Во время съемки кинокартин различные известные продюсеры испытывали сильное раздражение из-за киножурналистов. Часто после того, как какая-нибудь компания потратит тысячи долларов на подготовку зрелищных сцен, на рабочую съемку приходят фотокорреспонденты, чтобы "спиратить" материал, на подготовку которого у добросовестного продюсера ушли недели кропотливых и дорогостоящих усилий.
Пример этого произошел недавно, когда известная кинокомпания потратила около 25 000 долларов на подготовку сцены для кинофильма, в которой требовалось совершить взлет самолета с крыши офисного здания в центре города. В то время, когда все было готова к съемкам, на крышах близлежащих зданий появилось не менее полудюжины фотокорреспондентов и без единого цента затрат для себя или своих компаний сняли работу, на которую продюсер потратил недели работы и небольшое состояние. Однако в данном конкретном случае продюсер добился судебного запрета на публикацию отснятых ими кадров и публикации их в новостях.
Но были случаи, когда некоторые ключевые киносцены были украдены операторами "Ньюс" и выпущены на теле экраны страны за много недель до завершения съемок фильма, частью которого должна была стать эта конкретная сцена. Очевидно, что такое хищение серьезно снижает ценность нового фильма.
Один известный кинопродюсер, который был в ярости от подобных действий, недавно разработал метод "солнечного зайчика", позволяющий избавиться от навязчивых журналистов. Это гораздо эффективнее , чем насилие, привлечение полиции или судебные запреты. Этот продюсер недавно потратил несколько недель и тысячи долларов на подготовку определенной сцены, и когда он отправился снимать ее, то обнаружил, что, как он и предполагал, наготове стояли не менее шести камер "пиратских" новостных агентств. На этот раз он был к этому готов. Все его помощники, пришли с маленькими ручными зеркальцами. Пиратов-операторов не просили уйти - на них не обратили никакого внимания. Однако, когда сцена была готова к съемке, люди с зеркалами заняли свои позиции. Когда режиссер скомандовал: "Мотор", люди с зеркалами направили лучи отраженного солнечного света прямо в объективы "пиратских" камер. Все, что они получили, это кусок сильно пересвеченной пленки. Им оставалось только взять свои штативы и шагать прочь, осознавая, что их перехитрили.
Аэромобиль ездит по земле и воде (декабрь 1910)
"Ветряная повозка", изображение которой было напечатано в журнале Popular Mechanics за сентябрь, может быть установлена на понтон и передвигаться как по воде, так и по суше. Машина развивает скорость 40 километров в час с помощью пропеллера, как у самолета. Когда она используется в качестве лодки, ее закрепляют на барже, а к рулевому механизму прикрепляются тросы, в результате чего управление осуществляется с помощью обычного руля, как если бы машина находилась на суше. Мощность, создаваемая винтом, настолько велика, что на полном газу баржа уходит под воду.
В легионе было множество младших офицеров, стоящих ниже центуриона. Вероятно, правильнее их назвать сержантским составом. Их можно разделить на две большие группы - принципалы и иммуны. Обе эти группы освобождались от тяжелых работ и поборов, которым подвергались рядовые солдаты.
Центурион и опцион. Яндекс картинки.
Принципалы такое освобождение получали благодаря своему статусу, тогда как иммуны в обмен на определенную работу. Причем, если иммуны получали столько же, сколько простой солдат, то принципалы в 1,5- 2 раза больше. Эти категории военнослужащих могли занимать как чисто военные должности, так и административные. Так все старшие офицеры имели свой officium, назовем это штабом. Такой штаб имели губернатор провинции, командир легиона, префект лагеря и трибуны. Во главе такого штаба стоял корникулярий. В штабе губернатора провинции их было три. В этом штабе также было три комментатора и десять спекуляторов. Эти чиновники ведали юридическими делами, и присутствовали только в штате губернатора, так как только он имел право приговора к смертной казни. Эти чиновники были принципалами. Среди иммунов можно отметить денщика легата - стратора, счетовода - либрария и нотария, ведшего протоколы совещаний.
Аквилифер. реконструкция.
Во главе младших офицеров легиона стоял аквилифер, в обязанности которого входило хранение и ношение символа легиона - орла. Далее шли сигниферы- носители значков манипул, опционы - заместители центуриона и тессерарии- ответственные за выставление караулов и назначение паролей. Отдельно следует сказать о "опционе надежды", optio ad spem ordines, опционе, готовящимся к производству в центурионы.Такой опцион ставился выше сигнифера. Все эти офицеры были принципалами.
Иммуны.
Ниже принципалов располагались иммуны. Иммуны в дословном переводе - освобожденные от обязанностей. Имеются ввиду наряды и тяжелые работы. От военных учений и, те более, от нахождения в строю во время боя освобождения не было. Взамен они они должны были производить какие либо работы для обеспечения повседневной жизни легиона. По всей видимости не существовало какого то определенного перечня необходимых навыков и иммуны назначались сообразно необходимости. Вот краткий перечень иммунов, существовавших во втором веке.
Межевщики, занимавшиеся разбивкой лагеря, помощник начальника госпиталя, ветеринары, санитары, лудильщики, мастера изготовления стрел, медники, плотники, оружейники, кузнецы, изготовители луков, каменщики, дровосеки, водопроводчики!, палачи!, хранители оружия, и музыканты. Количество иммунов в легионе достигало 10%. Должность иммуна была первым шагом в карьере легионера.
Штош, вот вам завершающая (пока что) часть сериала про инквизицию. Да, нам тут сообщили, что в испанском нашей "з" нету, так что правильнее было бы "Саласар". Но у нас по всем источникам (включая англоязычные) проходил именно что Салазар, так что пусть будет так.
Здравы буде, бояре! Всем добра и хорошей недели!
Мы тут давеча поговорили о том, как все неоднозначно было в средневековой Европе со взаимоотношениями инквизиции, церкви и колдунов. И обещали по случаю рассказать кой-чего дополнительно про перипетии уже "классического" периода охоты на ведьм.
Штош... Обещания нужно выполнять. Вот вам хрестоматийная история того, как один инквизитор спас (ну почти) Испанию от ведовской истерии. Заинтриговали? Тогда вперед!
Наш герой. Умен, прозорлив, сдержан.
Давайте представимся
Жил да был в Испании на рубеже XVI-XVII вв. простой испанский инквизитор Алонсо де Салазар. Биография его, сразу оговоримся - особым драматизмом не отличалась, наоборот было все у него хорошо.
Родился Алонсо в 1564 г. в семье преуспевающего юриста, получил общее юридическое образование в университете Саламанки (если что, это не хухры-мухры, а старейший и авторитетнейший университет Испании), дополненное изучением канонического права в университете Сигуэнсы. В дальнейшем сделал весьма недурную карьеру, включавшую в себя, например, должность генерального прокурора Кастильской церкви. Справедливости ради, во многом дело было не только в несомненных достоинствах Алонсо, но и его дружбой с Бернардо де Сандоваль-и-Рохасом, епископом Хаэна, а впоследствии архиепископом Толедо.
Впрочем, протекцией и сейчас никого особо не удивить, а в те времена это была вполне естественная и здоровая часть социальных коммуникаций. Тем более, что славу дотошного и весьма квалифицированного юриста де Салазар завоевал уже самостоятельно. В общем, ничего удивительного в том, что по назначению его патрона в 1608 г. на должность великого инквизитора Испании, его протеже в следующем году становится инквизитором Логроньо. И в этом же году произошло событие, навсегда принесшее ему почет, уважение коллег и место в истории...
Помните! Инквизиция - это не только доброе слово, но еще и праведное дело!
Баски, ведьмы и размах
Впрочем, событий было два. Началось-то все отнюдь не трудами инквизиторов...
В том же 1609 г. во французской провинции Лабурдан (одна из традиционно баскских областей, граничащая с Наваррой - вотчиной короля Генриха IV) произошла эпидемия колдовства. По крайней мере, так это выглядело в докладах, отправленных королю. Разобраться и наказать отправили председателя парламента Бордо Жана Д'Эспанье, придав тому в помощники весьма энергичного и благочестивого Пьера де Ланкра.
К чести Д'Эспанье стоит отметить, что к столь неоднозначной для простого юриста работе он отнесся с прохладцей и на протяжении полугода фактически саботировал расследование. Но спустя полгода он вышел в отставку и де Ланкр остался "главным смотрящим по ведьмам". И вот тут понеслась...
Инквизиция во всем разберется!чствовании и крайней злонамеренности колдунов Пьер развернулся на полную. По сути он ни много, ни мало обвинил ВСЕ население Лабурдана в участии в секте колдунов (sorciers). Результаты "расследования" впечатляли: менее, чем за год де Ланкр обнаружил порядка 3000 человек "отмеченных меткой Дьявола". Пыткам были подвержены более 600 человек, не менее 80 было сожжено. Количество жертв могло быть куда больше, но многим подозреваемым удалось сбежать в Испанию. Особую пикантность ситуации придает тот факт, что ведьмолов Пьер ни в коей мере не владел баскским языком и допросы вел через переводчика - некоего Лоренсо де Уальде. Думается, не стоит уточнять, насколько это влияло на объективность процессов...
Впрочем, история де Ланкра - это отдельная история. Важно то, что как обычно - возникший очаг ведьмоловной чумы распространился на соприлежные территории. Вполне традиционная практика.
В итоге, в Лонгроньо (также баскском городе) ожидаемо нашли нефть ведьм. Чтобы не отставать от соседей, таксказять... Впрочем, размах был куда менее впечатляющим - казни подверглось лишь (да, по тем временам "лишь") 6 человек, еще нескольким повезло умереть естественной смертью до проведения аутодафе.
И тут в дело включается наш герой. Со всей присущей испанской специфичностью...
Краткий смысл взгляда испанской инквизиции на ведьмоловство
Инквизиция во всем разберется!
Сразу стоит напомнить - в целом испанская инквизиция не очень-то была настроена искать ведьм. Скорее наоборот, в кругах образованных каноников превалировало мнение о том, что вера в колдовство является пустым суеверием, опасным для авторитета Церкви более, чем предполагаемые козни сообщников дьявола.
Да и в целом, вопреки устоявшемуся стереотипу, особой жестокостью (по меркам тех времен, разумеется) испанская инквизиция не отличалась. Так, например, по оценкам историка Гарсиа Карселя даже самый активный и непримиримый из испанских трибуналов - валенсийский широко (до 40% приговоров) применял смертную казнь лишь до начала XVI века, впоследствии этот процент снизился до весьма гуманных 3%. При этом уже к середине века у инквизиторов сложилось мнение о пытке, как излишнем инструменте и дознавание проводилось, в основном, допросами и сбором информации.
Кроме этого, нельзя игнорировать тот факт, что наш Алонсо был не просто каким-то там церковником, а юристом-каноником. Тут стоит уточнить.
Тот самый "Декрет Грациана", на который опирались борцы с колдовством, помимо кодификации (упорядочения, если проще) церковного права, сделал еще одну очень важную вещь. В нем право фактически было отделено от теологии. Если на пальцах - "мы судим не по внутреннему убеждению и наитию, а по формулировкам". В общем, уже довольно близко к нынешнему правосудию.
Соответственно, и наш Алонсо подошел к своей задаче как квалифицированный юрист, а не как "пламенный бич Церкви" наподобие не к ночи помянутого де Ланкра. И результаты его трудов впечатлили всех...
"Это не ведьмы!" (с) Алонсо де Салазар
Эксперимент очевидно неудачный
В 1611 г. великий инквизитор (да, тот самый Бернардо) поручает Салазару провести самостоятельное расследование в Лонгроньо. Результаты впечатлили всех, кроме самого Алонсо...
Шутка ли - за все время изысканий он собрал несколько тысяч свидетельств колдовского преступления и большая часть... Оказалась говоря современным сленгом, "порожняком". Показания детей, обиженных соседей, замученных пытками обывателей. Квалифицированный юрист, которым был Салазар не мог не смотреть на них как на *цензура Дзена*.
Проблема была и с другими доказательствами. "Дьявольские мази" оказывались безобидными притирками из трав. Свидетельства очевидцев строились в основном на принципе "а вот один мужик из соседнего села рассказывал". Случилась и более интересная оказия. Некоторые из предполагаемых ведьм под "ласковой беседой" свидетельствовали, что с помощью Дьявола наводили злобные чары на самого Салазара с целью его умертвить. На что беспристрастный инквизитор отвечал, что чувствует себя отлично и вообще фигня какая-то...
И давайте уже дадим высказаться самому герою нашего повествования? Например, вот так:
Я не нашел ни единого доказательства, ни даже малейшего указания, из которого можно было бы сделать вывод, что один акт колдовства действительно имел место ... одних показаний сообщников без дополнительной поддержки внешними фактами, подтвержденными лицами, которые не являются ведьмами, недостаточно, чтобы оправдать даже один арест
Инквизитор Салазар объясняет свою позицию по поводу вопросов колдовства
Что в итоге?
В итоге авторитет Алонсо и представленные им доказательства подействовали. В итоге, в 1614 году Верховным советом инквизиции принимается вполне себе прогрессивный свод инструкций по борьбе с колдовством, учитывающий выводы Салазара.
Нельзя сказать, что Алонсо полностью остановил ведьмовские процессы - даже в Испании. Но его авторитет и результаты "Баскского процесса" серьезно усугубили и без того наличествовавшие в среде инквизиторов сомнения по поводу процессов о колдовстве. Докатилось даже до римской инквизиции, которая в итоге вырабатывала инструкции по борьбе с ведьмами опираясь на выводы Салазара. Что, увы, не скажешь про светских ведьмоловов...
Резюмируя. Пример Алонсо де Салазара отлично показывает нам что в традиционный миф "Церковь пожгла всех красивых баб" приходится вносить серьезные коррективы. На самом деле, именно в светском поле ведьмовская истерика достигала своего максимума (помним про де Ланкра!), а вот с професссионалами-церковниками все было не так просто...
И да. Чуть не забыли. Забавное дополнение - в результате "форсированного допроса" некоторые из обвиняемых в ведьмовстве показали, что при помощи Дьявола проникали в спальню Алонсо и наводили там на него всякую порчу с целью прикончить. На что наш инквизитор - невозмутимо отвечал, что чувствует себя отлично. И поэтому это не доказательства, а фигня какая-то. Да, профессиональная объективность была уже тогда!
Вот такая получилась история. Надеемся, после нее - вы чуть меньше будете верить в страшные мифы. Ну, или полезете в источники, чтобы поспорить, что тоже неплохо. В общем, мы за интерес к истории! А еще - за то, чтобы всем тепла и мирного неба над головой!
Хоккайдо – второй по площади из Японских островов. Сейчас это территория Страны восходящего солнца. Права на остров прочно закреплены за японцами. Однако ещё относительно недавно Хоккайдо мог стать русским владением.
1945 год. Советско-японская вoйнa в самом разгаре. Согласно кулуарным планам по разделу Японии, СССР должен был получить Курильские острова и Сахалин. А ещё в зону оккупации советских войск должны были попасть весь Хоккайдо и примерно треть острова Хонсю. Главком Александр Василевский готовится отдать судьбоносный приказ частям десанта. Сталин предвкушает скорый триумф.
Однако тайные соглашения заключались с президентом Франклином Рузвельтом. Новый хозяин Белого дома – Гарри Трумэн – не был столь щедрым. Уже появилась первая тень Холодной вoйны, мир начинал разделяться на коммунистический и капиталистический лагеря.
Первоначально в зону советской oккyпaции входили Хоккайдо и часть Хонсю. www.alternathistory.ru
Новые американские власти отвели Японии роль своего форпоста в северо-западной части Тихого океана. Поэтому до Сталина в недвусмысленной форме было доведено, что Хоккайдо никто ему не даст.
И что же «вождь народов»? Сталин был человеком крутого нрава и железного характера. Наверное, он бы мог проигнорировать Трумэна и высадить десант на Хоккайдо. Тем более что японцы оказывали только очаговое сопротивление. Например, настоящее срaжениe во время Курильской десантной операции дал только гарнизон острова Шумшу. Так что вряд ли советские солдаты испытали бы сложности с Хоккайдо.
Однако Сталин не сделал этого. Историки до сих пор спорят, почему советский лидер отказался от десантной операции.
В итоге десантные корабли так и остались стоять у причала.
Возможно, глава СССР банально «струхнул». США ко времени потенциальной высадки уже испытали свои ядерные бомбы на японских городах. Однако могущественная советская разведка не могла не знать, что у американцев ограниченный ядерный боезапас. Да и на кого бросать бомбы, на советские батальоны во время марша? Крылатые ракеты и «ядерные пушки» тогда ещё не изобрели.
Американский флот был гораздо сильнее советского. В случае конфликта американцам было бы легко блокировать советский десант и прервать морские коммуникации. Однако сомнительно, что США горели желанием вступать в новый конфликт с могучим союзником, не закончив старого.
Тихоокеанская эскадра США в битве за Маршалловы острова. Ничем подобным СССР не обладал даже близко.
Да и как объяснить такой крутой поворот собственному населению? Мы буквально вчера радостно встретились с русскими на Эльбе, дрались плечо к плечу против проклятых нацистов, а сегодня русские внезапно стали плохими, поэтому их надо помножить на ноль ядерными бомбами. В возможностях американской пропагандисткой машины никто не сомневается. Однако даже ей понадобилось бы время, чтобы объяснить, почему «Океания теперь воюет с Остазией, а не с Евразией».
Сталин точно не был трусом. Вероятней всего, он просто не хотел обострения отношений с важным, стратегическим союзником. США оказывали огромную материальную помощь СССР. Кроме того, Сталин и так получил Сахалин, Курилы, а в зону ответственности Советского Союза отошла половина Кореи.
Сожалел ли о своём решении советский вождь? Безусловно. Сохранились воспоминания командующего Тихоокеанского флота Ивана Юмашева. Если верить флотоводцу, он хотел в обход своего непосредственного начальника – Александра Василевского – позвонить в Кремль. Когда советский адмирал уже в 1947 году поведал об этом «вождю народов», тот сказал:
«Напрасно не позвонили, товарищ Юмашев. Если бы получилось — наградили бы… Если бы не вышло — наказали бы…»
Так судьбу Хоккайдо определила нерешительность двух человек. Один побоялся нарушить субординацию, а другой не посмел ссорится с могущественным союзником.
Ныне Хоккайдо суверенная японская территория. Но повернись всё иначе, сейчас в составе нашей страны был бы какой-нибудь Хоккайдский край.
Современная карта мира могла бы выглядеть так.
Обладание таким большим островом (как никак, это почти 84 000 кв. км) упрочило бы положение России на северо-западе Тихого океана. Наша страна получила бы богатейший на полезные ресурсы край и выгодную базу для военного и торгового флотов. Однако история сложилась так, а не иначе…
Интересным, познавательным статьям легко затеряться на Пикабу. Зато они точно не затеряются в моей «телеге» 🙂
Французская революция, длившаяся с 1789 по 1799 года, стала эпохальным событием в истории Европы. Она выступила в качестве процесса трансформации Франции к новому типу государства - парламентской республике в противовес абсолютной монархии, а кроме того послужила прелюдией к появлению Французской империи, которая своими завоеваниями в той или иной степени разнесла "заразу" (то есть зачатки конституционного порядка и новаторские методы администрирования), как выражались русские, немецкие и другие европейские государи того времени, по всему континенту.
Однако самое сильное влияние революция оказала на свою родину. Она подорвала местную версию самодержавия, перестроила государство, в сущности, вывела Францию на кардинально новый уровень развития. После событий 1790-х годов страна мимов и лягушек на завтрак никогда уже не была прежней. И тем не менее с 1804 года и вплоть до второй половины века монархические устои во Франции ещё пытались различными способами сохраниться. Я расскажу о том, на какие ухищрения различные державные владыки Франции XIX столетия шли, дабы стоять у власти и почему в конце концов это не спасло монархию в этой стране от исчезновения.
Первая империя и последнее королевство
Путь, который прошла парижская классическая королевская власть, зародившаяся ещё в раннем Средневековье, необычайно долог и витиеват. От крайне слабых монархов, реально управлявших лишь столицей с окрестностями, французские короли дошли до образцов абсолютистского порядка. В XVIII столетии именно Франция была эталоном "просвещённой монархии", где король не препятствовал передовой интеллектуальной деятельности - вспомним Вольтера, Руссо, Монтескьё и прочих философов тех годов, бывших родом как раз из Франции.
Однако при этом традиционный порядок, также называемый Старым порядком, был непоколебим - монархия в XVII-XVIII столетиях казалась прочно стоящей и величественной, достигла пика своего могущества и твёрдо следовала стремлению к абсолютной власти короля.
Правители из династии Бурбонов, ведущие своё происхождение из Средних Веков, строили свою легитимность на старейшем принципе Божественного права на власть и не стремились менять свой стиль руководства. Они не препятствовали бурлившему развитию науки и философии, но в то же время активно практически никак не использовали витавшие в воздухе идеи Просвещения, ограничиваясь максимум благовидными разговорами. Вместе с тем сохранялось множество черт феодального порядка, который поздние Бурбоны унаследовали от прошлых династий - сословные ограничения, значительные привилегии дворянства и высшего духовенства, собственные ограничения в коммерции и производстве для каждого региона страны и тому подобное. Если посмотреть на общую картину, то Франция XVIII столетия - это очень величественная и внешне устойчивая, но на самом деле полная сложных взаимосвязей и противоречий конструкция.
Людовик XIV с его знаменитыми словами "Государство - это я" является наиболее часто вспоминаемым монархом абсолютистской Франции
При нём же был построен Версальский дворцовый ансамбль, который в качестве резиденции правящей династии символизировал её неоспоримую власть
По большому счёту, именно консервативность Бурбонов стала причиной их собственных бед - наследники Людовика XIV, которые носили его же имя, но под следующими цифрами, кажется, не совсем замечали, что деятельность учёных, мыслителей и публицистов, которые как грибы после дождя плодились в ту эпоху, была не просто "милыми беседами о высоком", а подготовкой новой элиты, нацеленной на развитие капиталистических отношений. Берущие свой корень ещё в столетиях позднего Средневековья, если не раньше, сословные (игнорирование новых социальных групп вроде буржуазии и адвокатуры) или региональные (ограничения на торговлю и производство в разных землях Франции) традиции начинали болезненно натирать новым слоям населения. Идеи Просвещения и задатки индустриализации тоже мягко указывали благородной династии на необходимость изменений в стране.
Но изменений под эгидой Бурбонов не случилось - они так и не поняли тенденций времени, и потому после ряда разорительных для казны внешнеполитических событий (Семилетняя война и Американская революция) оказались в тяжёлом положении. По сути, общественная мысль и материальное развитие Франции уже к 1780-м годам переросли те методы управления, что всё ещё использовали короли. И когда страна столкнулась с тяжёлым экономическим кризисом, за ним последовал и масштабный политический коллапс, который низверг Старый порядок и запустил цепочку всем известных революционных событий.
В ходе этих актов ломки Франции, столкнувшейся с необходимостью разрешения всех копившихся веками противоречий, ещё недавно державшая всю полноту власти династия потеряла своё влияние. Король Людовик XVI и вовсе был казнён очень "гуманным" в сравнении с традиционным обезглавливанием топором методом - гильотиной, как и его жена-королева, а остальные члены дома Бурбонов отправились отдыхать после управления государством за рубеж, в прочие монархии Европы.
Штурм королевской тюрьмы Бастилии 14 июля 1789 года, изображённый на этом полотне, считается началом падения Бурбонов
Изображение казни Людовика XVI. На нём и его супруге французские республиканцы выместили злобу на всю старую систему в целом
Первая республика, пришедшая на смену королевству, была, однако, подвержена нестабильности и ошибкам. Это, если хорошенько подумать, не вина её правительств в полной мере - получив в управление страну, не знавшую никогда иного строя кроме жёсткой монархии, они не могли спастись от серьёзных просчётов. Не говоря уже о том, что такая неопытность республиканского строя легко могла привести и действительно привела к приходу к власти радикалов вроде массовых убийц якобинцев, которые своей деятельностью дали начало такому явлению, как терроризм. Об этом я упоминал в другом рассказе.
На самом деле, первый опыт управления государством без монарха во Франции был противоречивым. И хотя с высоты нашего времени такие сложности кажутся неизбежными в деле прощупывания почвы в унаследованных от традиционного строя сложных условиях, многие современники оказались шокированы хаосом и кровавостью событий девяностых годов. Вполне вероятно, что именно поэтому уже спустя несколько лет после полного упразднения монархии Бурбонов (это случилось не в 1789, а только в 1792 году) власть в Париже взял Наполеон, начавший строить авторитарный режим, а затем в 1804 году прямо вернувший монархию, став императором (официально империя была провозглашена в 1808-м) Если посмотреть на внешние атрибуты Французской империи, то можно легко увидеть оммажи на традиционные державные режимы Европы и их обычаи, тянувшиеся с древности :
Торжественные картины с Бонапартом изображают его примерно так же, как и Людовика XIV, только ещё пафоснее, с отсылками к античным властителям
Герб империи тоже был выдержан в стиле европейских знатных родов (собственно, сам Наполеон относился к дворянскому семейству, герб которого частично использовал для имперского)
Коронация Наполеона также проходила в традиционной обстановке - с Папой Римским и в соборе, всё как полагается. Правда, это известное полотно показывает не сам момент возложения короны на императора, но тем не менее
К тому же разряду относилась женитьба Бонапарта на австрийской принцессе. Он как бы говорил соседям - "я свой, я истинный владыка Франции". Однако Французскую империю все же следует считать скорее продолжением Первой республики, чем подлинной попыткой вернуть старые устои - помимо серьёзных проблем с легитимностью на общеевропейском уровне, режим Наполеона имел и другую черту, говорящую о его преемственности скорее по отношению к республиканскому строю - строгое следование прогрессивным концепциям, опробованным на практике после 1789 года.
Именно при Наполеоне был разработан Гражданский кодекс, который систематизировал акты 1790-х, упразднявшие феодальные абсолютистские традиции, и послужил фундаментом для чёткого закрепления нового типа государства. Был заключён договор с Католической Церковью (Конкордат Наполеона), который сохранил ослабление до максимума клерикализма во Франции. Иными словами, несмотря на весь монархический блеск и пафос, держава Наполеона в общем и целом укрепляла завоевания революции. Хотя не нужно отрицать глубоко авторитарный характер власти императора и даже частичное возвращение некоторых атрибутов старой монархии (например, дворянских титулов), утверждать, что правление Наполеона было полноценной попыткой возвращения к абсолютизму и традиционному устройству, никак нельзя.
Гражданский кодекс был прогрессивен для своего времени и оказал огромное влияние на законодательство не только Франции, но и многих других европейских государств. С изменениями он действует до сих пор.
Немного о стариках и людях-фруктах
В действительности данное утверждение верно и для пришедших после Наполеона монархических режимов. Ни один из них не решился вернуться к прежним порядкам. И если Бонапарту, который самим своим возвышением был обязан революционным событиям, это было и не нужно, то вот для вернувшихся к власти после разгрома империи тех самых "гулявших" по заграницам все эти годы Бурбонов подобные действия вроде как должны были стать необходимостью и делом восстановления приниженной королевской чести. И тем не менее период после 1814 (с перерывом на наполеоновские "сто дней") и до 1830 года вовсе не знаменовался отменой коренных преобразований республиканского и имперского периодов. Король Людовик XVIII, брат казнённого Людовика XVI, оставил парламент и Гражданский кодекс, и даже добавил к ним свой конституционный документ - Хартию 1814 года.
Людовик XVIII не решился тронуть новые порядки Франции коренным образом
В целом, Реставрация Бурбонов представляла из себя ряд половинчатых мер, которые не вернули монарху всю полноту власти. Католическая Церковь вновь была объявлена государственной, была возвращена часть имущества бежавших из страны дворян (и то лишь та, что не успела обзавестись новыми владельцами за все эти годы), а временами Людовик временно ужесточал цензуру. Но большего не происходило, это была, в действительности, власть даже менее деспотическая, чем наполеоновская в своё время. К моменту возвращения Бурбонов буржуазные круги, которые и были более всех заинтересованы в упразднении пережитков феодальных порядков, давно уже добились своего и прочно заняли важнейшее место в государстве. Бороться с этим для правящей династии означало огромную опасность недавно восстановленным позициям на престоле.
Сменивший Людовика XVIII в 1824 году Карл X, его младший брат, тоже поначалу вёл себя осторожно. Однако спустя пару лет его крайне консервативные взгляды и ненависть к изменениям в стране начали сильнее проявляться. Карл назначал лояльных себе министров-роялистов, начал ужесточать цензуру и расширять применение силовых методов для подавления недовольства. Он собирался идти до конца и вернуть все же абсолютизм или по крайней мере максимально приблизиться к нему в новых условиях. И вот это никто не оценил - французы и парижане в частности увидели в старом консервативном короле угрозу для своего образа жизни, с такой тяжестью установленного после революции. Не устраивала такая политика и капиталистов. Поэтому в июле 1830 года случилась новая революция, сместившая Карла и вообще династию Бурбонов. Два короля, недолго правившие и бывшие уже стариками, на троне лишь доживали век (один все же не дожил и опять бежал). Это можно назвать символом для конца Бурбонов - с уходом этих пожилых монархов среди них больше не оказалось серьёзных претендентов на престол. А в конце XIX столетия прервалась и сама династия (вернее, старшая ветвь её французской половины, так как в Испании и Люксембурге другие Бурбоны правят до сегодняшнего дня).
Карл X совершил ту же ошибку, что и его предшественники в конце XVIII столетия. Хорошо, что хотя бы на гильотину за это не пошёл
Это полотно ("Свобода, ведущая народ") вопреки расхожему мнению, вдохновлена революцией 1830-го, а не 1789-го
Надо сказать, что я слегка слукавил, когда списал Бурбонов со счетов. Хоть старшая их ветвь после 1830 года к власти более не вернётся, но вот младшая - Орлеанский дом, в лице одного короля вполне ещё подержит власть. Как уже упоминалось, самой влиятельной из групп, выигравших от революции 1789 года, были крупные дельцы, капиталисты, иными словами - буржуазия. Им же в свою очередь нужен был стабильный режим, который давал бы покровительство и гарантию неприкосновенности частной собственности. После падения власти Карла X богатые слои французского общества обратились к Орлеанскому дому, а конкретно - к герцогу Орлеанскому Луи-Филиппу. Их выбор был не случаен - в 1790-ые года он и его отец являлись единственными представителями правящей династии, которые отреклись от своего благородного прошлого и невзирая на голубую кровь всецело поддержали революцию. Памятуя о прошлых заслугах, свергнувшие Карла лица предложили Луи-Филиппу стать королём, что он принял и уже в скором взошёл на престол.
Луи-Филипп правил Францией довольно долго - до 1848 года
Частью его имиджа, если так можно выразиться, был образ "короля-гражданина". Новый монарх отказался от сколь-нибудь значимых попыток реставрации старых порядков. Ему это было, надо полагать, несложно, не только из-за поддержки самой первой революции, но и потому, что сам Луи-Филипп целиком и полностью влился в буржуазное общество, став успешным капиталистом и приумножив богатства, полученные от отца. При этом герцог Орлеанский придерживался не столько монархических, сколько либеральных взглядов, разделяя ту же точку зрения на будущее страны, что и богатые буржуа.
Герб монархии при Луи-Филиппе указывал на "мягкий" характер его правления, выводя на видное место Хартию, ограничивающую власть короля
На них Луи-Филипп и опирался более, чем на сто процентов. Ещё Бурбоны ввели огромный имущественный ценз на участие в парламентских выборах, из-за которого избирать и быть избранными могло что-то около сотни тысяч человек из многомиллионного населения Франции. Новый правитель смягчил условия ценза, но даже после этого избирательные права достались лишь примерно пяти сотням тысяч человек. Это как ничто другое свидетельствует о сущности режима Луи-Филиппа - он давал определённые привилегии торгово-промышленным группам, однако был глух по отношению к крестьянам, рабочим и служащим, которые остались поражёнными в правах. Отстранение большей части населения от какой-либо серьёзной власти, потакание буржуазии (что для простых людей было ненамного лучше, чем всевластие дворянства) и сохранение авторитарных практик при государственном управлении не дают повода внести данного короля и его правительство в реестр "добрых" и "народных". Королём-гражданином Луи-Филипп был только для кого надо, и в число "кого надо" ни крестьяне, ни рабочие, ни мелкие ремесленники и торговцы не входили даже приблизительно.
Наглядный пример методов и приоритетов режима Луи-Филиппа - подавление восстаний ткачей в Лионе (городе ближе к югу страны) в 1831 и 1834 годах. Рабочие были недовольны условиями и оплатой труда, а также повышением налогов со стороны городских властей, из-за чего дважды подымались на борьбу. Оба раза Париж послал войска на подавление возмущения, и если в 1831-ом всё обошлось относительно мирно и ткачи даже получили небольшие послабления в своём положении, то спустя три года ситуация сложилась иначе - введённая в город армия совершала расстрелы восставших, тысячи рабочих попали в плен и затем - в тюрьмы. В общем, никаких церемоний с подлым людом Луи-Филипп не проводил, сразу указывая, чьи интересы отстаивает.
Неудивительно, что более радикальные демократические группы критиковали короля, а народ в массе своей был недоволен характером его руководства. Луи-Филипп получил другое, более массовое, прозвище - "король-груша" за характерную форму головы и стал любимым объектом карикатуристов тех лет.
Наверное, неприятно было королю узнавать о таких вот проказах художников в свой адрес. Впрочем, нелюбовь масс к Луи-Филиппу вполне объяснима
Не надо думать, что правление герцога Орлеанского при этом было сплошной полосой неудач - скорее наоборот, во Франции набирало обороты промышленное развитие, строились первые железные дороги, были предприняты шаги для продвижения массового образования (строительство школ в сельской местности). Со стороны всё выглядело неплохо, однако это никак не отменяло уже указанные недостатки режима. Поэтому передать власть наследникам Луи-Филиппу так и не удалось - когда в конце 1840-х годов началась экономическая стагнация, а после - кризис, его власть начала терять хватку. Как и Карл X, король-гражданин пытался укрепить свои позиции простым закручиванием гаек, усиливая репрессии. Итог ожидаем - очередная революция в феврале 1848 года и очередное свержение монархии. Продержавшись довольно долго, Луи-Филипп так и не смог закрепить монархический порядок даже несмотря на поддержку буржуазии.
Революционеры в тронном зале после низвержения короля-груши
Народный император
В 1848 году Франция вновь стала республикой, впервые с 1804 года. Вот теперь, казалось бы, королевский строй точно повержен, тиранов более не будет. И это вообще-то верно - ни одного короля Париж с тех пор не знал. Но была ведь и империя и был Наполеон. Император имел особенную популярность среди крестьянства и обычных горожан, которые понимали его власть как власть "твёрдой руки". В середине XIX столетия массы населения Франции всё ещё помнили и любили Бонапарта, что удивления не вызывает - и порядок после хаоса революции навёл, и заставил почти всю Европу встать перед Францией на колени, и харизматичным лидером был - словом, для простого человека из деревни или с окраины города - идеал руководителя.
Ну хорошо, но Наполеон ведь давно умер, отдыхая на юге Атлантического океана. Причём здесь он? Но династия Бонапартов несколько шире одного человека. В тени "большого" Наполеона вырос ряд его куда менее известных родственников, и среди них - Шарль Луи Наполеон Бонапарт, племянник императора французов. При Луи-Филиппе он пытался строить политическую карьеру, но вместо этого попал в тюрьму и пережил ряд других приключений, не достигнув цели. Однако после свержения короля-гражданина он перестал быть в опале и начал новую попытку по получению власти в государстве. И тут все карты легли в руки мини-Наполеону - Вторая республика отменила очень высокий ценз, установленный прошлыми правительствами, сделав избирателями миллионы человек. Легко догадаться, что среди новых масс, могущих голосовать, большинством были как раз те самые простые мужики из рабочих и крестьян, что видели в Наполеоне "доброго и сильного императора". Их-то и обуздал Шарль Луи- упирая на родство с тем самым властителем начала века, он смог получить симпатии народа и победил на выборах, став в декабре 1848 года президентом.
В итоге Вторая республика стала для него тем же, чем был консульский режим для дядюшки - подготовкой к монархии. За четыре года племянник императора укрепил свои позиции достаточно, чтобы объявить о коронации. Она прошла 2 декабря 1851 года, в годовщину дядиной. Так Шарль Луи стал Наполеоном III , а Вторая республика - Второй империей.
Надо сказать. что Наполеон III тоже обладал харизмой и талантами, иначе не смог бы стать первым лицом страны. И тем не менее, первейшая основа его успеха - родословная
Герб Второй империи, очевидно, копировал своего коллегу из Первой, сделав лишь немного изменений
Этот режим был очень своеобразен и интересен. Он пытался повторить успех Первой империи, но выходило у него это довольно бледно. Так, военные триумфы, без которых невозможно представить Наполеона I, Наполеон III хотел получить через авантюры - участие в Крымской войне, вторжение в Мексику в 1860-ые годы, помощь Сардинскому королевству (что уже скоро объединит Италию) в войне с Австрийской империей, а также колониальные экспедиции. Последние были, надо сказать, успешны - вот такими стали заморские владения Парижа при Второй империи :
Кажется что мало, и тем не менее закрепление на этих плацдармах в Азии и Африке позволило в дальнейшем успешно расширить колониальную экспансию. Во многом это - заслуга политики Наполеона III. Кроме этого, от Сардинского королевства в качестве большого спасибо за помощь против Габсбургов был получен пограничный регион Савойя. Но это было, конечно, даже близко не сравнимо с успехами дядиной империи. К тому же многие авантюры провалились, а вложенные в них немалые средства были потеряны.
Внешняя политика Второй империи была спорной, допустим. А что с внутренними делами? Тут положение действительно стало заметно лучше, чем при Луи-Филиппе - сам Наполеон III называл себя социалистом (странновато для носителя монаршего титула, но тем интереснее) и в целом положение простых французов в года его правления стало лучше - были проведены заметные социальные реформы (разрешение рабочих организаций, ограничение детского труда, отмена запрета на забастовки и ряд других важных преобразований). Император продвигал расширение системы светского образования и поощрял искусство.
Самым же масштабным из изменений, инициированных Наполеоном III, было переустройство Парижа бароном Османом. Столица была лишена узких улочек и переулков, ведущих своё происхождение из Средних Веков, вместо них появились широкие улицы и проспекты. Это улучшило городскую инфраструктуру и оздоровило Париж. Есть вероятность, что это глобальное переустройство имело политическую подоплёку - все революции, свергавшие монархов, были успешны во многом из-за узких пространств Парижа, где было очень удобно строить баррикады. Вполне возможно, что Наполеон III учёл этот опыт и решил таким образом снизить шанс на успех у потенциального мятежа.
Париж до и после изменений в года Второй империи (XVIII столетие и наши дни) - результат налицо
Но как бы там ни было, этот проект, как и многие другие деяния Наполеона III, оказался успешен и полезен. Получается, всё - найдена идеальная монархия, которая сможет быть долговечной и не будет вызывать у французов вечных возмущений? Зная нынешнее положение Франции как уже Пятой республики, можно понять, что нет - этот режим всё равно пал, как и остальные. Почему же так вышло?
Причина проста - амбиции Наполеона III сыграли с ним злую шутку. Всё ещё желая выйти на уровень своего дяди, он в конце концов пошёл на конфликт с Пруссией (а канцлер Бисмарк, в свою очередь, использовал склонность императора к авантюрам и подвигам для разжигания невыгодного Франции противостояния). К тому времени в стране назрел очередной экономический и потенциальный политический кризис, и монарх решил блистательной войной поправить положение своего режима. Большая ошибка.
Итогом чаяний императора стала Франко-прусская война, в которой армия Второй империи быстро проиграла. Император попал в плен, а в Париже к власти пришло новое правительство, объявившее о низложении Наполеона и упразднении империи. Затем была провозглашена Третья республика, а к монархическому устройству Франция больше никогда не возвращалась.
Франко-прусская война стала катастрофой для Франции. Наполеон III выбыл из неё ещё в самом начале, будучи сверженным после поражения под Седаном в первых числах сентября 1870 года
Император французов сдаётся канцлеру Пруссии.
Несмотря на жестокое свержение абсолютистского строя в 1790-ые годы, после в различных формах монархия пыталась остаться во дворцах Парижа. Неоднократно многими деятелями предпринимались попытки создать прочные системы с венценосцем во главе, но каждый раз роковые ошибки мешали этому. Ни уступки завоеваниям революции, ни опора на народ или капиталистические элиты, ни прогрессивные реформы не могли спасти королей и императоров Франции.
Наверное, им просто не повезло - каждый попал в череду похожих тяжёлых обстоятельств и не справился с ними, похоронив в итоге идею о восстановлении французской монархии.
Харальд Гормссон был королём Дании в 958-970 годах. Он прославился объединением различных частей Дании и Норвегии в одно государство, а также привёл датчан к христианству. Он был объединителем и именно благодаря этой заслуге его имя было выбрано для беспроводной технологии, которая соединяет между собой множество устройств.
Логотип Bluetooth представляет собой комбинацию инициалов Harald-Bluetooth, которые записаны на древних буквах (рунах), используемых викингами, а именно «H» и «B».
Харальда Гормссона прозвали «Blue tooth» («синий зуб») из-за его любви к чернике, которая окрашивала его зубы в синий цвет.
А с какого это перепугу вдруг π² примерно равно g?
Чему равно π в квадрате? Конечно, 9,87. А ускорение свободного падения g захочешь — не забудешь: 9,81 м/c². Вроде и не очень то и равны, да и размерность у g это м/c², а π это величина безразмерная.
Однако связь есть!
В XVII веке голландский механик, физик, математик, астроном и изобретатель Христиан Гюйгенс предложил использовать цели определения стандартного метра обычный маятник. Берём гирю и подвешиваем её на нити. Длину нити выбираем так, чтобы маятник совершал полное колебание (возвращался в исходное положение) ровно за две секунды. Такую длину нити называли «универсальной мерой» или «католическим метром». От современного метра эта длина отличалась примерно на полсантиметра.
Для того, чтобы получить период малых колебаний математического маятника в зависимости от длины подвеса, используют такую формулу:
Вот же оно — наше π! Давайте подставим сюда параметры маятника Гюйгенса. Длина нити l в маятнике Гюйгенса равна 1 метру. T — это период колебаний, он равен 2. Подставим эти значения в формулу, и получим π²=g.
Кстати, чудо чудесное период колебаний не зависит от массы груза! И даже от того как сильно вы раскачали маятник.
Предложение понравилось, и его взяли на вооружение. Однако скоро начались проблемы. Во-первых, Гюйгенс рассматривал систему, которая называлась «математический маятник». Это «материальная точка, подвешенная на невесомой нерастяжимой нити». Материальную точку и нерастяжимую нить вряд ли получится отнести к несложным приспособлениям, которые есть у каждого купца.
Во-вторых, довольно быстро обнаружилось, что длина нити предложенного маятника различается в разных местах Земли. Сила тяжести коварно уменьшалась при приближении к экватору и не желала содействовать человечеству в светлой мечте о стандартном метре
Позже метр стали читать как одну сорокамиллионную часть Парижского меридиана. Или иначе как одну десятимиллионную часть расстояния от северного полюса до экватора по поверхности земного эллипсоида на долготе Парижа. Эта величина слегка отличалась от «маятникового» метра.
Вот так и получилось что π²≈g, а ведь когда то равенство было точным π²=g