В ночь на 14 сентября 1943 года, у деревни Рубежанка Калужской области, случился один из самых знаменитых боёв не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны: 18 солдат 8-й роты 718-го полка 139-й стрелковой дивизии 10-й армии Западного фронта, прорвавшись в тыл врага, заняли и всю ночь удерживали высоту 224.1, отбивая атаки противника, имевшего более чем 10-кратный перевес в живой силе. Отвлекая огонь на себя, они помогли своей дивизии подготовить новое наступление.

В память о том сражении советским поэтом Михаилом Матусовским на музыку советского композитора Вениамина Баснера была написана, на мой вкус, лучшая песня о Великой Отечественной войне:

Дымилась роща под горою,

И вместе с ней горел закат...

Нас оставалось только трое

Из восемнадцати ребят.

Как много их, друзей хороших,

Лежать осталось в темноте,

У незнакомого посёлка,

На безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета,

Как догоревшая звезда...

Кто хоть однажды видел это,

Тот не забудет никогда.

Он не забудет, не забудет

Атаки яростные те,

У незнакомого посёлка,

На безымянной высоте.

Над нами «мессеры» кружили,

Их было видно, словно днём...

Но только крепче мы дружили

Под перекрестным артогнём.

И как бы трудно ни бывало,

Ты верен был своей мечте,

У незнакомого посёлка,

На безымянной высоте.

Мне часто снятся все ребята,

Друзья моих военных дней,

Землянка наша в три наката,

Сосна, сгоревшая над ней.

Как будто вновь я вместе с ними

Стою на огненной черте,

У незнакомого посёлка,

На безымянной высоте.

Песню "На безымянной высоте" исполняли и продолжают исполнять многие; а лучше всех, опять же на мой вкус, получилось у Юрия Гуляева.

Жалко только, что впервые эта замечательная песня прозвучала в таком уродливом порождении хрущёвщины, как антисоветский, но, к сожалению, пропущенный и упущенный цензурой недофильм "Тишина".

Расул Гамзатович Гамзатов, "Журавли"

История создания этого стихотворения сама по себе интересна, трагична и уходит корнями в Японию.

Расул Гамзатов посетил мемориальный парк в Хиросиме и памятник девочки Садако Сасами, которая страдала от лейкемии после атомного взрыва и верила, что если она сможет смастерить из бумаги тысячу журавликов, то сможет загадать желание, которое обязательно исполнится. В момент взрыва ребёнку было два года, но коварная болезнь проявилась через несколько лет. Старинное искусство оригами оказалось бессильно. В возрасте она 12 лет умерла и была похоронена в окружении множества журавликов. Кто-то говорит, что она не успела и остальных журавликов доделали её друзья. Кто-то, что успела... Эта история облетела мир и Садако Сасами и её журавлики стали символом неприятия ядерной войны: "Это наш плач. Это наша молитва. Мир во всём мире".

Говорят, что никто не остаётся равнодушным, посетив этот мемориал. И суровые мужчины могут плакать, не стыдясь своих слёз.

В Японию к Расулу пришла чёрная весть о смерти матери. Он летел в СССР и перебирал в памяти дорогих и близких людей, включая братьев, - всех, кого унесла та страшная война. Достав своё старое стихотворение, посвящённое погибшим в войне, он вписал образ журавлей - уже не аварский, русский или японский, а образ душ жертв страшной войны.

Стихотворение было переведено на русский язык другом Расула Гамзатова, замечательным переводчиком восточной поэзии Наумом Гребневым. Оно и послужило основой для последней песни Марка Бернеса.

Надо сказать, что Марк Наумович Бернес очень сильно изменил текст стихотворения для песни, чтобы сделать её достоянием всех народов СССР, пострадавших в страшной войне. Поменял слова, но бережно оставил нетронутой саму суть: печаль, боль и очищение.

В переводе на русский оригинальные "Журавли" 1968 года звучат непривычно, отлично от песни Бернеса, но очень знакомо:

Мне кажется порою, что джигиты,

С кровавых не пришедшие полей,

В могилах братских не были зарыты,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времён тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,

Я вижу, как в тумане журавли

Летят своим определённым строем,

Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с кличем журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый —

Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

-----------------------------------------------------------------------

К 99-летию со дня рождения Расула Гамзатовича Гамзатова.

Подробнее о создании стихотворения и потом песни можно почитать в википедии.