Polinka.OMG

Хозяйственная Даша вонючее выбросила, всё вымыла, везде протерла. Налила себе бокальчик и устроилась с книжкой у камина (не знаю, был ли там камин, но мне хочется, чтобы был). И тут в дверь постучали. Не позвонили, а именно постучали. По словам Даши, очень вежливо и даже деликатно.

На пороге стоял сосед снизу. Он так и представился, только, разумеется, по-английски.

— Здравствуйте, я ваш сосед снизу. Вы извините, что я так внезапно, но у меня к вам просьба. Дело в том, что вы очень громко топаете…

Даша была босиком и удивилась. Даже немного растерялась.

— Я только утром приехала. Может это из-за пылесоса? Но я постараюсь ходить потише. Извините, не знала что тут такая слышимость.

— Может и так. Только у вас тут уже месяц топают. 

— Как же месяц? Не может быть! Тут полгода никого не было…

— Понимаю, и всё же… Я пришёл попросить вас об одолжении. Не могли бы вы, пожалуйста, постелить ковёр? Если вас не затруднит. Чтобы приглушить звук.

— Но я же вам говорю, тут никого не было полгода! Топают не отсюда

— Понимаю, но ковёр, я уверен, решил бы проблему…

Даша начала раздражаться.

— Понимаете, у хозяина квартиры астма. Ему нельзя ковёр.

— Я понимаю, понимаю... Вы меня простите, пожалуйста, за беспокойство!

И ушёл.

Утром Даша нашла на полу записку. Её просунули под дверь. В записке говорилось, буквально: Извините, пожалуйста, за беспокойство. Это снова ваш сосед снизу. Я нашёл вам гипоаллергенный ковёр для астматиков. Вы не могли бы выбрать тот, который вам больше нравится, я сам его оплачу. Ещё раз простите за беспокойство. И далее номер телефона, название, сайт и прочие связанные с ковром детали.

Делать нечего, Даша позвонила другу К. в Москву и рассказала ему про соседа и ковёр.

К. долго молчал, а потом ответил:

— Ну хорошо, пусть будет ковёр. Только пусть он к ковру купит маааленький журнальный столик.

Пока писала, сообразила, что все эти годы я так и не знаю, чем закончилась история. Надо будет спросить у Даши.

А пенсионеры эти по лавкам расселись и смотрят на меня неодобрительно. С укоризной смотрят.

И так неловко мне стало под их взглядами, как будто это они в полотенцах, а голая — я. 

Тут ещё Мари шипит мне в ухо: Ссссними его, сссссними, неприлично!!

— В смысле неприлично!! Кому неприлично?? Не буду я снимать!

Минут пять я сидела завёрнутая. Потом плюнула и вышла, дабы не смущать людей своим неприличным полотенцем.

В общем, знаете что? Свобода эта их никакая не свободная. Какая разница, за что тебя гнобят. Суть одна — раз орёте про свободу и равноправие, уважайте и тех кто наг, и тех, кто в полотенцах. А то лицемеры, тоже мне.

ПыСы. Недавно знакомая рассказала, как будучи в Швейцарии, в отеле, она спустилась к автомату со снеками. За ней пристроился мужичок лет пятидесяти. Голый. Я-то сразу предположила, что немец, но она клянётся — швейцарец, самый настоящий. Так вот, она его заметила и с перепугу шарахнулась, с непривычки. Так он деликатно отошёл, да ещё срам прикрыл ладохой. Ну точно — швейцарец. Вот это свобода.

Окно, к слову, было с сеткой от детей, птиц и других насекомых, но кто-то проделал в ней дыру. Как раз на уровне вытянутой руки Рыжего, той, что с пультом. И с футляром.

— Ир, а вы где гуляете? — выдохнула я в трубку.

— Да вот, к дому подошли. А что?

— Мы в куку играли. Рыжий только что выкинул пульт с очешником в окно. Вы бы поискали..

— Чооооорт! Мама в футляре хранит все свои золотые украшения!!!!

Ну пиз-ц.

Уже стемнело. Часа полтора ребята с фонариками прочёсывали квадратуру. Лазали на козырёк над подъездом. Шмонали кусты. Нашли пульт без батареек (хер бы с ними) и очешник. Пустой.

Я снова подумала про пиз-ц, и в этот момент вернулась свекровь.

Как человек взрослый и ответственный я, конечно, понимала, кто во всём виноват. А мой мозг тем временем изо всех сил пытался придумать, как теперь выкручиваться. Но не смог. Куку лишило его способности думать в принципе. И я рассказала всё, как есть. Пообещала, что всё компенсирую. Золото, батарейки… продам почку, если придётся.

Оказалось, свекровь уже месяц как перепрятала все свои украшения в ящик комода. Потому что тётьИра приволокла попугая, который научился вскрывать клетку, очешник и пиздить оттуда блестяшки.

Повезло мне.

В раю наступил апокалипсис.

Пляжи опустели. Аквапарк вымер. У бассейна никого. К местному врачу очередь, как будто там бесплатные айфоны раздают.

Мы решили — ну и фиг, всё равно болеть — и отрывались по полной: плавали, катались на горках, загорали и шатались по территории.

Расплата пришла внезапно и накрыла сначала меня, причём по полной.

— Мы все умрём, — хрипела я в керамического друга.

В номере питьевая вода закончилась сразу. Во мне тоже — я вся пересохла, даже слюни и слёзы. Ресепшен словно оглох и мне пришлось ползти вниз. Буквально, потому что от обезвоживания я едва могла моргать и говорить.

Внизу за стойкой ресепшен милая на вид девушка охраняла кулер.

Сказала, что вода только для сотрудников. Остальным положена бутылка в день, и свою я уже выпила. Предложила мне на выбор:

1. Попить из-под крана.

2. Потерпеть до завтрака.

3. Дождаться утра, когда придет уборка и принесёт воду.

4. Сходить в казино – поиграть в рулетку. Или в блэк-джек. Чтобы отвлечься..

Я умоляла. И умоляла. И ещё умоляла. Даже пробовала заплакать, но было нечем.

Всё бестолку.

Тогда я собрала последнюю слюну и пригрозила в неё плюнуть. Если не доплюну, то перелезу через стойку и лизну. Пусть ценой собственной жизни, но заражу.

Это сработало. С шестью полуторалитровыми бутылками я гордо уползла наверх и выжила.

К вечеру следующего дня свалился Влад. На этот раз запасов воды у нас хватило бы на небольшую китайскую провинцию.

Но я злопамятная тварь.

Я не забыла вчерашнее унижение, носила Влада по номеру и облёвывала им каждый сантиметр пола (ща понесётся в комментах про труд уборщиц, но дочитайте же до конца).

— О, смотри-ка, мы ещё тут не блевали! И тащила его туда. Ребёнку было плохо, но весело.

Да, мне стыдно. Да, уборщицы. Да, ни при чем. Но если честно, я тогда об этом не думала. От злости я вообще не могла думать. Но блевотину я убрала сама. И чаевые горничным потом оставила царские.

А ещё это ж, блеять, свидание, на которое вы оба время выкраивали и тащились чёрт-те откуда с понятной целью. Ну или один тащился, а второму теперь неловко, особенно в конце. Потому что вы же оба ждёте какого-то резюме. И хорошо, если всё прекрасно и to be continued. А если нет, то как отмазаться поделикатнее?

То ли дело случайное знакомство в компании друзей. Формат свободный. Свои люди. Все легко и весело тусят. Подруга Маша привела Петю, который Машин друг детства и по совместительству Пётр Антонович, успешный юрист. А тут вы такая — нимфа в стройных ногах, красивом платье и звонком смехе. И вот уже Петя несёт вам вино и всякую милую чушь и галантно подвигает стул. И при этом никто никому ничего не должен — ни объяснять, ни тем более выкручиваться. Это же не свидание! И всё развивается естественным путём. Или не развивается, но тоже — естественным.

Может, я загоняюсь, и где-то на 5 тире 25 свидании придёт тот самый опыт, когда ты уже прожжённый и знаешь, где у мужика на фото целеполагание, а где — просто брови. Как изящно послать, не обидев, и как не обидеться, будучи посланной. А поскольку я пока живу без опыта, то вот уже пару часов не захожу в ватсап, так как меня в нём ждёт сообщение с вопросом, на который мне нужно ответить либо «да», либо «нет». А я без понятия.

Оператор сразу подумала на венерическое. Сказала идти в КВД, а в скорую звонить, только если нос отвалится. Я испугалась, что она бросит трубку, и сказала, что всё уже отвалилось, причём у всей семьи, а скоро станет ещё хуже.

Тут уже испугалась она. Но, когда выяснила, что речь про волосы, заявила, что ей всё понятно, велела ждать на линии и обещала сейчас же переключить куда надо. И переключила на врача.

У врача был приятный голос и странные вопросы про наркотики, про работу и про то, не бьёт ли нас с Рыжим муж. Я сказала, что нет у нас ни мужа, ни наркотиков, и причём тут вообще волосы. А он добавил, что алопеции у нас тоже нет. И что волосы у всех выпадают, и это нормально. Посоветовал меньше читать интернет, завести мужа и не заниматься хернёй. А, и ещё обратиться к психотерапевту. И повесил трубку.

Рыжий к этому времени уже отрубился, а я задумалась о том, что история с алопецией — очередной пример моего идиотизма (или ипохондрии, как тут предположили уважаемые мои читатели). Что бы оно ни было, Рыжий, судя по всему, благополучно это унаследовал. Странная у нас семейка, конечно, но уж какая есть. 

— Всё работает, просто её давно не разжигали.

Мы поняли: нам хана, соседям хана, бежать некуда. Но сознаться не смогли — трусость, знаете ли, и понимание, какие репрессии нас ожидают.

И мы ринулись отвлекать. По очереди. Илюха падал грудью на зажжённые спички, умирал от внезапно обуявшего его голода и приступов любви, а я тем временем перетаскивала снаряды — по одному — из печки на огород. Потом поменялись.

Самое ужасное, мы не помнили, что куда засунули, а, главное, сколько. Поэтому просто молились.

Нам тогда сказочно повезло. Моему отчиму изуродовало глаз, а его брату оторвало средний и указательный пальцы, когда они, детьми, швыряли в костёр такие же вот неразорвавшиеся снаряды. Но об этом я узнала сильно позже.

Повезло нам не только потому, что все живы и ничего не рвануло. Мы умудрились не попасться — даже представить не могу, что бы с нами сделали. И поделом.

А, ну и ещё каша. Вкуснее я не ела ни разу в жизни.

Первая часть тут