К концу лета я наотрез отказалась получать очередную справку на домашнее обучение. Родительница елейным голосом уговаривала: "Ну что тебе там делать, дома спокойнее подготовишься к поступлению в институт", "Ну может хотя бы освобождение от физкультуры получишь, ну зачем тебе эта физкультура, только время терять", "Они все там старше, ты можешь не сдать физкультуру на 5, и потеряешь из-за этого золотую медаль". Я заявила, что выйду учиться в 10 класс в полном формате и никак иначе. Родительница поняла, что свернуть моё упорство ей не удастся даже с помощью своей родительницы; силой затащить к врачу, выдающему справки -- тем более, особенно с учётом, что каждая предыдущая справка доставалась всё сложнее и сложнее, родительнице приходилось напористо доказывать врачам, какая я "больная и немощная". Тогда она сменила тон и стала недовольно рассуждать, что мне идти в школу "не с чем", имея в виду сумку для учебников. Скривив лицо, родительница залезла в шкаф из карельской берёзы, наполненный на 70% старой одеждой, и достала оттуда коричневый портфель образца 70-х гг. со словами: "Вот, раз тебе так надо в школу, будешь с ним ходить, я с ним в университет ходила, у меня нет денег тебе на сумку." Это было сказано настолько серьёзно, что я начала без эмоций и обид раздумывать, а не сошла ли родительница с ума по-настоящему. Я сказала, что буду ходить с пакетом, на что она начала возражать: "Не будешь при мне с сидором ходить!" (сидор = пакет). Дальше последовала очередная беседа на повышенных тонах, что я не имею отношения к родительнице, не принадлежу ей как вещь, и с огромным удовольствием променяю родительницу на возможность ношения пакета с учебниками и прочие атрибуты нормальной жизни. Более того, я буду только рада, если она от меня откажется прямо сейчас и лишит себя родительских прав, или любым другим способом исчезнет из моей жизни. Что меня ничто не остановит на пути к обычному посещению школы, а если я вдруг попаду в интернат, то буду визжать от радости.
Для адептов священных родителей в очередной раз повторю, что бить меня уже было опасно -- я могла выдать хорошую ответочку. А если бы кто-то, значительно сильнее родительницы, таки умудрился нанести мне физический урон, я бы оповестила школу, милицию и место работы родительницы о её "воспитании", а также устроила бы "несчастный случай" рукоприкладчику (лет с 9 продумываемый план). Я осознавала, что научилась владеть собой лучше, чем родительница, и в случае психического освидетельствования она продемонстрирует намного больше нездоровых признаков, чем я. Моей целью по-прежнему было получение интересной мне профессии, с целью обретения полной независимости в день совершеннолетия и последующей нормальной жизни. И эту цель я была готова вырвать с мясом, с кровью, "перешагнуть через кого-либо" и т.д.
День знаний -- шаг к свободе
1 сентября я пришла в школу в самом строгом "взрослом" костюме, который нашёлся на рынке, под которым была юношеская блузка родительницы и её колготки, смиренно ждавшие своего часа в шкафу. В качестве сумки старшеклассника выступал старый дипломат, тот самый, в котором дедушка носил мои художественные принадлежности в изостудию, когда мне было 4.5 года. Перед этим родительница потащила меня на рынок "покупать кожаную сумку", так как "ты будешь ходить в школу только с кожаной сумкой, с сидором у меня ходить не будешь!", которая стоила от 800 до 900р., тогда как я просила модную и удобную сумку с кучей карманов за 150-200р, но для родительницы это была "позорная дешёвая синтетика". Покупать "кожаную сумку", которую так хотела родительница, я наотрез отказалась, и она шипела на меня посреди рынка: "Ты посссмотри что она делает!!! Что она только делает!!! Она моё время отнимает!!! Она вымогает с меня дешёвую синтетику!!! Не будешь вымогать! Отъела у меня полдня, в никуда ради неё полдня выкинула, время потеряла!" А с дипломатом потом произошла смешная история, когда я замешкалась и не успела собраться после урока, и 10-классник из следующего класса решил сбросить мой дипломат со стола мизинцем. Безуспешно дёрнув пару раз, он спросил: "Что ты в нём носишь???" Я легко подхватила дипломат одной рукой, не собранные тетрадки -- другой, и ответила: "Учебники!"
И потекли учебные будни, где я училась с постоянным успехом, а строила отношения с социумом -- с переменным. Я была в самом "сильном" и "отборном" классе школы на окраине города, где было целых три претендента за "золотую медаль", включая меня и разбалованного сына учительницы русского языка и литературы. Оказалось, что я совершенно не понимаю шуток, но зато не понимаю и попыток унижения за странноватое поведение и одежду, которые и в подмётки не годились пассажам родительницы о моей "наглости", "тупости", "грязи", "безалаберности", "неблагодарности" и т.д. В классе я позволяла списывать у себя всем кому не лень, т.к., во-первых, не хотела тратить ресурсы на охрану тетрадки, во-вторых, самоутверждалась в своей "нужности". Только раз за 10-11 класс я картинно отказала в списывании особо обнаглевшей однокласснице, которая регулярно отпускала плоско-оскорбительные шутки в мой адрес, а наедине со мной отказалась обсудить причину такого отношения. Я не попала в любимчики классной руководительницы и учительницы русского/литературы, зато однозначно "прописалась" в кабинете физики и за первой партой на уроке математики.
Учитель математики курил "Приму" прямо в классе во время урока, грубовато выражался, иногда проводил беседы "о жизни" и немало зарабатывал репетиторством, равно как и его жена, моя учительница математики в средних классах. Вёл математику он действительно великолепно, и прошёл с нами за полтора года (уволившись во втором полугодии 11 класса) программу двух лет, даже зацепив начало университетского курса. Он однозначно повлиял на улучшение знаний нескольких одноклассников, рассаживал школьников за парты сам, в порядке их заинтересованности и лучших результатов, и выдавая дополнительные задания тем, кто претендовал на высокие баллы. Математик был примечателен ещё и тем, что перетрогал за млечные железы большинство старшеклассниц, с которыми оставался наедине: или у себя дома, во время репетиторства, или в женском туалете во время урока. Я относилась к этому вполне спокойно, считая, что нечего ходить по туалетам на математике, так как это экзаменационный предмет, и нечего носить слишком обтягивающую/нестрогую одежду, которая явно демонстрирует "хочу, чтобы меня рассматривали как объект для сношалок-отношалок, а не человека и учащегося". Когда одноклассница, сидевшая со мной за одной партой, жаловалась на указанные действия, я спросила, во-первых, почему она не убрала его руки сама и промолчала, а, во-вторых, почему её мать (которая в курсе происходящего и просто решила больше не водить одноклассницу на репетиторство) не сходит пообщаться с ним/в школу, она протянула: "Ну ты не понимаааешь... О таких вещах должен разговаривать мужчииина". Я ответила что-то вроде: "Ну и терпите тогда дальше, раз вы, дееевочки, не можете за себя постоять". Мне ответили, что я "ещё маленькая" и ничего не понимаю. Однако, у меня до сих пор нет никаких претензий к математику за его недопустимые действия в отношении несовершеннолетних, но есть значительная благодарность за знания. Одна из его хорошо запомнившихся фраз: "Праздники приходят и уходят, а вот это (показывая на уравнения на доске) будет всегда!"
Также "маленькой" меня считала учительница русского и литературы, Т.Н., по совместительству мать одноклассника, особенно когда я назвала Катерину из "Луча света в темном царстве" дурой, так как не с обрыва надо было бросаться, а сражаться за свою свободу. Однажды Т.Н. сказала писать слово "набалдашник" через "ж", я начала культурно спорить, что правильно писать "ш". Спор был закончен словарём, вытащенным учительницей с дальней полки шкафа, а та же одноклассница, что не вынесла на всеобщее обозрение проверки на рак молочных желёз от математика, спросила: "И вот зачем ты это сделала? Тебе принципиально унизить учительницу?" Я ответила, что мне плевать на Т.Н., но не плевать, если кому-то это слово попадётся в ЕГЭ. Кстати, мы уже знали, что будем сдавать ЕГЭ, и эта же учительница громко говорила во время урока: "Бедные вы бедные, не сдадите вы этот экзамен, не поступите вы никуда". На тот момент я собиралась поступать в школу милиции, наивно желая защищать мирных граждан от преступников, а также мечтая об "опасной работе", чтобы дома ценили, заткнулись и не орали. Из класса туда собиралось ещё два человека, и Т.Н. ткнула пальцем в них со словами, что они поступят, а я нет. Я ответила, что поступлю куда захочу, и никто мне не сможет помешать. Кто-то из одноклассников немного смеялся, но только немного. Для меня же был смешной случай, когда я подготовила реферат по "Один день Ивана Денисовича", и во время ответа одноклассница громко просила меня прекратить выдавать подробности из текста, потому что её "сейчас стошнит", а Т.Н. молча смотрела в стол. Был и случай, на который я не знала как реагировать: Т.Н. решила обсудить в классе смену школьного руководства: "Вы видели, какой пришла в школу новый директор? Голенькая она сюда пришла, гоооленькая! А сейчас что? В норковой шубе она ходит!" Надо сказать, что после смены школьного руководства произошли изменения в лучшую сторону, как минимум, в плане дисциплины учащихся.
Занимайтесь физкультурой, чтоб была мускулатура как античная скульптура (с, журнал "Мурзилка")
Учащиеся в школе были разные, поэтому я, как обычно, часто использовала физическую агрессию и словесные угрозы физической расправы. Вместе со мной в 10 класс пришла новенькая девочка, очень модно одетая, посещавшая ночные клубы и дискотеки, быстро ставшая популярной. Во время моего первого урока физкультуры она решила понаступать на пятки моих ярко-жёлтых кед старого образца, полученных от родительницы для уроков физкультуры, "раз ты так хочешь ходить на физкультуру". В таких же кедах её мать ездила на дачу. Я повернулась и ответила однокласснице угрозой физической агрессии, она что-то пробурчала типа "попробуй". После сдачи норматива по бегу на 60м, где у меня был лучший результат, физические подколы прекратились. Учительница физкультуры смотрела на мои результаты по всем нормативом, однозначно лучшие, чем у всех девочек (половины класса), и не последние среди мальчиков, и сравнивала меня с Ильёй Муромцем, до 33 лет лежавшим на печи. Учитель физкультуры предложил мне пойти в секцию лёгкой атлетики, но родительница сказала "тогда ты не получишь медаль". Однако, на той же физкультуре оказалось, что я совсем не умею играть в баскетбол и волейбол, демонстрируя худший результат среди всех, несмотря на высокий прыжок, а эти зачёты нужны на оценку. Тогда я записалась в школьную секцию волейбола, которую вёл учитель-историк. Родительница пыталась мне помешать очередной отсылкой к золотой медали, и скривила тухлое лицо, когда я настояла на своём и стала регулярно ходить на тренировки. Баскетбольные и волейбольные зачёты были сданы мной на отлично; меня несколько раз выставляли на какие-то районные соревнования по бегу, куда мне разрешили надеть вместо жёлтых кед родительские кроссовки, купленные ещё в Чехословакии -- единственные кроссовки, которые были дома. Забежав домой из школы перед соревнованиями, мне пришлось аккуратно распихать толпу местных наркоманов в подъезде, чтобы пробраться на 5 этаж и переобуться в кроссовки, и я боялась, что нарики могут попортить кроссовки, пока я распихиваю их на обратном пути. Но на физкультуру к 11 классу родительница купила мне личную новую обувь спортивного типа (110р.), с тканевым верхом и с подошвой в очень тонкий рубчик, из которой было очень сложно доставать влипшую тополиную смолу при помывке обуви дома.
Кроме физкультуры, основным профильным предметом, который надо было сдавать для поступления в школу милиции, была история. Историю и обществознание у нас вела непередаваемо восхитительная учительница средних лет, обращавшаяся во время урока ко всем старшеклассникам на "вы", мотивируя это тем, что мы должны привыкать ко взрослой жизни и ответственности. Она спокойно объясняла множество щекотливых тем; сообщала много информации не из учебника; отлично управляла классом; держала физическое тело в форме и очень стильно одевалась. Я прониклась к ней большим доверием, и именно её спросила об опасности получить СПИД через плохо продезинфицированный инструмент (на мой взгляд) выездного школьного стоматолога. История входила в меня только благодаря этой учительнице, и к началу 11 класса я поняла, что если и поступлю в школу милиции или другое заведение с такими же экзаменами, то сдохну от истории в первом же семестре. Поэтому я приняла решение идти в физико-математическом направлении, понятном, приятном, доступном, интересном и хорошо структурируемым в голове, в отличие от скучных, расплывчатых и нестрогих гуманитарных предметов, которые я преодолевала через "не хочу".
Учительницей физики была маленькая сухонькая женщина в возрасте, каждое раннее утро добиравшаяся до нашей окраинной школы из частного дома на отшибе цивилизации. Несколько раз в неделю она проводила бесплатные факультативные занятия, в том числе для тех, кто сдавал ЕГЭ; поддерживала идеальный порядок в лаборантской; проводила максимально возможное количество демонстраций к каждому уроку, заставляя включаться приборы, выпущенные в 40-60х годах. Я выбрала сдавать ЕГЭ по физике и математике, и тут началось давление со стороны родительницы и даже школы, что мне требуется взять репетитора. Сын Т.Н. уже занимался с репетиторами по обоим предметам, посматривая на меня свысока. Я заявила родительнице, что буду всё сдавать сама и мне не нужны никакие репетиторы -- я считала позорным как брать родительские деньги, даже в случае хороших отношений, так и в принципе заниматься с репетитором, когда есть учебные пособия, библиотека и т.д. Как уже сказано выше, я "прописалась" в кабинете физики, а когда поняла, что с трудом решаю демо-версии ЕГЭ, рядом со мной в квартире родительницы прописались два задачника с решениями по физике, "лёгкий" и "сложный". Я просто перерешала и/или разобрала все задачи подряд, что там были. Я приходила из школы, делала обязательные уроки, и затем пыталась решить на скорость задачи по очередной теме физики. Пару раз задачник был даже швырнут мной в диван (чтобы не испортить книгу об стену), учение давалось не то что бы легко. Летнюю практику между 10 и 11 классом я тоже проходила в кабинете физики, тогда как весь класс записался в помощь или к классной руководительнице, или к Т.Н., но я громко заявила, что пойду помогать _только_ учительнице физики. Я вызвала ревность родительницы и её матери, уходя в течение пары недель на обязательные 4 часа, которые растягивались у меня в полдня, так как мне нравилось наводить чистоту и порядок в лаборантской, копаясь в приборах, а также общаться с учительницей. Мать кривила лицо в стиле "Люююдк, а люююдк" и говорила: "Вот, какой-то тётке она там помогает, а на дачу бээээбушке она помогать не поедет, ей это не надо". Я в очередной раз думала: "Это _ты_ тут какая-то тётка, а не учительница". Мать матери заявляла, так много сидеть на практике -- эксплуатация, и она будет жаловаться в школу, на что я отвечала, что тогда в открытую пожалуюсь на них обеих, и мне есть что сказать.
Чтобы проверить результат своих физических (во всех смыслах) усилий, я записалась на полуторамесячные курсы в ведущий вуз своего города, за компанию с одноклассницей, которая собралась туда поступать. Я сочла, что 1500р. за курсы вполне допустимая сумма с учётом минимальных трат на мою одежду, еду и развлечения -- траты на других школьников у родителей такого же уровня достатка обычно выше, чем на меня. Ничего нового на этих курсах я не узнала, и просто отправилась сдавать ЕГЭ. Я сдала оба предмета, физику и математику, на максимальное число баллов в школе, значительно перешагнув порог "пятёрки", тогда как у других претендентов на золотую медаль возникли неоднозначные ситуации с баллами ЕГЭ. Мой результат по математике был назван в числе наиболее высоких по Самарской области.
Золотую медаль мне выдали, "Кем хочешь стать?" -- "Космонавтом!"
Я подала документы на несколько желаемых специальностей в 3 вуза, выбрав затем наиболее универсальную, сложную и интересную, после которой легко можно до/переобучиться на любую смежную специальность.
В 15 лет я поступила в вуз; получила социальную стипендию; после 1-го семестра получила повышенную стипендию отличника, которая была у меня до выпуска; регулярно получала дополнительные стипендии. Сделала короткую стрижку и купила пиджак за 600р (две стипендии отличника). Больше никому принципиально не давала списывать задания (не лекции), но была готова объяснить любому однокурснику любую задачу. Скрывала свой возраст до 18-летия, чтобы никто не смог воспользоваться моей формальной зависимостью от родительницы как несовершеннолетнего человека. Записалась в студенческий отряд МЧС, с которым пошла в первый поход с ночевой, в старой родительской одежде, в валенках и с большим чёрным пакетом -- дома не водилось вообще никакого рюкзака. Остановить меня не смогли, однако мать матери, как обычно, дозвонилась начальству организаторов и нашла на что нажаловаться. После этого события я сказала бааабушке, давящей довольную полуулыбку "людки": "Ах ты сука!!!", и полностью минимизировала выдаваемую информацию.
Когда у нас с однокурсниками произошла дискуссия, где лучше жить -- дома или на съёмной квартире, я сказала: "Конечно же на съёмной! Тебя никто не трогает, не угрожает суицидом, не орёт на тебя в туалете или когда ты ложишься спать, скорее всего не ломает твои вещи, не отнимает вкусную еду и т.д." На что однокурсник выкатил глаза и спросил, а не привираю ли я что-то о жизни дома. Я с серьёзным лицом спросила, он вообще с родителями жил или как, что сам всего этого не знает.
В 16 лет я начала заниматься углубленной деятельностью в области будущей профессии. Родительница ревновала меня к преподавателям и удивлялась, что "Alphastrange так много и упорно учится, я так не сидела, когда сама училась". Свою "заботу" перед моими экзаменами она демонстрировала так: когда я готовилась поздно вечером к экзамену, она прибегала каждые 20 минут из дальней комнаты и орала, что я ей мешаю спать. В какой-то момент я нашла решение избежать её воплей, делая домашку под лампочкой в подъезде. Но оказалось, что любое моё действие "мешает спать". Когда я впоследствии предъявляла родительнице претензию за такое отношение, она ответила, что "хотела, чтобы ты поспала".
В 17 лет я пошла в футбольную секцию своего университета и заполучила первую удобную и красивую спортивную форму (частично выдали, частично отдали, частично куплено по дешёвке на рынке).
Утро 18 лет я начала с крика "Свободаааа!!!" и начала жить полностью за свой счёт (стипендии, пенсия по потере кормильца, немного репетиторства, подработка в археологической экспедиции и т.д.) -- еда, одежда, проезд, посещение зубного, подарки друзьям. Чуть позже получила первую запись в трудовую книжку, которую я шутливо озвучиваю как "мясо второй категории". Ушла жить от родительницы в съёмную комнату в избушке без горячей воды и душа, которую снимала на 1500р./месяц пенсии по потере отца.
В 19 лет на собственные накопления купила свой первый в жизни ноутбук.
В 20 лет закончила с отличием университет и поступила в аспирантуру.
В 21 год впервые поехала за границу на стажировку. Там же научилась ездить на велосипеде. Вернулась и подумала: "В каком же дерьме я живу", сравнив квартиру родительницы (тёмная, с тусклыми лампочками и недоделанным _не_ из-за денег ремонтом) как человека с условно небольшим достатком, с квартирой бабушки с ещё меньшим относительным достатком, у которой я снимала квартиру за границей. В течение моего обучения в аспирантуре родительница попала в больницу с продолжительным воспалением лёгких (впоследствии оказалось, проявлениями аутоиммунного заболевания). Я спросила, нужно ли ей принести питание/одежду, она попросила булочку с маком и ряженку. Когда я принесла желаемое, родительница сказала, что я специально приехала поздно, чтобы в данном ларьке не осталось булочек с маком именно от данного хлебозавода (изначально я пыталась купить булочку где было указано), а ряженка тоже не от того производителя. И что лучше бы я ничего не приносила и ничего не предлагала; она "забыла, что тебя не нужно ни о чём просить". Через какое-то время она позвонила и попросила к ней приехать "по делу". Я спросила, что нужно -- лекарство, еду или одежду, она ответила, что требуется именно личный разговор. После того как я заявила, что никуда не побегу по желанию её левой пятки -- только лекарство или необходимые вещи -- она сказала мне пойти в церковь и поставить свечку перед каким-то конкретным святым. Я громко заявила на пол-автобуса, что подобной хернёй страдать точно не буду, и пусть меня больше не беспокоит с подобным дерьмом. Родительница ответила: "ААААА, я понялааа, ты моей смерти хочешь, ты ждёшь её, именно поэтому ты не поедешь ставить свечку и поээээтому ты не те булочки покупала, я всёёё понялааааа". А я даже и не знала о своей суперспособности убивать церковными свечками и булочками с конвейера хлебозавода. Впоследствии я узнала о другой суперспособности: убивать бабушек движением матраца. Когда её мать стала лежачей (через эн лет после быстрой смерти дедушки), родительница сломала себе ребро, упав "в танце" (мать вытаскивала свою мать из кровати, ставила на ноги и в обнимку с ней качалась в такт музыке, чтобы "у маааамы ноги не так быстро атрофировались"). С помывкой и прочим уходом ей приехала помогать двоюродная сестра -- я отказалась срываться с футбольных соревнований в другом городе, да и вообще жить с матерью и её матерью даже по болезни, но предлагала прислать от себя помощника в таскании условных тяжестей. Но ведь даже сестра "делала всё не так, как надо, хоть она и ухаживала за своей матерью. Но не скажу же я ей, чужому человеку, как именно надо делать, а вот тебе бы сказала, но ты ж не хооочешь, я вот сейчас сама всё как надо уже делаю, а вот ты можешь подвинуть матрац, где маааама лежит, только аккуратно двигай, мааааме плохо, она же всё чуууувствует" -- там лежало уже бревно с глазами, не усваивающее пищу, без возможности восстановления функций. Подвинув матрац в нужную сторону, я узнала, что "таким резким рывком специально хотела убить мааааму". Как именно "мааама" должна была якобы погибнуть или хотя бы пострадать от матраца, я так и не смогла физически представить. Когда я обувалась, уезжая от матери домой, она задрала перед зеркалом очередную рваную сорочку для домашнего ношения, разглядывая область сломанного ребра и приговаривая: "Вот, ведро натаскалась, вон как покраснело, ух как покраснело, и болииит!" На мой вопрос, почему нельзя было в этот день подождать 3 часа перед моим запланированным приездом, в который я бы могла помыть пол/пригнать кого-то, кто помоет пол, родительница ответила: "Нет, не могу я так долго терпеть грязь на полу, я пыль босыми ногами чувствую".
В 24 года я получила учёную степень и купила долю в квартире полностью на свои деньги (зарплата, стипендия).
24-33 года -- работа по специальности, выкуп жилплощади в полную собственность, в целом обустройство жизни по своему желанию и взглядам. Безуспешные попытки наладить взаимоотношения с родительницей в формате "взрослый-взрослый". Большие усилия над собой, чтобы приезжать общаться на выходные и в праздники, что было похоже на хождение по лезвию ножа: сколько ни стараешься сделать "всё правильно", всё равно найдётся повод для скандала со стороны родительницы. Наконец, сведение общения к минимуму. Звонки от родительницы со словами: "Я умирааааю", по мессенджерам и по телефону. Занесение номеров родительницы в чёрный список.
В 33 года я сделала то, что надо было делать в 18. Я приехала к родительнице забрать все свои вещи полностью (часть сохранившихся детских книжек и игрушек -- ничего, представляющего материальную ценность; первый велосипед -- родительский велосипед подруги, который её родители не использовали). Я приехала не одна, и хотя знакомый ждал снаружи квартиры/на улице, родительница начала елейно расспрашивать, почему я "так с ней поступаю". Я напомнила ей несколько вышеописанных в постах событий и спросила, считает ли она здоровым такое поведение. Я получила ответы: "Ууууууу, сколько ты себе напридумывала, ничего такого не было"; "Это всё ((имя родной тёти по отцу)), это онаааа тебя настроила". Когда я сказала, что не ((имя родной тёти по отцу)) меня держала в домашней тюрьме и угрожала суицидом за плохой почерк во 2 классе, а родительница, она ответила: "Ну и что, почерк? А что, разве плохо в результате с почерком получилось?" Когда я спросила, нормально ли так (см. предыдущие посты) обращаться с несовершеннолетним, не являющимся вором, малолетним преступником, живодёром, вандалом и пр., она ответила: "Да ты хоть знаешь, какая у меня труууудная жизнь была!!!" Я переспросила, в чём же трудность её жизни, где мать и отец давали ей деньги и исполняли все её желания, где она не голодала, не сидела в тюрьме, не болела тяжёлыми болезнями, не работала по многу часов на тяжёлой работе, не жила в суровых погодных условиях и т.д. -- родительница ответа не предоставила. Почему далеко не все родители тех же времён обращались с детьми так, как она со мной -- тоже ответа не последовало. Родительница попыталась применить свои коронные приёмы, угрозу суицидом и "лезть в лицо". Для первого она перевесилась через край открытого окна, а я сделала вид, что этого не заметила. Здесь меня волновало только одно: чтобы моему знакомому не пришлось участвовать в происходящем, если она всё же решится сигануть с 5 этажа. Но она, конечно же, не стала этого делать. Для второго она подбежала и придвинула своё лицо как можно ближе к моему, добиваясь, чтобы я её оттолкнула, после чего бы она заорала, что я её бью. Вместо этого я просто резко ушла в сторону и обошла её, и она осталась стоять с вытянутой шеей, глядя в пустой дверной проём. Я многократно сказала родительнице "Пошла нахуй!!!", добавив про её мать: "Наконец-то эта старая сука сдохла". Я прекратила полностью, однозначно и окончательно любое общение с родительницей в любом обозримом случае, что считаю наиболее правильным, хоть и запоздалым решением.
33-37 лет. Обычная жизнь обычного человека.
Напомню цель моих постов, обозначенную в самом начале.
На волне восторгов и рукоплесканий успехам знаменитой девочки, которая поступила в МГУ в 9 лет, я решила рассказать, что может стоять с обратной стороны экрана, на котором улыбающимися родителями транслируются достижения их... живой несовершеннолетней собственности. Меня крайне удивляет и огорчает, что вместо того чтобы вступиться за ребёнка, которого лишают здорового детского развития и общения со сверстниками, общественность ликует, и только малая часть скептически относится к скандальному отцу "звёздной девочки". Несмотря на то, что я очень холодно отношусь к детям, я вижу в этих восторгах аналогию съёмке на телефон растянутого во времени несчастного случая, хотя тебе несложно помочь пострадавшему не стать пострадавшим.
А сейчас могу добавить сюда также восторги и рукоплескания семье известных на пикабу скакалочников.
