Жду новый пост

Серия «О Греции и греках»

«Можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?»

(Книга Деяний Святых Апостолов, Глава XVII)

И апостол, конечно же, познакомил афинян со своим учением, запустив процесс перехода языческой Эллады в христианскую, а после и православную Грецию. Не мог не заметить странник и того, что сами греки были глубоко верующими и набожными людьми, ибо «проходя и осматривая святыни, нашел он жертвенник, на котором было написано «Неведомому Богу». Свое наблюдение апостол Павел отметил и в проповеди, заверив своих слушателей в том, что именно Иисус Христос тот боги, которого греки чтят, хотя и не знают кем он является. И с точки зрения человека, продвигающего свое учение в массы, это был довольно грамотный ход, однако, знакомясь с этой историей, многие из вас зададутся вопросом:

«А откуда вообще взялся алтарь Неведомому Богу?»

Прежде чем познакомиться с историей появления весьма конкретного жертвенного камня в сердце современной Греции, вспомним, что он был далеко не единственным свидетельством веры в «Неведомого Бога». Подобные алтари находили как на территориях, принадлежащей как греческой, так и римской древней цивилизации, а подтверждение этим данным мы можем найти в работах античных авторов - у того же Павсания («Описание Греции»), Филострата («Апполоний Тианский») или Эпименида («Критика»). И если первые два автора только упоминали о том, что могли видеть и слышать, то древний мыслитель Эпименид связан с историей культа Неизвестного Бога напрямую. Историей, произошедшей задолго до рождения Иисуса Христа- во VII веке до н.э.

Будущий жрец и провидец Эпименид родился на острове Крит, где, по преданиям, появился на свет и сам Зевс - и это не просто интересный факт, а часть биографии Эпименида, которая, пусть и не противоречит самому факту его существования, но все же делает его скорее полулегендарной личностью. Именно в эту пещеру забрел юный пастух Эпименид, пытаясь отыскать заблудшую овечку, и там же после заснул на долгих пятьдесят семь лет. И раз уж пещера эта была непростая, то выспавшись, Эпименид стал обладателем тайного знания и дара ясновидения, а у греков появилась поговорка «Спать как Эпименид». А после как давай творить чудеса, писать поэмы и философствовать, оставив после себя огромный след в греческой истории и культуре. И если многие из его трудов и чудес со временем оказались забыты, то об одном таком чуде люди вспоминают до сих пор. И связано оно, как вы уже догадались, с Афинами.

Жил в VII веке афинянин по имени Килон - знаменитый бегун и, как следствие, олимпийский чемпион XXXV Олимпийских игр (640 г. до н.э.) Знатное происхождение, женитьба на дочери тирана Мегар, а также то обстоятельство, что олимпиоников в те времена считали людьми, отмеченными самими богами, позволило Килону заслужить немалый авторитет в Афинах, однако тому этого оказалось мало и в 632 г. до н.э. бывший спортсмен решил захватить власть в полисе. Для своего мятежа Килон выбрал день, когда афиняне широко отмечали праздник Зевса и..прогадал. Мятежник не получил никакой поддержки и очень скоро сбежал из Афин - подальше от разъяренной толпы, а вот его сторонникам повезло меньше - скрываясь от народного гнева, они спрятались в храме Афины, надеясь на ее милость и прощение местных властей. Но архонты мятежников не простили - пообещав, что и пальцем не тронут сторонников Килона, те жестоко расправились с ними, запустив цепочку событий, известных под общим термином «килонова скверна».

В отличие от «килоновой смуты» - так стали называть первую известную попытку установления в Афинах тирании, «килонова скверна» это своего рода проклятие, нависшее над правящим родом Алкмеонидов за расправу над участниками заговора. Убийство, совершенное в святилище Афины, разгневало покровительницу города, а последующие за этим страшные события - потеря острова Саламин, поражение в войне с мегарянами и эпидемии связывали именно с гневом богини.

И вот в Афины пришла чума..

Страшная эпидемия не щадила никого, люди умирали одни за другим. Отчаявшись, люди обращались к богам с мольбою остановить бедствие, однако ни молитвы, ни богатые жертвоприношения не помогали. Последние надежды афинян разрушила прорицательница Пифия, сказав, что если не очистить город, тот навсегда исчезнет с лица земли. А очистить Афины мог только жрец, но ни у одного из афинских жрецов не получилось справиться с бедствием, они сами уже не знали какого бога просить о помощи. Но ответ нашёлся у Пифии: лучше звоните обратитесь к Эпимениду, как никак этот жрец был известен своим талантом и считался любимчиком у олимпийских богов.

Однако сам Эпименид богов не жаловал. «Я не служу греческим богам, которые придуманы людьми, – ответил жрец своим гостям, когда те прибыли к нему на Крит. Я не молюсь и не поклоняюсь им. Единственный Бог, которому я служу всем моим сердцем, есть Творец Неба и Земли. Это – живой Бог. Его нельзя изображать, потому что Он запретил это делать. Престол Его на небесах..» Слово за слово, Эпимениду удалось убедить афинян в истинности своих суждений в обмен на свою помощь. Он попросил приготовить несколько десятков овец и за день до его приезда перестать их кормить. То и было сделано.

В назначенный день прибыв в Афины, Эпименид заявил три вещи:
- Причина страшной эпидемии - килонова смута
- Заготовленных овец нужно было отпустить - голодная овца, которая приляжет на травку, а не станет ее жевать - свидетельство того, что боги готовы принять жертву и простить Афины
- Если все известные боги не помогли, нужно просить помощи у неизвестных

Поначалу никто не задавал вопросов. Овцы были отпущены и спустя какое-то время животные одна за одной легли на травку, а на местах, где это произошло, Эпименид приказал воздвигнуть жертвенные алтари. И только тогда один из афинян спросил мудреца, мол, а какое имя писать на камне? Эпименид подумал и сказал так и написать на камне «Неведомому Богу». Стоит ли говорить, что вскоре все овцы были принесены в жертву, чума отступила, а Афины спасены.

Позже многие говорили о том, что Эпименид был настолько дальновидным, что сделал уверенный шаг к монотеизму в самый разгар многобожия, а апостол Павел именно Эпименида приводил в пример грекам, пришедшим послушать его проповедь. А спустя почти два тысячелетия, в 1913 году, эта история, а также множество археологических свидетельств, станет основой теории немецкого филолога Эдуарда Нордена, утверждавшего, что помимо бесчисленного количества известных нам божеств греки поклонялись еще одному. И имя его Неизвестный Бог.

«По всей Аттике можно найти алтари, на которых не начертано имен, которые остались как памятники этому искуплению»
(Диоген Лаэртский)

Новый этап в истории культа Неизвестного Бога начался накануне Олимпийских игр 2004-го года, проводимых в Афинах. В 2003 году один из основателей организации NSK («Новое словенское искусство) и, по совместительству, один из музыкантов словенской индастриал-группы «Laibach»посетил Афины, чтобы представить свою идею символического возвращения Неизвестного Бога в то место, где этот Бог был впервые упомянут. Произошло это на скалах Ареопага, где, как считается, две тысячи лет назад с подобной проповедью к афинянам обращался апостол Павел.

Млакар же, выступая перед греками в 2003-м, представил им идею строительства Алтаря Неизвестному Богу - произошло это в рамках 10-й молодежной биеннале в Афинах. С подобным проектом он выступил и в 2004-м году, отмечая, что алтарь должен вернуться в Афины.

«Хотя идея Неизвестного Бога все еще жива (сознательно или бессознательно) в умах и душах современных греков, этого Алтаря, который описывает апостол Павел, физически больше не существует, здесь мы имеем дело с Богом всех богов»
(Питер Млакар, 2004 г.)

Стоит ли считать подобный шаг со стороны NSK, ставшего частью одного из серии мероприятий, запланированных организаций в рамках дружбы между Грецией и Словенией, очередной вехой в развитии культа Неизвестного Бога сказать трудно. Тем более, что, насколько мне известно, этот выступление не стало началом чего-то большего, а философия «Laibach» все-таки многим (и лично мне) не особенно понятна. Однако именно словенские музыканты вдохнули новую жизнь в практически позабытую историю, уходящую корнями во времена античной Греции. Спасибо им хотя бы за это!

А с вами был Бородатый Горец, до новых встреч и новых историй. Все самое интересное - статьи, ролики и подкасты, вы можете найти в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте.

Проснувшись рано утром, бывший министр иностранных дел России, граф и первый правитель независимой Греции Иоанн Каподистрия спешил на праздничную службу в храм Святого Спиридония. Обычай проводить божественную службу с восходом солнца остался у греков еще со времен османского владычества - так те надеялись избежать столкновений с турками, однако сохранился и после обретения страной независимости. В тот роковой день, 27 сентября 1831 года, в храме было уже довольно много народу, среди которых - Георгиос и Константинос Мавромихалис, также пришедшие воздать молитву Господу, после чего покинули церковь, остановившись у ее входа - соответственно, по левую и правую стороны от дверей. Совсем скоро во дворе храма показался сам Каподистрия, завидев которого, толпа прихожан вежливо расступалась. В этой толпе правитель Греции заметил двух своих давних знакомых, после чего, приподняв шляпу, поприветствовал Мавромихалисов. Константин, приподняв свою феску, ответил на поклон, когда же президент республики повернулся к Георгию, его дядя (Константинос) распахнул свой плащ и не глядя выстрелил в народного избранника. Видя, что пуля не достигла своей цели, заговорщик выхватил нож и вонзил его графу в низ живота по самую рукоять, после чего прогремел очередной выстрел - на сей раз он принадлежал Георгию. Пуля, выпущенная в голову графа, достигла черепа, который от столкновения с металлом разлетелся на части. Стоит ли говорить, что от полученных травм Иоанн Каподистрия скончался на месте, а вместе с ним умерла надежда греков на собственную судьбу.

«Возрождение и действительная независимость народа могут быть только его собственным творением. Помощь извне может ее только упрочить, но не создать»
(Иоанн Каподистрия)

Как же так вышло, что жизнь человека, горячо болеющего за судьбу своей страну, получила такой бесславный конец? Прежде чем поговорить о событиях, предшествующих 27-му сентября 1831-го года, а также событиях, последующих после, мы предлагаем вам вернуться на 20 лет назад, чтобы проследить политический путь первого президента независимой Эллады. Начался он, как вы уже догадались, задолго до восстания греков в Ареополисе, когда Каподистрия, известный в то время под именем Иван Антонович, находился на русской службе в высоком чину министра иностранных дел. Однако свой путь по карьерной лестнице он начал не в России, а на родине - на острове Корфу, где в 1799 году работал главным врачом русского военного госпиталя. Дальше - больше. Уже в следующем году по предложению адмирала Федора Федоровича Ушакова Каподистрия становится секретарем законодательного совета Республики Семи Соединенных островов. Сейчас вам это название мало о чем говорит, но более двух веков назад такое имя получило первое в новой истории самостоятельное греческое государство. Чуть позже, в 1803 году, Каподистрия стал статс-секретарем республики по иностранным делам, оставаясь, по сути, ее главой. Формально республика так и оставалась данницей Османской империи, но фактически находилась под покровительством русского флота. Такая ситуация продолжалась до 1807 года - заключенный с Наполеоном Тильзитский мир стал препятствием к дальнейшей карьере Каподистрии, ведь по его итогам управление республикой с русского было заменено французским. Вскоре он оказался подданным Российской империи, а вместе с тем и Иваном Антоновичем.

При правительстве Александра I Каподистрия вновь занял пост статс-секретаря по иностранным делам (1815), а после и сам пост министра иностранных дел (1816). Находясь на высокой должности при русском царе, но оставаясь греком по происхождению, Каподистрия стремился помочь родине, предлагая императору различные решения «восточного вопроса». Закончилось все в 1822 году - в Греции уже вовсю пылал пожар революции, а в российской столице еще не были готовы принять меры для оказания помощи Греции, что поспособствовало в дальнейшем отставке Ивана Антоновича Каподистрии, не согласного с действиями императора Александра. Активных действий, правда, не принимал и сам будущий правитель свободной Эллады, раз за разом отказываясь от предложений возглавить тайное общество греческих повстанцев «Филики Этерия», сыгравшее важную роль в начавшейся революции, а также ограничиваясь финансовой помощью и защитой греков на светских мероприятиях в Европе. В любом случае своими соотечественниками он был замечен, что позволило ему решением Национального собрания стать правителем Греции (1827).

«Я не откажусь от первой и самой священной из моих обязанностей - служить моей родине»
(Иоанн Каподистрия)

Стоит отметить, что с назначения Каподистрии не началась Первая Греческая республика - она возникла еще в 1822 году,а на посту ее главы до Иоанниса сменилось три человека, первым из которых был Петрос Мавромихалис. Вы не ошиблись, если думаете, что уже встречали эту фамилию - упомянутые выше Константинос и Георгиос приходятся, соответственно, братом и сыном герою Греческой революции. Многие уже догадались, что основой возникшего конфликта между Каподистрией и Мавромихалиса стали как личные интересы, так и интересы всего греческого государства, которое они стремились представлять. Сам Петрос, к слову, оставив посту главы правительства, противостоял политике Каподистрии, считая, что тот не считается с мнением народных избранников и героев освободительной войны, стремясь сосредоточить власть в своих руках. Тот действительно считал, что власть в Греции должна принадлежать одному человеку, думая, что это позволит стране выйти из экономического кризиса, вызванного противостоянием с Османской империей. Проводимая Каподистрией политика первому правителю Республики не пришлась по душе, за что в итоге он поплатился свободой -в конце 1820- он был посажен в тюрьму за попытку заговора. В 1830-м за ним последовал брат Петроса Цаннис, подняв восстание против назначенного Каподистрией губернатора Лаконии. Тучи вокруг первого президента независимой Греции (с 1830-го) сгущались.

В первый же день прибытия в Грецию Каподистрия объявил о приостановке действия Конституции, став, по сути, единственным источником власти. Оставался, правда, Всегреческий совет, были объявлены выборы в новое Национальное собрание. На своем посту президент провел судебную и образовательную реформу, реорганизовал вооруженные силы и начал борьбу с пиратством, учредил национальный банк и принял ряд мер для подъема земледелия и торговли. В своей политике он во многом опирался на Россию, заслужив тем самым нелюбовь английского и французского правительства, имевших свои интересы в Греции. К слову, считается, что за действиями Мавромихалисов стоят деятели из вышеупомянутых стран, однако подробностей мы навряд ли узнаем - эти сведения по-прежнему являются одними из самых секретных в английских государственных архивах.

Итого мы имеем героя Греческой революции, посаженного в тюрьму за попытку заговора против нового правительства, равно как и его братьев Цанниса и Константиноса - последний вскоре был освобожден и в дальнейшем находился в Нафплионе под надзором полиции. Там же находился и арестованный сын Петроса Георгиос. Стоит отметить, что небольшой греческий городок, находящийся в восточной части Пелопоннеса, в те годы был столицей новообразованного государства (и оставался ей до 1833-го), потому неудивительно, что пути желавших мести Мавромихалисов и Иоанниса Каподистрии вскоре пересеклись.

«После убийства Каподистрии греческая республика была фактически ликвидирована. По поводу самого преступления существуют различные версии. Не до конца ясно, было ли это самостоятельным решением семьи Мавромихалис или актом, в котором отразилось недовольство некоторых иностранных держав политикой Каподистрии. Существуют различные трактовки»
(Руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Юрий Квашнин)

Иоанн Каподистрия нашел свою смерть во дворе храма, посвященного покровителю его родного острова Корфу, куда после, согласно его собственному завещанию, было перенесено тело первого президента независимой Греции. Накануне рокового дня он получал сведения о готовившемся на него покушении, однако не предпринимал никаких действий, ибо верил, что среди горячо любимых им греков не найдется человека, способного решить его жизни. Правда, нельзя сказать, что в то роковое утро Каподистрия был абсолютно один - помимо любящего его народа его сопровождали двое кавасов (личная охрана), среди которых был герой освободительной войны Георгиос Кокони, потерявший в боях руку. Именно он, подхватив раненого Каподистрию, после выстрелил в убегающего Константиноса, попав ему в левый бок, а после отправился за ним в погоню. Вскоре к погоне присоединились солдаты, находящиеся неподалеку.

Увидев вооруженную погоню, обессиливший и истекающий кровью Константинос Мавромихалис, закричал: «Не убивайте меня! Не мы причиною смерти президента!» Но было уже поздно. Рассвирепевшие солдаты, нагнавшие убийцу, принялись бить заговорщика прикладами, после чего тело Мавромихалиса окружил народ, стремившийся разорвать того в клочья. Остановил народный гнев лишь поспешивший на крики Кокони, разогнавший толпу и повторно выстреливший в Константиноса. Спустя двадцать минут он скончался, после чего разгневанные греки протащили его труп по городским улицах, сбросив после со скалы в море.

Что же касается сына основного противника Иоанниса Каподистрии, то ему удалось избежать народного гнева, скрывшись в доме французского посла барона Руэна, соседствующего с посольством страны, которое собравшийся народ угрожал сжечь, если им не будет выдан убийца президента. На следующий день Георгиос Мавромихалис был расстрелян по решению греческих властей.

Смерть Каподистрии предрешила судьбу Первой Греческой республики. Страна погрузилась в хаос и анархию, с которой новый правитель, брат Иоанниса Августинос, не был способен справиться. Существует мнение, что если бы не смерть Каподистрии, его политика могла сильно повлиять на дальнейшее развитие мира. Первый президент отстаивал необходимость приверженности правовым нормам в международных отношениях, выступал против одностороннего вмешательства в внутренние дела других государств, предлагал идею создания единой общеевропейской организации. Однако с его смертью для Европы появился благоприятный момент для того, чтобы задушить в Греции республику - испугавшись нарастания либерального движения в стране, «великие державы» провозгласили Грецию королевством, посадив на трон Оттона Виттельбаха, ставшего королем Греции Оттоном I. Монархия в Греции просуществует до 1924 года, после чего настанет время Второй Греческой республики, просуществовавшей ненамного дольше предшественницы. Однако об этом в одной из наших следующих публикаций, с вами же был Бородатый Горец, читайте нас в нашей группе «Бородатый Бард», где еще много всего интересного!

О том, что о главном условии граф Элгин вскоре позабыл, упоминать лишний раз не имеет особого смысла, однако я хотел бы остановится на важной детали, которую обычно припоминают защитники англичанина. Дабы избежать проблем с турецкими властями (а Греция на тот момент входила в состав Османской империи), графом от самого султана было получено официальное разрешение, дающее в том числе и право на беспрепятственное перемещение скульптур. Это разрешение, также известное как фирман (указ султана Османской империи), было получено Элгином в 1801-м году, ровно через год после начала работ. На протяжении всего периода нахождения команды графа Брюса были вывезены сотни ящиков с мрамором, а кампания по их возвращению продолжается вот уже более двух сотен лет. Одним из первых, кто заговорил о возвращении скульптур был лорд Джордж Байрон, известный писатель и филэллин, о неоплаченном долге перед греками говорила и Маргарет Тэтчер, однако дело так и не двигалось с мертвой точки, а общество то и дело напоминало грекам о том самом указе султана. Но кажется в последнее десятилетия вопрос о возвращении "мраморов Элгина" вновь встает перед мировым сообществом.

Портрет Томаса Брюса, 7-й графа Элгина и 11-й графа Кинкардина. Спор о том, является ли британец грабителем, варваром или же спасителем бесценных памятников Эллады продолжается по сей день.

В 2011 году заместитель министра иностранных дел Греции обратился к британскому королевскому адвокату Джеффри Робертсону с вопросом, может ли британское законодательство о правах человека помочь вернуть скульптуры Парфенона. Никто не знает, что ответил мистер Робертсон греческому чиновнику, но тот самый день стал началом многолетних исследований, результатом которых стала книга под громким названием «Кому принадлежит история? Трофеи Элгина и дело о возвращении разграбленного сокровища» (2019 г.). В ней ее автор, королевский адвокат Джеффри Робертсон, рассказывает всему миру о том, что граф Элгин незаконно вывез коллекцию из Афин, а в законодательство Великобритании вносились поправки для возврата некоторых предметов из британских музеев, что разбивало главный довод Британского музея о том, что законодательство страны не позволяло осуществлять какие-либо перемещения экспонатов. Стоит отметить, что над книгой трудилась команда британских юристов, та же команда предоставляла свою наработки правительству Алексиса Ципраса (премьер-министр Греции), а вопрос о возвращении скульптур мог стать одним из пунктов при обсуждения условий Brexit, однако что греческие, что английские бюрократы не пошли навстречу юристам.

Однако требования возвращения "мраморов Элгина" доносились не только с берегов Великобритании, в том же 2019-м году было опубликовано исследование уже турецких ученых, заявивших на весь мир о том, что знаменитый фирман не что иное, как искусно состряпанная подделка. Единственным доказательством законности данной авантюры, по словам профессоров Зейнпе Айена и Орхана Сакина, было ссылка на копию письма, переведенного на итальянский язык. Оригинала письма по заявлениям того же Орхана Сакина просто напросто не существует, а единственный сохранившийся текст принадлежит секретарю Элгина Рахип Хаду. Исследование турецких ученых, равно как и опубликованный два года назад призыв ЮНЕСКО вернуть скульптуры Греции (первое решение по греческим древностям с 1987-го), активно обсуждались в обществе, однако и они не возымели должного эффекта. Даже сейчас, в 2023 году, разговоры о незаконном перемещении греческого наследия не утихают, а споры о том, нужно ли передать мраморы Парфенона Греции разгораются с новой силой. Если ли хоть какой-то шанс добиться справедливости в этом вопросе покажет время, а мы же предлагаем вам познакомиться с еще одной знаменитой личностью, с чьим именем связана одна из самых громких кампаний по возвращению "мраморов Элгина". Подробности в нашей статье "Мелина Меркури - Последняя богиня Греции".

Мелина Меркури с официальным визитом в Британском музее. Актриса и политическая активистка инициировала кампанию по возвращению скульптур Парфенона в 1982 году, когда занимала пост министра культуры Греции. Ей принадлежат слова: "Я надеюсь, что увижу возвращение наших Мраморов назад в Афины прежде чем умру. Но если они вернутся позже, я должна буду возродиться"

А с вами был Бородатый Горец. Ещё больше интересных материалов - статей, роликов, подкастов и других публикаций ищите в нашей группе "Бородатый Бард" Вконтакте.

Все они выступили в 2 часа 15 минут после полуночи - двум колоннам удалось пробиться и после напряженных боев с армиями врага добраться до гор. Из трех тысяч в живых осталось чуть больше половины.

"Эксодос из Мессолонгиона" Теодороса Вризакиса

Колонне гражданских, прорывавшихся через бастион Монталамбер, пробиться не удалось. Они повернули назад, в город, где после от османского оружия полегли многие защитники Месолонгиона. Одним из тех, кто навеки остался в покоренной, но не сдавшейся врагу крепости, был Христос Капсалис.

Портрет Христоса Капсалиса (1751-1826)

Во время османского владычества он был одним из тех лидеров, кто сумел объединить вокруг себя греков, а все свое имущество пожертвовал на благо революции. К слову, один из своих домов он подарил прибывшему в город в 1824 году лорду Байрону (там же в Месолонгионе английский поэт завершил свой жизненный путь), а другой использовал как хранилище для пороха и боеприпасов. Старик Капсалис сам участвовал в ремонте бастионов и подбадривал осажденных, ибо в силу своего возраста не мог участвовать в военных действиях. Накануне исхода из Месолонгиона Капсалис собрал вокруг себя женщин, детей, стариков, больных и раненных - всех, кто также как и он не мог принять участие в сопротивлении османам, всего около 400 человек. Не желая умереть от рук врага, все они собрались в стенах порохового склада, наполненного взрывчаткой. Как только склад был полон, старик приказал закрыть двери и выставить молодых девушек у окон - чтобы враги могли их увидеть.

Наутро, когда турки ворвались в город, а затем пробрались в наполненный взрывчаткой склад, Капсалис взорвал порох, похоронив в нем не только своих товарищей, но и часть турецкого войска.

"Прорыв Христоса Капсалиса", художник Теодорос Вризакис

За этот поступок Христоса Капсалиса воспели как греческие, так и иностранные поэты, а в 1926 году - в год столетия со дня падения Месолонгиона, в городе был установлен памятник герою, отчеканены золотые, серебряные и бронзовые монеты. Каждый год в Лазареву субботу (в этом году 8 апреля) Месолонгион чтит героя, а в память об исходе проводятся театрализованные торжества, завершающиеся взрывом дома старика Капсалиса.

Памятник Христосу Капсалису в Месолонгионе

А у меня на этом всё! Больше об осаде и падении Месолонгиона, а также событиях Греческой революции (1821-1829 гг.) вы можете узнать из нашей статьи "Кто такие ненеки и почему о них говорят и в XXI веке?". Познакомиться с другими нашими материалами — статьями, видеороликами, подкастами, вы также можете в нашей группе «Бородатый Бард»