Тишина. Потом смех — грубый, скрежещущий.
Капитан обернулся к своим, его голос теперь шипел, как раскалённое железо в воде:
— Бешеные Псы. Те самые, о которых я говорил ещё в порту. Видимо, решили, что мы — лёгкая добыча.
Он прищурился, будто прокалывая взглядом стены:
— Их главарь — Донован. Старый морской шакал. Бьётся, как демон, и команду себе подбирает соответствующую.
Гилен наклонился чуть ближе, его голос прозвучал тихо, но чётко:
— Среди них есть новички?
— Только те, кто уже облизал лезвие смерти. Ни одного зелёного щенка.
Снаружи зашуршало, заскрипели камни под сапогами.
Тишину разорвал хруст гравия под сапогами Донована, шагнувшего вперёд. Его тень, уродливо вытянутая в свете факелов, легла на руины, как пятно дёгтя.
— Ну что, Мейер? — плюнул он, вращая в руках двуручный клеймор с зазубренным лезвием. — Или вы все ещё молитесь, чтобы утро наступило раньше?
Гилен вышел из круга своих, не торопясь, будто шёл не на бой, а на неприятную формальность.
— Есть один выход, — сказал он, обращаясь к капитану, но громко — чтобы слышали все. — Я выйду против него. Если побью — они уходят. Если проиграю — отдаём жемчуг.
Капитан резко повернулся, его единственный глаз впился в Гилена:
— Ты с ума сошёл? — прошипел он. — Это Донован. Он не даст тебе даже вздохнуть!
Команда зашевелилась, перешёптывалась.
— Мы видели, как он рвал Краба, — пробормотал Дирк, но тут же сжался под взглядом капитана.
— А я видел, как он еле стоял после этого! — рявкнул Гэвин, сжимая щит. — Это ловушка!
Гилен не спорил. Он лишь разжал ладонь, показав бледный шрам поперёк запястья — след от кровавых когтей.
— Выбор за вами. Но другого пути нет.
Капитан замер, его пальцы сжали рукоять топора так, что кожа побелела.
— Чёрт… — выдохнул он. — Ладно. Но если проиграешь — я лично вырежу твою трусость из твоих яиц ножом!
Гилен кивнул, развернулся и шагнул к Доновану.
Он остановился в двух шагах от Донована, его губы искривились в едва уловимой усмешке. За тёмными стёклами очков плелась холодная паутина расчета.
— Вы ведь не станете убивать меня всей толпой, верно? — его голос звучал почти искренне, но в каждом слове чувствовалась ядовитая насмешка. — Было бы... неспортивно. Даже для Бешеных Псов.
Донован замер. Его коренастая, жилистая фигура напряглась, карие глаза сузились до щелочек. Он медленно провёл языком по сколотому клыку, и когда заговорил, его голос шипел, как раскалённое железо, опущенное в воду:
— Ох, милок... Ты прав. Я заберу не только жемчуг. Но и твою жизнь. Лично. Чтобы твои сопляки запомнили — с Псами не спорят.
Тишина повисла тяжёлым покрывалом. Только скрип подошв по гравию и шёпот ветра между древних камней нарушали мёртвую тишину.
Гилен медленно повернулся к команде. Его взгляд, тяжёлый и неумолимый, скользнул по каждому лицу, останавливаясь на каждом чуть дольше, чем требовала простая необходимость.
— Условия приняты? — спросил он тихо, но так, что дрожь пробежала по спинам даже самых стойких. — Никто не вмешивается. Никто не спорит.
Капитан Мейер сжал кулаки до хруста костяшек. Его изумрудный глаз, горящий единственной яростью, впился в Гилена, пытаясь прочитать то, что скрывалось за этими кровавыми зрачками.
— Условия приняты, — прорычал он, бросая тяжёлый взгляд на своих людей. Потом сделал один шаг вперед, и его голос упал до опасного шёпота: — Но, Рубиновый... Надеюсь, ты знаешь, во что влезаешь.
Ответом был лишь лёгкий, почти невесомый кивок.
Команда «Жгучая Мэри» замерла. в напряжённом ожидании. Гэвин, могучий щитовик, стиснул свой ростовой щит так, что кожа на его костяшках побелела от напряжения. Его губы беззвучно шевелились, повторяя то ли молитву, то ли проклятие. Дирк, опытный копейщик, нервно кусал губу, а его глаза бегали от Гилена к Бешеным Псам, беспрестанно вычисляя шансы. Раненые близнецы Дин и Вилли прижались друг к другу, дрожа не от страха, а от сдерживаемой ярости.
Бешеные Псы вели себя совсем иначе. Двое в задних рядах хихикали, перебрасываясь серебряной монеткой — ставки на исход боя уже делались. Огромный детина с двуручным топором за спиной скрежетал зубами, и с него буквально капало потное нетерпение. Самый молодой из Псов, мальчишка лет восемнадцати, нервно ёрзал на месте, и его глаза выдавали сомнение — он ещё не научился скрывать страх.
Шуршание плащей по камням. Лязг оружия: кто-то из псов нервно проверяет заточку клинка. Глухой, размеренный стук: это Кронк, разведчик «Жгучей Мэри», отбивает ритм древком копья о каменный пол.
Донован пристально рассматривал Гилена:
— Вот же ублюдок… Почему он так уверен? В чём его хитрость?
Гилен стоял неподвижно, его лицо было каменной маской: «Слишком много глаз следят за нами... Но это необходимо. Они должны увидеть».
Две группы людей образовали неровный полукруг вокруг расчищенного пространства, словно древние гладиаторы перед кровавым представлением. Со стороны «Жгучей Мэри» стояли, сжавшись в напряжённую группу — их лица, освещённые дрожащим светом факелов, выдавали смесь надежды и смертельной усталости. Молодой матрос с перебинтованной головой нервно перебирал рукоять ножа, его глаза бегали от Гилена к противнику и обратно. Близнецы Дин и Вилли, опираясь друг на друга, смотрели с мрачной решимостью, их бледные от потери крови лица казались масками из мрамора. Даже Гэвин, обычно непоколебимый как скала, стоял, чуть подавшись вперёд, его могучая рука сжимала щит так, что кожа на костяшках побелела.
На противоположной стороне «Бешеные псы» расположились с развязной уверенностью хищников, знающих свою силу. Они переговаривались громкими шёпотами, перебрасывались колкими шутками, а некоторые даже расселись на обломках камней, как зрители в амфитеатре. Двое самых молодых перебрасывали между собой костяшки — видимо, уже заключали пари на исход поединка. Старый моряк с лицом, изборождённым шрамами, лениво чинил нож, лишь изредка бросая оценивающие взгляды на Гилена. Сам Донован стоял в центре своей команды, его поза излучала спокойную уверенность человека, уже считающего себя победителем. В воздухе витало предвкушение крови — «Псы» явно ожидали скорого и кровавого развлечения, а не настоящего боя.
Гилен шагнул в центр импровизированной арены, его черные очки холодно отражали мерцающий свет факелов, скрывая рубиновый блеск глаз. Пальцы уверенно сжимали древко копья, но держал он его небрежно, одной рукой, демонстрируя показное спокойствие. Внутри же его разум работал с холодной точностью, анализируя каждую деталь противника: «Двуручный меч… Опытный боец, судя по тому, как легко он обращается с таким тяжелым оружием. Но эта легкость — палка о двух концах».
Донован вышел навстречу с театральной медлительностью, его массивный клеймор покоился на плече, будто невесомый прутик. Гилен отметил: «Самоуверенность сквозит в каждом движении, — отметил про себя Гилен. — Считает себя уже победителем. Хорошо. Пусть продолжает так думать».
— Ну что, щенки? — Донован окинул свою команду насмешливым взглядом, широко ухмыляясь. — Сегодня вы увидите, как настоящие волки расправляются с бродячими псами! После этого весь их жемчуг — наш, а потом и вино потечёт рекой!
Его люди ответили громогласным ревом, стуча оружием по щитам, создавая грохочущий гул.
Классическая тактика запугивания, — холодно констатировал Гилен. — Рассчитывают сломить дух еще до первого удара. Но я не из тех, кого можно испугать одним лишь шумом.
Гилен занял позицию, которую мысленно обозначил как «Готовый Шторм». Его ноги, расставленные на ширине плеч с легким выпадом вперед, позволяли мгновенно перейти в атаку или отскок. Копье он держал не перед собой, а чуть в стороне - намеренно демонстрируя незащищенность, приманку для атаки. «Пусть думает, что я не готов. Пусть бросается в атаку, переоценив свои силы».
Донован медленно опустил меч, лезвие сверкнуло в огненном свете, описывая в воздухе смертельную дугу. «Типичный боец-силовик», — анализировал Гилен. — «Будет полагаться на мощные рубящие удары, пытаясь сломать защиту грубой силой. Но каждый замах открывает правый бок — там, где старые шрамы говорят о давней травме».
Мысленно Гилен уже выбрал тактику - «Режущий Ветер». Не противостоять силе, а обтекать ее, как ветер огибает скалу. Быстрые, точные удары вместо лобового столкновения. Уколы в уязвимые места вместо попыток пересилить. «Он сильнее, но я быстрее. Он опаснее, но я умнее».
Тишина, натянутая как тетива, повисла между ними. Даже шумные «Псы» затихли, предвкушая кровавое зрелище. Гилен видел, как капитан Мейер сжал кулаки, а Гэвин непроизвольно подался вперед. «Они сомневаются. Хорошо. Пусть сомневаются. Победа будет тем слаще».
Донован сделал первый шаг — его тяжёлые сапоги гулко стукнули по мокрым каменным плитам. «Начинается», — подумал Гилен, чувствуя, как кровь застывает в жилах от ледяной сосредоточенности. Будущего он не видел, но уже просчитывал каждый возможный ход противника: «Атакует сверху, с разворотом. Отскочу на полшага назад, и его меч пройдёт в сантиметре...»
Гилен стоял неподвижно, его дыхание было ровным и глубоким. Через линзы очков он неотрывно следил за каждым микродвижением противника, читая его намерения в напряжении мышц, в положении стоп, в едва заметном переносе веса тела. «Он начнёт с горизонтального удара слева направо», — прошептал внутренний голос. — «Стандартный приём для бойцов с двуручными мечами».
Донован не заставил себя ждать. С резким выдохом он сделал шаг вперед, его массивный клинок взмыл в воздухе, описывая широкую дугу точно так, как предсказал Гилен. Лезвие пронеслось в сантиметре от груди Гилена, разрезая воздух со свистом.
«Слишком предсказуемо», — подумал Гилен, одновременно совершая плавный уклон вправо. Его копье молнией выстрелило вперед, нацеливаясь в подмышечную впадину — уязвимое место в доспехах. Но Донован, вопреки ожиданиям, не растерялся. Он не стал отступать, а вместо этого провернул меч в руках, используя крестовину для парирования. Металл звонко стукнулся о металл, высекая сноп искр.
«Не так прост», — констатировал про себя Гилен, отскакивая на безопасное расстояние. Его Алый Взгляд фиксировал мельчайшие детали: как напрягаются икры Донована перед рывком, как его пальцы перехватывают рукоять, готовясь к следующему удару.
Донован атаковал снова, на этот раз серией из трех быстрых ударов — диагональный сверху, горизонтальный с подворотом, и завершающий вертикальный удар сверху. Гилен парировал первый удар древком копья, отскочил от второго, едва успев отклонить голову, а третий встретил подставленным под углом оружием, направляя силу удара мимо себя.
«Он учится», — с тревогой отметил он. — «Адаптирует стиль под меня». Донован уже не ухмылялся — его лицо стало сосредоточенным, брови сдвинулись, образуя глубокую складку. Он начал дышать глубже, его движения стали более расчетливыми.
Гилен перешел в контратаку. Его копье закружилось в воздухе, описывая сложные траектории — не просто уколы, а серии из трех-четырех ложных выпадов, за которыми следовал настоящий удар. Один такой выпад едва не достиг цели — острие прошло в миллиметрах от шеи Донована, оставив тонкую царапину.
«Почти», — мысленно выругался Гилен, видя, как противник резко отпрянул. Донован провёл рукой по шее, посмотрел на капли крови на пальцах, и его лицо исказила гримаса ярости.
«Теперь он серьёзно разозлён. Осторожнее».
Бой превратился в смертельный танец — Донован наступал тяжелыми, мощными шагами, его меч ревел в воздухе, а Гилен скользил между ударами, как тень, его копье то и дело выстреливало, как жало змеи. Земля под их ногами покрывалась сетью следов — глубокие борозды от мощных ударов Донована, легкие полукруги от шагов Гилена.
Зрители замерли, завороженные этим противостоянием. Даже «Бешеные псы» перестали шуметь — только слышались тяжёлое дыхание бойцов да звон металла. Капитан Мейер не сводил глаз с поединка, его пальцы непроизвольно сжимались и разжимались, будто повторяя движения Гилена.
«Он сильнее, чем я думал», — признал про себя Гилен, чувствуя, как капли пота скатываются по спине. «Но у меня есть преимущество — я вижу его навыки. Теперь нужно дождаться момента, когда он...»
Бой превратился в изнурительную дуэль, где каждый шаг, каждый взмах оружия требовал предельной концентрации. Гилен и Донован кружили друг вокруг друга, словно два хищника, знающих, что одна ошибка станет последней.
Со стороны казалось, будто они двигаются в странном, почти ритуальном танце — клинок Донована рассекал воздух с грозным ревом, а копье Гилена молнией выстреливало в ответ, лишь на мгновение задерживаясь в воздухе, прежде чем снова исчезнуть в защитной стойке.
Но усталость давала о себе знать.
Дыхание Гилена стало тяжелее, движения — чуть менее точными. Он по-прежнему видел коды, по-прежнему предугадывал атаки, но его тело уже не успевало так же легко уворачиваться.
Донован тоже был измотан — пот стекал по его лицу, мышцы горели от напряжения. Но он оказался выносливее. Его удары все еще несли в себе силу, его шаги оставались твердыми.
И тогда Гилен увидел, как в зрачках Донована вспыхнула строка навыка — «Призрачный удар»..
Гилен рванулся в сторону, но было уже поздно.
Клинок Донована размножился в воздухе — три, пять, десять лезвий, движущихся с разных сторон. Лишь одно из них было настоящим.
И оно пронзило Гилена насквозь.
Острие вошло под ребро, прошло сквозь плоть, вышло со спины, обагренное алым.
Гилен захрипел, его копье выпало из ослабевших пальцев.
Донован резко дернул клинок назад, и Гилен рухнул на колени, затем на спину. Кровь залила камни под ним.
— Забирайте жемчуг, — бросил Донован своей команде, вытирая лезвие о плащ. — А этих… оставьте. Они и так потеряли достаточно.
Команда «Жгучей Мэри» вздрогнула, будто очнувшись от кошмара, услышав голос командира «Псов». Их взгляды метнулись от тела Гильена к торжествующим «Псам», уже хватающим мешки с добычей.
Капитан Мейер крепко выругался, его голос дрожал от ярости и бессилия.
— Черт бы тебя побрал, Рубиновый! — прошипел он, сжимая кулаки так, что кровь выступила на костяшках. — И вас всех тоже, крысы морские!
Но «Бешеные псы» уже уходили — их смех раскатывался по руинам.
А Гилен лежал неподвижно, его рубиновые глаза потухли за черными стеклами.
Донован шагал впереди своей команды, его плечи слегка отяжелели от усталости, но походка оставалась уверенной. Вокруг него то и дело метались подхалимы — кто-то хлопал по плечу, кто-то бормотал восхищенные слова, кто-то просто стоял рядом, надеясь, что их заметят.
Он не раздражался. Сила требовала поклонения, и он давно к этому привык.
Лагерь «Бешеных псов» встретил их мертвой тишиной. Ни звона оружия, ни окриков командиров — лишь еле слышный шелест листьев и тихий скрип колес телег, вокруг которых суетились усталые ремёсленники. Из открытых мешков поднимался терпкий аромат сушёных трав, смешиваясь с дымком от костров, где уже потрескивали первые поленья, обещая вкус горелого мяса. Лекари сосредоточенно перебирали свёртки бинтов и баночки настоек, словно ожидали возвращения раненных братьев, а кулинары колдовали над котлами, готовя долгожданную вечернюю трапезу.
Отделившись от общей массы, неподалеку стояли новички. Их глаза тревожно блестели, лица были напряжены и бледны. Они знали — пока они здесь, среди обозников и слуг, значит доверие ещё нужно заслужить кровью. Лишь доблестью и удачей можно получить право войти в братство Бешеных псов и отправиться в настоящий бой.
Гриззл, коренастый разведчик с лицом, изборожденным шрамами, выступил вперед.
— Никаких происшествий, босс, — доложил он коротко. — Все спокойно.
Донован кивнул, бросая взгляд на мешки с жемчугом, которые уже начали пересчитывать.
А потом один из бойцов — молодой, горячий, с перевязанной рукой — взорвался восторженным рассказом:
— Вы бы видели, как наш командир разделался с тем ублюдком! Он даже не успел пикнуть! А потом эти ничтожества даже не посмели…
Донован резко обернулся, его голос прорвался сквозь шум, как нож через глотку:
Даже те, кто не слышал его, замолчали, почувствовав напряжение.
Донован оскалился, его карие глаза метали искры.
— Будь у меня хоть один такой боец, как тот парень в чёрных очках, мне бы и четверти этой своры хватило, что по недоразумению считают себя воинами.
Он плюнул на землю, развернулся и пошёл к своей палатке, оставив команду в недоумении.
Сумерки опустились над лагерем, наполняя воздух терпким запахом дыма от костров и сладковатым ароматом вина. Донован полулежал в просторной палатке, окружённый шелковыми подушками, отчёты разведчиков рассеянно покоились на коленях. Полуоткрыв глаза, он вполуха прислушивался к тихим словам рыжеволосой красавицы, что бесстыдно изгибалась неподалёку, нежно перебирая пряди его волос своими тонкими пальцами. Тусклый свет факелов отбрасывал причудливые тени на её лицо, придавая ей загадочный вид. Легкий ветерок пробежал сквозь ткань шатра, заставив девушку вздрогнуть и плотнее прижаться к нему, издав мягкий вздох удовольствия. Всё вокруг было пропитано ожиданием — предвкушением неизвестности и скрытого риска, манящего каждого воина этой ночи.
— Ну и что, что он был в очках? — смеялась она, её голос звенел, как надоедливый колокольчик. — Ты же всё равно его прикончил!
Донован хмыкнул, даже не глядя на неё. «Походная жена» — так называли таких, как она. Ласковая, горячая, но пустоголовая. Хороша для одного, но утомительна, если дать ей разговориться.
Он потянулся за кубком вина — и вдруг вздрогнул.
Сначала — лёгкий дискомфорт, будто тупая игла вонзилась в череп. Потом — волна боли, разрывающая сознание.
Он уронил кубок, схватился за голову.
Из носа закапала кровь. Тёплая, густая.
Девушка вскрикнула, отпрянула.
Он не ответил. Его тело содрогнулось, мускулы свело судорогой. Он рухнул на четвереньки, захрипел, пытаясь позвать на помощь — но из горла вырвался лишь булькающий стон.
Девушка завизжала, схватила первое, что попало под руку — его же плащ — накинула на себя и выбежала наружу, крича:
— Лекаря! Срочно! Он умирает!
Внутри Донована что-то рвалось — органы, сосуды, жилы. Чёрная Печать работала
Продолжение следует...
Если хочется узнать, что будет дальше, книга полностью доступна на АТ/ Загляните, обещаю, вам понравится! А если не понравится, уделите ей хотя бы какое-то время и добавьте в библиотеку. Скажу заранее, что это не боярка и не гаремник. Спасибо, что читаете!)
