Соседка подошла ещё ближе и прошептала ему на ухо:
Аглая сделала шаг назад и дальше разговаривала без шёпота.
– С Вашего позволения не отказалась бы в этом поучаствовать. Но только сначала у меня небольшая просьба.
Виталий был готов хлопнуть дверью перед назойливой женщиной, но её вежливость поработила его. Приоткрыв рот в изумлении, он продолжал слушать приятный текучий голос соседки.
– Так получилось, – продолжала Степанова. – Но сегодня я уезжаю на пару дней в другой город.
– Ничего страшного, – подсуетился Виталий. – Знакомство с внеземным можно отложить на любой другой удобный случай.
Пыжиков улыбнулся первый раз с того момента, как открыл дверь своей квартиры перед соседкой. В его голове с бешеной скоростью прокручивалось кино, как настырная женщина кивает и уходит туда, откуда пришла, и он больше никогда не совершает ошибки – распахивать дверь, не поглядев в дверной глазок.
– Это да, но Вы не так поняли. Я уезжаю, а Вильгельм остаётся. Его я попросту не могу с собою брать. И я хотела бы попросить Вас приглядеть за ним.
Женщина опустила руку в кармашек домашнего халата и извлекла звенящую металлом связку ключей. Протянула Пыжикову, слегка покачав в воздухе, будто юная школьница с бантами на последнем звонке тяжёлым колокольчиком.
– Так может Митрича лучше попросить из тридцать четвёртой? Он опытный дачник.
– Простите, не поняла? – сдвинула тонкие редкие бровки Аглая.
– Ну, его же поливать нужно, Вильгельма то вашего, листочки от пыли протирать. Или это гигантский кактус с ногами, который вечно норовит сбежать и поэтому за ним глаз да глаз?
Женщина секунду молчала, потом залилась смехом на весь подъезд. Виталий осмотрелся по сторонам, испугавшись, что на её хохот сбежится вся соседская братия.
– Это не кактус, хотя Вы почти угадали. Это сиамский кот. Он кастрирован и его характер весьма колюч. Будьте с ним аккуратны, пожалуйста, он чрезвычайно злопамятен. На Митрича, к сожалению, у него аллергия.
Он принял ключи от квартиры, где его ждал пушистый злюка. Хозяйка усатого злыдня проинструктировала няньку, где брать корм, в каких количествах его поглощает этот проглот, что делать с его лотком, если этот бессовестный комок шерсти надумает опорожняться.
После обмена взаимными любезностями и благодарностями соседи разошлись по квартирам. У Виталия от свалившихся на его голову обязательств зудела вся кожа. Он чесался, потирал, нахмурив брови, кудрявый затылок, проклинал блохастого кота, отнявшего у него на два дня одиночество и любимое безделье. Но поскольку глубоко в душе он был человек добрый, то не мог себе позволить отнестись к этому поручению спустя рукава.
Когда пришло время проверять и кормить шерстяного незнакомца, Пыжиков долго ходил кругами возле входной двери своей квартиры. На душе у него была какая-то тревога. Руки тряслись. Никогда ранее в жизни никто вот так легко не отдавал ему ключи от своего жилища. Всё потому, что он ни с кем не водил знакомства, людям, как самым алчным и продажным существам, не доверял ни грамма. А соседи любых людей хуже во сто крат. Но с чего бы эта женщина, не зная его, вот так легко открыла доступ в свою квартиру? Если он за всю свою жизнь так и не смог никому довериться, как смогла она поверить в то, что он её не обкрадёт, не заморит голодом бедное животное?
Наконец Виталий набрался решительности, вышел из своей квартиры и робкими шагами, какими первоклассник первый раз в жизни выходит к доске, звеня ключами в дрожащих руках, направился в имения соседки.
Прихожая встретила соседа белоснежными стенами, ровными рядами туфель на обувнице, гладкими, не измятыми как у него, курточками, висящими каждая на своей отдельной вешалке. Слева по стене несколько рамок с фотографиями хозяйки недвижимой собственности.
Виталий прошёл на кухню, где пахло выпечкой, а горделивый кот сидел на подоконнике и пялился на птиц, нагло залетающих на открытый балкон в поиске съестного. Почему-то Виталия даже не удивило то, что Вильгельм не соизволил обернуться на шаги незнакомца. Видимо, доверял хозяйке, но и поважничать был не прочь.
Пыжиков наполнил миски кота кормом и питьевой водой, но тот даже не шелохнулся на запах еды. Хочет показать кто тут главный, подумал Виталий и улыбнулся. Однако улыбка быстро покинула его физиономию, когда он приблизился к лотку этой важной сиамской особы.
Наклонившись, Виталий попытался зажать ноздри пальцами, но быстро сообразил, что одной рукой ему с этим безобразием не справиться. Тогда он набрал полные лёгкие воздуха, задержал дыхание и, с набирающим пунцовый оттенок лицом, принялся утилизировать радиоактивные отходы жизнедеятельности кошачьего организма.
После того, как лоток был помыт, почищен и обновлён свежим наполнителем, а руки продезинфицированы жидким мылом, Пыжиков обнаружил на кухонном столе под вафельным полотенцем дюжину румяных пирогов и записку.
«Виталий, большое спасибо за доброту вашу и заботу о Вильгельме во время моего отсутствия. Надеюсь, Вы поладите и сделаетесь хорошими приятелями. Не могла никак и Вас оставить без угощения. Ваша соседка – Аглая.»
Виталий надкусил пирог, который оказался с повидлом (его любимый) и, не прожевав, промямлил:
– Фмефная зенфина, фтобы я и кот фтали пгиятелями?
Он засмеялся и едва не поперхнулся, когда услышал этот насыщенный грубый бас с хрипотцой:
– Да, это тебе не комиксы про НЛО читать.
Виталий осмотрелся, но никого не обнаружил. Он заглянул на балкон – там было пусто. Пробежался быстро по всем комнатам, заглянул во все шкафы, даже под ванну. Подумав, что это ему просто померещилось, вернулся к столу, чтобы взять ещё один пирожок и уже ретироваться в своё привычное гнёздышко стареющего холостяка. Едва его рука коснулась плотненьких боков вожделенной выпечки, как вновь откуда-то послышался этот голос:
– Нехорошо совать свой нос по чужим шкафчикам, тем более, когда это женские шкафчики, а ты вроде как мужчина.
Виталий присмотрелся и увидел, как шевелятся усы у глазевшего в окно кота.
– Хотя, как можно называть мужчиной того, кто при виде кошачьего лотка едва ли не падает в обморок?
Кот обернулся, посмотрел в глаза Пыжикову, усы вновь зашевелились, и изо рта его полилась уже знакомая речь:
– Мой тебе совет – завязывай ты с этими своими внеземными экспериментами. Если фекалий кошачьих испугался до потери сознания, какой из тебя учёный? А про контакт с внеземными цивилизациями и подавно лучше забыть.
Виталий проглотил остатки пирога, не успев прожевать, как следует. Плюхнулся на табурет, благо тот оказался там, куда Пыжиков бессознательно приземлил пятую точку, утратив правду в ногах. Мужчина покосился на зажатый в дрожащих пальцах пирог, сморщился и вернул его обратно под вафельное полотенце.
– Странные какие-то пироги у твоей хозяйки, – обратился Виталий к Вильгельму. – Мерещится такое, что, наверное, мне пора возвращаться к себе. Загостился я что-то.
– Беги, беги, там тебя твои лампочки уже заждались.
Вильгельм подмигнул Виталию и отвернулся к окну, а Пыжиков окончательно осознал, что всё это ему совсем не показалось. Наконец он справился с внутренним оцепенением и выдавил из себя:
– Послушай, про какие лампы ты говоришь? И что вообще ты о себе возомнил? Если кот говорящий, значит, можешь направо и налево советы раздавать?
– Уж тебе ли на жизнь жаловаться? – фыркнул Вильгельм, не оборачиваясь. – Когда отпадает необходимость заглядывать под каждый хвост, открываются поистине самые сокровенные тайны бытия. – Питомец, медленно перебирая лапками, повернулся полностью к Пыжикову. – Претерпев некоторые досадные лишения не по своей воле, со всей ответственностью заявляю тебе, сосед, в своих правах я нахожусь даже выше некоторых человеков.
– Вздор! – Не сдержался мужчина. – Быть не может, чтобы каждый кастрированный кот превращался в философа, вёл светские беседы, да ещё кого-то жизни поучал!
– Ничего, привыкнешь. Придётся принять. Иначе мозги набекрень.
Кот засмеялся каким-то удивительным кошачьим смехом с нотками мурлыканья.
– Если ты такой умный и образованный, что же ты лоток за собой не чистишь?
– Вроде человек разумный, а вопросы глупые задаёшь, – продолжал хохотать наглый котяра.
Он приподнялся на задних лапах и продемонстрировал передние.
– Такова природа, я тут совершенно бессилен. Это люди держат нас у себя в домах, а не мы приходим сами.
– Ладно, мне пора. – Виталий поднялся со стула. – Завтра утром приду кормить тебя. Приятного аппетита, доброй ночи.
– Доброй. Только не вздумай больше посылать в космос свои сигналы.
– Чёртов кот, откуда ты знаешь про них?
– Говорю же, когда отпадает необходимость пускать слюнки на стройных дамочек, открываются такие двери, каких до этого и в упор не видел.
Сиамский кот прошёлся по подоконнику, чеканя шаг, словно породистый, хорошо обученный конь. Присел на дальнем краю, почесал задней лапой за правым ухом и ответил:
– Видишь ли, ещё в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году с радиотелескопа Аресибо, что находится в Пуэрто-Рико, было отправлено сообщение к созвездию в скоплении Геркулеса. По расчётам эта смска будет в пути до адресата двадцать пять тысяч земных лет. Если послание достигнет разума, столько же времени потребуется на получение ответа.С профессионального, дорогущего аппарата, понимаешь? Твоя пукалка самодельная от общедомовой сети работает?
– Да, – смутился Пыжиков. – Что ты хочешь этим сказать? Что мои попытки бессмысленны и безосновательны?
– Именно. Ты тратишь своё время попусту. Ищешь иголку в стоге сена, хотя рядом с тобой, на расстоянии вытянутой руки, крутится столько неизведанных вселенных.
– Ты про себя что ли, феномен?
Виталий схватился за живот и принялся хохотать.
– Дурень, – Вильгельм отвернулся к окну и легонько завилял хвостом, будто бы на что-то обиделся.
Когда мужчина перестал смеяться, и собеседников окутала тишина, кот продолжил, не оборачиваясь:
– Аглая Викторовна обожает книги в жанре научной фантастики, наверное не отказалась бы и от фильма на большом экране. Аромат альстромерии приводит её в дикий восторг.
– Для чего ты мне выдал это досье?
– Просто так. Если ты не способен анализировать поступающую информацию в таком прозрачном формате – я тебе ничего не говорил. Доброй ночи, сосед.
– Доброй ночи, – сказал Виталий.
Он хотел подойти ближе и погладить кота, чтобы тот на него не обижался, но, так и не решившись, закрыл за собой дверь на ключ.
Через два дня в квартиру Пыжикова снова позвонили. Открыв входную дверь, Виталий вытянул перед собой жиденький букет альстромерий.
– Это мне? – вокруг глаз у Аглаи Степановой сгустились мелкие морщинки. – А зачем?
– Это за вкуснейшую выпечку Вам от меня благодарность. – отвечал Виталий.
Женщина приняла букетик и прижала к груди, предварительно вдохнув аромат. Пыжиков вернул ей ключи от квартиры. Когда они уже попрощались, и соседка повернулась к нему спиной, мужчина заикаясь произнёс:
– Аглая, мне тут товарищ один фильм нахваливал, в нашем кинотеатре всю неделю крутят, быть может составите мне компанию в эту пятницу вечером? Если конечно Вы не заняты.
Степанова остановилась, повернулась к Пыжикову только лишь лицом, улыбнулась:
– В пятницу? Да, кажется я ничего не планировала на вечер этого дня. Пойдёмте.