Сегодня 114 лет со дня рождения Владимира Ивановича Смирнова (31.01.1910-16.06.1988). Если Вы геолог и не помните кто это, то напомню, что Вы читали Вам рекомендовали его учебник по курсу Полезных ископаемых. Что могу предложить в связи с этой датой?.. Книгу воспоминаний! Для тех кто идет, или ещё только собирается, тропой геолога)
Летом 1988 года мы, пятеро студентов Пермского университета, проходили производственную практику по электроразведке в Архангельской области. Сезон оказался богат на приключения: тут были и гонки на вездеходах по болотам
и плавание под парусом из рубероида
и даже заколдованное место – но всё хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Подошёл конец и нашей практике.
Если точнее, то практику завершили трое из нас, а мы с Валерой решили остаться ещё на пару недель до окончания работ «по производственной необходимости». Денег подзаработать. Да и перспектива по приезду в Пермь попасть вместо аудитории на колхозные поля тоже не особо радовала. Между нами говоря, была у отъезжающих ещё одна уважительная причина – все они уже успели жениться, поэтому и спешили домой побыстрее.
А пока нам всем, и уезжающим, и остающимся, было выдано последнее, но очень важное задание – охранять лагерь со всем имуществом (станции цифровые электроразведочные – 3 штуки, магнитофон отечественный – 3, вездеход - 2), пока остальные члены геофизического отряда отдыхают на отгулах в Архангельске. Поскольку все мы успели отслужить, то охрану несли чётко по принципу: солдат спит – служба идёт. На второй или третий день спать нам надоело, поэтому решено было сгонять на ближайшую речку, наловить хариуса и закоптить его. Да не какого-нибудь горячего, а самого натурального холодного копчения. Благо мне с Андрюхой (одним из отъезжающих студентов) уже доводилось этим заниматься в свой первый полевой сезон. Правда, коптильня там была стационарная, ну так и мы кой-чему за три полевых сезона научились. В общем, идея всем понравилась. Осталось дело за малым – наловить рыбу.
Я уже готов к рыбалке, осталось только червей накопать
Вот за что я люблю Архангельскую область – так это за её реки и озёра. Мало того, что таких красивых озёр я больше нигде не встречал, так они же ещё полны рыбы! Не зря же местные говорят вместо «Пойду на рыбалку» - «Пойду за рыбой». Ага, как в магазин, блин)))
А озёра в Архангельской области действительно красивые.
Неподалёку от нашего лагеря протекала речка с весьма «оригинальным» названием Берёзовка (или Берёзовая), на неё-то мы и отправились. Через год нам с Андрюхой довелось сплавляться на резиновой лодке - трёхсотке по этой самой реке, увозя в свой лагерь продукты с утопленного вездехода, но кто же об этом знал в то время… Но что-то я отвлёкся.
Итак, мы, всей честно́й компанией отправились на рыбалку. С нами пошёл даже Женька, хотя этот сугубо городской товарищ рыбалку видел разве что по телевизору. Так что пришлось учить его делать удочку и объяснять, как нужно правильно рыбачить. Получилось у него не очень, хотя парочку хариусов он сумел выловить. Домой мы вернулись уже под вечер и сразу же закинули рыбу в рассол, чтобы к утру она успела немного просолиться.
А вот и я с хариусом, как раз-таки на этой самой речке. Последний кадр на плёнке, так что самое интересное не сфотографировал.
С утра рыба была вытащена из рассола и развешена на свежем воздухе – в отличие от горячего копчения, для холодного рыбу желательно подвялить. А пока рыба сохла на архангельском солнышке, мы приступили к изготовлению полевой коптильни. Для этого в болоте выкопали траншею, в которую положили трубу от печки – буржуйки, после чего засыпали её мхом и торфом – они прекрасно охлаждают идущий по трубе дым. С одного выхода трубы выкопали очаг, а на другой выход одели печное колено, чтобы дым шёл вверх и создавалась тяга. Иначе как дыму объяснить, что ему надо вот сюда, а не в другую сторону? Над выходом трубы сделали саму коптильню: вбили четыре кола и намотали верёвки, на которые будем вешать рыбу. Вуаля! Коптильня готова!
Нарисовал коптильню, чтобы понятно было )))
Хариус подвялился к вечеру. Пока развесили рыбу в коптильне, пока замотали коптильню брезентовыми плащами, пока разводили костёр – наступила ночь. Для холодного копчения рыбу нужно коптить часов 5-6, поэтому кому-то придётся всю ночь провести у костра, не давая ему потухнуть или сильно разгореться. Решили бросить жребий, но неожиданно Женя сообщил, что он согласен последить за костром, поскольку спать ему всё равно не хочется. Мы, конечно, тут же согласились – что мы дурные какие, чтобы отказываться от такого предложения? В шесть часов утра Женька поднял нас громким криком:
- Подъём! Пошли хариуса смотреть!
Отчаянно зевая и потягиваясь, мы выбрались из спальников и вышли на улицу. Утренний туман укутал всё вокруг белым покрывалом, спрятав от нас и лес, и болото. Было сыро и зябко. Мы подошли к коптильне, от которой шёл сбивающий с ног запах дыма. Давясь набежавшей слюной, мы стали аккуратно снимать брезентовые плащи с кольев. Вот сейчас, ещё немножко… В мыслях уже начали проплывать картины жирно поблёскивающих, золотистых от дыма рыб, висящих на верёвках. И вот, наконец, снят последний плащ, и перед нашим взором предстали ряды чёрных, наполовину обугленных рыб, каким-то чудом не успевших сгореть полностью.
Вот примерно так рыба и выглядела
Плащи тоже пострадали: пуговицы на них оплавились, а сами они порыжели и намертво пропитались дымом.
- Женька! Проспал, зараза!
- Да я не, я на минутку! – пытался оправдаться виновник торжества. Он действительно заснул, и не уследил за костром, который разгорелся слишком сильно. Рыбу сначала хотели выбросить, но зелёная жаба задавила наш порыв, поэтому решили её попробовать. Оказалась она вполне не плохой на вкус – обуглилась только верхняя часть, а внутри рыба практически не пострадала. Хорошо, что у нас ещё оставался вяленый хариус, так что мы заправили вторую партию в коптильню – вторая партия получилась правильной: золотистой и блестящей.
И обалденно вкусной.
А в конце этого самого сезона мне довелось совершить очень мокрый поход.
Не торопитесь отвечать, знатоки минералогии! А кто знает - дайте людям найти ответ)
Анатолий Георгиевич Бетехтин шепелявил. Вместо «сфалерит — стандарт серого цвета» говорил «шфалерит штандарт шерый швет» [2]. Ну шепелявил и шепелявил – зато учебник какой написал! Вот его и процитируем: «Цвет сфалерита обычно бурый или коричневый; часто черный (марматит), реже желтой, красной и зеленоватой окраски. Известны совершенно бесцветные до желтых прозрачные разновидности (клейофан)» [1]. Вот и почему тогда сфалерит — стандарт серого цвета, если он бурый, коричневый, черный, желтый, красный, зеленый или бесцветный?
Источники 1. Бетехтин А.Г. Курс минералогии : учебник / А.Г. Бетехтин, М: КДУ, 2007. 720 c. 2. Смирнов В.И. Тропой геолога / В.И. Смирнов, М: МГУ, 1992. 208 c.
Гуляли по пляжу, в закрытой бухте, волн нет, одни приливы отливы, встретились такие почти идеально круглые булыжники, вот думаю, может есть тут геологи, кто мог бы объяснить образование такой формы.
Падение метеоритов оказало влияние на стратиграфию, как на науку. - На стратиграфическую колонку влияют разные глобальные катастрофы... - Благодаря многим катастрофам, мы можем видеть многие окаменелости. - Смерчи захватывают и переносят на многие расстояния предметы, деревья, людей, машины и даже озера с их обитателями. - Ледники движутся медленно, сметая все на своем пути... - Извержение вулкана, при котором все ближайшие окрестности будут засыпаны пеплом, уж конечно повлечет за собой стратиграфические изменения, а почва впоследствии станет плодороднее и людям будет классно жить.
А вы замечали, что самые яркие события происходят как раз тогда, когда мы благополучно забываем про инженера по технике безопасности? А ведь перед каждым сезоном он обязательно всех инструктирует и выдаёт начальникам геологических партий и отрядов металлические таблички с правилами по ТБ. Что бы мы делали без этих замечательных табличек?! Из них можно сделать разделку для печки (разделка — это такая металлическая пластина с отверстием, куда вставляется печная труба, чтобы не дать трубе прикасаться к крыше палатки). Табличку по ТБ можно положить перед той же самой печкой, чтобы вылетевшие угольки не подожгли пол, а самой замечательной табличкой «Одиночные маршруты запрещены!» можно украсить дверь туалета на полевой геологической базе. Кстати, вот и тема для нового рассказа нарисовалась. Это я про одиночные маршруты.
Вообще-то одиночные маршруты не просто так запрещают: вдвоём-втроём проще из любой сложной ситуации выпутаться, чем в одиночку. Бывали, знаете ли, случаи... Но бывает и так, что один человек может работу сделать быстрее, чем в паре с кем-нибудь. Особенно это касается геофизиков, которые магнитроразведкой занимаются: прибор всё равно один, а если сеть профилей уже прорублена, то особого смысла в напарнике вроде бы и нет. Разве что рюкзак с обедом таскать: магниторазведчику ничего железного на себе носить нельзя, вплоть до металлических пуговиц и заклёпок на джинсах, чтобы помех не было. Да-да, приходилось срезать и пришивать пластиковые. Так вот, обычно на магнитку ходят вдвоём, но иной раз на это дело забивают, особенно когда профиль недалеко и работы не шибко много.
Классическая экипировка магниторазведчика: за спиной штанга датчика, спереди магнитометр ММП-203. Фото из более позднего сезона, зато тут я на магнитке. Кстати, угадаете для чего резинки на валенках?
В 1997 году я трудился в геолого-съёмочном предприятии «Геокарта Пермь». Съёмщики в отличие от разведчиков и поисковиков ничего не ищут – они рисуют карты. Красивые такие, геологические. Денег нам на работу давали хоть и мало, зато нечасто, а в начале лета 1997 года нам их вообще не дали. Полевой сезон грозил накрыться большой шляпой, поэтому я взял отпуск и отправился в голодный, но очень замечательный поход на Кваркуш (про него я даже пост когда-то написал Голодный поход). В середине августа я вернулся обратно и был ошарашен известием, что деньги на работу всё же пришли. Пришлось брать ноги в руки, звать на работу студентов и местных бичей, закупать и получать спецодежду и спальники для рабочих, инструменты, продукты, гвозди, бумагу, пробные мешки и ещё сотню нужных в хозяйстве мелочей вроде мыла, свечей и батареек. Наконец сборы были окончены и в самом начале сентября мы выехали на работу в деревню Золотанку Красновишерского района Пермского края. Как всегда, без приключений не обошлось: людей уже завезли на базу, а машина с продуктами и вещами сломалась по дороге. Так что дней пять мы жили прожили практически впроголодь.
Поскольку в машине осталась даже рабочая одежда, то на первый профиль мне пришлось идти в городской одежде. Зато какой вид! На дальнем плане гора сочень своеобразным названием Пелины Уши.
Сезон получился очень короткий и уже в середине октября мы начали сворачивать работы, погода начала откровенно портиться, поэтому всех рабочих отправили домой в Пермь. Студенты уехали ещё раньше, а всю недоделанную работу осталась добивать «офицерская» бригада геофизиков.
Офицерская бригада на обеде.
Уральский хребет уже совсем белый.
В сухие дни мы ходили делать электроразведку, а в пасмурные – магниторазведку. И вот в один из таких осенних, пасмурных дней, я отправился на магнитку. Один, поскольку профиль недалеко от посёлка и тащить с собой ещё кого-нибудь я совсем не хотел. Да и любил я подобные одиночные маршруты: идёшь себе, о своём думаешь да на природу любуешься... Лепота! Тем более профиль шёл по очень живописным местам, а заканчивался вообще на самой вершине хребта Золотой Камень.
Хребет Золотой Камень собственной персоной. Вот на самой его верхушке и был конец профиля. Или начало, это уж как посмотреть )))
Я с собой даже фотоаппарат прихватил – пластиковую мыльницу, которыми в то время были завалены все фотосалоны. Самое главное достоинство этого фотика было в том, что железа в нём практически не было, поэтому никаких помех на магнитометр он не оказывал. Да и места в кармане занимал не очень много. Так что к работе я подготовился тщательно, оставалось только не забывать вовремя нажать кнопку на приборе, да показания и время замера в пикетажный журнал записать. А то что это за работа получится?
Я уже прошёл половину профиля, когда начался нудный, мелкий, осенний дождь. По-хорошему, можно было бы и вернуться, но тогда пришлось бы снова возвращаться на этот профиль, а делать этого совершенно не хотелось. И я отправился дальше, замотав магнитометр в полиэтиленовый пакет, лежащий в одном из карманов.
Полиэтиленовый пакет – очень нужная вещь в лесу: в нём можно что-нибудь нести, в него можно что-нибудь завернуть, наконец с его помощью можно даже добыть воду.
Чем ближе я подходил к вершине Золотого Камня, тем реже становился лес и вот в какой-то момент лес закончился - передо мной до самой вершины горы простиралось каменное поле – курум. Да ещё накрытый облаком.
Вот тот самый курум. Если присмотреться, то на берёзке в центе видно зарубку - это и есть профиль.
Скакать по мокрым от дождя валунам, пытаясь при этом разглядеть в тумане редкие метки, отмечающие профиль, прямо скажу, удовольствие ниже среднего. Но всё же я справился и вскоре очутился у деревянного столбика, отмечающего конец профиля. Остановился, снял отсчёт на магнитометре и, развернувшись, отправился в обратный путь, на ходу записывая в пикетажный журнал замер, время отсчёта и примечание (склон 30°, курум). Стандартный, отработанный за сотни точек наблюдения приём, позволяющий не терять время. Записав в журнал все данные, я засунул его в карман, после чего осмотрелся.
Туман был – не было профиля!
Сбиться с профиля в тумане оказалось совсем не сложно: всего лишь пара десятков шагов не в том направлении и вот я уже нахожусь неизвестно где. А найти вешки, расставленные через 50 метров при видимости в 20 метров дело почти что нереальное, хотя теоретически возможное.
Сначала я пошёл вдоль склона, пытаясь или «подцепить» профиль, или найти какой-нибудь ориентир, от которого можно будет вести дальнейшие поиски. Неожиданно в тумане передо мной появился силуэт дракона, вставшего на дыбы – старая корявая ель, торчащая на склоне среди валунов.
Ну ведь правда на дракона похоже?! В живую он смотрелся ещё эпичнее, но мыльница есть мыльница.
«Прекрасный ориентир!» – обрадовался я встрече с драконом. Такую корягу уж точно ни с чем не перепутаешь. Я начал ходить кругами вокруг «дракона» в поисках профиля, стараясь не терять дерево из поля зрения. Ничего не найдя, я перешёл к коренастому кедру, снова начал мотать круги, и наконец-то наткнулся на профиль. Туман потихоньку начал оседать, наступал вечер и мне пришлось ускориться, чтобы выйти из леса до темноты, поскольку в темноте шляться по лесу ещё хуже, чем ходить в одиночные маршруты – запросто можно без глаза остаться, или ногу сломать, зацепившись за какую-нибудь корягу. Не ходите ночью по лесу – не стоит оно того. Ну а на базе меня встретили радостными криками из столовой: «Ты где шлялся!» и «Всё остыло уже, пока тебя дожидались!»
Столовая на базе.
И что самое обидное, к ночи распогодилось так, как будто никакого дождя с туманом вовсе и не бывало. Зато я был вознаграждён зрелищем просто великолепного заката.
А вскоре выпал снег, мы отработали ещё профиль, только уже в паре, после чего работы решено было завершить. Закончился очередной мой полевой сезон.
В Золотанку пришла зима.
Ну вот, ещё один пост в серию "Байки геофизика". Как обычно, жду от вас комментарии, критику и вопросы, мне очень приятно со всеми общаться!
И ещё один вопрос - про поход на Байкал 40-летней давности интересно будет почитать?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.