Несмотря на то, что власти современных Эстонии, Латвии и Литвы солидарно считают советский период не иначе как "оккупацией", прибалтийские республики, присоединенные к СССР в 1939 году, в советский период являлись своеобразной витриной всего Советского Союза и островком Европы для советских граждан, а также эталоном материального благополучия.

Жизнь в "советской загранице" была максимально похожа на буржуазную Европу - необычная архитектура городов, которые служили интерьерами для советских фильмов про Запад, рокеры и панки, на которых власти смотрели сквозь пальцы, единоличные хозяйства вместо совхозов, снабжение продовольствием по высшей категории.

Кроме того, силами всего Союза в советское время было построено и восстановлено после войны множество заводов и фабрик, где производили передовые марки товары народного потребления, которые пользовались высоким спросом и были известны почти каждому жителю СССР.

После распада СССР и взятого курса прибалтийских государств на объединение с Европой и отторжение всего советского, практически все некогда успешные бренды обанкротились, потеряв привычные рынки сбыта продукции и не выдержав конкуренции.

Радиолы и приемники ВЭФ (г. Рига, Латвия)

Рижский государственный электротехнический завод "ВЭФ" (VEF), основанный в 1919 году, в советское время был одним из крупнейших предприятий радиоэлектронной промышленности, обеспечивая работой более 20 тыс. человек и выпуская качественные телефоны и радиоаппаратуру (радиолы, приемники), ценившуюся покупателями.

Самые узнаваемые марки завода - жутко дефицитные транзисторные переносные радиоприемники на батарейках Спидола, появившиеся в 1960-е годы, которые могли ловить короткие волны, на которых вещали западные радиостанции. Стационарные телефоны с дисковым и кнопочным набором от ВЭФ стояли в квартирах у многих счастливчиков, которым провели телефон. Также завод производил и шпионские микрофотокамеры под маркой Minox.

В конце 90-х годов завод приватизировали и разделили на множество мелких фирм, большинство из которых обанкротилось, а на части территории бывшего завода сейчас стоит торговый центр Domina, а заводские цеха заняли склады.

Духи Дзинтарс (г. Рига, Латвия)

История марки Dzintars, которая по-русски переводится как "янтарь", началась еще в 1849 году. В 1950-е годы после национализации и ряда объединений был создан парфюмерно-косметический завод, который стал флагманом флагманом парфюмерии и косметики всего СССР.

Духи Рижская сирень, Тайны рижанки, Соло, Кокетка, Виноград и другие могли составить достойную конкуренцию Новой заре, и пользовались огромной популярностью у советских дам. Несмотря на немалую цену, флаконы буквально сметали с прилавков магазинов.

90-е и 2000-е годы завод отчаянно пытался остаться на плаву, однако в 2019 году все же был признан банкротом.

Жвачки Kalev (г. Таллин, Эстония)

Ассортимент сладкой продукции кондитерской фабрики Kalev с эмблемой в форме паруса, основанной еще в 1806 году, как конфеты, шоколадки, вафли, зефир и мармелад в советское время составлял свыше 200 наименований, но именно первая во всем СССР линия по производству дефицитной жвачки, запущенная в 1976 году после давки из-за нее в столичном дворце спорта "Сокольники" после хоккейного матча, сделала фабрику знаменитой на весь Союз. Несколько лет жвачку упаковывали в толстые прямоугольные брикеты.

Перед Олимпиадой-80 было закуплено зарубежное оборудование, что вкупе с имевшимся опытом позволило Эстонии занять львиную долю советского рынка по выпуску бубль-гума, оставив московскую, ленинградскую и ереванскую фабрики позади. Апельсиновая, клубничная, мятная и кофейная жвачки в форме пластинок с надписями на русском и эстонском по 50 коп. за упаковку с 5 пастилками стали настоящим хитом 80-х.

Фабрика и сейчас выпускает продукцию под маркой Kalev, хотя в 2018 году ее приобрел норвежский концерн Orkla. Но былой славы как на весь СССР ей уже не вернуть.

Микроавтобусы РАФ (г. Рига и Елгава, Латвия)

Рижский автобусный завод прославился выпуском пассажирских микроавтобусов - "рафиков": сначала РАФ-677, которые выпускали с 1959 по 1976 годы (грузовой вариант делали в Ереване), а затем и РАФ-2203 на базе Волги ГАЗ-24, который использовался как маршрутные такси на 11 мест, милицейский транспорт, скорые, реанимобили и открытые экскурсионные автопоезда по всему Союзу. Именно РАФ-2203 с передовым для конца 70-х дизайном стал официальным транспортом Олимпиады-80.

После распада Союза продажи рафиков резко сократились, а начало выпуска конкурирующих Газелей в Нижнем Новгороде в середине 90-х поставило жирный крест на латвийском заводе, который закрылся в 1997 году.

Телевизоры Шилялис (г. Каунас, Литва)

В советские времена на Каунасском радиозаводе трудилось свыше 7 тыс. человек, а его переносные мини-телевизоры, которые завод выпускал с 1972 года, были мечтой миллионов советских граждан, а также поставлялись на экспорт более чем в 20 стран.

В 1978 году на прилавках появилась первая цветная модель "Шилялис Ц-401" с диагональю 32 см и ярким корпусом, которая была идеальным решением для небольших кухонь в типовых панельных домах. Также благодаря компактным размерам и весу всего 17 кг его можно было взять с собой на дачу и даже пикник в лесу за счет встроенной антенны и опции работы от автомобильного аккумулятора. Стоил агрегат почти 500 руб., но тем не менее был большим дефицитом. В 80-е годы появились усовершенствованные прямоугольные модели Ц-410/420/440/445.

Электрички и трамваи РВЗ (г. Рига, Латвия)

Рижский вагоностроительный завод (РВЗ, эмблема указывалась по-латышски RVR) был основан еще в 1895 году как общество "Феникс". После победы в ВОВ и национализации здесь было развернуто производство пригородных электропоездов и трамваев, а позднее и дизель-поездов, которые использовались по всему СССР.

Каждый из нас ездил на дачу или в "колбасный рейд" на Москву на зеленой электричке ЭР-1, ЭР-2 (постоянный ток) или ЭР-7, ЭР-9 (переменный ток) с деревянными лавочками, которые делал завод. Неэлектрифицированные железные дороги обслуживали рижские дизели ДР1А. Именно на РВЗ был построен скоростной электропоезд ЭР-200, который курсировал между Москвой и Ленинградом.

Трамваи РВЗ-6 с 1960-х по 2000-е годы бегали по улицам многих советских городов.

В постсоветское время завод держался на плаву за счет ремонта электричек со всего СНГ. Однако после их массовых списаний в 2020 году некогда завод-гигант был объявлен банкротом, и сейчас большая часть корпусов на огромной территории стоит в запустении и разрушается, хотя часть площадей арендуют магазины и частные фирмы.

Источник

Дед поддал газу и оставляя за собой голубоватый след «Муравей» начал разгон. Затормозив и развернувшись на перекрестке, он, снова разогнавшись, пролетел мимо нас и скрылся за поворотом.

- Вот это да! - удивленно воскликнул Сережка, - Что же раньше он его не выкатывал? Давно бы уже в райцентр в магазин съездили или на болото за клюквой.

Вновь послышались звуки приближающейся техники и довольно улыбаясь, дед тормознул у калитки.

- Хорошо, что не продал! Двадцать лет простоял, а тянет лучше чем раньше! - похвалился он.

- Прокати меня! - просился Сережка, - Давай покатаемся!

- Беги за курткой, на ферму съездим.

Глядя в какой восторг привела его поездка, казалось, войдет сейчас дед во вкус и передумает его дарить. Сам ведь говорил — ноги не казенные.

Дед покрутил ручку газа, оценивая плавность работы дросселя, проверил повороты, понажимал кнопку сигнала и остался доволен.

Не успел Сережка вернуться — за забором показался какой-то мужик.

- Что сосед — молодость решил вспомнить? - засмеялся он, выходя поздороваться.

- Я и не старый, - ответил дед пожимая руку, - Кататься с Сережкой сейчас будем.

Мужик оценивающе оглядел технику, затем соседа и посмотрел на меня.

- Володя, - представил мне его дед, поправил очки и поглядел на ожидавшего в кузове внука.

- Погнали! - скомандовал Сережка и застоявшийся в сарае «Муравей» бодро побежал по прямой.

- В гости приехали? - поинтересовался Володя.

- Да. В гости и на рыбалку, - ответил ему, - В отпуске одному скучно — ищу себе занятие.

Мужик понимающе кивнул.

- А что один то? Сейчас со старших классов поди вдвоем живут, хозяйство ведут, опыта набираются - дочка говорила. Или по другому у вас?

Я засмеялся и смутился.

- По разному. У кого как отношения складываются, - сказал я, - А кто и подойти стесняется, не то что в квартиру приглашать.

Володя согласился.

- Я тоже, - начал он, - пока решался, смелости набирался, гляжу — ухажер объявился. Что тогда произошло со мной, робость мигом прошла — понял, не уступлю. Так и женился, - засмеялся он в ответ.

Постояли еще, поговорили. Вернулся и дед. Как ни упрашивал Сережка еще дать круг по деревне — на поводу у внука не пошел. А тут и Володя — меня прокати.

Сережка рядом с «Муравьем» остался, а мы в дом зашли.

Я телевизор включил, новости посмотреть, а дед на диван улегся. Подошла и бабка.

- Ну что, накатался? Гляжу в окно — носятся по деревне, а люди смотрят. Баловство одно. Старый и малый.

- Молодой я еще, - возразил дед и попросил сделать звук громче — объявляли о дополнительном наборе на некоторые специальности в местном вузе.

На пруд за карасями решили после обеда идти, но время обеда сместилось. Вернувшийся из кухни племянник доложил, что должны прийти гости. Сережка может пообедать прямо сейчас, а меня попросили немного подождать.

- Что за гости? - поинтересовался я.

- Не знаю, - пожал плечами племянник, - Не спрашивал.

Пока он решал что ему делать и высматривал в окно знакомых мальчишек, во дворе услышали голоса.

Первым показался Володя, потом его жена — приятная внешне женщина. В руках они держали по корзине.

- С вами посижу, - отозвался Сережка заметив в одной из корзин арбуз.

Пока хозяева и гости суетились, выставляя свои угощения, мы сидели в комнате.

- На рыбалку сегодня не пойдем, - произнес Сережка вздыхая, - До вечера будут, а там и стемнеет быстро.

- Зато на речке завтра половим на донку. Там рыба крупная, не мелкий карась, - прибодрил я его, - Двенадцать километров от деревни. Поедем на мотороллере.

Племянник чуть не подпрыгнул.

- Зачем думаешь дед «Муравей» выгнал? Ты же не дойдешь пешком?

Сережка согласился. По нему было видно, что ради поездки он готов забыть о пруде с карасями без всякого сожаления.

- С утра поедем? - спрашивал он, - Долго будем?

- Как только рассветет. Может и на целый день.

Сережка широко раскрыл глаза, глядя за окно, на границу поля, за которой где то далеко их речка делала изгиб, представляя как вытаскивает из воды крупных сазанов. Таких в ведре не унесешь, хорошо, что в мотороллере есть кузов. Его мечтания прервал стук в дверь, нас позвали.

Всем поставили по тарелке куриного супа с лапшой, на второе, запеченная картошка с деревенскими колбасками и малосольными огурцами. Достал Володя и три бутылочки - настойку, вино сливовое и яблочное. Сережке подвинули арбуз. После первой завязалась и беседа. Спрашивали меня о городе, о работе, поинтересовались впечатлением о деревне.

- А Татьяна ваша что-же не идет? - спросила бабка гостей.

Услышав упоминание о учительнице Сережка насторожился.

- Дома она, по хозяйству хлопочет, - ответила женщина, - Мы ей — пошли, а она — пол еще не вымыт, чашки не почищены.

- Да стесняется она, - протянул Володя наливая еще по стаканчику, - Скромная она у нас.

Я кивнул улыбаясь. Сережка расслабился.

Спиртного обычно не пью, но вино мне понравилось. Вкусное говорю, не пробовал такого — Володя еще подливает, о себе с дедом не забывает.

- А кто у нас под мостом живет, дядя Володя? - спросил Сережка, когда речь зашла о мельнице. Со всей округи свозили туда зерно, пока в городе мелькомбинат не построили. Так и осталась она, заброшена, никому не нужна.

- Под мостом? - удивился Володя, - Кто тебе такое сказал?

Племянник на меня кивнул — спросите сами.

Рассказал я им что под мостом видел, но о девушке упоминать не стал.

Гости притихли.

- Помнишь, - обратился Володя к деду, - волк на складе жил. Нору себе прорыл под воротами, там и логово обустроил.

- Это что на Витьку афганца бросился? - припомнил дед.

- Да. Точно. На мотоцикле по мосту с работы он ехал.

- Нет. Тогда «Днепр» Тимофеев еще был, а когда в райцентре его прав лишили, тогда и продал.

- На бычка обменял его Витя, - уточнила бабка, - Он же не работал нигде.

- Точно, - вспомнила жена Володи, - Нам еще телят взять предлагал. Помнишь? А ты сказал, что некогда заниматься ими.

- Когда то было? У нас сарай еще не готов был, - усмехнулся Володя.

- При Ельцине еще, - сказал дед.

- Пешком что ли шел? - хотел прояснить картину Сережка.

- Нет, мопед у него был.

- Велосипед с мотором, - поправил Володя, - Себе такой хотел купить, но не продавались уже.

- Ну и что дальше? - с нетерпением поторопил племянник.

- Изловили его, - ответил дед, - Витьку в город увезли, на уколы.

- И сильно помял его? - спросила женщина.

- Испугался больше, - ответила бабка.

- В санстанцию написать надо, - предложил мужчина, - Пусть проверят, кто там под мостом поселился.

- Обязательно. И от дома совсем рядом. Мало ли во двор забредет, - согласилась жена.

Все замолчали. Сережка отодвинул арбуз и потянулся за печеньем.

- И работа тогда была, - продолжил вспоминать Володя, - И денег хватало.

- Это тебе на железнодорожном вокзале платили, - произнес дед, - А я на филиале кировского завода за станком стоял, тогда уже слухи ходили, что закрывать будут. Сперва зарплату задерживали, потом и завод закрыли, оборудование на металлолом вывезли. А ведь в три смены работали.

Дед вздохнул и продолжил

- Школу новую построили, детский комбинат. Столовая была, парикмахерская, книжный магазин, даже телевизоры чинили. Мы переехать хотели, уже покупатель на дом нашелся, а потом рынок пришел.

Дед махнул рукой расчувствовавшись.

- Баню закрыли даже, - сказала бабка.

Володя молча кивал, соглашаясь.

- И я ведь не по своей воле с железной дороги ушел. Как движение по ветке прекратилось — вокзал закрыли. Правда — это позже было.

- А где вы сейчас работаете? - поинтересовался я.

- В школе, электриком, - ответил мужчина. Сережка подтвердил улыбаясь.

Дед вспоминал, что после завода в колхоз, на мехдвор работать перешел. А мужики, что помоложе были, разъехались по предприятиям кто куда.

Пока говорили о том как дальнобойщика по деревне рекитиры преследовали, как десантников на парашютах к ферме отнесло, о клубе, который городские сожгли, интересно Сережке было, но когда опять к экономике вернулись, к ее состоянию в начале и в конце девяностых, совсем ему скучно стало. Взял он конфеты, сунул в карман и поспешил во двор. Хоть и говорят, что веселее в девяностые в деревне было, а ему и сейчас не скучно — в друзьях вся улица и ребят, как его, пенсионеры воспитывают.

Посидели хорошо. Настойка одна осталась только, и то на донышке. Всю историю деревни и района узнал. Познакомился с соседями, простыми, трудолюбивыми людьми оказались. Володя — местный, жена — из соседнего поселка, на почте работает. Построили дом, обжились, дочку выучили, сейчас хозяйством понемногу обзаводятся — подспорье на будущее.

Вернулся и Сережка, на диван плюхнулся — на велосипеде всю деревню исколесил.

- Заходи к нам в гости, - обратилась ко мне женщина, - Понравитесь вы друг другу. Сходите куда-нибудь. Погуляете.

Володя, придерживаясь за стул, согласно кивнул и широко улыбнулся. Понятно — дочка то целыми днями дома просиживает. Дела подождут.

- Улыбнулся я. Пожал плечами, - если приглашают, можно и сходить.

Пожал я Володе руку, поблагодарил за интересный вечер. Дед с бабкой тоже довольны, проводить их собрались.

Вернулся в комнату, присел на кровать — вкусное однако вино домашнее, хмельное только. Смотрю на улицу, на окно Татьяны. Не нашла она жениха в городе, а в деревне и выбора нет — все на заработках.

Сережка вошел в комнату, стоит молча, на карту смотрит, где дед речку показывал.

- В гости тебя зовут? - начал он, - А как же рыбалка?

- Потом сходим, - отвечаю ему, - На велосипеде завтра с ребятами покатаешься.

- А потом опять, сходить куда-то нужно будет, погулять, - продолжил он, - Слышал я.

- Ты о чем?

- О Татьяне Владимировне, - ответил племянник обиженно , - А со мной еще вчера на пруд сходить обещал, сегодня на речку на мотороллере. Каникулы пройдут — один раз на рыбалке побывал, и то, торопились домой.

Посмотрел я на насупленного племянника и решил, прав он. Ведь и правда, обещал на рыбалку взять его. Хвалился наверно друзьям он. Завтра смеяться над ним будут.

- Хорошо, - согласился я, - Поедем завтра на речку.

Вышел во двор, умылся прохладной водой. Сразу прибодрился, в тонус пришел. Погода тихая, спокойная — значит и день хорошим будет. Самое время снасти готовить.

За калиткой гости еще стоят, с дедом и бабкой беседуют. Чай не городские люди — ближе друг к другу. Куры уже по жердочкам расселись, собака у будки лежит, поглядывает на кухню.

Вышел и Сережка, отвел меня в сторону.

- Думаешь тебе интересно с ней будет? - завел он разговор, - Знаешь она какая?

- Ну? - интересно мне стало.

Сережка оглянулся на соседский огород.

- Вообще то она нормальная, - признался он улыбаясь, - Диктанты пишем, изложения. Оценки хорошие. Рассказы на уроках читаем — мне нравится. Но когда стихи задает учить.

Сережка поднял глаза и шумно ноздрями втянул воздух.

- Ты что, запоминаешь плохо? - спросил я.

Тут он начал рассказывать их наизусть. Расхаживает по огороду. От забора до забора — стих. Минут пятнадцать без перерыва.

- Что, все что выучил? - смеюсь я.

- Нет. Я больше знаю, - и давай дальше.

Потом утомился и на скамейку сел.

- Учим просто каждую неделю, по куплетам. Хотя бы реже. А попробуй не выучи, - пожаловался он.

Стемнело. Бабка воду греть поставила — посуду мыть, дед телевизор сел смотреть. Сережка пока на велосипеде гонял — проголодался, на кухню пошел кастрюли проверить.

Я в огород вернулся. Смотрю на занавешенное окно, улыбаюсь. С делами Татьяна управилась наверно, книжку поди читает. На рыбалку бы ее взять, да только не из рыбацкой семьи она, отец ее сказывал.

Продолжение следует.