Роман «Кровь и железо» входит в трилогию «Первый закон» из масштабного цикла «Земной круг». Могу сказать, что роман воспринимается всё так же великолепно, как и при первом прочтении семь лет назад. Мою оценку сложно назвать непредвзятой, т.к. «Земной круг» входит в мой личный топ книг, а Аберкромби – в топ писателей.

Самый главный плюс Аберкромби - умение прописывать героев. За ними хочется следить, т.к. они не статичны, а находятся в постоянном развитии. Сразу стоит отметить, что героев в романе много, и для людей с плохой памятью это может стать проблемой. У меня лично это не вызвало затруднений. Предлагаю подробнее разобрать основных персонажей. Логен Девятипалый по прозвищу Девять Смертей – огромный берсерк-северянин, настоящий кошмар для врагов на поле битвы. Прослыл лучшим поединщиком Севера. До недавнего времени сражался за Короля Севера Бетода, но после определённых разногласий был вынужден скрываться. Несмотря на грозный вид, лицо, покрытое шрамами и жизнь, проведённую в сражениях, Логен отличается богатым философским внутренним миром и определённым благородством. Больше всего он хочет измениться и стать лучше. Это не стереотипный свирепый воин, не знающий страха. Нет, страх он испытывает перед каждым боем. И такие слабости делают его человечнее. Джезаль дан Луфар – молодой дворянин, служащий в королевской гвардии. Его богатые родители купили ему чин капитана. Всех людей Джезаль оценивает через призму происхождения. Он заносчив, высокомерен, печется о своей репутации, не любит сложности и вообще считает, что у него в жизни всё устроено. Луфар ведёт разгульный образ жизни, полностью отдавая своё время выпивке, девушкам и картам. Однако отец требует от него плотно заняться тренировками по фехтованию для участия в турнире. Это мероприятие – отличный старт для продвижения карьеры, и упустить его нельзя. Занд дан Глокта - калека на службе королевской Инквизиции. В молодости он был любимцем женщин и превосходным воином, однако во время войны попал в плен к гуркам, где его пытали на протяжении года. В результате на родину он вернулся хромым, беззубым и страшно искалеченным. Кто лучше поймет пытки, чем испытавший это всё на себе? Поэтому Глокта становится инквизитором. Поначалу кажется, что перед нами антагонист, но это заблуждение. Он язвителен, саркастичен, сварлив, а его желчные монологи заслуживают особого внимания. Всё это можно понять, ведь мало кто смог бы пройти через подобные испытания с большим достоинством. Баяз – первый из магов, мудрец и интриган с опытом в несколько столетий. С давних пор незримо руководит Союзом, плетет интриги и ведёт давнюю борьбу со своим непримиримым врагом – пророком Халюлем. Когда-то оба они были учениками великого Иувина, но соперничество и борьба за власть развела их по разные стороны. Его цели мало понятны, и делиться ими с кем-либо он явно не собирается. Колем Вест – майор, простолюдин, поднявшийся по служебной лестнице благодаря собственной храбрости и уму. На мой взгляд, это самый честный и человечный персонаж. Несмотря на высокое звание, часто испытывает неуверенность из-за своего низкого происхождения. Ферро Малджин – женщина-воительница и бывшая рабыня. Когда-то гурки уничтожили её народ, а её ребенком увели в плен. С тех пор она жаждет лишь одного – мести. Стоит отметить также банду северян, в которую входят: Ищейка, Рудда Тридуба, Тул Дуру Грозовая Туча, Чёрный Доу, Хардинг Молчун и Форли Слабейший. Все они опытные воины, Названные, пользующиеся уважением на Севере. Когда-то, уступив в поединке Логену, они стали его спутниками и вместе с ним попали в опалу к Бетода. На самом деле интересных персонажей в романе ещё много – автор поработал даже над эпизодическими героями. Персонажи не статичны, они постоянно трансформируются, причём делается это не в угоду сюжету, а логично и закономерно. Антагонистов здесь несколько. Бетод – самопровозглашённый Король Севера. Уфман-уль-Дошт – новый Император гурков, желающий отомстить за прошлые поражения своего отца. Архилектор Сульт – глава Инквизиции, плетущий свои заговоры в столице Союза.

Помимо глубины проработки каждого отдельного персонажа, Аберкромби ещё и сталкивает их между собой, порождая этим особую химию. Как результат этого – шедевральные диалоги. В них раскрываются характеры героев, постоянно сталкиваются принципы. Диалоги полны особого чёрного юмора, что неудивительно для тёмного фэнтези. Большую их часть можно буквально разбирать на цитаты из-за особой житейской мудрости.

Роман, не смотря на фэнтезийный жанр, совершенно не напоминает сказку. В них герои часто оказываются в затруднительных ситуациях, а вот выходят из них с успехом далеко не все. Кристально чистых и добрых героев здесь просто нет – у каждого есть свои скелеты в шкафу. Порой у честного и порядочного человека проскальзывают по-настоящему тёмные поступки, а закоренелый убийца может проявить неожиданное милосердие.

Язык написания хороший. Поначалу кажется, что он прост и незатейлив, однако со временем начинаешь чувствовать всю его глубину. Автор через язык так хорошо передает характеры персонажей, что в диалогах их просто невозможно перепутать. Темпоритм повествования на высоте, а сюжет лишён каких-либо провисаний.

Мир автор рисует довольно широкими мазками. Сеттинг напоминает стандартное позднее средневековье. Автор и не претендует на особую оригинальность, т.к. основной акцент сделан на персонажей и их внутренний мир. Сам сюжет масштабен и интересен. Большая часть событий происходит в государстве Союз – этакой местной средневековой Европе. Несмотря на цивилизованную обложку, в Союзе всё далеко не так хорошо, как кажется. Он прогнил с самого сердца. Вечно сонный полоумный король давно служит лишь ширмой, а правит всем Закрытый совет. В коридорах власти плетутся хитроумные интриги, всё продаётся и покупается, повсюду царит коррупция и беспредел. Алчные и жадные люди разворовали всю страну, личная сиюминутная выгода для них важнее судьбы государства. Нравы обитателей вечно воюющего Севера были явно вдохновлены викингами. На юге расположена Империя Гуркхул, аналогом которой в нашем мире являются арабские страны с их фанатичной религиозностью. Геополитическая обстановка крайне напряженная, что даёт задел на будущие эпические события.

Автор умело развешивает по всему роману сюжетные «крючки», которые подталкивают читать дальше. Сюжетных линий несколько, и автор постоянно перескакивает между ними, что, в свою очередь, не даёт заскучать. Зачастую мы видим одну и ту же ситуацию под разными углами.

Итог: На мой взгляд, роман просто великолепен. Он практически не имеет слабых мест, за что и заслужил массу хвалебных отзывов. Рекомендую к прочтению всем любителям хороших книг, а в особенности жанра тёмное фэнтези.

Дорога, по которой Яр-Вар добирался до города, была безлюдна. Навстречу попалась только стая одичавших собак, а ветер приносил лишь запахи дыма, да гниющей на полях пшеницы. Яр-вар прошел мимо разрушенной защитной стены, пересек нижнюю часть города, не встретив никого из людей. Казалось, что Актор — столица одного из человеческих королевств окончательно вымерла после недавней войны. Только оказавшись в верхней части города, Яр-вар наконец почувствовал людей, принюхался, сладкий запах человечины разбудил голод. До нужного места было уже недалеко, но голод заставил остановиться. Прислушался, из ближайшего переулка до него донеслись мужские голоса:

— Ну что дрянь, попалась? Сейчас мы с тебя шкуру спустим, будешь знать, как воровать наш хлеб.

— Крыса проклятая, да я твой длинный хвост отрежу и собакам скормлю!

Кроме брани, слух уловил тяжелое дыхание и глухой стук трех сердец. Всего трое и больше никого вокруг, удачный шанс поохотится. Осторожно скользнул в тень переулка и возник за спинами людей, вынимая скимитар из ножен. Яр-вар услышал испуганное дыхание людей, два сердца заколотились об ребра так, что скимитар легко нашел их, сначала одно, а затем другое. Глухой звук падения тел. Яр-вар принюхался, живыми людьми больше не пахло, хотя недалеко билось еще одно сердце, но голодному зверю наплевать на свидетелей нелюдей. Яр-вар опустился на колени и подполз к первому телу, с наслаждением оторвал руку и впился в теплое мясо зубами. Он рвал куски плоти и с жадностью ел, пока голод наконец не оставил разум в покое, вернув возможность думать. Яр-вар ощутил, что кто-то сидит с ним рядом, принюхался. Пахло мерзко, мокрой шерстью и гниющими отходами — крыса. Пора вернуть себе зрение, он оторвал голову трупу, аккуратно вытащил глаза мертвеца, а затем вставил в свои пустые глазницы.

— Эла, лурэя! — слова темного заклинания прошли по коже тысячей ледянных иголок, опалили холодом глазницы.

Яр-вар снова видел, пусть это был черно-белый мир вместо привычных когда-то ярких красок. Перед ним раскинулась каменная терраса между домами и небольшой выступающий балкон - бывшая смотровая площадка, откуда раньше жители любовались на нижний город, реку и виноградники. Теперь все это было завалено мусором и залито кровью от двух трупов. Рядом с ним, почти прижавшись сидел крысолюд, точнее крысолюдка. Мелкая не больше собаки, похожа на человеческую девочку, если б не длинные свалявшиеся волосы, которые спускались на спину превращаясь в шерсть и длиннющий мерзкий чешуйчатый хвост. Яр-вар улыбнулся ей безгубым окровавленным ртом, показывая все свои острые зубы. Такого оскала пугались даже лесные звери, но малышка не дрогнула, а прижалась к нему еще сильнее.

— Ссспассибо. Ссспассение. — с трудом просвистела малышка на всеобщем.

— Дура, я тебя не спасал. Больше опасности нет, иди отсюда. — Яр-вар встал, он был сыт, и пламя обета снова гнало его вперед.

Маленькая крысолюдка, вцепилась коготками в его ногу, а затем ловко, словно по дереву забралась на грудь под плащ. Яр-вар прислушался к своим ощущениям, обет не был против новой попутчицы, а настроение после сытного обеда было благодушное, так что он подхватил маленькое тело поудобнее и почувствовал, как длинный хвост обвился вокруг руки. Что ж одиночество порой терзает душу даже сильнее голода.

— До первого писка, малявка. Как только увижу сливную решетку, сразу отправишься к своим родичам в канализацию.

От смотровой площадки нужно было пройти через центральную площадь и найти квартал мастеровых. Людей на улицах встречалось все больше. На центральной площади оказалось оживленно, Яр-вар накинул капюшон плаща и сгорбился, чтобы слишком высоким ростом не выделяться среди людей. Впрочем, тут никому не было до него никакого дела. Посредине площади стоял высокий деревянный помост, на котором работали палачи. Дыба, гаррота, колесо, виселица, железные клетки с острыми шипами внутрь - все это не стояло без дела, вопли пытаемых сливались с кровожадным воем толпы. Хорошо, что Яр-Вар был уже сыт, иначе тяжело было бы преодолеть это место, не раскрыв себя. Шум на площади пытался перекричать проповедник в красном плаще.

— Темные времена настали! Бог Разгневанный хочет наших страданий и боли! Дайте ему насытиться и придет покой!

Яр-вар обошел площадь по краю, свернув на улицу Мастеров. Пройдя полквартала, он нашел нужный проулок и оказался перед небольшой лавкой, окна были заколочены досками, проход к двери завален рухлядью, а то, что когда-то было вывеской валялось на ступенях крыльца. Яр-вар прислушался и услышал тяжелые шаги и биение сердце внутри дома. Одним прыжком оказался на крыльце и забарабанил в дверь. Внутри все затихло, затем послышались осторожные шаги и дверь медленно открылась. За порогом было темно, Яр-вар быстро зашел внутрь, ловко увернулся от летевшего ему в голову молота и закрыл засов.

— Чертова тварь, чего приперлась? — спросил негостеприимный хозяин и Яр-вар увидел в прихожей горбуна, фигурой похожего на массивный сундук. Тот злобно смотрел на него, ухватив обеими руками огромный молот, явно желая снова пустить его в ход.

— Мне нужен Светоч.

Горбун осмотрел Яр-вара внимательно, закашлялся, утер рукавом рот, гость почувствовал кровь. Кажется, холод и сырость Актора скоро заберут хозяина этого дома в чертоги смерти.

— Я ждал «длиноухого», ты не похож на него. — наконец сказал горбун глухим басом.

— Кровавая луна. Я тоже ожидал увидеть гнома. — пожал плечами Яр-вар, этот горбун только ростом похож на гнома, совершенно лысый череп и физиономия, без намека на бороду, которой гномы так гордились.

— Кровавая луна, да. Прошло лишь полгода с появления кровавой луны, а как все изменилось. Эльфы дураки и гномы дураки, но гномы выжили, а эльфы нет. Кичливые засранцы. Кто скажет теперь, что гномы глупые бородатые коротышки. Гномов спасли горы и глубокие штольни.

— Не похоже, что тебя спасли, гном.

— Ты не эльф, а я не гном. Мы твари кровавой луны, без рода и племени. Раз пришел по делу, проходи в комнату.

Комната больше напоминала логово зверя, разбитая в щепки мебель, разодранные портьеры и подушки, все это стащено в угол, из целого на стене осталась лишь картина в богатой золотой раме: полненькая гномка обнимает за плечи двух румяных малышей. Сидеть было не на чем и пришлось устроиться на полу.

— Так ты ищешь Светоч? Зачем? Эльфам он больше не нужен.

— Он нужен мне, я дал обет, пока не найден Светоч, я не умру.

Похоже даже перерожденный гном ищет во всем свою выгоду. Горб твари зашевелился, и стало понятно, что там скрываются сложенные кожистые крылья. Горбун снова закашлялся и запахло кровью, но в этот раз Яр-вар осознал, что это вовсе не болезнь, просто бывший гном слишком много сожрал перед его приходом и похоже где-то на задворках этой лавки валяется обескровленный труп.

— Помогу. Но я все еще очень любопытен и люблю послушать как облажались высокорожденные, так что рассказывай, как ты стал вендиго и добрался сюда.

— Это приемлемая цена, слушай. Войска людей подло напали на полис эльфов. Чтобы остановить врага, за луки взялись даже хрупкие эльфийки. Удалось не пустить захватчиков в город до прибытия подкрепления. За это эльфы заплатили высокую цену: похоронные ладьи заполнили Великую реку от берега до берега. Пока воины сражались, предательство ударило в спину, кто-то выкрал Светоч из Храма Жизни. — сухо пересказал Яр-вар недавние события, воспоминания о них до сих пор причиняли боль.

— Думаю глупые эльфы даже не подумали, что вся эта войнушка была, чтоб просто отвлечь воинов Великого храма.

— Я не буду спорить, многое от меня скрыто. Светоч был утерян, великая реликвия эльфов, дающая видеть истинную суть. Начальник охраны Храма Баэлмаш обрезал свои волосы в знак скорби и дал обет, что тело его не умрет и душа его не покинет, пока не вернет Светоч в храм. Он отправился на поиски и путь его вел через человеческие земли. Но что-то поменялось в мире, это почувствовали все. Словно пожар вспыхивали войны и лилась кровь людей, но хуже всего пришлось тем в чьей крови была искра Создателя. Исчезли все духи места, засохли источники, умерли волшебные рощи, места силы стали проклятыми, а в дивном народе проснулась жажда человеческой крови, меняя его.

— Что ты мне рассказываешь, я и сам это знаю. Потом люди стали в страхе перед изменёнными убивать всех в ком есть свет Создателя. Мерзкие крысы! Старейшины гномов рассказывали, что когда в наш мир пришли люди, они были слабыми и малочисленными. Но прошло всего несколько столетий и посмотри на них! Расплодились словно тараканы. Человеческим духом пахнет от всей этой истории с кровавой луной. Говори о том, что сделало тебя вендиго незваный гость? Вот, что мне интересно. Ну и еще что за мерзость копошится у тебя на груди и воняет крысой.

— На Баэлмаша напали в одной из деревень, трудно выстоять в одиночку против вил и арбалетов. Один из убийц вырезал у трупа глаза, видимо ему показалось это забавным или решил продать их алхимикам. Баэлмаш умер, но обет воскресил меня, и я отомстил. Темная магия помогла вернуть мне зрение, плоть людей утолила голод. Мой рассказ закончен, теперь я хотел бы знать, где искать Светоч.

— Что ж смерть и месть даже из добропорядочного гнома могут сделать чудовище. Так и быть, поделюсь всем, что я знаю о твоем деле. Светоч принесли в город адепты секты «Бога Разгневанного» в самом начале кровавой луны. Один гном узнал об этом от своего знакомого кузнеца, которому заказали раку для Светоча. Гном послал магического вестника в представительство эльфов и как вижу это привело тебя сюда

На груди у Яр-вара завозилась крысолюдка, а потом высунула личико из плаща. Бывший гном с усмешкой посмотрел на малышку.

— Где ты взял этого ребенка крыс?

— Случайная встреча. Но народ эльфов говорил, что всякая случайность, не случайна.

— В этот раз я даже спорить не буду. Ты очень удачно нашел себе проводника к Светочу. Судьба порой дает шанс даже таким как мы.

— Проводника?

— Да, эти фанатики спрятали раку со Светочем в старых катакомбах под городом. Одна кровавая тварь проследила за ними. Пройти туда можно через городскую канализацию. Я расскажу путь.

— Сам не пойдешь?

Вампир рассмеялся каркающим смехом, развернулись и забили по воздуху огромные кожистые крылья.

— Тебе повезло, что ты встретил меня сытым и в моем доме, будь это по-другому, то тебе пришлось бы общаться с нежитью, которой наплевать и на Светоч, и на мир вокруг. Я ничем не могу тебе помочь.

Самый удобный вход в канализацию находился в нижнем городе. В этот раз по улицам Яр-вар шел, сняв капюшон и держа скимитар в руке, уже темнело и люди запирались в своих домах, на улицы выходили иные жители города. Крысолюдка сидела у Яр-вара на плечах, обхватив хвостом его шею. Вход нашелся под старым мостом, решетка была уже кем-то сломана. Яр-вар спустился вниз осторожно, ориентируясь на звуки. Увы, глаза мертвеца в такой тьме не видели, а нюх забивал запах канализации. Внизу было тихо, где-то вдалеке плескалась вода.

— Ты видишь тут? — спросил Яр-вар крысолюдку.

— Висссу, идти дальсссе. Я сссказать поворачивать

Они шли довольно долго, пока вендиго не почувствовал, что впереди открытое пространство. Похоже они вышли к главному коллектору.

— Поворачивать туда. — крысолюдка дернула его за правое ухо.

Скоро послышались первые посторонние звуки, шуршание и писк, к запаху нечистот прибавился крысиный дух. Главный коллектор привел их в небольшую пещеру, тут вода из него водопадом уходила куда-то вниз, канализация на этом заканчивалась, на другой стороне водопада был виден полуобвалившийся проход в катакомбы. Недалеко от него горел костер, освещая пещеру и грелись десяток крысолюдей. Они посмотрели на незваных гостей и снова уставились на огонь, потеряв интерес. Яр-вар подумал, что несколько воинов, даже таких никчёмных, как крысолюди могут пригодится в катакомбах, ну или стать отвлекающим мясом.

— Ты не хочешь попросить помощи у своего народа?

— Нет, они есссть мясссо и потерять расссум. Идти бысстрее туда.

Они обошли костер и Яр-вару пришлось встать на колени чтоб проползти в узкий вход в катакомбы. Скоро завал закончился, и они вышли в галерею. Запах канализации сошел на нет и принюхавшись Яр-вар почувствовал запах пыли, старых костей.

— Калэ, Луэя! — темное заклинание зажгло маленький голубой огонек над Яр-варом.

Крысолюдка поежилась под мертвым светом и указала рукой на левый боковой проход. Ход был узкий, но заметно, что им когда-то часто пользовались. Неожиданно впереди что-то зашуршало и Яр-вар принюхался. Пахло чем-то странным, слух подсказывал, что впереди что-то движется, но биения сердца не было. Яр-вар достал скимитар и кинжал. Кинжал сунул в руки крысолюдке. Они дошли до конца коридора и вышли в большой зал. Посередине него свернувшись лежал дракон, то что когда-то было драконом. Сейчас это был костяк, обтянутый чешуйчатой кожей, а от крыльев остались два костяных шипа на спине. Зашуршала чешуя, когда тварь подняла свою морду в пустых глазницах зажглись огоньки. У прохода к Светочу оказался охранник. Когда-то прекрасный небесный летун, теперь он гниет здесь под низким сводом катакомб. Яр-вар опустил крысолюдку на землю, а сам бросился к перекрывшему проход ящеру. Первый удар был за вендиго, сухая плоть дракона разошлась под острием скимитара, обнажая белую кость, но казалось некродракон даже не почувствовал этого. Лапа с острыми когтями устремилась в грудь Яр-вара, вендиго отшатнулся в последний момент и нанес ответный удар по лапе. Некродракон саданул хвостом по ногам Яр-вара, тот отпрыгнул и ответил новым выпадом. Кажется, битва двух мертвых созданий затягивалась. Дракон это понял и подняв верхнюю часть туши, обрушил на Яр-вара, прижимая того к каменному полу. Вендиго оказался зажатым по грудь и не мог выбраться. Удары скимитаром по лапам и груди дракона не помогали, некродракон примеривался, как лучше отгрызть сопернику голову. Тут Яр-вар заметил движение на голове дракона, маленькая крысолюдка ползла, цепляясь за чешую, к глазнице дракона, в руке у нее посверкивал кинжал. Вендиго был уверен, что малышка давно уже скрылась в туннелях, убежав к костру своих родичей, но Яр-вар ошибся. Мелкая доползла до глазницы, дракон почувствовав ее замотал головой, но было уже поздно, острый кинжал вошел в мертвый огонь. Дракон задергал головой во все стороны, забыв от боли о зажатом противнике. Яр-вар не растерялся и когда голова оказалась рядом, перерубил скимитаром шею чудовища. Голова отлетела в сторону, туша зверя задергалась и завалилась набок, освобождая вендиго.

Он нашел малышку, лежащую рядом с телом мертвого дракона, ей повезло, огромная туша не упала на нее. Яр-вар поднял осторожно поднял крысолюдку на руки, и она почти сразу открыла глаза.

— Тебе повезло выжить, не стоило вмешиваться в чужую драку.

— Я вернуть долг.

Яр-вар нес крысолюдку на руках по сводчатому коридору, пока они не пришли к высокой арочной двери с выбитым обозначением миноры наверху. За дверью находился небольшой каменный зал. Похоже в этих катакомбах когда-то скрывались сектанты «Бога Разгневанного» и сделали из подземного зала часовню. На каменном алтаре стояла медная скульптура семирукого мужчины, лицо которого было обезображено маской ярости, в руках он держал черепа. Рядом лежал металлический ларец со стеклянной крышкой — рака со Светочем внутри. Крысолюдка быстро забралась на алтарь и открыла крышку, достала за тонкую серебристую цепочку крошечный эльфийский фонарь со Светочем. В следующую минуту белое пламя охватило девочку и быстро опало, забрав с собой и длинную шерсть, и противный хвост. Послышался шелест листьев и пение птиц, повеяло запахом дубовой коры, перед Яр-варом стоял гений места — дух светлой эльфийской рощи.

— Я рада, что встретила и узнала тебя, Баэлмаш. Какое счастье, что я не успела утратить разум до конца, как другие. Теперь появился шанс все исправить.

— О, Светдарующая, значит эти крысолюди, бывшие духи места?

— Да, но это уже не важно, они вкусили человеческой плоти и утратили свою суть. Послушай, Баэлмаш. Светоч не просто показывает истинную сущность, он искра разума нашего Создателя. Светоч поможет найти Демиурга. Может получится прекратить этот кошмар.

— О, гений, Баэлмаш мертв уже давно, ты говоришь с кровожадным чудовищем, которым управляет лишь голод. Только данный эльфом обет еще удерживает разум в этом существе. Я хочу просто умереть, зачем мне искать Создателя? Народ эльфов уже стал частью его кошмара и этого не изменить.

— Светоч гаснет, когда он догорит, этот мир окончательно погрузится в безумие и хаос.

— Я рад, что умру и не увижу этого.

Гений кажется сама потускнела и села рядом со Светочем, опустив плечи.

— Тогда я помогу тебе. Я не хочу, когда погаснет Светоч, доживать свою жизнь в канализациях этого города. Утратить разум как все остальные. Я дам тебе шанс донести горящий Светоч до обломков великого эльфийского храма.

Гений эльфийской рощи встала и приложила свои маленькие ладошки к Светочу, тот стал разгораться. Но когда Яр-вар посмотрел на гения, то увидел, как тускнеет ее свет, как выцветают краски.

— Нет, прекрати! — Яр –вар сделал шаг к светочу, но дух остановил его.

— Каждый имеет право на выбор. Ты сделал свой, так не лишай меня того же. Моего света хватит ненадолго, поторопись донести Светоч до Храма. — прошептала гений.

Светоч разгорелся сильнее, а рядом с ним лежал скрюченный труп маленькой крысолюдки.

Яр-вар покинул город. На его груди под коттой, обжигая кожу, висел Светоч. Мир перед ним расплывался, глаза мертвеца скоро перестанут видеть. Снова его ждала пыльная пустая дорога, добираться до бывшего полиса эльфов придется пару месяцев, хорошо, что Яр-вар будет слеп и не увидит какой стала родина эльфов. Он придет туда умирать, как проклятая тварь в проклятом месте.

Яр-вар достал Светоч, тот замерцал и тонкий луч света потянулся в сторону запада. Перерожденный гном прав, адепты «Бога Разгневанного» выкрали Светоч, чтоб найти спящего Демиурга и обратить прекрасный сон в бесконечный кошмар. Взошла Кровавая Луна, изменив свет Создателя в каждом из его детей. Посеяв Хаос, фанатики взрастили свою власть над этим миром. Скоро последние Истинные дети Демиурга окончательно сойдут с ума и весь мир достанется людям.

Где-то на западе спит Демиург и его кошмары искажают мир вокруг. Видел ли он в них гнома-вампира или мертвое тело маленькой крысолюдки, бывшей раньше светлым гением эльфийской рощи? Видит ли Создатель в своем кошмаре, стоящего у ворот умирающего города вендиго с затухающей частицей его разума в руках?

Вокруг снова тьма, Яр-вар выкинул ставшие бесполезными глаза, принюхался, казалось, что весь мир пропах мертвечиной. Он выполнит свой обет и умрет свободным, оставив людей словно стервятников пировать на трупе, уничтоженного ими мира.

- Ломайте! – приказал я и отошёл в сторону. Четыре жандарма – все как на подбор красномордые здоровяки в длинных макинтошах и до смешного высоких цилиндрах - вытащили ломики и, кряхтя, принялись выполнять команду. Старая деревянная дверь - чёрная, с лиственным узором, вырезанным по углам, - трещала и скрипела, но поддаваться упорно не желала.

Пока цепные псы Инквизиции покрывались потом, я огляделся по сторонам.

И почему еретики постоянно обретаются в такой тесноте и грязи? Не является ли это метафорой: грязь духовная всегда тяготеет к грязи материальной?..

Переулок был столь узким, что два человека смогли бы разойтись, только повернувшись боком и втянув животы. Под ногами – грубая брусчатка, покрытая разводами жидкой грязи, над головой – тоненькая полоска серого неба, стиснутая чёрными стенами домов. По плотной шерсти чёрного инквизиторского пальто барабанили мелкие капли дождя, они же стекали струйкой с промокшей и обвисшей остроконечной шляпы, которая в нормальном состоянии выглядела зловеще, а сейчас делала меня похожим на взъерошенную ворону. От вечно сырого дерева пахло прелью, как в осеннем лесу, и, если закрыть глаза и абстрагироваться от глухих ударов, хруста и натужного «Хэ-эть!», можно было представить себя где-нибудь за городом, а не в типичной дыре на окраине Новой Праги.

Наконец, треск зазвучал громче, кряхтение жандармов на миг превратилось в глухое рычание – и дверь вместе с коробкой, кусками штукатурки, крошками и облачком белой пыли рухнула на брусчатку. Жандармы тут же отскочили и приготовили оружие – небольшие светящиеся синим колбы на серебряных цепочках. Воины Инквизиции выставили их перед собой на вытянутых руках, и воздух рядом с ними задрожал, формируя большую полусферу, словно состоящую из жаркого летнего марева над озером. Я также вытащил колбу, но другую, Инквизиторскую. Она отличалась более светлым оттенком синего, небольшой серебряной звёздочкой и чётками на цепочке. Придерживая её перед собой, как фонарь, я первым шагнул внутрь.

Ничего особенного. Пустота, темнота и теснота. В прихожей глазу совершенно не за что было зацепиться: стены, пол, потолок – всё было одинаково заброшенным, серым и невыразительным. Под моим ботинком скрипнула половица, сырая подошва оставила глубокий след в толстом слое пушистой пыли.

Жандармы за моей спиной громко сопели и мешали прислушаться, но и без того было понятно, что в длинном коридоре впереди нет никого и ничего. Пустота. Ноль. Сколько уже я уже посетил таких покинутых лачуг – тёмных, мрачных и нежилых? И сколько ещё успею посетить, прежде чем я отыщу этого проклятого Гвиневита?..

«И ведь каждый раз так, - с досадой думал я, разглядывая пустые стены, на которых остались светлые прямоугольники от некогда висевших тут картин. – Информаторы клянутся, что колдун выходил именно из этой двери, мы мчимся, сломя голову, к новому адресу, но не находим ничего, кроме пыли и очередной заброшенной много лет назад халупы с крысами».

Скрип, скрип, скрип.

От пыли нестерпимо свербело в носу, а жандармы дышали как загнанные кони, и всё вместе это ужасно нервировало.

- Можно потише? – процедил я сквозь крепко сжатые зубы. Здоровяки послушно затаили дыхание и замерли.

- Спасибо, - саркастично проворчал я и занёс ногу для очередного шага, - Слушайте внима…

Громкий хлопок и четыре одинаковых вскрика боли раздались за моей спиной почти одновременно, и одно от другого отделяла мельчайшая доля секунды. Мне в затылок плеснуло чем-то горячим и липким, в спину будто ударил исполинский кулак - и я, пролетев по коридору, покатился кубарем и растянулся на полу.

Первое время я хлопал глазами и открывал-закрывал рот, совершенно оглушённый и дезориентированный. Рядом со мной на полу лежала колба, и я глядел на её ровное свечение так, словно в нём заключалось моё спасение. Сжав цепочку, я потянул её к себе, перекатился на спину, сформировал над собой простейший защитный купол, зажмурился и сжался в предвкушении ударов, но… Меня никто не трогал. Спустя несколько мгновений я позволил себе немного расслабиться и приоткрыть один глаз – и удивился, увидев тёплый свет вместо затхлой темноты.

Скрипучий деревянный пол тоже куда-то пропал: я лежал на чём-то мягком. «Ковёр», - понял я, покосившись вправо, и тут же взглянул вверх, округлив глаза. Надо мной нависали исполинские книжные шкафы, казавшиеся бесконечными из-за невероятно высокого потолка, под которым медленно вращался огромный ярко-жёлтый шар, похожий на солнце. Пахло старым благородным деревом, бумажной пылью и почему-то цветами. Я быстро осмотрелся.

На полках громоздились тысячи книг. Новые и старинные, в деревянных обложках, которые запирались на замок при помощи толстых ржавых цепей, и без обложек вообще, потрёпанные, обугленные и прекрасно сохранившиеся – похоже, тут содержались все знания мира вообще. Я прочитал название на ближайшем томе: золотое тиснение на засаленной кожаной обложке гласило «Демоны Валахии». Запрещённый труд. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от библиотеки чёрного мага?.. Одними губами я прочитал молитву и оглядел библиотеку уже другим взглядом – откровенно брезгливым. Чистый и мягкий ковёр под моей спиной казался мне грязнее сточной канавы возле пивной, и я поёжился от мерзкого ощущения, словно под одеждой по мне поползли целые полчища вшей.

Неожиданно моей щеки коснулось дуновение тёплого ветра. От перенапряжения я дёрнул головой, инстинктивно перенёс руку с колбой в сторону и обернулся, ожидая нападения, но снова ничего. Просто сквозняк из распахнутой двери в десятке шагов от меня. Я не видел, что за ней – только тёмный прямоугольник, слева от которого висела небольшая картина, а справа стояла аккуратная полочка с галошами, к которой была прислонена длинная ложка для обуви - с нелепой позолоченной ручкой в виде змеиной головы.

«Вот это взрыв, - подивился я. - Через весь коридор, надо же…»

Но тут снова дунул ветер - летний, сладкий до терпкости - и принёс с собой несколько белых комочков. Лишь когда они прилипли к моему куполу, я смог рассмотреть, что это бледно-розовые цветочные лепестки.

- Но откуда?.. - все мои инстинкты били тревогу и кричали наперебой, что я стал жертвой какого-то непонятного колдовства и Гвиневит где-то рядом - ходит и потешается над мокрым инквизитором, который в один момент из охотника превратился в дичь. Я вгляделся во тьму за дверьми и застыл: там в многочисленных окнах странных зданий, тянувших к сизым сумеречным небесам странные остроконечные крыши, уже зажглись огни. Ветер, налетавший со стороны моря или реки, я не разобрал вдалеке, шумел в кронах цветущих деревьев, осторожно срывал с них лепестки и уносил, как снежинки, дальше по улицам, укрывая те сплошным белым ковром.

На грязную окраину Новой Праги это было похоже меньше всего.

- Я здесь, - прошелестел голос за моей спиной.

Зарычав, я повернулся и послал заряд концентрированного света не глядя, на звук, но, судя по негромкому смешку, промазал.

- Выходи, отребье! Ты арестован! - я старался вложить в свои слова уверенность, которой не чувствовал.

Смешок повторился несколько раз, и каждый звучал в новом месте: то далеко, то близко, то за спиной, то передо мной, то вообще где-то под потолком. Хозяин не торопился показываться - и это воодушевляло: по крайней мере, он и сам напуган. Я вертел головой по сторонам и тяжело дышал. В пальто было невыносимо жарко, хорошо, хоть, шляпа свалилась сама собой. Фолианты молчали, сгрудившись вместе, словно в желании защитить хозяина, а сухие безжизненные лица на огромных портретах, висевших повсюду, презрительно ухмылялись, глядя на меня.

- Очень смешно, - звуки атаковали меня со всех сторон, как стая птиц. «О» - со спины, «Ч» - откуда-то снизу, «Е» - спереди-сверху. Из-за этого кружилась голова. – Думаешь, можешь взять меня здесь, в моём доме, а, Инквизитор? Да тебя даже не было бы здесь, если б я того не хотел.

- Тогда чего ты медлишь?.. – пока я размахивал колбой из стороны в сторону, моя левая ладонь жила своей жизнью – готовилась пустить в ход потайное лезвие, спрятанное в рукаве.

- Мне некуда спешить.

Дверь захлопнулась с такой силой, что картина упала. Хрустнула расколотая рама. «Стало быть, путь к отступлению отрезан…»

Я сделал несколько осторожных шагов и углубился в лабиринт из бесконечных книжных полок.

- Что это за место?.. Хватит фокусов! Выходи, и я тебя арестую!

Секундное молчание, а затем снова хор звуков с разных сторон:

- Это не Прага, если ты об этом.

- Я уже понял! Что это за город?! Отвечай! – к собственному удивлению, я вёл себя так дерзко, будто еретик уже сидел передо мной прикованный к стулу, а палачи приготовили раскалённые металлические прутья.

Смех.

- А ты забавный.

Позади громкий стук, из-за которого я подскочил на месте как ошпаренный, но это всего лишь одна из книг упала с полки. Гвиневит продолжил:

- Да, точно забавный. Являешься сюда по моему приглашению, теряешь по дороге всех людей, трясёшься от страха, но всё равно угрожаешь и кричишь. Вы в Инквизиции все такие упёртые?..

Я крепко сжал зубы:

- Пошли со мной и сам увидишь!

Упала ещё одна книга, но этого я ожидал и не подал виду. Зато сразу после этого прямо у меня над ухом раздалось громкое «Бу!» - и к нему я уже готов не был: вскрикнул и отскочил в сторону, больно врезавшись плечом в полку.

- Покажись! – взревел я.

- Я здесь! – где-то рядом, но, к сожалению, это снова оказалось наваждение.

- И тут! И вот тут… - голос Гвиневита звучал отовсюду, сводил с ума, не давал покоя. Книги посыпались мне на голову, люстра под потолком ужасно заскрежетала, а портреты поворачивались в мою сторону и качали головами – и я, в конце концов, потерял самообладание. Закричав, бросился обратно – к спасительной двери, за которой начинался неизвестный город. Пусть она закрыта – выбью. К счастью, я не ушёл не слишком далеко, нужно лишь повернуть вот тут и... издать стон отчаяния. Двери не было: лишь ещё одна бесконечная «улица», составленная из шкафов с древними книгами.

- А ты думал, всё так просто?..

Книжные стены пришли в движение. Со зловещим скрипом они поползли ко мне, грозя сомкнуться и раздавить. Обезумев от ужаса, я помчался вперёд, надеясь хоть где-то увидеть спасительную дверь, ведущую в город с цветущими деревьями, или хотя бы просвет в книжном царстве, но не видел ни того, ни другого и с каждой секундой впадал в ещё большее отчаяние. И всё это время меня сопровождал издевательский голос.

- Побегай, Инквизитор, побегай. Побегай так, как бегали все твои прошлые жертвы. Запуганные, раздавленные, сломленные. Беги!..

И я бежал. Бежал настолько быстро, что едва не пропустил то, что искал. Проход! Он вёл в такую же бесконечную галерею, заполненную чёрными колдовскими знаниями, но тамошняя мебель хотя бы не грозила меня расплющить. Я резко затормозил. Каблуки заскользили по ковру, из-за чего я едва не упал, но всё-таки сумел удержаться. Пространство между шкафами становилось всё уже, и последние метры я буквально продирался, чувствуя, как мою грудь и спину уже начинают сдавливать деревянные полки.

В следующую галерею я не вышел, а выкатился кубарем. Шкафы сомкнулись за мной с глухим стуком, эхо которого быстро проглотили ковёр, пыль и старая бумага. От небольшого сотрясения с полок сорвалось ещё несколько томов, один из которых стукнул меня по голове и упал, раскрывшись на странице, где красочно изображался человек, терзаемый жуткими чудовищами. Рисунок сопровождался надписью, сделанной затейливым почерком со множеством завитушек: «Тебе не сбежать».

- Спокойно, - рычал я на самого себя, пытаясь прогнать страхи и унять трясущиеся колени. – Тише! Он сам тебя боится.

- Я? Тебя? – снова насмешливо спросил Гвиневит. – Чего же мне бояться? Одного-единственного палача?.. Это только в толпе вы сильны. А один на один любой, даже самый слабый колдун раздавит любого, даже самого сильного инквизитора.

- Чушь. Я лично удавил множество еретиков. И тебя, Гвиневит, удавлю, – я пытался затянуть разговор и выиграть хоть немного времени. Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках, а по спине ползли липкие капли пота. Лишь сбросив мокрое пальто, я смог вздохнуть свободнее. Насквозь мокрая белая рубашка прилипала к телу, и это ощущение было отвратительным, однако прохлада библиотеки смогла компенсировать это бодростью. – Ваша грязь и чернота – это не сила, а слабость, которая вас и погубит.

- О, я слышу зазубренные постулаты. Прекрасно, - в голосе колдуна послышалось презрение. – Ты сам – я подчёркиваю, сам - не задумывался, почему, как ты изящно выразился, грязь и чернота существуют тысячи лет и всё ещё сами себя не сгубили?..

- Заткнись! – я двинулся вперёд, то и дело озираясь в поисках признаков Гвиневита или хотя бы очередного поворота, который выведет меня… Куда? Я и сам не знал, но лучше уж идти, чем сидеть на месте. – Я не желаю спорить с еретиком и слушать твою ложь.

- Вот так всегда. Сразу «ложь», сразу нежелание спорить. Болванчики, что с вас взять…

- Молись тому, кому ты обычно молишься, падаль, чтобы я до тебя не добрался! – прорычал я.

По библиотеке прокатился смех.

- Я молюсь тому же, кому и ты, дубина. Создателю. И только ему.

- Конечно, - буркнул я на ходу. - Не демонам, не Кромешной Тьме, как вы её называете, а Создателю. Разумеется. Я верю. Выходи и мы обнимемся, расцелуемся и помолимся вместе.

- Кромешная Тьма – и есть создатель, - колдун говорил с жалостью, словно я был несмышлёным ребёнком, который ляпнул ужасную глупость.

- Да неужели? Тогда почему мы называем его Светлейшим?

- Таков уж Его замысел. Для каждого Он свой.

- А в Его замысел входит твоя голова, нанизанная на пику и выставленная на всеобщее обозрение в центре Новой Праги?

- Возможно, - кротко ответил Гвиневит. – Всякое может быть. Заметь, мы считаем и вас частью Его замысла. И потому не стремимся уничтожать. Это вы лезете, куда не просят.

- Мы лезем? – я чуть не задохнулся от возмущения. – Мы? То есть, когда вы убиваете людей, сжигаете деревни и разрушаете города, насылаете чуму, голод и морозы, мы должны стоять в сторонке и не препятствовать?

- Мы тоже проводники Его воли. Поэтому да, вы мешаете. И технически это именно вы – еретики, потому что препятствуете нам славить Его.

- Не знаю, в какого Создателя вы верите, но мне с ним точно не по пути.

Ещё один поворот вывел меня к открытому пространству. Книжные шкафы образовывали небольшую комнату, в которой уместился столик с шахматной доской и чайный набор на две персоны. На мягких и уютных с виду стульях никто не сидел.

- Вы просто мыслите узко, господа инквизиторы. Ваша любовь к Создателю слепа и представления о хорошем и плохом очень… своеобразны. Если не сказать, перевёрнуты с ног на голову.

- Зло – всегда зло, - я осматривался в поисках подвоха. Колба светилась ровно: это означало, что здесь нет совершенно никакой магии. Но этого просто не могло быть!

- Ещё одна ошибка. Это вы у себя в Инквизиции почему-то решили, что добро – это когда никто не умирает, все дружат и лев спит рядом с ягнёнком. Ваше добро противоестественно, но вы этого не замечаете. Не замечаете волю Создателя.

- Что за бред, Гвиневит? – усмехнулся я. – Просто выходи, и давай покончим с этим. А о добре и зле пусть говорит победитель. И он же пусть толкует волю Светлейшего.

- Просто задумайся, Инквизитор: почему Светлейший создал мир, где возможна тьма? Ты, конечно, можешь возразить, используя заезженный аргумент, что Светлейший-де таким образом проверяет людей и не хочет ограничивать свободу воли, но почему он тогда якобы карает тех, кто поступает иначе?..

Краем глаза я заметил какое-то движение справа, но не подал виду.

- Я тут не для того, чтобы вести с тобой религиозные споры, и ты знаешь это. Покажись!

Снова движение. Я делаю шаг вбок и готовлюсь выпустить потайное лезвие из рукава.

- Почему то, что ты называешь злом, торжествует, а те, кто следуют вашим заповедям, не получают ничего, кроме мучений?.. – продолжал Гвиневит. - В этом и кроется ваша странная ошибка: вы отчего-то полагаете, что мир был создан добрым началом. А мы полагаем, что наоборот. Кромешной Тьмой. Вы поклоняетесь Создателю, как ничего не понимающие дети: сварили суп, но попутно сожгли кухню и ждёте похвалы, а мы – осознанно. С полным пониманием мира и того, что в нём происходит. Используя все возможности, открытые Создателем. И потому мы сильнее. Если бы Он не хотел зла – Он бы его не допустил.

Подобравшись, я взревел и бросился вправо, выпуская потайное лезвие и пронзая бесформенный сгусток тьмы перед собой и металлом, и ослепительным лучом света. Лезвие ткнулось во что-то мягкое, ладонь обожгла липкая жижа. Я издал победный вскрик, но тут свет из колбы окончательно развеял морок - и радость превратилась в вопль ужаса. Клинок пронзал живот жандарма – одного из тех, с кем я пришёл сюда.

- И вы тоже – часть Его плана, - в который раз рассмеялся за моей спиной Гвиневит. В этот раз я почувствовал загривком, что шутки кончились, и он действительно там. Я медленно повернулся и окинул колдуна взглядом. Да, это он. Как на портрете, который мне показывали: молодой человек с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Одет в белую рубашку и жилет. Рукава закатаны и открывают вид на вытатуированные на запястьях оккультные символы, глядеть на которые было неприятно. – Вы тоже проливаете кровь. Вы тоже увеличиваете общую сумму страданий.

На лице юноши прорезалась жестокая усмешка, а выцветшие глаза столетнего старика сощурились, приглядываясь ко мне.

- Мы все заодно.

Зарычав, я метнулся к колдуну в последней отчаянной попытке достать его, но еретик подбросил вверх какую-то белую штуку - и время нестерпимо замедлилось. Вокруг Гвиневита завращались чёрные бесформенные сгустки, похожие на масляные капли, плавающие в воде. Я присмотрелся к артефакту, который он подбросил и который сейчас висел у него над головой, – это оказался обычный вороний череп. Моя колба несколько раз мигнула и погасла, окровавленное лезвие переломилось у основания.

- Мы все играем в одну игру.

Кромешная Тьма собиралась в крупные сгустки, росла и вытягивалась, превращаясь в огромные жуткие щупальца. Я на расстоянии чувствовал их обжигающий, невероятный холод и молился со всей страстью, на которую был способен.

- Только вы не понимаете этого. И потому всё становится только веселее.

Щупальца обвивались вокруг моего тела, сжимались всё крепче, а я молчал и вращал глазами, не в силах пошевелить даже собственным языком, чтобы криком выразить, как мне безумно страшно, холодно и больно.

Всё это время Гвиневит смотрел на меня. Колдун иронично улыбался и не отводил насмешливого взгляда до тех пор, пока щупальце, состоявшее из чистейшей непроницаемой черноты, не закрыло мне глаза и я не провалился к Кромешную Тьму.

© Товарищ Силоч

В предыдущих сериях - 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7

1.

Это Требухашка! Монстр, который только что сожрал лицо человеку, сидит у меня в ногах.

Я закричал и толкнул его ногой в живот. На мгновение почувствовал холод кожи (слишком сильное воображение - уже представил, как зубастик вгрызается в мою ногу и куски плоти вперемешку с кровью летят в стороны). На самом деле он завывая свалился на пол и на секунду скрылся из виду. Нужно воспользоваться этой секундой. Я вскочил и оно вынырнуло из-под кровати. Раскрыв широкие крылья существо зависло между потолком и полом, а потом заверещало почти на уровне ультразвука.

Как же это жутко выглядело! Глаза у монстра светились изнутри ярко-красным светом, крылья хлопали как паруса яхты и я отвернулся. Соскочил на пол, чуть не упал запутавшись в простыне и швырнул в тварь рюкзаком. Требухашка легко уклонился и медленно планировал за мной, не переставая кричать.

Дверь закрыта! Дверь закрыта! Стоп! Не в ту сторону! Дергаю на себя ручку и выскакиваю в коридор. Захлопываю дверь, блокируя проход и бегу на кухню.

Тумбочка на месте, дверь закрыта - тварь как-то сумела вылезти. Оттаскиваю тумбочку, закрываю дверь и забегаю на кухню - визг, вой, ультразвук, Монстр завис посреди кухни, машет крыльями и смотрит красными безумными глазками прямо в душу.

- Отвали! - кричу я и хватаю швабру, первое, что попалось под руки. - Хочешь колбасы? Бери! Только уходи! Не трогай меня!

Оно отвратительно кричит и тумбочка летит в сторону, дверь комнаты распахивается с силой ударяясь об стену. Требухашка пищит. Я кричу. Дверь колотится о стену несколько раз, наконец выламывается из проема и с грохотом летит в тумбочку.

В комнате включается свет и появляется тень. Я вижу её краем глаза потому что как раз замахиваюсь шваброй на злобную тварь.

- Уходи! Уходи! Брысь! - ничего умнее в голову не приходит. Требухашка кричит и пытается вылететь в окно, которое закрыто.

- Сейчас открою! - кричу и машу шваброй. - Отвали-ка! Дай открыть, сука!

Если выгнать тварь на улицу, может она улетит и заблудится где-то между крышами и деревьями нашего хоть и провинциального но города, и сюда больше не вернется. Не такая она и страшная, по сравнению с местными голубями. Эти пернатые бандиты быстро чужака на место поставят.

Несмотря на то, что я занят борьбой с Требухашкой и в батарею кто-то уже колотит сверху шуршание и шипение сзади слышу очень хорошо. Поворачиваюсь и вижу, как медленно увеличивается тень на полу и появляется маленькая голова, зубы, длинные челюсти, круглые глаза вертятся и левый уже смотрит на меня.

Вторая тварь - точная копия первой выползает из моей комнаты. Оборачиваюсь - Требухашка вцепился в штору и раскачивается на ней, свесив крылья. Требухашка номер два разворачивается как крейсер в мою сторону, собираясь ползти. Оба, почти синхронно, они открывают пасти и начинают шипеть. Визг сливается в один пронзительный крик и я вижу, как пол проваливается под моими ногами. Это только мираж и я проваливаюсь в него с головой.

Вижу рынок, вижу требуху в огромных деревянных мисках - она напоминает человеческие внутренности выставленные на продажу. Огромный лысый мужик с неопрятной бородой мрачно рубит топором мясо на огромные куски.

Видение обрывается и появляется новое: ночь, полная луна над крышами сельских одноэтажных домиков - никаких коттеджей, деревня вид сверху, молнией проносится над крышами домов стайка летучих мышей, все дома темные и только в одном горит свет во всех окнах.

Я падаю и срываюсь экспрессом сверху вниз, ветер свистит в ушах, волосы развеваются и освещенный домик приближается,я уже во дворе, около двери, слышу гул разговоров внутри - там ругаются, кричат и о чем-то спорят. Под дверью появляется что-то темное и взгляд фокусируется на проеме. Кажется я догадываюсь о происхождении темно-красной субстанции. Она густая и липкая, она медленно пробивается на улицу и ручейком вытекает на порог и капает на первую ступеньку. Это кровь. Она неумолимым, все увеличивающимся потоком пробивается на волю.

Дверь открывается резко, чуть не ударив меня по носу. На пороге виднеется женская фигура. Лица не видно, только ноги под халатиком и кроссовки. Камера резко взлетает вверх и я вижу дым от сигареты, он кружится, вытягиваясь и превращаясь большое дымное кольцо. Кольцо держится пару секунд и разваливается на части, пропадая.

Она затягивается и громко выдыхает. Меня отбрасывает с такой скоростью, что через мгновение домик уже размерами со спичечный коробок и со свистом ветра уменьшается, остается далеко внизу а я вижу железнодорожные пути по ним летит поезд, тащит за собой десяток маленьких вагончиков и тонко свистит.

Меня выкидывает из видения назад в кухню. Это не поезд свистит - это крылья Требухашки свистят, рассекая воздух. Он мечется по кухне, цепляясь за стенки, утыкаясь в шторы и переворачивая пустые холостяцкие тарелки. Второй Требухашка ползет ко мне и шипит оскалив клыки.

Я по колено провалился сквозь мягкий, как желе пол и какая-то сила неумолимо тянет вниз. Беру швабру наперевес как копье и наношу удар по ползущему монстру. Он кричит и взрывается кровавой волной: лопнул, как шарик наполненный кишками и пропал, не оставив и следа.

Страшно матерюсь и оглядываюсь на родственника, тот мечется по кухне не замечая, что его младший брат уже отбросил крылья. Требухашка падает на стол, поскальзывается на скатерти, переворачивает солонку и соль песком сыпется на пол - не к добру.

Я опираюсь древком швабры об пол и медленно выхожу из ловушки. Сначала одна нога, потом вторая. За пределами сверхестественного болота - пол такой, каким и должен быть. Стены скрипят как борта на корабле викингов, на кухне очередная посуда летит на пол.

Я хватаю ботинки и поспешно обуваюсь. Тень мечется где-то там, на кухне. Паника накатывается волнами - один писк и уже замирает дыхание, один взмах крыла и леденеет кровь. Руки дрожат так, что не могу нормально обуться. Ноги ослабели и не хотят слушаться.

Дверь хлопает на кухне и крики приближаются, хлопание крыльев и тень на стене увеличивается. Дверь не поддается. Может опять не в ту сторону дергаю, но соображалка намертво отключена - только жесткая, как нападение армии паника и глубокий, как колодец страх.

Остается только обернуться, прижаться спиной к двери и стоять со шваброй наперевес. Нет, звать на помощь я точно не буду.

Монстр вцепился в дверь комнаты и раскачивается на ней, поглядывая на меня. Я стою как чертов спартанец, защищающий проход от персов, в руках вместо меча и щита - швабра. За спиной не Огненные ворота а двери в коридор типичной пятиэтажки.

Дверь тоскливо скрипит и Требухашка смотрит мне в глаза, вынуждая всем своим видом сказать:

- Ладно, что ты хочешь от меня?

2.

Я пытаюсь собраться и не дрожать - мой дом, моя крепость, но эта кожаная кошко-собака с крыльями пугает одной только своей акульей улыбкой. Почему я разговариваю с ней?

- Что ты хочешь? Чего тебе нужно?

Тварь взлетает и машет крыльями, удерживая себя между небом и землей. А потом начинает раздуваться, во все стороны как безумный воздушный шарик: глаза становятся огромными и круглыми, щеки по-хомячьи распухают, крылья становятся выпуклыми и воробышек превращается в ястреба.

“Охренеть”, - остается только подытожить и тварь верещит и плюет в мою сторону. Вдохнув весь местный кислород на выдохе он летит в меня синей струей - такие дела. А потом я оказываюсь рядом с огромным вентилятором или не знаю “андронным коллайдером” потому что больше ничто не может вызвать такой мощный поток воздуха и бросок в никуда.

Ступни отрываются от земли и я уже лечу спиной вперед, выламывая несуществующие двери, перед глазами миллионы разноцветных искр, звуковые волны с тысячами звуков и ветер, который уносит все дальше, а где-то позади осталась моя прихожая и воющий Требухашка.

Потом все заканчивается и я с размаху падаю на песок, поднимая тучи оранжевых пылинок. Вверху темно-красное небо, на котором крутится ярко-черный диск неправильного Солнца. Кто-то кричит рядом, да так пронзительно и страшно, что не дает времени прийти в себя. Я вскакиваю и мой крик застревает в горле, как непрожеванный комок хлеба.

Полное мясистое существо покрытое бородавками как репер татуировками волочит на крюке голого человека. Крюк вонзился мужчине в подмышку и держит крепко. Бородавочник меланхолично ползет по песку, выпустив из туши крюк как железный отросток. Человек опять пронзительно кричит захлебываясь кровавой пеной и хватается за железку, стараясь освободиться. Он кричит так сильно, потому что не хочет умирать и существо остановившись поддёргивает крюк, как рыбак, чтобы рыбка не сорвалась. По песку тянется кровавая линия, ярко отмечая путь монстра и его жертвы. Мой выдох привлекает их внимание и становится холодно от налетевшей волны страха.

Монстр медленно поворачивается и я вижу, что у него нет лица,в привычном нам понимании. Наросты жира, толстая кожа и редкие пучки волос там где должны быть губы и нос. Глаза угадываются в глубокой паре марсианских впадин в которых ворочаются мясные шарики и сейчас они сфокусировались на мне. Существо удивленно булькает и разворачивается всем жирным бородавочным телом. Пленник кричит от боли, когда его силой разворачивают по песку, нечаянно заставляя глотать желтую мерзость. Потом он видит меня и кричит:

- Помоги! Помоги мне, Охотник! Ты пришел, наконец! Помоги!

Он отплевывается, обоими руками ухватившись за крюк, раскачивает его, рвет, тянет на себя и хохочет.

- Он пришел! Я знал, что Охотник придет!

Бородавочный ком безразлично смотрит на него и дергает крюк, мужчина хрипит, захлебываясь от боли и крутится в песке, как раздавленный червь. Знакомый треск сзади, знакомый вопль. Это Требухашка он уже здесь и машет крыльями, уставившись на меня.

- Да! - кричит мужчина - Требухашка здесь! Я видел его во сне! Я буду жить!

Бородавочник вздрагивает и ощетинивается крюками,которые десятками лезут наружу из его плоти. Блестят заточенные наконечники, капает на песок пробитая бородавочная плоть и одна копье с плюхом выскакивает из тела, целясь в Требухашку.

Летучий монстр кричит, плюется и копье пропадает, а потом пропадаю я. Где-то далеко, за тремя реальностями и десятью вселенными я слышу разочарованный крик окровавленной жертвы. А потом падаю на что-то твердое.

***

Несмотря на очередной скачок, сознание у меня остается ясным, как и зрение и слух вместе с осязанием. Воздух вокруг изменился. Солнце на небе похоже на нормальное светило, только с красноватым оттенком. Теперь спиной чувствую не проникающий во все поры песок, а доски, судя по запаху старой древесины. И тишина теперь не настолько плотная как была в прошлом кошмаре.

- Убей! Убей! Убей! - скандирует толпа и я сажусь, надеясь, что убивать призывают кого-то другого.

Вокруг море. Море голов. Люди, сотни людей собрались вокруг деревянного помоста, на котором я и нахожусь и тычут кулаками в небо скандируя: “Убей! Убей!” Женщины, мужчины, даже дети на руках кричат. В головных уборах и без. Старухи и старики перемешаны с молодой кровью все они жаждут чьей-то смерти и настроены агрессивно.

Нет времени даже обдумать, что здесь происходит настолько быстро меняются обстоятельства и живые картинки. Я осматриваюсь и понимаю, что нахожусь на деревянном помосте и вижу палача, который занес над головой чудный топор с длинным (почти два метра) топорищем. Вертикально на деревянных крест-накрест подпорках распят бородатый мужчина - очень грязный, очнь худой, но с горячим взглядом и он улыбается. Он увидел меня.

“Ты пришел! - кричит он и безумно смеется, - Апостол даст бой! Я верил в это! Я ждал тебя! Конец насилию! Конец этому миру!”

“ААА!!!! - кричит толпа, воет как тысяча бешеных псов и ненависть вонзается в меня, как сотня копий - Убей его тоже! Убей Апостола!”

Палач медленно опускает топор, который уже занес и разворачивается. Смотрит на меня и укоризненно качает головой в треугольной маске. Поднимает топор и шагает вперед. Толпа воет, она счастлива, бородач на кресте -тоже что-то кричит. Опять хлопки крыльев за спиной и я уже знаю, кто парит там.

- А вот и крылатый питомец! - кричит мужик, - Апостол пришел не один! Теперь мы знаем, что Книга не врала!

- Закрой рот, - говорит палач, заносит топор и опускает лезвие на руку жертвы. Я закрываю глаза и кричу, чтобы заглушить вопли приговоренного к смерти. Кричит Требухашка и теплый, хороший, милый ветер подхватывает меня и бросает вверх, вокруг треск озона глушит благодарный палачу рев толпы.

***

Потом падение и я только успеваю выставить руки вперед, чтобы не поломать нос об асфальт. Все равно больно и стираю колени до крови, боль от ушибленных ладоней передается в локти двойным ударом электричества. Больше нет сил подниматься. Больше не хочется смотреть, кого будут убивать на этот раз. Секунда отдыха и все. Больше мне не нужно.

Сигналит машина вдалеке. И еще одна. Двое недовольных друг другом водилы обмениваются знаками внимания. Стоп. Какой знакомый загаженный бензиновыми парами воздух, какой приятный тусклый запах асфальта и аромат выбросов сахарного завода. Поднимаюсь с колен еще раз и осматриваюсь в третий. Это мой двор,мой дом, мой город. Я на улице - во дворе. Темно, ночь, но я в десятке шагов от подъезда. Можно вернуться если бы не эти звуки.

Надо мной кружит до боли знакомая тварь, то закрывая, то открывая луну и смотрит вниз, открывая пасть и готовясь плеваться еще раз.

- Иди на х… - кричу я и бегу по улице. Босой, напуганный и наверное седой, но это мой дом, мой город и он меня защитит.

3.

Городу плевать на очередную жертву, безымянную палочку, единичку в статистике. Город может укрыть в своих лабиринтах да и все на этом.

Я бежал босой, растрепанный и перепуганный, а городу было все равно. Выскочил со двора и побежал в сторону дороги надеясь встретить ругающихся водителей но там уже никого не было. Один рабочий фонарь тускло освещал небольшой участок и все. Только темнота. Никаких фар, урчания машин, сигналов - даже вдалеке.

Если побежать вправо выйду в центр, там светло, там народ, там пьянки-гулянки и даже иногда бродит полиция. Вбежать туда в таком виде глупо, но безопасно. Налево микрорайон Железнодорожный и станция жд-вокзала. Там встретить людей ночью тоже можно, но больше неадекватных. Наше местное гетто.

Выбегаю на дорогу и слышу хлопанье крыльев над головой. Ускоряюсь не оглядываясь - камни жестко вонзаются в подошвы, доставая до каких-то скрытых нервов. Вылетаю на дорогу и мизинец решает сделать подножку, подворачивается и стреляет серебряной пулей пронзая от пятки до виска острейшей как американский соус болью. Я кричу обкладывая матами все живое и поворачивая направо. Шелест крыльев, ветер и удар маленькими лапами в плечи. Лечу кубарем на землю и разворачиваюсь не вставая - монстр взлетел и парит невдалеке. Улетает и заходит на круг, как самолет перед атакой.

Я вскакиваю и пытаюсь бежать, когда хлопание крыльев снова усиливается и снова удар. Крылья проходятся по ушам, оглушая и я снова на земле, боксирую с воздухом.

“Отвали!” - вскакиваю и пытаюсь бежать снова. Опять удар сверху и когти вспарывают футболку, а Требухашка кричит и уходит вверх.

“Чего ты хочешь!”

С упорством достойным награды поднимаюсь снова и бегу влево. Тень мечется на земле, пока я не выбегаю из зоны действия единственного фонаря, но атака не продолжается. Я смотрю верх и вижу черный комок над головой и его широкий размах крыльев. Преследует, но не нападает. Разворачиваюсь и бегу вправо, хочу нырнуть во дворы и там уйти в переулках.

Вопль “Требухатого” и снова удар в спину, который валит меня вверх тормашками. Да, ты не хочешь чтобы я бежал в ту сторону. Меняю направление, бегу напрягая плечи, жду удара в любую секунду, но удара нет. Монстр преследует меня, но не атакует.

Ускоряюсь и смотрю наверх. Кружит над головой, но не улетает. Да почему ни одного человека на улице? Быстро бежать не получается, палец адски болит и ногу подволакиваю.Нужно остановиться хоть на минуту, отдохнуть, подумать, спрятаться. Вон крытая автобусная остановка впереди. Ковыляю туда и сажусь на грязную скамейку с размаху. Какие-то уроды уже разбили бутылку в углу, перевернули пепельницу и обоссали все что можно обоссать, а я с голыми пятками.

Крыша остановки внезапно грохочет, монстр приземлился и ждет.

- Чего ты хочешь? - страх набрасывается опять, как голодный зверь. Кажется я никогда так не боялся, как этим вечером. Весь запас страха использовал за вечер, что должен был потратить за всю жизнь.

Животное сверху кричит и я слышу треск открываемого портала, давайте будем честны - это гребаные порталы и меня почему-то швыряет через них как никому не нужный мячик.

Я слышу страшные крики человека, которого разрубают на части, я слышу крики “Убей! Убей!” и удар топора. В глазах помутнело и темнота овладевает разумом. Темнота везде. Впереди, позади, в городском парке слева и двухэтажных домах справа. Я бегу по дороге, а тварь пасет меня, как пастух свою отару, летает кругами, как собака бегает вокруг стада коров.

В одном домике свет, только в одном и я хочу закричать, позвать на помощь, но вовремя понимаю, что алкашня из Железнодорожного и не такое здесь слышала - никто не выйдет помогать, только летающую Требуху разозлю. Да, это не мой характер, не мои мысли, но и по дороге тогда бежал не я а кто-то другой.

Этот перепуганный малец с босыми ногами, перепуганным лицом, штанами, полными песка и грязи, взлохмаченными волосами - это был не я. Теперь понимаю, что это был ведомый, а вела его тварь, кружащая над головой.

Потом я упал. Как-то по особенному неудачно споткнулся, да так и лег лицом вниз, просто посреди дороги. Выключился на какое-то время и очнулся от коготков на спине. Долго лежал вдыхая пыль и соображая,что происходит. Какая-то собака взгромоздилась у меня на спине и кружилась вокруг своей оси или это кот обнюхивает? А крылья? Ворона?

И тут я вспомнил и монстр взлетел, а я ощупывал себя, стараясь понять, успел ли он выдрать кусок вкусной теплой плоти из спины, гребаный адский стервятник?

Опять этот страшный крик и я побежал, первые пару метров даже прополз, но потом ноги перестали дрожать и я побежал. Здание железнодорожного вокзала приближалось, там точно должны быть люди. Если не пассажиры, то хотя бы дежурный.

Я приближался к зданию, на последнем издыхании, как Лора Палмер из сериала: пошатывался, стонал и тянул изуродованную ногу, а над головой кружил злобный дрон из потустороннего мира.

Конечно в пустом зале ожидания никого не было. Я ворвался внутрь задыхаясь, влетел как бабочка на свет, но кроме света, горевшего целую ночь никого не было. Я и крылатый урод, влетевший следом.

- Отстань! Отстань от меня!

Приближается электричка, а тварь начинает летать по вокзалу и биться о стены. Она будто потеряла выход и не может найти, паникует и психует, но мне было не до размышлений. Подлетела электричка и открыла двери, остановка пару минут.

Собрав все силы я бросился на улицу. Тварь закричала за спиной и забила крыльями, а я уже бежал на перон.. Ни один человек не вышел. Никто никуда не едет, я один здесь. Я и тварь, которая сейчас поймет, как вылететь из бетонной ловушки.

И вот я уже внутри. Сел на скамеечке и через окно, смотрю на тень, дергающуюся внутри здания. Пока-пока, урод. Поехали что? Поехали, пока оно не вылезло.

И мы поехали.

От автора:

Немного хоррора подвезли.  Как вам кошмарики? Злой Требухашка кажется чего-то хочет от парня, может откусить кусочек?

Требухашка на Ат - здесь.