Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Защита от Тёмных Искусств
После нумерологии у слизеринцев был урок Защиты от Тёмных искусств, и Гарри надеялся на хорошую разминку, на что-то боевое, где можно отдохнуть головой и наконец-то показать всё то, чему он обучался все эти долгие месяцы. У него была репутация человека весьма сведущего в этой дисциплине — в прошлом году даже более старшие курсы по многим вопросам подходили именно к нему. По Защите от Тёмных искусств Поттер всегда был лучшим среди всех факультетов.
В классе профессора Люпина уже сидели остальные слизеринцы, которые не записались на нумерологию, включая Пэнси, которая тут же начала узнавать подробности прошедшего урока. Трейси, украдкой довольно улыбаясь, слушала, как Драко жалуется, что предмет такой сложный, что он уже жалеет о своём выборе. Девушка пришла вместе с Пэнси, которой Гарри сразу передал листок с её расписанием. Ему хотелось, чтобы Трейси немного влилась в коллектив, по крайней мере, Пэнси теперь иногда обращалась к ней с вопросами. Дэвис явно почувствовала заботу со стороны Гарри и была довольна этим.
Драко продолжал возмущаться, в красках описывая все невзгоды и трудности, которые явно ожидают их на уроках нумерологии, а Гарри уже достал книгу «Основы Защиты от Тёмных искусств» авторства Жига Мышьякоффа со стопкой чистых пергаментов и остальные письменные принадлежности. Магловские шариковые ручки, конечно, были поудобнее, чем обычные перья, но со временем они начинали мазать и оставлять кляксы. Пэнси подарила Гарри специальное волшебное перо какого-то неизвестного ему животного, оно было куда практичнее, чем любое другое, и его не надо было чистить или заострять конец.
Рядом с ним сел серьёзный Нотт, который сразу достал свой альбом. Крэбб с Гойлом заняли самую последнюю парту, с ленцой оглядывая кабинет — они даже не вытащили свои учебники. Компанию Элизабет Харли — самой тихой девушки группы с тёмно-каштановыми волосами и двумя косичками — составила полная Милисента Булстроуд. Гарри сделал себе зарубку в памяти о том, что с ней стоит общаться более плотно, чтобы узнать, изучают ли на древних рунах что-то по-настоящему интересное и, если да, как это могло бы пригодиться ему лично. Питер Пайк, как всегда, сидел один и со всем вниманием слушал Драко. Забини и Трейси тоже расположились по отдельности, но за партами, которые были рядом с Гарри. Поттер не успел порадоваться, что этот урок не будет сдвоенным с каким-то другим факультетом, а значит, всё помещение будет целиком их, как в класс быстро вошёл профессор Люпин. Он спокойным изучающим взглядом оглядел притихших слизеринцев.
— Добрый день, — приветствовал он их, кивнув головой. Взгляд Гарри уцепился за его потёртую одежду с заплатками. — Сегодня у нас будет практическое занятие, так что все берите волшебные палочки и идите за мной.
Слизеринцы с шумом направились за профессором, который вышел из класса, и они быстро пошли по коридору. Гарри теперь с каким-то сожалением подумал, что досадно, что у них не совмещённый урок с кем-то, где он смог бы продемонстрировать своё мастерство не только слизеринцам, но и остальным студентам, чтобы никто не сомневался в нём. Более того, он весьма резонно полагал, что за лето ещё сильнее отточил свои навыки. И его немного тревожило, что со всеми этими заботами он совсем позабыл о том, что где-то видел их нового профессора и слышал его фамилию раньше. Его взгляд снова уцепился за его потёртую мантию, но развить эту мысль ему помешала идущая рядом одноклассница.
— Куда он нас ведёт? — тихо спросила Пэнси, прошептав на ухо Гарри и положив свою ладошку ему на локоть, отрывая от напряжённых размышлений.
— В учительскую, мисс Паркинсон. — Неожиданно у их нового профессора оказался очень острый слух. — Почти пришли.
И действительно, пройдя следующий коридор, Люпин остановился перед учительской.
— Ну вот, заходите, — профессор пропустил сначала учеников, а потом зашёл сам, прикрыв за собой дверь.
В отделанной деревянными панелями просторной комнате стояло много старых разномастных кресел. Большие панорамные окна давали чистый свет, который струился по немного пыльному воздуху и отражался от двух стеклянных шкафов с журналами.
— Поглядите на гардероб, — привлёк внимание студентов профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый шкаф для мантий. Внутри него что-то завозилось.
Преподаватель подошел ближе, и гардероб внезапно аж покачнулся в сторону, ручка дверцы задёргалась. Что-то сильное словно рвалось из шкафа наружу. Пэнси и другие девушки невольно спрятались за Гарри и за более широкими спинами Крэбба и Гойла.
— Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего. Боггарты любят темноту и чаще всего прячутся в шкафах, под кроватью, в ящике под умывальником; одного я обнаружил в футляре напольных часов. Этого я нашёл утром для нашего сегодняшнего урока. Итак, кто ответит, что такое боггарт?
Все слизеринцы молчали. Поняв, что придётся отвечать ему, Гарри сделал шаг вперёд, так как поднимать руку было как-то нелепо, когда не сидишь за партой.
— Боггарт — это тёмное существо, которое принимает внешний вид проявления страха человека, — сказал Гарри. — Подражает чертам страха, издаёт ужасные звуки. Он неопасен. Например, если боишься дракона, то его… э-э, магии, если так можно сказать про боггарта, не хватит, чтобы превратиться в такое могучее существо, поэтому он примет вид огня или пожара.
— Или лишь морды дракона, — добавил, согласно кивнув, Люпин. — Отлично, всё верно. Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит — неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. А это значит, что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можете сказать, мистер Малфой, какое?
— Э-э, — Драко напрягся, беспомощно оглянувшись на Гарри. Памятуя о прекрасном слухе их профессора, тот не решился нагло подсказывать, стоя в первых рядах.
— Нас много, и это усложняет выбор боггарта, — поняв, что Малфой ничего не скажет, Люпин терпеливо принялся объяснять сам. — Он теряется и не знает, в кого ему превратиться. Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь — он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: «Ридикулус!»
— Ридикулус! — хором воскликнули слизеринцы.
— Хорошо! — кивнул Люпин, опираясь одной ладонью на учительский стул. — Но это самая лёгкая часть. Сейчас каждому из вас нужно будет выйти и сразиться с ним, предварительно тщательно обдумав в голове, как вы превратите свой страх во что-то смешное.
Пока все напряжённо думали, Дафна, мило улыбаясь, подняла руку.
— Да, мисс Гринграсс, — отозвался Люпин, останавливая взгляд на ней.
— Профессор Люпин, а я не хотела бы, чтобы мои одноклассники делились своими страхами. Всё это немного личное, — девушка опустила свою руку вниз. Гарри различил, как она добавила, как будто специально, чтобы услышал только он: — И я не хочу, чтобы кто-то увидел мои страхи.
По какой-то причине Гринграсс была именно рядом с Гарри.
Профессор Люпин кивнул, соглашаясь с её предложением.
— Дельное замечание, мисс Гринграсс, — сказал преподаватель, Гарри даже показалось, что он чем-то доволен. — Но у него есть существенный минус. В одиночку с боггартом справиться намного сложнее. Однако я всё равно прошу вас всех тщательно подготовиться и хорошенько продумать, во что смешное вы превратите свой страх. А потом тех, кто хочет сражаться с ним отдельно, я буду вызывать по одному за эту ширму, — взмахом палочки он создал простенькую чёрную ширму, которая скрыла и гардероб, и остальную половину учительской.
Теперь невидимый ученикам шкаф опять задрожал. Это пугало.
— Итак, вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как такое страшилище превратить в посмешище, — повторил Люпин, внимательно оглядывая студентов.
Все погрузились в размышления.
«Чего я больше всего на свете боюсь?» — задумался Гарри. Если под таким углом рассматривать вопрос, то схватка с боггартом внезапно перестала казаться пустяком, лёгкой прогулкой. У него были свои страхи, один ужаснее другого.
«Мёртвую Джинни Уизли? Волан-де-Морта, который снова пытает меня?» — Гарри никак не мог собраться с мыслями и начал паниковать. Ему не то что не хотелось встречаться с этими проявлениями страха, даже думать о них было не по себе.
— Ну что, кто пойдёт первым? — внезапно и чересчур быстро, по мнению Гарри, спросил Люпин.
Взгляды всех слизеринцев остановились на Гарри. Как он сообразил с сожалением, лидерство в своём классе накладывало кое-какие обязательства. Поттер кивнул, вытаскивая палочку, и пошёл к ширме. Ему вдруг стало страшно. Во что смешное можно превратить Волан-де-Морта? Это вообще возможно? Стало сухо во рту. Ладони, наоборот, вспотели при мысли об этом. Что-то тяжёлое словно придавливало его к полу, в животе появилась пульсирующая боль. Он не был готов снова встретиться с этим кошмарным слизеринцем. И с ещё большим ужасом он подумал о том, что это может быть дементор… Из-за этого Гарри пропустил часть слов профессора Люпина, которые тот говорил ему, услышав только окончание его речи: он почему-то извинялся и хотел, чтобы первое сражение с боггартом было при всех для того, чтобы все могли научиться противостоять боггарту на его примере.
— …не хотите ли, мистер Поттер, устроить схватку без ширмы? — закончил свою речь Люпин. Любой, даже Крэбб, уловил сомнение в голосе профессора, когда он это предлагал.
Гарри отрицательно качнул головой, собираясь с мыслями.
— Нет, — отрезал мальчик.
И прошёл за ширму.
Он нервничал. Мысль увидеть это чудовище лицом к лицу пробирала. До ужаса. Тем более перегородка хоть и закрывала его от остального класса, но явно не заглушала звуки. Профессорский стол как раз был слева от него, а перед ним стоял шкаф с ожидающим внутри боггартом.
— Готов? — спросил Люпин, подходя ближе, явно чтобы поддержать в случае чего.
Гарри вдруг понял, что все его мысли сконцентрированы на том, что его одноклассники слышат происходящее, с напряжением ловят любые звуки из-за ширмы, и поэтому он сам никак не может сосредоточиться на предстоящей схватке.
«Какого проклятого Мерлина?!» — зло подумал он и просто наложил чары приватности, которые использовал совсем недавно в разговоре с Гринграсс.
Его страхи принадлежат только ему самому. Ну и, в случае чего, профессор тоже его поддержит. Если только он не такой же трус и обманщик, как Локонс. Гарри сжал палочку, не отрывая глаз от дверцы. В какой-то момент ему захотелось посоветоваться с Люпином, спросить, что делать, если перед ним будет Волан-де-Морт. Или дементор. Во что смешное их можно превратить? Но почти сразу отмёл эти панические мысли и решил рассчитывать только на свои силы. Ему надо среагировать быстро. Если это будет Волан-де-Морт, то, возможно, он примет форму молодого слизеринца, и тогда Гарри будет крайне сложно объяснить профессору, почему какой-то старшекурсник пытает его. А если это будет дементор, то…
Не дождавшись ответа, Люпин взмахнул палочкой, из которой в ручку гардероба ударил столп искр, и дверь распахнулась. Гарри испытал иррациональный приступ ужаса, когда увидел, как за дверной косяк ухватилась тонкая рука. И показался он. Высокий красивый староста Слизерина. Значок со змеёй белел у него на левом плече.
Тонкие губы кривила злая усмешка. Но больше всего пугали глаза. Они были не такие, как запомнил Гарри. Они были другие, ярко-красные, и смотрели на него с такой злобой, с таким обещанием всех мук, что он почувствовал себя словно кролик перед громадным удавом, который молча сейчас совьёт свои стальные кольца вокруг его мягкой тушки и будет сжимать его до тех пор, пока жизнь не начнёт уходить из его слабого тела. А потом, не дожидаясь окончательной смерти, распахнёт свою огромную змеиную пасть и начнёт пожирать его заживо.
— Ридикулус! — завопил Гарри лишь для того, чтобы прервать это.
Блеснула вспышка, и человек перед ним превратился в дементора.
Его затопила новая волна ужаса. Перед ним стоял другой монстр, ничуть не лучше прежнего. Высокая парящая фигура доставала своим капюшоном прямо до потолка. Слова профессора о смехе всплыли у него в голове, и он пытался вспомнить что-то смешное, во что можно превратить дементора. Хоть что-нибудь. Но даже само значение смеха и радости ускользало от его понимания в присутствии этого чудовища. Было так холодно.
— Ридикулус! — ещё раз вскрикнул Гарри, взмахивая палочкой. Его голос звучал куда слабее, словно его заглушала тьма, которая окутывала разум.
Однако дементор словно не отреагировал на заклинание, неторопливо и неостановимо приближаясь к нему. В ушах нарастал гул. Из-под чёрного плаща высунулась покрытая струпьями рука, которая нацелилась на горло Поттера, из-под капюшона вырывалось хриплое протяжное дыхание… Пронизывающий холод словно засасывал в трясину…
«Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё что угодно…» — Мольбы мамы были полны страха и животного ужаса.
«Отойди… Отойди, девчонка…» — высокий холодный голос почти просил.
Гарри содрогнулся от ужаса. Дементор и голос в его голове дополняли друг друга, усиливали кошмар, и сама мысль о сопротивлении становилась жалкой. Уши заложило, как от мощного удара по голове.
«Это обман. Ловушка. Профессор Люпин обманул меня, — понял Поттер, ощущая, как страх туманит его разум. — Это западня! Это передо мной не боггарт, а настоящий дементор!»
— Экспекто Патронум! — вскрикнул Гарри, пытаясь вызвать Патронус, но после столкновения с Волан-де-Мортом он был полностью выбит из колеи и сейчас слышал его голос в голове. Его и матери. Чары опять не сработали. Из палочки не вылетело ни единой искры света. Отступая от приближающегося дементора, Гарри чувствовал, как паника не даёт ему сосредоточиться, как ноги заплетаются друг о друга. Он замерзал от ледяного холода.
— Экспекто Патронум, — его голос слабел. — Экспекто патронум…
Тут дементора заслонила фигура профессора, который прыгнул между Гарри и этим монстром.
Щелчок — и дементор исчез, превращаясь в серебряный шар. Люпин его заколдовал, легко превратив в веселую серебряную рожицу, и загнал обратно в шкаф. Гарри безучастно смотрел на всё это, словно впав в прострацию. Наконец преподаватель обернулся к нему.
Их глаза встретились. Люпин явно не знал, что сказать, неловко кашлянул, проводя пальцем по волшебной палочке. Гарри пришёл в себя. Он тут же сообразил, что не может вернуться к своим одноклассникам так, проиграв какому-то боггарту. Он не слабак!
— Мне нужна ещё одна попытка, — твёрдо сказал Гарри, сцепив зубы. Он пытался обойти профессора.
Тот удержал его за локоть.
— Нет, Гарри, — мягко сказал Люпин. — На сегодня хватит.
— Я хочу попробовать, — Гарри не отрывал глаза от ручки дверцы шкафа.
Люпин, вздохнув, отпустил его и сам подошёл к шкафу.
— Это как-то связано с тем слизеринцем, в которого превратился твой боггарт? — спросил он, проведя ладонью по деревянной, немного потрёпанной дверце. Существо внутри затаилось и не издавало ни звука.
Гарри тяжело посмотрел на профессора и кивнул.
— Я не могу позволить тебе снова сразиться с ним. Ты вымотан. Честно скажу тебе, увиденное и меня выбило из колеи. Однако мы можем сохранить… э-э, подробности в тайне от остальных, — слабая улыбка тронула губы этого ещё нестарого преподавателя. — Ведь не зря мисс Гринграсс настаивала на конфиденциальности.
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Нумерология — Магические числа
Утром следующего дня Гарри Поттер вместе с другими слизеринцами зашёл в Большой зал. И хотя было ещё рано, завтракало уже множество студентов и вокруг царил привычный многоголосый шум. Гарри спокойно сел на своё место, замечая, как среди столов других факультетов стало тише, и снова почувствовал на себе взгляды. То же самое было в прошлом году, и хотя за лето он несколько отвык от этого, но утро в гостиной, где он был в центре внимания, помогло Гарри не теряться. Там Монкли вручила ему расписание третьекурсников, которое Поттер раздал потом всем остальным, кроме сони Пэнси, явно не торопившейся покинуть свою спальню. Посмотрев в листочек с печатью Хогвартса и гербом змеи, где были выведены её имя и фамилия, Гарри безошибочно понял причину её сладкого сна: в девять у неё было свободное время, а первое занятие сегодня стояло в двенадцать часов дня по Защите от Тёмных искусств. Поэтому она могла спокойно пойти в Большой зал позже. А вот у Гарри первым уроком была нумерология, на которую он записался ещё в прошлом году по совету Драко Малфоя.
Большая группа сов принесла почту. У сидящей справа Трейси тоже не было утром урока, но она встала пораньше, в отличие от Пэнси. По просьбе Гарри именно она должна была предупредить Паркинсон после завтрака по поводу времени её первого урока. Гарри видел расписание самой Трейси, когда передавал его: там были прорицание и уход за волшебными существами. Никто из слизеринцев не выбрал магловедение, а на древние руны — довольно-таки непростую дисциплину, — к огромному изумлению Поттера, записалась Миллисента. Но у чистокровных волшебников не было очень уж большого выбора предметов. Если исключить магловедение, на которое ни один здравомыслящий слизеринец не запишется, то оставались нумерология, древние руны, прорицание и уход за магическими существами. Кормить и ухаживать за зверями согласится не каждая девочка, а нумерология была весьма и весьма сложной наукой. Поэтому, как сказала Миллисента, у неё оставалось всего два предмета: прорицание и древние руны.
И теперь Трейси вслух читала газету «Пророк», которую Поттеру доставила большая сипуха (Гарри вручил птице монетку, и та перелетела на другой стол — с собой у неё была ещё небольшая охапка корреспонденции, которую надо было раздать другим ученикам, следящим за новостями своей страны). Сам мальчик разбирал несколько писем, которые ему доставили другие совы. Быстро убедившись, что они от знакомых ему людей, он убрал их в свою сумку. Проверять их на неприятные сюрпризы в виде проклятий в Большом зале он не хотел, а открывать на авось было глупо. Да и содержимое, скорее всего, было крайне скучным, например, поздравления с началом учебного года.
— И ничего про дементоров, — прочитав первую страницу, начала возмущаться Трейси. — «Министерство обеспечило безопасность школьников» и «всё прошло без эксцессов», — саркастично процитировала фразы из текста слизеринка. — И нет ничего о том, что нам пришлось пережить!
— Не сказали о том, что Гарри защитил нас, — негромко произнесла Дафна, бросая недовольный взгляд на Трейси, когда её младшая сестричка поёжилась при упоминании монстров. Гринграсс крайне редко хоть в чём-то соглашалась с полукровкой Дэвис, даже сейчас её слова звучали так, словно она сама прочла газету и сделала этот вывод.
— Как странно, — удивился Драко и отобрал газету у темноволосой девушки. — Дай-ка я посмотрю. Может, они ещё не в курсе?
«Естественно, они всё это скрыли. Куда лучше выглядят слова о том, что они обеспечили безопасность, чем о том, что чудовищные монстры обыскивали купе за купе, заставляя при этом всех трястись от страха, — подумал Гарри. — И это, наверное, даже хорошо. Идея-то была Фаджа, но если будут негативные мнения об этом, то, скорее всего, прилетит Джемме. Ведь именно она взвалила на себя всю охрану и была на перроне, пытаясь защитить меня. Мне этого не надо. А вот научиться защищаться от чудовищ по-настоящему не помешало бы. Учитывая, что нас разделяют всего лишь стены замка и жалкие сотни метров».
Поттеру не хотелось признаваться, но даже выходить во двор не было никакого желания. Продолжая завтракать вместе с остальными и слушая, как Дэвис дальше читает газету, которую ей вернул Малфой, Гарри краем глаза уловил на себе долгий и, вероятно, злобный взгляд профессора Снейпа. Но Поттер не стал обращать на это внимания и оборачиваться к нему, помня о том, что легилименция возможна при зрительном контакте. Сейчас он вообще старался не смотреть профессорам в глаза, не полагаясь на свои слабые навыки окклюменции, хоть и не забрасывал описанные в книгах тренировки разума. Похоже, что их декан быстро связал отсутствие части студентов во время своей приветственной речи в гостиной — если, подумал Гарри, мрачные и сухие слова можно было так назвать, — с ним. И теперь был жутко зол. Это немного нервировало. Поттер вспомнил утренний разговор с Джеммой по сквозному зеркалу, где девушка явно расстроилась, когда он рассказал про свой вчерашний демарш, и попросила особо не раздражать профессора, напоминая, что тот очень злопамятный и его коварная месть не заставит себя ждать.
Было так странно разговаривать по сквозному зеркалу с Фарли, слышать её голос и видеть лицо, будучи за сотни километров от неё.
«Маглы никогда не придумают такую продвинутую технологию, их изобретательности хватило лишь на обыкновенный телефон», — подумал Гарри, весело разговаривая с девушкой и немного стесняясь своей ночной пижамы, сразу вспомнив, как тётя Петунья забавно выпучивала свои лошадиные глаза, часами перешёптываясь по телефону, висящему на стене в кухне, без остановки растягивая и закручивая провод между трубкой и самим аппаратом.
Как оказалось, Джемма пыталась связаться с ним по сквозному зеркалу ещё вчера вечером, безошибочно подгадав время, когда закончатся пир в Большом зале и приветственная речь новой старосты в гостиной. Только она не учла, что Гарри не будет сидеть и ждать Снейпа, а потом ещё где-то час болтать о том о сём со своими друзьями (хотя Джемма назвала их менее лицеприятно — «свитой») в гостиной, а отправится спать намного раньше, поэтому не услышит её зов из чемодана.
Взрослую волшебницу по зеркалу было слышно очень хорошо, как будто она находилась совсем рядом. За её спиной виднелась только часть потолка и уже заправленная кровать, да и сама Джемма сидела на стуле за своим шикарным, из красного дерева, рабочим столом, одетая в выходную с иголочки мантию, и придерживала сквозное зеркало одной рукой. Гарри стало любопытно, куда это она собралась так рано. Было как раз время завтрака, а готовить еду в дорогой и представительной одежде, как известно, — страшнейший грех. Обычно она ходила в своей домашней мантии. Возможно, девушка банально проспала, и сейчас была одета в одну ночнушку, потому и наложила на себя иллюзию, чтобы выглядеть подобающим образом, а может просто встала пораньше и уже собралась в Министерство. Он не стал спрашивать. И про дементора Гарри не стал вдаваться в подробности, но уже тот факт, что ему пришлось вызвать Патронуса, сильно разозлил девушку. Похоже, что мистер Кингсли Бруствер умолчал об этом в своём отчёте и сегодня его ждала знатная головомойка от заместителя министра.
Гарри вынырнул из воспоминаний, когда к нему обратился Грэхэм Монтегю — высокий пятикурсник, охотник команды Слизерина. Он был подтянут, черноволос и широкоплеч, а также обладал строгим аристократическим, идеально симметричным лицом и ослепительной улыбкой, что не давало покоя большей части девочек и девушек факультета.
— Доброе утро, Поттер, Малфой, — вежливо поздоровался пятикурсник. Гарри ответил на приветствие, Драко, поглощëнный яичницей, лишь смог нелепо кивнуть.
— Наверное, вы оба уже знаете, что капитаном нашей команды назначен я, — сказал Монтегю, немного горделиво расправляя плечи и красуясь перед всем факультетом, который навострил уши. Гарри невольно сравнил аккуратную причёску Монтегю со своим извечным растрёпанным «гнездом на голове» — у них обоих были чёрные, как смоль, волосы — и мысленно вздохнул. — Наш первый матч будет с Гриффиндором, так что будем упорно тренироваться. В эту субботу общий сбор.
— Хорошо, — согласился Поттер.
Из-за ухода вчера из гостиной, похоже, они с Малфоем пропустили эту новость. Грэхэм задержал на нём взгляд, явно о чём-то собираясь сказать, но потом быстро пошёл прочь, пожелав на прощание хорошего дня. Всё получилось так, как и предполагал Поттер. Снейп назначил капитаном не…
— Ну что, Гарри, пойдём на занятие? — внезапно спросила Дафна, когда Гарри опять погрузился в свои мысли.
Оглянувшись, он заметил, что все его однокурсники уже позавтракали и ждали лишь его.
— Да, конечно, — он поднялся.
После выхода из Большого зала группа разделилась: Забини с Трейси и ещё несколько студентов пошли обратно в гостиную, а остальные слизеринцы дружно отправились на нумерологию, которая была первым уроком в новом учебном году у третьего курса. Зайдя в нужное помещение, первым, что заметил Гарри, было огромное множество схем, расчётов и формул, развешанных как на больших стендах, так и по стенам между ними, совсем не оставляя свободного пространства. Даже цвет стен нельзя было определить! Это вызвало громкий стон ужаса у Малфоя.
— Крепись, Драко, — весело, с нотками притворного сочувствия сказал Гарри, хлопнув его плечу. — Ведь это твоя была идея — выбрать этот предмет.
Улыбаясь, он продолжил осматриваться. К его удивлению, класс был почти полон. Однако львиную долю (мальчик ухмыльнулся при этой мысли, вспомнив герб Гриффиндора) составляли студенты Когтеврана; синий цвет их галстуков бросался в глаза, сразу выдавая принадлежность к этому факультету. Похоже, что здесь собрался весь их третий курс. Парни и девушки толпились у стендов и с интересом изучали формулы, что-то записывая в тетради, и живо обсуждали, махали руками и спорили до хрипоты, даже не заметив, как зашла в класс куда менее многочисленная группа слизеринцев. Хотя было неудивительно, что факультет умников выбрал самый сложный предмет. Гарри обратил внимание на парня с каштановыми волосами, с которым он когда-то общался. Терри Бут. Если ему не изменяет память, то их знакомство произошло на рождественские каникулы, когда почти все разъехались по домам и в Большом зале было очень мало людей на вечернем праздничном ужине, поэтому все сидели за одним столом. Тогда Бут был весьма вежлив с ним, да и оказался весьма интересным собеседником.
Взгляд слизеринца переместился на черноволосую красивую девушку, которая сейчас о чём-то спорила с каким-то мальчиком. Её звали Падма Патил. Мило раскрасневшись, она возмущëнно тыкала пальцем прямо в учебник, явно пытаясь как-то донести свою мысль до оппонента. Гарри знал, что у неё есть сестра-близнец на Гриффиндоре. Из представителей остальных факультетов в классе была лишь пуффендуйка — Сьюзен Боунс, которая сейчас сидела совсем одна. И ни единого студента с красным галстуком. Гарри вдруг с какой-то горечью подумал, что если бы не тролль два года назад, то он бы встретил здесь Грейнджер, с её каштановыми волосами и непослушной причёской. Она всегда тянулась к знаниям.
Из слизеринцев вместе с Гарри в класс пришли Дафна Гринграсс, Теодор Нотт и Драко Малфой. Ни Блейз, ни Пэнси, ни другие ученики не захотели связываться со столь сложной дисциплиной. Даже Трейси, которая явно записывалась на те же предметы, что и Гарри, старательно держась за их дружбу, после тяжёлых и долгих размышлений всё же не решилась записаться на сложную нумерологию, выбрав лишь прорицание и уход за магическими существами. Как помнил Гарри, по словам Фарли, нумерология не являлась обязательным предметом. Её изучение не было необходимым условием для того, чтобы устроиться на работу в Министерство или ещё куда-то. Так как других девушек не было (обычно Гринграсс сидела вместе с Пэнси за одной партой), то Дафна заняла место с Гарри, к сильному огорчению Малфоя, который сам хотел сесть с ним.
Положив учебник на стол, Поттер бросил испытующий взгляд на Боунс, сидящую прямо перед ним. Девушка потеряла свои пухлые щёки за лето, черты её лица сильно заострились, а длинные рыжие волосы чем-то напоминали ему семейку Уизли, вернее, девочку, которая являлась раньше ему в кошмарах. Она так и осталась за партой совсем одна — до их прихода когтевранцы расположились на всех свободных партах в передней части всех трёх рядов, но к ней никто не сел. Ну а сейчас Дафна и другие слизеринцы, воспользовавшись тем, что весь курс Когтеврана находится в прострации, явно поглощëнный обсуждением непонятных формул, просто освободили весь правый ряд от их вещей, перенеся учебники и сумки орлов на средний ряд, а потом, довольные, заняли вторую и третью парты прямо за Боунс, которая теперь смотрелась там одиноким воробушком, окружëнным слизеринцами.
«Правильнее даже было сказать, что она была барсучонком, которого окружили мои гадюки. Если вспомнить гербы наших факультетов», — мысленно усмехнулся Гарри и, чуть помедлив, потом всё же подошёл к ней.
— Привет, Боунс, — поздоровался Поттер с пуффендуйкой, которая, дёрнувшись, тут же обернулась к нему, смахнув при этом книгу со стола. Гарри успел подставить ладонь, не дав учебнику упасть.
— А, привет, Поттер, — явно испуганно ответила девушка, пододвигая книгу обратно к центру стола. — Ой, спасибо.
Он знал, что пуффендуйка живёт со своей тётей Амелией Боунс, которая возглавляла один из важнейших отделов в Министерстве — магического правопорядка. Фарли про неё отзывалась сугубо во враждебных и неприятных тонах: часто противодействует Фаджу или держит подчёркнутый нейтралитет, отдел её плохо поддаётся контролю, да и вообще она женщина слишком независимая и жёсткая на вкус Джеммы, да и не только её — всей верхушки Министерства. Неудивительно, что Бруствер — сотрудник Боунс — не пожелал отчитываться перед Джеммой и ничего не рассказал про инцидент в поезде, когда Гарри противостоял дементору, который вышел из-под контроля, и темнокожему мракоборцу самому пришлось выгонять озлобленное чудовище из вагона. От воспоминаний о монстрах резко начало портиться настроение. Мысленно встряхнувшись, Поттер постарался сосредоточиться на девушке и общении с ней. С некоторых пор ему хотелось подружиться с Боунс — этой тихоней, которая со страхом смотрела на него при редких встречах в коридоре или более частых на совместных уроках, видя в нём лишь страшного наследника Салазара Слизерина — поэтому, бросив взгляд на книгу, которую пуффендуйка всё ещё сжимала в руках, Гарри завязал ни к чему не обязывающий разговор о нумерологии и о том, кто что успел вычитать из учебника за лето.
Но даже при всей нейтральности темы, беседа клеилась довольно плохо, и он часто ловил себя на том, что просто открыто смотрел на собеседницу, пока та пыталась говорить, а мысли его убежали далеко от чисел. То, что Гарри узнал про неё, было весьма важно для него самого… Сьюзен, как и он, жила со своей тётей, потому что её родители — как и его — были убиты самим Волан-де-Мортом более десяти лет назад или (по одной из версий) Пожирателями Смерти, оставив лишь двух представителей волшебной семьи Боунсов: её и её тётю. История была покрыта тайной, ведь никаких свидетелей эти твари не оставляли, лишь Чёрную Метку и мёртвые тела. Эта схожесть судеб — пусть и отдалённая — и любопытство подталкивали Гарри ближе к Сьюзен, не давая его желанию подружиться с ней угаснуть, заставляя начинать разговоры, которые он не знал, как вести.
— А где Эрни Макмиллан? — чтобы заполнить очередную неловкую паузу, образовавшуюся после того, как тема нумерологии окончательно исчерпалась, Гарри вспомнил про напыщенного пуффендуйца, который всегда ходил с ней.
— У него сейчас магловедение, — улыбнулась Боунс. Девушка немного расслабилась, поняв, что Поттер не настроен враждебно и не хочет прогнать её с ряда, который так внезапно и напористо оккупировали слизеринцы.
— Он не выбрал нумерологию? — удивился Гарри, вальяжно прислонившись к первой парте второго ряда.
— Нет, ему хочется побольше узнать про маглов, — сказала девушка. Её глаза сузились, когда она осознала, кому это говорит, но взгляд не опустила.
— А тебе, видимо, нет? — спросил Гарри, еле заметно и ехидно улыбнувшись.
Её карие глаза изумлённо распахнулись, она не ожидала такую трактовку выбора ею предмета, но ответить девушке помешала профессор Вектор, которая стремительно зашла в класс, строго и громко закашлявшись, чтобы привести в чувство когтевранцев. Те немного шокировано уставились на слизеринцев, которые заняли их парты, но увидев среди них Поттера, который кивнул Боунс и вернулся за парту к Дафне, не решились ничего сказать, а поторопились занять свои новые места.
Нумерологию вела уже знакомая Гарри преподавательница. Она была высокой, среднего возраста женщиной с длинными чёрными волосами, которые доходили ей почти до пояса, одетой в бархатную красную мантию и остроконечный колпак такого же цвета.
Гарри успел немного узнать её характер, когда она провожала слизеринцев вместе с классом Когтеврана. Вспомнив, как ему хотелось попасть в необычную, почти воздушную гостиную факультета умников, Поттер снова с интересом оглядел учеников в синих галстуках на соседнем ряду. Кто из них может его туда провести? Но те старательно делали вид, что рядом нет никаких слизеринцев. От выбора жертвы его отвлёк грудной голос профессора. Говорила она строго и отрывисто, начав урок с переклички учеников, отмечая острым пером что-то в своём журнале, хотя у других преподавателей это делало заколдованное перо. Её блёклые глаза остановились на Гарри дольше обычного, когда она назвала его фамилию, но больше Вектор ничем не выдала своего особо неприязненного отношения к нему, хотя он помнил, с каким напряжением профессор смотрела на него несколько месяцев назад.
Нумерология оказалась более усложнëнной математикой, которую Гарри проходил в магловской школе. Им и раньше приходилось заниматься различными расчётами на уроках заклинаний и трансфигурации. Но сегодня они с помощью запутанных формул изучали разные магические фигуры: треугольники, трапеции и семиконечные звёзды — и как их можно в дальнейшем использовать в ритуалах. И это только на вводном, первом занятии! Но больше всего профессор Вектор рассказывала про числа. Оказалось, что в основе нумерологии лежит понятие того, что любое число несёт в себе определённые характеристики, и цифры подобны нотам в музыке: каждая подходит под определённый ритуал, поэтому некоторые цифры — как три, семь, тринадцать — важнее, чем другие. С помощью нумерологии можно даже создавать более сложные заклинания, что студенты и изучают на старших курсах. Многое из этого Гарри уже знал из других дисциплин, а часть прочёл сам.
Ещё профессор рассказала, что основоположником этой науки считался древнегреческий маг Пифагор, который жил в шестом веке до нашей эры. В честь него назвали множество ритуалов, которые он сам же и изобрёл. Грек внёс большой вклад в магические науки. Даже сейчас, по словам профессора Вектор, большая часть учебника начального курса нумерологии опирается на данные, которые получил Пифагор.
«Ну да, а потом пришли «проклятые римляне», как их называет Джемма, и все эти достижения забрали себе», — весело подумал Гарри, быстро записывая лекцию.
Рядом с ним идеально ровно сидела Дафна, тоже старательно конспектируя в большую тетрадку слова Вектор про теорему Пифагора о соотношении сторон прямоугольного треугольника, и как это связано с расчётом в одном магическом ритуале. Поймав взгляд Гарри, она мило улыбнулась.
— Тех, кто сможет сдать экзамен в конце года и перейти на следующий курс моего предмета, ждут куда более сложные материалы, полученные уже магами средних веков и нашего времени, — быстро сказала Вектор, одновременно рисуя мелом сложную схему на доске. После взмаха палочки рядом появились формулы.
Их учитель оказалась действительно строгой, не терпящей лишнего шума и отвлечений от доски. И хотя она весьма понятно и доступно объясняла вводный материал, к концу урока у Гарри уже гудела голова от обилия новой информации. Так что он, как и остальные слизеринцы, с наслаждением услышал звонок, возвещающий об окончании занятия.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Всё новое — когда-то старое
Ужин в Большом зале был в самом разгаре. Длинные свечи парили высоко в воздухе, яркие магические лампады, висящие на цепях, которые держали в пастях большие статуи символов основателей, создавали тëплую обстановку. Но несмотря на это и на то, что многие слизеринцы давно не виделись, за их столом царили какие-то еле ощутимые, но всё же подавленность и натянутость. Одно из важнейших событий — возвращение в Хогвартс — было омрачено встречей с дементорами. Оказалось, что эти монстры зашли не только в первый вагон, в котором ехал Гарри со своими друзьями, но и в остальные шесть. Только там не было того, кто смог их прогнать прочь… Но сейчас никто не желал обсуждать этих чудовищ за столом. Все словно единогласно наложили на это вето, это была ужасная зарубка на памяти, к которой никогда не хочешь возвращаться, хотя она постоянно подсознательно мучает тебя. Строгое предупреждение их директора насчёт этих монстров было излишним, так как их внешний вид и состоявшееся близкое знакомство лучше всяких слов отбили желание не только к ним приближаться, а даже вспоминать о них. После ужина слизеринцы дружной толпой покинули Большой зал, направляясь в свои подземелья. Гарри чувствовал сильную усталость и ещё большую сытость. Он, словно стремясь заесть плохие эмоции, поглотил очень много вкусных жареных окорочков. Вместе с однокурсниками Поттер спускался по большой серой лестнице вниз, идя знакомым путём в свою гостиную.
Гарри неторопливо в середине большой группы дошёл до тёмной стены, где уже была гостеприимно распахнута дверь в логово слизеринцев. Зайдя в огромную гостиную, которая представляла собой низкое длинное подземелье со стенами из дикого камня, он сразу направился к удобному креслу у камина, украшенного искусной резьбой, в котором уже весело потрескивал яркий и тёплый огонь. Слушать приветственную речь от новых старост совсем не хотелось, но Гарри послушно вместе с остальными своими друзьями сидел и ждал её начала. Он ненадолго прикрыл глаза: после сытного ужина неимоверно клонило в сон. Высокий второкурсник назойливо что-то говорил, стоя рядом, пока его не отогнал прочь Малфой.
С потолка на цепях свисали зеленоватые лампы, на стене висела большая эмблема факультета — серебряная змея, вставшая на дыбы. Гарри встретился взглядом с её тёмными глазами. Они казались какими-то бездонными. Он вспомнил, как вызвал змею, чтобы доказать своё право и силу Джемме Фарли. Его дар, умение говорить с ними, — дар Салазара Слизерина? Он сосредоточился на её тёмных глазах, и на какой-то момент змея словно ожила, её кольца задвигались, всё ближе и ближе скользя к нему. Гарри моргнул, и наваждение исчезло. Что это было? Может, это знак, что Салазар признал его как своего наследника? Или лишь игра воображения, вызванная усталостью и дементором?
Он ещё какое-то время всматривался в герб, а потом задрал голову вверх. Несмотря на отсутствие окон, потолок открывал прекрасный вид на дно и обитателей Чёрного озера, освещая их своей магией, мягким светло-зелёным цветом, так как ни солнечные лучи, ни лунный свет сейчас не пробивались на такую глубину.
У камина уже жались друг к другу маленькие первокурсники, терпеливо ожидая, когда их старшие товарищи займут удобные места, чтобы выслушать традиционное представление новичков всему факультету. Всего их было семь: пять девочек и два мальчика. Среди них была и Астория Гринграсс. Гарри, разглядывая невысокую девчушку, с запозданием сообразил, что она пропустила ритуальное плавание на лодках через Чёрное озеро, которое было для первокурсников обязательным и красочным мероприятием сродни посвящению и приобщению к магии. Вспомнив красивую чёрную гладь воды, как в ней отражались огни множества окон замка и сам величественный Хогвартс, который открылся потрясённому Гарри два года назад, он ощутил острый приступ жалости к младшей Гринграсс. Но Поттер на станции видел, что она чуть не падала от страха после встречи с дементором. Поэтому старшая сестра побоялась отпускать её одну в лодку и посадила Асторию в карету вместе с третьекурсниками, пытаясь таким образом её согреть. Тогда он не обратил на это внимания, выбитый из колеи произошедшим в поезде и ужасным видом фестралов. Даже сейчас Дафна часто смотрела на стоящую среди других первокурсников сестрёнку, оценивая её состояние, пока сидящая рядом с ней Пэнси о чём-то шушукалась с двумя четверокурсницами. Гарри пообещал себе, что будет присматривать за этой жизнерадостной девчушкой, не давая её в обиду.
Наконец новая староста девушек Джулия Монкли вышла к первокурсникам, подняла ладонь перед собой, и шум принялся утихать. Девушка стрельнула глазами в сторону Гарри и, улыбнувшись ему, начала традиционную речь первого дня. Все они слушали эту речь уже не в первый раз (кроме, разумеется, самих перепуганных первокурсников), но теперь в ней словно сменились акценты в мрачном свете событий Тайной комнаты Салазара Слизерина, и привычные слова обрели двойной смысл. Да и Гарри уже привык к сильному голосу Джеммы, что всегда именно она объявляла новости, и сейчас было так необычно слушать другую девушку с куда более мягким тоном и манерой говорить. Тем более что Монкли сама чувствовала себя не очень уверенно перед огромной аудиторией, и он это остро ощутил. Нет, говорила она почти без заминки, но мимика и иногда совсем чуть-чуть дрожащий голос её выдавали.
— Приветствую вас, благородные волшебники и волшебницы, на факультете сильнейших и хитрейших. Это лучший факультет из всех, — начала она традиционное приветствие, которое Гарри почти выучил, когда Джемма Фарли в прошлые годы произносила его. — Мы раз за разом одерживаем победы в межфакультетском соревновании, и Кубок по квиддичу тоже по праву сильнейшего наш, — староста умело обошла тот момент, что в прошлом учебном году ни Кубок Школы, ни Кубок квиддича они не получили по причине того, что учебное заведение закрыли. — Поэтому я призываю вас приложить все усилия, чтобы сохранить славу факультета самого Салазара Слизерина. Итак, что самое важное, — девушка старалась всё понятно объяснить маленьким первокурсникам, которые её внимательно слушали. — Вы должны знать, что за успехи в учёбе наш факультет получает баллы. Если же вы нарушаете правила, то баллы снимают. В конце года факультет, набравший большее их количество, побеждает. Поэтому никакой магии в коридорах, после отбоя вы не можете покидать эту гостиную, — Гарри не мог не заметить, что традиционная речь всё же поменялась. Знакомые слова звучали чуть по-другому, словно фальшивые ноты в привычной песне. — Также запрещено заходить в Запретный лес. С этим всё. По всем вопросам обращайтесь ко мне. Меня зовут Джулия Монкли, а второй староста — Энтони Корнфут. — Гарри обратил внимание на парня-старосту, чьи ранее прилизанные чёрные волосы стояли торчком, словно он несколько раз запускал пальцы в свою шевелюру. Он имел бледный вид и явно пытался согреться, стоя очень близко к камину, и не обращал никакого внимания на речь Монкли. Похоже, что не на одну Асторию дементоры оказали очень сильное влияние, совершенно выбив из колеи. Но Гринграсс хоть сумела справиться с этим. А он нет. — Нашего декана, уважаемого профессора зельеварения, зовут Северус Снейп. Э-э, старосты шестого курса Кэрроу и Макнейр, — девушка повела рукой в сторону шестикурсников, — но их беспокоить не нужно, обращайтесь со своими вопросами ко мне. Ещё на нашем факультете, как вы все уже должны знать, учится сам Гарри Поттер, — немного пафосно произнесла Монкли. Это было совершенно неожиданно для Гарри, который с трудом удержал безучастным лицо, когда взгляды всех первокурсников, да и всех остальных слизеринцев скрестились на нём. Он лишь смог медленно кивнуть, словно принимая такой знак внимания от факультета и от старосты лично. — Ну и самое любимое напоследок. У всех первокурсников будут учебные полёты на метле! Сроки их проведения узнаете по объявлению, которое я размещу здесь, — девушка указала на доску объявлений. — Также проводится турнир по квиддичу среди факультетов. Наша команда, естественно, фаворит в соревновании. Капитана ещё вроде бы не назначили?.. — немного вопросительно произнесла Монкли, снова переводя взгляд на Гарри.
Тот отрицательно покачал головой, невольно припоминая хвастливые заявления Драко, который явно мечтал сам стать капитаном. Но в случае чего он был готов уступить должность Поттеру, когда Забини об этом спросил у него. Сам Гарри считал, что у них слишком мало шансов. Никто не станет назначать капитаном кого-то из третьекурсников, которые всего сыграли два матча (а Поттер вообще всего один) и в команде меньше года, когда есть более опытные игроки. Ну и Снейп скорее Кубок прогрызёт зубами, чем назначит капитаном Гарри Поттера. Наверное, будь у него такая возможность, то он бы вообще выгнал его из команды, но, как сказала летом Фарли, предыдущий их капитан Маркус Флинт не особо глядел в рот Снейпу, поэтому и декан, по мнению уже самого мальчика, не стал поднимать этот вопрос, когда неожиданно для всех Поттер стал одним из охотников на втором курсе. Джемма явно не хотела, чтобы у Поттера возник какой-то конфликт с деканом, когда она не в замке, поэтому и смягчала многие свои слова про отношение Снейпа к нему. Да и мальчик сам понимал, что профессор зельеварения может сильно ему навредить, если он перегнёт палку. Сейчас, по мнению Гарри, капитаном станет пятикурсник Грэхэм Монтегю. Загонщики Деррек и Боул выпускались в этом году, поэтому глупо назначать их всего на один сезон, и, как считал Гарри, они не тянули командную должность. Отбивать бладжеры у них выходило куда лучше, чем шевелить извилинами. Ну а вратарь Майлз Блетчли был слишком мерзким и скользким типом, всегда предпочитая по мелочи пакостничать врагам, обычно игрокам других команд, о чём не стеснялся рассказывать в раздевалке, создавая впечатление не очень твёрдого духом человека, и, несмотря на хорошее отношение к нему со стороны других игроков команды, не пользовался безусловным уважением, что было весьма важным условием, чтобы держать всех в узде. Сам Гарри считал, что смог бы отдавать команды другим и руководить, но у него было пока недостаточно опыта и понимания, как проводить тренировку и что приказывать во время самой игры на поле. Тут бы самому квоффл не упустить, куда ещё следить за другими? Хотя от прекрасной отдельной ванной комнаты для старост и капитанов команд он бы не отказался.
— …Ну вроде всё, — подытожила староста, теребя пальцы правой руки друг о друга. — Не хочешь что-нибудь добавить, Поттер? — поймав его взгляд на себе, нерешительно спросила девушка, неправильно истолковав его задумчивый взгляд.
Тысячи мыслей промелькнули у Гарри, взгляды всего факультета снова сосредоточились на нём, незримо, но ощутимо давя.
— Нет, — веско припечатал он. Очевидно, что Монкли не хватало уверенности, не хватало помощи со стороны второго старосты, поэтому она и апеллировала к нему, попутно выказывая этим своё уважение. Что такого ей сказала про него Джемма? Или Монкли думает, как и все остальные, что он наследник Слизерина? — Самое время послушать первокурсников. Пусть каждый представится нам, расскажет о себе и о том, какую пользу может принести.
— Хорошо, — расслабилась Монкли, оборачиваясь к новичкам. — Итак, кто первый?
На мгновение помедлив, вперёд вышла Астория Гринграсс, гордо расправив худенькие плечи, разом напомнив этим свою старшую сестру. Её жизнерадостный голос сразу разрушил эту картину.
— Меня зовут Астория. Я из благородной семьи Гринграсс. Мы славимся благочестием и… — девичий звонкий голос заполнил гостиную. Гарри понял, что это заученная речь, восхваляющая положительные качества девочки, её семьи и не содержащая ни крупинки полезной информации. И лишь когда Астория назвала среди своих друзей его и других третьекурсников, с которыми ехала в поезде, а ещё и поблагодарила за ту защиту, которую он предоставил им всем от монстра, Гарри улыбнулся. А она далеко пойдёт. Потом вперёд вышла черноволосая девочка с решительно выступающим подбородком.
— Я Ромильда Вейн.
В отличие от Астории, она говорила по делу и кратко. Следующим представился другой первокурсник. Потом курносая девочка. И Гарри, который очень устал после тяжёлого дня, уже не слушал их так внимательно, лишь отметил, что многие пытались пустить пыль в глаза, но безуспешно, да и ещё золотоволосую девчушку — Агнес Монкли, которая была младшей сестрой старосты.
— Так, хорошо, — наконец кивнула старшая Монкли, когда все первокурсники представились. — Лиз, помнишь свои обязанности? Сообщи нашему декану, что мы его ждём.
Худенькая высокая девушка-семикурсница быстро прошла к выходу, стена перед ней открылась, и она вышла из гостиной, направляясь к кабинету Снейпа. Уже тот факт, что даже в своём выпускном классе она вынуждена быть на побегушках у новой старосты, которая младшее её на два года, ярко описывал её позицию на факультете.
Гарри поморщился при упоминании декана и поднялся с кресла. Негромкий разговор, который завязался в гостиной после слов старосты, тут же смолк.
— Всем спокойной ночи, — пожелал слизеринец, неторопливо идя к лестницам в давящей тишине.
Никто не посмел ему помешать. У Гарри не было никакого желания видеть Снейпа лишний раз, тем более слушать его речь. Он весьма резко, по наитию принял это решение, но когда уже приступил к его выполнению, осознал, что оно полностью верное. И это не было нарушением правил школы. Но уходом он показал всему факультету своё отношение к Северусу Снейпу. И это меньшее, что Гарри мог сделать с учётом того неприязненного отношения декана к нему, которое тот и так слабо скрывал. К тому же у него была веская причина торопиться — его грызло желание проверить, на месте ли дневник.
Быстро спускаясь по винтовой лестнице, Гарри на третьем пролёте услышал сзади громкий топот множества ног. Мальчик несколько раз оглядывался, спускаясь дальше, не понимая, что происходит. На четвёртом пролете, достигнув этажа, где висела табличка «Третий курс» и располагались спальни мальчиков, Поттер снова обернулся. Его догнали Драко, Забини и Тео. Также выше по лестнице мелькнули лица с других курсов. Многие студенты тоже ушли вслед за ним. Факультет поддержал демарш того, кого они считали Наследником Слизерина. Гарри благодарно им улыбнулся, когда парни пожелали спокойной ночи ему, и зашёл в свою спальню, которая теперь располагалась сразу у лестницы, а на двери висела табличка «Гарри Поттер». Он пробежался взглядом по большому помещению, снимая свою обувь у порога. Живя рядом с лесом, где на улице было много чернозëма, он привык разуваться при входе в дом, чтобы не заносить грязь внутрь. В городе у маглов было намного чище, поэтому там они ходили в помещении в уличной обуви.
Это была совсем другая комната, не та, в которой он жил на втором курсе, да и располагалась она по-другому на этаже. Гарри не сомневался, что магии замка доступно было перемещать этажи вверх и вниз, меняя их расположение и постепенно поднимая каждый год этаж курса выше, но традиции Слизерина призывали быть всегда готовым к новому, к умению быстро приспосабливаться. Поэтому такая смена обстановки, когда менялся не только этаж, но и спальня изнутри, этому очень соответствовала. Каждый год их комнаты менялись. Теперь они жили на третьем этаже, если считать снизу. Очевидно, что это именно основатель их факультета Салазар Слизерин решил, что смена привычного места позволит им лучше адаптироваться.
Гарри с облегчением выдохнул, увидев, что все его чемоданы лежали на месте. Но всё же он с некоторым трепетом открыл один из них и проверил дневник. И шкатулка в узелке одежды, где тот хранился, и сам он были на месте. Немного помедлив, он швырнул шкатулку с дневником обратно вглубь чемодана. Слишком неприятные чувства она у него вызывала.
Скинув мантию на стул, Поттер вышел в коридор и направился в ванную комнату, где умылся и почистил зубы. Потом вернулся обратно в спальню, привычно наложив охранные чары на дверь, разделся. Он ухмыльнулся, запоздало сообразив, что Монкли, нервничая, забыла сообщить факультету про Уоррингтона и Селвин, которые стали старостами школы в этом году. Об их назначении сказала ему Джемма пару недель назад, не забывающая поддерживать связь с значимыми для неё слизеринцами и слизеринками.
Немного помедлив, раздумывая, что с разгневанного Снейпа станется вломиться к нему в комнату, не увидев его в гостиной, Поттер наложил дополнительную защиту на дверь из всех заклинаний, которые более или менее для этого подходили. И наконец-то забрался в тёплую постель, которую он согрел чарами, пока готовился ко сну. Положив очки на тумбочку, Гарри с наслаждением стал засыпать. Последней его мыслью было то, что неплохо было бы разложить все его любимые книги в шкаф напротив. Наконец-то он вернулся домой.
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Тёмные существа
Гарри чувствовал озноб и слабость, и лишь тёплое девичье тело, которое доверчиво прижималось к нему, позволяло не потеряться в ужасе, который охватывал его.
«Я видел его, когда он пришёл убивать моих родителей?! — сейчас Поттер испытывал жуткий страх перед этим именем. — В ту ночь!»
— Ты… ты вызвал Патронуса? — немного нерешительно повторила Монкли, не дождавшись ответа.
Тонкс, раскрыв рот, смотрела на Гарри. Тот, повернув голову к старосте через Дафну, лишь молча кивнул. Забини слабым голосом, ещё не отошедшим от страха, чуть хрипло и еле слышно сказал:
— Он вызвал яркое облако, и эта штука… это существо… оно сразу ушло. Гарри спас нас.
Монкли явно хотела что-то ещё спросить, но тут за её спиной появился немного нервный Кингсли, который, отодвинув её, быстро оглядел всех слизеринцев внутри купе. Гарри встретился взглядом с его глазами, и мракоборец спросил у всех:
— Как вы себя чувствуете?
— Бывало лучше, — честно ответил слизеринец, опуская взор на белокурую макушку Гринграсс.
Бруствер одобрительно хмыкнул то ли правдивому ответу, то ли храброму поведению Поттера, и направился дальше по коридору, взмахом руки уводя за собой оставшихся двух мракоборцев, которые покорно пошли за ним и, судя по звукам, заглядывали в каждое следующее купе на их пути. Гарри продолжал поглаживать по плечу Дафну, и Монкли, не зная, что ещё сказать, просто закрыла дверь. Наконец слизеринка, прошептав «спасибо», отстранилась и села рядом со своей младшей сестрёнкой, которая тут же её обняла, дрожа и прижимаясь. Гарри, сцепив руки, быстро вышел из купе. В коридоре никого не было — очевидно, что мракоборцы прошли во второй вагон. Он прижался головой к холодному стеклу окна. Мимо стремительно неслись тёмные силуэты деревьев — поезд набрал ход, стремясь наверстать упущенные задержкой километры и доставить пассажиров в безопасное место. Свет от окон прогонял темень снаружи, но недалеко, отбрасывая неровные и скачущие тени. Гарри показалось, что где-то сбоку мелькнула тёмная высокая фигура. Он с трудом подавил дрожь.
«Что это было? — гулко и без перерыва билась мысль в его голове. — Дементор. Это же сущий монстр! Что-то настолько страшное, что…»
У него не находилось слов, чтобы описать только что случившееся. Раньше ему казалось, что охранники тюрьмы опасны лишь для заключённых, а магам, у которых есть волшебная палочка и которые никак не нарушили закон, опасаться их незачем. А в случае чего можно и защититься, заклинание не такое уж сложное. Но когда чудовище появилось перед ним… Ужас и такое отвратительное бессилие. Они словно сковали его, даже сейчас он чувствовал липкий страх. Ощущение, что всё уже проиграно, и погружение в бесконечную пучину ужаса.
И ещё эти воспоминания… Он знал, что дементор вызвал у него самые худшие воспоминания в жизни. Образ Сам-Знаешь-Кого, когда тот пытал его, сводя с ума запрещённым заклинанием Круциатус. Этого он и боялся. И понимал, что именно так будет, если он всё же наткнётся на это чудовище, как и предупреждала его Джемма, хоть и не ожидал увидеть всё это заново. Это было так, словно случилось с ним прямо сейчас опять, словно не было никакого тёплого лета. Слишком живое и реалистичное получилось воспоминание, дементор словно усилил его, приумножил страх и ужас. Гарри опять почувствовал дрожь. Но образ его тёти? Почему дементор вызвал воспоминание о ней? Какая-то часть внутри Гарри понимала, что миссис Дурсль закрывала своего сына от угрозы. От него и Фарли. И это было так до ужаса похоже на то, как закрывала его собственная мама от Волан-де-Морта, когда тот пришёл в их дом… Почему так получилось? Как он увидел события того дня?
— Гарри?
Он обернулся. В проëме стоял Тео и, чуть приоткрыв рот, смотрел на него.
— Ты как? — поинтересовался у Гарри слизеринец, шагнув к нему и закрывая за собой дверь купе.
— Хорошо, — солгал Поттер.
— Тогда, может, вернёшься к нам? — нерешительно спросил Нотт.
— Да, сейчас. Только пару минут постою здесь.
Нотт кивнул и скрылся за дверью. Гарри вернулся обратно к окну, смотря на своё отражение и не видя его. Ярко-зелёные глаза. Именно такие смотрели на него тогда, когда почему-то палочка оказалась в его руке. Он не сразу узнал свою маму, хоть и часто разглядывал её фотографию… Так сильно её лицо было искажено страхом. А за ней была его детская кровать? Неужели дементор может показать всё это со стороны, как-то исказить картину? Думать о том, что он видел всё это от лица Тёмного Лорда… Даже сама мысль об этом вселяла ужас.
Он как-то иначе всё это представлял. И увидеть это вживую, вот так вот…
«Мама… — что-то горячее душило его изнутри. — Моя бедная мама… пыталась защитить меня. От этой твари. Когда убивали мою семью».
Поезд прибыл на станцию Хогсмид, за окном ярко светили фонари. В купе третьего курса Слизерина царило немного подавленное молчание, весёлого настроения как не бывало. Девушки оставались всё такими же бледными, Драко нервно вздрагивал от малейшего шума, да и остальные парни выглядели не лучше. Поэтому слизеринцы с пасмурным видом выходили из поезда. И не только они, все остальные студенты были какие-то нервные и испуганные. Но общий гам и шум, уханья сов и мяуканья на разные голоса как-то внесли оживлённость в души школьников, деловая суета забила ключом, и все постарались оставить за спиной то происшествие в поезде. Астория чуть не поскользнулась на платформе, которая обледенела, и лишь чудом удержалась, вцепившись в рукав Малфоя. Гарри подумал, уж не эффект ли это наледи от стужи дементора. Хотя и так было весьма прохладно, и все надели тёплые накидки по случаю морозной погоды, но не настолько же, чтобы вода превратилась в лёд.
— Первокурсники, сюда! — громыхнул голос.
Гарри бросил взгляд назад и увидел, как Рубеус Хагрид собирал первогодок, чтобы переправить, согласно традиции, через Чёрное озеро. Их глаза на короткое время встретились, и маленькие глазёнки-пуговицы нового профессора по уходу за магическими существами сузились. Быстрый поток учеников унёс Гарри дальше с платформы и от Хагрида, но он нет-нет да оглядывался на поезд. Там остались его вещи, но Поттер беспокоился не за сохранность своего имущества, а за дневник с Волан-де-Мортом внутри. Но не мог же он единственный среди всех тащить огромный чемодан с собой! Это было бы нелепо и подозрительно. Да и зачарованная шкатулка, куда был заключён проклятый монстр, тоже никак бы не влезла в его карман.
Гарри с остальными вышел со станции, спускаясь по лестнице к грязной, с большими ямами, покрытыми тонкой ледяной коркой, дороге. Почти все слизеринцы, которые ехали с Поттером в одном купе, пытались держаться поближе к нему, явно рассчитывая, что он их защитит, если дементор появится вновь. Трейси так вовсе чуть ли не цеплялась за рукав слизеринца. Гарри сквозь шум голосов всё же слышал, как совсем недалеко от него Пэнси кому-то «по секрету» рассказывала, как «Поттер прогнал дементоров», во всех подробностях, которые тут же обрастали весьма существенными изменениями по сравнению с тем, что было на самом деле. Например, дементор был уже не один, а с «товарищами» — один страшнее другого. Гарри подавил усмешку — Пэнси, как всегда, была верна себе. Впереди всех учеников шёл высокий мракоборец Бруствер, который на две головы возвышался над студентами, а вот другие охранники затерялись в толпе школьников.
Наконец, когда они вышли к дороге, им открылся вид на сотню безлошадных карет. Именно на них добирались ученики до замка, начиная со второго курса. Гарри удивлённо моргнул, продолжая идти за золотоволосой старостой. Сейчас в кареты были запряжены лошади, но чем ближе он к ним подходил, тем меньше они ему их напоминали. Странная чёрная шкура, которая плотно обтягивала тонкий скелет, драконьи головы вместо лошадиных и кожистые большие крылья. Эти существа смотрелись крайне чужеродно. Чем-то они были похожи на Пегаса, которого как-то видел Гарри на картинке ещё в магловской школе. Но, в отличие от этого прекрасного, ослепительно белого и благородного коня, эти выглядели голодными чёрными посланниками самого ада. И, самое главное, ведь никто из других учеников их не видел. Поттер это безошибочно и быстро определил, понимая, что в противном случае были бы возгласы удивления и ужаса. Но все словно ослепли, усаживаясь внутрь карет и не обращая внимания на истощённых и страшных существ.
Гарри замер у кареты, в упор разглядывая одного из них. Выглядело оно весьма отталкивающе. Белые, словно слепые, глаза. Пугающие. Вытянутая чёрная морда с неожиданно острыми зубами. Из больших ноздрей шёл белый, полупрозрачный пар. Длинный хребет с сильно выступающими позвонками тянулся до самой головы, на которой были два больших нароста. И все эти чудовища стояли словно статуи, неподвижно и беззвучно.
— Ты видишь их? — раздался у его уха негромкий голос, и Гарри отдёрнул руку.
Он необдуманно хотел дотронуться до существа, убедиться, что тот не плод его больного воображения, может, вызванный воздействием дементора; что рука не пройдёт через него насквозь. Рядом с ним стояла Монкли, которая смотрела прямо на это чудище. Однако Гарри сразу, как-то по наитию, определил, что она смотрит как-то мимо него, словно насквозь. Теодор наблюдал за ними в двух метрах, определённо не слыша ничего: вокруг было слишком шумно. Остальные уже забрались в карету, пока Забини, зайдя внутрь последним и довольно ухмыльнувшись при этом (Поттер отстранëнно это заметил), чуть прикрыл за собой дверцу, чтобы сохранить тепло внутри.
— Да, — кивнул Гарри, повернувшись к девушке, но не упуская из виду тёмную тварь. Серые глаза старосты на секунду остановились на лбу слизеринца, чтобы потом вильнуть и посмотреть в район его плеча.
— Это фестрал, — коротко сообщила девушка, поёжившись всем телом, словно ей стало неожиданно зябко.
— Фестрал, — повторил Гарри, словно проверяя, как звучит это слово. Это было что-то знакомое, определённо, он где-то про них читал. Или, может, Фарли про них что-то говорила? — Они же приносят несчастье.
— Несомненно, — подтвердила девушка и начала переступать с ноги на ногу под испытывающим взглядом Поттера. Она, не выдержав воцарившегося молчания, нервно добавила: — Про них мало кто знает, они всегда везут наши кареты. Их видит только тот, кто узрел смерть. Поттер, может, пойдём уже?
— Гарри, ну что ты там? Идёшь? — выкрикнул Малфой, выглядывая из окошка. — А то холодно же!
— Да-да, поехали, — поторопилась согласиться с ним Монкли и даже протянула руку к плечу Гарри, но так и не решилась взять его за рукав.
Они втроём подошли к двери кареты, но внутри место осталось только для одного волшебника. Сёстры Гринграсс сидели вместе, Астория всё ещё дрожала, несмотря на тёплую обстановку, и, закрыв глаза, прижималась к боку Дафны, которая обнимала её за плечи. А слева сидела Пэнси, с интересом разглядывая, как другие занимают кареты. Напротив них устроились Малфой с Забини. Куда делись остальные его одноклассники, Гарри, увлечённый разглядыванием этого странного существа, не увидел.
— Давай, Гарри, садись, — Драко даже отодвинулся чуть дальше и похлопал по обшитому дорогой тканью сидению.
Поттер извиняющимся взглядом посмотрел на Тео и, пожав плечами, забрался внутрь.
— Мне холодно, — еле слышно пожаловалась Астория, не открывая глаз, и Гарри захлопнул дверь, напоследок увидев расстроенные лица Теодора и Монкли. Староста определённо хотела поехать с ними явно по приказу Джеммы, чтобы оберегать Поттера от угроз.
«Только какой от неё прок? — подумал Гарри, когда карета, качаясь и трясясь на ухабах, покатилась по неровной дороге. В окне мелькали тёмные остовы деревьев и ветки. — Она даже от дементора не смогла меня защитить. Как и себя саму. А уж от Блэка тем более не сможет… Тот сожрёт её, даже косточки не оставит».
В карете чуть попахивало навозом и соломой, но вдыхая этот запах, Гарри чувствовал себя лучше. Слишком ещё свежо было ощущение пробирающей до самых внутренностей стужи от монстра в поезде. А еле уловимый, терпкий запах, чем-то напоминая тёплое лето и деревню, словно давал понять, что слизеринец жив. Карета подкатила к мощным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами. Внезапно его опять обдало ледяным холодом, который тут же сжал его сердце, причиняя физическую боль.
— Опять они… — со страхом простонала Пэнси, которая сидела по направлению движения и видела, что впереди.
Гарри сообразил, что там стоят — если такое слово можно вообще применить к этим тварям — дементоры, ещё до её слов и резко захлопнул стеклянное окошко, откинулся на спинку сидения. У колонн парили два очень высоких чудовища в чёрных мантиях. Астория еле слышно тонко проскулила, словно раненая дворняга, которой было больно, но она боится издать громкий звук, чтобы не выдать себя. Дафна крепче вцепилась в свою сестру. Гарри опять почувствовал себя плохо, но карета быстро миновала ворота и покатилась по длинной извилистой подъездной дороге к замку, и ему стало лучше, особенно, когда он понял, что дементоры не посмели последовать за ними и остались на своём посту, охраняя территорию.
— Всё хорошо, — попытался Поттер успокоить друзей или даже самого себя.
В окне открылся вид на приближающиеся башни школы. В груди у него потеплело, веяло чем-то родным и уютным. Наконец-то он добрался! Вернулся! Долгий и тяжёлый день остался позади, и сейчас его ждёт сытный ужин, а потом тёплая постель в его спальне. Наконец их карета остановилась среди множества других, и слизеринцы, торопясь, покинули её, начав подниматься по каменным тысячелетним ступеням, ведущим в замок, к большим распахнутым школьным дверям.
Он на секунду оглянулся на тёмных фестралов, которые безучастно стояли, не обращая внимания на огромную толпу учеников. Значит, он видел смерть? Поэтому увидел этих существ? Как странно. Его взгляд обежал ряды учеников, которые также поднимались по ступеням к замку или ещё шли от карет. По школьникам словно прошла невидимая дрожь: кто-то замедлил шаг, кто-то охнул. Они сразу узнали слизеринца, полы мантии которого трепал холодный ветер, а зелёные глаза — в тон цвета его галстука — цепко смотрели на них.
«Считают меня наследником. Им запретили общаться. Страх».
Он отвернулся, идя вместе с дожидавшимися его слизеринцами внутрь замка. Они вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещëнный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница. Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Гринграсс увела свою младшую сестру куда-то вбок, но Гарри сейчас был занят своими мыслями.
«И Монкли… Она ведь теперь знает, что я вижу фестралов, значит, видел смерть. И, естественно, всё спишет на убийство Уизли. Болтать лишнего она не будет, я видел это по её глазам, но… Даже ничего не делая, я раз за разом встраиваю камни в основание легенды, что именно я и есть наследник Слизерина».
Внутри Большого зала было много народа. Гарри отметил несколько мракоборцев. Взгляд Поттера быстро обежал профессорский стол, лишь на секунду задержавшись на пустом директорском кресле, но нигде не было миссис Уизли. Может, она всё же покинула Хогвартс? Возможно, надеялся Гарри, она выздоровела или её положили в Мунго? Видеть её не было ни малейшего желания.
Тысячи свечей парили в воздухе. Он занял своё место за столом Слизерина, ощущая, как на нём скрещивается множество взглядов учеников других факультетов, как они начинают перешëптываться, но ему приходилось отвечать на многочисленные приветствия учеников своего факультета, и лишь когда крошечный профессор Флитвик внёс Распределяющую шляпу, Гарри смог сосредоточиться на своих мыслях, краем уха слушая, как артефакт Гриффиндора бодро рассказывает небольшой группке первокурсников про то, какие факультеты есть в Хогвартсе и по каким критериям ребят распределяют.
«Но почему, когда я видел смерть Грейнджер, ну, вернее, её мёртвое тело, то не видел фестралов? — напряжённо размышлял он, вместе с остальными хлопая Астории Гринграсс, когда ту сразу определили на Слизерин. Девочка ослепительно и вместе с тем скромно улыбнулась и бодро пошла к ним за стол. Казалось, что её слабость уже прошла и привычная бодрость духа вернулась. — Или когда узнал про смерть Уизли. Когда мы уезжали из Хогвартса, то не было никаких фестралов. А сейчас увидел. Почему другие ученики не видят фестралов, хотя так же видели тело Грейнджер в гробу? То есть, может, надо не саму смерть видеть, а осознать её? В течение лета я часто видел кошмары и осознал?»
Взгляд Гарри поднялся к волшебному потолку, затянутому чёрными тучами. У него на душе стало так же мрачно, когда он вспомнил рыжеволосую девчушку, которая часто приходила ему в ужасных сновидениях, мучая его. А потом его взгляд вернулся к профессору МакГонагалл, которая с крайне сосредоточенным видом скручивала свиток со списком учеников. Вид у нее был суровый. Седые волосы собраны в тугой пучок, квадратные очки. И казалось, что она ещё больше постарела. Смерть двух учениц за два года сильно подкосила декана факультета Гриффиндора, на котором те учились. Поттер не заметил, как распределение уже закончилось. Профессор Флитвик унёс Распределяющую Шляпу, и на ноги поднялся директор школы — профессор Дамблдор. Мальчик не обратил внимание, когда он появился за столом, но сейчас как никогда был рад его видеть, мрак в душе начал немного рассеиваться. Несмотря на унизительную отставку полгода назад, профессор выглядел совершенно таким, каким он его запомнил — живым, собранным и энергичным. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки-половинки и необычайно длинный крючковатый, чуть скошенный в сторону нос. Его сияющие глаза внимательно оглядели всех учеников.
— Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс»! Мне хотелось бы очень многое вам сказать. Все вы знаете, какое ужасное преступление произошло несколько месяцев назад. Монстр из Тайной комнаты похитил первокурсницу Джиневру Молли Уизли с факультета Гриффиндор, — Дамблдор молчал бесконечно долго, цепко обводя глазами все столы, заглядывая в каждое лицо. Гарри стойко выдержал взгляд голубых глаз, твердя про себя о том, что он невиновен. — Мы не знаем, что с ней случилось. Но должны сохранять надежду. Министр магии, наш Корнелиус Фадж, заверил меня, что Хогвартс сейчас безопасен, и разрешил ученикам вернуться в замок. Но для надёжности здесь будут дежурить мракоборцы. К моему сожалению, это не единственное неприятное известие, — Дамблдор кашлянул и продолжил: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства Магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе». — Дамблдор выдержал паузу, собираясь с мыслями. Гарри разглядел, как на лбу у него появилась морщинка. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы. И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения или сопровождения наших профессоров. Дементоров не проведёшь ни переодеванием, ни какими-либо ещё фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Хоть они и подчиняются Министерству, но они безжалостны. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред, не приближайтесь к ним! Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут внимательно следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры, — Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнёс ни слова. — Закончу на более приятной ноте, — сухо продолжил он. — Позвольте представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от Тëмных искусств.
Поднялся болезненного вида измождëнный волшебник среднего возраста со светло-каштановыми волосами. Смотрелся он несколько жалко, так как был одет в поношенную мантию. Раздались редкие хлопки, в основном из-за стола Пуффендуя.
«Люпин?» — Гарри нахмурился. Он где-то слышал эту фамилию… И лицо преподавателя было странно знакомым ему. Но ведь он не мог видеть его, когда жил у Дурслей? Может, он его случайно видел в Косом Переулке в толпе? Но тогда почему он запомнил его фамилию? Его точно не было среди знакомых Джеммы Фарли, с которыми он общался там.
Профессор сел, а Гарри увидел, как его декан — профессор Снейп — смотрит через весь стол на этого Люпина. Его худое, землистого цвета лицо сильно искривилось, открыто выражая сильнейшее отвращение. Поттер хорошо знал это его выражение. Оно появлялось на лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на него самого. Да и сейчас сам Гарри с трудом удержал ничего не выражающую, нейтральную маску на лице, тоже испытывая сильную ненависть к зельевару, прекрасно помня как и его омерзительное отношение в прошлом году, так и шпионаж за ним и копание в его мыслях. Вот бы Снейп попался дементору на ужин! Это было бы справедливо!
— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, объявить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, подал прошение об отставке. Так вот, с удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.
Здоровяк поднялся, весь покраснев от волнения и опустив глаза, а его встретили громовые аплодисменты половины зала, которые заглушили язвительные комментарии слизеринцев даже для рядом сидящего Гарри.
— Благодарю вас за внимание, — закончил свою речь Дамблдор.
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Долгожданная встреча
Гарри показалось, что вся оживлённая беседа в их купе тут же смолкла и все с любопытством уставились на них, но, не обращая на это внимание, он открыл дверь, которая скользнула вправо вбок, показывая чуть качающийся при движении поезда по рельсам светло-серый пол коридора. За окном медленно проплывал перрон с провожающими. Поттер замер сбоку у двери, оставшись стоять у правого сиденья, ожидая, пока старшая Гринграсс выйдет. Девушка, гордо выпрямившись и расправив плечи, прошла мимо него, обдав еле уловимым запахом духов. Гарри направился за ней, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дафна шла не оборачиваясь, и он, следуя за ней, оказался на расстоянии нескольких метров от их купе, замерев прямо рядом с закрытой дверью машиниста. Справа сбоку был первый выход из вагона. Они остановились у одного из многочисленных панорамных окон, девушка молча смотрела, как перед ними проплывали покрытые пшеничным золотом поля, вдали виднелся тёмный лес, а на самой грани горизонта под действием тумана расплывались небольшие горы. Поезд как-то волшебным образом уже очутился где-то за городской чертой Лондона.
Оглянувшись назад, Гарри увидел вдалеке, где-то в середине коридора, мракоборца Тонкс, которая стояла к нему спиной и весело болтала с какой-то низенькой темноволосой девушкой, которая была явно с факультета Пуффендуй. Они обе не увидели ни Гарри, ни Дафну, поглощëнные громким разговором. Даже до Поттера долетали отдалённые слова и фразы. Больше в коридоре никого не было, но он всё-таки вытащил палочку и наложил чары приватности. Потом, испытывая внутренний трепет, он посмотрел в миловидное лицо Дафны, которая наконец-то повернулась к нему. И Гарри невольно вспомнил события в прошлом учебном году на втором курсе, как тогда так же волновался перед разговором с ней в гостиной и в библиотеке, понимая, что они будут обсуждать Тайную комнату. Как это было давно!
Сейчас все мысли Гарри занимало лишь одно: почему-то три месяца от неё не было никаких новостей! Он жаждал услышать её объяснения. Гарри не сомневался в том, что причины у неё наверняка очень серьёзные, железобетонные, но как ни напрягался, никак не мог сообразить или хотя бы предположить, что могло произойти такого, что его лучшая подруга, какой он её считал, ни разу ему не написала за это лето. И не ответила на его многочисленные письма! А ведь у них особые, личные и доверительные отношения. Белокурой девочке, вернее, девушке, ведь за лето она ещё выросла, почти догнав его по росту, под именем Дафна Гринграсс он доверял. Но как? Почему? Это мысль пронзала его, билась в голове, не давая ни единого ответа, мучила, словно глубокая заноза. Это было похоже на… предательство?..
От неё пахло чем-то особенным — морозно-мягким и нежным. Голубые океаны её глаз встретились с пронзительным зелёным взором Гарри на мгновение. Или вечность. У него ёкнуло сердце, и тут же Дафна отвела взгляд в сторону и неожиданно… всхлипнула.
— Про… прости меня, Гарри, — тоненьким голосом сказала она.
Он непонимающе смотрел на две мокрые дорожки, бегущие по её щекам.
— Я… не хотела, — постоянно всхлипывая, тихо призналась Дафна. — Мне… мне родители запретили… общаться с тобой. Прости! Я… я очень хотела… тебе написать, — она пронзительно посмотрела ему в глаза, по её щекам постоянно текли слёзы, — правда-правда хотела, но отец забрал мою сову и… запретил тебе писать. Я получала все твои письма, но не могла ответить. Не могла! У меня не было совы, чтобы отправить письмо… А-а… с твоей я не додумалась написать, Букля почти сразу улетала. К тому же, — куда тише добавила белокурая девушка, снова всхлипнув, — я не могла идти против воли моих родителей.
— Но… почему? — с шоком спросил Гарри, пытаясь вложить всё своё недоумение в этот вопрос.
— Они знают про тебя, — плача и вытирая слёзы, ответила Гринграсс. — Что ты… ну… ты знаешь… Связан с Тайной комнатой. Вся школа знает. И запретили мне тебе писать! Из-за этой девочки Уизли… И-и…
Гарри ощутил, как ему стало мерзко на душе. Дафна Гринграсс казалась ему сложной, несгибаемой личностью. Очень умной и всегда готовой на мудрый или даже язвительный ответ, в зависимости от того, нравится ли ей беседа и собеседник или нет. И этот образ умной и загадочной девушки просто рассыпался осколками стекла перед ним, раня. Сейчас перед Гарри стояла плаксивая девочка, не способная ни на что. И этот вид рыдающей Гринграсс разрушил всё его уважение и восхищение. И хотя слёзы совсем не портили её миловидное личико, но Гарри с трудом удержался от того, чтобы не поморщиться от лёгкого чувства омерзения, которое охватило его в этот момент.
«Она слаба. Недостойна»,— прозвучало в его голове.
Её лицо перед ним смазалось, и Гарри словно увидел рыдающую Фарли, на которую направлял свою палочку. Он моргнул, и опять перед ним было бледное личико его подруги с её красными от слёз глазами. Ему пришлось приложить усилия, чтобы гримаса отвращения не появилась на лице. Дафна громко всхлипнула, у неё заложило нос, и Гарри подошёл ближе.
— Ну-ну, — успокаивающе сказал он, делая шаг к ней и вытирая дорожки слёз с её щёк.
Девушка тут же доверчиво прижалась к нему, и он внезапно ощутил касание её мягкой груди к себе. Гарри неловко похлопывал её по спине, чувствуя, как она, опустив голову, заливает слезами его жилетку с рубашкой, и мечтал, чтобы всё это как можно быстрее прекратилось.
«Не хотела она… А переписываться с Паркинсон могла! Уж что-что, а передать через болтушку Пэнси мне весточку в письме ей труда бы не составило. Да, это личное, но я-то три месяца себе места на находил! — зло подумал Гарри. — Или отдать короткую записку Букле, когда та приносила ей мои письма. Это заняло бы меньше минуты. Но нет, ей родители запретили!»
Наконец Дафна успокоилась и подняла заплаканное лицо к нему.
— Ты не злишься на меня? — с надеждой тихо спросила Гринграсс, а на её длинных ресницах застыли две капли слезинок.
— Нет, — спокойно солгал Гарри, смотря в её голубые глаза. — Ты в этом совсем не виновата, поэтому как я могу злиться? Мы же лучшие друзья.
На её лице несмело расцвела улыбка, и, ойкнув, она неловко отстранилась от мальчика, разрывая объятия и покраснев.
— Пойдём в наше купе? — спросил Гарри. Он не испытывал ни малейшего неудобства. — Нас уже, наверное, давно потеряли.
— Ты… ты иди, — попросила девушка, доставая из кармана небольшое зеркальце в искусно обработанной серебристой оправе и оглядывая своё заплаканное лицо. — А мне надо умыться, привести себя в порядок. Я потом…
— Хорошо, — кивнул Гарри, поворачиваясь к ней спиной, но припечатал в конце: — и я тебя жду, Дафна.
Мальчик всё же постоял несколько минут в коридоре, сначала палочкой убрав капли слёз с рубашки, а потом просто глядя в окно и приходя в себя после разговора, прежде чем вернуться обратно к своим одноклассникам. Зайдя в купе, он застал в самом разгаре обсуждение домашней работы. В отличии от него, все слизеринцы были в чёрных мантиях.
— Да не может такого быть! — горячился Драко. Теодор огорчëнно то кивал, то качал головой, сидя напротив него.
— Ну почему вы мне не верите? — немного раздражëнно спросила Пэнси, всплеснув руками, однако Гарри, садясь обратно к окну, как-то уловил, что её расстройство наигранное. — Да, Бинс дал это задание на лето.
— Но никто из других профессоров не задавал никакой домашней работы на каникулы, — не сдавался Малфой. — Даже МакГонагалл и Снейп! Почему этот глупый призрак?..
— Я вообще думал, что школу могут не открыть, — негромко признался Забини, перебивая его.
— Просто Бинса никто не слушает, — вставила свой кнат Трейси, смотря только на Гарри, который внимательно слушал их беседу.
— Нам надо было сделать какой-то доклад по истории магии? — Поттер включился в разговор.
— Да, — важно кивнула Пэнси, и уголки её чуть пухлых губ поднялись в открытом намёке на улыбку. — А вы проспали это его объявление во время урока, э-э, наверное, уснув на парте. Нужно было написать про маглов, которые нападали на магов в Средние века.
— Что? — не поверил своим ушам Драко. Дверь еле слышно распахнулась, впуская внутрь Дафну. Гарри с удовлетворением увидел, что на её лице нет и следа от слёз. Девушка тихонько села рядом со своей сестрой. Малфой продолжал недоумевать. — Маглы охотились на волшебников? Какие дураки могли на такое осмелиться? Ты шутишь!
— Вовсе нет, — подала голос Астория Гринграсс, прикрыв волшебный альбом, который ей дал Нотт. Он рисовал прекрасные живые картины, и девочка до этого с восторгом и одобрительными восклицаниями их рассматривала. — Тогда ещё не был принят Статут о Секретности, и «эти» знали про нас. — Увидев, что все смотрят на неё, она смело улыбнулась. — Дафна написала этот доклад на несколько футов пергамента, и я ей помогала. Мы вместе листали учебники, искали материалы.
— Астория всё правильно говорит, — сказала Пэнси, когда Дафна никак не отреагировала на вопросительные взгляды, адресованные ей. — Тогда существовала магловская церковь. Простецы верили в какого-то там бога, которого волшебники якобы убили на кресте. И многие века охотились за нами, пытаясь отомстить. Даже жгли пойманных на кострах. Только нормальных магов поймать они никак не могли, поэтому хватали своих же.
— Дикари, — фыркнул Теодор. — Надо же додуматься до такого!
— Кстати о дикарях, — Драко постарался уйти от неприятной для него темы про невыполненную домашнюю работу по истории магии, ведь несмотря на то, что Бинс бесплотный призрак, оценки он ставил весьма реальные. — Вы знаете, кого назначили профессором по уходу за магическими существами вместо Кеттлберна?.. Хагрида! Эту тупую голову! Представляешь, Гарри?
— Да, я знаю, — тот согласился с ним. Огромный добродушный лесник словно предстал перед его глазами. И он помнил отношение Хагрида к нему. На его уроках явно не будет просто.
— Неужели его назначили профессором? — не поверил Тео, выпрямляясь. — В такое мне совсем не хочется верить.
— Да ты сам увидишь этого болвана сегодня, — горячо заверил его Малфой. — У нас с Гарри очень надёжные источники информации.
Остальные слизеринцы принялись обсуждать эту новость. К удивлению Поттера, оказалось, что не все знали о том, кто будет у них новый профессор. Он помнил, что переписывался насчёт этого с Трейси и Блейзом, да и ещё читал жалобы Пэнси по поводу жуткого Хагрида, и полагал, что и остальные однокурсники были уже в курсе. Больше всех ярился почему-то Малфой, с какой-то злобой поливая руганью их нового профессора. Особенно после того, как Гарри упрекнул аристократа, что именно по его совету он поставил галочку напротив ухода за магическими существами, когда выбирал предметы для дальнейшей учёбы. Драко сначала попытался оправдаться своим незнанием, но потом опять начал ругать Хагрида. Старшая Гринграсс в основном отмалчивалась, хотя её сестрёнка спросила:
— Ты помнишь, как про него рассказывала? Ой, он ведь такой здоровый и страшный.
Дафна лишь согласно кивнула головой, не выказывая никакого желания присоединиться к разговору.
— А кто будет профессором по Защите от Тёмных Искусств? — исчерпав тему про неумеху Хагрида, который даже на охрану Запретного леса не годится, Драко перевёл разговор на другой интересующий его вопрос. — Локонс вроде бы ушёл с этого поста, да?
Неожиданно глаза всех слизеринцев остановились на Гарри. Он сообразил, что они видели книгу Локонса, где тот восхвалялся своей великолепной победой над чудовищем Слизерина.
«Лжец и обманщик! Вот кому Волан-де-Морт мог бы отомстить, а не срывать злобу на мне тогда, — зло подумал Гарри. И у него вдруг мелькнула мысль: — Хотя, может, они надеялись, что я знаю, кто будет следующим профессором, а не намекали на Локонса?»
Он с досадой подумал, что надо было спросить об этом у Джеммы. Хотя, вероятно, такая информация прошла мимо её ушей, но в этом Гарри очень сомневался. Его подруга, став заместителем министра магии, очень скрупулёзно собирала важную информацию. А одна из самых престижных должностей в волшебной Британии — профессор школы «Хогвартс» — такой и была. С другой стороны, то, что никто из его друзей так и не поднял тему наследника Слизерина, его очень радовало, и он был за это благодарен. Гарри пожал плечами и включился в тему обсуждения, кого могли назначить на эту должность. Может, какого-нибудь престарелого мракоборца?
Вечерело. За окном погода испортилась, небо затянуло тёмными тучами, задул порывистый ветер, в оконное стекло и крышу сильно били крупные капли дождя, но в сгущающемся мраке поезд «Хогвартс–Экспресс» упорно держал курс на север, рассекая холодный воздух и увозя с собой юных волшебников и волшебниц.
Слизеринцы успели обсудить предстоящие визиты в Хогсмид на выходных. Все девочки хотели посетить «Сладкое королевство». Даже Драко, который не преминул похвастаться тем, что уже был там много раз, к примеру, два года назад, тоже был совсем не против снова попробовать сладости этого знаменитого магазина. От описания разных сортов мороженого, перечных чëртиков, шоколадных шаров у многих ребят потекли слюнки, несмотря на то, что они уже хорошо подкрепились, купив у женщины с тележкой разной снеди.
По коридору туда-сюда стали ходить люди. К ним часто заглядывали, здоровались. Мощные парни — Крэбб с Гойлом — были вынуждены занять купе в совсем другом вагоне — здесь не хватило всем места. Милисента Булстроуд — девушка с плотным телосложением и тяжёлой челюстью — тоже зашла в их купе и пожаловалась, что ей приходится сидеть с какой-то мелюзгой со второго курса. Астория сделала вид, что не понимает её намёка. Драко поднял было тему про Сириуса Блэка, но Гарри шикнул на него, и тот замолчал.
Поезд начал замедлять ход, Гарри посмотрел в окно, но за ним был лишь густой туман, который закрывал обзор. В купе ярко горели лампы, и в темноте за стеклом было ничего не разглядеть.
— Вроде бы рано, — тихо сказала Дафна. Это были её первые слова, которая она сказала сама, а не отвечая на заданный ей вопрос. — До Хогвартса ещё полтора часа ехать.
— Тогда зачем мы замедляемся? — недоумëнно спросил Нотт, вместе с Гарри вглядываясь в окно.
— Да тебе просто кажется, — Драко свободно разложился на сидении, сыто рассматривая одну из карточек со знаменитым волшебником из целой стопки таких же, которые собрались у него на коленях после того, как он съел большую кучу шоколадных лягушек. — Поезд едет дальше.
— Нет-нет, — громче обычного сказал Теодор, опровергая подозрения в собственной мнительности, и бросал искоса взгляд на сидящего напротив Гарри, тёмно-зелёные глаза которого странно отражались от чёрного окна. — Мы определённо едем медленнее.
В подтверждение его слов поезд ещё сильнее замедлился, а шум двигателя совсем угас, и теперь они катились по инерции. Купе погрузилось бы в тишину, но ветер и дождь, которые теперь не глушил звук работающего на магии паровоза, ещё сильнее стали бить по окну. В купе было уютно, тепло и светло вопреки ненастной погоде, но какое-то непонятное чувство словно овладело Гарри.
— Ну, может, поворот там какой-нибудь, — безмятежно ответил Драко, откладывая одну карточку и беря другую. — Или у машиниста что-то сломалось. Скоро поедем.
Внезапно поезд дëрнулся и резко остановился. Все карточки Драко полетели на пол, книга, которую читал Забини, выскочила у него из рук, больно ударив по колену Нотта, и тот зашипел от неожиданности. И в этот момент погасли все лампы в купе, погружая слизеринцев во тьму.
— Что такое? — испуганно вскрикнул Драко.
— Не знаю! — бросил Гарри, повернувшись к окну.
Ему показалось, или кто-то приближался к поезду? Сзади раздавался какой-то шорох, возня, Пэнси и Трейси о чём-то вполголоса переругивались.
— Тихо! — приказал Гарри, словно это мешало ему разглядывать то, что происходило за окном. И он с изумлением увидел, как дверь в поезд спереди — около кабины машиниста — открылась, впуская внутрь высокую тёмную фигуру. На какой-то момент ему показалось, что эта фигура не касалась ногами земли.
Внезапно стало холодно. Стужа буквально пробрала всё тело мальчика, заставив поёжиться и пожалеть, что он не накинул тёплую мантию сверху. Но ещё больше его отвлекал от происходящего в купе и снаружи голос. Просящий не трогать его.
«Не Гарри».
Он разносился еле-еле слышно, и мальчик был напуган, боясь спросить у остальных в купе, слышат ли они этот голос, который звучал так, будто был только в его голове. Тело словно попало в тягучую паутину, не было сил даже двинуться, отвернуться от тёмного окна и оглянуться назад, в чёрную пустоту за его спиной. Казалось, что произойдёт что-то ужасное. Уже происходит.
Этот голос был странно знаком, но Гарри никак не мог вспомнить откуда. Появился перед глазами какой-то тёмный туман, закрывая такое же тёмное окно. Внезапно мелькнула картинка, сцена из его памяти, когда Петунья пыталась закрыть собой своего сына. И её голос, так же умоляющий не трогать Дадли. А Гарри бессильно смотрел на палочку, которая была направлена прямо на них. Вдруг он услышал металлический лязг — открылась дверь первого купе. И женский вскрик. Там старосты… Уоррингтон, Монкли и… что-то туманило его разум, он забыл, как звали третьего… Парня… Он ещё рассказывал что-то глупое и смешное, но воспоминание об этом словно померкло, стало нереальным. Гарри невольно поднялся навстречу опасности, выходя на центр купе, рука крепко сжала палочку в кармане, а в глазах немного двоилось. Где его тётя Петунья?
— Что… что… что это такое? — дрожащим голосом спросил донельзя перепуганный Драко.
Все девочки в ужасе забились в угол. Гарри внезапно понял, вернее, вспомнил, что свет в купе давно уже погас. Но видел тёмные силуэты одноклассников. Было очень холодно.
— Люмос!
Дрожащее пламя засветилось на конце его палочки. Колдовать было очень тяжело, словно что-то буквально высасывало из него магию, но, увидев бледные перепуганные лица сестёр Гринграсс и других слизеринок, Гарри почувствовал прилив смелости — он сможет их защитить. И загоревшуюся пламенем злость в душе.
— Это дементор, — ответил Гарри, невольно сам только что осознав этот факт, трясущемуся Малфою, который обнял сам себя обеими руками. Это не Блэк. Дементор пришёл не по его душу, не за Гарри. Он ищёт проклятого Пожирателя.
Тут, словно нарочито медленно, дверь перед ним открылась, вызвав у него непонятный приступ страха. Огонь на конце палочки осветил парящее чудовище в чёрном балахоне, который полностью скрывал его, и лишь под капюшоном что-то виднелось. Или нет? Гарри чувствовал, что его тошнит, слабостью наливалось всё тело. Слова о том, что здесь нет Блэка, застряли в его горле, он как-то сразу понял, что монстру это будет совершенно безразлично. Ему всё безразлично.
Ему было холодно. Перед ним был Он. Высокий слизеринец, темноволосый и с красивым лицом, на котором была звериная, ужасная улыбка.
Волан-де-Морт.
Его холодный высокий голос.
«Ты недостоин быть на факультете самого Салазара Слизерина».
«Больно?»
«Только не Гарри!» — женский вскрик. И холодный мужской смех.
«Примени к нему Круциатус».
«Отойди, девчонка…»
«Лживое ничтожество».
Поттер почувствовал всепоглощающий приступ ужаса. Он снова попал в ловушку Волан-де-Морта, и тот запытает его до смерти.
Нет, всё это неправда!!!
Гарри пытался сосредоточиться, перед ним был дементор, он не… Нужно воссоздать в голове счастливое воспоминание. Но у него их не было. В нём не было никакого счастья. Слабость и бессилие овладели им.
Огромная фигура перед ним протяжно втянула воздух, издав настолько мерзкое хриплое шипение, что Гарри физически почувствовал мурашки по коже. Его обдало ледяной стужей от дыхания монстра, которое буквально забралось под одежду, под самую кожу. Мороз был такой, что он содрогнулся всем телом. Руки покрылись гусиной кожей, волосы на затылке встали дыбом. Сердце больно закололо, оно словно стало биться медленнее, слабее.
— Экспекто Патронум, — Гарри с огромным трудом вспомнил слова нужного заклинания, но на палочке не возникло даже ни малейшего огонька.
Он не может. Собственный голос ему показался слабым и далёким. Скосив глаза, он увидел, что Люмос на конце его палочки давно погас. Где-то сзади кто-то всхлипывал. Надо… Надо вспомнить что-то хорошее. Надо думать о чём-то радостном. Счастливом.
Но в нём не было никакой радости. Он даже не помнил, какие счастливые мысли его посещали, когда он вызывал Патронуса у себя дома. Он забыл, что такое счастье, забыл свой дом. Даже сам факт вызова тогда Патронуса сейчас, перед «лицом» этой твари, казался чем-то глупым, давнишним и нереальным. Дементор снова выдохнул ледяной воздух, и Гарри с ужасом ощутил, как у него слабеют колени. Он никогда не доберётся до Хогвартса вместе со своими друзьями. И друзей у него…
Очертания заснеженного кристально белого, огромного и прекрасного замка с ярко горящими окнами вспыхнули перед ним, обдав морозной свежестью. Но не той всепоглощающей стужей, которая пробирала его до костей при дыхании монстра, нет, освежающим ветерком, позволяющим прийти в себя. Он вцепился в это воспоминание и еле слышно прошептал, чувствуя, как каждый слог заклинания пульсирует у него по всему телу:
— Экспекто Патронум.
Небольшое светлое облачко появилось из палочки и замерло перед ним, не в силах скрыть его от взора дементора. Куда там до огромного облака, которое появлялось у него раньше! Но сейчас даже ему он был очень рад. Он смог, заклинание работает! Сразу же ледяная стужа дементора ушла. От облака веяло теплом, защитой, чем-то родным. Его слабый свет необычно ярко сиял в совершенно тёмном купе. Что-то тёплое разгоралось в груди Гарри, что-то, что не могло забрать это кошмарное огромное чудовище перед ним.
Из-под плаща монстра высунулась чешуйчатая, полуразложившаяся рука, он отчётливо видел каждый миллиметр этой конечности: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Гарри затошнило от ужаса и отвращения. Эта лапа протянулась вперёд и попыталась отодвинуть светлое облако, преграждающее путь.
— Экспекто Патронум, Экспекто Патронум, Экспекто Патронум, — еле слушающимися посиневшими губами твердил Гарри, пытаясь устоять на ногах, ощущая, как темнота и холод снова сжимают его сердце.
Раздался громкий высокий, визгливый хохот в его ушах…
Долгие, хриплые, клокочущие вдох и выдох.
Он с трудом сдерживал дементора, защищая одноклассников за своей спиной, и чувствовал, как Патронус жадно пьёт из него энергию. Ничего подобного не было раньше, когда он тренировался. Тогда Патронус был почти как обычный Люмос, согревал, но не требовал ничего взамен. А сейчас всё было по-другому. Но даже эта выпитка сил из него была в радость, он чувствовал, что жив, что может ощущать хоть что-то, кроме всепоглощающего отчаяния, чувствовал, как бешено и мощно бьётся горячее сердце в груди.
Дементор снова издал клокочущий звук. В коридоре был какой-то шум, там что-то говорили, требовали, но Гарри ничего не видел и не слышал, кроме манящей тёмной пустоты под капюшоном. Что там под ним?
Тёмный туман снова начал наползать на его сознание. Он снова увидел, как Петунья защищает, закрывая собой, сына, но теперь эта палочка была в его руке. Это он направлял её на них, собираясь мучить и пытать их. Она была в его руках, а лицо Петуньи плавно изменилось, превратилось в другое. Миловидное, обрамлëнное рыжими волосами. А вместо Дадли за её спиной стояла детская кроватка. Уши наполнил стремительно нарастающий шум, но он услышал…
«Пожалуйста, только не Гарри! Убейте лучше меня, меня!»
Снова клокочущий звук. Его старый молниевидный шрам на лбу внезапно обожгло резкой болью, и он словно увидел себя со стороны. Спину какой-то женщины перед собой… Кто-то страшный перед ней.
Белая вспышка буквально снесла дементора. Огромная ослепительно серебристая кошка пролетела в грациозном прыжке по тому небольшому куску коридора, который он видел, в сторону кабины машиниста.
Гарри неподвижно стоял, тяжело дыша. Его палочка так же указывала на дверь, а светлое облако потихоньку принялось рассеиваться перед ним. Что это было за видение, кто эта женщина? Ему было крайне трудно вернуться в нормальную жизнь. Он почувствовал, что под его джемпером рубашка промокла от холодного пота и прилипла к спине.
Внезапно в дверном проёме появился мракоборец Бруствер, держа в руке светящуюся палочку. Окинув быстрым взглядом купе, он бросился дальше за большой кошкой. Следом за ним перед Гарри появилась Тонкс с совершенно бледным лицом. И снова загорелись фонари, дрогнул пол, и поезд резко дёрнулся, трогаясь вперёд. Мракоборец схватилась правой рукой с палочкой за косяк двери, чтобы устоять на ногах.
— Что? Как ты, Гарри, нормально? — звонким голосом вскрикнула девушка, тогда как её саму била нервная дрожь.
Гарри кивнул. В горле было сухо. Он невольно отступил от дверного проёма, оглядывая сидящих слизеринцев. Неожиданно Дафна бросилась к нему и, обняв за шею, горько заплакала. Её буквально трясло от страха. Он увидел, как Пэнси жмётся к Забини, а её глаза полны ужаса. Тонкс замерла, не зная, что сказать, но тут появился её напарник, мракоборец Саламандер.
— Дементор должен был обыскать весь вагон, а Кинсгли его прогнал, — недовольно бросил он, смотря только на Тонкс. — Непорядок.
С другой стороны подошла староста факультета — Монкли. У неё было такое же бледное лицо, пустые руки дрожали. Её золотистые волосы даже как-то поблëкли.
— Что случилось? — с трудом спросила она так, словно каждое слово вызывало мучение. Голос у неё был севший, хриплый и слабый, её губы еле заметно дрожали. — Вы как?
— Гарри прогнал его, — сказал Драко, у него зубы друг на друга не попадали, поэтому он говорил невнятно, продолжая трястись всем телом. — Этот дементор замер здесь… Я… А я… И Гарри… он вызвал белое облако, и весь ужас ушёл. А я… Мерлин спаси нас…
Саламандер еле слышно фыркнул, но Монкли смотрела с огромным изумлением на Гарри.
— Ты вызвал Патронуса? Настоящего Патронуса?
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс.Платформа 9 и 3/4 — Хогвартс-Экспресс
Мракоборцы споро сопроводили его к тёмно-зелёной машине совершенно непонятно какой модели, но Гарри вблизи с огромным трудом узнал в ней черты Opel. Слишком уж сильно был переделан этот автомобиль охотниками за тёмными магами под свои непростые задачи. Но долго разглядывать машину у него не получилось: Джемма сразу же распахнула перед Гарри заднюю правую пассажирскую дверь, нервно оглядывая по-утреннему пустынную улицу и сжимая в правом кармане свою волшебную палочку. Поттер залез внутрь, поздоровавшись с совершенно лысым невыспавшимся магом, который, как показалось мальчику, даже прикорнул на руле, пока их ждал. По крайней мере, у него на лице был характерный круглый след с красноватым оттенком. Джемма захлопнула дверь и села рядом с водителем, аккуратно поправив при этом полы своей мантии. Гарри оглянулся на дом маглов. К его изумлению и смущению, Петунья и Вернон Дурсли вышли на крыльцо, смотря, как Бруствер и Тонкс заталкивают вещи Гарри в багажник. Раньше им было плевать на Поттера, в прошлый раз они вообще бросили его одного в центре Лондона, укатив на машине и обдав его дымом из выхлопной трубы, торопясь на отдых в жаркую Испанию. А сейчас…
«Наверное, это чары Джеммы заставили их блюсти хоть какие-то приличия, чтобы мракоборцы не увидели ненависть маглов ко мне, — решил Гарри. — Или провожать его в школу вынудил страх перед разъярённой волшебницей».
Тонкс, загрузив последней его спортивную метлу в багажник, присоединилась к Гарри на заднем сидении, улыбнувшись. В салоне автомобиля было очень просторно. Мальчик, смотря в окошко, увидел, как Кингсли подошёл к Дурслям, явно чтобы попрощаться с ними.
— Вечно он время тянет, — недовольно протянула Джемма, её тëмные глаза непрерывно обшаривали улицу впереди через лобовое стекло и по зеркалам сзади машины. — И если бы на что-то достойное…
Глаза Тонкс округлились, когда она услышала, в каком тоне Фарли говорит про родственников Гарри. Она бросила взгляд на Поттера, который и не подумал выйти из машины, чтобы попрощаться со своими дядей и тётей. Гарри считал, что его короткого «пока», сказанного маглам в гостиной перед уходом, было совершенно достаточно. Тем временем Кингсли, словно почувствовав, что ждут только его, быстро дошёл до их машины и сел с другой стороны, заставив Гарри подвинуться к Тонкс. Поттер коротко помахал маглам, пока чернокожий мракоборец закрывал дверь. Министерская машина ловко стартанула с места, унося Гарри от дома родственников.
— Бруствер, хотела бы напомнить, что ваша обязанность — это охрана Гарри Поттера, а не реверансы и знакомства с маглами, — холодно бросила Джемма, обернувшись назад. — Постарайтесь сосредоточиться на этом.
Мракоборец промолчал, хотя заметно напрягся после такой отповеди, которую Фарли всё же обернула в вежливую форму. Гарри, прижатый к тёплому боку Тонкс, что было приятно, невольно подумал, что Джемма почему-то очень нервничает и ещё явно невзлюбила Кингсли. Дальше они ехали молча. Поттер видел, как мелькают деревья и дома, а потом их машина быстро выехала на оживлённый автобан, ведущий в столицу. Гарри не особо хотелось говорить, хотя у него были вопросы и к Джемме, но он не хотел и не мог это обсуждать с ней при сидящих вплотную к нему мракоборцах, также были и вопросы к Тонкс, но и с ней он не желал беседовать при других свидетелях, тем более при Джемме. Поэтому он сидел молча между двумя мракоборцами, пока их автомобиль, к его изумлению, не въехал в Лондон. Хотя и министерская машина, казалось, не отличалась от магловских, и Гарри заметил, насколько она быстрая, но всё же менее чем за двадцать минут проехать путь, на который автомобилю Дурсля требовалось более часа! Это волшебство какое-то!
Доехав до вокзала, Саламандер припарковался прямо у самого входа, игнорируя запрещающий знак. На площади перед вокзалом было весьма оживлённо, группы маглов постоянно входили и выходили через несколько больших раздвижных стеклянных дверей. Бруствер еле слышно кашлянул, глядя на откровенно волшебную мантию Тонкс, и та, увидев его взгляд, вытащила палочку и провела по своей одежде, делая её более-менее похожей на магловский приталенный костюм с тёмно-зелёной юбкой длиной чуть ниже колен. Встретив взгляд Джеммы, Тонкс чуть покраснела и повела палочкой дальше, продляя полы юбки почти до туфель, в которые она превратила свои кеды. Рывком распахнув дверь, Тонкс быстро покинула магический автомобиль.
Гарри вышел следом за сменившей свои ярко-розовые волосы на неприметный тёмно-серый цвет волшебницей из машины, и, повинуясь взмаху Фарли, они все вчетвером направились к вокзалу, оставив за спиной лишь водителя. Саламандер, следуя приказу Фарли, остался у машины, сопроводив их лишь взглядом до дверей вокзала. Джемма приказала, чтобы он присмотрел за чемоданами и метлой. Гарри, быстро шагая, на ходу сообразил, что Саламандер нужен на тот случай, если мерзкий Блэк сможет как-то завладеть вещами в багажнике, а потом как-то их сглазить, чтобы проклятие затем попало на самого Гарри, когда тот возьмёт их в руки, или забраться в сам чемодан, чтобы неожиданно напасть уже в замке. Это было настолько бредовой идеей, что Поттер всерьёз опасался, что так оно и будет.
Гарри, Тонкс, Кингсли и Фарли быстро шли по вокзалу, внутри маглов было не так уж много, что не мешало мракоборцам нервно сжимать палочки в карманах. Кингсли вообще внешне не показывал признаки нервного состояния, а вот Джемма с Тонкс явно были на взводе. Тёмные глаза Фарли так пристально рассматривали каждого встречного магла, словно пытаясь прожечь в нём дыру, и явно наложенные на ней маглоотталкивающие чары заставляли простецов обходить их группу по большой дуге и не обращать внимание на её откровенно волшебную мантию с изысканным тёмно-зелёным воротником и каёмкой серебряного цвета. Джемма Фарли весьма отчётливо подчёркивала свою принадлежность к факультету Слизерин и к его Наследнику. Это несколько нивелировало маскировку Тонкс, которая быстро-быстро крутила своей головой, заставляя тёмные волосы биться по своим плечам или рассыпаться веером. Наконец они дошли до барьера, разделяющего магловский вокзал и Платформу 9 и ¾. Маглы его не видели, так как на нём были специальные чары. Вместе с Джеммой, которая шла впереди и ухватилась за ладонь Гарри, он преодолел границу между обычным и волшебным мирами и вслед за девушкой очутился на магической части вокзала. Алый паровоз уже стоял здесь, на перроне, тихий, но от вагона машиниста уже шли клубы дыма. Вокруг не было других школьников, ни шума, ни гама. Ещё было слишком рано. Гарри невольно почувствовал восторг, вдыхая необычный, но такой привычный запах дыма. Он возвращается, он едет домой!
На замощённом светлым камнем перроне в метрах двадцати от них стояли три мракоборца в алых мантиях, одного из них Гарри даже мельком видел в Хогвартсе. Рядом с ними было ещё несколько сотрудников Министерства в обычных тёмно-синих мантиях. Позади Гарри появились Тонкс и Кингсли. Последний тут же направился к этим волшебникам, тогда как Джемма быстро повела Гарри, продолжая держать его ладонь в своей, сразу к вагону. Тонкс последовала за ними, на ходу сменив цвет волос обратно на розовый, и взмахом палочки превратила свой костюм обратно в мантию. Чернокожий мракоборец замедлил шаг, недоумённо оглянувшись. Но потом всё же подошёл к своим коллегам и обменялся с ними короткими фразами. До Гарри лишь донеслись «всё нормально?» и «скоро прибудут остальные, поэтому…». А потом Кингсли, кивнув на прощание, быстрым шагом принялся догонять Джемму, Гарри и Тонкс, которые ушли в левую сторону от магического прохода, направившись к первому вагону. Гарри сообразил, что это Джемма должна была подойти к этим дежурившим здесь мракоборцам, чтобы узнать новости или принять их доклад, как старшая в их группе. Но девушка предпочла нарушить правила Министерства или распорядка и остаться с Гарри, быстрее дойдя до нужного купе и не таща его к непонятным и малознакомым магам. Волшебница всерьёз опасалась возможности появления здесь Сириуса Блэка в потоке других волшебников, которые провожают своих детей, поэтому хотела, чтобы Поттер к этому времени уже сидел в поезде.
Зайдя в первый вагон, Джемма с Тонкс тут же отвели Гарри в его купе. Тот немного удивился, что его продолжают сопровождать внутри поезда сразу две девушки, словно ему и здесь грозила опасность, но не стал возмущаться, чтобы не подрывать авторитет Фарли. Однако Джемма до конца играла роль охранника и передала его с рук на руки трём уже одетым в мантии Слизерина старостам, купе которых было рядом. Они явно были в курсе, что Поттера привезут мракоборцы, и ждали его. Пятикурсница Джулия Монкли была невысокой привлекательной волшебницей, её золотистые волосы немного переливались и были убраны в строгий пучок.
— Здравствуй, Поттер, — мило улыбнулась она, поднимаясь с сидения вместе со вторым старостой Энтони Корнфутом — худощавым волшебником с немного раскосыми глазами и прилизанными чёрными волосами. Тот тоже поздоровался с Поттером и Фарли, не обращая внимания на мракоборцев, которые замерли в коридоре. Сидящий на противоположном месте семикурсник Уиллис Уоррингтон тоже поднялся, но лишь молча кивнул.
— Здравствуй, Монкли, — Гарри кивнул девушке и пожал протянутую руку Энтони. — Привет, Корнфут. Уоррингтон.
— Здравствуй, Поттер, — негромко всё же поздоровался русоволосый здоровяк, крепко, но не больно стискивая его ладонь в рукопожатии. Мальчик обратил внимание, что у него значок старосты отличался от тех, что были у Корнфута и Монкли.
— Добрались без происшествий? — участливо поинтересовалась золотоволосая волшебница, уступая Гарри своё место у окна.
— Разумеется, — Джемма осталась на ногах, внимательно оглядывая это купе.
— Поттер, а где твой чемодан и сова? — снова обратилась к нему Монкли.
— А… — протянул тот, но Джемма развернулась к стоящей у входа Тонкс и приказала: — Тебе нужно принести вещи Поттера. Метла, чемоданы и всё остальное. Сделай всё это вместе с Саламандером. Возьми его себе в помощь.
Розоволосая мракоборец кивнула и пошла к выходу, а Фарли выглянула в коридор, потом зашла обратно. Её глаза быстро обежали купе, пока она вытаскивала свою палочку. Старосты напряглись, но Джемма лишь принялась проверять помещение, накладывая различные заклинания, вызвав ошеломлённое переглядывание у них. Гарри узнал среди чар Гоменум Ревелио и некоторые другие. Убедившись, что ничего такого нет, Джемма, смотря только на Гарри, сказала:
— Мы сейчас проверим оставшиеся купе, а вы пока будьте здесь. Если что, Малфоя и остальных тоже позовёшь в это купе.
— Да не беспокойтесь, Фарли, — Монкли поспешила её успокоить, посылая быструю улыбку Поттеру. — Мы о нём позаботимся.
— Да я и сам могу о себе позаботиться, — фыркнул Гарри и улыбнулся девушке, пытаясь смягчить свои слова.
Джемма с Кинсгли ушли в разные стороны, явно собираясь полностью проверить первый вагон или даже весь поезд. С их уходом в купе воцарилось неловкое молчание. Гарри устроился на уже нагретом сидении справа у окна, а трое старост переглянулись. Девушка села напротив Гарри, Уоррингтон вернулся на своё место, а Корнфут остался у закрытой двери, прислонившись спиной к стене. Монкли сразу же попыталась завести непринуждённый разговор, начав расспрашивать о погоде в том районе, где он живёт, как он провёл лето, при этом переплетя тонкие пальцы обеих рук. У Гарри были какие-то воспоминания, которыми он мог бы поделиться, но сейчас ему ничего не хотелось. Поэтому отвечал не очень подробно, говоря сначала, что всё было неплохо. А сам вспоминал про дуэли с Джеммой и проблемы с дневником Волан-де-Морта, который пришлось оставить в багажнике мракоборцев. Страх того, что охотники на тёмных магов смогут как-то найти самую опасную вещь, которую Гарри видел в своей жизни, иногда сжимал его сердце и не способствовал простому общению, пока он слушал Монкли и невольно разглядывал её. Действительно, передние зубы у неё показались ему чуть больше, чем надо, хотя если бы не слова Джеммы об этом, то он бы и не обратил на это внимание. Её серые глаза горели живым умом, и иногда она забавно двигала своим небольшим носиком, что-то вспоминая во время разговора. Гарри иногда задавал вопросы, как прошло её лето, а потом спросил, как она сдала СОВ.
— Жаль, что у меня нет внутреннего ока, как у Трелони, — весело рассмеялась девушка, — иначе я бы предсказала, как сдам экзамены.
Поттер запоздало сообразил, что СОВ она будет сдавать летом следующего года, так как ещё учится на пятом курсе, на котором и проходят эти сложнейшие экзамены, но тоже улыбнулся, слишком уж у неё был заразительный и мягкий смех. Слизеринка оживлённо рассказывала о своих планах на экзамены, поэтому где-то через минуту Гарри включился в разговор, чтобы получше узнать новую старосту факультета и о новостях, которые могли пройти мимо него. Корнфут тоже вставлял коротенькие реплики. Уоррингтон лишь молча сидел и внимательно слушал, не встревая в диалог. Поттер услышал, как Джемма прошла обратно по коридору, очевидно, собираясь перепроверить купе за Кингсли.
Монкли немного рассказывала про своих родителей, кем они работают, какой у них бизнес. Гарри почти сразу вспомнил, что у мистера Монкли есть свой магазин в Косом Переулке и они часто сотрудничают с отцом Джеммы, хоть друзьями и не являются. Девушка откровенно призналась, что после школы собирается продолжить прибыльное дело отца, тем более что её старший брат всё ещё не вернулся из своего турне, в которое отправился после Хогвартса. А Корнфут делился новостями судебной власти страны, так как его отец был членом Визенгамота. К его нескрываемому удивлению, Гарри весьма хорошо разбирался в этом, поэтому между ними и завязался непринуждённый диалог. Корнфут надеялся тоже со временем стать членом Визенгамота, для начала устроившись туда под патронаж своего отца, заняв должность его заместителя. Фарли немало рассказывала Гарри про работу Министерства и уделяла большое внимание Визенгамоту, поэтому тот знал, и какие законы сейчас там обсуждают, и на какие политические группы высший орган страны разделён.
Джеммы и мракоборцев не было так долго, что на перроне появился одноклассник Гарри — Теодор Нотт со своими родителями. Гарри постучал в окно, привлекая его внимание. На лице Нотта расцвела улыбка, он взмахнул рукой, приветствуя друга. Гарри кивнул вбок на своё купе, показывая, куда надо ему подойди. Теодор тоже качнул головой в знак согласия и, не прощаясь с мистером и миссис Нотт, быстро пошёл к его вагону со своим чемоданом. Гарри увидел, как он отправил, взмахнув палочкой, свой чемодан в вагон через дверь, а потом, замерев у входа внутрь школьного поезда, всё же помахал на прощание своим родителям. На перроне уже становилось многолюдно, потихоньку через барьер прибывали всё новые и новые волшебники с детьми. Иногда вспыхивал зелёным пламенем единственный волшебный камин в самой дальней части вокзала, доставляя магов, не пожелавших воспользоваться стандартным путём. Дверь в купе Гарри снова распахнулась, и Монкли замолчала, оборачиваясь. На пороге стоял худощавый волшебник, который за лето ещё больше вытянулся. Раньше он был лучшим другом Драко Малфоя, но теперь Гарри не был так в этом уверен.
— Привет, Гарри! — радостно пожимал ему руку Теодор Нотт, а потом начал здороваться с остальными.
Но не успел снова завязаться разговор, как дверь купе снова открылась и вошла Тонкс, левитируя перед собой один из чемоданов, улыбнувшись:
— Ого, сколько у тебя, Гарри, друзей, — весело сказала она, оглядывая купе, полное слизеринцев.
Следом за ней зашёл хмурый Саламандер. Вместе они принесли все вещи Гарри, разместив чемоданы и метлу сверху над сидениями. Саламандер почти сразу вышел, а вот Тонкс немного задержалась, но ей стало как-то неуютно среди слизеринцев, особенно из-за трёх старост, которые молча смотрели на неё. Прилизанный Корнфут вообще продолжал стоять, придерживая дверь и явно ожидая, когда она выйдет. Она коротко кивнула Гарри и, бросив «пока», поспешила покинуть купе, чуть не столкнувшись при этом с Фарли. Мракоборец вышла, пропустив внутрь Джемму. Кингсли за её спиной не было видно.
— Всё нормально, — с каким-то облегчением сказала Фарли, её тёмные глаза остановились на Нотте, которому она просто кивнула в знак приветствия. — Можно тебя на минуточку, Уоррингтон?
Тот молча кивнул, поднимаясь. Джемма бросила многозначительный взгляд на Монкли и та, извиняюще улыбнувшись, тоже встала и вышла вслед за ней и Уоррингтоном, и Корнфут продолжал неловко стоять у закрывшейся двери, не зная, что ему сказать, но всё-таки потом произнёс:
— Поттер, слышал новую шутку? — и понизил голос. — Что вы скажете, увидев магла, по шею плавающего в навозе?
Теодор с Гарри переглянулись и пожали плечами.
— Я всегда знал, что дерьмо не тонет, — громко фыркнул Корнфут. Нотт весело расхохотался. Гарри натянул на лицо вежливую улыбку.
— А вот ещё есть, обхохочетесь! Итак, почему маглы воня… — начал вторую шутку парень, но его прервало негромкое покашливание, и внутрь вернулись Джемма с Монкли. Уоррингтона нигде не было видно. Две старосты — новая и старая — переглянулись, и золотоволосая села обратно к окну, приковывая внимание к себе, а в это время Джемма незаметно поманила Гарри пальцем, призывая выйти из купе наружу. Мальчик послушно вышел вслед за ней.
В коридоре почти никого не было, но Джемма всё равно подошла к нему вплотную.
— Ну всё, будем прощаться, — серьёзно сказала она, понизив голос, чтобы стоящие вдали мракоборцы ничего не услышали. Гарри с огорчением увидел, как она устала, ведь волшебница обошла весь поезд, проверяя каждое купе. Она быстро дышала, её грудь часто подымалась и опускалась, а на лбу были бисеринки пота.— Если что — пиши мне совой или свяжись по сквозному зеркалу, если что-то срочное. Талисман у тебя есть, — девушка положила свою маленькую ладошку на грудь Поттеру, нащупывая фигурку змея, — в случае чего не стесняйся его использовать. Помни самое главное!
— Постоянная бдительность! — громко бросил Гарри.
— Что? — ошеломлённо заморгала Джемма. — А это… — она недовольно посмотрела на Тонкс, которая стояла в нескольких метрах от неё. Саламандер же был ещё дальше, у второго входа в вагон. Тонкс сделала вид, что ничего не слышит и не видит, и попыталась слиться с обстановкой, сменив цвет волос под тёмную обивку стен. Джемма посмотрела на Гарри. — И это тоже. Ладно, — она ещё раз коротко кивнула, задержав взгляд на его лице. — Хорошего пути.
— Спасибо, — ответил Поттер, смотря, как она направилась к выходу.
Гарри услышал, как она перед уходом сказала двум мракоборцам, чтобы они патрулировали только этот вагон. Их ответ приглушила дверь, которая закрылась за ним, когда Поттер вошёл обратно в своё купе. Он, оказавшись внутри, сразу понял, что Нотту явно не очень уютно одному в присутствии двух старост. Но Корнфут, дождавшись, пока Гарри вернётся на своё место, продолжил рассказывать смешные истории и анекдоты, которые стали куда менее грубыми и фривольными в присутствии девушки. И они как-то быстро расслабились, особенно Нотт, который то хихикал, то смеялся над каждой шуткой, бросая весёлые взгляды на своего знаменитого одноклассника. Гарри обратил внимание, что Монкли сосредоточенно наблюдает то за ним самим, то за окном, где к трём мракоборцам присоединились Кингсли с Джеммой. Чернокожий волшебник чему-то хмурился и разминал правую руку. Все пятеро постоянно бросали взгляд на его купе. Такое пристальное внимание начало ему уже прилично досаждать.
«Быстрее бы в Хогвартс, — подумал он, смотря, как Бруствер подошёл к обычным сотрудникам, как понял Гарри, из обеспечения магического правопорядка, которые стояли рядом с выходом в магловский мир, рассматривая каждого из новоприбывших волшебников. — Там такого не будет».
Потихоньку купе наполнялось другими слизеринцами. Сначала прибыл Забини. Его мать, сухо распрощавшись с ним у перрона и кинув неприязненный взгляд в сторону мракоборцев, постаралась быстрее уйти от их назойливого внимания. Потом прибыло семейство Малфоев. Драко, зайдя в купе, радостно пожал руку Гарри. Затем на магическом перроне появилась Трейси вместе с мамой. Темноволосая одноклассница, попрощавшись, тоже пришла в их купе. Монкли, видя, что в купе стало слишком много народа, потянула Корнфута на выход, сказав, что если что, то они будут за стенкой в первом купе, а пока им надо пройтись и посмотреть, всё ли в порядке в коридорах.
Все друзья Гарри делились новостями, весело обсуждая всякие мелочи, но мальчик нет-нет, но часто кидал взгляд в окно, невольно ожидая появления своей белокурой одноклассницы. И увидел, как прибыла Эмилия Стоун вместе со своей мамой. Эта второкурсница тоже принесла ему Непреложный обет, поддавшись на уговоры Джеммы Фарли. Её глаза испуганно оглядели заполненный перрон, пока не встретились через окно с зелёными глазами Гарри. Её лицо неожиданно побледнело, она сильно и резко кивнула ему, зачем-то поздоровавшись вслух. Гарри видел, как её губы двигались, но из-за стекла и шума, который создавали другие ученики на перроне, он, естественно, ничего не услышал. До неё было по меньшей мере метров десять. Он кивнул ей в ответ. Его взгляд пошёл дальше от неё, зацепившись за что-то необычное. С одним из мракоборцев, у которого был ошарашенный, даже обескураженный вид, общался странный волшебник в ярко-жёлтой мантии. У него были длинные белые волосы и вытянутое лицо. А рядом с ним… В какой-то момент Гарри показалось, что эта девочка — Гринграсс, и у него ёкнуло сердце. Но нет, миловидная девочка с такими же светлыми волосами лишь отдалённо её напоминала. Её лицо было намного более детским и наивным, да и сама её фигурка — слабой и хрупкой. Очень худенькой.
Тут дверь купе снова открылась, отвлекая Гарри от окна. Появилась Пэнси вместе с Дафной и ещё одной девочкой, и в последней он безошибочно узнал сестрёнку Гринграсс, которую не раз видел на колдографиях, которые ему иногда показывала раньше его лучшая подруга. Все быстро начали знакомиться, а Гарри с некоторым изумлением разглядывал младшую. Две сестрички были такими разными!
Дафна была словно снежная королева: тонкое и строгое лицо, да даже волосы в цветах зимы — белоснежные, словно девственный снег. У неё были потрясающие синие глаза необычной глубины, и за них, а также за то, что она держала всех девушек своего и младшего курса в ежовых рукавицах, её прозвали Снежной королевой. Не в последнюю очередь за хладнокровный и властный характер. А Астория оказалась совсем другой: горячая и живая, словно огонь, с озорными глазками и тёмными волосами.
Трое девушек принялись устраиваться в купе. Пэнси успела пошутить, что они словно старшекурсники, едут рядом с салоном старост, и подмигнула Гарри. Драко тут же недовольно скривился, сказав, что это никому не нужный лишний контроль, бросая хмурый взгляд на окно, где его отец беседовал о чём-то с отцом Нотта. Гарри, задержав пристальный взгляд на старшей Гринграсс, когда помогал девушкам с их чемоданами, сказал:
— Дафна, можно с тобой поговорить наедине?
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Мракоборец
— Здравствуйте, Вы мистер Вернон Дурсль? — как-то располагающе поздоровался высокий чернокожий мужчина, тоже одетый в деловой костюм. На груди справа был какой-то значок с перекрещенными палочками. — Я Кингсли Бруствер. Рад знакомству с Вами!
И протянул маглу руку. Тому не осталось ничего иного, как пожать её. Уж больно доброжелательную атмосферу создал этот мужчина всего несколькими словами, да и своим благочестивым и даже величавым видом. И ни капли не напоминал колдуна. Гарри уже видел этого волшебника раньше, когда тот наблюдал за его домом, сидя в волшебной машине. И с ним там была… женщина с фиолетовыми волосами, которая тут же зашла следом. Хотя женщиной её сложно назвать, девушка примерно такого же возраста, как и Джемма. И на ней была обычная тёмная мантия, которая сразу показывала, что она настоящая волшебница. Гарри нахмурился, не в силах вспомнить, но он точно был уверен, что волосы у неё в прошлую встречу были другого цвета, совершенно неприметного, а никак не вызывающе фиолетовые.
— А вы мистер Поттер? — с некоторой вопросительной интонацией произнёс Бруствер, делая шаг ему навстречу и протягивая руку. Гарри пожал её и почувствовал, что хватка у мужчины крепкая. — Кингсли Бруствер. Мракоборец.
— Э, здрасте, — немного растерянно кивнул Гарри, краем глаза видя, как магл в ужасе таращится на необычные фиолетовые волосы волшебницы, а та, подмигнув маглу, чуть скривилась, и они внезапно поменяли цвет, став ярко-розовыми, как жевательная резинка. Тот тихонько охнул, прижимаясь к стене. — Рад знакомству. Проходите.
— Тонкс, ты тут не для этого, — раздался за спиной мракоборца до боли знакомый голос, и, чуть подтолкнув странную волшебницу в спину, чтобы та освободила ей дорогу, внутрь зашла Джемма Фарли, сразу закрыв за собой дверь. — Привет, Гарри!
— Привет, Джемма, — мальчик сильно удивился этому неожиданному и, чего греха таить, приятному сюрпризу. Она не говорила ему вчера, что тоже будет его сопровождать. — Что-то случилось?
— Нет, всё хорошо. Я, — она стрельнула глазами вбок на стоящего рядом Бруствера, — вместе с мракоборцами сопровожу тебя до вокзала. Ты все свои вещи собрал?
Кингсли дёрнулся было что-то сказать, но Гарри просто кивнул:
— Да, я готов, — его не покидало странное чувство нелепости происходящего, словно это был какой-то спектакль. Который разыгрывала Джемма, руководящая мракоборцами в качестве замминистра? Ну и хитрющая же она!
— Отлично! — его подруга кивнула, её тёмные глаза остановились на почему-то немного помрачневшем лице Бруствера, — Тонкс, спусти его вещи вниз, а мы пока пройдём в гостиную.
Розоволосая мракоборец, коротко кивнув, прошла дальше по коридору, и Гарри воскликнул:
— Я провожу.
— Спасибо, — мило улыбнулась обернувшаяся назад Тонкс, пропуская его вперёд себя.
Они вместе стали подниматься по лестнице на второй этаж магловского дома, и Гарри обратил внимание, что Тонкс оглядывает всё вокруг себя с колоссальным любопытством.
— Забавное жилище, — заметила она, когда они вошли в его комнату.
— Ага, — кивнул Гарри, подхватывая свою метлу. — Дом моей тётки.
— А это Ваша комната? — девушка разглядывала книжные полки. Гарри, уезжая отсюда более двух месяцев назад, забрал все свои вещи, так что ничего магического тут не было. Он даже содрал со стены флаг Слизерина со знаком змеи и волшебную картину с Буклей со шкафа для одежды, повесив их уже в спальне своего дома.
— Ага, — кивнул Гарри, подхватывая один из чемоданов.
— О, оставьте, мистер Поттер, это лишнее, — она шустро извлекла из кармана палочку, направив её на второй чемодан. — Локомотор, чемодан!
Тот поднялся в воздух на десяток сантиметров и завис. Держа волшебную палочку, как дирижëрскую, Тонкс отправила чемодан через всю комнату к двери.
— Давай сюда второй чемодан, сверху, — приказала волшебница, укладывая первый на пол.
Гарри поспешно отложил метлу, подтащил свой чемодан, и поставил его поверх первого. Из-за этого он приблизился вплотную к мракоборцу, и его зелёные глаза остановились на её необычных розовых волосах. В одном ухе девушки висела серебряная серёжка в виде кольца — Гарри был так близко, что разглядел — с непонятными тёмными рунами внутри обода, а второе ушко закрывали её локоны.
— Никогда такого не видел, — признался он, имея в виду смену цвета волос девушки на розовые. — А Вы не можете рассказать…
— Как это мне удаётся? — перебила она, улыбаясь. — Я метаморфиня.
Увидев озадаченное лицо Гарри, мракоборец охотно пояснила незнакомый ему термин:
— Это значит, что я могу менять свою внешность, как мне захочется. И давай без всяких «Вы» и «мистер». Я всё же ненамного старше тебя. Выпустилась на год раньше, прежде чем ты поступил в Хогвартс. Вернее, даже всего на два месяца раньше — в июне девяносто первого. Я сдавала ЖАБА, а ты собирался за школьными принадлежностями в Косой Переулок.
— Хорошо, — Гарри кивнул, чуть разрывая близкую дистанцию, чувствуя слабый аромат её духов с каким-то яблочным оттенком, который заставлял приятно трепетать его ноздри. А она красивая. Метаморфиня продолжала с интересом разглядывать его комнату, поэтому он решил, что время на разговор у них есть. — Так значит, вы решили меня сопровождать к поезду?
— Ага, — кивнула волшебница, вместе с ним подходя к метле. — Фадж решил, что нужно обеспечить тебе безопасность из-за Блэка. Ой!
Девушка прижала ладонь к губам, с испугом смотря на Гарри.
— То есть я хотела сказать… Ну… — Тонкс экстренно попыталась найти выход из сложившейся ситуации.
— Да не беспокойся, я уже в курсе, что могу быть одной из целей этого безумца, — утешил её Гарри.
— В курсе? — усомнилась с немалым облегчением розоволосая мракоборец. — Тогда ладно. Фадж приказал держать эту информацию в секрете. И если узнает, что я проболталась…
— Не узнает, — пообещал ей Гарри, которому не очень хотелось обсуждать Блэка снова, тем более с мракоборцем. — Так, значит, ты метаморфиня? Можешь принять облик любого волшебника?
Тонкс кивнула.
— И как этому научиться? — с нетерпением спросил Гарри, делая шаг к ней ближе.
— Никак. Этому невозможно научиться, врождённая способность, — девушка пожала плечами, вытащив одну из книг с полки и начав её перелистывать. — Три месяца назад я получила высшие баллы по скрытности и маскировке без всякой зубрëжки из-за своего дара, — она положила книгу на место и подошла к метле Гарри. — У, «Нимбус-2001», — девушка медленно провела пальцами по древку. — А я всё ещё летаю на «Комете-260», — призналась Тонкс, бросив короткий взгляд на Гарри и возвращаясь к метле.
— «Комета-260» тоже хорошая метла, — успокоил её Поттер, вспомнив, что у Малфоя когда-то была точно такая же, и он немало её нахваливал. Хотя что-что, а бесконечные истории о подвигах Драко на метле Гарри ещё бы не вспоминал лет сто.
— Ну да, только до Нимбуса ей далеко, — с завистью проговорила Тонкс.
— Наверное, да, — согласился Поттер. — Значит, ты можешь превратиться в любого? Например, в того же Блэка?
Тонкс, вздрогнув, оторвалась от разглядывания метлы, посмотрев на Гарри.
— Да, только я это не буду делать, — покачала головой мракоборец, помрачнев. — Не хотелось бы получить шальное проклятие, если Кингсли случайно сюда подымется и увидит рядом с тобой этого Пожирателя. Да и противно принимать его внешность. Ах да! Надо нам спускаться.
Девушка подхватила метлу и вытащила палочку. Взмахнув ею Тонкс подняла оба чемодана в воздух. Гарри схватил с тумбочки клетку.
— А сова твоя где? — спросила девушка, оглядывая комнату, словно та могла где-то здесь спрятаться.
— Отпустил полетать, — солгал Гарри, с досадой думая, что Букля всё же отправилась в Хогвартс напрямик. — Прилетит сама в школу. Э-э, а ты можешь уменьшить клетку, чтобы её не надо было нести в руках?
— Да, конечно, — кивнула Тонкс и опустила чемоданы обратно на пол. Гарри поспешил поставить клетку на кровать. — Во что бы её превратить? Ах да.
Девушка взмахнула палочкой, и клетка скукожилась, металл стал ломаться, гнуться, и через пару секунд на её месте была миниатюрная, выполненная из железа сова.
— Смешно, — улыбнулся Гарри, беря её в руки.
— Ну у мракоборцев специфический юмор, — немного смущëнно призналась Тонкс, сводя ноги вместе и нерешительно переступая в своих кедах.
— А насколько сложно к вам поступить? — бросив быстрый взгляд на неё, спросил Гарри.
— Хочешь стать мракоборцем? — девушка поигрывала палочкой.
— Ну я только думал… — Гарри вернулся к разглядыванию получившейся совы. Несмотря на то, что чары были явно не слишком сложные, у Тонкс получилась крайне изящная копия с точными деталями клюва и других особенностей Букли. Ему стало очевидно, что мракоборец видела его сову, раз сумела так точно воспроизвести её лишь одним магическим усилием. У Гарри бы такое заклинание не получилось.
— Достаточно «Фините», чтобы отменить чары, — Тонкс поняла по-своему его внимание к бывшей клетке Букли. — В школе снимешь чары. А насчёт поступления на курсы мракоборцев я тебе должна сразу сказать, что это очень серьёзная цель. К ней надо готовиться заранее, а не за один год или два до выпуска. Для этого… То есть для поступления туда нужны высшие баллы по ЖАБА, минимум пять «Превосходно». Когда я подавала документы, то требования были куда менее строгими. Желательно брать шесть или семь предметов, на это тоже смотрят, но не больше, иначе сложно будет сдавать такой объём. Да и потом, Гарри, будет непросто, очень непросто. У меня была куча тестов на устойчивость во всяких опасных или нестандартных ситуациях, да и ещё… Ну я как бы не должна про это говорить, — Тонкс нервно оглянулась на дверь и взмахом палочки прикрыла её. — Все тесты и подготовка тщательно охраняются Министерством. Секретность очень большая. Всё же мракоборцы — это самые элитные и сильные маги нашей страны, показатель могущества Британии. Поэтому важно, чтобы мы умели сопротивляться давлению, не прогибаться, имели быстрые навыки в колдовстве, ориентировались в боевой ситуации. И мало иметь хорошие оценки по ЖАБА, нужно ещё анализировать ситуацию, та же самая «постоянная бдительность», — девушка совсем невесело ухмыльнулась, зябко поведя изящными плечами. — Очень много работы на улице, постоянное обучение. Даже сейчас — я ещё стажёр, и сопровождение тебя — это один из моих тестов.
— Хм, — мальчик оценивающе оглядел девушку. — Было бы интересно устроить с тобой тренировочную дуэль.
— А давай! — тут же согласилась девушка, радостно улыбнувшись. — Доставай палочку, тут как раз за домом…
— Тонкс… — прервал её Гарри, примирительно выставив ладони перед собой. — Мне же нельзя колдовать вне Хогвартса. Да и как-то вряд ли можно всё это устроить в магловском районе. Соседи же заметят. А они обычные маглы.
— Ах, Мерлиновый навоз! — выругалась Тонкс. — Всё время про это забываю! Как вообще можно жить в магловском районе?! Здесь даже взрослым волшебникам приходится скрываться.
— Ну да, хорошо тебе, исполнилось семнадцать, и колдуй сколько влезет, — играя разочарованность, сказал Гарри.
— Ну ничего-ничего, скоро и ты сможешь… — мракоборец, не зная, что сказать, смущëнно потёрла свой нос. — А я уже думала показать тебе парочку приёмов, которым недавно обучилась.
— Что-то из того, что преподают по Защите от Тёмных Искусств? — решил аккуратно узнать Гарри.
— Ну не совсем, — протянула Тонкс и улыбнулась. — Сам же знаешь, какая беда с преподавателями там.
— Хм? — переспросил Гарри, не поняв. Она про Локонса, про этого мошенника?
— Ну они не задерживаются больше года. За время моей учёбы сменилось шесть профессоров! Шесть! Как думаешь, как с таким обучением хорошо знать предмет, если у каждого из них своя программа? Правда, никто из них не погиб, — тихо добавила Тонкс. — До Квиринуса Квиррелла. Хотя всё же общую базу они ставят, и профессор Рейкпик — она у меня была на шестом курсе, очень сильная, наверное, ты про неё слышал, сейчас она работает в Гринготтс ликвидатором заклятий — очень хорошо натаскивала на обнаружение проклятий, но до нужного уровня, чтобы сдать все необходимые экзамены на хорошие баллы, приходилось много работать самой… Ладно, Гарри, заговорились мы тут с тобой. Насчёт мракоборческого центра черкни мне совой, объясню, что и как. А пока налегай на чары с трансфигурацией, да и проси Мерлина, чтобы в этом году профессор по Защите от Тёмных Искусств смог отличить оборотня от обычного волка.
— Ну хорошо, — согласился Гарри. — Пойдём.
Они направились к двери.
— Значит, мракоборец… Тонкс… Тонкс, — Гарри невольно вслух вспоминал среди чистокровных семей такую фамилию.
Волшебница замерла, повернувшись к нему.
— Это фамилия моего отца. Он маглорождëнный, — с прохладцей произнесла девушка, невольно скользнув глазами по гравировке со змеёй на чемоданах Гарри. — Это проблема?
— Нет, — Гарри спокойно улыбнулся в ответ, встречая взгляд её непонятного цвета глаз. Они были тёмные, немного серые по краям с крапинкой зелени. — Моя мама тоже маглорождëнная.
— А… Ну да, — девушка повеселела и даже почему-то немного растерялась.
— Так ты скоро станешь… э-э, — замялся Гарри, подбирая не обидную для неё формулировку, не сказать же: настоящим мракоборцем? Как будто она сейчас поддельная или ненастоящая. Ему не хотелось обижать эту весёлую девушку. — Ну, закончишь свою стажировку?
— Ну, как я говорила, я пока только ещё обучаюсь, — призналась Тонкс. — Прохожу обучение в Мракоборческом центре, стажировку в поле. А вот на следующий год стану полноправным мракоборцем, как Кингсли. Кстати, с нами ещё и третий мракоборец. В машине нас ждёт Роберт Саламандер.
— Саламандер? — ухватился за знакомую фамилию Гарри.
— Да, это внучатый племянник знаменитого автора, — сказала девушка, левитируя перед собой чемоданы и подходя к лестнице на первый этаж.
Они спустились вниз, и Гарри услышал, что Кингсли объясняет маглам, как определить мракоборца.
— Видите? У меня из значка появляются две скрещенные палочки и моя фамилия. Это и позволяет понять, мракоборец перед вами или нет.
Поттер с Тонкс зашли в гостиную. Маглы сидели на диванчике, а Кингсли Бруствер расположился на стуле напротив с чашечкой в руках. Фарли нашлась у открытого окна — Гарри подумал, что она словно задыхалась здесь, поэтому хотела глотнуть свежий, не с запахом магловской дыры воздух.
— А, мистер Поттер! — обрадовался Бруствер, поднимаясь. — Я объяснял, как определить, не поддельный ли перед тобой мракоборец. Нужно всегда быть настороже в эти непростые времена.
— Да-да, постоянная бдительность, — еле слышно пробормотала Тонкс. Гарри скосил на неё глаза, увидев, что та поморщилась.
— Как говорил мой наставник, — Кингсли вещал спокойным тоном, и сама атмосфера в гостиной была мирной, — постоянная бдительность! Если ты бдителен, то тебя сложно застать врасплох.
— Хорошо, сэр, — кивнул Гарри, понимая, что Тонкс явно не понаслышке знакома с этим строгим наставником.
— Поэтому не стоило нас пускать, доверившись моим словам, мистер Дурсль, — снова объяснял Бруствер, однако смотря прямо на Гарри, явно говоря ещё и для него. — Сами понимаете, пока преступник в бегах, нужно всем быть настороже, чётко зная, кому вы открываете дверь. Например, спрашивая только то, что может знать визитёр. Под нашей личиной мог быть тёмный маг. Понимаете, мистер Поттер?
— Да, сэр, — Гарри помедлил, но всё же парировал: — Но, во-первых, даже если Сириус Блэк принял оборотное зелье, чтобы замаскироваться под одного из вас, то быть сразу тремя магами одновременно он бы не смог. Вы же не один пришли, а с Тонкс и Фарли. Во-вторых, я уже видел на мантии мракоборцев этот значок, а вас видел в поезде, как и в Хогвартсе. Ну и в-третьих, вряд ли бы Блэк вёл приличную светскую беседу, скорее, тут же бы напал на меня.
— Хм, — задумчиво произнёс чернокожий волшебник, смотря на него так внимательно, словно в первый раз увидел его. — А вы решительный молодой человек, мистер Поттер, — его глаза остановились на Тонкс. — Так… Вы, значит, собрали все вещи? Готовы к отправке?
— Да, сэр, — ответил Гарри.
— Что ж, тогда в дорогу. Только… — он повернулся к маглам. — Вы уверены?
— Да-да, мистер Бруствер, — ответила Петунья, тоже поднимаясь на ноги. Магл продолжил сидеть, стараясь не смотреть на необычные волосы Тонкс, которая стояла сбоку и вплотную к плечу Гарри. — Мы полностью доверяем вашему умению защитить… моего племянника. Да и мы будем вам мешать, сложнее будет уследить за всеми.
— Но всё же вы не увидите его до каникул, — убеждал их Кингсли. Гарри заметил, как Джемма недовольно смотрит на мракоборца. Если бы Гарри не знал, что маглов попросила сама Фарли не провожать его до вокзала, то он бы и не понял — она просто боится, что мракоборцы докопаются до её вмешательства в жизнь Дурслей и откроется колдовство над ними. Но если сейчас Тонкс или Бруствер увидят её недовольный взгляд, то, скорей всего, решат, что чистокровной волшебнице претит лишний раз проводить время с маглами, ехать с ними в одной машине. — Вы совсем не затрудните нас своим присутствием, да и никакой опасности нет.
— Ничего страшного, мистер Бруствер, — решил вмешаться Гарри. — Я не против отправиться с вами сам. Кстати, я вас видел здесь совсем недавно.
— Меня? — смущённо сказал мракоборец.
— Наверное, меня, — призналась Тонкс, помогая ему. — Ух, боюсь, мне сложно будет сдавать тесты на проникновение и незаметность.
Тут глаза девушки расширились, когда она поняла, что проговорилась про слежку за домом маглов.
— Тебе сложно? С даром метаморфини? — не поверил Гарри.
— Я предлагаю продолжить это, несомненно, увлекательное обсуждение уже в машине, по пути на платформу 9 и ¾, — прервала Джемма, быстро идя к выходу из комнаты. — Тонкс, чемоданы в багажник. Гарри, пойдём.