По глубокому убеждению «Лучика», книги Виктории Валерьевны Ледерман должны быть в каждом доме, где есть дети. По крайней мере, две из них: «Уроков не будет!», если эти дети – первоклассники или дошкольники, и «Теория невероятностей» – если уже постарше. Про «Календарь ма(й)я» не говорим, потому что он и так в каждом доме есть. Предлагаем вашему вниманию нашу беседу с писательницей.

«Лучик»:
Нам в журнал пришло такое письмо: «Мне 12 лет, скоро исполнится 13. Меня больше месяца интересует написание собственной книги. Могу ли я написать маленький рассказик, чтоб начать свою карьеру?»
Если бы это письмо получили вы, как бы на него ответили?

Виктория Ледерман:
Может, прозвучит немного резко, но я бы не стала отвечать на такое письмо. Мне непонятен такой подход. Если жжёт изнутри, садись и пиши, и никого не спрашивай. А если автор письма собирается писать «рассказик» только с условием, что его напечатают в журнале, это вообще тупиковый путь. Без работы, без мучений, без огорчения и отчаяния, без ожидания, без неизвестности впереди – писателем не станешь. Надо писать постоянно, жить этим, гореть. Тогда, может, что-то и получится (и то не факт).

Л.: А как начинался ваш писательский путь?*.

В.Л.: Я начала писать в 9 лет. И писала всю жизнь. Но книжных публикаций у меня не было в силу моей писательской неопытности и отсутствия жизненного опыта. Только в местной газете напечатали несколько моих рассказов и стихов, да все мои знакомые (и знакомые знакомых) читали мои «творения». Пока однажды я не увидела в интернете объявление о конкурсе рукописей для детей и подростков. И тогда у меня впервые промелькнула мысль написать что-то для детей. (Я к тому времени уже обзавелась своей семьей, и мои дети уже стали подростками.) Вот так, к 2014 году появился «Календарь ма(й)я», с которого всё и началось.

Л.: То есть, получается, вы «шли к успеху» лет тридцать...

В.Л.: Да. Наверное, именно такое время понадобилось, чтобы количество перешло в качество. А может быть, просто так сошлись звёзды, и мне повезло, что меня заметили. «Календарь…» – это мой дебют в подростковой литературе, и я постаралась вложить туда всё, чему научилась к тому времени. Если вы спрашиваете, почему выстрелил именно он, у меня нет ответа. Так вышло, какая-то совокупность факторов.

Л.: Как вы относитесь к словам Маршака – «для детей нужно писать, как для взрослых, только лучше»?

В.Л.: Я не знаю, что такое «как для взрослых, только лучше». Я считаю, что надо писать так хорошо, как умеешь, не важно, кому адресованы твои тексты. Другое дело, что писать для детей куда сложнее – да, с этим согласна. Очень много ограничений, своих, внутренних. Не хочется навредить лишней информацией, потом нужно учитывать определённый детский возраст, о чем говорить именно с этим возрастом, как говорить... Поэтому, когда я устаю писать детское, я пишу взрослое, для души. Может быть, когда-нибудь и опубликуют.

Л.: Когда писалась и готовилась к публикации повесть «Всего одиннадцать!..», у вас или у издателя не возникало опасений насчёт того, что это «слишком»? Конечно, в повести нет ни пошлости, ни чернухи, но сама коллизия – «ведь это может шокировать читателя»!

В.Л.: Все претензии к этой повести, в основном, у мам девочек. Они считают, что, во-первых, таких девочек не бывает, и в таком нежном возрасте, как 11 лет, девочки (их дочери) думают ещё о куклах. А во-вторых, мамы опасаются, что их дочери будут копировать поведение Ангелины. С мамами мальчиков проще – они склонны давать эту книгу сыновьям, чтобы предупредить, что бывают и такие девочки.
Но когда мне пишет, например, мама девочки и говорит, что её эта повесть заставила о многом задуматься, и она сама каждый раз одёргивает себя и старается не быть «мамой Ангелины» – это дорогого стоит.
Я очень долго работала с детскими коллективами в школе и в летних лагерях. Я видела таких девочек, которые в 11 и даже 10 лет думали не только о куклах и прекрасно умели врать, изворачиваться и манипулировать. Вот об одной из них я и написала. Но я постаралась дать объёмную картину, чтобы читатели видели все происходящее с трёх сторон. Чтобы девочки-читательницы поняли, как ранят главных героев-мальчиков действия этой непростой героини. И они понимают это, их комментарии и письма ко мне заставляют надеяться, что они так поступать не будут.
Что касается издательства, да, оно боялось выпускать книгу в таком виде. Они требовали, чтобы возраст героев был увеличен до 13 лет. Я сумела им доказать, что и в 11 лет (а героине почти 12, как мы видим в книге) кипят подобные страсти, о которых лично я как педагог знаю не понаслышке.

Л.: Как педагог и как мать что бы вы посоветовали родителям Ангелины?

В.Л.: Ой, нет-нет! Прошу прощения, но я не буду давать никаких советов. Искать выход из ситуации - не дело автора. Дело автора - описать ситуацию и подвести читателя к размышлению. Искусство ставит вопросы, а не дает готовых ответов. И я не дам.

Л.: Согласен, не дело автора рассказывать «что хотел сказать автор». Но мне как читателю простительно будет пофантазировать на тему «чего не хватило родителям Ангелины». Мне кажется ответ спрятан где-то на страницах вашего романа «Теория невероятностей», в главе, где Матвей и Веня разговаривают через ограду с вредной девочкой Леечкой. Матвей дёргает Веню за рукав: пойдём! Пойдём уже! (Результата нет, только время зря теряем.) А Веня не уходит. Веня терпит. И в конце концов срабатывает то, о чем мы ещё не знали, когда читали главу. Срабатывает жертва. Веня приносит в жертву самое дорогое, что у него было.
Я, взрослый, крепко задумался. Но способны ли понять и прочувствовать это дети? Как-то у нас был спор на этическую тему с десятилетней дочерью. Я вспомнил Веню, а она взмахнула руками: «Папа!.. Ты приводишь пример из детской книги!»
У вас не бывает чувства, что вы поливаете сухое дерево?

В.Л.: Вот пофантазировать – это сколько угодно! Я даже в ответ на читательские вопросы предлагаю им самим придумать, что произошло с героями за рамками повести.
Что касается «сухого дерева»... Если честно, досада и огорчения у меня бывают в основном от некоторых взрослых читателей. А дети в силу своего возраста часто видят в книге только событийный ряд, только приключения, не ныряя глубже и не задумываясь о том, что там ниже, под верхним пластом.
Знаю это по себе. В школьном возрасте я обожала Достоевского, просто зачитывалась и «Братьями Карамазовыми» и «Преступлением и наказанием». А в зрелости с удивлением обнаружила, что мне очень тяжело его читать: увидела всю глубину этих произведений.
А дети пусть пока читают и понимают так, как им дано в этом возрасте. Всё равно что-то да останется, что-то проклюнется. Я в это верю.

Л.: Вы сейчас занимаетесь только писательством? Или продолжаете преподавать?

В.Л.: Да, я сейчас занимаюсь только писательством и поездками для встречи с читателями.

Л.: Ваши произведения переведены и изданы не только у нас?

В.Л.: Некоторые книги переведены. «Календарь…», например, переведён на корейский, грузинский, литовский, украинский, македонский, китайский, румынский... К сожалению, это не те языки, с которыми я знакома (нет ни французского, ни итальянского, ни английского), поэтому я даже не могу оценить качество перевода.

Л.: О Достоевском вы уже говорили, а какие детские писатели оказали на вас влияние?

В.Л.: В детстве и юности я была безумным читателем, и без книги просто не мыслила свой досуг. Я любила многих детских писателей моего времени – Носов, Драгунский, Крапивин, Медведев, Сотник, Алексин, Томин, Прокофьева, Пивоварова... Список можно продолжать до бесконечности.

Л.: Тогда давайте так: Драгунский – или Носов? Крапивин – или Алексин?

В.Л.: Носов. Крапивин

Л.: Вы в детстве любили школу? Уроки не прогуливали?

В.Л.: Школу любила. Также любила читать о школе и играть в школу. Обязательно была учительницей в игре. В конце концов ею и стала.
Уроки не прогуливала, я вообще в детстве была жутко послушной, даже чересчур.

Л.: «Чересчур» – это как?

В.Л.: Ну как – была тихой домашней девочкой, подчинялась всем взрослым (родителям, учителям, вожатым в лагере и т.д.), делала, что велят, не спорила, даже если считала, что они неправы... И подростковый бунт меня не коснулся.
Оглядываясь назад, думаю, что можно было где-то и покуролесить, как мои ровесники, чтобы было что вспомнить... Но нет, я была послушным ребенком с примерным поведением. Может быть, из этого сожаления и выросла моя «Первокурсница»? Там героиня (она мой полный антипод) делает все, чего я была лишена.

Л.: Вы и своих персонажей щедро наделяете тем, чем мы часто обделены в жизни. Добротой, терпением, настоящей дружбой… Одна наша читательница жаловалась, что не бывает таких школ, как у Матвея и Милославы в «Теории невероятностей»… (И таких классных руководителей, замечу.)
По-вашему, литература – это средство исправить мир? Или это способ сбежать от реальности «туда, где не так»?

В.Л.: Я не настолько самонадеянная, чтобы думать, что литература и писатели (и в том числе я) смогут изменить мир. Но говорить о вечных ценностях всё равно нужно, пусть исподволь, может быть, и в развлекательной форме... Вода камень точит, и такие роднички добра, возможно, когда-нибудь сделают свое дело.
А читательнице передайте, что такие классы и такие учителя были и есть. И надеюсь, будут. Их мало, разрозненные крупицы, но они реально есть, и мне очень повезло повстречать их на своем жизненном пути

Л.: А кукла по имени Милослава у вас была в детстве?

В.Л.: Нет, куклы не было. Это художественный вымысел.

Л.: Хорошо. Последний вопрос – тот, который вы хотели услышать, а я не спросил...

В.Л.: Я до сих пор вспоминаю самый интересный и неожиданный вопрос от юного читателя на одной из встреч. Он спросил – а вы читали свои книги? Когда я ответила, что читала, он спросил – а они вам понравились? Дальше все засмеялись, и я была избавлена от необходимости отвечать...

_______________________________
* Для тех, кто волнуется: "Лучик" на вопрос юной читательницы ответил. Она прислала свой первый опыт, мы поговорили о том, чем рассказ отличается от сочинения и очерка, как создаётся (придумывается) художественный образ, договорились пообщаться ещё.

Журнал "Лучик" можно приобрести на Wildberries или "Озон". Предварительно познакомиться с журналом, скачав (бесплатно и без регистрации) несколько номеров, можно по ссылке.

Замок состоял из нескольких башен разной высоты. Обшарив самые маленькие, друзья ничего интересного не нашли и отправились в башни повыше. И там ничего, кроме разрухи, хлама и мусора. Только несколько старинных портретов висело на стенах одной из комнат. Портреты были очень выцветшими, можно было разглядеть только очертания каких-то фигур.

̶  Опять картины,  ̶  со страхом прошептала Василина.  ̶  Пойдёмте отсюда!

̶ Видимо, изображённые на картинах фигуры и жили в этом замке,  ̶  предположила Одуванчик.  ̶  Они и проложили здешние тропы. И катались по ним в каретах, запряжённых лошадьми,  ̶  фантазировала она.  ̶  Ладно, пойдёмте дальше, пока из картин кто-нибудь не выскочил,  ̶  опасливо пробормотала Лена и, постоянно оглядываясь, двинулась в сторону выхода.

Обследовав самую высокую башню снизу доверху, девочки убедились, что, кроме портретов, никаких поразительных открытий в этом замке им больше не найти.

̶ Впустую потраченное время,  ̶  разочарованно и устало проговорила Василина.

̶ И даже никакой подсказки о том, кто именно тут жил. А так было интересно это узнать!  ̶  надула губки Одуванчик.  ̶  Вообще ничего не видно на портретах. Даже не понятно, есть ли там головы. Просто пятна какие-то размазанные.

̶  Жизнь полна разочарований,  ̶  шутливо заключил Лютик.

Тем временем улитка путешествовала по очередной тропинке. Исследователи заброшенных замков угрюмо стояли на балконе верхнего этажа и смотрели вдаль. Тропа была длиннее всех остальных троп, по которым они проехали, и даже на горизонте не было видно её конца.

̶  Куда ты, тропинка-а, на-ас приведёшь?  ̶  нараспев протянула Одуванчик на мотив песни Бременских музыкантов и зашла с балкона в зал. Там, у дальней стены, стояли два разломанных дивана. К одному из них она и отправилась.

̶ Наверняка нам долго ехать, давайте лучше посидим, отдохнём,  ̶  предложила Леночка друзьям.

̶  Я согласна!  ̶  кивнула Василина, и заскучавшие друзья уселись на диван.

И полетели вниз! А потому что сидение дивана оказалось не простым! Оно перевернулось, сбросило девочек в потайную шахту и установилось на место. Понятное дело, подружки жутко кричали на протяжении падения. Посадка оказалась жёсткой, и они с грохотом ударились о твёрдую землю. Только тряпичный Лютик приземлился с тихим шорохом.

̶  Кажется, мы угодили в  ловушку,  ̶  озвучил он мысль, которая итак уже всем пришла в голову.  ̶  Но всё-таки странно устраивать ловушки в замке, в который попасть почти невозможно. Для чего это делать? Наоборот, ловушки принято устраивать в таких местах, где больше всего шансов поймать какого-нибудь раззяву.

̶  А ты забыл, что замок раньше стоял на земле? И в нём кто-то жил. Просто улитка устроила катастрофу, сорвав его с места. А пока он крепко стоял и никуда не ездил, то ловушка была вполне логичной,  ̶  пояснила Одуванчик.

̶  Да, ты права,  ̶  согласился Лютик.  ̶  Значит, никакие злодеи за нами сюда не придут, и можно не спеша искать выход.

В это время Васёна уже ощупывала стены шахты.

̶ Дверей не видно. А так как замок стоит на улитке, то мы не могли провалиться ниже раковины моллюска. Значит, где-то под полом, совсем близко, уже находится раковина.

Девочки и их хвостатый спутник принялись долбить гнилые половые доски и вскоре проделали дыру. Заглянув внутрь, Лютик сообщил, что видит улитку, и можно на неё спрыгнуть. Он полез первым. Васёна и Лена еле протиснулись вслед за ним, и вот скатились на землю. Улитка быстро удалилась, а сбежавшая из ловушки троица проводила её взглядом и стала озираться по сторонам. Недалеко от тропы друзья увидели небольшой холмик, не очень похожий на созданный природой рельеф. Холмик прятался за толстым деревом.

̶  Это создано руками!  ̶  уверенно заявил Лютик.  ̶  Пойдёмте, посмотрим?

̶  Небось, очередная ловушка!  ̶  проворчала Василина.

̶  Нам теперь не привыкать,  ̶  хмыкнула Одуванчик и первая отправилась к холмику.

Обойдя его вокруг, следопыты обнаружили тщательно замаскированную травой дверцу. Да и сама дверца была сделана из прессованной травы.

̶  Чую, мы сейчас добровольно отправимся в лапы к очередному чудищу!  ̶  продолжала ворчать Васёна, пытаясь открыть дверь.

̶ Нет-нет,  ̶  возразил Лютик,  ̶  это тайник. Точно тебе говорю. Раз попытались скрыть от чужих глаз, раз придали форму холмика, раз замаскировали вход, то значит, это не жилище. Это тайник!

И мышь с Одуванчиком активно принялись помогать Васёне. Они прокопались совсем не долго, и вход в тайник был открыт! Изнутри потянуло подвальной сыростью. Лютик сделал шаг и увидел влажные ступени, ведущие вниз. Васёна пропустила товарищей вперёд, а сама тщательно прикрыла дверь. А то вдруг кто-то страшный обнаружит тайник и пойдёт по их следам? Несколько десятков земляных ступеней привели покорителей подземелий в овальную комнату, посреди которой стоял земляной постамент, накрытый сухой травой. По углам постамента стояли горящие свечи, на траве лежала огромная и очень красивая книга в кожаном переплёте. Чтобы открыть книгу, нужно было справиться с двумя ремнями, которые её стягивали. На первый взгляд, это казалось очень просто. Но не тут-то было! Ремни были настолько тугими, что ни у кого не получилось их расстегнуть.

̶̶ Я придумала!  ̶  осенило Одуванчика.  ̶  Давайте попробуем разогреть кожу!

Васёне идея показалась очень дельной. Она взяла свечку, Лена книгу, и девочки аккуратно стали её греть. Так, чтобы не сжечь кожу. И эта идея была правильной. Кожа размякла, и друзья смогли её расстегнуть. Васёна осторожно открыла великолепную книгу. На страницах были иероглифы, какие-то знаки и непонятные рисунки.

̶  Нам никогда это не расшифровать,  ̶  удручённо  пробормотала она.

̶  Ну и ладно!  ̶  беззаботно ответила Одуванчик.  ̶̶  Тут наверняка описана история подземного мира. Зачем она тебе?

Василина продолжила переворачивать страницы, и вдруг в середине обнаружила вполне понятный рисунок. Это была карта! Внимательно её изучив, троица искателей приключений пришла к выводу, что в большинстве из указанных на карте мест они уже побывали! На карту был нанесён даже гуляющий по тропам замок!

̶  А вот и наш тайник!  ̶  радостно пискнула Васёна, ткнув пальцем в страницу.  ̶  А тут что?

Друзья склонились над картой.

̶  Если я правильно понимаю, вон в той стене начинается коридор, и он уходит прямо под большую реку!  ̶  воскликнул Лютик.  ̶  Мы нашли! Нашли путь под руслом реки! Именно он  нам так нужен!

От радости девочки взялись за руки и пустились в пляс, издав победный клич. А потом кинулись к указанной стене и принялись разыскивать, как открывается лаз. В результате они нащупали большую кнопку, и Одуванчик её нажала. Земляная стена опустилась вниз, открыв вход. Васёна взяла со стола свечку, и трое отважных друзей отправились в тёмную неизвестность.

Здравствуйте. Нужна помощь.
В детстве (начало девяностых) дома появилась книга - сборник детских стихов.
Книга в толстом переплете. Обложка то ли светло-коричневая, то ли желтая.
На обложке нарисованы дети.
Не помню ни названия, ни автора.

Было стихотворение про третьеклассника-Ленивого Серёжку, которому повстречался Профессор Фон Брукк, магистр и доктор лентяйских наук.

Было стихотворение про космические перегрузки, когда мальчик описывает свою жизнь. Что-то вроде:
«… быстро лечу я в кружок рисования.
Папа сказал: «Рисовать, непременно, должен уметь человек современный…»»

Стих про
«… будем слушать тишину!
Я чего-то как вдохну..
Засмеялся Витька сзади.
«Тише, тише!»-шепчет Надя.
Ничего у нас не вышло.
Тишины опять не слышно!»

Поиск по этим отрывкам Яндексе-Гугле результатов не дает.
Может у меня просто руки кривые🤷‍♂️.

Может есть какие-то ресурсы по поиску по цитатам?
А может, кто-то узнает стихи.
В общем, буду признателен за любую помощь.)

Нам с завидной регулярностью присылают рассказы, персонажи которых говорят "нормик", "скуф" и другие остроактуальные чарующие слова. И мы их с завидной регулярностью не публикуем. Потому что с этим дети и без нас разберутся. А вот узнать, чем "благодушие" отличается от "прекраснодушия" (и что вообще есть, оказывается, такие слова), этого без нас дети могут и не узнать.

Здесь мы взяли стихотворение А.С. Пушкина "Как ныне сбирается вещий Олег" и обнаружили в нём аж десять непонятных (или не очень понятных) слов.

Ужас в том, что до того, как эта рубрика стала называться "Говори по русски", мы называли её "перевёртыш". Так продолжалось пару лет, пока не выяснилось, что это одно из народных прозвищ... стоп, давайте вы угадаете, кого.

• Беспринципного человека

• Бунтовщика, сотрясателя конституционных норм

• Чёрта

Журналы "Лучик" можно приобрести на "Озоне" или Wildberries. Для знакомства с журналом можно скачать (бесплатно и без регистрации) несколько номеров.