Выбор профессии, выбор жизненного пути, выбор денег (да-да, именно так, свои деньги мы тоже выбираем). Эти вопросы волнуют многих из нас. И, возможно, именно они отличают поколение Y – тех, кто родился после распада СССР, от предшественников.
Как раньше планировали карьеру? Вузы осуществляли госзаказ на молодых специалистов в различных отраслях. Профессия выбиралась один раз и на всю жизнь. Конечно, ты мог что-то изменить. Но зачем, ведь ты уже специалист III разряда с завидным окладом, какой смысл начинать с нуля? Ну и конечно, никаких собеседований, отучился и ближайшие 3-5 лет прокачивай навыки на подготовленном для тебя рабочем месте. А если повезёт (или не очень), то заодно и страну посмотришь. Например Новый Уренгой, Хабаровский край или даже Камчатку. Комната и зарплата гарантируются.
Звучит вроде бы хорошо – всё понятно и предсказуемо. Но результаты такой политики мы наблюдали в 90-е. Миллионы растерянных людей в свои 40-50-60 лет учились жить заново. А вот поколению Y (родившиеся после 1981 и до 1996 года) повезло намного больше. Мы первое поколение свободного выбора. Мы те, кто полностью отвечает за себя и те, кто в любой момент может все изменить.
Начинать не страшно, начинать — интересно!
Yes Future начинает цикл публикаций о людях и профессиях, о поиске и выборе, о возможностях роста и мотивации к действию. Мы регулярно будем рассказывать об интересных личностях, профессиях и результатах в них. Политика, финансы, авиация, медицина, наука, госслужба, малый бизнес, IT. Мы разберем их всех. И конечно, самое интересное — озвучим цифры.А начнём цикл с интервью с Екатериной (имя заменено по её просьбе).
Имя: Екатерина
Возраст: 32
Род занятий: менеджер
Доход: 80-100 тысяч рублей при удаленной занятости
Компании: Event Factory (организация мероприятий), “Галилео” СТС (администратор съемок), TNK-BP (ассистент пресс-службы), Росмолодежь (менеджер проектов), TEDx (менеджер проекта), Workle (PR), с 2014 – фриланс.
Образование: РГСУ, политология и политические технологии
Катя, привет! У тебя невероятный список работодателей и в целом, можно было бы по каждому пункту написать отдельный кейс.
— Наверное, потому что я типичный представитель поколения миллениалов, известных своей любовью к перемене мест. И в целом, я довольно рано начала работать. Когда тебе 14-15 лет и очень хочется иметь свои деньги, у тебя не так много выбора где работать. В моем случае выбор был между Орифлеймом и промоутером в ТЦ. Я выбрала второе, т. к. при мысли что кому-то что-то нужно продать мне до сих пор неловко. Промоутер — совсем другое. Мне по-настоящему нравилось рассказывать о своем продукте, приглашать людей и уговаривать их на что-то невероятное, вроде покупки 12 бутылок шампанского, ради одного бокала в подарок. Думаю, тогда-то для меня все и решилось. Просто я не знала, что это и называется «связи с общественностью».
Но поступать ты решила на политологию?
— Это произошло почти случайно. Журналистика, PR и Политология относились к одному факультету. Только конкурс на первые два направления зашкаливал, а мне нужно было поступить на бюджет. Поэтому я просто зашла в соседнюю дверь и сдала документы. И никогда об этом не жалела. Потому что политология — это фундаментальные гуманитарные знания в 35 томах, которые ты никогда и ни за что не прочитаешь самостоятельно. Я до сих пор жду, когда же меня пригласят на мероприятие, где я смогу блеснуть цитатами из Гегеля или Гоббса.
Ты работала в Росмолодежи, это связано с твоим образованием?
— Нет. Я попала на эту работу по приглашению бывшей коллеги по ивент-агентству. Ей нужен был личный помощник и вообще «свой» человек, потому что государственные структуры очень специфичные. Раз мы говорим о карьере, то стоит честно сказать — открытых вакансий в таких структурах не бывает. Иногда их публикуют, но список требований такой, что не подходит никому. Думаю понятно, что все возможные вакансии закрываются изнутри.
То есть, по-факту, там все свои?
— И да, и нет. Не могу сказать как распределяются высшие руководящие должности, просто не знаю. А линейный персонал — менеджеры, юристы, секретари, старшие и младшие специалисты всех мастей попадают туда только по внутренней рекомендации. Но, сама работа агентства такова (Росмолодежь = Федеральное агентство по делам молодежи), что если ты откровенный тупица, то ты не останешься в штате. Госслужащие, даже если им 23-25, это очень педантичные, терпеливые и во многом занудные люди. То есть, работа не для всех. Как пример: ты не имеешь права отправить письмо в типографию, пока она не прошло 3 этапа согласования и отдельно — корректора. В этом есть логика, каждое твое слово — это слово от лица государства.
Чем конкретно ты там занималась?
— Моя работа пришлась на расцвет молодежной политики. В агентство вливались большие деньги, проводился невероятный по размаху Селигер, спонсировалось движение «Наши», активно поддерживалось предпринимательство и научно-техническое творчество. Я работала с 2007 года, а 2009 стал Годом молодежи в России. На тот момент моя коллега-подруга уволилась, а в нашем отделе сформировалась удивительная команда заряженных людей. Это было очень нетипично для размеренного ритма агентства, но в короткий срок был придуман очень крутой проект: система профориентации для подростков. И не просто определение личных склонностей, а система связей между школой, ВУЗом и потенциальным работодателем. Крупнейшие российские корпорации были готовы вкладывать деньги в специализированные классы в школах, где растили бы кадры для своего производства. РусГидро, Роснано, Газпром, РЖД — готовы были сотрудничать. Отдельной веткой проекта стали лекции для школьников, когда мы привозили в Красноярск или во Владивосток известного спикера из Москвы, который зажигал ребят, мотивируя на ответственный выбор. (10 лет назад еще никто не знал про инфобизнес).
Почему это было важно?
Потому что по статистике 90% людей не работают по специальности полученной в ВУЗе. Два года мы жили этим проектом, пока не столкнулись с суровой действительностью: прошел Год молодежи, а с ним и финансирование. Проект, который не может показать быстрый результат не стоит затраченных средств. Ну и в целом стране начался кризис и от всех проектов Росмолодежи в живых остался только Селигер. Крупные компании также быстро пошли на попятную. Думаю, что я сразу ответила на вопрос, почему не стала строить карьеру в молодежной политике дальше.
Сейчас Росмолодежь постоянно анонсирует гранты, публикует информацию о проектах, приглашает к участию. Кто в действительности получает деньги и есть ли шанс у “обычных” людей?
— Шанс есть. Политика, пусть и молодежная, окружила себя множеством мифов и рядом сомнительных историй, но тем не менее, им нужно чем-то отчитываться. Нужно показывать истории успеха, нужны публикации в прессе, какие-то региональные истории. Но, контингент приходящий на конкурсы — ниже среднего. 80% это те, кто считает, что можно взять «легких денег» от государства и отчитаться сайтом сделанным на Тильде или видеоблогом со 120 просмотрами. Стараются отбирать хоть сколько-то живые проекты. Но и тут сложности — эти проекты должны пройти жуткий путь подготовки документов, где все должно быть юридически чисто и в очень сжатый срок. На этом этапе отваливаются почти все остальные.
В результате, молодежная политика спонсирует какие-то невероятные вещи, про которые мы, обыватели, даже не всегда в курсе. Поэтому, процветает схема (и я думаю еще много лет не вымрет), когда агентство само создает собственный проект и его же и спонсирует. Лучший способ забрать грант от агентства — это показать, что у вас и без него все хорошо. Что вы давно работаете, вас знают, смотрят, читают, и деньги нужны только на развитие. Тогда государство с удовольствием вас поддержит и вежливо попросит поставить свой логотип рядом с вашим.
Про “карманные” проекты понятно. Но всем всегда интересно, участвуют ли линейные сотрудники в распиле?
— Вопрос на миллион. Но на самом деле я могу всех разом огорчить. Зарплата сотрудников агентства сильно ниже рыночной. Специалист — 45-50 тыс рублей, юрист чуть больше, начальник отдела может получать целых 100. Никакой миллионной налички никто никогда не видит. Да, юрист знает, проводя контракт на юрлицо, что оно «наше», но у него лично денег от этого больше не становится. Конечно, всегда существуют схемы мошенничества, но вас туда вряд ли пригласят.
Можешь привести пример?
— Пример мы в Москве видим с тротуарной плиткой, которую надо перекладывать раз в год. Но именно из моей практики: есть ежегодное мероприятие которое требует реквизита — сцена, проекторы, экраны и т. д. Все это куплено, мероприятие проведено. Но на следующий год, в смете снова стоят экраны, сцена и прочее. Не знаю, как закрывают по документам, но думаю, что списывают. Точно знаю, что оборудование на моем веку не менялось ни разу, а вот смета — постоянно.
Чтобы ты посоветовала людям, которые хотят построить карьеру в политической структуре?
— Думаю, что человек который действительно этого хочет, знает на что идет. Пути входа в такие организации существуют и это не всегда родственники со связями. Лидерство в молодежных организациях, волонтерство на форумах, обивание порогов со своим проектом — все это может стать приглашением к работе. Дальнейшая карьера зависит от усердия и вдохновения всем этим заниматься. Наиболее ценные качества, которые я встречала в руководителях агентства:
Умение убеждать.
Не бояться.
Обладать внутренним спокойствием.
Быть лидером. Таким, что если даже все вокруг тебя не знают, что конкретно они делают, они были уверены, что ты — знаешь.
Но важно помнить, что я все-таки не эксперт в политике, я была лишь наблюдателем и поделилась своим знанием изнутри. По прошествии 10 лет, я могу сказать, что люди, которые прошли эту школу, стали очень сильными специалистами. Мои бывшие коллеги, сейчас директора пресс-служб, руководители собственных проектов, телеведущие и депутаты различных собраний. Для меня госслужба стала стартом совершенно новой деятельности, не ярких спринтов, вроде подготовки праздников или съемок научно-популярного шоу, а вдумчивой работы с лидерами мнений, более глубокого анализа своей работы.
Из такой системы сложно уходить? Все-таки это уровень.
— Мои родители вообще не оценили. Мягко говоря были в ужасе, потому что «так не делают». Но для меня все было просто и безболезненно. Той же командой, что работала над «Профориентацией» мы ушли делать первый в России TEDx. И хотя мы сидели в крошечной комнатке в помещении моей бывшей школы, это было действительно круто и я рада, что нам тогда удалось создать новую волну интереса к науке, к новым спикерам, к такому формату конференций.
Но твой список работ продолжается
— Наше интервью грозится стать бесконечным, потому что я люблю каждый проект, в котором работала. Более того, я совершенно не понимаю людей, которые не любят, то что делают. Про себя могу сказать только то, что в определенный момент приоритетом стали деньги и я выбрала PR как сферу, где мои увлечения пересекаются с приличной зарплатой. До того момента, пока не решила все бросить и стать свободным художником. Но это уже совсем другая история!
P.S. Полный и достаточно интересный получился у нас с Катей диалог. Мы и дальше продолжим знакомить вас с интересными людьми и будем рады любой обратной связи от вас. А закончить хочется словами с которых начали: “Начинать не страшно, начинать — интересно!"