Картинные истории #2
Продолжаем изучать искусство. Разбор получился очень большим, но картина интересная и того стоит :)
Василий Иванович Суриков "Утро стрелецкой казни" (1881)
Находится в Государственной Третьяковской Галерее (Москва, Россия)
Сегодня предлагаю взглянуть вам на эту картину, которая в свое время произвела фурор, ведь Василий Суриков написал главную трагедию истории, разделил народ и государство и стал достоянием отечества.
Эту картину, я думаю, многие знают с детства, кому то она попадалась в учебниках русского для написания диктантов, кому то ее показывали родители, кто то видел ее в Третьяковке (кстати, если видели, попытайтесь вспомнить ее положение и размер, это потом будет важно), кто то читал о ней в энциклопедиях и учебниках по истории. Давайте по доброй традиции с истории и начнем.
Что вы помните про стрелецкий бунт 1698 года? Мы можем вспомнить, что Петр I в то время уехал в Европу, это вызывало недовольство народа, царя слишком долго не было в Москве, поползли слухи, что он вообще умер, но это скрывают.
Больше всех недовольны отсутствием царя были, видимо, стрельцы. Тяготы военных походов, недостаточность жалования, оторванность от семей, назначение иностранных офицеров на высшие военные должности (стрельцы не доверяли иностранцам) и невозможность решить это, повлекли за собой серьезные последствия. И вот, будучи в Австрии, Петр получает письмо - в Москве вспыхнул новый стрелецкий бунт!
Началом второго стрелецкого восстания считаются первые числа апреля 1698 года, а ключевой датой стал бой у Новоиерусалимского монастыря 18 июня.
В апреле 1698 года в свои слободы около Москвы стали прибывать беглые стрельцы и им удалось установить связь с царевной Софьей, которая была заточена в Новодевичьем монастыре. Численность восставших стрельцов к середине июня достигла 2200 человек. Против них выступили правительственные войска численностью свыше 8 тыс. человек. Бой у Новоиерусалимского монастыря длился два часа. Стрельцы потеряли около 20 человек убитыми. Большинство стрельцов были отправлены в ссылку в разные монастыри, около 50 человек по приказу Шеина казнили.
Петр I вернулся в Москву в конце августа 1698 года и решил еще раз наказать стрельцов. В результате, около 1000 человек казнили, а еще 600 снова сослали. Казни и следствия продолжалась аж до 1707 года. Петр I добился своей цели: ускорил ликвидацию стрелецкого войска и создание регулярной армии.
Историю вспомнили, а теперь посмотрим на историю картины.
В декабре 1868 года, молодой и еще никому неизвестный Суриков, вместе с рыбным обозом отправился из Красноярска в Санкт-Петербург, сделав по пути краткую остановку в Москве.
Позже, Василий Суриков вспоминал: «И вот однажды иду я по Красной площади, кругом ни души. Остановился недалеко от Лобного места, засмотрелся на очертания Василия Блаженного, и вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что даже сердце забилось. Почувствовал, что если напишу то, что мне представилось, то выйдет потрясающая картина. Поспешил домой и до глубокой ночи всё делал наброски, то общей композиции, то отдельных групп. Надо, впрочем, сказать, что мысль написать картину стрелецкой казни была у меня и раньше. Я думал об этом ещё в Красноярске. Никогда только не рисовалась мне эта картина в такой композиции, так ярко и так жутко»
Работа над картиной заняла около трех лет. Василий кропотливо подходил к написанию картины, изучал исторические книги, рукописи, зарисовывал костюмы, оружие и здания. Суриков рассказывал о том, что, когда работа над «Утром стрелецкой казни» близилась к завершающей стадии, к нему домой зашёл Илья Репин (они жили недалеко друг от друга, в Хамовниках). Посмотрев на картину, он спросил: «Что же это у вас ни одного казнённого нет? Вы бы вот здесь хоть на виселице, на правом плане повесили бы». После этих слов Суриков решил попробовать и дорисовал фигуру повешенного стрельца. А на следующее утро, по словам Сурикова, в комнату вошла старуха-няня — «и как увидела, так без чувств и грохнулась». В результате Суриков пришёл к выводу, что прав был он, а не Репин. Проведённая впоследствии рентгенограмма картины показала, что повешенные стрельцы были изображены в правой части полотна в одной из ранних версий композиции.
Картина «Утро стрелецкой казни» была представлена на 9-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок ("передвижников"), открывшейся в Санкт-Петербурге 1 марта 1881 года. Картина Сурикова вызвала единодушный восторг, ей было отведено самое выгодное место на всей выставке, только ленивый не написал о ней, не выразил свое восхищение. А Павел Третьяков так и вовсе прямо с выставки выкупил картину в свою частную коллекцию. Но в этот же день, 1 марта 1881 года, в Санкт-Петербурге произошло покушение на императора Александра II, осуществлённое членами организации «Народная воля», бросившими под его карету две бомбы. Это событие омрачило триумф Сурикова, ведь его картина была взята под подозрение, как разжигающая ненависть, но позже обвинения были сняты.
Ну все, хватит историй. Давайте к самому интересному, картину рассматривать :)
Начнем с правой части. Что может бросаться в глаза? Обратите внимание на людей в этой половине картины. Они стоят достаточно прямо (солдаты сзади так вообще по линеечке), мы можем различить каждого из них. Их одежда не выглядит яркой и пестрой, их лица не выражают тяжелых эмоций, они где то в своих мыслях. Вся правая часть картины очень строгая и прямая - шеренга солдат, шеренга виселиц, шеренга зубцов Кремля. Кстати, это слегка выдуманный Кремль! Нет, он действительно был белым в то время, нет, эти две башни действительно существуют и так и расположены - но выглядят они совершенно иначе.
Судя по географии Красной площади, в кадре должны находиться Царская и Набатная башня, разве они выглядят так, как на картине? Также обратите внимание на расстояния между Собором и стенами Кремля
Суриков решил, что настоящий Кремль и его башни выглядят слишком нарядно и радостно для такой картины, поэтому взяв за основу Сенатскую башню, он перерисовал ее дважды на картину, чтобы Кремль выглядел более суровым и приземистым.
Что касается расстояния, я думаю вы можете легко увидеть, что оно намного шире и размашистее, чем показано на картине, Суриков намеренно сдвинул стены и закрыл это пространство. Тем самым подчеркнув гнетущую обстановку. Он уменьшает количество воздуха. Нивелирует ощущение свободы. Там стоят виселицы, там тупик, это дорога в один конец.
Теперь перейдем к левой части картины. Что тут бросается в глаза? Во-первых это невероятное количество народу которые занимают 3/4 всей картины (всего в толпе нарисовано 50 человек, это огромное количество, до него едва ли мы найдем в русской живописи настолько многофигурные картины, это даже на 20 человек больше, чем в картине Карла Брюллова “Последний день Помпеи”). Но что делать, чтобы все персонажи были видны? Чтобы не закрывали лица друг друга? Суриков вышел из ситуации просто — разместил толпу ярусами, она как будто вытекает сверху вниз.
Обратите внимание на пестроту толпы, это не серо-черная масса, у каждого свой колоритный костюм. Это большая редкость для живописи того времени, дело в том, что в 19 веке многим русским художникам был свойственен так называемый "грязевой колорит". Тогда будущих мастеров учили избегать чистых, ярких цветов, делая акцент на важности сложных оттенков. В этой картине Суриков использовал интересный ход — толпа пестрая, а именно стрельцы одеты в белые рубахи — так их проще выхватить взглядом из толпы, плюс они разбавляют общую пестроту. Также у каждого стрельца в руке есть свеча — нарисовать свечу и ее пламя при дневном свете — очень тяжелая задача. Известно, Суриков общался с писателем Львом Толстым, который бывал у него дома и следил за работой над полотном. По словам самого художника, именно Толстой обратил внимание на то, что руки стрельцов, державших свечи, были чисты: по мнению писателя, во время перевозки на телегах на их руки должен был капать воск. Суриков признал справедливость этого замечания и доработал руки осуждённых стрельцов Свеча в данном случае — еще и символ веры, потухающая свеча как символ прощания с жизнью, а белые рубахи — очищение перед смертью.
Первый стрелец - это тот, что отвернут от нас лицом. На его плечо накинут поношенный, местами залатанный голубой кафтан с золотисто-жёлтой шёлковой отделкой. В ухе — серебряная казацкая серьга. Всё это свидетельствует о том, что раньше у него была возможность жить с размахом и носить новую нарядную одежду, но последние годы он, как и многие другие стрельцы, провёл в бедности. Выписывая такие подробности, Суриков показывает бедственное положение, в котором находились стрельцы перед бунтом. Мы не видим его лица. Его трагедия для нас понятна, но мы не знаем ее деталей: кто его семья и пришла ли она на его казнь. Для фигуры лежащего в телеге стрельца художнику позировал крестьянин села Липицы Саватеев.
Несмотря на то, что рыжий стрелец скован и его руки связаны, в его образе присутствует наибольшая решимость. Стрелец повёрнут к Петру и смотрит на него взглядом, полным ненависти, не обращая внимания на горячий воск, капающий со свечи на его руку. В образе рыжего стрельца «народный протест выражен наиболее убедительно, в нём мужество стрельцов показано особенно ярко». В правой части полотна находится Пётр I, прибывший на коне для того, чтобы лично руководить казнью. На площади он увидел «угрюмых стрельцов, торжественно приготовившихся к смерти, но не раскаявшихся и не покорившихся». Более того, почувствовав на себе яростный обжигающий взгляд рыжебородого стрельца, Пётр устремил на него ответный огненно-грозный взор. Кстати, Репин помог найти натурщика для образа рыжего стрельца — могильщика Кузьму с Ваганьковского кладбища. Для фигуры Петра I Сурикову позировал Кузьма Тимофеевич Шведов — управляющий имения Дерягиных, в котором художник работал в 1879 году.
Чернобородый стрелец сидит в телеге, сжимая в руке горящую свечу. Слева от него изображена старая мать, утирающая текущие по её лицу слёзы. Справа — его жена, выделяющаяся своей ярко-жёлтой одеждой, она хватает его за плечо, ведь она явственно осознала, что трагедия вот вот случится. Стрелец погружён в свои мысли, не замечая страданий окружающих его близких. В просвете между чернобородым стрельцом и его женой видно лицо охраняющего его солдата-преображенца. Ноги стрельца закованы в цепи, но над ними уже склонился другой солдат, отпирающий замок ключом. В целом этот стрелец представляет собой «образ упорного и волевого человека, в котором есть что-то разбойное и от которого веет несломленной внутренней силой». Натурщиком послужил дядя Сурикова — Степан Фёдорович Торгошин. Моделью для жены послужила Елена Корнилиевна Дерягина — сестра художника Николая Бодаревского, вместе с которым Суриков учился в Академии художеств.
В центральной части полотна изображён пожилой стрелец. К нему с обеих сторон прижались его дети — сын и дочь. Сын сидит на краю телеги и утирает слёзы рукавом порванного кафтана, который судя по размеру — станет единственным напоминанием об отце. Рыдающая дочь, перегнувшись через обод колеса, прильнула к груди своего отца, вцепившись пальцами в край его кафтана. Стрелец прощается со своими детьми, скорее всего говорит им последние слова. Справа, за его сыном, изображён солдат-преображенец, стаскивающий со стрельца кафтан и задувающий пламя его свечи. Наступил последний миг прощания с родными, свеча больше не нужна, час старого стрельца настал.
Фигура прощающегося с народом стрельца имеет историческое обоснование: указы от 5 и 15 февраля 1685 года отменяли смертные казни в Кремле и предписывали проводить их перед Спасскими воротами на Лобном месте, при этом «преступники, выслушав смертный приговор, молились на образ Спасителя, кланялись на все стороны и просили прощения у народа». Так и этот стрелец всем своим видом как бы просит прощения, но заметьте, что он отвернут от царя, он просит прощения не у него, а у толпы за то, что не справился.
И еще один, последний стрелец который от нас отвернут - его уже ведут в сторону виселицы. Позади остались жена и сын. Обратите внимание, как необычно придерживает его за спину стражник. Это очень похоже на дружеский жест. И если выдернуть этих людей из контекста картины, то можно подумать: это приятели возвращаются откуда-нибудь из кабака и один другого по-дружески придерживает. Вот это ощущение того, что разделенный волей истории народ в то же время братск и един, — это поразительное качество суриковского полотна. Посмотрите на фигуру жены, ужас предстоящей смерти отражается на ее лице, она кричит, ее мужа оторвали от родных и уводят к месту казни, жена оплакивает его, причитая: «Для чего тебя так скоро отнимают у меня? Зачем покидаешь меня? И в последний раз поцеловать нельзя? Не дают попрощаться с тобой в последний раз».
Левее жены стрельца, уводимого на казнь, прямо на земле сидит другая стрельчиха. Её лица не видно, Суриков из чувства художественного такта не стал показывать безысходное отчаяние на лице стрельчихи, изобразив её с опущенной головой и предоставив зрителю самостоятельно осознать степень её горя. На ней простая крестьянская одежда — грубый сарафан и рубаха, на голове — простой тёмный платок, на ногах — лапти. В руках стрельчиха держит погасшую свечу как символ конца жизни ее мужа. Старый кафтан и свеча — по-видимому, это всё, что у неё осталось от уведённого на казнь. Ей не с кем прощаться, не на кого больше смотреть; она ничего не слышит и не видит — так погружена она в переполнившее её горе. Слева от закрывшей лицо руками стрельчихи стоит маленькая девочка — её дочь. Радостные цвета её детского наряда, ярко-красный платочек, розовая сорочка и лиловый сарафан, составляют резкий контраст с её заплаканным лицом и испуганными глазами. Не понимая, что происходит вокруг неё, она громко плачет от страха.
Осмотрим всю картину снова. Историческая живопись 19 века, ориентированная на внешнее правдоподобие, обычно рассказывает об одном герое, который направляет историю или терпит поражение. Картина Сурикова здесь — яркое исключение. Ее герой — толпа в пестрых нарядах. Это картина описывает конфликт народа (слева) и государства (справа). Про этот конфликт говорить можно очень много. Владимир Стасов, критик и историк искусств, назвал картины такого рода "хоровыми". Действительно, в них отсутствует один герой — в них отсутствует один двигатель. Двигателем становится народ. В этой картине очень хорошо заметна роль народа. Иосиф Бродский в своей нобелевской лекции прекрасно сказал, что настоящая трагедия — это не когда гибнет герой, а когда гибнет хор.
Такие дела, дорогие друзья! Надеюсь, что вы не устали читать, и вам было интересно, ждите следующих постов и спасибо за вашу поддержку :)