Профессия аптекаря долгое время оставалась трудной и опасной: ему приходилось соблюдать множество правил, а за ошибочное лечение можно было заплатить жизнью.
Травы, сборы, заговоры и прочие снадобья. Это первое что приходит на ум, когда мы говорим об истории аптечного дела в России. Действительно, есть такой стереотип, что лечились в основном народными средствами, а аптеки стали открывать где-то веке в 19-м и были они чем-то сродни лаборатории алхимика. На самом деле появились аптеки гораздо раньше.
Под иностранным влиянием
Первые врачи, как и первые аптекари, на Руси были иностранцами. Роль они играли важную, но очень локальную — обслуживали монархов и высших вельмож. В свите жены Ивана III Софьи Палеолог было два лекаря, скорее всего, итальянцы — Антон Немчик (или Немчин) и Леон Жидовин. Их судьба доказывает, как опасна была работа врача при русском государе. Немчину пришлось лечить татарского царевича Каракача, который некстати заболел в Москве. Лечение не помогло, царевич умер, а лекаря выдали безутешному сыну Каракача, и он закончил свою жизнь зарезанным где-то под мостом.
Леон Жидовин тоже поплатился за неудачную терапию, под его попечением умер молодой великий князь Иван Иванович. «И нача его лекарь лечити зелие пити даде ему, нача жизнь стекляными по телу, вливая воду горячую, и от того ему тягчае бысть и умре». Перед началом лечения Леон якобы ручался своей жизнью, что сын Ивана III выздоровеет. В итоге оказался в тюрьме, а 40 дней спустя после гибели своего пациента был казнён. Оставшись без медиков, Иван III просил иностранных монархов прислать ему знающих «добрых» специалистов, но просьба осталась без реакции.
Судьба монарших врачей и дальше была незавидной. У преемника Ивана III — Василия III — на службе тоже были иностранцы. Причём двоих из них — прусского подданного Теофила и грека Марко — он, видимо, взял в плен. И пусть их не казнили, как предшественников, но домой из плена не отпустили. Голландский лекарь Елисей Бомелий (Элизеус Бомелиус) имел большое влияние на Ивана IV, но его в итоге обвинили в измене и то ли сожгли заживо, то ли уморили в тюрьме.
Но даже несмотря на такое привилегированное положение и полный контроль (вплоть до того, что комната для приготовления лекарств опечатывалась специальной печатью), лекарств побаивались. Если врач прописывал высокопоставленному пациенту какое-то снадобье, его принимал сначала сам доктор, потом аптекарь, а потом уже царь или царица. И до тех пор, пока лекарство не подействует, врач должен был находиться рядом с пациентом и ждать.
Всем миром — за лекарствами
Одной из задач Аптекарского приказа было регулировать торговлю фармакологическими субстанциями, большинство из которых были растительного происхождения. В 17 в. эту сферу решили взять под более чёткий контроль, и Аптекарский приказ установил так называемую ягодную повинность. Ежегодно воеводам по всей стране рассылали наказ организовать сбор растений, которые можно использовать в лечебных целях. Появились и чиновники, отвечавшие за это — «травники», которых также называли «помясами».
Аптекарский приказ выдавал разнарядку по регионам — солодку собирали в основном в районе Астрахани и Воронежа, чечуйную траву (горец почечуйный, кровоостанавливающее средство) — в Казанском уезде, можжевельник должны были поставлять Ярославский и Костромской уезды. Северные регионы обеспечивали аптеки мхом, клюквой, морошкой, брусникой, кедровым маслом. При необходимости Аптекарский приказ закупал импортные снадобья, например, хинную кору.
Ценное медицинское сырьё надо было довезти до Москвы. По дороге травы гнили, высыхали, в общем, теряли целебные свойства. Иногда и просто не доезжали. В 1665 г. ягодную повинность заменили денежной, что вызвало новую волну недовольства. После этого Аптекарский приказ решил, что проще заводить больше аптекарских огородов, а недостающие субстанции закупать.
Выращивали целебные растения не везде. В Москве этим занимались в садах у Кремлёвской стены, в Измайлово и у Сухаревой башни. В середине 17 в. за Мясницкими воротами (находились на месте одноимённой площади) устроили специальную огородную слободу, и туда перевели аптекарский двор и весь персонал. В 1719 г. свой аптекарский огород появился в Петербурге на одноимённом острове.
Выращивали в огородах лекарственные растения, которые сложно было найти в естественных условиях. В фармацевтике использовали тогда семена аниса, табака, латука, портулака, цикория, тимьяна, пиона, руты, петрушки; цветки шиповника, мака; корни петрушки, аниса; траву тимьяна, шалфея, мяты, укропа, базилика, руты. Всё это получали из огородов. Кстати, там же сырьё и перерабатывали, и постепенно штат огородов пополнялся дистилляторами, травниками и «алхимистами».
Радикально подошёл к вопросу Пётр I, который опасался знахарства и выступал за то, что сегодня называют доказательной медициной. Он запретил торговлю лекарственными средствами везде, кроме официальных аптек, но разрешил открывать аптеки частные. В 1706 г. он же учредил так называемую Главную аптеку, которая снабжала лекарствами не только москвичей, но и армию.
При Петре I появилась первая специализированная госпитальная аптека для нужд военной медицины. Работала она при госпитале в Лефортово. Её заведующим на протяжении 18 лет был Христиан Эйхлер, который также занимался преподаванием в Московской госпитальной школе. В 1725 г. Пётр передал все аптеки, которых было уже немало, в ведение Медицинской канцелярии.
Позже появилась обязательная для всех аптек книга — фармакопея, «Российская диспенсатория», написанная, впрочем, на латыни. Книга, в частности, решала вопросы импортозамещения: в ней описывали, какими травами и растениями, известными в России, можно было заменить дорогие импортные аналоги. На русском языке ценное издание появилось только в 1803 г.
«К всеобщему благу»
В 1789 г. был издан первый Аптечный устав, который упорядочивал правила работы отрасли. В нём, в частности, говорилось, что «аптекарь, яко добрый гражданин, верно хранящий присяжную должность, повинен быть искусен, честен, совестен, благоразумен, трезв, прилежен, во всякое время присутствен и исполняющий звание свое к всеобщему благу соответственно».
Современные исследователи отмечают, впрочем, что качество даже университетского фармацевтического образования было не слишком высоким, шло оно как бы по остаточному принципу. Получали его в основном вольнослушатели медицинского факультета. Самое лучшее профильное образование можно было получить в Юрьевском университете.
В 1836 г. приняли новый Аптечный устав, который сыграл очень важную роль: он разрешал открывать аптеки всем желающим. Главное, чтобы хозяин был старше 25 лет и имел звание аптекаря или провизора. Таким образом на официальном уровне признали, что аптека — это не только заведение большой социальной важности, но и выгодный бизнес.
Провинция отстаёт
В столицах и в больших городах с аптеками и с качеством лекарств дела обстояли более или менее неплохо, чего не скажешь о провинции. Современного оборудования там зачастую не было, лекарства готовили на обычной воде, зимой на складах они замерзали. Технологию изготовления соблюдать не всегда, например, травяные отвары на сельских фельдшерских пунктах кипятили по несколько часов, всё то время, что фельдшер вёл приём. Понятно, что целебные свойства они полностью теряли. Отсюда — многочисленные врачебные ошибки, часто просто по недосмотру
Была и другая проблема — аптеки нередко торговали фальсифицированными или некачественными лекарствами. Например, хина или корица, которую использовали для приготовления настоя, высушивалась, измельчалась и продавалась повторно уже в виде порошка. Искали и дешёвые аналоги импортных средств, вместо хины, например, добавляли в лекарство ивовую кору. Многие провинциальные фармацевты руководствовались давно устаревшими инструкциями.
Чтобы всё-таки обеспечивать людей лекарствами, земствам и городским администрациям разрешили открывать так называемые вольные аптеки, которые торговали по ценам, установленным аптекарской таксой, дешевле, чем в частных аптеках. Но и вольных аптек было очень мало. К началу 1910 г. в России было 35 аптек, открытых городскими самоуправлениями, губернскими земствами принадлежало всего 12 точек, а уездным — 152 вольные аптеки. В то же время частных аптек по стране было 4 259.
С началом Первой мировой развитие российской фармацевтической отрасли очень осложнилось. Сначала острый дефицит военных лет, а потом революция 1917 г. привели к её полной перестройке. В декабре 1918 г. Ленин подписал декрет о национализации всех аптек и фармпредприятий: в стране, которая не вылезала из войн, снабжение лекарствами становилось задачей номер один. В 1920-е постепенно складывается централизованная система управления аптечным делом — создают аптекоуправления, выпускают очередную Государственную фармакопею, организуют централизованные склады. А те, кто хотели всё-таки прикоснуться к истории аптечного дела, могли в Москве зайти в знаменитую Аптеку № 1 на Никольской, бывшую Царь-аптеку Феррейна, которая многие годы сохраняла свой профиль. Но в 2008 г. в ней открыли ресторан и магазин хрусталя, словно обрывая последнюю нить, связывавшую современное аптечное дело с многовековой традицией.
P.S.И уже восемь лет многим добавляет здоровья наружно применяемый подземный концентрат морской воды. Ищите в интернете или в моих предыдущих постах подробности.
Нашел материал и отредактировал я, дополнение моё, тег моё.
