Сначала мы обсудили историю отношений нашего организма с алкоголем. Долгую и интересную.
Продолжили размышлениями о корректности некоторых определений в адрес алкоголя.
Вторая часть вызвала такую бурю эмоций, что, полагаю, стоит предварить третью часть небольшим предисловием. Итак.
Я ничего и никого не оправдываю, и не защищаю.
Я никого и ни к чему не призываю.
Я не считаю употребление алкоголя ни безвредным, ни безопасным.
Если в моих рассуждениях Вам чудится что-то обратное – Вам кажется. Вы ошибаетесь. Вы неспособны отделить свою реакцию на мои слова от слов как таковых. Причём зачастую выражаете оную в форме, недостойной разумного человеку. Это грустно.
То, что я пишу, очень легко делится на две части.
Одна часть – это факты. Замечу, я не использую никакие «факты» из серии «ученые скрывают» или «Пупкин в 20хх году доказал…». Я даже не использую никакую информацию, доступную только профильным специалистам. Все приводимые мною факты – уровня информации о температуре кипения воды, проверяются за пять секунд при наличии интернета. Я не виноват, что кто-то путает проценты с промилле и их обоих – с граммами на кг массы тела. Это, извините, в начальную школу, а не ко мне. Я внимательно перечитал оба своих текста – и не нашёл ни одного факта, который можно было бы счесть сомнительным, требующим «пруфов», которых от меня массово желают. Если Вы нашли такие факты – буду искренне благодарен за замечание. Я обычный человек, я тоже ошибаюсь и могу перепутать факт со своей уверенностью в нём.
Вторая часть – это моя оценка изложенных фактов. Мои (и только мои) выводы из них. Оценочные суждения. Я не пытаюсь, ни в коем случае, выдавать их за истину – я просто ими делюсь. Смотрите. Думайте. Спорьте – ради того и пишу. Да, я считаю, что вещество, опасная доза которого составляет вполне себе «товарное количество», в сотни граммов – вряд ли стоит расценивать как «яд». К тому же «в любых дозах». Вы считаете иначе? Ваше право. Но если оспариваете – оставайтесь в рамках исходной фактологии, а не в стиле «ну понятно, что взять с алкаша!». Это просто немножко глупо выглядит, поверьте.
Предисловие получилось немного длинным, но оно было необходимо. Теперь, собственно, к теме.
Общеизвестно, и никем не оспаривается тот факт, что с опытом употребления алкогольных напитков наступает устойчивость к действию алкоголя. У психиатров используется термин «толерантность», но это слово в последние десятилетия обзавелось такой коннотацией, что, я, пожалуй, буду использовать «устойчивость».)
Ещё относительно недавно, лет 30-40 назад, механизм этого явления напрямую ассоциировался с формированием аналогичной устойчивости к воздействию, скажем, опиатов. И сама она, соответственно, напрямую связывалась с формированием физиологической зависимости. И представления тех времен до сих пор сохраняются в массовом сознании (в то время, как сами наркологи стали в этом смысле намного аккуратнее).
Устойчивость в случае упомянутых опиатов формируется очевидным образом – для достижения желаемого эффекта дозу приходится наращивать непрерывно. Нет никакого «плато», то есть той дозы, которой теперь уже всегда достаточно. Без лечения или «переломки» финишем неизбежно становится «передоз». Летальная концентрация. И, конечно же, несомненным является тот факт, что для наркомана с «непрерывным стажем» та доза, которая его срубала начисто в начале пути – теперь уже вообще не ощущается. А что в ситуации с алкоголем?
Тут уместно обратиться к таблице степеней опьянения, которая описывает изменения в поведении человека в зависимости от концентрации этанола в крови. От лёгкого опьянения до тяжёлого, с опасностью для жизни. Знаете, чем интересна эта таблица в контексте нашей темы? Тем, что она универсальна. Нет отдельной градации для непьющих, малопьющих и много пьющих. Разумеется, есть оговорка, что есть категории людей, у которых «всё иначе». Но это не связано со стажем употребления, это связано изначальными особенностями организма. А для среднего человека 0,5 промилле – это всегда "лёгкое опьянение". Выпил он первый раз в жизни, или каждый день вкушает стакан водки к ужину. Объективные тесты - физические, психологические, когнитивные – легко это покажут в обоих случаях. Более 1,5 промилле? Средняя степень. Опять же, с общей симптоматикой и для малопьющих, и для опытных алконавтов. Более 2,5 промилле? Тяжёлое опьянение. Угнетение сознания, сонливость, ближе к 4 промилле – опасность для жизни. Для всех. Как бы ты ни был «опытен».
Так в чём же «устойчивость»? Она в том, что в состоянии лёгкого опьянения малопьющий может исполнить песню про барсука своей суровой начальнице на корпоративе. А давно пьющий – будет немного разговорчивей обычного и может позволить себе рассказать коллегам слегка сомнительный анекдот. В состоянии среднего опьянения малопьющий начнёт спотыкаться, может сорваться в скандал, потеряет связность речи. Давно пьющий – при желании (это важно!) спокойно будет ходить по прямой, связно (но кратко) говорить, буянить не будет. В состоянии тяжёлого опьянения малопьющий упадёт под стол и уснёт, алконавт – доберётся до дома, разденется, и только после этого начисто вырубится. При критической концентрации малопьющий окажется в выигрыше – его несомненно вырвет, а вот алконавт вполне может отъехать в Верхнюю тундру собственным транспортом.
(Предупреждая готовые посыпаться рассказы о том, на что способны бухие граждане, сразу говорю – я о нормальном поведении нормальных людей, в среднем. А набурагозить под мухой так, что черти в аду позавидуют – может и малопьющий после стакана, и алконавт после него же)
То есть, получается, что разница не в объективном воздействии этанола в одной и той же концентрации на организм. А в способности контролировать это воздействие (до некоторого предела, разумеется). С чем же это может быть связано?
Тут я вступаю на почву предположений. Для начала пара примеров.
Если человека с улицы посадить в центрифугу и зарядить на два g – он будет лежать в кресле распластанной медузой. Говорить будет с трудом. Не сможет решить задачку по математике для третьего класса (утрирую, но суть понятна, думаю). Тот же гражданин, после ежедневных упражнений в центрифуге, через пару месяцев при двух g будет уверенно двигаться, чисто говорить и решать дифуры (ну, если раньше умел, конечно). У него появилась какая-то физиологическая приспособленность к повышенному ускорению? Нет. Просто мозг «подстроился» под решение ранее обычных задач при ранее необычных условиях. Необычных, но не запредельных.
Другой пример. Обстановка в ночном клубе. Грохочущая оглушающая музыка, полумрак, толпа, стробоскопы. Случалось бывать? Если случалось – легко ли там вести себя "как обычно"? Сосредоточиться? Открыв ноутбук, решить пару рабочих вопросов? А вот персонал справляется с работой без особых проблем. Их «не торкает». Мозг адаптировался к нестандартным условиям, в общем-то, ничего удивительного.
Возвращаясь к алкоголю. Любой нормальный человек, вспомнив (или узнав) о кое-каких деталях прошедшей вечеринки, в которых упоминаются его крайне весёлые (тогда) шутки и невероятно остроумные (тогда) выходки, либо завяжет начисто (что редкость), либо в следующий раз начнёт себя контролировать. Сначала – сознательно и намеренно, со временем – на автомате. И что же удивительного (при регулярной практике) в том, что год назад «кайф и веселуха» накрывали со стакана вина, а сейчас и после стакана водки – так, некая лёгкая расслабленность ощущается, не более?
Это предположение. Но оно стыкуется и общей для всех, независимо от «стажа», таблицей объективных характеристик опьянения и с тем, что для всех людей, регулярно употребляющих спиртное, существует то самое «плато» дозы, которой достаточно для желаемого эффекта. На котором они могут пребывать неопределённого долго – если не ухнут в воронку запойного образа жизни. «Но это уже совсем другая история».
В следующий раз, полагаю, поговорим о похмелье, его зависимости от того, что и как употреблено, и что с ним делать. Никаких откровений и волшебных рецептов не будет. Но, надеюсь, будет интересно. До встречи.)