Не открывайте рта и будет вам счастье
Старый прапорщик собрал солдат и говорит.
- В жизни есть только две важных вещи, это знать у кого и когда лизнуть и кого и когда куснуть. Поняли.
-Поняли.
Молодой солдат спрашивает старого прапорщика.
- Когда вы товарищи прапорщик вы предали Творца и свой народ.
-Когда куснули или когда лизнули.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Цементная голова (18+)
Лето. Деревня. Льём фундамент под котельную. Строительство дома в самом разгаре. Мужики таскают щебень и песок к бетономешалке. В нашу строительную тусовку врывается сосед Вовка. Он уже с утра весел не по погоде, вид имеет глупый и безнадёжный. Вове скучно ловить кайфы в одиночестве, и он решает немножечко разнообразить свой деревенский досуг.
— Давай помогу, — хрипит Вовка, зажав дымящий окурок в зубах.
— Шёл бы ты Вова на... домой, — говорю я. — Тут пьяным не место. Сам понимаешь, стройка.
Вовка глупо ухмыляется и вновь озвучивает своё предложение: – Давай помогу. Я так-то почти трезвый.
— Вовка, какой чёрт тебя сюда принёс? — говорю я. — Давай, Вова, не мешай. Я тебя, как брата прошу, иди уже домой, иди.
Но Вовка не из тех, кто сдаётся без боя. У Вовки в голове есть план. Он бросает бычок в свежий бетон и лакированный галоши несут его худую тушку к двум вёдрам, наполненным щебёнкой.
– Стой! – кричу я Вовке. — Дурак, упадёшь и разобьёшь голову об арматуру!
Слишком поздно, Вовка не слышит и продолжает свою миссию. Наконец, он хватает вёдра, лицо наливается кровью. Вовка бодро стартует в сторону бетономешалки, но уже через секунду Вовкина авионика даёт сбой, он начинает петлять, входит в резонанс и летит головой вперёд. Он попадает в ленту фундамента, заполненную свежим бетоном, и ударяется головой об арматуру. Мы подскакиваем к Вовке и ставим его на ноги. На лице как и прежде глупая ухмылка, а макушка головы покрыта слоем бетона.
— Ну что, помощник херов, голова целая? Не разбил об арматуру?
— Гы! Гы! Гы! — смеётся Вовка.
Я наполняю ведро водой из скважины и начинаю приводить Вовкину башку в порядок. Он больше не мешает нам работать, а мирно сидит на штабеле досок. Мы таскаем вёдра к мешалке и хохочем. Слава богу, что Вовкина голова оказалась прочнее двенадцатой арматуры.
Мама обещала, что от кармы можно убежать! =)
Что посоветовать маме?!
Отличник или двоечник? Узнайте свой уровень подготовки к Евро-2024
Для всех поклонников футбола, Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Гнев, богиня
Скандал вышел грандиозный: Аркадий Соломонович, убирая за собой после завтрака, положил остатки буженины в лоток с красной рыбой. Это заметила жена, и, прежде чем он успел закрыть дверцу холодильника, отчитала супруга, как ребенка.
- Ты будешь думать своей головой? Что ты сейчас сделал! Теперь мясо все в рыбе, а рыба испачкана бужениной! Ну сколько можно… и так далее.
Аркадий Соломонович глубоко вздохнул, и стал оправдываться. Хотя уже знал, что тихие возражения только распалят супругу и обрушат на его голову новые и, безусловно, справедливые обвинения.
Так и произошло. Окружающий мир загрохотал. Звуки кинжальных слов пронзали тело оплошавшего мужа и летели дальше, в стены, от стен — в потолок и, отскочив от потолка, падали вниз на плешь грешника.
Вздохнув еще глубже, Аркадий Соломонович опять подумал о разводе. «Опять», потому что первый раз он подумал о нем в медовый месяц, когда жена застала его спящим на диване в глаженой рубашке и брюках. С тех пор прошло восемнадцать лет. За эти годы субтильная супруга раздобрела, расплылась в талии, округлилась щеками и своим дородным видом стала напоминать матрону. И каждый раз, когда она гневным голосом — предтеча скандала — указывала на оплошность мужа или возмущалась его недостатками, Аркадий Соломонович начинал думать о том, что хорошо бы жить одному.
Жена орала. С неба спустился голубь, сел на окно, но тут же улетел, ощутив недобрую вибрацию стекла. Раскрасневшаяся матрона уничтожала супруга. Добавились широкие жесты руками и резкие наклоны туловищем. Остановить истекающую лаву не было возможности. И Аркадий Соломонович желал только одного — чтобы жена не вспомнила про коллекцию модельных автомобильчиков, которые он собирал с детства. Они занимали половину серванта со стеклянными полками, и с точки зрения прагматичного обитателя «хрущевки» были абсолютно бесполезны. Эстетически они тоже были так себе. Но это была память. Первая моделька была подарена бабушкой Аидой Моисеевной. Оранжевая «Волга» с мигалками и надписью «Эскорт». Голубые «москвичи», зеленые и красные «жигули» дарили друзья. Черная «Чайка» с посеребренными молдингами и фарами была торжественно вручена отцом в конце мая, когда школьник Аркадий закончил пятый класс.
По подсчетам Аркадия Соломоновича, оставалось недолго. Он знал примерно длительность бури и уже уловил первые признаки ослабления. Но матронина рука махнула в сторону серванта, и Аркадий Соломонович нервно дернулся всем телом. Жена мгновенно почувствовала испуг мужа. Все время скандала супруг пятился из кухни в комнату, не поднимая головы. Теперь он остановился, задышал и затрясся. Только это был не испуг.
Аркадий Соломонович восстал. Хотя в первую секунду неповиновения он еще колебался, еще думал сгладить порыв нечленораздельным бормотанием, примирительной улыбкой или киванием головой. Но вдруг в груди вырос огненный ком и из горла поперли слова, которые он уже не мог остановить. Благо, мозг нашел оправдание. В конце концов, восставал Спартак. А он был куда в худшем положении, чем Аркадий Соломонович. К слову, книга в черном переплете с красными буквами «Спартак» - роман Джованьоли - стояла на третьей полке домашней библиотеки. И не просто библиотеки, а библиотеке, которую еще начал собирать дед Аркадия, а уж он знал, какие книги стоит приобретать.
Восставшему чудилось, что его рука сжимает короткий римский меч — гладиус, что за ним стоят предки, угнетенные и порабощенные: дед Давид Осипович, отец Соломон Давидович и дядя по материнской линии Лев Моисеевич. Он поднимал и опускал десницу в кулаке, как будто рубил за общую свободу.
Деревья за окном плавно качались, а февральский ветер проникал в вентиляцию и гудел. Аркадий Соломонович выговорился. Его накрыла невыносимая усталость, и больше ничего не хотелось. Предков за спиной не было. Слова жены, пронзившие его насквозь, причиняли боль. Израненный, он сомкнул губы, уставившись на пыльные модельки в серванте, а те отрешенно глядели в сторону. Матрона победоносно стояла, шумно вдыхая и выдыхая ноздрями. Восстание было подавлено.
В прихожей Аркадий Соломонович надел ботинки-шарф-пальто, закрыл за собой дверь, спустился по лестнице и вышел на свет, держа черный мусорный пакет в правой руке. В пакете лежало детство.
На улице было чуть ветрено, сухо и спокойно. Видимо, решив, что в пакете еда, к Аркадию Соломоновичу робко подошла дворняга. Безродный пес смотрел заискивающими глазами, чуть прижимая вниз голову. Аркадий Соломонович погладил псину, вдохнул полной грудью морозный воздух и спросил: «Буженины хочешь?» Круглые собачьи глаза прослезились. «Я сейчас», - выдохнул Аркадий Соломонович и побрел обратно к дому.