Уличная торговля книгами в Архангельске, СССР, 1958 год
ИСТОЧНИК - здесь собрали лучшие фотоснимки времён СССР.
ИСТОЧНИК - здесь собрали лучшие фотоснимки времён СССР.
Scale Model Addict Special magazine - issue 01 - 05
PDF | 16-20 MB | 68 стр.
Цветные иллюстрации
Смотреть и скачать в PDF:
Больше информации - книги, справочники, энциклопедии, журналы и другие материалы о военной истории, военной технике и моделизму в сообществе:
Армейский магазин
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
На выпускном курсе Московского высшего общевойскового командного училища я получил предложение продолжить службу в военной разведке. За полгода до выпуска из училища началась моя подготовка к командировке в Афганистан. Помимо изучения фарси, традиций и обычаев афганцев, мне пришлось основательно заняться военно-медицинской подготовкой. Оказалось, что человек, с которым мне предстояло работать, в недавнее прошлом был хорошим врачом. Медицинская подготовка должна была помочь мне быстрее найти с ним контакт. К тому же, в Афганистане была катастрофическая нехватка врачей, поэтому медицинская подготовка была далеко не лишней и для налаживания контактов с местными жителями.
На этих занятиях я впервые услышал о девизе легендарного советского разведчика Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто тебе интересен». Моя подготовка должна была сделать меня интересным для тех, с кем мне предстояло вскоре работать.
После окончания училища у меня был еще год подготовки в 197 отдельном батальоне резерва офицерского состава. Так что в Афганистан я прилетел уже матерым старым лейтенантом двадцати одного года от роду. Принял под командование сторожевую заставу под Баграмом из сорока с лишним бойцов.
Командир 8-й сторожевой заставы лейтенант Карцев А.И. с котом по имени Кот (Пищак, на фарси), отм. 1641 м., в 10 км. южнее Баграма. Афганистан, осень 1986 года. Лучшая в мире кототерапия! Но зимой 86-87 гг. Пищак погибнет при обстреле...
С медициной пришлось столкнуться довольно скоро. Правда, не так, как ожидал… Занимаясь с личным составом огневой подготовкой, «словил» осколок от РГД-5. Пришлось потом его выковыривать из плеча ножом, засыпать рану стрептоцидом и обрабатывать края раны йодом.
Через месяц загремел в баграмский инфекционный госпиталь с тифом. Первое, что услышал, когда пришел в сознание, был рассказ замечательного учителя Виктора Федоровича Шаталова из Донецка о Куликовской битве. Оказалось, за стеной в холле стоял телевизор. Стена в модуле была тонкая. Видеть саму передачу я не мог, но зато все, что рассказывал Виктор Федорович, слышал прекрасно.
Думал, как же все это интересно…
Как только поднялся на ноги, из госпиталя пришлось сбежать – в соседнюю палату привезли ротного с гепатитом. И офицеров на моей заставе не осталось. Сбегать из медсанбатов и госпиталей тогда было доброй традицией – многие ребята сбегали, чтобы поскорее вернуться к своим товарищам, чтобы помочь им.
Вскоре мне пришлось принять под командование отдельный разведвзвод. На одной из операций получил множественное осколочное ранение лица. Потом фельдшер батальона доставала пинцетом эти осколки. Те, которые смогла достать. Понятно, что с такой ерундой в медсанбат не поедешь. На кого я оставлю своих разведчиков?!
Потом много чего еще было. И первые пациенты, и небольшой лазарет, открытый нами в ближайшем кишлаке. И новые ранения. И через год в медсанбат меня все же привезли. На Саланге осколками мне перебило ноги, началось заражение. Врач сказал готовиться к операции. Что будет за операция, я догадывался. И был в полной растерянности. И не только я, вся палата у нас подобралась какая-то невеселая. Но после ухода врача в палату на кресле-каталке закатился парнишка без ног и быстренько поднял наш «упавший дух». А рано-рано утром, когда я зашел на костылях с ним попрощаться, он сам был никой. Слезы текли отовсюду. Просто во все он бегал. На ногах. Пришлось его успокаивать.
В общем, тем же утром, еще до подъема я сбежал из медсанбата к себе на заставу. Надеясь на родные стены и на помощь афганца-врача, с которым к тому времени успел уже подружиться. К сожалению, Шафи оказался не всесилен. Ноги долго не заживали, текли. Я все это время находился в каком-то параллельном измерении, которое назвалось безнадёгой. Почти два месяца не писал домой писем. Мама за эти два месяца поседела…
После Афганистана у меня были другие командировки и новые царапины. Снова были госпитали и больницы. И выйдя в запас, я решил обязательно поделиться своим опытом восстановления после травм, болезней и ранений со своими друзьями и с теми, кто придет после нас. Чтобы им было легче и меньше пришлось блуждать в потемках.
Работая над этой книгой, я совершенно случайно вспомнил то, что сорок лет назад мне рассказывал о Рихарде Зорге мой наставник – писатель и разведчик Александр Александрович Щелоков. И удивился многим совпадениям – у нас с Рамзаем (агентурный псевдоним Рихарда Зорге) оказалось гораздо больше общего, чем я думал раньше – и по ранениям, и по жизни.
А его главный жизненный принцип – всегда учиться и всегда возвращаться в строй, был и моим жизненный принципом.
Так появилась на свет моя книга «Принцип Рамзая. Записки военного разведчика», в которую вошли не только мои царапины, но и самые интересные истории из моей лекарской практики, которая на долгие годы стала моей «легендой».
Эта книга была в полном объеме напечатана в двух толстых американских русскоязычных газетах. У нас в России издать ее долго не получалось.
Но с началом СВО я стал получать письма от военных врачей, что они распечатывают на принтере «Принцип Рамзая» и читают раненым. По их словам, эта книга – не только лучшее лекарство и инструкция по скорейшему выздоровлению, но и настоящая программа для дальнейшей реабилитации раненых.
Позднее я стал получать письма от читателей о том, что эта книга нужна не только раненым, но и каждому из нас. И особенно она нужна подросткам, которые ещё только в начале своего Пути – в качестве Путеводной Звезды. А еще нужна и важна для семейного чтения.
В начале этого года «Принцип Рамзая», в немного сокращенном виде, получилось издать в питерском издательстве «Лира». Часть тиража мы с друзьями выкупили и передали в школы, библиотеки и в военные госпитали. В том числе, в ЛНР и ДНР.
Издательство "Лира", тв. обложка, тираж 3000 экз.,
Завтра 9 июня 2024 г. на Книжном фестивале, которой проходит сейчас в Москве на Красной площади, с 16.00 до 16.45 в павильоне №4 «История Отечества» я буду рассказывать о своей книге «Принцип Рамзая. Записки военного разведчика». О работе военных разведчиков и том, с чем нам часто приходилось и приходится сталкиваться - с восстановлением после различных травм, болезней и ранений. О том, что любая болезнь или самая тяжелая проблема – не приговор, а лишь задача, которую нужно постараться решить. И, что решать эти задачи проще, помогая другим.
Время моего выступления с 16.00 до 16.45
Для ориентирования: 4-й павильон "История Отечества" - напротив Мавзолея.
Приглашаю всех своих друзей и читателей на эту встречу. Постараюсь ответить на все Ваши вопросы, подпишу книги желающим и просто повидаемся.
Рад буду Вас видеть. Ваш Александр Карцев, http://kartsev.eu
Книга захлопнулась в руках учителя.
-Вот таким образом, дорогие дети, у нас у всех есть доступ к системе. Всем все понятно?
Подняла руку девочка с первой парты.
-А почему сейчас обращение к хаосу является запретным?
-Хороший вопрос, Машенька. Потому что почти никто из людей не сможет контролировать его силы.
-А как смог Максим?
-Никто не знает. И теперь уже не узнает, он погиб в ту же ночь...
Прозвенел звонок и дети не дожидаясь разрешения учителя убежали. Хорошо что у учителя этот урок был последним. Он собрал свои вещи. Зашнуровал берцы и накинул кожаный плащ. У него ещё была запланирована встреча в баре. Туда он и направился, а как только зашёл, увидел очень старого друга. Тот сидел за столиком и зазывающе махал рукой учителю. Конечно учитель сел с ним. Друг заговорил первым.
-Здарово максон, давно тебя не видел. Ты блин выбрал мирную профессию. Это же скучно! Вон, наших вспомни. Музыкант в какое-то чвк ушёл. Мадам пошла в полевые медики. Да и я вон, служу России в рядах постоянной армии.
-Да кто спорит, молодец ты владос. Но я уже навоевался, сам знаешь. Тем более рядом со мной любимая.
После этих слов в бар вошла ведьма, и уверены шагом направилась к их столику. Села рядом с Максимом и произнесла.
-А вы опять квасите? Не надоело?
Надо было что-то отвечать.
-Ну родная, чего ты. Это ж друг старый, с ним можно.
-Ладно. -раздобрела ведьма. -Можно.
Тот вечер мы так и провели в компании трех человек. Хотя я сильно и не напивался и до поздна не сидел, у меня ещё завтра уроки.
Ну что ж... Закончился ещё один цикл. Я увидел много людей которым понравилось то что я делаю. Я увидел людей которым не понравилось что я делаю...
но важно то, что я не отчаиваюсь и буду продолжать! Всем кто дочитал - глубочайший поклон.
Всем кто не дочитал тоже поклон. Но не такой глубокий ;)
Часть 2
Бесконечная тьма, пугающая, холодная, чужая. Сноп искр стал сыпаться на покрытый пылью пол, затхлый воздух пришел в движение, выпуская избыточное давление в образовавшиеся щели. Казалось, искры не перестанут осыпаться никогда, однако, это прекратилось. Через несколько минут раздались оглушительные удары и кусок обшивки упал вниз, звонко стукнувшись об пол, следом щедро посыпался песок.
Свет падал вниз плотным столбом, пока внутри него спускался человек. К его лицу плотно прижималась дыхательная маска, совместимая с визором. На шлеме, к которому была закреплена дыхательная маска, было установлено несколько источников света.
Коснувшись ботинками пола, человек выпрямился в полный рост, держа перед собой датчик газов и излучений. Показатели радиации были стабильно высокие, потому он просто убрал датчик в сторону и поманил за собой напарника. Тот спустился еще быстрей. Внимательно оглядевшись вокруг, было принято решение двигаться дальше.
Тьму в этих коридорах и помещениях, разгоняли впервые за многие столетия, судя по пыли и трухи, в которую превратились таблички, краска и некоторые предметы интерьера. Агрессивный кислород, который тут был, явно сделал свое дело, посвященный неумолимой энтропии. Дойдя до кабины пилота, один из мужчин снял со спины лазерный резак, чтобы выпилить дверь.
Заняло это чуть больше получаса, поскольку хоть и древний, сплав был достаточно прочный, что нисколько не расстраивало пришельцев, это их только обнадеживало, поскольку такие сплавы были для военных целей.
Кабина пилота представляла из себя небольшое помещение с двумя штурвалами, а также двумя отдельными креслами для бортинженера и оператора грузовым отсеком. В кабине было полно камней и песка, лобовые ставни были выгнуты, а бронестекла выбиты. Внимательно изучив оплавленные края передней части кабины, люди пришли ко мнению что это было не в результате столкновения, а в результате попадания кумулятивного снаряда.
Останки экипажа, а именно кости, почти не сохранились, поскольку все, что было внутри, выгорело до голого металла и облицовок, сгорела даже начинка, поскольку под приборными панелями, через отверстия для мониторов и кнопок, зияла пустота. Однако на полу лежал защищенный кейс, который Аоки тут же вскрыл, сломав замок. Внутри лежал набор маршрутных листов и странных карт.
- Без старых топографических карт они бессмысленны, это военная шифровка. – Дюамель оперся рукой об дверной косяк. - К тому же ландшафт планеты сильно изменился.
- Возьму с собой, вдруг пригодится.
Пройдя весь верхний уровень почти за пару минут, они решили спуститься вниз, в грузовой отсек. Также спилив пневматические замки, они осторожно спустились по лестнице в некогда просторный ангар, а теперь же, наполовину погруженный в грунт. Вся облицовка внутри была оплавлена, местами сильно повреждена, а лестница частично покорежена и деформирована. Оглядевшись, они осторожно ступили на песок, что заполонил половину грузового отсека. Ни останков, ничего не было, лишь выгоревшая облицовка, вероятно десантный отсек был так же подбит кумулятивный снарядом.
- Черт возьми, Герарт. – мужчина снял с лица маску, это был Дитлинд. – Здесь ничего нет.
- Я уверен, что есть. – Герарт не спешил снимать маску.
- Мы копаем здесь уже два года, тут за каждым углом наши экскременты, мы не можем даже сделать постоянный туалет, я устал подделывать отчеты для Департамента, если продолжим заниматься хренью, нас вообще прикроют.
- Послушай, друг, пораскинь мозгами, этот транспортник был не в воздухе, когда в него попали, он явно стоял на полосе, а значит, командный бункер где-то рядом, осталось найти вход и мы богаты.
- Хорошо, где копать дальше?
Герарт подошел поближе к Аоки и включил снимки нарисованных изображений старых военных баз и расположений техники, которые они обменяли у аборигенов на обычную чистую воду. Изображения, нанесенные на пластиковые страницы, были частично повреждены, но не полностью. Несмотря на столько столетий и лежа на дне океана, они захотели быть найденными и всплыли так удачно у стоянки аборигенов. Это была либо разведывательная информация высаживающихся на планету войск, либо военное пособие, все же, наверное, первое.
Дюамель пролистал изображения, чтобы найти и свериться с тем, что они выкопали и соотнести с имеющимися у них архивными кадрами военных баз Содружества Персея. В теории этот метод позволил бы им определить тип базы и соответственно место расположений складов с боеприпасами, горюче смазочными материалами, командных бункеров и прочих вкусных на архиотехи мест.
Аоки проснулся. Солнце вышло в зенит, температура резко повысилась, в шатре стало душновато. Робот продолжал стоять на страже, даже не предупредив Аоки о том, что ему принесли завтрак. Остывший чай и невнятная каша с добавлением мяса местной скотины были вполне сносные, без всяких вкусовых добавок и нитратов как говорил его почивший коллега.
Закончив трапезу, выпив таблетку обезболивающего, умывшись остатками воды, Аоки посмотрел на свою спину. Робот фиксировал незначительное воспаление. Надев сверху предоставленную ему серую тунику, Аоки так же надел и куфию, поскольку ему было совсем не нужно получать солнечный удар.
Попрощавшись и оставив в качестве подарка антисептическое средство в нейтральной таре, чтобы не оставлять следов, Аоки покинул лагерь. Отойдя менее чем на двадцать километров, он сел обдумать свои мысли, попутно сжигая в небольшой походной печи, скопившийся после операции мусор. Оставлять следы за собой было не выгодно, поскольку боевики синдиката могли охотиться за ним как за свидетелем. Аоки надеялся, что Регилл достаточно вменяемый чтобы осознать, насколько опасно для его племени будет распространяться о том, что случилось. Поморщившись от жары, которая пыталась прогреть его кожу до костей, он запрыгнул на робота и, если бы не покрытое тканью сиденье, он получил бы ожог.
- Можешь говорить, что хотел.
- Зачем вы отключили мой голосовой модуль?
- Затем, что ты не мог замолчать.
- Мы общались.
- Мне хотелось спать, ты не заканчивал задавать вопросы.
- Почему включили сейчас?
- А чего в тишине ехать? Давай болтать.
- У вас есть план по разрешению сложившейся ситуации?
- Да.
- Какой?
- Переждать эту бурю.
- Сколько времени?
- Месяц, может больше, все зависит от того, как быстро нас спохватятся и решат выяснить причины потери с нами связи.
- Почему возможна задержка?
- Галактика огромная, на все требуется время и ресурсы.
- Куда мы направляемся? По заданным координатам ничего нет.
- Там наш тайник, мы с коллегой складывали вещи для обмена с торговцами на высокой орбите.
- У вас была возможность покидать планету?
- Наша база была не просто научной станцией, она была звездолетом с двумя шаттлами на борту, припарковать такую махину между двух горных пород, мог только Дюамель, крутой был мужик. – с ностальгией произнес Аоки, с удобством расположившись на роботе, пока он переносил его по пустыне.
- Экипажа из двух человек было достаточно чтобы управлять звездолетом?
- Искусственный интеллект может управлять такими суднами и без вмешательства людей, по крайней мере большую часть пути сюда с родной системы, мы провели в гибернации.
- Сколько вы добирались сюда?
- Точно не помню, наверное, полгода.
- Почему у меня нет никаких данных о вашем корабле?
- Пока мы находились на борту корабля, наручные компьютеры выключали, зачем они нам, если вся информация пишется бортовой системой управления жизнедеятельностью.
- Но ваш компьютер был сопряжен с базовой станцией, почему не сохранились данные о системе, кроме необходимых алгоритмов соприкосновения?
- Система информационной защиты, технологии не стоят на месте не только у хороших, но и у плохих парней. – Аоки задумался. – Зачем ты задаешь очевидные для себя вопросы? Уверен, ты уже знаешь на них ответ.
- Я лишь подвергаю критике результаты своих вычислений, чтобы соблюсти эмпирическую модель получения более объективных выводов.
- Умно, не каждый человек способен на такое.
- Вы правы. - Аоки ухмыльнулся.
Они проехали пару часов, пока не остановились у безжизненной гряды, что тянулась на несколько сотен метров и снова утопала в бескрайних песках. Этот мир состоял в основном из песка, затем из мертвых океанов и морей, а уже потом из горных пород. Океаны и моря не были предназначены для проживания в них, точнее, там проживали некоторые особо устойчивые виды живых существ, но как правило, в общем и целом, они были безжизненны. С водой дела обстояли на планете крайне тяжело, однако будь на то желание и воля Солярной Унии, они могли бы запросто колонизировать планету и подвергнуть ее терраформированию под общие стандарты экологии и климата. Ну хотя бы могли вывести подземные источники пресной воды наружу, тем самым ликвидировав часть пустынь и вернув на планету плодоносную растительность.
Заниматься этим было некому и незачем, обширные территории Солярной Унии были слабо заселенные, некоторые планеты с приемлемым климатом и вовсе были девственны, пустовали проще говоря, так что заниматься освоением карантинных планет никто не планировал. Хотя, может на то были другие причины, Аоки мог знать лишь то, что ему было позволено знать, без права на лишние вопросы.
- Ты помнишь Кек Картан?
- Подробный отчет уже загружен на ваш компьютер и ожидает своей очереди вашего списка чтений.
- Не хочу читать, давай поговорим, думаю в ближайшее время нормальных собеседников у меня не предвидится.
- Чтобы вы хотели знать?
- Все что удалось собрать и анализировать об этих тварях.
- Судя по строению и поведению, Кек Картан являются хищниками.
- Да неужели. – усмехнулся Аоки.
- Внешняя часть наиболее защищена прочным хитиновым покровом из нескольких десятков наложенных друг на друга пластин, калибр и тип боеприпасов моего оружейного модуля бессилен. Наиболее уязвимая часть – подбрюшье. Ввиду физиологических особенностей, хитиновый покров был наращён слабо и в малых количествах. Основное оружие Кек Картан – выстроенные парным образом многочисленные конечности, достаточно сильные, прочные и острые, чтобы повредить металл слабей марки F90. Дополнительное оружие - парные жвала в количестве от шести штук, состоящие из менее прочных, но таких же острых и сильных крюков, которыми Кек Картан удерживает и заталкивает в свой пищеварительный орган добычу. Скорость оружия позволяет быстро и эффективно расправляться с органическими слабозащищёнными противниками вида – человек. Срок жизни - неопределённо, средний актуальный размер - шесть метров в длину, полтора метра в ширину. Рекомендуемая тактика боя – бой во время движения. – Рекомендуемый тип боеприпасов для оружейного модуля – бронебойный.
- Не такой уж и огромный отчет. – хмыкнул Аоки, сделав глоток теплой воды.
- Я не говорил, что отчет огромный, я сказал: «Подробный отчет уже загружен на ваш компьютер…»
- Не принимай близко к… К центральному процессору, это мои рассуждения вслух, и я не ставил перед собой задачу: поймать тебя на некорректности данных.
- Тогда зачем вы сказали/подумали, что отчет не огромный, если таких слов не прозвучало ранее?
- Таким было мое предположение, обычно наши компьютеры составляли отчеты из собранных нами данных на нескольких десятках страниц, привычка для меня читать документы полные воды.
- Мой отчет состоит из 98 страниц, там нет химических соединений воды, лишь конкретная информация с датчиков и сенсоров моих авто чувств. Я взял на себя инициативу и выделил/скомпилировал наиболее актуальную информацию для вас, составленную при тщательному учете вашего поведения, предпочтений и выраженных черт характера.
- Ты провел психологический анализ моей личности?
- Вы желаете ознакомиться с отчетом?
- Нет. – твердо отказал Аоки.
- Уверены? Я думаю, вас заинтересуют некоторые моменты, требующие взгляда со стороны, для полноты…
- Уверен, что не хочу знать, что у меня в голове. – Аоки едва не дал роботу заговорить снова. – И это не то, что ты понял, это была метафора, я имел ввиду свой психологический портрет, и вообще, я хочу, чтобы ты стер данные об этом и больше так со мной не делал.
- Подтвердите…
- Подтверждаю.
- Данные удалены.
Вечер наступил стремительно. Спрятав робота под маскировочный тент, Аоки сидел между камней, глядя как проносятся кометы на звездном небе. Продолжав клевать ложкой почти остывшую консерву, он медленно выпивал чудом сохранившийся Саннл-Бэлэг. Прохладная жидкость приятно обжигала внутренности, расслабляла, пуская чувства в пляс, а мысли витать эфемерной пылью над головой. Ему даже не требовалась таблетка обезболивающего, алкоголь вполне справлялся с поставленной перед ним задачей. Поставленный в режим тишины робот молчал, было как-то непривычно. Виатор вел себя, как маленький ребенок… Как взрослый маленький ребенок, он был очень разговорчив и регулярно нуждался во мнении Аоки. С точки зрения математической логики, робот был во многом прав, но истина, к которой он так стремился, порой объяснялась не только математикой и логикой, она объяснялась еще и чувствами.
- Прошел год. – Дитлинд стер с потного лица прилипшую грязь. – Год прошел, Герарт!
- Если бы день не начался и не закончился с твоего нытья, я бы подумал, что ты сдох.
Небольшая бурильная установка ссыпала грунт на подготовленную тележку, которую потом они катили к выходу и высыпали содержимое в широкую расщелину. Тележка за тележкой, день за днем, они копали, рыли, сверлили, бурили, искали.
По документам, которые они посылали раз в неделю, миссия занималась орнитологическими раскопками на востоке от своей диспозиции. Древние города, останки существ… Они посылали информацию которой было тут в изобилии, остатки взлетной полосы, металла, даже пару странных членистоногих существ. Аоки почему-то был уверен, что в Департаменте всем было плевать на то, чем они здесь должны были заниматься, бюрократия и отчеты, вот что их интересовало.
Туалет наконец-то был организован, внутри оторванной кабины истребителя. Зато комфортно, изолированное место, можно расслабиться без опасений что за шиворот что-нибудь упадет из подземных тварей. Выход на поверхность они надежно укрыли, спрятали, установили датчики движений и камеры наблюдения. Больше всего Аоки переживал не за то, что их могу обнаружить местные аборигены, а то, что транспорт могут повредить.
- Вернусь домой, куплю старое здание, снесу его и на его месте построю собственный дом… Многоквартирный дом, а лучше жилой комплекс. Буду сдавать в нем квартиры, а сам расположусь на верхних этажах. Потом, займусь написанием мемуаров, о нашей с тобой, славной миссии. – блаженно стер с лица пот Дюамель. – Возможно профинансирую выборы в сенат, выбьюсь в люди.
- Почему-то я думаю, что за эту миссию, нам заплатят не так уж и много, чтоб хватило на твои амбиции, максимум квартира в сто квадратных метров. – намекнув на опасность обладания крупными, ничем не обоснованными финансовыми средствами, Аоки спустил коллегу с небес на землю.
- Тоже неплохо, главное до конца этой миссии придумать, как отмыть полученные деньги.
- Ну хоть от голода не помрем. – согласился Аоки, выключив бур, чтобы выкатить заполненную тележку с грунтом.
Дюамель любил помечтать о том, как все изменится, когда они вернутся обратно в Солярную Систему. Двадцать лет планируемой миссии не малый срок и половину этого срока они уже отработали и поскольку весь энтузиазм пропал в первый же год нахождения под адским солнцем, они задумались над тем, как бы улучшить свое финансовое положение. Сначала они думали над тем, чтобы торговать с аборигенами, натуральный обмен. Их выдержанная всеми санитарными нормами еда, в обмен на драгоценный металл или камни. Но, к сожалению, таковых оказалось не слишком много у населения, а самостоятельные поиски ничего не принесли, стоило такое ожидать от планеты, чьи ресурсы окончились еще до начала великой войны. Но что-то все же было, совсем крупицы, но были, хотя бы торговцы и контрабандисты, что пролетали мимо планеты, не хотели связываться с этим, предпочитая архиотех на обратный обмен, поскольку драгоценных ресурсов у них самих было достаточно.
Однажды, во время очередного обмена с аборигенами ресурсами, которые скажем честно, не приносили желаемого дохода, Дюамель случайно услышал старые сказки о пещере, в которую строго нельзя входить, ибо там обитали злые духи, которые потом медленно вытягивают душу. Якобы все кто туда когда-то входил, вскоре погибли в ужасных муках. Дюамель тут же поделился информацией с младшим коллегой, и они внимательно выслушали все местные байки.
Выяснив месторасположение данной пещеры, коллеги обнаружили то, что предполагали - чрезвычайно сильный источник радиационного загрязнения. Старые контейнеры, что защищали окружающую среду от ядерного топлива, пришли в негодность и под воздействием времени разрушились. Как оно оказалось в той пещере, они не стали выяснять, поняли только, что топливо принадлежало когда-то могущественному Содружеству Персея. Такого государства давно нет, но так как планета была ему подконтрольна, она хранила в себе полно забытых технологий. Коллеги поняли, они прибыли сюда не зря, здесь, был настоящий остров сокровищ.
Подделав маркировки топливных стержней, они продали их за внушительную сумму, которую хватило бы обеспечить образованием будущих детей, в количестве до трех штук на каждого из партнеров. Так и началась их теневая деятельность на данной планете. Коллеги начали поддерживать местных, оказывать помощь, те в свою очередь давали им информацию и иногда прямые наводки на предполагаемое место очередного архиотеха.
Они стали больше общаться и проводить время с местными племенами, следовательно обзавелись более тесными связями и даже привязанностью. Накопив уже внушительную сумму, они могли позволить себе даже небольшое безвозмездное меценатство, например передача купленных у торговцев и контрабандистов запчастей и медикаментов для аборигенов, слава Солнцу, тут не было Налогового Департамента.
Поиски и накопительство, существенно подстегнули интерес коллег к данной планете и каждый раз покидая ее орбиту, чтобы состыковаться с кораблями торговцев, они ощущали грусть и тоску, от мыслей что скоро ее покинут навсегда.
- Помнишь, лицо той стервы, что подписывала нам страховку на случай несчастного случая?
- Конечно помню, она смотрела на нас как на маргиналов, а у меня высшее образование и служба в рядах армии Солярной Унии. – с некой своей, особой гордостью произнес Дюамель.
- Представь ее лицо, когда она увидит нас с тобой по прибытию. – Аоки ухмыльнулся, выпив немного воды из фляжки.
- Думаешь, она еще там будет работать, спустя двадцать лет?
- А что ей еще делать, не будет же она уходить с такой сытой должности.
- Ну, разве только на повышение. – пожал плечами Дюамель.
- Плевать. – отмахнувшись рукой, Аоки включил установку и перешел на крик. – Вернусь домой, кину ей пачку денег, попользуюсь ей, а потом брошу!
- Давай лучше сложимся и построим жилой район…
- Отстань от меня!
У коллег не было жен и детей, разве что сестры и братья, родители. Небогатое существование, отсутствие перспектив, доступного жилья, медицины и работы, усугублялась продолжительной, благодаря евгенической революции, жизнью. Болезни и генетические искажения в связи с такой особенностью, убивали людей намного меньше, чем голод и вооруженные конфликты. Нищета и низкий достаток приводил к тому, что некоторые люди влезали в сильные долги чтобы вставить зубной имплант или обслужить уже установленный.
Судебные исполнители по просроченным выплатам конфисковывали имущества в счет погашения долгов перед кредитными организациями или государством. А если ничего и не было, людей арестовывали, осуждали и отправляли на принудительный труд в далекие сырьевые колонии корпораций и компаний.
Дешевая и часто неграмотная ввиду платного образования рабочая сила, обеспечивала сверхприбыли. Что странно, многие после погашения долгов по кредитам, оставались работать в тех колониях, поскольку имели возможность регулярно питаться за счет работодателя и получать хоть и небольшие, но деньги, а также бесплатную крышу над головой. В межгалактической информационной сети, даже существовали рейтинги таких колоний корпораций, выигрывали, как правило, сырьевые и промышленные.
Люди размножались довольно активно, места всем не хватало, конкуренция была высокой даже на унизительную санитарную работу по уборке коллекторов и туалетов. Удивительно, как быстро решилась демографическая ситуация в Унии, когда бесплатным и обязательным образованием оставили только начальные классы.
Безграмотность порождала только больше нищеты и дефицита ресурсов, зато имелся законный механизм обогащения человеческими ресурсами колоний на дальних рубежах Унии. Повсеместное авторское право и борьба с пиратством, почти не оставляли возможности получить альтернативное образование на дому или в условиях отсутствия платных подписок на медиахолдинги, что контролировали почти 95 процентов всей накопленной за тысячелетия интеллектуальной и информационной собственности человечества.
Но при всей видимой безысходности и бедственного положения людей, альтернативный выход был всегда. Многие стремились попасть в армию. Армия давала возможность бесплатно получить дополнительное образование и выучиться по окончанию срока службы, чтобы быть более конкурентно способными на рынке труда. Но не все попадали в армию, отбор был жесток, так же были и те, кто на волне антивоенных и антигосударственных волнений, открыто осуждали службу и конфликты, в которых Уния участвовала. Что приводило к беспорядкам и жертвам среди мирного населения.
Коллеги были из тех семей, где родители успели получить полное бесплатное образование и в период взросления передать качественный базовый уровень знаний своим детям. Это позволило им пройти отбор в армию и начать свою службу, имея преимущество над большинством сверстников, а также необходимое критическое мышление.
Детей и семью они не планировали заводить, поскольку не видели перспектив в такой жизни, где бы пришлось работать до поздней ночи, чтобы позволить себе приемлемую пищу с гидропонных ферм на астероидах, а ребенку очередной трек едва разборчиво бубнящего наркомана преступника, считающего себя певцом ртом. К тому же, не имея собственного жилья, пришлось бы снимать его за половину средней заработной платы, а жить тогда на что...
Новое жилье, стоило огромных денег, накопить которые честным путем, не представилось бы возможным, даже при такой длительной жизни. Полученное когда-то очень давно, за свои труды жилье, в котором жили их еще живые и довольно бодрые родители, были облюбованы семьями старших детей, так как свое они позволить себе не могли. Тесниться в такой атмосфере, с многочисленными родственниками и обстановке вечного дискомфорта не приглядывалось никому, поскольку в душной пропахшей потом и носками казарме, было много комфортней. Такая жизнь, в силу ускоренно пройденной социализации в армии, определённо им не подходила.
Услышав от знакомых, что есть возможность хорошо подзаработать в короткий срок, они спустя пару месяцев раздумий и жизни среди родственников, согласились. Предложение оказалось весьма заманчивое - двадцатилетняя исследовательская миссия и ты сможешь купить себе квартиру, без этих десятилетий бесконечных выплат кредита за неё. Год обучения и подготовки, и вот, они здесь, размазывают грязь с потом по лицу, чтобы он не мешал им следить за приборами, поскольку тот вечно пытался попасть в глаза.
- Тащи текилу! – Дюамель застыл, глядя, как в холостую работает провалившийся в полость бур. – Это точно оно.
Аоки тщательно орошал свое тело прохладным антисептическим раствором из бутылки с водой, затем буквально соскабливал с себя отслоившуюся грязную, отмершую плоть. Завершив процедуру повторным орошением, он обсыпал себя серым порошком, который снижал потливость и предотвращал размножение многих микроорганизмов. Свежая одежда, в которую он одевался, таковой не являлась, ей было в несколько раз больше лет чем ему и сохранилась она, благодаря вакуумной упаковке и качеству материалов. Одежда была хорошая, даже в армии он не получал такой экипировки, но поврежденный комбинезон был лучше, поскольку позволял регулировать температуру под ним. Надев сверху разгрузочный жилет с бронированными полимерными вставками, Аоки покрутился, нагнулся, выгнулся, подпрыгнул. Ему не было больно, он принял обезболивающее, но рана тянула, казалась чужеродной ему, даже возникло желание преждевременно извлечь скобы и расчесать ее. Закончив одеваться, взгляд упал на покрытый пылью ящик с надписью «Биссектрис 6.5 х 39мм.»
- Я провел тщательный анализ ваших отчетов, выявил триста сорок две ошибки и две сотни нарушений протоколов безопасности.
- Такие мы люди.
— Это ответ?
- Да, это ответ.
- Но он не отражает конкретной причины, приведшей к игнорированию протоколов безопасности.
- Отражает, просто он как бы… - Аоки пожал плечами. – Объясняет все и ничего одновременно, как например есть вода, есть антисептик, есть нефть и общими словами, все это жидкость, понимаешь?
- На основе воды?
- Ну может быть, я не разбирался в этом, но я почти это имел ввиду... Наверное. Ты меня сейчас запутал.
- Я анализировал протоколы безопасности, все имеют логическую обоснованность и почти каждый из них имел под собой прецедент из несчастного случая, зачем вы их нарушали?
- Раньше это называлось человеческим фактором, сейчас называют безответственностью.
- Откуда вы взяли оружие?
Аоки взглянул на болтающийся на ремне короткоствольный автомат с магазином на сто патронов перед ручкой. Рельефная рукоять, пахнущая консервирующим гелем, как и каждая деталь оружия, была когда-то давно законсервирована на длительное хранение.
- Тебя это не должно волновать.
- Вы правы, меня это не волнует, поскольку я не могу волноваться, но мне интересно, здесь расположен очередной схрон?
- Тебя это не должно интересовать. – ухмыльнулся Аоки, наблюдая как объективы камеры меняют фокус, направляя больше датчиков на оружие.
- Вы спланировали какое-то действие?
- Да, именно так.
- Хотите, чтобы я проложил новый маршрут?
- Есть одно место, называется Минори, там постоянный, но слабый источник пресной воды, мы с Герартом улучшили его подачу и возвели вокруг инфраструктуру, отправимся туда.
- В моей базе, такого места нет.
- Не переживай, я вобью координаты.
- Почему вы описали только три вида живых организмов на этой планете, кроме Кек Картан?
- Планета плохо предназначена для жизни, кроме Дуат, Райт и Саннл, здесь почти нечему выжить. Дуат используют для верховой езды, Райт что-то вроде дичи, мясо жесткое, местами горькое, но питательное, а Саннл дает им шерсть, мясо и молочный продукт, только с питанием все сложно, из-за этого они вынуждены блуждать от оазиса к оазису.
- Да, вы отметили это в отчетах, но почему они не используют натуральное хозяйство для оседлого образа жизни, как в регионе Геллий?
- Здесь очень плохо с подземными источниками пресной воды, Гелий находится ближе к мертвому океану, поэтому воды из него успевает достаточно просочиться через земную твердь и сконцентрироваться в подземных бассейнах. А здесь, вокруг нет ни морей, ни океанов, мы в самом центре континента.
- Ваши технологии позволяли пробурить достаточной глубины скважины для обеспечения местных регулярными источниками пресной воды.
- Да, позволяли. – Аоки запрыгнул на робота, и они медленно вышли из тени под жестокие солнечные лучи. – Поэтому мы и идем туда, где это сделали.
Захватывающие книги в жанре ужасов и мистики от российских авторов погрузят вас в мир кошмаров и необъяснимого. Погрузитесь в жуткие реалии современной России, где привычная реальность искажается ужасами иррационального и рационального характера. Откройте для себя леденящие кровь истории, основанные на советском прошлом и еще более ранних эпохах.
Приготовьтесь содрогнуться от леденящего кровь романа Александра Щеголева "Как закалялась жесть". Этот шокирующий триллер погрузит вас в жуткий мир, где отвратительные хирурги безжалостно извлекают органы у живых "доноров". Действие разворачивается в антиутопическом социалистическом прошлом, создавая атмосферу советского сплаттерпанка. Будьте готовы к медицинской мясорубке и чистому саспенсу, которые заставят вас дрожать от страха.
"Ночной смотрящий" Олега Дивова: ужас в городских джунглях
В "Ночном смотрящем" Олега Дивова границы между темным городским фэнтези и мистическим хоррором размываются. Погрузитесь в мир, населенный вампирами, оборотнями и другими представителями современной нечисти, сосуществующими с простыми людьми.
Но истинный ужас кроется не в сверхъестественных существах, а в неприглядных сторонах современной жизни, которые мы часто игнорируем. Дивов беспощадно обнажает социальные пороки, такие как жестокость, равнодушие и лицемерие. Эти реалистичные элементы ужаса делают "Ночного смотрящего" по-настоящему леденящим душу чтением.
3. "Убыр" Шамиля Идиатуллина: леденящий кровь татарский фольклор
Погрузитесь в леденящую кровь дилогию Шамиля Идиатуллина, написанную под псевдонимом Наиль Измайлов. "Убыр" (2012) и "Убыр. Никто не умрет" (2013) переплетаются в жуткую и уникальную историю, основанную на татарском фольклоре.
В центре повествования - брат и сестра, за которыми неустанно гонится нечто зловещее и могущественное. С каждой страницей напряжение нарастает, а границы между реальностью и кошмаром размываются. "Убыр" - это захватывающее и пугающее произведение, способное одновременно увлечь и напугать читателей любого возраста.
Мрачные ужасы Константина Образцова: для читателей с крепкой психикой
Погрузитесь в тревожный мир Константина Образцова, чьи циклы ужасов предназначены только для взрослых читателей с крепкой психикой. В атмосфере "нуарного" Санкт-Петербурга и других мрачных мест разворачивается история о таинственной "изнанке" общества.
Под дождливым небом и в грязных подворотнях бродят темные души, одержимые ужасными желаниями и фантазиями. Психически больные маньяки и другие отвратительные личности соседствуют с мистикой, магией и оккультизмом.
Произведения Образцова - мастерски выверенный баланс между брутальным "сплаттерпанком" и леденящим душу мистическим триллером. Это идеальное чтение для тех, кто жаждет погрузиться в мир леденящего ужаса.
Великолепный, мистический и запутанный роман, входящий в цикл «Дэнжерологи» Алексея Иванова. История посвящена злоключениям группы молодых москвичей, которые прибывают в отдаленную глухую деревеньку Поволжья с важной целью – заполучить старинную и очень ценную фреску святого Христофора. В итоге парни оказываются не просто в новом для себя мире суеверий и странностей, но посреди чего-то кошмарного, что с каждым часом их пребывания в этом богом забытом месте становится все более зловещим и неотвратимым.
6. "Библиотекарь" Михаила Елизарова: сюрреалистический и кровавый кошмар 90-х
Культовый российский писатель Михаил Елизаров создал в своем романе "Библиотекарь" леденящее душу произведение, которое выходит за рамки традиционного ужаса и мистики. В этом самобытном шедевре Елизаров смешивает темный сюрреализм и волнующие фантазии в духе Клайва Баркера.
Действие разворачивается в сюрреалистических и модернистских 90-х годах России, где отголоски советской эпохи прорываются сквозь кровавую завесу. Елизаров представляет этот период как фон для жутких событий, которые разворачиваются в романе.
"Библиотекарь" - это не просто ужастик, а захватывающее и многогранное произведение, исследующее природу страха и кошмаров. Елизаров мастерски создает атмосферу напряжения и тревоги, которая будет преследовать читателей долго после того, как они закроют книгу.
"Молитва отверженного": экстремальный сплаттерпанк, который заставит вас содрогнуться
Под вывеской раскрученного бренда Александра Варго скрывается множество авторов, создающих бескомпромиссные произведения в стиле сплаттерпанк. Роман "Молитва отверженного", написанный Сергеем Давиденко в 2015 году, является одним из самых экстремальных образцов этого жанра в русскоязычной литературе.
Этот роман наполнен безумными фантазиями, которые шокируют даже самых стойких читателей. Читать "Молитву отверженного" - все равно, что заглянуть в бездну безумия, где нет места морали и состраданию.
Произведение наполнено настолько шокирующими сценами, что большинство читателей не смогли его осилить. Это чтение не для слабонервных, а только для тех, кто ищет самых острых и экстремальных ощущений.
8. "Тварь" Виктора Точинова: ужасы российской глубинки
В серии ужастиков "Тварь" Виктора Точинова оживают зловещие силы, таящиеся в самых тихих уголках России. Стоит совершить один неверный шаг, потревожив древнее зло, и жизнь неосторожного человека погружается в круговорот безумия и ужаса.
Отличительной чертой серии является закрученный и полунамеками сюжет, изобилующий отсылками и символизмом. Чтобы понять все тонкости повествования, потребуется внимательность и острый ум.
Точинов мастерски создает атмосферу страха и безысходности, воплощая ужасы российской глубинки в традициях Стивена Кинга, но с неповторимым русским колоритом.
Алексей Атеев: пионер отечественного хоррора
Алексей Атеев, один из столпов российского хоррора, творит в этом жанре с начала 90-х. Его magnum opus - цикл "Старое кладбище", первый роман которого - "Солнце мертвых". Однако и другие произведения Атеева, как цикловые, так и отдельные романы и рассказы, заслуживают внимания ценителей мистики и ужасов.
Отечественный Стивен Кинг: мистические приключения доктора Оскара Пинта
Еще один писатель, стремящийся стать отечественным Стивеном Кингом, - автор цикла "Оскар Пинт" о мистических приключениях авантюриста-доктора. Среди произведений цикла особо выделяется роман "Шериф", в котором писатель в полной мере использует приемы, характерные для творчества знаменитого американского мастера ужасов.
Обзор является субъективным выражающим личное мнение автора.
Войдя в душное помещение, кэнг Урфус застыл в ужасе. Таверна не просто не пришлась торговцу по вкусу — она потрясла его до глубины души своей мерзостью. Кэнг предпочитал не задерживаться в этих краях, а живущий здесь племянник водил родственника исключительно в «За углом», игнорируя «По пути». Больше питейных заведений в городишке не было, и до сегодняшнего дня Урфус думал, что отличаются они разве что цветом пива да обшарпанностью столов. Какое заблуждение!
Подобному типу таверн — маленьким, тесным, без отдельных столов и каких-то развлечений вроде тех же карт — до́лжно создавать атмосферу доброты и уюта. В них все происходит в духе семейного ужина: гости сидят вместе, превращаясь в большую, дружную, громкую, веселую компанию. А хозяева, при идеальном раскладе пожилая семейная пара, сами обслуживают постояльцев.
Но это место… Ух, оно отвращало. Начиная с грязного ублюдка за стойкой и заканчивая шлюхой не первой свежести, сидящей на подоконнике. Здешний же смрад своей насыщенностью мог сравниться разве что с запахом разлагающегося трупа в куче гнилых фруктов на свином хозяйстве. Даже в то далекое время, когда Урфус лишь держал лавку под началом братца, ему не доводилось бывать в подобной дыре. Чего говорить о последних годах, когда он не просто являлся членом старшей торговой гильдии, но и был удостоен места в Городском Совете и, соответственно, титула кэнга. Если бы не заботившее его дело, состоятельный торговец тут же покинул бы это проклятое Богами место.
Справившись с первым потрясением, Урфус постарался внимательнее оглядеть собравшийся сброд. Кэнг хорошо помнил слова гадкого ублюдка с трубкой в зубах. «Ты его сразу узнаешь. По взгляду. Так, клянусь прахом матушки, смотрят мертвяки. Ну, еще шрам на роже у него знатный, и глаза нет. Ха-ха!» — скалился тот. Увы, сколько бы кэнг ни всматривался в лица, которые предпочел бы не видеть никогда, он не нашел ни одного похожего. От мысли о предстоящем ожидании в этом месте торговцу стало дурно. Но бросать начатое было не в его правилах.
Урфус понимал, что, дабы не быть вытуренным, ему придется сделать заказ. Он направился к стойке, вороша ногами опилки, которые уже давно превратились в липкую, чавкающую кашу и кишели насекомыми. Взяв кружку мутной желтой жижи, называемой местным пивом и вносящей свою лепту в царящую в заведении вонь, кэнг встал в угол рядом с выходом. Мужчина не желал втискиваться между пьяной рванью за один из двух длинных столов, а здесь он никому не мешал и мог видеть весь зал. К тому же редкие дуновения воздуха с улицы при открывании двери казались божественной благодатью.
К несчастью для Урфуса, одинокая фигура довольно быстро привлекла бабу с подоконника. Ей было под сорок. Пестрящие синяками шея и лицо, какие-то язвы в углу рта и кривой нос достаточно точно объясняли, почему проститутка была не при деле в столь поздний час. Пропитым голосом она сформулировала свое предложение как «не желает ли любезный спустить» и не удовлетворилась ответом в виде лица полного омерзения, вернувшись на свое место только после нескольких весьма емких фраз, обычно не употребляемых Урфусом по отношению к женщинам. Через некоторое время Боги проявили благосклонность к уродливой шлюхе: к ней подошел какой-то вдрызг пьяный бродяга. А потом он помочился на свои ботинки и пол. К ужасу торговца, никто не обратил на это внимания. Шалава помогла грязной свинье надеть штаны и скрылась с ним в помещении за стойкой.
Время шло. Кэнг ждал. Рука, сжимающая кружку, начала уставать, и Урфус принялся потихоньку выливать пиво под ноги. Он не собирался пить эти помои. Наблюдая, как каждая новая порция смердящего пойла поглощается опилками, — все было приятнее, чем смотреть на окружающие его отбросы, которых даже язык не поворачивался назвать «людьми», — кэнг вдруг почувствовал взгляд, направленный на него самого. Рябой мужик, до этого сидевший спиной к торговцу, повернул голову и, заметив крайне неблагородный по здешним меркам поступок, вперился в Урфуса желтушными глазами, полными немого негодования. Кэнг усмехнулся, продолжая избавляться от пойла. Он не боялся рвани, так как, во-первых, даже по одному внешнему виду его признали бы правым при разрешении любого конфликта, а во-вторых, прямо за дверью силовая поддержка только и ждала его команды.
Мужик неуклюже развернулся на лавке, чуть не опрокинув сидящее слева тело и вляпавшись ладонью в тарелку соседа справа, который что-то яростно доказывал бородачу напротив и не заметил случившегося. Однако неравнодушный к участи чужого напитка скот не стал поднимать шум — ума хватило. Вместо этого он нагнулся, положил боком свою пустую кружку на пол и стал делать руками аккуратные движения по воздуху, подражая то ли точащей когти кошке, то ли плывущей собаке. На поверхности опилок под ногами кэнга выступила жидкость: каждая пролитая им капля вырастала над древесной стружкой, будто та не имела впитывающих свойств вовсе, и вливалась в образующуюся ровную лужу, которая вскоре вытянулась в ленту и, словно змея в нору, поползла в заблаговременно подставленную емкость. По тому, как далекий от трезвого состояния мужик ловко управлялся с материей, можно было догадаться, что подобный трюк делался не в первый и даже не в десятый раз. Дождавшись, когда хвост «змеи» исчезнет в кружке, заклинатель воды поднял емкость со своим уловом, расплылся в беззубой улыбке и, не сводя глаз с торговца, опрокинул в себя его пиво. После чего вновь принялся разворачиваться к столу, свободной рукой доставая изо рта опилки. Полный отвращения Урфус еще долгое время пытался прогнать из головы воспоминание о пьянице, недавно нассавшем на пол.
Минул почти час, принятый перед выходом успокоительный настой не выдерживал проверку временем. В памяти снова замаячила мерзкая рожа с трубкой: «Серьезно, я бы на твоем месте нанял простого убийцу, маланийца или бродягу какого-нить, а то от этих слухов даже на яйцах волосы дыбом встают. Хе-хе».
Слухи. Лет пятнадцать назад в Хуадад-Сьюрэс зверствовал душегуб, прозванный Мясником. Целую Эпоху, в каком бы уголке страны ты ни оказался, нельзя было скрыться от тошнотворной и пугающей молвы об очередном изуродованном женском теле. Не каждый мог выслушать все детали, а те, кто жаждал подробностей, расплачивались спокойным ночным сном за свое любопытство.
По спине Урфуса пробежал холодок: некоторые из витавших тогда сплетен сохранились у него в памяти. Погруженный в отвратное наваждение кэнг вздрогнул, когда дверь со скрипом открылась. Три молодых человека обманули его ожидания. Они, взяв пиво, встали у подоконника, используя его как стол. Один из них нарисовал на окне, разводя пальцем грязь, мужской детородный орган. Молодые люди тупо заржали, а Урфус поморщился: он был уверен, что стекло затемненное.
Когда торговец доставал из кармана часы, в зал вошел человек, с которым он искал встречи. Это был мужчина из тех, чей возраст угадать представлялось невозможным: в частности, этому мешали все приметы, упомянутые информатором. Трудно сказать, что именно представлял кэнг под словосочетанием «знатный шрам на роже», но определенно не нечто настолько рваное и уродливое, тянущееся от угла рта до правого уха. Травмированная щека сильно впала, а узорчатая повязка на левом глазу, уходящая под челку, выглядела какой-то шуткой над и без того изуродованным перекошенным лицом. Страшно подумать, через что прошел этот человек, ведь если вставить лезвие в рот и разрезать лицо, — у кэнга был чернорабочий, переживший подобное, — рубец получится раза в три тоньше. Интересно, что при всем при этом вошедший, был не самым уродливым в «По пути».
Звали этого человека Бэрэйнэр Мясник. Он был не первым отчаянным головорезом, присвоившим печальную славу убийцы из Хуадад-Сьюрэс, но первым, кому поверили почти все. Его имя начало всплывать в кругах, о которых добропорядочные граждане даже не знают, два-три года назад и быстро обросло описаниями самых кровавых и жутких свершений. Некоторые из толков доходили в своей напыщенной ужасности до абсурда: кое-кто считал его на четверть Богом, сыном чаровницы и Акхара, внуком самого Брутана. Они утверждали, что подонку по силам выкашивать целые города одним взглядом, что ему известно будущее и что от него нельзя сокрыть мыслей.
От таких речей даже у самых дерзких проходимцев могли зашевелиться волосы во всяких местах, но кэнг к подобным высказываниям относился критически. Никто не отрицал благосклонности самого неистового из Великих к Мяснику — у изъявления божественной воли были сотни свидетелей, — не говоря уже о том, что преступления совершались лишь в Эпоху Черного Волка и прекратились, когда Брутан перестал властвовать над миром. Однако ничто из того, чем пугали малышню, стращали подросших дочерей или о чем перешептывались с поддатыми друзьями, не могло служить доказательством сверхъестественной природы убийцы. В противном случае Урфус бы никогда не решился на эту встречу.
Тем временем Бэрэйнэр Мясник подошел к более свободному столу, и, судя по всему, вежливо, но весьма настойчиво попросил сброд подвинуться и плюхнулся на освободившийся край скамьи. Теперь плечи сидящих буквально вклинивались друг в друга, но недовольное роптание не продержалось и минуты — подобная теснота была делом привычным. Мясник взмахом руки подозвал девку-разносчицу, что-то ей сказал, изобразив подобие улыбки, — правая половина рта не шелохнулась, — а потом проводил взглядом удаляющиеся бедра.
Урфус вздохнул, ощущая острое желание провести этот вечер в обществе какой-нибудь пышногрудой милашки или, на худой конец, жены, а не делать то, ради чего он провел в этой дыре столько времени. Притаившийся где-то в этом забытом Богами месте страх уже выбрал себе новую жертву: кэнг чувствовал его холодное дыхание, приближаясь к столу, за которым сидел наемник по прозвищу Мясник.
— Доброго вечера вам, любезный. Позволите угостить вас выпивкой?
Бэрэйнэр поднял голову, а у Урфуса перехватило дыхание. Его, как ни странно, испугало, что взгляд мужчины не был «взглядом мертвяка». Мясник смотрел чуточку удивленно, но совершенно нормально.
— Здешнее пойло не станет вкуснее даже даром, — хмыкнул наемник.
Молодой, хорошо поставленный, располагающий к себе голос никак не соответствовал страшному и скучающему лицу, на котором удивление сменилось тоскливым безразличием еще до конца произнесенной фразы.
— Йа-йа-я… — Кэнг замолчал, поняв, что заикается. «Что за ерунда? Надо справиться с волнением. Глубокий вдох». — Я могу предложить вам сходить куда-нибудь еще.
«Где будет больше чистого воздуха, а главное — минимум ушей. Например, в гости к моему племяннику».
— Ох, а я уже заказал себе ужин. — Мясник в наигранно расстроенных чувствах хлопнул ладонью по колену.
— Я все оплачу, — заверил торговец.
— Мне начинает казаться, что вам не нравится это заведение. — В сохранившемся глазе блеснул страшный огонек. — Может, вам стоит уйти?
Сердце забилось быстрее, на лбу выступила испарина, а слюны стало катастрофически не хватать.
— Я бы с радостью. И, мне кажется, вам стоит составить мне компанию. — Пот начал стекать по лицу. «Вдруг он примет это за угрозу?»
Но мужчина со шрамом лишь пожал плечами. Его лицо вдруг совершенно умерло: взгляд ушел куда-то за спину кэнга, а нижняя челюсть слегка отвисла, как будто его только что огрели по голове и он должен был вот-вот рухнуть лицом на стол. Это длилось едва ли больше двух секунд, и глаз снова с ленивым любопытством сфокусировался на собеседнике.
Урфус тупо уставился на изуродованного наемника, а когда брови того слегка приподнялись, опомнился и затараторил:
— Э-э-эм… Так или иначе, я хочу поговорить с вами об одном важном деле. — Всего одно предложение, а любопытство уже растаяло. — Вы же не прочь заработать, верно, любезный?
Мясник рассмеялся, откинув голову. Его смех так же, как и голос, не был страшным: он был искренним, звонким, мелодичным и заразительным.
— Торговцы. Вы все такие одинаковые. Такие смешные. Дела и дела. Хотя спустя рукава место в Городском Совете и звание кэнга не получишь. — Он вытер набежавшую слюну у правого угла рта.
— Откуда, поимей тебя Акхар, ты обо мне знаешь?! — взвизгнул Урфус.
Будь он в своем обычном окружении или в месте хоть немного более пристойном, чем «По пути», упоминание младшего полубога несчастий не осталось бы незамеченным. Плод любви женщины и самого жестокого из Великих занимался лишь тем, что подкидывал в жизнь смертных проблем. Поэтому неудивительно, что его имя было сродни грубой брани и проскальзывало в гуле голосов данной таверны не реже раза в минуту.
— Как грубо, — сказал наемник с ноткой разочарования. — Мне не интересна работа, которую ты хочешь предложить.
Урфус облизнул пересохшие губы, в очередной раз обращаясь к воспоминаниям о встрече с грязным ублюдком. «Он будет играть с тобой, как кот с мышью. Хотя нет! Скорее, он схватит твои причиндалы и сожмет со всей дури. Ха-ха-хах! Именно так! И если ему понравится, как ты себя поведешь, он возьмется за твое дело. Попробуй удивить его, впечатлить. Но тебе даже Боги не помогут, если начнешь испытывать его терпение». Ноги начинали дрожать от страха, но торговец не собирался отступать.
— Я все же настаиваю на том, что мое предложение придется вам по душе. — Увидев, как изуродованное лицо начинает искривляться в гневной гримасе, кэнг назвал наемника именем, данным тому при рождении. Ведь и дураку понятно, что «Бэрэйнэр» не может быть настоящим именем.
Урфус тщательно готовился к этому вечеру. Он даже два дня провел во втором по величине городе Берии, общаясь с участниками давних событий. Инкогнито, разумеется. Большая часть тех, кто согласился с ним беседовать, знали немного, и факты сильно разнились, но ему повезло встретить человека, раскрывшего, пусть и весьма недешево, прелюбопытные сведения о личности Мясника из Хуадад-Сьюрэс.
Гнев на лице наемника сменился неподдельной, почти мальчишеской растерянностью, а кэнг уже набирал воздуха в грудь, чтобы продолжать «удивлять и впечатлять» убийцу собственной осведомленностью. Однако он не смог вымолвить ни слова, так как Мясник вдруг одарил Урфуса широкой улыбкой. Из-за того, что травмированный угол рта был ниже здорового, уродливый рубец шириной и цветом не уступал губам, а те, в свою очередь, растянулись и обнажили зубы, рот со шрамом превратился в одну огромную и достойную навсегда остаться в кошмарах усмешку зубастой пасти, расположенной несколько не на середине лица. Словно на рисунке авторства душевнобольного. Который рисовал вовсе не человека.
— О, ты подготовился. Это так… — Мясник выдержал паузу, — мило. Ладно. В конце концов, ты приперся в эту дыру, чтоб поговорить, и я ничего не потеряю, если тебя выслушаю, — сказал Бэрэйнэр вроде бы обычным голосом, заставившим, однако, двух одутловатых баб, сидящих рядом, опасливо покоситься на него. — Малого серебреника хватит, чтобы хозяин организовал нам приватную беседу.
Времени на подготовку ушло немного. Когда Мясник давал указания, торговец не мог поверить, что в этом грязном месте могут быть отдельные кабинеты. И не ошибся: их разместили в подвале буквально в двух локтях от последней ступени за столиком, явно предназначавшимся для одного едока. Если бы любой из них вдруг решил расставить руки в стороны, то одна бы уперлась в стену, а другая — в грязную простыню, подвешенную навроде занавески, дабы «особых гостей» не смущали бочки, коробы, банки, бутылки и жирные крысы. Свечи стояли прямо на земле, что позволило теням сделать лицо наемника еще более пугающим.
Заказанный ужин — рыбу, которая выглядела не настолько плохо, как могла бы, и два пива, подарок от заведения, — принесли сразу. «Еще бы! Я думал, ослепну — так засиял этот хмырь при виде монеты».
Мужчина со шрамом взял вилку, с любопытством оглядел засохшую черно-зеленую субстанцию между зубчиками, положил прибор на место и отправил себе в рот кусок рыбы рукой.
— Знаешь, что мне пришло в голову? — Бэрэйнэр отпил пива, никак не проявив своего мнения о сомнительном пойле. Однако продолжил он слегка осипшим голосом: — У тебя невероятно красивый кафтан. Он стоит, наверно, дороже моей лошади. А у меня акхаровски хорошая кобылка, кэнг. Так вот, почему человек, подобный тебе, пришел на встречу с таким типом, как я, один?
«Потому что мне не нужны никакие слухи о том, с кем я встречался. А вот если бы мне удалось тебя вывести отсюда, ты бы познакомился с двумя моими охранниками, которых ты наверняка заметил у входа. У каждого из них кулак с твою голову», — ответ сразу родился в голове, но, как только торговец открыл рот, даже еще не будучи уверенным, что конкретно произнесет, сидящий напротив человек вновь заговорил:
— Твоих здоровяков сейчас здесь нет. Они даже не услышат твой крик, если я…
— Это было бы бессмысленно! — взвизгнул кэнг.
— Уверен?
Урфус почувствовал, как пол уходит из-под ног. Страх вырос до невероятных размеров, оплетая его склизкими холодными щупальцами, не позволяя не просто шевелиться, а, казалось, даже моргать или глубоко дышать. Он надеялся, что Бэрэйнэр рассмеется и хлопнет его по плечу, но этого не случилось. На него просто смотрели с интересом мальчика, насадившего жука на булавку и наблюдавшего за последствиями.
Кэнг уповал на то, что ленивое любопытство сменится безразличием, а нечеловеческая ухмылка перестанет медленно растекаться по лицу. Но проходили томительно долгие секунды, а внимание не сменялось скукой. Вдруг на зубах Мясника, открывшихся при широкой улыбке, блеснула золотая проволока. Свидетельство очередного увечья, напомнив о смертности и уязвимости собеседника, помогло кэнгу взять себя в руки.
— Послушайте меня, любезный! Я скажу, что мне от вас нужно, а вы уж решайте. Мне нужно заполучить один контракт. — Жук стал ребенку безразличен: наемник вернулся к еде. — Но пока без имен. Скажу только, что у меня нет никаких шансов добиться своего легальным путем. Поэтому мне и нужен человек с… м-м-м… вашей репутацией. Так вот. У одного, не буду скрывать, очень знатного господина есть жена и двое детей: мальчишки-близнецы десяти лет. Я хочу… — он запнулся. — Я хо-хо-хо-хочу… — и, набравшись духа, почти шепотом произнес, — чтобы вы их похитили.
Урфус ждал хотя бы легкого удивления на лице Мясника, но тот лишь продолжал есть, периодически привычным движением вытирая правый угол рта, где скапливалась слюна, а пару раз даже выпадали кусочки рыбы. Дальше торговец говорил быстро и тихо, хотя кроме наемника услышать его могли только крысы:
— И потребовали выкуп. Огромную сумму. Конечно, могут возникнуть сложности, но, я думаю, несколько отрубленных пальцев у порога дома быстро склонят этого господина к сотрудничеству. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь сильно пострадал. А дальше… мы с ним поможем друг другу. Потом вы отдадите мне его выкуп, оставив себе двадцать процентов. Поверьте, этого более чем достаточно. А вот аванс. — Урфус швырнул тяжелый кошель на стол, едва не угодив в тарелку.
Мясник медленно положил руку на кожаный мешочек и вопросительно посмотрел на кэнга.
— Солидно. Но зачем ты искал именно меня? Я могу с легкостью назвать пять имен, чья «репутация» побольше моей достойна как подобной суммы, так и общества десятилетних мальчиков.
Урфус замялся:
— Мне нужно быть уверенным, что дело будет сделано. У Бэрэйнэра Мясника не бывает провалов.
Кэнг смотрел прямо в это изуродованное лицо и вдруг подумал, что последние слова прозвучали немного не к месту. Мясник вздохнул.
— Зачем. Ты. Искал. Меня? — медленно повторил Бэрэйнэр, выделив последнее слово.
— Он герцог, — тихо сказал кэнг, опустив глаза.
Наемник поморщился:
— Герцог? Вавстравийский герцог? Что-то вроде берийского землеправителя или принца Объединенных Королевств Пэйслэнда? И это твой аргумент? Серьезно? Я не буду спрашивать еще раз, кэнг.
Повисла недобрая тишина. Торговец собрал всю волю в кулак и наконец дал ответ, который мог удовлетворить Бэрэйнэра:
— Как я говорил ранее, мне нужен человек с очень сильной репутацией, однако дело не только в ней. Герцогу довелось однажды вживую столкнуться с твоей… эм-м-м… работой. После этого ему потребовался год для восстановления душевного равновесия. Я знаю, что ему, откровенно говоря, плевать на жену, детей и кого угодно, кроме себя. Но он просто не сможет взять такой груз в Реку Раскаяния и оставить своих мальчишек у Мясника из Хуадад-Сьюрэс.
Наемник откинулся на скрипучем стуле и рассмеялся. Все тот же искренний звонкий смех, будто Бэрэйнэр впервые услышал шутку про кондотьера, а не принимал заказ на похищение. Этот смех, даже хохот, всей своей сущностью был заразительным, светлым, ему до́лжно было вызывать улыбки на лицах и теплоту в душах. Но торговца лишь прошиб холодный пот. Сделав явное усилие над собой, Мясник смог успокоиться и заговорил с издевкой, продолжая зубоскалить:
— А ты, значит, не боишься подарить этих детей Мяснику из Хуадад-Сьюрэс. Ах, стой. Как ты сказал? Что тебе не хотелось бы, чтобы кто-то сильно пострадал? — Наемник перестал улыбаться. — Богов нельзя обмануть, кэнг, даже если ты врешь самому себе. Ты уже получил пару лет в Реке Раскаяния только за разговор со мной. Но мы же не хотим, чтобы ты зря страдал в объятиях вечности. Ты неплохо подготовился, но я, пожалуй, расскажу еще кое-что о себе, чтобы ты точно понимал, с кем говоришь и какие у нашей беседы будут последствия. А когда я закончу историю, ты сможешь повторить свое предложение о работе, подумав. И, кэнг, — Мясник выдержал паузу, — если ты решишь уйти прямо сейчас, я не обижусь.
Урфус почувствовал, как холодная капля скатилась по пояснице. Тем не менее он не сдвинулся с места.
— Вот и славно. — Бэрэйнэр подался вперед, положив руки на стол. — Мне самому рассказывали много удивительного и нелепого о Дне Осени в Хуадад-Сьюрэс. — Наемник вдруг замолчал и едва заметно повернул голову, словно что-то услышал. Его лицо опять умерло, но через несколько секунд по нему в который раз начала растекаться эта жуткая широкая улыбка. Особенно страшным было то, что взгляд ожил лишь еще какое-то время спустя. — А знаешь, если подумать, весьма забавно, что твой заказ связан с неким герцогом. Моя история, пожалуй, тоже может начаться с носителя этого титула. Ты наслышан о Мраморном Герцоге?
— Политик, философ, военачальник, стий, национальный герой Вавстравии, — не задумываясь, ответил Урфус. Он так привык, что чванливые господа все время пытаются указать на его низкое происхождение, что подчеркивание собственной образованности произошло совершенно невольно. — Кто ж не знает? Жил, если я правильно помню, со второго года четыреста двенадцатой по четвертый год четыреста тридцать восьмой Эпохи.
— Остановись, кэнг. В твоей начитанности я не сомневаюсь. Вот только в книжках никогда не писали о связи Эстиана Шадэнвойда и Бэрэйнэра Мясника, верно? — Наемник снова засмеялся, на этот раз как-то не весело, и покачал головой. — Столько несчастных оказались впутанными в эту историю, и кто знает, как бы все повернулось, если бы хоть один из них повел себя по-другому… Но тогда — сколько уже? двенадцать? четырнадцать лет назад? — все роли были разыграны именно так, и Бэрэйнэр Мясник появился на свет.
Иллюстрации (как опубликованные в книге, так и нет) к части "Вечер"
Роман полностью на Литрес
Специальное иллюстрированное издание на Литрес