Он нас встретил недружелюбно, шел дождь, холодно, сыро, вокруг палаток лужи. Следующие дни ничего не изменилось шел дождь, палатки стало затапливать, внутри стояли лужи.
В один из дней нас всех собрали в одном из полуразрушенных помещений лагеря, оставшемся с Советских времён, для смотра. Сказали явиться со всеми вещами. Там же выдали плащ - палатки, оружие, эрдэшки, разгрузки. Все действо длилось часов пять. Пытались заполнить военники, так как в течение двух месяцев ни кто не удосужился это сделать. Так нормально и не заполнили.
Через 5 часов до нас довели, что через пару дней будет выезд за ленту и приказали всем разойтись по палаткам. Однако спустя три часа тревога, погрузка в машины и выезд.
Ну и отлично, потому что лагерь затоплен дождем, грязища, в палатках вонь и лужи. Загрузились в машины, поехали.
Ехали долго, приехали в какой то лес ночью. Там имелись недоделанные блиндажи. Погода была более менее. Вещи скидали на улицы и разошлись по блиндажам спать.
Неожиданно на улице что то взорвалось.
Дело ближе к утру. Выглянули посмотреть. Вроде начал моросить дождь. Начали хватать свои вещи, чтобы разнести их по блиндажам, но боль иголками проколола руки.
Что это? Ни кто не понимает.
На руках начали вскакивать волдыри ожогов. Вновь разбежались по блиндажам в непонятках, что и как могло произойти. Заодно обработали руки.
Сейчас уже не помню, но в эти или на следующие сутки за нами приехали машины, загрузили и вывезли в палаточный лагерь в приграничный район. Прошли разговоры о том, что там где мы были нас не должно было быть, заехали туда ошибочно. Что обожгло руки так ни кто и не понял. Штатного медика у нас не было.
В общем в новом лагере мы расположились на пару дней, помылись отдохнули. В одну из ночей получили боеприпасы, загрузились в машины и отправились в долгий путь за ленту, по югу новых регионов, с востока на запад в Херсонскую область.
Нас погрузили в автобусы о отвезли через две области в полевой учебный лагерь, расположенный на огромном учебном полигоне в центральной части России. Полигон занимает несколько сотен квадратных километров.
Фото из открытых источников, ничего секретного, все могут посмотреть в Яндексе
Особая "благодарность" командирам, которые, перед отъездом, попросили взять минимум вещей на 3-4 дня, однако остались мы там задержались на 3 недели. После этого у меня выработался стойкий рефлекс на слова "Берите вещей по минимуму". Я беру все что мне будет необходимо.
Командиры, кстати, тоже отдельная тема для разговоров. Как нибудь обсудим.
Ну что приехали. Как обычно - построение. Уж очень любят этим заниматься в нашей армии.
И началось: вы находитесь на лучшем полигоне в России, тут лучшее обучение, тут лучшее жилье, ты всё самое самое. И определили нас по палаткам.
Жилье.
Палатки, но необычные. Светлый изнутри с множеством окон, на стальном каркасе, с твердым полами, электричеством, системой кондиционирования и отопления. Комфортно, ничего не скажеш. Двухъярусные кровати, но удобные, не шатающиеся и не скрепящие.
Как пояснили командиры, в этот лагерь были вложены миллиарды рублей. Одна палатка стоит 10 000 000 рублей. И все оборудование было закуплено за границей, у недружественных стран. Очень весело. Хотя не знаю когда это происходило, может ещё до конфликта.
Такие вот палатки, тоже из Яндекса взяты
Получается мы жили в лагере, обустроенном по стандартам НАТО.
Вся территория заасфальтирована. Рядом с платками стояли модульные конструкции с душами и туалетами. Чуть подальше такая же конструкция с прачечной, где находились большие стиральные машины автомат, а сверху них установлены сушильные камеры. Удобненько.
Но постоянно были какие то засоры, то туалет не смывает, то душ не сливает. Поэтому я предпочитал ходит в обычный уличный туалет рядом с лагерем. Он был более менее обустроен, имелось какое то подобие кабинок. Не щасрат и не обоссан, может потому что там били срочники, которые ухаживали.
Столовая была замечательная. Чистая, светлая
Столовая, фото из Яндекса, выглядит примерно так
Завтрак, обед ужин. На обед, кроме первого, второго и компота можно было положить себе кабачкову икру, горошек маринованный, кукурузу, сухарики в суп. Щас не вспомню что ещё. Но все это дело стояло посреди столовой в виде шведского стола, откуда можно было насыпать себе в тарелки.
Вот с чем, с чем, а с едой в современной армии проблем я не увидел. Кормят везде сытно и много.
Разместились, отоспались. Приехало оружие. Мне выдали РПК - ручной пулемет Калашникова, так как в оо время я был по должности сапёр - пулеметчик, и в мои обязанности входило прикрытие саперной роты и защита при отходе.
РПК, кто то может назвать его недопулеметом или переавооматом. В чем то будут правы. Все же это увеличенный и усиленный автомат Калашникова с магазином на 45 патронов. Но я полюбил это оружие, а вот почему? Я расскажу в следующем посте.
Занятия по огневой подготовке.
Патронов не жалели, каждый день с 9 утра и до 14 часов дня палили из автоматов и пулеметов что есть мочи. Каждый день отстреливали минимум по 10 магазинов автоматов. Бывало и больше. Патроны расходовались тысячами. После стрельб обязательная чистка оружия.
Обязательная она была потому что, во первых очень много стреляли, а во вторых, потому что практически у всех были АК-12, а это хоть и очень хорошее оружие, но очень привередливое, нежное и требующее постоянного ухода, иначе не станет стрелять.
В ежедневных стрельбах пошло две недели. Начались занятия по тактике минирования и разминирования. В любую погоду, под дождем, под солнцем, группы устанавливали мины, другие снимали. Все как в реальности, с прикрытием, правильным подходом и отходом.
Гранаты.
Их тоже не жалели. Метали часто и много. Приносили ящиками. Благодаря этому, многие перестали бояться брать в руки гранаты, хотя до занятий ни разу их не держали и было видео, что многих людей начинает трясти только от вида этого боеприпаса. Но ничего, все смогли, все научились. Метали только оборонительные гранаты, так как другого нам и не надо. Мы не штурма.
Вся прелесть ситуации была в том, что это происходило в живописных лесах средней России. Свежий воздух, физические упражнения, правильное питание - все для здоровья добровольцев.
Пошла неделя, и нас отправили назад, в свой лагерь в деревне, но там быстро, буквально за два дня все перевернулось, и мы отправились на войну, помню...
А расскажу в следующем посте, как это происходило и что помню.
А вы, друзья, если понравилось, ставьте лайки, подписывайтесь на канал, буду благодарен вашей поддержке в виде донатов.
Решение принято. Больше откладывать некуда, и я позвонил в Москву. Ребята на том конце провода сообщили, что если я готов принять участие в мероприятиях по защите Родины от агрессии, то ждут меня. Билеты до столицы они оплатят.
Куплены билеты на поезд, прощание с семьёй и вперёд. Спустя двое суток я уже в Москве. До последнего думал не обман ли это,мне мошенничество, потому что в объявлении очень уж хорошо было расписано.
Да, участие в СВО, но на условиях отличных от моего региона. Тут и экипировка и зарплата в 1.5 раза больше. И подъемные в три раза больше, и оплата билетов.
Позвонил товарищам из объявления, назначили встречу. А на встречу мне вышли сотрудники МЧС, что сразу вселило уверенность в то, что не должно быть обмана. Пригласили к себе, рассказали, объяснили, заполнили анкеты. Парни сняли номер в хостеле и отправили меня отдыхать до следующего дня.
Следующий день прошел в формальностях и бумажной волоките, а через день я уже стоял в военкомате, где проходит отбор желающих устроится на службу в вооруженные силы. Кстати, купленные мной билеты на поезд оплатили. Медкомиссия пошла быстро - здоров. Тут же подписал контракт и убыл в один из подмосковных лагерей подготовки.
Вид лагеря, из Яндекса
Условия там были обалденные. Еда три раза в день, магазин с вкусняшками, души, туалеты, стиральные машинки. В комнате по 4-6 человек, свободно. Познакомился с парнями, с некоторыми кстати вместе до сих пор служим.
Интересное наблюдение. Когда ходили на обед, видели очень много китайцев и все были в нашей, отечественной форме.
В лагере мы провели три дня. В первый день выдали форму и обувь, а потом начались занятия. Занятия по тактике ведения боя и по медицине.
По ВУС я водитель химик взвода РХБЗ артиллерийской бригады. Но ни в военкомате, не в последующем этот факт не принимали во внимание ни где. И у меня начали закрадываеться сомнения, что я буду служить по специальности.
Сомнения развеяли инструктора. В один из дней занятий четко и ясно сказали - вас готовят в штурмовики, так что готовьтесь. Но это было совсем не по моим планам.
В общем в подмосковном лагере были чудесные условия как в пионерском лагере. И занятия до обеда, и потом свободное время. Спустя три дня нас посадили в автобусы и увезли.
На место приехали ночью. Разгрузились и пошли по полю, шли километра. Два пока не уткнулись в часового который определили нас в палатку, где мы все уснули.
Выйдя утром на улицу, я обнаружил огромный палаточный полевой лагерь. Стояли сотни палаток, каждая на 30-40 человек. Военные шнвряющие туда сюда. Оказалось мы прибыли в один из тренировочных лагерей на границе.
На следующий день нам выдали форму, броник, оружие и начались тренировки штурмовиков. Во всем обмундировании марш 3 км до полигона.
На полигоне гоняют и стреляют танки, бтры, солдаты. Стреляют из всего что есть. Нас начали обучать тактике ведения боя как в городе, так и в поле. Стреляли, много. Много тренировались в метании боевых гранат. Во время занятий постоянно летели учебные гранаты под ноги, но взрывались они громко. Кому то даже осколком что то повредило - не успел упасть на землю.
Во время тренировок инструктора постоянно палили из своего оружия и в ноги нам и над головами. Много времени уделялось медицине, чтобы смогли спасти себя при ранении.
При таких интенсивных тренировках, за месяц, даже не следующего человека можно превратить в отличного и бесстрашного воина, хорошо владеющего оружием.
Каждую ночь работало ПВО, дроны неустанно пытались разнести весь лагерь, но не долетали. Взрывы били громкие.
Пошло три дня. Нас построили. Приехал какой-то важный дядька полковник и сообщил строю, что тот кто хочет служить в супер суперской, чуть ли не элитной, прямого подчинения президенту саперной бригаде, пусть выйдет из строя и наобещал кучу военных плюшек.
Я подумал, что профессия сапёр достаточно уважаемая, и решил выйти из строя и освоитьэто военное направление. Тем более, что в моем возрасте штурмовать города - так себе занятие. Это дело молодых. Да и плюшки были обещаны.
Спустя неделю, часть людей, приехавших со мной из Москвы уезжало на фронт, а меньшая часть, вместе со мной поехало осваивать саперное дело в полевой лагерь в центральной России. Но это уже следующая история...
Права была тётка. Вот как предсказывала, так и получилось. Как в воду глядела, где их с Витюшей совместная жизнь отражалась. Всё так и даже хуже с каждым днём. Пьянки да гульки стали частыми. Скандалы да драки - постоянными.
- Где кольцо твоё?! - Голос сорвался, и Ида закашлялась.
- Какое кольцо, что ты пристала ко мне? - Витюша развалился в плюшевом кресле, закинув руки за голову.
- Обручальное, какое...
- Не помню, сунул куда-то.
- А снимал зачем?!
- Я не снимал, оно само слетело, так я, чтоб не потерять, его в карман сунул. Только не помню, в какой.
- Врёшь, гад. Не могло кольцо слететь. Оно и надевалось с трудом.
- Отстань! - Витюша приподнял зад, вытащил из-под него пульт от телевизора, нажал на красную кнопку.
- Сволочь! - Ида замахнулась полотенцем, но рука зависла, а потом безвольно опустилась.
- Может, хватит соседей развлекать своими воплями. Сегодня я же вовремя пришёл. Сразу с работы. Чего тебе ещё надо?
- А что случилось? У Никитиной месячные?
- Тьфу ты, дура...
- Всё, с меня хватит! - Ида отвернулась к шкафу, резко дёрнула дверцу, застучала вешалками.
- Уходишь, что ли? - Витюша зевнул и сладко потянулся.
- Ухожу! Видеть тебя больше не могу!
- Вот и правильно! Иди навести тётку. Я хоть матч спокойно посмотрю. - Витька переключил канал. На экране шумели трибуны. До начала первого периода оставалось три минуты.
- А! Ну теперь понятно, почему ты вовремя пришёл. Матч! - Ида дёрнула платье с вешалки. - Ни ради меня, ни ради Филички, ради футбола своего сраного.
- Ты ещё здесь?
- Сволочь, - почти шёпотом произнесла Ида, натягивая платье. Платье налезало с трудом, за последний месяц она набрала пять выпирающих на спине под лифчиком дополнительной складкой, килограммов.
- О, разожралась! Скоро платье на тебе треснет.
Ида прикусила губу и хлопнула дверью.
С красным от гнева лицом она вышла во двор. Лада сидела на лавочке, спрятавшись за обеими колясками, и читала книжку.
- Что у вас там опять случилось? Крики аж сюда слышно.
- Ай! Всё то же. Не нужны мы ему. - Ида присела на край скамейки.
- Да ладно. Куда он без тебя? Какая дура ещё будет за ним так ухаживать?
- Вот именно, что дура.
- Прости, я не в том смысле, - сконфуженно пролепетала Лада.
- В том... В том... Дура и есть.
Лада вздохнула.
- Он просто не понимает. Не ценит. Такие, как он, понимают только, когда одни остаются.
- А вот и пусть остаётся. К тётке пойду. Останусь у неё ночевать, а он... Вон пусть один... Там...
- Да, наверное, разок проучить бы не мешало. Только как бы хуже не было.
- А куда хуже, Лада? Думаешь, мне не хочется вот так, как ты, сидеть и читать книжку, - Ида покосилась на коричневый томик Ремарка, - ну ладно, не книжку, но посмотреть сериал про любовь я могу? Посвятить время устройству своего... Своего!.. приятного досуга? - Она поднялась, поправляя стянувшееся на боках платье. - Пойду, пока Филька не проснулся. Пока.
Ида толкнула коляску и пошла по тропинке навстречу заходящему солнцу, переваливаясь, словно утка. Последнее время беспокоил сустав. Надо бы к врачу, да всё некогда.
На небе ни единого облачка, и яркое июльское солнце настойчиво не желает прятаться, слепит, режет по глазам.
Витюша щурится, поднимается и идёт к окну задёрнуть шторы...
В соответствии с теорией катастроф, чтобы случилась трагедия, необходимо как минимум шесть отклонений от правил. Шесть нарушений общепринятого, утверждённого и подписанного чьей-то кровью.
Для Ивана Вязина служба в армии - почти удовольствие. Лежит душа его безгрешная к этому делу. Святому, можно сказать. Да так лежит, что устав Иван наизусть выучил, он у него, как говорится, от зубов отскакивает в любое время дня и ночи. От корки до корки вызубрил. И, соответственно, следовал, соблюдал, придерживался. В результате этап учебки пройден на «отлично». Физическая, строевая, огневая...
Как принято в армии, каждый этап заканчивается стрельбами на полигоне. Отстрелялся Иван - что надо! И на память об этом припрятал гильзу. Хотя по инструкции и не положено. После стрельбы все гильзы необходимо собрать и сдать на пункт боепитания. Такой порядок. Но многие нарушали, забирали с собой, из гильзы потом делали различные сувениры - брелки или колпачки на ручки, у кого, на что хватало фантазии. Вот и он поддался соблазну.
Памятную гильзу Иван всегда носил в кармане. Считал своим талисманом. И в тот вечер гильзу тоже взял с собой.
Армия - место серьёзное, не терпящее послаблений. Но командир полка с суровой фамилией Крутояров в душе был человеком добрым и даже немного сочувствующим. К тому же срок его службы на благо Отечества подходил к концу, а возраст подкатывал к тому порогу, когда выслужиться стараешься уже не перед начальством, а всё больше перед Богом.
А тут Чемпионат мира по футболу, а футбол он любил, как и те, кто службу солдатскую несёт. Не так уж много радостей у солдата, а нагрузка - дай боже. Вот и пожалел подчинённых своих командир и вопреки инструкции разрешил поставить в караульное помещение телевизор. Эх, добрая душа у Крутоярова! Глядишь, и зачтётся... Да и память о себе добрую оставит.
Несение караульной службы - дело ответственное, а значит, скучное. Задача у часового несложная: прогуливайся вдоль охраняемого объекта от одной точки связи до другой и каждые 15 минут докладывай начальнику караула обстановку. Ну и бди, конечно.
Не первый раз Иван на пост заступает, и установленный порядок действий, можно сказать, доведён у него до автоматизма. В этот раз всё происходило, как и много раз до этого. А именно: вместе с разводящим прибыл на место, оборудованное специальным пулеулавливателем, где и произвёл положенные действия по заряжанию оружия. Все его движения чёткие, правильные, словно не человек он, а надёжный слаженный механизм. Уложил в пирамиду стволом в пулеулавливатель, снял с предохранителя, отвёл затворную раму назад, а пока удерживает, разводящий проверяет - нет ли в патроннике патрона.
- Осмотрено, - чеканит разводящий.
Иван раму отпускает, нажимает на спусковой крючок. Контрольный спуск подтверждает отсутствие в патроннике посторонних предметов. Казалось бы, откуда им взяться, но мало ли. Не зря ведь говорят, что раз в году и палка стреляет, а Суворов вообще пулю дурой называл. Вот для того и труба эта досками обитая, что пулеулавливателем зовётся, чтоб исключить такую возможность. Всё в армии продуманно и сделано, чтоб предотвратить вероятность случайного выстрела.
Ну вот, дальше осмотренное разводящим оружие Иван ставит на предохранитель, показывает разводящему рожок с полной загрузкой из 30 патронов. В нижней части магазина есть отверстие. Когда тридцатый патрон в него заходит, появляется капсюль, значит, рожок снаряжён полностью.
- Осмотрено! - чеканит разводящий.
Иван подсоединяет магазин.
- Заряжено! - докладывает, ставит на предохранитель и становится в строй.
Всё просто и ясно, отработано посекундно. Та же процедура, но в обратном порядке, ждёт Ивана по окончании смены с дежурства.
А сейчас, осмотрев вверенные ему двери и окна, замки и печати и убедившись в их целостности, Иван обходит территорию как полноправный хозяин, чувствуя приятную тяжесть ответственности за объекты стратегического значения. Важность положения усиливается осознанием собственной власти. Власти не маленькой. А очень даже значительной - возможности применения оружия... Естественно, в случаях, оговорённых уставом.
Ходит Иван, ходит. Скучно ему. Мужики в караулке футбол по «телеку» смотрят, а ему развлечь себя нечем, разве что... Посмотреть, как работают составные части механизма. Нащупал в кармане гильзу, вытащил, скинул с плеча автомат, отсоединил рожок, достал верхний патрон, вложил гильзу, подсоединил рожок к автомату, снял с предохранителя, оттянул раму, отпустил, гильза влетела в патронник. Отсоединил рожок, раму назад, гильза через отражатель улетела вправо. Интересно!
Иван гильзу поднимает, снова засовывает, подсоединяет рожок и снова отводит раму...
Тут звонок. Время проверки связи. Звонок и отвлёк-то всего ничего, на секундочку, но рожок присоединён, а гильза улетела. Сработал отлаженный механизм чётко. Палец отпустил затворную раму и нажал на спусковой крючок.
Звук выстрела совпал с душераздирающим криком: «Гол!». В караулке ликовали.
- Всё нормально! На посту без происшествий! - бодро доложил Иван начальнику караула и положил трубку.
Яркое июльское солнце заливало светом жилое здание напротив. Окна дома пламенели закатом. Иван лихорадочно шарил глазами по штукатурке и стёклам, но никаких признаков попадания пули в дом обнаружить не удалось. Окна целы, сколов облицовки нет.
То, что дура-пуля пролетит положенное ей расстояние и угодит в инпост окна дома напротив, и, пробив его, попадёт в сонную артерию вставшему зашторить окно Витьке Глухому, он узнает позже. А сейчас он судорожно ищет улетевшую гильзу. Сейчас у него одна забота - как-то скрыть недостачу патрона. Спасительная полигоновская гильза нашлась быстро. Вытащив сверху пару патронов, он вставил гильзу, прикрыв её ими - патронник полон. Конечно, Иван - не дурак, конечно, он прекрасно понимал, что после смены караула, проверяющий обнаружит подмену, но это потом... К тому времени он придумает какую-нибудь историю. Например, что в подсумке оказалась дырка, ну или ещё что-нибудь, но это потом, а сейчас контрольное отверстие показывает, что патрон на месте, магазин полный, капсюль виден.
Она нашла его на следующее утро. У зашторенного окна в луже крови. Прибывшие на место происшествия врачи констатировали смерть от огнестрельного ранения. Как позже скажет судмедэксперт: «Смерть наступила не сразу, а через два часа после того, как пуля попала в сонную артерию». А ещё скажет, что его можно было бы спасти, если б кто-нибудь был дома. Виктор Глухой просто истёк кровью.
Когда все разойдутся, Ида передаст ребёнка Ладе, а сама, оглушённая случившимся, свалится в плюшевое кресло. Она примет точно такую же позу, закинув руки за голову, позу, в какой сидел Витюша в тот момент, когда она уходила. И просидит так, не шелохнувшись, пять минут, пока лёгкий, еле уловимый звук не притянет внимание. Она не сразу поймёт, что это. И никогда не поймёт, откуда… выкатилось его обручальное кольцо.
Проделав круг, кольцо подкатилось к её ногам и остановилось на ребре.
А мы тут все еще живем. Радуемся, смеемся, плачем и спотыкаемся.
Я стала взрослее, наверно даже поумнее. Хотя хрен его знает.
По последним данным я буду жить, так что еще не скоро мы увидимся. Хотя тоже, хрен его знает. Но умирать будет не так страшно, зная, что ты там, ждешь меня и встретишь. Встретишь же?
Я сегодня весь день мыслями с тобой. Поняла, что этот год абсолютно стер запахи и ощущения связанные с тобой. И я уже тебя почти не чувствую. Но очень хочется верить, что ты рядом. Ты же рядом?
Когда я приду к тебе, готовься, мне нужно тебе столько рассказать.
Да и ты звони мне про погоду.
Надеюсь тебе там хорошо.
Я скучаю, очень. Может попробовать клиническую смерть, что бы повидаться)
Пока есть свободное время в отпуске, напишу про архитектуру СВВМИУ.
Это отдельная песня. Училище без преувеличения самое красивое и огромное во всем бывшем Союзе. Состояло из двух частей - верхней и нижней. Внизу были казармы, вверху учебный корпус. И не один.
Старое фото, но на нем все лучше видно.
Четыре корпуса внизу - казармы, слева направо - третий, первый, второй и четвертый факультет. Здесь исторически сложилась некая несправедливость: курсанты 1 и 2 факультетов жили фактически в казармах с двухъярусными койками по 100 человек, четвертый (химический, мой) факультет - в кубриках по 10-12 человек, а третий - в комнатах по 3-4 человека. Все друг другу завидовали.
Внизу был старый плац, где проходили в основном строевая подготовка, спортивные мероприятия и т.п. Наверху - старый учебный корпус, построенный еще при Николае II, самое длинное здание в Европе, 330 метров. Перед ним верхний плац. После перевода в ВВМИУ им. Ленина в Пушкине мы вокруг училища 1200 метров, здесь вокруг верхнего плаца было 900.
Между низом и верхом - трап в 226 ступеней. Если допустить, что в жилом доме между этажами 20 ступеней, то каждый день мы только на прием пищи поднимались и спускались на 10 и с 10 этажа 4 раза, не считая переходов между корпусами, потому что никто не думал, что нам было бы удобнее заниматься в одном корпусе, а не бегать между ними. Причем именно бегать, пресловутое военно-морское "по трапу бегом". Мне кажется, после этих упражнений каждый из нас пинком мог бы пробить бетонную стену.
Внизу собственный пляж, на котором, правда, никто не купался, зато были шлюпки с парусами и прекрасная морская практика с галсами, оверштагами и фордевиндами. Ну и веслами (в основном), куда же без них.
Кроме того, были еще несколько лабораторий и мелких учебных корпусов по всей территории. На фото нет еще учебного корпуса химфака, который выше основного и туда ведет еще один трап.
За два года пребывания в училище я не уверен, что побывал там везде. В главном корпусе водились привидения, самое известное из них - лейтенант Шостак. Вообще на сайте по ссылке множество погибших подводников из нашего училища, некоторых из них я знал лично (это "Комсомолец" и "Курск"). В этом корпусе из числа дежурного взвода назначался парнокопытный парнопожарный дозор, то есть два человека ходят ночью по этажам по скрипучему паркету. Жутковато, знаете ли, особенно когда в одной из аудиторий кто-то печатает на машинке, подходишь к двери - а там никого нет и дверь закрыта.
Был и свой стадион вполне стандартного размера (его видно на фото) и даже исследовательский реактор в паре километров, где можно было посмотреть эффект Черенкова, например.
Вообще училище больше было похоже на дворец с парком. Я до сих пор влюблен в это место, жаль, что непонятно, что с ним сейчас происходит.
Решил все-таки разбавить волну ответов немного другим контентом.
Так вышло, что формально срочную я не служил. Но могу сказать, что все ее тяготы и лишения прошел в полном объеме. Тут многие скажут, что военное училище по сравнению с армией - санаторий, но это не совсем так. Отличие в 90-х было, пожалуй, только в полном отсутствии дедовщины Всё остальное присутствовало, и даже иногда в большем объеме.
Началось все с того, что мой отец был подводник, капитан 2 ранга, и на тот момент в том самом училище работал преподавателем. То есть, сами понимаете, вариантов у меня особо не было. Когда мои одноклассники один за другим ушли в "бизнес" сразу после школы, а кто-то еще и раньше, я однажды заявил отцу, что тоже пойду куда-то работать, а там видно будет. Надо сказать, обусловлено это было плачевным финансовым положением семьи. Я понимал, что на курсантскую получку я его не поправлю, а как раз наоборот. Я думал, папа меня придушит, но он просто объяснил мне, что в условиях современной реальности только военное училище даст мне гарантированное трудоустройство, да и с голоду я там точно не помру.
Надо сказать, что к поступлению в плане физическом я не был готов абсолютно. Я умел подтягиваться 1 раз и бегал стометровку за 16 секунд, а 3 км не осиливал вообще и последний километр полз. Мало того, я даже не умел играть в футбол (и не умею особо до сих пор), потому что вырос в Мурманске и играл в хоккей. То, что я был лучшим вратарем района (неформально, конечно, тогда мне было 12 лет и речь шла о дворовом хоккее, а не профессиональном), мне в Севастополе никак не пригодилось.
Экзамены в училище я сдал, в общем-то, блестяще - на 14 баллов из 15 (математика, русский, история и химия, по истории зачет). В физкультуре меня спасло только то, что вместо 6 подтягиваний можно было сделать 3 подъема переворотом, это мне как-то удалось, к тому же я хорошо плавал, как и все пацаны в Севастополе, но там никаких нормативов не было, ибо пирс, на котором принимали эти зачеты, был к тому времени разломан, а бассейна в училище не было. Просто спросили, могу ли я проплыть 100 м, я к тому времени мог непрерывно плавать пару часов, уж 100 м точно бы осилил. Вообще на тот момент было дико, что некоторые иногородние абитуриенты плавать не умели совсем.
Мне на тот момент было 16 лет, август 1991 года. 17 исполнилось в октябре. Я как-то об этом уже упоминал здесь, после двух дней срача разобрались, что так можно было.
После поступления началась жопа.
Каждое утро лоси из числа командиров отделения (третьекурсников) поднимали нас и гнали на зарядку. В основном она заключалась в пробегании 3-5 км в зависимости от физподготовки конкретного комода и еще небольшого комплекса упражнений. В прогарах, которые весят чуть ли не по килограмму каждый, а не в кроссовках. И еще обладают интересной особенностью - мало того, что никак не приспосабливаются к ноге, у них каблук прибит гвоздями, и когда каблук стирается, гвозди ни хрена не стираются, и пытаются воткнуться в пятку.
Кроме этой экзекуции, были еще занятия по физпо и строевая подготовка каждый день.
Всё это привело к тому, что на втором курсе я спокойно подтягивался 18 раз, бегал стометровку на 4 и 5 (норматив не помню), а 3 км пробегал за 11.40. Я просто чувствовал себя другим человеком, это настолько офигенно, когда ты вдруг так меняешься. Была еще масса всякой физической работы, но слава богу не на дачах генералов. Как правило, что-то где-то разгружать, собирать фрукты (да, в Севастополе курсанты собирали не картошку и брюкву, а виноград, персики и сливы, и главным разочарованием после перевода в Питер была именно брюква), работа во всяких нарядах, уборка в помещениях, сортирах и т.п. Камбузный наряд и хозвзвод - это когда ты как савраска носишься по камбузу и накрываешь и убираешь столы на 1500 человек или всю ночь чистишь картошку, а потом на лекциях выпадаешь в проход аудитории.
Дежурно-вахтенная служба - тоже не сахар. Тогда за всякие нарушения или сон, например, на тумбочке, тебя могли снять с дежурства и ты заступал в тот же день заново. Это потом наряды на службу отменили, а сначала особо залупастые у нас попадали в этот замкнутый адский круг на несколько недель. Плюс дежурные взводы и т.п. На 3 курсе прибавились еще и караулы, но это другая история, у нас была несколько уникальная рота, и на время караулов мы просто забывали, что Вася - твой сосед по парте. Он - начальник караула или разводящий со всеми полномочиями. Наверное, поэтому у нас никто даже в пулеулавливатель ни разу не выстрелил. Кто стоял в караулах, знает, о чем я.
Кормили сначала неплохо. По крайней мере по количеству. Голодными мы были только тогда, когда в меню было азу по-татарски. Почему-то картошки всегда было мало (я знаю почему на самом деле, просто ее так чистят по ночам, четырьмя движениями ножа), и если овсянки или перловки был всегда почти полный трехлитровый бачок на четверых, то этого божественного блюда из картошки, тушенки и зеленых помидор, всегда было 1 см от дна.
О том, как потом все это плавно переехало в Питер в 93 году, наверное, напишу в отдельном посте.
И еще раз для тех, кто скажет, что армия намного тяжелее. Не стоит забывать, что практически все остальное время мы учились. Вышка, физика, химия по 3-4 пары в день, потом до 21.00 самоподготовка. Это не лежать в койке и читать, это сидеть под надзором командира отделения или ЗКВ и учить. Без возможности даже книжку художественную почитать. И это, надо сказать, хорошо работало. Правда, только из-за вышки после 1 семестра отчислилось 7 человек из 36.
Стреляли мы немного, наверстали только на старших курсах из ПМ. Но матчасть (а это, на минуточку, атомная подводная лодка) знали досконально.
В общем, если интересно, будет вторая часть про переезд в Питер
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
ТС, ну тут кто на что учился, у меня на срочке были стрельбы по 2 раза в месяц, тактическая подготовка и прочая хрень, не нужная в обычной жизни. Но еще был распорядок, обязанности и т.п. А вот покраски листьев и выравнивания сугробов не было. Другие парни несли БД со своими средствами, по специальности, а я был просто чел с автоматом, поэтому к ним не отношусь. Но всю работу по несению БД, кроме организации и командования, несли срочники. И это часть в ближайшем Подмосковье, с постоянным боевым дежурством. Так что, возможно дело не в армии, а в тебе, если кроме швабры ничего не доверяли..Про дедовщину скажу, на весь полк было за год 2 случая рукоприкладства, оба уехали в дисбат на полгода.