Спасибо @Cool.Username и @lihmih за донаты, отправленные в поддержку моего блога!

О становлении династии Габсбургов можно почитать здесь - Габсбурги и Священная Римская империя

В 1618 году род Габсбургов в глазах современников был фактическим хозяином большей части известного тогда мира. Во владения представителей этой династии входили: Австрия, Королевство Богемия (Чехия), большая часть Венгрии, некоторые области в Польше, Нижние страны (современные Бельгия и Люксембург), отдельные районы Эльзаса (Франция), огромная часть Италии, включавшая в себя Миланское герцогство, а также Неаполитанское королевство, в которое входила вся южная половина полуострова с Сицилией и Сардинией. После объединения под своей властью корон Испании и Португалии Габсбурги получили в своё владения огромные колонии в Новом Свете и Африке. Помимо этого, уже более 100 лет Габсбурги занимали престол Священной Римской империи, что позволяло им распространять свое влияние на множество государств, расположенных на германских землях. В общем, к началу 17 века давний габсбургский девиз A.E.I.O.U., расшифровывающийся как - "Австрии суждено править всем миром",- фактически воплотился в жизнь.

Разумеется, такое могущество Габсбургов вызывало сильную злобу у европейских государств не попавших под их влияние. В роли главного противника Габсбургов в Европе выступала Франция, чьи границы оказались окружены кольцом габсбурских владений. Желая насолить своим врагам, французское правительство активно пыталось купить дружбу Венецианской республики, граничившей с долиной Вальтеллиной, которая имела особую ценность для всей империи Габсбургов. По этой долине через Северную Италию из Испании к верховьям Рейна и Инна, переправлялись войска и деньги, которые в дальнейшем отправлялись оттуда в Австрию или Нидерланды. Соответственно, в случае перекрытия этой долины две части габсбургской империи были бы фактически разделены друг с другом. Понимая это, Габсбурги не менее активно, чем французы, пытались задобрить венецианцев.

Другие противники Габсбургов находились на севере континента - ими были протестантские Соединённые провинции (Нидерланды), которые в результате длительной войны сумели освободиться от гнета испанской монархии, а также Англия, которая оспаривала испанское господство на море и покушалась на колониальные владения Испании в Новом Свете.

Также, в какой-то степени, антагонистами Габсбургов были Швеция и Дания, которые к тому времени окончательно превратились в протестантские государства и пытались установить свою монополию на Балтийском море. Эти две Скандинавские страны испытывали в то время период небывалого экономического подъёма и, обладая образцовыми для своего времени армиями, стали по-настоящему грозной силой на европейском континенте. В роли их главного противника выступала католическая Речь Посполитая во главе с королём Сигизмундом III, который все больше смотрел в сторону союза с Габсбургами, надеясь с их помощью спасти свое королевство от датской и шведской экспансии.

Но всё же главной головной болью Габсбургов в начале 17 века были не французы с англичанами и уж тем более не шведы с датчанами. Главные беды и проблемы для габсбургской династии развернулись на территории Священной Римской империи.

В то время на территории германских земель, которые и составляли большую часть Священной Римской империи, располагалось около 300 фактически независимых государств, лишь формально подчиняющихся императору. Столь сильная феодальная раздробленность была вызвана давней германской традицией наследования, согласно которой после смерти князя его земли не передавались единым куском старшему сыну, а делились в равной степени между всеми наследниками мужского пола. В результате этого в одной провинции в одночасье могло возникнуть с полдюжины крошечных государств, независимых и имевших столицу в виде маленького городка размером не более деревни.

Каждое такое государство имело собственное наименование и название родительского владения, что перегружало географию империи такими словосочетаниями, как Гессен-Кассель, Гессен-Дармштадт, Баден-Баден, Баден-Дурлах и т. д. Среди относительно крупных княжеств на германских землях располагались десятки вольных городов, деревень, епископств и аббатств. Некоторые города владели целыми провинциями, а другие имели лишь сады и огороды у своих стен.

Имперские власти не располагали действенным механизмом для управления всем этим разнообразием. Теоретически император мог созвать Рейхстаг, состоявший из независимых правителей этих трех сотен государств, представить им свои предложения и узаконить их с согласия собрания, так как ни один закон или налогообложение не считались действительными без одобрения этой ассамблеи. Однако данное собрание многоуважаемых господ зачастую превращалось в арену для бессмысленных споров насчёт процедуры голосования и того, кто имеет право голоса, а кто нет, а также постоянных взаимных претензий по поводу раздела спорных земель. Все это приводило к ругани на ассамблее и кровопролитиям вне собрания. В конце концов, такой Рейхстаг довольно быстро потерял свое значение как законодательный орган.

Помимо Рейхстага, в Священной Римской империи существовала еще Коллегия курфюрстов, состоявшая из семи человек, которая избирала нового императора после кончины его предшественника. Фактически, именно эти семеро и были действительными правителями империи, так как декреты коллегии курфюрстов были обязательны для исполнения даже без утверждения их императором. Сам же император был обязан консультироваться с курфюрстами буквально по всем вопросам, о чем бы ни шла речь: о созыве Рейхстага, введении нового налога или изменении прежнего налогообложения, использовании конфискованных земель, вступлении в альянс или объявлении войны. Все это фактически лишало императора права на самостоятельные действия.

Статус курфюрстов имели:

1.Архиепископ Майнца, как "имперский великий канцлер" Германии.

2. Архиепископ Трира, как "имперский великий канцлер" Галлии и Бургундского королевства.

3. Архиепископ Кёльна, как "имперский великий канцлер" Италии.

4.Пфальцграф Рейнский, как "имперский великий стольник".

5.Герцог Саксонии, как "имперский великий маршал".

6.Маркграф Бранденбурга, как "имперский великий камергер".

7.Король Богемии, как "имперский великий виночерпий". Богемский государь голосовал на выборах императора, но не имел права вмешиваться в любые другие дела империи.

Стоит заметить, что нахождение фактической власти в руках курфюрстов приводило к очень странным ситуациям. Вся Империя была поделена на десять округов, и у каждого из них были свои сеймы и президенты. Если округ подвергался нападению, то его президент обращался за помощью к двум соседним округам, а если и три округа не могли защитить себя, тогда они имели право призвать на помощь еще два округа. Если ситуация оставалась по-прежнему угрожающей, то президенты пяти округов могли попросить курфюрста Майнца собрать основных депутатов сейма во Франкфурте - такая форма ассамблеи без имперской санкции называлась Deputationstag (съезд имперских депутатов). Если участники этой ассамблеи приходили к выводу, что район, подвергшийся агрессии, нуждается в дальнейшей помощи, то они могли уже обратиться к императору с предложением созвать Рейхстаг. При столь многоступенчатой процедуре разрешения кризисной ситуации вполне могло случиться так, что половина империи охвачена гражданской или иноземной войной, а императору об этом ничего не известно.

Деление на округа, разумеется, ослабляло централизацию власти, а отношения между членами округов не отличались слаженностью и взаимопониманием, и все они постоянно ссорились между собой по любому поводу, особенно по вопросам войны и мира, набора армий, финансирования, денежного обмена, управления районами. Политическая неустойчивость тяжело отразилась на экономике и торговле империи. Денежное обращение было хаотичное, никто его не контролировал, деньги выпускали все кому не лень и на этом наживались и князья, и прелаты, и города. В результате рискованных спекуляций один за другим рухнули крупные банковские дома, одним из которых был всемирно известный дом Фуггеров, объявивший о банкротстве вскоре после того, как он потерял более восьми миллионов гульденов.

На фоне экономического упадка империи падал и нравственный уровень ее подданных. В ту эпоху по Европе ходила поговорка - "Вол перестает пить, как только утолит жажду. Немцы же лишь после этого начинают пить по-настоящему". Испанских и итальянских путешественников всегда поражали в Германии неуемный аппетит и немногословность людей, которые могли часами есть, пить и молчать под оглушительный грохот духового оркестра. А среди самих немцев ходила поговорка - "Мы, немцы, съедаем наши деньги".

Пытаясь спасти своих подданных от вырождения, ландграф Гессенский учредил "Общество воздержания", однако его первый же президент вскоре умер от чрезмерного возлияния. "Зелёному змию" поклонялись все слои общества. Молодые господа в Берлине, возвращаясь домой после попойки, развлекались тем, что врывались в дома добропорядочных бюргеров и вышвыривали их на улицу. Не отставал от знатных господ и простой люд - устраивая свадьбу, крестьянин в Гессене мог потратить на еду и питье все, что накопил за год.

Самой же чувствительной темой во всей империи были все же не пьянство и экономика, а религиозный вопрос. Реформация церкви, начавшаяся в Германии с выступления Мартина Лютера ( "Варфоломеевская ночь". Религиозные войны во Франции) в 1517 году, привела к религиозному расколу в Священной Римской империи. Идеи протестантизма в короткий срок овладели умами миллионов немцев, в ряды которых входили и многие князья, которым надоели вечные поборы католической церкви. В конечном итоге взаимная ненависть католиков и протестантов привела к череде войн, результатом которых стал Аугсбургский религиозный мир, подписанный противниками в 1555 году. Согласно его условиям, лютеранство признавалось официальной и равноправной с католицизмом конфессией в пределах империи. Все лютеране, осуждённые ранее католическими судами, подлежали амнистии. Объявлялся принцип cuius regio eius religio (чья власть, того и вера), согласно которому власть князя определяла конфессиональную принадлежность его подданных. В случае несогласия подданным предоставлялось право эмиграции. На адептов других религиозных течений (кальвинистов, анабаптистов и др. ) мир не распространялся, что в конечном итоге вновь обострило ситуацию в империи.

Через 10 лет после Аугсбургского мира в Германии распространился кальвинизм. Кальвинистские проповедники стали активно обращать в свою веру прихожан, чем вызвали ненависть и у католиков, и у лютеран. В результате на улицах германских городов нередко вспыхивали драки между представителями всех этих трех христианских конфессий. Лютеране набрасывались на кальвинистов на улицах Берлина. Католики в Баварии носили с собой оружие. В Дрездене толпа остановила похоронную процессию, провожавшую в последний путь католика-итальянца, и разорвала на части мертвеца. Протестантский пастор и католический священник подрались на улице во Франкфурте-на-Майне. В Штирии иезуиты пробирались на службы кальвинистов, вырывали из рук прихожан молитвенники и подсовывали им католические требники.

В 1610 году один венецианский дипломат, путешествующий по Германии, докладывал к себе на родину об "угрожающем обилии" вооружений даже в самых маленьких немецких городах. Все это до предела раскалило ситуацию в Священной Римской империи, что грозило очередной междоусобной войной.

Религиозное разделение не обошло стороной и Коллегию курфюрстов, в которой отныне были три католических члена (все архиепископы) и трое протестантов (курфюрсты Саксонский, Бранденбургский, Пфальцский). Седьмым курфюрстом был король Богемии, который обычно выходил из рода Габсбургов и был католиком. Однако Богемская корона была выборной, а не наследственной, а сами чехи преимущественно исповедовали протестантскую веру, поэтому существовала вероятность избрания на чешский престол протестанта. Это позволило бы склонить перевес в голосах в Коллегии курфюрстов на новых выборах императора в пользу протестантской партии, что в свою очередь помогло бы скинуть, наконец, Габсбургов с престола Священной Римской империи.

В общем, престол чешского королевства внезапно оказался чуть ли не самым важным во всей Центральной Европе, и вскоре за него пошла ожесточенная борьба, приведшая к одному из самых кровопролитных конфликтов в истории - Тридцатилетней войне, вследствие которой в Европе погибло около 8 миллионов человек.

Продолжение следует.

Это могила, точнее, гроб Христофора Колумба, открывателя и первого губернатора американских колоний. Который, как известно, всю жизнь считал, что открыл новый путь в Индию и недоумевал, почему местные жители так непохожи на известных испанцам доселе индийцев.

Надо заметить, что нынешняя гробница Колумба - сооружение отнюдь не древнее, не 16-го века, когда он умер, а конца 19-го века. Сам Колумб и его сын и наследник в управлении колоний были похоронены в соборе в ином месте, которое отмечено плитами. Больше того, гроб с останками Колумба пережил много приключений, его перевозили через Атлантический океан и обратно, таскали из города в город, словно это был некий талисман.

Начать с того, что Колумб умер почти одновременно со сдачей собора в Севилье в 1505 году, но почти 20 лет покоился в монастыре в Вальядолиде, лишенный каких-либо почестей. Затем, как это обычно бывает, вся Испания воспылала к умершему путешественнику любовью и почитанием, и гроб с его телом торжественно перенесли в Севильский собор и похоронили на видном месте - оно сейчас отмечено плитами на полу. В 1537 году вдова брата Христофора, то же Адмирала и губернатора колоний Диего Колумба упросила короля Карла V перенести останки своего мужа Диего и его старшего брата из Испании в Санто-Доминго, столицу Доминиканской Республики. Причина переноса состояла в желании выполнить завещание Адмирала Христофора Колумба.

Обоих Адмиралов похоронили в кафедральном соборе Санто-Доминго. В 1795 году остров Гаити передали Франции, а останки Колумба перевезли на соседнюю Кубу, первооткрывателем которой он был. В январе 1796 года его гроб был помещен в кафедральный собор Гаваны. В 1877 году во время ремонта собора Санто-Доминго был обнаружен свинцовый гроб с костями и надписью «Дон Кристобаль Колон». Уже думали, что в 1795 году была сделана страшная ошибка: второпях перепутали и вывезли гроб не Колумба, а его брата Диего. Разразился скандал. Пришлось проводить расследование. Комиссия, созданная испанской Академией, доказала, что подлинный прах Колумба находится в Гаване. Но тут, в 1898 году на Кубу высадились американцы, началась испано-американская война. Останки Колумба снова были извлечены, саркофаг с ними доставили в Севилью, и теперь он покоится именно в таком виде, в самом центре собора. Гроб Колумба несут на своих плечах четыре герольда, представители четырех королевств средневековой Испании - Арагона, Кастилии, Леона и Наварры - с их гербами.

Предыдущая часть лежит здесь - Вильгельм Оранский и первая в мире буржуазная революция

В декабре 1565 года, после того, как испанский король Филипп II решил искоренить в своих нидерландских владениях протестантскую ересь, которая к тому времени обуяла большую часть их населения, группой нидерландских баронов был составлен протестный документ, вошедший в историю под названием "Компромисс дворян". Общим смыслом требований, предъявленных испанской короне, было уважение давних свобод Нидерландов в области религии и экономики. При этом подписавшие документ дворяне уверяли Филиппа II в своей лояльности и клялись, что они не посягают на королевскую власть, а лишь хотят предотвратить смуту в стране, которая неизбежно начнётся из-за выпуска нового религиозного закона.

5 апреля 1566 года длинная процессия из 300 нарочито скромно одетых аристократов представила в Брюсселе данный документ Маргарите Пармской, наместнице испанского короля в Нидерландах. Прочитав представленную ей петицию, Маргариту обуял страх, ведь все это очень сильно походило на мятеж против испанской короны. Заметив тревогу Маргариты, ее советник Шарль де Берлемон решил успокоить свою госпожу, сказав ей - "N'ayez pas peur, Madame, ce ne sont que des gueux" - "не бойтесь, мадам, они всего лишь нищие", — намекая на скромную одежду демонстрантов. Услышавшие данную реплики мятежные бароны в дальнейшем приняли словечко "гёзы" ("gueux" - нищие) как самоназвание и отчеканили медаль с изображением нищенской сумы, которую они стали носить как знак отличия.

Маргарита приняла петицию к рассмотрению и попросила несколько дней на раздумье. В ожидании ответа от регентши оппозиционные дворяне устроили в отеле "Кулембург" непрерывный банкет, который они назвали "Пир нищих". Один из самых уважаемых нидерландских баронов, Вильгельм Оранский, в данном мероприятие участия не принимал, так как не хотел портить свои отношения с королевским двором, к которому он сохранял лояльность. Именно к Вильгельму пришел посланник от Маргариты с требованием собрать главных авторов петиции и явиться на аудиенцию к регентше для получения ответа. Помимо самого Вильгельма, на прием должны были явиться граф Эгмонт, граф Хорн, а также граф Хогстратен. В момент получения письма первые трое обедали в доме Вильгельма, а Хогстратен куролесил на пиру в отеле "Кулембург". Туда-то и направилась знатная троица, чтобы забрать своего товарища. Как только они зашли в отель, главный организатор пира, нидерландский военачальник Хендрик Ван Бредероде, закричал приветствия в их адрес и поднес знатным господам чаши с вином. Пока они пили, весь зал наполнился громкими заздравными криками: "Да здравствуют гёзы!", "Да здравствует принц Оранский! Да здравствует Эгмонт! Да здравствует Хорн!". Вильгельм со своими спутниками совсем не хотели участвовать в данной попойке, а поэтому, как только к ним присоединился Хоогстратен, все трое поставили свои чаши на стол и ушли из зала, даже не поблагодарив хозяина празднества. Троица находилась на банкете не более пяти минут, однако этого времени хватило для того, чтобы записать их в гезы. На следующий день весь Брюссель обсуждал, как принц Оранский и графы Эгмонт и Хорн присоединились к празднику оппозиционных баронов и пили под тост "Да здравствуют гёзы! ".

Что же до ответа на "Компромисс", то Маргарита заявила дворянам, что в Испанию должна поехать делегация, чтобы объяснить Филиппу II положение дел в Нидерландах, а сама она на время этой поездки "приостановит осуществление самых крайних мер религиозной программы и будет соблюдать политику умеренности". Такой неопределённый ответ не слишком устроил протестовавших дворян, но все-таки они решили дождаться решения испанского короля. Однако время шло, но ответа от Филиппа II так и не поступало, вследствие чего нидерландские бароны решили перейти к активным действиям.

В августе 1566 года по Нидерландам прокатилась серия восстаний, в ходе которых мятежники нападали на католические храмы и уничтожали находившиеся в них статуи святых и иконы. В ряде мест были захвачены дворянские дома и замки, а также уничтожены долговые и арендные записи. Помимо этого, восставшие заставляли городские магистраты заключать с ними соглашения о свободе вероисповедания. К концу 1566 года в Нидерландах было разгромлено около 5,5 тысячи церквей, а в Антверпене, Турне и Валансьене повстанцы создали свои вооружённые отряды, которые взяли данные города под свой контроль. Пытаясь погасить смуту, Маргарита Пармская издала манифест, содержащий обещания упразднить инквизицию в Нидерландах, смягчить законы против протестантов, допустить ограниченную свободу кальвинизма, а также амнистировать всех участников восстания. Узнав о готовности регентши пойти на столь крупные уступки, часть дворян выступила с призывом прекратить мятеж, заявив о своей лояльности испанскому королю, однако очень скоро стало понятно, что власти их обманули. Лишившись своих предводителей, иконоборческое восстание было быстро подавлено, после чего Маргарита Пармская отказалась выполнять данные ею в манифесте обещания.

Окончательный отказ испанской наместницы соблюдать вольности нидерландского народа взбесил Вильгельма Оранского, вследствие чего весной 1567 года он уехал в Германию, чтобы собрать там наемную армию и с ее помощью освободить Нидерланды от испанского владычества. В поисках союзника против испанцев Вильгельм обратился к давнему врагу Дома Габсбургов, османскому султану Сулейману Великолепному, попросив у него финансовой помощи. Султан откликнулся на призыв и в дальнейшем в частных переписках с европейскими монархами даже утверждал, что считает себя религиозно близким протестантам, "так как они не поклоняются идолам, верят в единого Бога и, как и он сам, воевали против Папы и императора". Результатом такого тёплого ответа султана стало появления у гезов девиза - "Лучше турки, чем Папа", а морские гезы стали использовать в качестве своего флага красное знамя с полумесяцем, напоминающее турецкое знамя. На протяжении всей войны турки оказывали небольшую финансовую поддержку нидерландским повстанцам.

Испанский король в ответ на открытый мятеж своих нидерландских поданных отправил на его подавление 10-тысячное войско под руководством герцога Альба, который 8 сентября 1567 года сменил Маргариту Пармскую на должности испанского наместника в Нидерландах. Альба приехал в нидерландские земли с четкой инструкцией от Филиппа повелевавшей захватить всех почётнейших граждан страны и отправить их на смертную казнь, а их имущество конфисковать в пользу короны. Для суда над мятежниками был организован "Совет о беспорядках", в народе получивший название "Кровавый совет". В течение трёх месяцев Альба отправил на смерть около 1800 человек, причем на эшафоте можно было оказаться, даже если показания против подозреваемого в мятеже были обычной клеветой со стороны его врага или должника.

Прибыв в Нидерланды, Альба первым делом арестовал главных сподвижников Вильгельма Оранского - графа Эгмонта и графа Хорна. 5 июня 1568 года их провезли по улицам Брюсселя и возвели на эшафот. Эгмонта казнили первым, а поэтому граф Хорн, которого привели к палачу десятью минутами позже, видел, как тело его товарища накрыли черным бархатом, чтобы скрыть кровь. Не веря своим глазам, он ошеломленно произнес: "Неужели это ты лежишь там, друг мой? " Это были последние слова в его жизни - Хорн, как и его товарищ, был обезглавлен. Стоит отметить, что казнь Эгмонта и Хорна, которые до этого почти год находились в заключении, была ответом герцога Альбы на успешные действия брата Вильгельма Оранского, Людвига. 23 мая его небольшое войско неожиданно обратило в бегство испанскую армию близ города Гронинген, после чего разъяренный Альба и приказал казнить сподвижников принца Оранского

Победа армии Людвига над испанцами не принесла повстанцам никаких дивидендов. Гронинген им взять так и не удалось, а всего через два месяца их войско было разгромлено армией Альбы в Битве при Йемгуме, в которой сам Людвиг чудом спасся от плена, уплыв от врага по реке, протекавшей недалеко от поля сражения. В августе 1567 года Вильгельм, наконец набравший войско вслед за братом, также вторгся в Нидерланды, однако, как и Людвиг, потерпел в этом деле неудачу. После нескольких стычек с испанской армией у Вильгельма кончились деньги на выплаты жалования наемникам, в результате чего он был вынужден распустить свое войско и вернуться в Германию. После этого испано-нидерландская война перешла в вялотекущую фазу.

На море близ Нидерландов появились морские гезы, по сути представлявшие собой пиратов, которые стали нападать на испанские корабли. Их команды состояли из разного сброда, набранного во Франции, Англии и, разумеется, в самих Нидерландах. Пиратские успехи морских гезов постепенно вновь наполнили пустую казну Вильгельма в преддверии его очередного наступления на испанцев.

В нидерландских лесах орудовали лесные гезы, главной задачей которых стала партизанская борьба с испанскими войсками, чиновниками и католическим духовенством. Бесконечный разбой наносил испанской казне чудовищный урон, вследствие чего герцог Альба решил обложить Нидерланды новыми налогами, что вновь раскалило атмосферу в стране. В пользу этого решения сыграл и тот факт, что испанские корабли, нагруженные золотом для выплаты зарплаты армии, попали в шторм, от которого они попытались укрытьсяв в английских портах. Однако в это время Англия и Испания находились в состоянии холодной войны из-за разного взгляда на христианскую веру, в результате чего английская королева Елизавета, недолго думая, приказала конфисковать все золото на борту испанских кораблей.

Весной 1572 года на севере Нидерландов против испанских властей вспыхнуло очередное восстание, в ходе которого повстанцы сумели захватить город Брилле. Вслед за этим на сторону восставших перешло еще несколько городов, вследствие чего герцог Альба, чувствующий, что он окончательно теряет контроль над Севером, направил туда свою армию. В ходе карательного похода испанские войска жесточайшим способом возвращали мятежные города под контроль испанской короны. Так, 17 ноября 1572 года испанцы убили всех жителей города Зютфен, а 1 декабря та же участь постигла горожан из Нардена. Жестокое подавление мятежа, как это часто бывает, вместо того, чтобы напугать другие города и предотвратить их присоединение восстанию, наоборот, лишь озлобило население по отношению к испанцам и спровоцировало их на бунт.

Большинство городов в северных провинциях объявили о своей лояльности к повстанцам и выказали полную поддержку Вильгельму Оранскому, которого они назначили штатгальтером Голландии, Зеландии, Фрисландии и Утрехта, передав ему в руки всю исполнительную власть. Сам же Вильгельм для полного единения с восставшими нидерландцами перешел из католичества в кальвинизм.

Видя, что северная часть Нидерландов стремительно уходит из-под его контроля, Филипп II снял герцога Альбу, не сумевшего справиться с мятежом, с поста наместника Нидерландов и назначил на его место Луиса де Рекезенса. Впрочем, новый регент также не сумел переломить ситуацию, во многом из-за того, что его армия испытывала хронические проблемы с выплатой жалования. Постоянные нападения на испанские корабли со стороны морских гезов, а также действия английских пиратов, грабивших суда, перевозившие золото из колоний в Новом Свете в Испанию, привели испанскую корону к фактическому банкротству. Взбешенные многомесячной задержкой зарплаты испанские солдаты вместо подавления восстания на Севере решили заняться грабежом на подвластном им Юге, чтобы пополнить свои опустевшие карманы.

В ноябре 1576 года испанцы напали на один из самых богатых европейских городов, Антверпен - финансовый центр тогдашней Европы, и подвергли его чудовищному грабежу, за три дня убив свыше 10 тысяч человек и уничтожив более 600 домов. По сообщению хрониста: "испанцы не разбирали ни возраста, ни пола, ни богатых, ни бедных... они перерезали множество детей... К церквям и церковным дворам они относились с таким же уважением, как мясник к своей скотобойне. Иезуитам приходилось отдавать им деньги, а всем другим монастырям - хлеб и еду. Через три дня в Антверпене не осталось ни денег, ни ценностей, кроме тех, что оказались в руках убийц и грабителей, потому что каждый "дон Диего" должен был пройтись по улицам Антверпена со своей шлюхой, увешанной золотыми цепочками и браслетами".

После этого инцидента, вошедшего в историю под названием "Испанская ярость", Антверпен пришел в упадок и так и не смог вернуть себе былого величия. Европейские купцы переориентировали все свои сделки на Амстердам, что в последствии позволило ему сильно разбогатеть и стать столицей Нидерландов.

Результатом испанского террора стало то, что к восстанию против Филиппа II вскоре присоединились 16 из 17 нидерландских провинций. Лишь один Люксембург оставался в стороне от надвигающийся революции. Осенью 1576 года между северными и южными провинциями было заключено соглашение, вошедшее в историю под названием "Гентское умиротворение". Оно предусматривало совместное выступление провинций против испанской армии, сохранение католицизма на Юге и кальвинизма на Севере страны, а также отмену распоряжений и конфискаций, проведенных герцогом Альбой. В результате подписанного договора Вильгельм Оранский получил пост председателя Государственного совета объединённых Нидерландов.

Узнав о таких новостях, Филипп II с помощью поставок золота из Нового Света, которые на этот раз благополучно добрались до берегов Испании, набрал новую армию и направил ее Нидерланды. Во главу войска он поставил своего сводного брата Хуана Австрийского, которого он также назначил нидерландским наместником. Прибыв в Нидерланды, Хуан принял все условия "Гентского умиротворения", а 12 февраля 1577 года подписал так называемый "Вечный эдикт", в котором он обещал вывести испанские войска из Нидерландов в обмен на признание нидерландцами его наместнических полномочий и восстановление прав католической церкви. Однако почти сразу стало понятно, что Хуан не собирается выполнять условия собственного эдикта. Уже в июле 1577 года регент объявил Генеральные штаты и принца Оранского низложенными за предательство короля Филиппа II, после чего испанские войска захватили цитадель Намюра, возобновив таким образом военные действия.

31 января 1578 года армия дона Хуана наголову разгромила армию повстанцев при Жамблу, после чего испанский наместник приказал казнить всех взятых на поле боя пленных. Казалось, что перевес в войне вновь оказался на стороне испанцев, и теперь они смогут окончательно подавить мятеж на нидерландских землях, однако вскоре их войска вновь столкнулись с финансовым голодом. Дело в том, что Филипп II неожиданно начал подозревать своего брата Хуана в желании провозгласить Нидерланды отдельным государством, а себя нидерландским королём, в результате чего он перестал присылать ему военную и финансовую помощь. Такая ситуация, безусловно, должна была сыграть на руку нидерландцам, однако, к большой радости испанского короля, 1 октября 1578 года его брат Хуан внезапно скончался от неизвестной болезни всего лишь на 34 году жизни. Новым же наместником Нидерландов стал его племянник Александр Фарнезе.

После своего назначения новый регент первым делом вступил в переговоры с дворянством южных провинций, пытаясь вывести их из союза с Севером, что вскоре ему и удалось сделать. Дворяне на Юге по большей части были католиками, и их страшно раздражало то, что им приходится считаться с мнением лютеран на Севере, большинство из которых к тому же были безродными торговцами, пришедшими к власти благодаря своему капиталу. Южные провинции, присоединяясь общему восстанию, хотели лишь добиться от испанского короля уважения собственных свобод, но ни в коем случае не выступали за религиозные реформы или за выход Нидерландов из-под испанского владычества. Понимая это, Фарнезе пообещал южным дворянам после подавления мятежа на Севере вывести испанские войска из Нидерландов и в будущем соблюдать все права, вольности и привилегии нидерландских провинций. 6 января 1579 года в городе Аррасс представители южных провинций (Эно, Артуа, Камбре, Намюр, Люксембург, Лимбург, а также фландрские города Лилль, Дуэ и Орши) издали декларацию, в которой они признали Филиппа II своим единственным сувереном, а католицизм - единственной религией.

В ответ на такие действия уже бывших союзников северные провинции 23 января 1579, в свою очередь, подписали "Утрехтскую унию", которая фактически объединила в одно государство провинции Голландия, Зеландия, Утрехт, Гронинген, Гельдерн, Оверэйссел и Фрисландия. Города Южных Нидерландов, Брюгге, Гент, Антверпен и Брюссель также поддержали "Утрехтскую унию" Севера и присоединились к ней. Таким образом, Семнадцать нидерландских провинций оказались окончательно разделены на две части - на восставший против испанского владычества Север и покорившийся испанскому королю Юг.

Вскоре Генеральные Штаты северных провинций опубликовали "Акт о клятвенном отречении", провозгласивший, что испанский король Филипп II не исполнил своего священного долга перед Нидерландами, а поэтому он более не является их законным монархом. После этого был создан специальный совет, который должен был рассмотреть кандидатов на место нового протектора страны, так как без покровительства сильного союзника отделившиеся провинции навряд ли долго могли противостоять могущественным испанцам. После долгих размышлений выбор нидерландской знати пал на Франсуа Анжуйского, брата французского короля Генриха III. Это решение было обусловлено от части тем, что Франсуа был предполагаемым женихом английской королевы Елизаветы, и в случае их брака нидерландцы могли рассчитывать на помощь сразу и от французов, и от англичан. Однако вследствие того, что Елизавета испытывала патологический страх перед институтом брака, данный союз так и не состоялся.

Как бы то ни было, Франсуа все же был объявлен покровителем Объединенных провинций Нидерландов и вскоре прибыл во вверенные ему земли. Там он быстро понял, что местные бароны отнюдь не собираются отдавать в его руки всю полноту власти. В официальном документе, утверждающем его покровительство над Нидерландами, Франсуа значился под титулом "принц и господин". Когда он поинтересовался у присутствующих баронов, почему не суверен, ему ответили, что слова "суверен" в голландском языке просто нет... Франсуа, который не мог проверить это утверждение, пропустил этот пункт, однако тут же высказал новые возражения по поводу пункта, запрещавшего ему назначать министрами иностранцев и оставлявшего за Штатами последнее слово при выборе его советников. На это ему ответили, что таков порядок, всегда существовавший в Нидерландах, от которого отошел только король Испании. В конечном итоге Франсуа все же подписал документ, планируя в будущем при удобном случае все-таки утвердить всю полноту своей власти в Нидерландах.

В 1583 году Франсуа решил совершить переворот и отстранить Вильгельма Оранского, а вместе с ним и все Генеральные Штаты от власти. Его план состоял в том, чтобы небольшими силами личной армии быстро захватить город Антверпен и арестовать находившегося в нем Вильгельма. 18 января Франсуа привел свои войска к Антверпену с тем предлогом, что город нуждается в его защите, но горожане из осторожности отказались пустить солдат за стены. На следующее утро Франсуа с небольшой свитой въехал в город и заявился в дом к Вильгельму с невинной просьбой после полудня принять участие в смотре его войск в окрестностях города, однако принц Оранский благоразумно отказался от предложения. После полученного отказа Франсуа поехал обратно в свой лагерь, но когда перед ним и его свитой распахнулись городские ворота, его спутники подняли пистолеты и застрелили караульных. В открытые ворота тут же ворвались французские отряды, которые, впрочем, наткнулись на ожесточенное сопротивление местных жителей. Как только французы въехали в город, ворота Антверпена захлопнулись, и горожане принялись осыпать неприятеля с крыш и из окон камнями, палками и прочими тяжёлыми предметами, а городской гарнизон открыл по ним смертоносный огонь. В результате начавшейся бойни только нескольким французам, включая самого Франсуа Анжуйского, удалось бежать, а свыше 1500 солдат погибли от рук разъярённых жителей Антверпена.

После постигшей его неудачи Франсуа бежал из Нидерландов обратно во Францию. Узнав о произошедшем в Антверпене, мать Франсуа, Екатерина Медичи, написала ему в письме: "Лучше бы тебе было умереть в юности. Тогда ты бы не стал причиной смерти стольких отважных, благородных людей..." 19 июня 1584 года, находясь во французском городе Шато-Тьерри, 29-летний Франсуа Анжуйский неожиданно скончался от неизвестной болезни.

Вскоре после смерти "покровителя Нидерландов" умер и главный двигатель нидерландской революции Вильгельм Оранский. Еще 15 марта 1580 года испанский король Филипп II своим эдиктом объявил Вильгельма вне закона и призвал "каждого верного католика убить принца Оранского", объявив за его голову вознаграждение в 25 тысяч экю, амнистию за прежние преступления и предоставление титула дворянина. В течение 4 лет на Вильгельма произошло несколько покушений, которые он, впрочем, благополучно пережил, однако вскоре он повстречался с Бальтазаром Жераром, который с юности был ревностным католиком и горячим поклонником политики испанского короля Филиппа II. Узнав, что его кумир дал добро на убийство Вильгельма, Жерар вступил под именем Франца Гюйона на службу к принцу Оранскому и начал готовить план его убийства.

10 июля 1584 года он проник в резиденцию Вильгельма под предлогом получения пропуска для деловой поездки и, улучив момент, спрятался в тёмном углу лестницы, выжидая, пока мимо него пройдёт Вильгельм. Поздно вечером Вильгельм действительно прошел мимо спрятавшегося убийцы, провожая своего товарища Роджера Вильямса, с которым он обсуждал дела. Увидев принца, Жерар незамедлительно выстрелил в него почти в упор. Вильгельм, прислонившись к стене, сказал: "Боже мой, сжалься над моей душой, Боже мой, сжалься над этим бедным народом",- после чего скатился на пол и умер.

Что же до убийцы, то он бросился бежать, однако, споткнувшись о мешок с мусором упал и был схвачен стражей. Когда стражники в гневе назвали его предателем, он ответил: "Я не предатель, я верный слуга моего господина! " - "Какого господина? " - спросили его. - "Его величества, короля Испании", — ответил Жерар. Через 4 дня после совершения преступления Жерар был подвергнут чудовищной казни. Сначала он был жестоко избит кнутом на дыбе, после этого его привязали к столу, его раны полили мёдом, а рядом поставили козла, в расчёте на то, что это "нечистое" животное будет слизывать мёд с ран своим шершавым языком, причиняя боль жертве. После этого Жерара обули в тесные сапоги, которые затем нагрели на огне, в результате чего они сжались и сломали ему кости. Затем его одели в пропитанную спиртом одежду и подожгли. В промежутках между пытками его держали скованным в шар, чтобы лишить его сна и отдыха. Подобные издевательства и пытки продолжались три дня, после чего он был, наконец, казнён четвертованием. Сам Жерар и во время суда, и во время пыток проявил редкое мужество и силу воли, не выказывая страха и не прося о смягчении приговора.

После смерти Вильгельма Генеральные Штаты назначили его сына, Морица Оранского, на должность штатгальтера Голландии и Зеландии. За время своего правления Мориц провёл в Северных Нидерландах военную реформу, результатом которой стало создание одной из первых в мире профессиональной хорошо обученной армии. С ее помощью Мориц одержал ряд побед на суше и на море и фактически освободил Соединённые провинции от испанских войск. Именно при нем сформировались современные границы Нидерландов.

В 1609 году после нескольких десятилетий войны между отстоявшими свою независимость Соединёнными провинциями и оставшимися под испанским контролем Южными Нидерландами, наконец, было объявлено перемирие сроком на 12 лет. Так как испанская корона за это время официально так и не признала независимость Севера, после окончания перемирия в 1621 году война возобновилась вновь, став частью более масштабной Тридцатилетней войны, о которой и пойдёт речь в следующем цикле.