Спасибо @RublDarom за донат, отправленный в поддержку моего блога!

30 июля 1605 года человек, называвший себя царевичем Дмитрием, венчался на русское царство под именем Дмитрия Иоанновича и начал свое правление с широкой амнистии. Новый царь находился в шатком положении и отчаянно нуждался в поддержке знати. В столицу из ссылок были возвращены многочисленные бояре и князья, попавшие в опалу при Борисе Годунове, в том числе в Москву вернулось и семейство Романовых. Всем помилованным вернули ранее конфискованные у них владения. Получил прощение и Василий Шуйский, которого уже сам Лжедмитрий за заговор против себя недавно отправил в Вятку. Более того, вскоре после этого Василий был назначен на должность второго советника при царе. Тем самым Дмитрий Иоанович показывал новый либеральный курс, по которому должна была пойти страна. Согласно легенде, новый царь однажды заметил: «есть два способа царствовать, милосердием и щедростью или суровостью и казнями. Я дал Богу обет не проливать крови подданных и исполню его».

Всем служивым людям удвоили содержание, а в южных городах, поддерживавших поход Дмитрия, на 10 лет были отменены налоги. Средства на это были получены за счёт земельных и денежных конфискаций у монастырей, а также за счет повышения налогов в регионах, изначально не поддержавших "царевича". Новый царь также пытался улучшить жизнь простых крестьян, которым разрешили уходить от помещика, если тот не кормил их во время голода. Также была запрещена потомственная запись в холопство (это означало, что дети крестьянина уже не принадлежали помещику), а холоп должен был служить только тому, кому добровольно «запродался», что, в сущности, переводило его из статуса раба в статус наемника. Был установлен срок сыска крестьян, бежавших с владений помещика, который составил 5 лет. При этом возвращению подлежали только крестьяне, бежавшие до начала и после окончания Великого голода. Холопы же, бежавшие в другие регионы страны, спасая свою жизнь, закреплялись за новым помещиком, кормившим их в трудное время. Была проведена реформа, направленная против коррупции среди сборщиков налогов. Теперь города должны были сами отправлять подати в столицу, а всех взяточников было приказано водить по городу, повесив на шею предмет, ставшей взяткой (меха, жемчуг, солёную рыбу), и бить их палками. В связи со всеми этими реформами экономическое положение страны стало улучшаться.

Дмитрий реформировал Думу и повелел отныне называть ее сенатом. Царь ежедневно присутствовал на заседаниях правительства и лично участвовал в спорах и решениях государственных дел, а в свободное время гулял по городу и общался с простым людом. Английские дипломаты и торговцы, бывшие в то время в Москве, замечали, что такой свободы не знало ещё ни одно европейское государство. Однако не все решения Дмитрия вызывали восторг окружающих. Все ближайшее окружение царя состояло исключительно из поляков, а для своей охраны Дмитрий учредил гвардию, состоявшую из иностранных наемников. Введение в царский дворец иноверцев возмутило большинство московской знати. Примерно в это же время Дмитрий начал планировать войну с турками, собираясь нанести удар по Азову и присоединить к Русскому царству устье Дона. Зимой того же года в селе Вяземы в качестве смотра войск были организованы игрища, в рамках которой была сооружена снежная крепость. На ее защиту были поставлены русские князья и бояре, а на штурм шли иноземцы под предводительством самого царя. Оружием для обеих сторон были снежки. В ходе игры бояре обвинили наемников в том, что они прятали внутри снежков камни и таким образом наставили русским синяков под глаза. После "падения" снежной крепости один из бояр предупредил Дмитрия, что продолжать игру не стоит, так как у многих русских под платьем скрыты длинные ножи, которые они уже были готовы пустить в дело...

Пытаясь найти поддержку свой военной кампании против турок, Дмитрий начал искать союзников на Западе и обратился за помощью к своим старым знакомым: папе римскому и польскому королю Сигизмунду. Однако те на этот раз на зов бывшего царевича не откликнулись из-за невыполнения ранее данным им обещаниям. Польскому посольству русский царь заявил, что не может пойти, как обещал, на территориальные уступки Речи Посполитой, и вместо этого предложил Сигизмунду отплатить деньгами за помощь по захвату короны. Иезуитам же и вовсе был запрещен въезд в страну, а католикам была предоставлена свобода вероисповедания наравне с другими христианскими течениями, в том числе было разрешено и протестантство. Никаких благ католическая церковь из этого получить не могла.

Отношение к религии у Дмитрия было крайне скептическое. Он называл монахов дармоедами и лицемерами и не проявлял фанатизма в религиозных вопросах. Установление свободы христианского вероисповедания он объяснял тем, что и католики, и протестанты, и православные верят в одного Бога и различаются только в обрядах. Такая просвещенность царя вызывала негативную реакцию у его поданных - бояре были недовольны, что государь не соблюдает церковные посты, одевается в иноземное платье и приказывает подавать к столу телятину, которую русские не ели. Также московскую знать сильно оскорбляло, что новый царь ни в грош не ставит право местничества (чем выше стояли предки дворянина, тем более высокий пост в государственной иерархии он мог занять) и окружает себя худородными персонажами, не говоря уже о польских иноземцах.

Зимой 1605 года над царствованием Дмитрия Иоанновича стали сгущаться тучи. Был схвачен монах Чудовского монастыря, во всеуслышание заявлявший, что на престоле сидит никто иной, как Гришка Отрепьев, которого «он сам грамоте учил». Монаха по приказу царя подвергли пытке, после чего утопили в Москве-реке, однако в народе стали ходить слухи, что на троне сидит самозванец, которые только подогревали недовольные поведением царя бояре. Князь Василий Шуйский стал агитировать московскую знать прекратить терпеть унижения всех традиций русского государства, утверждая, что Дмитрий был посажен на царство с единственной целью — свалить Годуновых, теперь же пришло время свалить и его. Против царя был организован заговор. Для убийства государя был нанят уже опытный в убийствах царей человек - думный чиновник Андрей Шерефединов - убийца прошлого грсударя Фёдора Годунова. Однако покушение провалилось. 8 января 1606 года отряд убийц проник в царский дворец, но, подняв шум, выдал себя. Семеро заговорщиков были схвачены, но сам Шерефединов сумел бежать. После неудавшегося покушения Дмитрий приказал собрать народ и выступил перед ним с речью, в которой он упрекал московский люд в том, что его безвинно попрекают самозванством — в то время как порукой ему служит признание матери. Также царь заметил, что за время своей недолгой жизни он не жалел живота своего ради счастья подданных. Присутствовавшие, упав на колени, со слезами клялись в своей невиновности. Семерых схваченных заговорщиков вывели в центр площади, где они были растерзаны толпой сразу после ухода царя во внутренние покои. Андрей Шерефединов впоследствии был арестован и подвергнут пытке, однако так не в чем и не сознался. За слабостью улик вместо казни его отправили в ссылку.

24 апреля 1606 года из Польши в Москву прибыла невеста Дмитрия Иоанновича Марина Мнишек. В свите будущей царицы находились ее отец и около двух тысяч поляков — знатные дворяне со своими слугами. Дмитрий радушно принял своих гостей, своей невесте он подарил шкатулку с драгоценностями стоимостью около 500 тысяч золотых рублей, а ещё 100 тысяч было отправлено в Польшу для уплаты долгов. Приехавшим польским дворянам были подарены чистокровные кони, золотые цепи, соболиные шкуры и другие подарки, Для въезда в Москву царь подарил своей невесте карету, украшенную серебром и изображениями царских гербов. Встречали будущую царицу воеводы, князья и толпы московского люда, а также оркестр из труб. До свадьбы Марина должна была оставаться в Воскресенском монастыре. Пожаловавшись, что ей невмоготу московская еда, Марина добилась у царя присылки к себе польских поваров и кухонной челяди. Обеды и балы сменялись одним за другим. Дабы не раздражать бояр и народ, было решено перекрестить Марину из католической веры в православную. Дмитрий просил у папы Римского специального разрешения на причащение и миропомазание невесты по греческому обряду, но получил категорический отказ. Однако миропомазание, как обряд, заменяющий обращение Марины в православие, решили всё-таки провести. 8 мая 1606 года Марина Мнишек была коронована царицей, после чего был совершен обряд бракосочетания. Ввиду обилия приглашённых иноземцев было принято решение об объявлении безместия на свадьбе, и многие знатные бояре оказались на "задворках" праздника, что еще больше настроило их против царя.

9 мая 1606 года, в Николин день, против всех церковных традиций был назначен свадебный пир, на котором гостей вновь угощали телятиной, считавшейся в Москве «поганой едой». В довершении всего перед иностранной гвардией с проповедью выступил пастор лютеранской церкви Святого Михаила Мартин Бэр. Пир затянулся на несколько дней и спровоцировал в Москве дебош - поляки в пьяном разгуле врывались в московские дома, бросались на женщин, грабили прохожих, стреляли в воздух и кричали, что русский царь им не указка, так как они сами посадили его на престол. 14 мая Василий Шуйский собрал своих сторонников и решил под предлогом мести пьяным полякам совершить новое покушение на царя. Заговорщики составили план - этакий римейк Варфоломеевской ночи.

Было решено отметить дома, в которых жили поляки, после чего ударить в набат и призвать народ к бунту под предлогом защиты царя. Когда агенты царя донесли ему о готовящимся заговоре, он лишь отмахнулся, пригрозив наказать самих доносчиков. Свадебные торжества продолжились и на следующий день был дан бал в новом царском дворце, во время которого Дмитрий танцевал и веселился. Немецкие наемники вновь попытались предупредить царя о готовящемся бунте, но тот снова отмахнулся со словами: «Это вздор, я этого слышать не хочу». Той же ночью Шуйский, сославшись на указ царя, уменьшил немецкую охрану во дворце от 100 до 30 человек, после чего приказал открыть тюрьмы и выдал оружие толпе.

17 мая на рассвете по Москве разнесся колокольный звон. Шуйский в окружении верных ему бояр и в сопровождении около 200 вооружённых человек въехал на Красную площадь. Князь кричал, что польская знать пытается убить царя, и требовал, чтобы горожане поднялись в его защиту. И без того пропитанные ненавистью к иноземцам москвичи кинулись бить поляков. В ходе резни было убито около 500 человек. Шуйский же со своим отрядом отправился в покои царя...

Разбуженный колокольным звоном Дмитрий кинулся из покоев нового дворца в свой старый дворец, где ему сказали что Москва горит. Дмитрий попытался вернуться к жене, чтобы успокоить её и затем ехать на пожар, но в этот момент к зданию уже подошла толпа и стала ломать двери. Все немногочисленные немецкие охранники царя были убиты. Петр Басманов, последний союзник, оставшийся с царём, открыл окно и спросил, что хотят бунтовщики, на что услышал: Отдай нам твоего вора, тогда поговоришь.

Басманов спустился на крыльцо и попытался уговорить толпу разойтись, но один из заговорщиков, Татищев (предок историка Татищева), ударил его ножом в сердце. Дмитрий в это время запер дверь и, пока бунтовщики её ломали, выбрался в окно, пытаясь спуститься по лесам, чтобы скрыться в толпе, но оступился и упал во двор, где его подобрали нёсшие караул стрельцы. Царь был без сознания, с вывихнутой ногой и разбитой грудью. Стрельцы облили его водой, чтобы он пришёл в себя. Очнувшись, Дмитрий попросил защиты от заговорщиков, обещая воинам поместья и имущество мятежных бояр. Стрельцы внесли его на руках во дворец, где попытались укрыть от мятежников, однако те стали грозить стрельцам убить их жён и детей, если те не отдадут «вора». Стрельцы, заколебавшись, потребовали, чтобы царица Мария Нагая ещё раз подтвердила, что Дмитрий — её сын, в противном случае они согласились выдать Дмитрия. Заговорщики были вынуждены согласиться и отправили к Нагой гонца князя Ивана Голицына, Вернувшись, князь крикнул, что царица ответила, что её сын был убит в Угличе... В этот момент сын боярина Валуева выскочил из толпы и, сказав: «Что толковать с еретиком? Выстрелил в царя в упор, после чего Дмитрия добили мечами и алебардами.

Тела убитого царя и его приближенного Петра Басманова приволокли на Красную площадь. Поравнявшись с Вознесенским монастырём, где жила Мария, Нагая толпа вновь требовала от нее ответа — её ли это сын. По свидетельству современников, та дала такой ответ: «Об этом надобно было спрашивать, когда он был жив, а теперь он уже не мой». Тела решено было подвергнуть «торговой казни». В течение первого дня они лежали в грязи посреди рынка. На второй день тело Дмитрия положили на прилавок, на грудь ему бросили маскарадную маску, в рот воткнули дудку, а под прилавок бросили труп Басманова. В течение трех дней москвичи всячески надругались над телом бывшего царя. У растерзанного трупа читали «грамоту» о жизни Григория Отрепьева в монастыре и его бегстве.

В конце концов тело Басманова похоронили у церкви Николы Мокрого, а Дмитрия в «убогом доме» - кладбище для упившихся или замёрзших за Серпуховскими воротами. Сразу после похорон ударили необычайно суровые морозы, уничтожившие траву на полях и уже посеянное зерно. По городу пошли слухи, что виной тому колдовство убитого самозванца и что над его могилой сами собой вспыхивают и движутся огни, слышатся пение и звуки бубнов. Труп Лжедмитрия выкопали, сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в сторону Речи Посполитой, откуда он и пришёл...

Продолжение следует.

Юрьевская Захариха рассказывала детям: «Жили на свете Иван, добрый парень, да Марья, девушка работящая, верная и добрая. Полюбились они друг другу с детства, и где был Иван, там была и Мария. Выросли они.

Вот Иванов отец и говорит: “Пора тебе, Иване, жениться да детей заводить!” - “А засылайте сватов к Марье, батя!” - “К Марье? Да ты с ума сошёл? У них ни кола, ни двора! Тебе надо девку, чтоб с приданым пришла, корову бы, лошадь во двор привела, а не такую, как она!” - “Хочу Марью и только Марью!” - “Ну, что ж, сыне. Воля-то ведь моя? А я сказал, что нехорошо брать бедную девку”.

Прошёл месяц, другой, вот и говорит отец: “Нашёл тебе я невесту, Степаниду. Уже и с отцом сговорено. На Пасхе повенчаем”. - “Не будет того, отец! - закричал Иван. - Не хочу я вашей Степаниды. У неё зубы длинные! У неё ноги лопатой!” - “А зато у неё десять десятин земли, пара быков, десяток овец, тройка коней, две коровы!” - “Не надо мне ни земли, ни коров, если так! Заведу и сам своим трудом”.

Осерчал отец и стал бить Ивана. Бьёт, а сам приговаривает: “Вот тебе наука! Наука! Наука!” Стерпел сын отцовские удары, а вечером пошёл в стога, где встречались они с Марьей, и видит ту в слезах. “Что с тобой, сердце моё?” - спросил он. “А тато хотят меня за лавочникова сына выдать! Он пьяница, лентяй и недобрый парень. Как мне и быть-то без тебя, милый?”

Рассказал Иван и ей, как отец его неволит, на Степаниде женить хочет. Вот и решили они вдвоём к бабке одной сходить. Знала та бабка “веду”. Пришёл к ней Иван. “Садись, Ваня! - сказала бабка беззубая. - Знаю, зачем пришёл! Степаниду тебе на шею навязать хотят. Не выйдет ихнее дело!”

Между тем родители сватов заслали, получили согласие родителей. Как тут отказаться? Думал Иван, думал и опять к бабке. А та и говорит ему: “Ежели никак нельзя будет отказаться, так возьми вот эту траву, да сделай настойку, сам выпей и Марье дай. Тогда никакие силы вас не разделят!”

Поблагодарил Иван бабку, взял траву, сделал настойку, при себе стал носить. Подошёл день, готовятся родители к свадьбе. А Марьины тоже, ибо в одно и то же воскресенье венчаться должны были. Стеречь их обоих начали, чтоб не ушли перед венцом из дому.

Марью на замок родители посадили, а за Иваном всё время отец ходит! Вот и улучил минутку Иван, пришёл к Марье под окошко и говорит: “Ты здесь, милая?” - “Да, я здесь, сижу под замком, выйти не могу!” - “Ну, ничего, я разломаю окошко!” Сказал и стал ломать.

Сломал. Вытащил Марью наружу. Видит, родители бегут за ними. Побежали они в степь. На бегу дал он ей глотнуть настойки и сам глотнул, и вдруг оба они повалились наземь и сделались травой, на одном и том же стебле жёлтенький, а рядом голубенький цветок!.. Так с тех пор и зовут его “Иван-да-Марья”!»

Юрий Петрович Миролюбов, «Русь Заповедная»

Спасибо @Maggnnus и @user9067772 за донаты, отправленные в поддержку моего блога!

Есть несколько версий о том, кто скрывался под личиной вдруг ожившего царевича Дмитрия. Большинство историков сходится на том, что это был Григорий Отрепьев, дьяк Чудова монастыря в московском Кремле. Согласно версии следствия, проведённого правительством Годунова, Гришка работал в качестве писца в «государевой Думе», где ему и пришла в голову идея выдать себя за царевича. По свидетельствам монахов, он расспрашивал их о подробностях смерти мальчика, а также о правилах и этикете придворной жизни. В дальнейшем Отрепьев и вовсе начал хвалиться тем, что когда-нибудь займёт царский престол. О поведении Григория донесли Годунову, и он приказал сослать дерзкого монаха в отдалённый монастырь, однако будущего самозванца кто-то предупредил о грядущей каре. Григорий успел покинуть в Москву и бежать в Речь Посполитую, где вскоре он объявил себя «чудесно спасшимся царевичем».

  Также существует версия и том, что Лжедмитрий был никаким не Лже, а самым настоящим царевичем Дмитрием. Много крупных историков XIX — начала XX века придерживались этой теории, утверждая, что Дмитрий был подменён и увезён в Польшу, где воспитывался монахами-иезуитами. На его же место был приведён некий мальчик, которого и убили в последствии в Угличе. Однако у данной версии сейчас мало сторонников и принято считать, что Лжедмитрием был все же Гришка Отрепьев.

  В 1603 году Григорий объявился в городе Брагине (нынешняя Беларусь), где поступил на службу к православному литовскому князю Адаму Вишневецкому. Есть несколько версий о том, каким образом он объявил себя выжившим царевичем. По одной из них, Гришка притворился тяжело больным и потребовал себе священника, которому во время исповеди открыл свое «царское имя». Духовник передал его слова князю, который поспешил к умирающему и прямо спросил о его подлинном имени и происхождении. Молодой человек показал Вишневецкому золотой наперсный крест, якобы переданный ему матерью, и особые приметы царевича — большую бородавку на щеке, родимое пятно выше кисти и разную длину рук.

Чтобы проверить подлинность его личности, после излечения "царевича" доставили в Брагин, где служил московский перебежчик по кличке Петрушка, уверявший, что он когда-то состоял на службе в Угличе при особе царевича. Легенда утверждает, что претендент немедленно узнал Петрушку в толпе челяди и обратился к нему — после чего, отбросив всякие сомнения, Адам Вишневецкий окружил царевича соответствующей его положению роскошью.

  Вторая версия гласит о том, что Вишневецкий как-то раз разгневался на чересчур нерасторопного слугу и ударил его по лицу, на что слуга упрекнул князя, что тот не знает, на кого поднял руку и раскрыл свое имя. Согласно третьему варианту, Лжедмитрий открылся Константину Вишневецкому (родственник Адама Вишневецкого), когда увидел в его свите панну Марину Мнишек. Воспылав к ней любовью, он якобы положил на ее подоконник признание в своём «царственном происхождении». Марина немедля донесла об этом отцу, тот сообщил Константину Вишневецкому, и в конечном итоге весть о том, что спасённый царевич появился в Польше, стала всеобщим достоянием...

  Какая из этих версий верная досконально не известно. Как бы то ни было, весть о «чудесном спасении» достигла наконец Москвы и сильно встревожила царя Бориса, который пытался уговорить Вишневецкого выдать "царевича", обещая в обмен пойти на территориальные уступки, однако литовский князь отказался. В марте 1604 года Вишневецкие доставили Дмитрия к Сигизмунда в Краков. Король Речи Посполитой, видя возможность с помощью самозванца урвать себе кусок земель соседней страны, признал его наследником Ивана Грозного, назначил ежегодное содержание в 40 тысяч злотых и позволил вербовать добровольцев на польской территории. Дмитрий же после вступления на престол обещал передать Польше Смоленск и Чернигово-Северскую землю.

Также царевич заручился поддержкой папы римского, которому обещал если не обратить Московскую Русь в католичество, то предоставить западной вере свободу наравне с другими христианскими течениями. В довершении Дмитрий сделал официальное предложение руки и сердца Марине Мнишек. Оно было принято, но свадьбу отложили до воцарения Дмитрия на московском престоле. "Царевич" заключил договор с отцом невесты Юрием Мнишеком, по которому обязывался уплатить последнему 1 млн злотых, не стеснять Марину в вопросах веры и подарить ей Псков и Новгород. Самому Мнишеку была обещана Чернигово-Северская земля без 6 городов, которые передавались Сигизмунду, а Смоленская земля разделялась между королём и Мнишеком. Мнишек же, в свою очередь, собрал для будущего зятя войско численностью около 4000 человек, с которым был начат поход на Москву.

Поход начался с пропагандийской подготовки. Первым городом на пути войска был Моравск и за некоторое время до подхода основныйх войск, лазутчики Дмитрия, подплыв к городу на лодке, разбросали по берегу грамоты с увещеванием переходить на сторону законного царевича. Неизвестно поверели ли этому горожане или просто испугались подходящую армию , как бы то ни было жители Моравска связали городских воевод и выдали их захватчикам. 21 октября Лжедмитрий с триумфом въехал в город после чего отправился на Чернигов. Черниговцы встретили наступающее войско выстрелами из городской артиллерии, однако, услышав о том, что Моравск сдался, также открыли ворота и присягнули Дмитрию.

  Первым серьёзным препятствием на пути войска самозванца оказался Новгород Северский, где заперся отряд воеводы Годунова Петра Басманова численностью около 1500 человек. Басманов приказал сжечь городской посад, чтобы полякам не было где укрыться от осенних холодов. 11 ноября 1604 года началась осада города, а уже в ночь на 18 ноября последовал генеральный штурм, однако осажденные сумели его отбить. В это время царь Борис направил на помощь осаждённым большую армию под командованием князя Фёдора Мстиславского. Численность войска составляло около 40 тысяч человек, что более чем в два раза превышало силы Лжедмитрия (с учётом присоединившихся к нему сил из покоренных городов его войско насчитывало около 1500 человек).

21 декабря 1604 года состоялась Битва под Новгородом-Северским, ставшая первым крупным сражением Смутного времени. Несмотря на численное преимущество противника, польские гусары сумели опрокинуть правый фланг русской армии во главе с воеводой Дмитрием Шуйским. Шуйский не сумел организовать грамотный отход, и русские отряды, отступая, смешались с центром собственной армии, оголяя врагам тыл. Одна из гусарских рот, следуя за отступавшими, повернула вправо и неожиданно оказалась в расположении ставки Мстиславского. В начавшемся бою гусары сбили князя с коня и нанесли ему несколько ударов по голове, однако в этот момент подоспели стрельцы во главе с Михаилом Шеиным, отбили нападение поляков и захватили большую часть гусар в плен. Однако порядок в царском войске был нарушен и русские полки поспешно отступили к своему обозу, стоявшему у леса. Победу в сражение одержала армия Дмитрия, который, по словам очевидцев, прослезился, увидев на поле боя убитых соотечественников.

Данный успех, однако, не принес серьёзных плодов "царевичу", так как у него кончались деньги и было не чем платить наемникам. 1 января 1605 года в его армии вспыхнул мятеж и наёмное войско кинулось грабить собственный обоз. Дмитрий самолично объезжал рыцарей, падал перед ними на колени и уговаривал остаться с ним, на что в ответ получал оскорбления и пожелание быть посаженным на кол... По воспоминаниям очевидцев, Дмитрий, не выдержав оскорблений, ударил одного поляка в лицо, но на него тут же налетели другие воины и стащили с "царевича" соболью шубу, которую позднее пришлось выкупать.

2 января большая часть наёмников ушла по направлению к границе. В тот же день самозванец сжёг лагерь под Новгородом-Северским и отступил к ранее захваченному Путивлю. 4 января войско покинул Юрий Мнишек, который и организовал данный поход. Он объявил о своём отъезде в Речь Посполитую на сейм и забрал с собой около 800 поляков, однако обещал, что пришлёт из Польши новые подкрепления. В конечном итоге в войске Дмитрия осталось всего 1500 польских рыцарей. Однако молва о том, что царевич Дмитрий жив и уже наступает на Москву, быстро разлеталась по округе, и вскоре ему присягнули города Рыльск, Курск, Севск, Кромы. Потерю польских воинов немедленно восполнили 12 тысяч донских казаков, под охраной которых Дмитрий укрепился в городе Севск.

21 января 1605 года недалеко от деревни Добрыничи состоялось новое сражение армии Миославского с войском Лжедмитрия. Используя опыт, полученный в прошлом сражении, поляки вновь решили нанести главный удар всей массой конницы по правому флангу русских. Манёвр вновь принес успех, и противник отступил со своих позиций. Польская конница повернула к селу и пошла в атаку на центр войск, где находилась пехота. Однако русские стрельцы открыли по ним огонь из пушек. Поляки обратились в бегство, а вместе с ними и Дмитрий, лично возглавлявший конницу. Русские войска перешли в контрнаступление и вскоре обратили войско самозванца в беспорядочное бегство. В результате сражения Лжедмитрий потерял примерно половину своей армии.
Правительственные войска на освобожденных территориях развязали жестокий террор, уничтожая всех без разбора — мужчин, женщин, стариков и даже детей, как сочувствующих самозванцу, чем еще больше очернили имидж царя Бориса.

Войско Дмитрия же вновь отступило в Путивль, где "царевич" окончательно пал духом и пытался бежать в Польшу, однако сотоварищи сумели уговорить его остаться. Вскоре ряды самозванца пополнились ещё 4 тысячами казаков. Во время вынужденного сидения в Путивле до Дмитрия дошли вести о смерти Бориса Годунова, что кардинально меняло весь расклад сил. После смерти царя на сторону "царевича" перешло войско Петра Басманова, который в дальнейшем стал одним из самых близких его сподвижников. Причиной измены Басманова стала обида на нового царя Фёдора Борисовича. Опираясь на свои заслуги перед прежним царем, Петр пытался добиться назначения главным воеводой над царским войском, однако на эту должность был назначен князь Телятевский. Басманова же назначали вторым воеводой войск, осаждавших город Кромы, которые были захвачены силами Дмитрия. Петр увидел в таком поступке смертельную обиду и 7 мая во всеуслышание заявил, что настоящий царь сидит в Путивле и зовут его Дмитрием. Он направил ему покаянное письмо и отрекся от Годуновых. Вместе с ним в стан самозванца перешла и большая часть царской армии, сидевшей под Кромами. Путь на Москву был открыт. После таких новостей на верность Дмитрию присягнули многие города, в том числе Орел, Тула и Рязань. В Москву же в это время было направлено «прелестное письмо», в котором Лжедмитрий назвал себя царём, а наследника Бориса Годунова Фёдора своим изменником.

1 июня 1605 года в столицу прибыл гонец Дмитрия Гаврила Пушкин и, стоя на Лобном месте, прочёл письмо самозванца, адресованное боярам и простому люду. Москвичи, поверившие, что царевич Дмитрий действительно жив, приступили к погромам. Ворвавшись в кремль, разгневанная толпа арестовала Фёдора II, его мать и сестру Ксению. Наследник царя Бориса сумел просидеть на троне всего лишь 47 дней, что является самым скоротечным правлением среди всех мужчин на российском престоле. 5 июня 1605 года тело бывшего царя Бориса Годунова было «ради поругания» вынесено из Архангельского собора. Перед тем как выдвинуться в Москву из ставки царевича, было направлено письмо, чтобы из столицы были устранены все враги «царевича». После этого низложенный царь и его мать были задушены или зарезаны в своем доме, в котором содержались под стражей.

Все другие близкие родственники Годунова были либо убиты, либо отправлены в ссылку. Наконец, 20 июня 1605 года под праздничный звон колоколов и приветственные крики толп Дмитрий торжественно въехал в Кремль. Оставался последний шаг - венчание на царство. Перед этим Дитрий хотел встретиться с матерью Марией Нагой, сосланной ранее в монастырь, чтобы та подтвердила, что он не самозванец. 18 июля бывшая царица прибыла из ссылки в подмосковное село Тайнинское, где на глазах огромного количества народа произошла ее встреча с сыном. По воспоминаниям очевидцев, Дмитрий соскочил с коня и бросился к карете, а Мария приняла его в объятья. Оба рыдали, и весь дальнейший путь до Москвы Дмитрий проделал пешком, идя рядом с каретой. Царица была помещена в Кремлёвском Вознесенском монастыре, где Дмитрий навещал её каждый день и спрашивал благословения после каждого серьёзного решения.

  Спустя несколько дней после воссоединения "сына" с матерью в Москве был раскрыт заговор, направленный на свержение и убийство Дмитрия. По доносу одного купца стало известно, что против "царевича" начал плести интриги князь Василий Шуйский, распространявший по Москве слухи, что претендент на престол на самом деле является расстригой Гришкой Отрепьевым и замышляет разрушение церквей и искоренение православной веры. Шуйский был схвачен и приговорен к смертной казни. 25 июля князь был возведён на плаху, но приказом «царя Димитрия Ивановича» помилован и отправлен в Вятскую ссылку.

  Вскоре после этого Дмитрий короновался «венцом» Годунова, приняв его из рук нового патриарха, а бояре поднесли ему скипетр и державу. На престол Российского государства взошел новый царь Дмитрий Иоаннович...

Продолжение следует...