Амдерма. На краю света. Часть 2/2
Амдерма. На краю света. Часть 1/2
Если и существовал край света, то мы стояли на самом его утёсе, смотря на завораживающее Карское море. Это был не тот вид, которым отдыхающие любуются с пляжа, разлегшись на шезлонге – для них море было лишь балериной, танцующей на потеху публике. Здесь же, в Амдерме, море было зловещим, холодным и свободным существом, готовым унести в свои объятия неудачливых туристов.
Филин, несмотря на бушующий ветер, пытался курить.
– Я вспомнил, что было прошлой ночью. Это было так… реально.
Я посмотрел на него, не желая перебивать.
– Я никогда не говорил тебе, почему уехал с Севера, – он сделал затяжку и выдохнул дым, – эти грёбаные морозы забрали у меня мать. Она возвращалась с работы, когда её машина сломалась. До дома было всего метров пятьсот. Пятьсот метров дороги из сугробов и непрекращающейся метели. Она решила, что дойдёт. Ведь дома её ждал маленький ребёнок и любящий муж. Но у неё случился приступ астмы, а грёбаный ингалятор остался в машине. Она пыталась звать на помощь, но рядом никого не оказалось. Все сидели по домам и даже не думали о том, чтобы выйти на улицу. Отец нашёл её только через несколько часов. Заледенелый труп женщины, которая во что бы то ни стало хотела вернуться к семье.
Филин сделал паузу и откашлялся.
– До сих пор не понимаю, каким чудом нам удалось продать квартиру почти за бесценок. После мы собрали вещи и рванули туда, где есть хоть маленький шанс на то, что тебе помогут. Люди равнодушны к чужим бедам, я понимаю, но не все. Но когда ни одной живой души нет в радиусе километра – шансов у тебя ноль. И вчера ночью я слышал, как она звала на помощь. Будто я мог чем-то помочь, исправить ошибки прошлого. Но, выбежав во двор, я увидел всё тот же заледенелый труп. Тогда, в детстве, я так и не смог нормально попрощаться с матерью. Отец ждал скорую несколько часов. Всё это время мы сидели в квартире в полной тишине. Я знал, что что-то произошло, но боялся спросить, что именно.
Голос Филина сорвался, словно он готов был расплакаться, но сдержался. Теперь я понял, с чем именно встретился Сергей в Заполярье и так и не смирился с последствиями. С человеческим равнодушием.
– Поэтому, – продолжил он, – мы должны найти тварь, что убивает людей. Я отомщу грёбаному Северу за смерть матери. Будь это Гундыр или даже Дьявол собственной персоной, я заставлю его ответить за испорченное детство.
***
Разрушенные дома, четыре магазина, одна гостиница, метеостанция, здание МЧС и заброшенные ещё в СССР шахты – вот и всё, что из себя представляла Амдерма.
В шахтах не было ничего интересного, кроме сырости, обвалившихся досок и металлоконструкций. Мы спускались в подвалы, светя фонариками, и поднимались на крыши, но никаких монстров не нашли. Было только поганое ощущение, что кто-то постоянно смотрит тебе в спину. Словно Гундыр жил не под землёй, а был самими забытыми зданиями, которые только и ждали момента, пока ты наступишь на гнилую ступеньку и разобьёшь голову.
У входа мы нашли груду странных самоцветов, облепленных грязью.
– Кажется, здесь добывали алмазы, – сказал я.
– Не похоже на алмазы, – ответил Филин. – Это что-то другое.
Камни переливались фиолетовым, зеленым, жёлтым и белым. Крутя один из них в руках, у меня было странное ощущение, что мне подвластно всё, за что бы я ни взялся. Этот мир на мгновенье становился проще и понятнее. Перед глазами мелькали яркие кадры из жизни. Но почти все они были негативные. Захлопывающаяся дверь детской, развод родителей, драки после уроков, неудачи на первых работах, расставание с Леной. Словно этот камень впитывал и заставлял вспоминать всё самое ужасное, но вызывал не тоску, а злость.
– Илья? Порядок?
Я будто вынырнул из воды и осмотрелся вокруг. Сам того не понимая, я сжал самоцвет так сильно, что ладонь неприятно побаливала. Злость так же быстро прошла, как и появилась, и я кинул камень в направлении моря.
***
Мы пытались общаться с местными, но встречали полное равнодушие и нежелание общаться в ответ. Продавцы в магазинах хамили, жители квартир не открывали двери, а если и открывали, то только на цепочку и выглядывали из недр своих жилищ с подозрением. Служащие метеостанции вообще приняли нас за американских шпионов и не стали разговаривать. Даже бродяги, видевшие нас с камерами наперевес, уходили подальше.
Мы оказались на худшей стороне России. Там, где всем друг на друга насрать. Там, где людям важнее напиться вечером и забыться крепким сном, чем попытаться хоть что-то изменить в жизни.
Спустя несколько часов поисков, в одном из полузаброшенных домов, дверь нам открыл дедушка. Он был стар и передвигался на инвалидной коляске. С неохотой, но он впустил нас в дом и согласился на интервью.
Мы сели напротив, и Филин включил диктофон.
– Мы из журнала «Мистицизм». Это – Сергей, я – Илья. Мы приехали написать статью про пропажу людей. И про…
– …Гундыра, – закончил за меня Филин.
У старика был тремор рук, но после упоминания Гундыра он задрожал сильнее, вцепившись в поручни инвалидного кресла.
– Вам известно что-нибудь про него?
– Гундыр… просто легенда. Детская страшилка, – он выдохнул.
Я решил, что он сам себя пытался убедить в том, что только что сказал. Слова давались ему с большим трудом.
– Но в посёлке пропадают люди. Вы не верите в то, что в шахты их утаскивает монстр?
– В шахтах когда-то были залежи флюорита. Очень давно люди поняли, что могут не ввозить драгоценные камни, а добывать их. Магическое свечение разного цвета считали происками Дьявола, вот и придумали люди себе… чудовищ.
Дедушка отвёл взгляд и резко замолчал, словно боялся сказать лишнего слова.
Я осмотрел комнату и увидел, что многие вещи здесь сделаны из того самого камня, что мы нашли у шахт. Несколько браслетов на тумбочке, кольцо на пальце старика, даже рамки для фотографий были отделаны самоцветом.
Если учесть, что Амдерма – край России, в котором люди склонны к суевериям, я решил проверить свою догадку и спросить в лоб.
– Флюорит обладает какими-нибудь магическими свойствами?
– Он… он даёт хозяину силу, вдохновляет на творчество, положительно влияет на память, избавляет от некоторых болезней.
Всё это хозяин говорил, не отрывая взгляда от кольца. Я понимал, что он преуменьшает, так как сам держал в руках драгоценный камень. Если я готов был крушить всё вокруг, просто держа его в руках, то что будет с человеком, если носить флюорит на себе – даже не представляю.
Мне вспомнилось ожерелье на шее Матвея Николаевича. Тогда я не придал ему значения, но теперь пазл в моей голове медленно складывался в общую картину.
Увидев на фотографиях счастливую семью, я ужаснулся ещё одной своей догадке. Что если люди здесь пытаются стать полубогами, отдавая в жертву жён, детей, родителей?!
– А вы один здесь живёте? Где… где ваша семья?
– Ребятки, – сказал старик, – я очень устал. Прошу, оставьте меня.
Филин потянулся к диктофону, но я жестом остановил его.
– Ваша жена погибла? А ваша дочь?
– Оставьте меня одного! – старик повысил голос и показал дрожащей рукой на дверь.
– Илюх, пойдём, – Сергей встал и махнул в сторону выхода.
Это был мой последний шанс узнать правду. И я его не упустил.
– Вы отдали их в жертву за флюорит, так?! Вы скормили семью чудовищу, чтобы оно в ответ разрешило вам добывать камни из-под земли. Я прав?!
– Пошли вон! – крикнул старик и тяжело задышал.
Мы уже закрывали дверь, когда дедушка, едва не выпрыгивая из кресла, крикнул:
– У меня не было другого выхода!
И даже через стены мы услышали его громкие рыдания.
***
Врываться в чужие квартиры некрасиво, но нам пришлось. Филин пытался с ноги вынести дверь в ванную Матвея Николаевича. Железный замок так и остался висеть, но хлипкая деревянная дверь разнеслась в щепки, и я наконец понял причину странного запаха, исходящего из ванны.
Три женских тела лежали друг на друге, словно куча ненужного мусора. Ванная была заполнена водой и плавающими в ней грибами.
«Чудовище забрало мою семью. Дочку и двух маленьких внучек» – вспомнились мне слова старика. Их не забирало чудовище. Он сам убил их, чтобы сбросить прямо в пасть Гундыра.
Филин отвернулся, борясь с рвотными позывами. Пережив в детстве смерть матери, он вряд ли был готов спустя столько лет увидеть три женских трупа – взрослой женщины и двух маленьких детей.
– Чёрт! – выкрикнул я и, преодолев отвращение, приблизился к телам и проверил пульс на шее.
Они живы! Но скорее всего отравлены, чтобы проще было их доставить в шахты.
– Филин… Филин! Ему не нужна огласка, чтобы убить Гундыра. Ему нужна огласка, чтобы было больше жертв для змея, – я смотрел на отравленную семью, и на глаза наворачивались слёзы. – И мы ему нужны тоже для…
Сзади раздался глухой удар. Я повернулся и увидел направленное в лицо дуло ружья. Таким здесь отпугивали медведей, но в данных обстоятельствах, белым хищником стал я.
– А ты смышлёный малый, – сказал Матвей Николаевич. – Теперь подношений будет в два раза больше. Медленно подними руки и повернись спиной.
Я подчинился, и на моих запястьях затянулись хомуты. Перед тем, как потерять сознание, я осознал, что стану очередной жертвой, таким же, как девушки передо мной. Моё тело сгниёт в шахтах, и его никогда не найдут спасатели.
***
Мы стояли на коленях перед спуском в шахту. Затылок неприятно отдавало болью. Связанные за спиной руки без перчаток скоро заледенеют от мороза. Псих, из-за которого мы и приехали в Амдерму, доставал из багажника дочь и двух внучек. Те были без сознания и в легкой пижаме, но холод был последней из их проблем.
– Не вы первые, не вы последние, – сказал Матвей Николаевич, спускаясь по шаткой лестнице и неся женщину на руках. – Таких туристов тут каждый год встречают. Но вот провожают всегда одинаково.
Он упал на колени и, поцеловав дочь в лоб, скинул вниз. Из шахты раздался громкий рык, отдавшийся эхом от металлических стен. Мы с Филином переглянулись, понимая, в какое дерьмо вляпались. Нужно было срочно что-то делать, пока этот дед не сбросил нас в пропасть.
Все наши игры в охотников за привидениями, все насмешки над недалёкими людьми, верящими в паранормальное, все фейковые репортажи о демонах закончились тем, что мы впервые в жизни встретились с тем, чему не могли противостоять. Если там, под землёй, и правда огромный змей, мы были в полнейшей жопе.
– Чего ты пытаешься этим добиться?! – крикнул я. – Тебе станет лучше от нашей смерти?!
– Вашей? – старик подошел ближе и присел напротив. От него воняло самогоном и дешёвыми сигаретами. – Мне всё равно чьей, главное, что тот, кто внизу, одарит меня флюоритом за такие жертвы. – Он подцепил пальцем ожерелье на шее и ухмыльнулся, обнажив кривые зубы.
– Чёртов псих, – из последних сил процедил Филин сквозь зубы. Я решил, что ещё слово и Сергей плюнет ему в лицо.
Но на плече у того висело ружьё. Одно неверное движение, и он прострелит нам коленки. Потому что Гундыру мы нужны живые.
– Псих, но зато с этими камнями я проживу ещё несколько лет, не боясь болезней и смерти от старости.
Он встал и скрылся за нашими спинами. Через минуту вернулся с маленькой девочкой на руках и повторил ритуал. Филин опустил взгляд, не желая смотреть на жестокое убийство детей.
– Кушай, мой хороший, – усмехаясь, сказал Матвей Николаевич и посмотрел вниз. После повернулся к нам. – А вас я оставлю на сладкое, мальчики. Не будьте такими нетерпеливыми.
Он снова ушёл.
– Тебе страшно? – спросил я Филина.
– Страшно?! Да я впервые в таком дерьмовом положении! Дерьмовее только… только когда я сидел с отцом и ждал скорую. Тогда меня тоже пугала неизвестность.
– Никогда не думал, что умру в пасти монстра. Кто бы мне сказал это, когда я устраивался в «Мистицизм».
Это была не чья-то глупая шутка. Рычание, раздающиеся из глубины шахт, не было звуковыми эффектами, Матвей Николаевич не был актёром, а его семья – просто фарфоровыми куклами. Я понял, что нужно что-то делать, пока не настала наша очередь. И когда старик снова появился на лестнице с внучкой на руках, я предпринял первую и единственную попытку спастись.
Когда он опустился на колени и бубнил что-то себе под нос, прося Гундыра принять дар, я бросился вперёд и вцепился зубами в ожерелье на его шее. Тот выронил девочку и попытался сопротивляться, но тонкая верёвка на его шее порвалась и самоцветы рассыпались по полу.
Мгновенье до меня доходило что только что произошло. Без своей силы, которую давали ему камни, Матвей Николаевич стал просто дряхлым стариком. Заныв, он повалился на спину и без посторонней помощи не смог бы даже встать.
– Твою мать, Илюх! – выкрикнул Филин с несвойственной ему гордостью в голосе.
– А нехер кичиться своим слабым местом! – из уст вырвался истеричный смешок. Я ещё сам не до конца осознал, что сделал.
Я обернулся к Сергею, и радость в его взгляде сменилась испугом. Он подскочил на ноги и ринулся в мою сторону. Я решил, что он хочет скинуть меня в шахту, но, подбежав, он выбил ружьё из рук Матвея Николаевича.
– Главное, нельзя недооценивать соперника.
Если бы не он, этот дряхлый чёрт выпустил бы мне в голову пулю. Никогда ещё мне не спасали жизнь.
Придя в себя, мы приняли единственно верное решение. Псих отправился вслед за дочерью и внучкой, в полёте издав громкий стон. Мы смотрели в бездну, пытаясь разглядеть там хоть что-то, но там была только темнота.
Раздавшийся рык чудовища привёл нас в чувство. Нужно было убираться отсюда. Осталось только избавиться от хомутов и решить, что делать с выжившей девочкой, так и пролежавший всё это время на холодном полу.
Не успели мы дойти до лестницы, как земля задрожала. Не удержав равновесие, мы ударились о перила и упали. Звук был такой, словно Гундыр поднимается на поверхность, чтобы сожрать нас лично. Но из проёма шахты, вопреки нашим ожиданиям, показалась далеко не лапа монстра. Вверх из пустоты взлетели тысячи разноцветных камней. Бушующим фонтаном они взлетали в воздух, создав зрелище небывалой красоты. Градом они бились о железный пол, и мы молились, чтобы ни один из них не прилетел нам в голову.
Благодарность монстра не знала границ. Когда дождь из флюорита прекратился, мы отдышались и осмотрелись на наличие синяков и ушибов. Вроде бы пронесло.
Но руки всё ещё были связаны, и передвигаться, и уж тем более нести на руках ребёнка, было проблематично. Если бы не Филин, которому пришла в голову гениальная идея.
– Раз уж нам «сказали спасибо» за подношение, нужно этим воспользоваться.
Встав на колени, Сергей наклонился и взял в рот первый попавшийся камень.
– Ты что, собрался ужинать?!
Филин посмотрел на меня, как на идиота. И я понял его план. Трудно даже представить, какие картинки пронеслись перед его глазами, пока он держал во рту флюорит. Ему предстояло снова пережить смерть матери, разводы и всё самое ужасное, что было в его жизни.
Он напряг руки, и хомуты на его запястьях порвались. Сергей выплюнул флюорит вместе со слюной и грязью.
– Он же даёт силу, так? – спросил он. – А нам это как раз кстати.
Видимо, не стоит недооценивать не только врагов, но и друзей.
***
На улице стояла глубокая ночь. Не знаю, каким чудом, но нам удалось дозвониться до редакции и криками добиться от них, чтобы за нами сегодня же прилетел вертолёт.
Ни одного жителя Амдермы не было поблизости. Все прятались по домам, боясь шумихи вокруг их посёлка. Если сюда понаедут следователи и куча журналистов, они уже не смогут избавиться от них, сбросив в шахты. Об этом Богом забытом месте узнает весь мир.
Провожать нас вышли только пара диких белых зайцев.
Девочку врачи погрузили на носилки и занесли в вертолёт. Ближайшая больница была в нескольких сотнях километрах отсюда.
Когда мы взлетели, смотря из иллюминатора на место, которое стало пиком нашей карьеры в мистическом журнале, девочка пришла в себя.
– Где… где я?
Врачи бросились к ней, делая всё возможное для того, чтобы сохранить ей жизнь.
– Амдерма?... Прими мой дар, Гундыр…
Возможно, в шоковом состоянии она повторяла последние слова деда.
– Ты в безопасности, – успокоил её Сергей, – нет больше Амдермы. Нет больше Гундыра.
– Гундыр… – едва выговаривая слова сказала девочка, – Гундыр не в Амдерме. Он и есть Амдерма.
После её слов вертолёт затрясло. Мы выглянули в окно и увидели, как посёлок – все эти заброшенные дома, недострои, шахты, развалившиеся конструкции и гаражи – зашевелились. Все его жители и дикие животные теряли равновесие и падали, а земля медленно поднималась. Море выплеснуло на берег высокие волны, и из воды показались головы Гундыра. Одна за другой. Вся Амдерма была лишь его панцирем, землёй, построенной на спине чудовищного монстра.
– Лети! – крикнул кто-то из пассажиров. – Улетай отсюда!
– Что это, мать твою, такое?! – голос пилота сорвался.
Ни одному из нас ещё не приходилось сталкиваться с подобным.
Дома рушились и падали друг на друга. От рычания мифического существа содрогалась планета. А земля всё поднималась, обнажая чёрное, как уголь, чешуйчатое тело Гундыра.
В критической ситуации люди способны на несвойственные им поступки, но я сделал то, что получается лучше всего – достал камеру и начал делать снимки. Будет Борису Игоревичу статья. Будут ему фотографии. Если оплатит нам психотерапевта. Если мы вообще доберёмся до редакции живыми.