опасных.
– Ну, ладно! Ладно!
***
Покупатель приехал на опиздинительном, сверкающем, как антрацит, джипе-хаммер. Тот, как танк, въехал на подворье секты и завоевательно застыл.
Из джипа вышел огромный и словно бы квадратный великан с шеей, как ствол сосны. Гигант обошел джип, открыл дверь с пассажирской стороны.
Пассажир оказался немолодым дядькой с ежиком седых волос, глубокими морщинами на лице и большим носом. Выражение лица было надменное и брезгливое. Словно он вступал в какое-то говно.
– Где они? – спросил седой дядька у Глебаса, не затруднившись на «здрасьте».
– Я покажу, покажу! – засуетился, заизвивался Глебас.
От гостя исходила властность – ледянящая, страшная.
– Только они дорого стоят, – сказал Глебас.
Гость посмотрел на Глебаса таким мертвящим взглядом, что любой другой превратился бы в камень.
– Где они? – повторил седой дядька.
– Я покажу! – вмешалась Эльвира, угодливо сверкая золотом искусственных зубов.
Впрочем, на нее гость тоже смотрел, как на говно.
Глебас и Эльвира повели гостей в особняк.
В коридоре несло говном. Это от девок. Ведро поганое опрокидывали, убирай за ними.
Гость шел за Глебасом, и выражения лица главарь секты не видел. Вместе с гостем перли два огромных охранника в черных костюмах.
Эльвира зазвенела ключами, открыла комнату, в которой были заперты сестры. Из комнаты вырвалась волна зловония. Тут-то гость поморщился, это уже не укрылось от Глебасова взгляда.
Девчонки испуганно вскочили с кроватей, звеня цепями.
Гость стоял, зажав нос платком.
– Почему грязные? – страшно спросил он.
– Что? – заизвивался Глебас. – Что?
– Грязные, блядь, почему? Почему на цепи? Ты ебанько?
– Они… провинились…
Повисло тяжелое молчание, как бывает при грозе, когда вот-вот ебанут гром с молнией.
– Отмыть, одеть в чистое, – сказал гость.
Девчонки смотрели на визитеров во все глаза, но настороженно, как юные волчицы. Они, ясен фиг, боялись Эльвиры. Да и кто бы не боялся. Глебас сам ее стал побаиваться, после того, как она… паяльником… блядь.
Когда Эльвира потянулась к ошейнику Оли, та закричала жутким криком.
– Заткнись! – рявкнула Эльвира. – Быстро заткнулась!
Освобожденные девушки шли осторожно, недоверчиво.
– Сколько ты их так держишь? – спросил Глебаса гость.
– Три месяца, – сказал он.
Врал, конечно. Почти пять.
Девки шлепал по коридору босыми пятками. Смелели с каждым шагом. Вот они уже начали хихикать.
Эльвира затолкала их в душевую. Проконтролировать поручила одной из сестер.
Пока девок отмывали и переодевали, гость вышел из особняка, стоял во дворе, опираясь на трость – массивную палку с наконечником в виде звезды Давида. В какой-то момент гость требовательно протянул одному из охранников ладонь.
И охранник достал из кармана пиджака диво дивное – рацию не рацию, а как будто телефонную трубку , которая работала без проводов. Глебас никогда таких штук не видел, только слышал о них. У гостя, несомненно, был сотовый телефон. Огромный, весом, наверное, килограмма три. Стоили такие штуки целое состояние.
Охранник держал сотовый телефон перед гостем, а тот настукивал на кнопках чей-то номер. Послышались щелчки, потом тишина. Вдруг пошел гудок.
У Глебаса от восторга перехватило дух.
И тут щелкнуло соединение.
– Алё! – сказал в трубку седой гость. – Я на месте. Нет. Не проверял. Девчонки в безобразном состоянии. В ужасающем. Хорошо. Действую по обстоятельствам.
Глебас стоял, не решаясь подойти к этому опасному дядьке, боясь завести разговор о деньгах. Стоял, как лох. И злился. Прежде всего, на себя. Надо было отмыть девок. Да и расковать. Они же чахлые. Они бы не съебались. А теперь ни полтинника не срубишь, ни даже двадцати пяти тонн баксов. «Требую двадцать! – решил для себя Глебас. – Ни центом меньше!»
Появилась Эльвира. За нею, щурясь на солнце, девки в застиранных платьях из секонд-хенда.
Гость раскачивался, опираясь на трость, разглядывал девок.
– Вот они, – сказал Глебас после, наверное, пяти минут молчание. Сказал, лишь бы что-нибудь пиздануть и разрушить это чудовищное молчание, которое было почему-то очень мучительным для него.
– Зачем ты мне лжешь? – спросил вдруг жутковатый гость.
– В смысле? – удивился Глебас.
– Они не беременны, – сказал гость. – Ты знаешь, что бывает с теми, кто пытается меня наебать?
Глебас отчаянно покосился на Эльвиру.
– Они беременны! – почти не дрогнувшим голосом заявила сияющая госпожа.
– У них должен быть живот, – отрезал гость. – У них нет живота. Спрашивается – за кого ты меня держишь?
– Да я, чем хотите, поклянусь – беременны они! – затараторила Эльвира. – Это какой-то непонятный феномен. Ну, не растет у них живот. Ну, что поделаешь? У нас тесты на беременность есть. Хотите проверим?
– Свои тесты засунь себе в беременность, – бросил носатый гость.
Он кивнул охраннику, тот достал из кармана пиджака упаковку своих полосок.
«Нормальный такой бычара, с тестами на беременность в кармане, – подумал Глебас. – Хотя в жизни и не такое бывает».
– Ну, тогда мы с девочками пойдем, пописаем? – сказала Эльвира.
Девочки вздрогнули от ужаса.
– Нет, – сказал гость. – Девочки будут проходить тест на моих глазах.
– Но вы же мужчина.
– У всех свои недостатки. – сказал гость.
– Так, – сказала Эльвира девочкам. – Быстро ссыте на бумажки.
Гость кивнул им.
Сучки переглянулись. Наконец, старшая взяла из рук зловещего старика бумажку, присела, задрав полоску сарафана. За ней тут же последовала младшая.
Девочки, похоже, тоже боялись старика. Кое-как они выдавили из себя мочу. Сначала старшая, потом младшая.
Наконец, они встали с бумажками в руках. Эльвира потянулась к ним.
– Брысь! – рявкнул мрачный старик. – Только мне.
Девочки опасливо протянули ему полоски бумаги.
– Ждем результата, – сказал старик. – Я не завидую. Не стоило вам меня наебывать.
Глебас заочковал. Леденящие страх выкручивал нутро, как сушилка в итальянской стиральной машинке.
«А вдруг действительно не беременны? – с ужасом думал Глебас. – Вдруг наебали нас бандосы? Да, конечно, наебали. Тесты-то у нас чьи? Бандосовские. А они, может, две полоски показывают по любому. Могу хоть я на них поссать – тоже беременным окажусь. А на нормальном-то тесте сейчас как выяснится…»
– Хм, – сказал старик, глядя на две полоски, что проявлялись на одной и на другой бумажке.
«Слава тебе, Господи! – подумал Глебас. – Пронесло!»
Гость с мрачным прищуром смотрел на него.
– Ну, допустим, – сказал старик. – Будем проверять девственность.
– А как? – заозирался Глебас. – А где?
– Здесь, – бросил старик.
Он махнул тростью на уродливую плитку двора.
– Ложитесь, девочки, – сказала Эльвира. – Пизды показывайте.
Старшая сестра нисколько не обломалась выполнить это распоряжение. Улеглась, раздвинула ноги. За ней последовала и младшая.
Гость, словно Буратино в дверь на холсте, вонзился крупным своим носом в пизду старшей. Хмыкнул, бросился к второй пизде.
– Девственницы! Сами видите! – бормотала Эльвира. – А? А?
– А это что? – страшно заорал старик, указывая на сожженный клитор старшей.
Глебас зажмурился.
– Это… – забормотала Эльвира. – Это…
– Что это за пиздец? – продолжал кричать старик.
– Это наши праматери демона истребляли, – пробормотала Эльвира.
Гость ударил Эльвиру по голове навершием посоха.
Глебас оглянулся. Сектанты попрятались. Но мало ли – вдруг подглядывают за унижением госпожи? Хуево, если увидят.
– Что вы делаете? Ай! – закричала сияющая госпожа.
И ей снова прилетел удар. На сей раз в скулу.
– Пошла прочь! – рявкнул ей старик.
Он кивнул охранникам. Те подхватили девушек и повели к джипу.
Чувство внезапной обиды нахлынуло на Глебаса. Его задумали нагло кинуть.
– Подождите! – крикнул он.
Гость остановился. Охранники тоже.
– А деньги? – спросил Глебас.
– Деньги, – повторил гость, разглядывая главаря сектантов мертвящим взглядом. – Деньги тебе, да?
– Да, – подтвердил Глеб.
Улыбнулся и словил удар посохом по ебалу. Удар оказался настолько сильным, что Глебас упал.
Охранники затолкали девчонок на заднее сиденье джипа. Хаммер ровно, как по маслу, тронулся с места.
Глебас провожал танк на колесах взглядом и думал, что и хрен с ним. Живы остались, и то ладно. И от девок избавились. Все могло быть хуже.
Продолжение следует...