Уже давно доказано, что Троянская война - событие реальное, пусть и происходило оно совсем не так, как было написано в поэме Гомера. Наследие легендарного противостояния ахейцев и троянцев конца бронзового века по-прежнему является предметом интереса историков, археологов, геологов и.. математиков. Одним из ярких примеров является "Милиелен" (Millihelen) - единица измерения красоты, придуманная Кембриджским математиком Уильямом Альбертом Xью Раштоном. Но как же этот факт связан с вышеупомянутой нами темой?
Как многие уже догадались, свое имя "милиелен" получил в честь Елены Прекрасной - прекраснейшей из женщин, дочери Зевса и Леды, а также одного из поводов к началу Троянской войны. Согласно Гомеру, за спартанской царицей было спущено на воду 1186 судов с целой армией вооруженных воинов на борту, а значит один милиелен равен "количеству красоты, достаточной для того, чтобы отправить в бой одно судно", а красота Елены Прекрасной, соответственно, 1186 милиелен. Вот так из любви к древнегреческой мифологии и полусерьезных размышлений родилась математическая единица, которая на самом деле существует. А еще у парней появился еще один повод поупражняться в мастерстве делать комплименты, а у девушек - возможность покошмарить своих возлюбленных просьбой "огласить список кораблей". Впрочем, как пел Борис Гребенщиков, его никто не прочтет до конца - даже настоящие знатоки "Илиады" не способны упомянуть всех, кого в строчках своей бессмертной поэмы указал и позабыл указать старец Гомер.
Еще больше интересных фактов, а также познавательных историй и роликов ищите на нашем канале и в нашей группе "Бородатый Бард" Вконтакте
В годовщину Греческой революции мы предлагаем вам вспомнить тех, кто внес неоценимый вклад в борьбу греческого народа за свою независимость и ее победу. Имя Манто Маврогенос немного затерялось среди более известных героев - Теодороса Колокотрониса, Маркоса Боцариса, Ласкарины Бубулины и многих других, хотя ее история не менее интересна и даже поучительна.
Эта история о женщине, горячо любившей родную страну и отдавшей все свое состояние на борьбу с Османской империей, однако еще при жизни оставленной и забытой молодым государством. О том, как так вышло, в нашем новом материале!
В 1796 году, за двадцать пять лет до дня начала Греческой революции, в семье торговца Николаоса Маврогеноса и его жены Захарати Хатци Бати родилась девочка, которую любящие родители назвали Манто («прорицательница, гадалка») в честь знаменитой жрицы бога Аполлона. Юная Манто родилась в Триесте - за тысячу километров от столицы своей исторической родины, и долгие годы проживала в итальянском городе, воспитываясь в аристократической среде и получив, благодаря своим весьма обеспеченным родителям, блестящее образование.
Уже к двенадцати годам девочка свободно изъяснялась на итальянском, а также могла поддержать диалог на французском и турецком языках, что уже могло бы обеспечить ей прекрасное будущее в Италии, однако помимо воспитания в духе просвещенной эпохи она переняла от отца еще одно качество - ярую ненависть к османским захватчикам, лишивших ее народ независимости. Выросшая милой и привлекательной девушкой, она, по словам писателя Максима Рембо (1760-1842), «вспыхивала, когда речь шла о свободе ее страны, а от ее слов захватывало дух». Потому важным событием ее жизни стал долгожданный переезд семьи на остров Парос, малую родину ее отца, мечтавшего однажды вернуться в Грецию. Это случилось в 1809-м году.
Молодая Манто Маврогенос. Работа датского художника-филэллина Адама Фриделя
Парос, как и практически вся территория Греции, находился под контролем Османской империи. Там же от отца Николаоса она узнала о существовании организации «Филики Этерия» - тайного общества, стремившегося к созданию независимого греческого государства. Членами позже ставшего известным на весь мир «общества друзей» были революционно настроенные греки, а также подданные Российской империи, несомненную поддержку которой часто связывают с министром иностранных дел России Иоанном Каподистрией, греком по происхождению. Правда, будущий правитель независимой Греции от участия и поддержки тайной организации открещивался, что однако не отменяет факта того, что одной из сил, стоящей за организацией будущей революции, был Санкт-Петербург, однако мы с вами забежали вперед. Ведь мы с вами говорим о молодой гречанке, которая, согласно уставу «Филики Этерия», не могла быть членом организации, что, однако, не являлось для Манто существенным - проникнувшись духом общества, девушка оказывала ему поддержку. Ее участие в революционном движении и деятельности «Филики Этерия» возросло после смерти ее отца, горячего патриота Греции (1818 г.) - воспитанная в аристократических кругах, девушка смогла убедить своих состоятельных друзей сделать пожертвования на крупные суммы, которые шли на покупку кораблей, вооружения и боеприпасов, а также сама отправилась в Париж, чтобы призвать богатых женщин встать на сторону греков в их отчаянном стремлении к свободе. Однако все это произошло уже после знакового дня - 25 марта 1821 года.
«Клятва вступающего в «Филики Этерия», художник Дионисиос Цокос, 1849 г.
Скоропостижно скончавшийся Николаос Маврогенос оставил девушке богатое наследство, обеспечив ей и ее матери всю дальнейшую жизнь. Однако его деньги, чего возможно и желал покойный грек, использовались Манто для поддержки «Филики Этерия», а также обеспечили их с матерью переезд на остров Тинос. Там-то и застал гречанку день, когда греки подняли восстание против Османской империи, ставшего спустя годы национальным праздником Греции. Разгоревшееся пламя греческой революции привело гречанку на Миконос - в годы османского владычества остров обеспечивал турецкий флот судами, став мишенью для облюбовавших этот район пиратов, наводивших страх на соседние острова и корабли, проходящие через Эгейское море. Состоятельная гречанка стала главой антитурецкого восстания на Миконосе - на ее средства было построено четыре корабля, а также оснащено два ее собственных судна. Небольшой флот Манто Маврогенос стал военно-морской силой Эгейского моря, защищавший остров от пиратов и грабежей - с небольшой армией гречанке удалось отразить турецкое вторжение на остров, а к октябрю 1822-го года Миконос и вовсе был окончательно освобожден от захватчиков.
Однако слава греческой героини стоила Манто не только огромных средств, но также упорного труда и выдержки. Как уже было сказано выше, гречанке хватало средств, чтобы снарядить небольшой флот, однако возглавить сопротивление османам девушке мешала излишняя полнота - к своим 25-ти годам Манто весила почти 160 кг, отчего не только яростная борьба с захватчиками, но и обычное передвижение ей давалось с большим трудом. Устав от многочисленных упреков и насмешек, а также движимая желанием не только финансово, но и в вооруженной борьбе приблизить победу революции, гречанка путем тренировок и изнуряющей диет за год похудела до 50 кг! Это позволило девушке встать в один ряд с уже ставшей знаменитой Ласкариной Бубулиной, которая к марту 1821-го приближалась к своему полувековому юбилею и уже вырастила семерых детей. Что же до Манто Маврогенос, то ее история с новой главой истории ее народа только начиналась.
Ласкарина Бубулина (1771-1825 г., наст.имя - Мария Пиноци) - участница освободительного движения, первая и единственная женщина-адмирал Российского флота, единственная женщина, состоявшая в «Филики Этерия». Для тайной организации Бубулина закупала оружие и
"Греки, рожденные быть свободными, будут обязаны своей независимостью только самим себе. Поэтому я не прошу вашего вмешательства, чтобы заставить ваших соотечественников помочь нам. Я обращаюсь к вам для того, чтобы изменить идею отправки помощи нашим врагам."
Эти слова, обращенные к французским женщинам (1822 г.) , стали частью пламенной речи 26-летней гречанки Манто Маврогенос, против финансирования врагов ее народа - Османской империи. Считается, что в последствии эти слова были напечатаны на специальных карточках рядом с портретом Манто, которые после разошлись огромным тиражом, повлияв на общественные настроения европейцев. Сложно сказать о том, насколько значимым был вклад гречанки в перемену политического курса Европы (впрочем, и до этого симпатизировавшей грекам), но одно можно сказать точно - финансовая помощь Османской империи в ее борьбе за "территориальную целостность" так и не была отправлена.
Тем временем поддержка Манто Маврогенос революционного движения внутри страны только набирала обороты - девушка снарядила и снабдила оружием 150 человек для военной кампании на Пелопоннесе, а также отправила войска и финансовую поддержку на о.Самос принимала участие в осаде Триполицы (1821) и битве при Дервенакии (1822), а сама гречанка в качестве командира войска принимала участие в операциях против турок на острове Эвбея, в Фессалии и Румелии.
«Падение Триполицы», художник Петер фон Гесс,1929 г. Осада и последующий захват Триполицы греческими повстанцами (1821 г.) стали одной из главных побед начального этапа греческой борьбы за независимость. В турецких источниках это событие известно как «резн
Чаще всего, насколько я могу судить, это были безвозмездные пожертвования, однако были и случаи, когда храбрая, но вместе с тем своенравная гречанка требовала от греческого правительства возмещения своих затрат. Так, например, средства, потраченные на финансирование войска для защиты Миконоса, которые Манто заняла под залог семейных драгоценностей и серьезные 18%, гречанка надеялась возместить из казны острова - до нас дошли многочисленные прошения как к демогеронтии (совету старейшин) острова, так и в созданный в 1822-м году греческий парламент. Первое такое прошение зарегистрировано 2 мая 1823-го - через семь месяцев после освобождения Миконоса, в них Манто требует не только восстановления материальных условий, но и участия в государственном управлении, ибо это позволит ей оставаться активной участницей событий, происходящих в ее стране.
"Я убедительно прошу верховное командование быть столь любезным, чтобы назначить моих патриотов на греческий флот, чтобы они не умерли с голоду, вознаградить тех, что взывали ко мне во время моего отъезда с родины, за их патриотизм»
Нужно ли говорить, что вряд-ли государство, еще находящееся на этапе своего создания, стало бы рассматривать подобные прошения, не говоря уж о том, что ему самому требовался должный уровень финансовой поддержки - как минимум отчасти это потребность была удовлетворена предоставленными английским правительством крупными денежными займами, которые, пусть и не в полной мере, но дошли до греков. Что же касается госпожи Маврогенос, то выяснение финансовых вопросов с греческим парламентом подарило ей нечто большее, чем погашение собственных долгов - знакомство с его первым главой Димитриосом Ипсиланти, ставшего в будущем ее большой любовью.
Восковая фигура Манто Маврогенос и ее автор Теодорос Коккинидис
Одному из руководителей борьбы за независимость Греции Александру Ипсиланти Дмитрий приходился родным братом, что позволило ему оказаться в числе первых лиц молодого греческого государства. Однако слишком явные политические амбиции сыграли против Ипсиланти - как в качестве руководителя революционного движения (воспользовавшегося славой брата), так и в качестве главы греческого парламента Дмитриос был известен недолго. Но все же для Манто эти отношения стали редкой удачей, позволившей ей закрепиться в высших кругах и получить признание своих заслуг - в том же 1823-м Манто Маврогенос был дарован чин генерал-лейтенанта и домик в Нафплионе, отписанные ей самим Иоанном Каподистрией! Еще и возлюбленный предложил девушке жениться на ней, сразу после того, как закончится революция, закрепив свое обещание на бумаге. Казалось, что жизнь наконец начала налаживаться..
Откуда было знать молодой гречанке русское «обещать - не значит жениться». И дело тут вовсе не в предательстве ее возлюбленного - союз влиятельного русского офицера и не менее влиятельной греческой аристократки той же политической ориентации стал угрозой для тех, кто также намеревался занять теплое местечко в будущей независимой Греции. Одним из таких людей был Иоаннис Коллетис - видный греческий политический деятель, de facto занимающий на тот момент должность главы временного правительства молодой республики. Обманным путем ему удалось разрушить отношения пары, а саму Манто насильно увезти из ее дома (1826), используя телохранителей Ипсиланти. На тот момент Манто Маврогенос находилась практически без средств к существованию и единственной возможностью выжить для нее стала продажа имущества семьи на Кикладских островах (в их числе и на о.Парос, родине ее отца Николаоса)
Разочарование в любви всей своей жизни, нищета и насильственное изгнание из Нафплиона стали для Манто тяжелым ударом, вынудившем ее решиться на еще один отчаянный шаг - выступить на национальном собрании в Тризине (1827 г.). Напомним, результатами Третьего национального собрания стало принятие греческой конституции и избранием главой государства Иоанна Каподистрию, что же касается представленного госпожой Маврогенос меморандума, то ее доклад, по словам секретаря собрания Николаоса Драгумиса, так и не был зачитан.
«Из слушателей была только одна женщина, генерал-лейтенант Манто Маврогенос, которая продала свое имущество на Миконосе и поспешила на Агоносское поле, надев золоченую мантию и европейский пилон, конечно, не последнего парижского поезда, попросила прочесть доклад против Ипсиланти, который, конечно, так и не был зачитан» (Николаос Драгумис, «Воспоминания..»
Как вы уже наверное догадались, меморандум Манто Маврогенос представлял из себя обвинительный акт против ее бывшего возлюбленного Димитриоса Ипсилантиса, призывавший осудить русского офицера и оправдать ее саму - стараниями Коллетиса гречанке приписывали роман с британским офицером Эдвардом Блакьером, сыгравшем немалую роль в предоставлению Греции британских займов. Победа греческой революции, казалось, была неминуемой, и вклад гречанки в достижение мечты всех греков постепенно забывался, а сама госпожа Маврогенос была оставлена государством, на становление которого были потрачены все ее средства.
«Ваше превосходительство! Женская природа, на которую Бог обрек меня, не позволяет мне выполнять то, что мужская природа делает для своего пропитания. Я потеряла все для моей страны... Я потеряла даже эту последнюю лепту вдовы... Ваше превосходительство, если бы мне не мешала слабая природа женского пола, я, несомненно, должна была бы просить вас о компенсации в обмен на мои жертвы, чтобы жить, но, будучи помешана этой же природой, я молю вас этим, чтобы утешить мое несчастье.... Я так и делаю и, предвкушая справедливое исполнение моего прошения, объявляю себя на всю жизнь пылкой любовницей и добровольной служанкой вашего превосходительства» (Письмо Манто Маврогенос к Иоанну Каподистрии)
Ее ангелом-хранителем можно назвать уже не раз упомянутого Иоанна Каподистрию, поддерживающего ярую патриотку своей страны. Не без его участия в январе 1828-го года Манто получает 750 фунтов в качестве компенсации за ущерб, нанесенный ей во время гражданской войны, а также от имени первого правителя независимой Греции гречанка получала небольшую финансовую помощь - 5 талеров, 2 талера и т. д согласно отчетам самой госпожи Маврогенос. Помимо прочего Каподистрия назначил Манто главой приюта в Нафплионе, являвшемся тогда столицей государства. Здесь же, в Нафплионе, 9 октября 1831 года, первый правитель независимой Греции был убит, а с его смертью оборвалась непродолжительная белая полоса в жизни национальной героини Греции, а вместе с тем и закончился недолгий период существования греческой республики.
Убийство Иоанна Каподистрии
Обещанных денег, которые должны были предоставляться Манто Маврогенос в качестве пенсии, гречанка в полном объеме так и не увидела - за каждую монету приходилось бороться, то и дело вступая в очередной конфликт с греческими властями, потому чуть ли не единственным источником дохода была небольшая помощь от Каподистрии, ибо практически всего своего имущества гречанка решилась в годы борьбы за независимость, а после лишилась и того немного, что было даровано ей одним из ее вождей. Единственным, что оставалось у госпожи Маврогенос был монастырь Святого Антония на Паросе - богатая обитель, унаследованная ее тетей Домной. В ходе революционной борьбы монастырь заняли местные жители, забрав себе управление и доходы. Право собственности гречанки оспаривает не только центральная власть - министерство по делам религии решает взять на себя контроль над монастырем, но и ее соотечественники с острова. Все аргументы правительства, а также отказ назначить наместником монастыря ее брата Стефана, гневно воспринимаются гречанкой, чувствующей себя «обесчещенной».
«Я оставила отчий дом, защищая отечество, и сегодня я требую от достопочтенного правительства такой чести»
Монастырь Святого Антония, о. Парос (наши дни)
В конце концов от Манто отвернулась и ее семья, обвинявшая гречанку в том, что та впустую растратила семейные средства. Отношения с семьей окончательно ухудшились, от Маврогенос отвернулась даже родная мать. Последней надеждой для гречанки стало письмо королю Оттону I - описывая свое бедственное положение, Манто Маврогенос рассчитывала хоть на какое-то снисхождение от новой власти. Ответа она так и не получила.
Забытая всеми гречанка, которой на тот момент исполнилось уже 44 года, возвращается на остров Парос - место, где жили ее родственники. Здесь же, на Паросе, Манто заразится брюшным тифом и в один день навсегда закроет глаза. Женщина, с самого своего рождения окруженная богатством и достатком, закончила свою жизнь в нищете, отдав все свое состояние на борьбу с Османской империей - за свободу и независимость своей родины.
Площадь Манто Маврогенос, остров Миконос
Ее вклад позже оценят потомки, а в ее честь станут называть улицы, ей воздвигнут памятники, а ее портрет появится на монете в два греческих драхма. Но несмотря на это ее имя не так известно, как имена Теодороса Колокотрониса, Маркоса Боцариса, Ласкарины Бубулины и других героев Греческой революции (1821-1829). Некоторые исследователи жизни героини этого материала, в числе которых профессор Университета Аристотеля в Салониках Ифигения Камсиду (чья статья «Манто Маврогенос - патриот, скромный гражданин и покорный раб» стала одним из источников для написания данной публикации), связывают это, говоря словами самой национальной героини Греции, с «женской природой» госпожи Маврогенос - многие деятели революции после достигли высоких постов и обеспечили себе достойную жизнь, женщина же не имела возможности пробиться наверх. Так или иначе, спустя два века человеческой истории историческая справедливость восторжествовала и имя Манто Маврогенос знают и помнят на ее родине.
Дом, где закончилась жизни Манто Маврогенос
А с вами был Бородатый Горец, спасибо, что дочитали до конца. Другие интересные материалы вы можете найти в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте, а также на нашем канале. До новых встреч!
В древнегреческой религии, равно как и верованиях многих других народов, всё упорядочено. Засеяв тридцать соток картофелем, я зарежу поросенка в знак признательности богине Деметре, попросив большого урожая. За верной возлюбленной обращусь к Афродите, а за удачей в бизнесе - к вестнику богов Гермесу. Но что делать, если на мой запрос в древнегреческом справочнике так и не нашлось специалиста? К счастью, ответ на этот вопрос решен давным давно - ушлые греки, не обнаружив в и без того многочисленном пантеоне нужного покровителя, придумали еще одного, буквально отвечающего «за всё остальное». Назвали его «Agnostos Theos» или Неизвестный Бог, дав начало целому культу, откликающемуся в сердцах многих людей и сегодня. В нашем новом материале мы предлагаем вам узнать о его возникновении и о том, остались ли следы древнего верования в наши дни.
Одно из самых известных упоминаний языческого Неизвестного Бога мы можем найти, как ни странно, в Библии, а именно в книге Деяний Святых Апостолов, относящейся к одной из книг Нового Завета. В одной из ее глав повествуется о паломничестве апостола Павла в Афины, который, прибыв в порт древнего города в 51 году н.э., надеялся привести его жителей к почитаемому и прославляемому им богу. На площадь, где апостол читал свою проповедь, стекался народ, однако многие из них со скепсисом отнеслись к его речам, не понимая, почему чужеземец, прибывший в их края, рассказывает о незнакомом им божестве, представляя его как бога, сошедшего в наш мир. Несмотря на то, что тот не был назван по имени, афиняне понимали, что речь идет об Иисусе Христе, равно как понимал это и сам Павел, от которого вскоре жители Афин потребовали разъяснений, сопроводив того на Ареопаг.
«Можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?»
(Книга Деяний Святых Апостолов, Глава XVII)
Мемориальная доска на Ареопаге, отсылающая к той самой проповеди
И апостол, конечно же, познакомил афинян со своим учением, запустив процесс перехода языческой Эллады в христианскую, а после и православную Грецию. Не мог не заметить странник и того, что сами греки были глубоко верующими и набожными людьми, ибо «проходя и осматривая святыни, нашел он жертвенник, на котором было написано «Неведомому Богу». Свое наблюдение апостол Павел отметил и в проповеди, заверив своих слушателей в том, что именно Иисус Христос тот боги, которого греки чтят, хотя и не знают кем он является. И с точки зрения человека, продвигающего свое учение в массы, это был довольно грамотный ход, однако, знакомясь с этой историей, многие из вас зададутся вопросом:
«А откуда вообще взялся алтарь Неведомому Богу?»
Прежде чем познакомиться с историей появления весьма конкретного жертвенного камня в сердце современной Греции, вспомним, что он был далеко не единственным свидетельством веры в «Неведомого Бога». Подобные алтари находили как на территориях, принадлежащей как греческой, так и римской древней цивилизации, а подтверждение этим данным мы можем найти в работах античных авторов - у того же Павсания («Описание Греции»), Филострата («Апполоний Тианский») или Эпименида («Критика»). И если первые два автора только упоминали о том, что могли видеть и слышать, то древний мыслитель Эпименид связан с историей культа Неизвестного Бога напрямую. Историей, произошедшей задолго до рождения Иисуса Христа- во VII веке до н.э.
1.Святой Павел у алтаря Неизвестному Богу в Афинах 2.Алтарь Неизвестному Богу, найденный на Палатинском холме в 1820 году
Будущий жрец и провидец Эпименид родился на острове Крит, где, по преданиям, появился на свет и сам Зевс - и это не просто интересный факт, а часть биографии Эпименида, которая, пусть и не противоречит самому факту его существования, но все же делает его скорее полулегендарной личностью. Именно в эту пещеру забрел юный пастух Эпименид, пытаясь отыскать заблудшую овечку, и там же после заснул на долгих пятьдесят семь лет. И раз уж пещера эта была непростая, то выспавшись, Эпименид стал обладателем тайного знания и дара ясновидения, а у греков появилась поговорка «Спать как Эпименид». А после как давай творить чудеса, писать поэмы и философствовать, оставив после себя огромный след в греческой истории и культуре. И если многие из его трудов и чудес со временем оказались забыты, то об одном таком чуде люди вспоминают до сих пор. И связано оно, как вы уже догадались, с Афинами.
Пещера Зевса, в которой прилег отдохнуть Эпименид. Согласно легенде, проснувшись, Эпименид оставался таким же юнцом и, не зная, что прошло уже много лет, молодой пастух побежал искать заблудшую овцу. Но, конечно, овечка уже давно умерла.
Жил в VII веке афинянин по имени Килон - знаменитый бегун и, как следствие, олимпийский чемпион XXXV Олимпийских игр (640 г. до н.э.) Знатное происхождение, женитьба на дочери тирана Мегар, а также то обстоятельство, что олимпиоников в те времена считали людьми, отмеченными самими богами, позволило Килону заслужить немалый авторитет в Афинах, однако тому этого оказалось мало и в 632 г. до н.э. бывший спортсмен решил захватить власть в полисе. Для своего мятежа Килон выбрал день, когда афиняне широко отмечали праздник Зевса и..прогадал. Мятежник не получил никакой поддержки и очень скоро сбежал из Афин - подальше от разъяренной толпы, а вот его сторонникам повезло меньше - скрываясь от народного гнева, они спрятались в храме Афины, надеясь на ее милость и прощение местных властей. Но архонты мятежников не простили - пообещав, что и пальцем не тронут сторонников Килона, те жестоко расправились с ними, запустив цепочку событий, известных под общим термином «килонова скверна».
Фалиронский некрополь. Массовое захоронение 80 мужчин, предполагаемых жертв Килоновой смуты. Обнаружен в 2016 году.
В отличие от «килоновой смуты» - так стали называть первую известную попытку установления в Афинах тирании, «килонова скверна» это своего рода проклятие, нависшее над правящим родом Алкмеонидов за расправу над участниками заговора. Убийство, совершенное в святилище Афины, разгневало покровительницу города, а последующие за этим страшные события - потеря острова Саламин, поражение в войне с мегарянами и эпидемии связывали именно с гневом богини.
И вот в Афины пришла чума..
Страшная эпидемия не щадила никого, люди умирали одни за другим. Отчаявшись, люди обращались к богам с мольбою остановить бедствие, однако ни молитвы, ни богатые жертвоприношения не помогали. Последние надежды афинян разрушила прорицательница Пифия, сказав, что если не очистить город, тот навсегда исчезнет с лица земли. А очистить Афины мог только жрец, но ни у одного из афинских жрецов не получилось справиться с бедствием, они сами уже не знали какого бога просить о помощи. Но ответ нашёлся у Пифии: лучше звоните обратитесь к Эпимениду, как никак этот жрец был известен своим талантом и считался любимчиком у олимпийских богов.
Однако сам Эпименид богов не жаловал. «Я не служу греческим богам, которые придуманы людьми, – ответил жрец своим гостям, когда те прибыли к нему на Крит. Я не молюсь и не поклоняюсь им. Единственный Бог, которому я служу всем моим сердцем, есть Творец Неба и Земли. Это – живой Бог. Его нельзя изображать, потому что Он запретил это делать. Престол Его на небесах..» Слово за слово, Эпимениду удалось убедить афинян в истинности своих суждений в обмен на свою помощь. Он попросил приготовить несколько десятков овец и за день до его приезда перестать их кормить. То и было сделано.
В назначенный день прибыв в Афины, Эпименид заявил три вещи: - Причина страшной эпидемии - килонова смута - Заготовленных овец нужно было отпустить - голодная овца, которая приляжет на травку, а не станет ее жевать - свидетельство того, что боги готовы принять жертву и простить Афины - Если все известные боги не помогли, нужно просить помощи у неизвестных
Поначалу никто не задавал вопросов. Овцы были отпущены и спустя какое-то время животные одна за одной легли на травку, а на местах, где это произошло, Эпименид приказал воздвигнуть жертвенные алтари. И только тогда один из афинян спросил мудреца, мол, а какое имя писать на камне? Эпименид подумал и сказал так и написать на камне «Неведомому Богу». Стоит ли говорить, что вскоре все овцы были принесены в жертву, чума отступила, а Афины спасены.
Алтарь Неведомому Богу
Позже многие говорили о том, что Эпименид был настолько дальновидным, что сделал уверенный шаг к монотеизму в самый разгар многобожия, а апостол Павел именно Эпименида приводил в пример грекам, пришедшим послушать его проповедь. А спустя почти два тысячелетия, в 1913 году, эта история, а также множество археологических свидетельств, станет основой теории немецкого филолога Эдуарда Нордена, утверждавшего, что помимо бесчисленного количества известных нам божеств греки поклонялись еще одному. И имя его Неизвестный Бог.
«По всей Аттике можно найти алтари, на которых не начертано имен, которые остались как памятники этому искуплению» (Диоген Лаэртский)
Новый этап в истории культа Неизвестного Бога начался накануне Олимпийских игр 2004-го года, проводимых в Афинах. В 2003 году один из основателей организации NSK («Новое словенское искусство) и, по совместительству, один из музыкантов словенской индастриал-группы «Laibach»посетил Афины, чтобы представить свою идею символического возвращения Неизвестного Бога в то место, где этот Бог был впервые упомянут. Произошло это на скалах Ареопага, где, как считается, две тысячи лет назад с подобной проповедью к афинянам обращался апостол Павел.
Питер Млакар на скалах Ареопага, 2003 г.
Млакар же, выступая перед греками в 2003-м, представил им идею строительства Алтаря Неизвестному Богу - произошло это в рамках 10-й молодежной биеннале в Афинах. С подобным проектом он выступил и в 2004-м году, отмечая, что алтарь должен вернуться в Афины.
«Хотя идея Неизвестного Бога все еще жива (сознательно или бессознательно) в умах и душах современных греков, этого Алтаря, который описывает апостол Павел, физически больше не существует, здесь мы имеем дело с Богом всех богов» (Питер Млакар, 2004 г.)
Стоит ли считать подобный шаг со стороны NSK, ставшего частью одного из серии мероприятий, запланированных организаций в рамках дружбы между Грецией и Словенией, очередной вехой в развитии культа Неизвестного Бога сказать трудно. Тем более, что, насколько мне известно, этот выступление не стало началом чего-то большего, а философия «Laibach» все-таки многим (и лично мне) не особенно понятна. Однако именно словенские музыканты вдохнули новую жизнь в практически позабытую историю, уходящую корнями во времена античной Греции. Спасибо им хотя бы за это!
А с вами был Бородатый Горец, до новых встреч и новых историй. Все самое интересное - статьи, ролики и подкасты, вы можете найти в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте.
С подписанием Адрианопольского мирного договора (1829 г.), признающего независимость Греции от Турции, а также принятием в феврале 1830-го т.н. Лондонского протокола, подписанного Российской империей, Францией и Великобританией, новообразованное государство начинало новый этап своей истории. Правда, произошло это без участия самой Греции - правительства трех «великих держав», все еще помнящие уроки Французской революции, желали видеть Грецию именно монархической - так на карте мира появилось Королевство Греция, окончательно обозначившись к 1832-м году.
Однако между провозглашением Грецией собственной независимости и первым греческим королем, выбранный для греков их «стратегическими партнерами», в огне революции возникло образование известное как Первая Греческая республика. Сегодня мы хотим поговорить о том, как Греция, избавившись от турецкого султана приобрела себе немецкого монарха, а также о человеке, видевшем родную Элладу именно республикой и делавшем все для ее светлого будущего, но, как это бывает, оказавшийся очень неудобным игроком на политической арене. Мы говорим об Иоаннисе Каподистрии, чью смерть нередко сравнивают с убийством Джона Кеннеди в 1963-м, а документы, касающиеся этого дела, по-прежнему находятся под грифом «совершенно секретно».
Проснувшись рано утром, бывший министр иностранных дел России, граф и первый правитель независимой Греции Иоанн Каподистрия спешил на праздничную службу в храм Святого Спиридония. Обычай проводить божественную службу с восходом солнца остался у греков еще со времен османского владычества - так те надеялись избежать столкновений с турками, однако сохранился и после обретения страной независимости. В тот роковой день, 27 сентября 1831 года, в храме было уже довольно много народу, среди которых - Георгиос и Константинос Мавромихалис, также пришедшие воздать молитву Господу, после чего покинули церковь, остановившись у ее входа - соответственно, по левую и правую стороны от дверей. Совсем скоро во дворе храма показался сам Каподистрия, завидев которого, толпа прихожан вежливо расступалась. В этой толпе правитель Греции заметил двух своих давних знакомых, после чего, приподняв шляпу, поприветствовал Мавромихалисов. Константин, приподняв свою феску, ответил на поклон, когда же президент республики повернулся к Георгию, его дядя (Константинос) распахнул свой плащ и не глядя выстрелил в народного избранника. Видя, что пуля не достигла своей цели, заговорщик выхватил нож и вонзил его графу в низ живота по самую рукоять, после чего прогремел очередной выстрел - на сей раз он принадлежал Георгию. Пуля, выпущенная в голову графа, достигла черепа, который от столкновения с металлом разлетелся на части. Стоит ли говорить, что от полученных травм Иоанн Каподистрия скончался на месте, а вместе с ним умерла надежда греков на собственную судьбу.
«Возрождение и действительная независимость народа могут быть только его собственным творением. Помощь извне может ее только упрочить, но не создать» (Иоанн Каподистрия)
Как же так вышло, что жизнь человека, горячо болеющего за судьбу своей страну, получила такой бесславный конец? Прежде чем поговорить о событиях, предшествующих 27-му сентября 1831-го года, а также событиях, последующих после, мы предлагаем вам вернуться на 20 лет назад, чтобы проследить политический путь первого президента независимой Эллады. Начался он, как вы уже догадались, задолго до восстания греков в Ареополисе, когда Каподистрия, известный в то время под именем Иван Антонович, находился на русской службе в высоком чину министра иностранных дел. Однако свой путь по карьерной лестнице он начал не в России, а на родине - на острове Корфу, где в 1799 году работал главным врачом русского военного госпиталя. Дальше - больше. Уже в следующем году по предложению адмирала Федора Федоровича Ушакова Каподистрия становится секретарем законодательного совета Республики Семи Соединенных островов. Сейчас вам это название мало о чем говорит, но более двух веков назад такое имя получило первое в новой истории самостоятельное греческое государство. Чуть позже, в 1803 году, Каподистрия стал статс-секретарем республики по иностранным делам, оставаясь, по сути, ее главой. Формально республика так и оставалась данницей Османской империи, но фактически находилась под покровительством русского флота. Такая ситуация продолжалась до 1807 года - заключенный с Наполеоном Тильзитский мир стал препятствием к дальнейшей карьере Каподистрии, ведь по его итогам управление республикой с русского было заменено французским. Вскоре он оказался подданным Российской империи, а вместе с тем и Иваном Антоновичем.
Памятник Иоаннису Каподистрии в г.Корфу (Керкира), располагающийся на территории одноименного острова. Он вместе с Паксом, Лефкас, Кефалинией, Итакой, Закинф и Китира входил в состав Республики Семи Соединённых Островов. К Греции эти территории перейдут ли
При правительстве Александра I Каподистрия вновь занял пост статс-секретаря по иностранным делам (1815), а после и сам пост министра иностранных дел (1816). Находясь на высокой должности при русском царе, но оставаясь греком по происхождению, Каподистрия стремился помочь родине, предлагая императору различные решения «восточного вопроса». Закончилось все в 1822 году - в Греции уже вовсю пылал пожар революции, а в российской столице еще не были готовы принять меры для оказания помощи Греции, что поспособствовало в дальнейшем отставке Ивана Антоновича Каподистрии, не согласного с действиями императора Александра. Активных действий, правда, не принимал и сам будущий правитель свободной Эллады, раз за разом отказываясь от предложений возглавить тайное общество греческих повстанцев «Филики Этерия», сыгравшее важную роль в начавшейся революции, а также ограничиваясь финансовой помощью и защитой греков на светских мероприятиях в Европе. В любом случае своими соотечественниками он был замечен, что позволило ему решением Национального собрания стать правителем Греции (1827).
«Я не откажусь от первой и самой священной из моих обязанностей - служить моей родине» (Иоанн Каподистрия)
Стоит отметить, что с назначения Каподистрии не началась Первая Греческая республика - она возникла еще в 1822 году,а на посту ее главы до Иоанниса сменилось три человека, первым из которых был Петрос Мавромихалис. Вы не ошиблись, если думаете, что уже встречали эту фамилию - упомянутые выше Константинос и Георгиос приходятся, соответственно, братом и сыном герою Греческой революции. Многие уже догадались, что основой возникшего конфликта между Каподистрией и Мавромихалиса стали как личные интересы, так и интересы всего греческого государства, которое они стремились представлять. Сам Петрос, к слову, оставив посту главы правительства, противостоял политике Каподистрии, считая, что тот не считается с мнением народных избранников и героев освободительной войны, стремясь сосредоточить власть в своих руках. Тот действительно считал, что власть в Греции должна принадлежать одному человеку, думая, что это позволит стране выйти из экономического кризиса, вызванного противостоянием с Османской империей. Проводимая Каподистрией политика первому правителю Республики не пришлась по душе, за что в итоге он поплатился свободой -в конце 1820- он был посажен в тюрьму за попытку заговора. В 1830-м за ним последовал брат Петроса Цаннис, подняв восстание против назначенного Каподистрией губернатора Лаконии. Тучи вокруг первого президента независимой Греции (с 1830-го) сгущались.
Убийство Иоанна Каподистрии
В первый же день прибытия в Грецию Каподистрия объявил о приостановке действия Конституции, став, по сути, единственным источником власти. Оставался, правда, Всегреческий совет, были объявлены выборы в новое Национальное собрание. На своем посту президент провел судебную и образовательную реформу, реорганизовал вооруженные силы и начал борьбу с пиратством, учредил национальный банк и принял ряд мер для подъема земледелия и торговли. В своей политике он во многом опирался на Россию, заслужив тем самым нелюбовь английского и французского правительства, имевших свои интересы в Греции. К слову, считается, что за действиями Мавромихалисов стоят деятели из вышеупомянутых стран, однако подробностей мы навряд ли узнаем - эти сведения по-прежнему являются одними из самых секретных в английских государственных архивах.
Памятник Петросу Мавромихалису в Ареополисе
Итого мы имеем героя Греческой революции, посаженного в тюрьму за попытку заговора против нового правительства, равно как и его братьев Цанниса и Константиноса - последний вскоре был освобожден и в дальнейшем находился в Нафплионе под надзором полиции. Там же находился и арестованный сын Петроса Георгиос. Стоит отметить, что небольшой греческий городок, находящийся в восточной части Пелопоннеса, в те годы был столицей новообразованного государства (и оставался ей до 1833-го), потому неудивительно, что пути желавших мести Мавромихалисов и Иоанниса Каподистрии вскоре пересеклись.
«После убийства Каподистрии греческая республика была фактически ликвидирована. По поводу самого преступления существуют различные версии. Не до конца ясно, было ли это самостоятельным решением семьи Мавромихалис или актом, в котором отразилось недовольство некоторых иностранных держав политикой Каподистрии. Существуют различные трактовки» (Руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Юрий Квашнин)
Иоанн Каподистрия нашел свою смерть во дворе храма, посвященного покровителю его родного острова Корфу, куда после, согласно его собственному завещанию, было перенесено тело первого президента независимой Греции. Накануне рокового дня он получал сведения о готовившемся на него покушении, однако не предпринимал никаких действий, ибо верил, что среди горячо любимых им греков не найдется человека, способного решить его жизни. Правда, нельзя сказать, что в то роковое утро Каподистрия был абсолютно один - помимо любящего его народа его сопровождали двое кавасов (личная охрана), среди которых был герой освободительной войны Георгиос Кокони, потерявший в боях руку. Именно он, подхватив раненого Каподистрию, после выстрелил в убегающего Константиноса, попав ему в левый бок, а после отправился за ним в погоню. Вскоре к погоне присоединились солдаты, находящиеся неподалеку.
Ворота церкви Святого Спиридония в Нафплионе. В рамке находится одна из пуль, оставшихся в стене в день убийства Иоанна Каподистрии
Увидев вооруженную погоню, обессиливший и истекающий кровью Константинос Мавромихалис, закричал: «Не убивайте меня! Не мы причиною смерти президента!» Но было уже поздно. Рассвирепевшие солдаты, нагнавшие убийцу, принялись бить заговорщика прикладами, после чего тело Мавромихалиса окружил народ, стремившийся разорвать того в клочья. Остановил народный гнев лишь поспешивший на крики Кокони, разогнавший толпу и повторно выстреливший в Константиноса. Спустя двадцать минут он скончался, после чего разгневанные греки протащили его труп по городским улицах, сбросив после со скалы в море.
Убийцы Иоанниса Каподистрии - Константинос и Георгиос Мавромихалисы
Что же касается сына основного противника Иоанниса Каподистрии, то ему удалось избежать народного гнева, скрывшись в доме французского посла барона Руэна, соседствующего с посольством страны, которое собравшийся народ угрожал сжечь, если им не будет выдан убийца президента. На следующий день Георгиос Мавромихалис был расстрелян по решению греческих властей.
Смерть Каподистрии предрешила судьбу Первой Греческой республики. Страна погрузилась в хаос и анархию, с которой новый правитель, брат Иоанниса Августинос, не был способен справиться. Существует мнение, что если бы не смерть Каподистрии, его политика могла сильно повлиять на дальнейшее развитие мира. Первый президент отстаивал необходимость приверженности правовым нормам в международных отношениях, выступал против одностороннего вмешательства в внутренние дела других государств, предлагал идею создания единой общеевропейской организации. Однако с его смертью для Европы появился благоприятный момент для того, чтобы задушить в Греции республику - испугавшись нарастания либерального движения в стране, «великие державы» провозгласили Грецию королевством, посадив на трон Оттона Виттельбаха, ставшего королем Греции Оттоном I. Монархия в Греции просуществует до 1924 года, после чего настанет время Второй Греческой республики, просуществовавшей ненамного дольше предшественницы. Однако об этом в одной из наших следующих публикаций, с вами же был Бородатый Горец, читайте нас в нашей группе «Бородатый Бард», где еще много всего интересного!
«Прибытие короля Греции Оттона I в Афины», художник Питер фон Хесс (1853 г.)
Ранним утром 31 июля 1801 года корабельный плотник, пять членов экипажа и двадцать афинских рабочих разобрали стены Парфенона, изъяв один из самых важных памятников истории Греции. Эта авантюра, организованная Томасом Брюсом, более известным как граф Элгин, справедливо классифицируется не иначе как кража и вандализм - на протяжении нескольких лет команда Элгина активно разрушала памятники древности, откалывая или срезая скульптурные композиции Парфенона, которые после отправлялись в Британию. Часть из них после была передана британскому правительству, часть и вовсе не добралась до туманного альбиона, затонув вместе с бригом "Ментор" (1802 г.) , который перевозил бесценные сокровища - для их спасения графом Элгином были организованы отдельные спасательные работы. Стоит отметить, что первоначально графом Элгином было получено разрешение на проведение работ на территории Акрополя, в состав которых входило проведение зарисовок и снятие слепков скульптур, а главным требованием к британскому дипломату было бережное отношение к греческому наследию.
"Я чувствовал невыразимое унижение, став свидетелем того, как Парфенон лишали его лучших скульптур. Я видел, как снимают несколько метоп с юго-восточной части здания. Чтобы поднять метопы, пришлось сбросить на землю защищавший их замечательный карниз. Такая же судьба постигла и юго-восточный угол фронтона" (Эдвард Додвелл, ирландский путешественник и художник)
Рабочие разбирают фризы Парфенона", Эдвард Додвелл (между 1801-м и 1805-м)
О том, что о главном условии граф Элгин вскоре позабыл, упоминать лишний раз не имеет особого смысла, однако я хотел бы остановится на важной детали, которую обычно припоминают защитники англичанина. Дабы избежать проблем с турецкими властями (а Греция на тот момент входила в состав Османской империи), графом от самого султана было получено официальное разрешение, дающее в том числе и право на беспрепятственное перемещение скульптур. Это разрешение, также известное как фирман (указ султана Османской империи), было получено Элгином в 1801-м году, ровно через год после начала работ. На протяжении всего периода нахождения команды графа Брюса были вывезены сотни ящиков с мрамором, а кампания по их возвращению продолжается вот уже более двух сотен лет. Одним из первых, кто заговорил о возвращении скульптур был лорд Джордж Байрон, известный писатель и филэллин, о неоплаченном долге перед греками говорила и Маргарет Тэтчер, однако дело так и не двигалось с мертвой точки, а общество то и дело напоминало грекам о том самом указе султана. Но кажется в последнее десятилетия вопрос о возвращении "мраморов Элгина" вновь встает перед мировым сообществом.
Портрет Томаса Брюса, 7-й графа Элгина и 11-й графа Кинкардина. Спор о том, является ли британец грабителем, варваром или же спасителем бесценных памятников Эллады продолжается по сей день.
В 2011 году заместитель министра иностранных дел Греции обратился к британскому королевскому адвокату Джеффри Робертсону с вопросом, может ли британское законодательство о правах человека помочь вернуть скульптуры Парфенона. Никто не знает, что ответил мистер Робертсон греческому чиновнику, но тот самый день стал началом многолетних исследований, результатом которых стала книга под громким названием «Кому принадлежит история? Трофеи Элгина и дело о возвращении разграбленного сокровища» (2019 г.). В ней ее автор, королевский адвокат Джеффри Робертсон, рассказывает всему миру о том, что граф Элгин незаконно вывез коллекцию из Афин, а в законодательство Великобритании вносились поправки для возврата некоторых предметов из британских музеев, что разбивало главный довод Британского музея о том, что законодательство страны не позволяло осуществлять какие-либо перемещения экспонатов. Стоит отметить, что над книгой трудилась команда британских юристов, та же команда предоставляла свою наработки правительству Алексиса Ципраса (премьер-министр Греции), а вопрос о возвращении скульптур мог стать одним из пунктов при обсуждения условий Brexit, однако что греческие, что английские бюрократы не пошли навстречу юристам.
Однако требования возвращения "мраморов Элгина" доносились не только с берегов Великобритании, в том же 2019-м году было опубликовано исследование уже турецких ученых, заявивших на весь мир о том, что знаменитый фирман не что иное, как искусно состряпанная подделка. Единственным доказательством законности данной авантюры, по словам профессоров Зейнпе Айена и Орхана Сакина, было ссылка на копию письма, переведенного на итальянский язык. Оригинала письма по заявлениям того же Орхана Сакина просто напросто не существует, а единственный сохранившийся текст принадлежит секретарю Элгина Рахип Хаду. Исследование турецких ученых, равно как и опубликованный два года назад призыв ЮНЕСКО вернуть скульптуры Греции (первое решение по греческим древностям с 1987-го), активно обсуждались в обществе, однако и они не возымели должного эффекта. Даже сейчас, в 2023 году, разговоры о незаконном перемещении греческого наследия не утихают, а споры о том, нужно ли передать мраморы Парфенона Греции разгораются с новой силой. Если ли хоть какой-то шанс добиться справедливости в этом вопросе покажет время, а мы же предлагаем вам познакомиться с еще одной знаменитой личностью, с чьим именем связана одна из самых громких кампаний по возвращению "мраморов Элгина". Подробности в нашей статье "Мелина Меркури - Последняя богиня Греции".
Мелина Меркури с официальным визитом в Британском музее. Актриса и политическая активистка инициировала кампанию по возвращению скульптур Парфенона в 1982 году, когда занимала пост министра культуры Греции. Ей принадлежат слова: "Я надеюсь, что увижу возвращение наших Мраморов назад в Афины прежде чем умру. Но если они вернутся позже, я должна буду возродиться"
А с вами был Бородатый Горец. Ещё больше интересных материалов - статей, роликов, подкастов и других публикаций ищите в нашей группе "Бородатый Бард" Вконтакте.