Медведицкая гряда
Из всех аномальных мест страны Гряда-самое красивое.
Из всех аномальных мест страны Гряда-самое красивое.
Ссылка на прошлую часть: День первый (Часть 3)
7
Мы двинулись в разных направлениях, Сережа и Даша пошли вдоль палаток с сувенирами, а мы через рынок вышли на набережную.
По сравнению с Адлером тут было безлюдно. По площади прогуливалось несколько семейных пар со скучающими детишками. Единственным развлечением для малышей были электромобили, стоявшие в тени пальм. Краска на машинках выцвела, вид они имели неработоспособный.
Главной достопримечательностью площади был фонтан, в центре которого расположилось два каменных дельфина. Они застыли в прыжке над огромной ракушкой, внутри которой лежала каменная жемчужина. Из ржавых кранов слабым напором била вода. Скульптура была красивой, но за ней никто не ухаживал. В бассейне плавал мусор. Все это навевало уныние.
Никаких кафешек, а тем более ресторанов, тут и в помине не было. Вдоль набережной были высажены пальмы и массивные буки, в тени которых можно было укрыться от обжигающего солнца.
Мы спустились на галечный пляж и пошли к причалу.
– Макс, тот таксист не врал про кражи? – спросил я.
– К сожалению, нет. Я удивлен, что он об этом заговорил. Обычно местные стараются не упоминать о таких вещах. Угостишь сигареткой?
Я вытащил из кармана пачку и кинул ему.
– Оставь себе, у меня есть еще одна.
– Спасибо. Могу тебя успокоить, – продолжил Макс. – Воруют здесь по большей части в городе. Пока туристы тусуются на пляже, их дома обчищают. Батя рассказывал, что тут настоящая мафия работает. Пойдешь искупаться, оставишь вещи на полотенце, вернешься – ни вещей, ни полотенца. Даже твои старые сменные плавки унесут.
– Я смотрю, ты умеешь успокаивать.
– Ты не дослушал, – хмыкнул Максим. – Мы с отцом всегда жили далеко от города. Там спокойно, у нас никогда ничего не воровали.
– Будем надеяться, ситуация не изменилась. А то если у Даши ее новый айфон стащат, представляешь, какая будет трагедия?
– Я ей сто раз говорил, чтобы она взяла с собой дешевый телефон. Думаешь, она кого-нибудь слушает? Собираемся жить в палатках, а она берет с собой телефон за сто штук, – с досадой сказал Макс.
– Только купила, нужно же покрасоваться.
Мы подошли к причалу. На волнах покачивалась небольшая моторная лодка, а на берегу лежал длинный красный банан и желтая надувная таблетка – развлечения для туристов.
– Прокатиться хотите? – спросил молодой парень, вылезая из моторки.
– Нас бы до пляжа добросить, – сказал Макс.
– Без проблем, сколько вас человек? Двое?
– Пять… – Макс запнулся, – семь. И много вещей.
– Вас на второй?
– Двоих на второй, остальных на третий.
– По тысяче рублей с каждого, – прищурившись заявил парень.
– Сколько?! Да тут плыть не больше двадцати минут.
Водитель оценивающе посмотрел на Максима и сказал:
– Восемьсот и поплыли.
– Пятьсот! Дороже не поплывем. Еще год назад мы с отцом за триста плавали!
– Значит, уже бывал здесь, – рассмеялся лодочник. – Ладно, пятьсот так пятьсот. Через сколько отчаливаем?
– Перед отплытием нам нужно пообедать, – Максим взглянул на часы, – давай в половине четвертого.
– Договорились. Я Назир, – мы обменялись рукопожатиями и тоже представились.
– Не подскажешь, где здесь можно вкусно покушать? – спросил Макс.
– Это без проблем. Выходишь на набережную, увидишь дельфинов, за ними будет рынок, выйдешь на главную улицу и прямо топай, через пять минут увидишь обалденное кафе! – с дурацким акцентом проговорил Назир.
– Спасибо, тогда до встречи.
Мы поспешили обратно к друзьям.
– От третьего до второго пляжа можно дойти пешком? – спросил я.
– Легко, полчаса ходьбы. Что, девочки понравились? – улыбнулся Максим.
– Да не особо, хотя брюнетка очень даже ничего. Я о Сереге беспокоюсь, он на блондиночку конкретно запал, не отпустим же мы его в одиночку.
– Сегодня об этом можно не беспокоиться. Я думаю, когда мы разобьем лагерь, сил у нас останется лишь для того, чтобы заползти в палатку.
– Надеюсь.
– Не парься, будем действовать по мере возникновения проблем. Эх, с блондиночкой я бы тоже покувыркался. Заценил ее сиськи?
– Сиськи-то сиськами. Но мне кажется, она сбежит отсюда после первой ночи в палатке. Ей в Турцию или Египет в гостиницу пять звезд надо.
– Внешность бывает обманчива, но думаю, ты прав. Главное, чтобы Серый за ней не побежал, – засмеялся Макс.
– Он, конечно, сентиментальный бабник, но не дурак. У тебя с Дашкой все закончилось?
– Не все, Вов, не все, – вздохнул Максим.
У Макса и Даши были необычные отношения. Они были лучшими друзьями, но это не мешало им иногда заниматься сексом. Все вокруг знали, что Даша была по уши влюблена в Максима. Но он в этом плане был холоден, хотя от секса никогда не отказывался.
– Ладно, я тебя понял. – Тема была щекотливая, и обычно мы ее не затрагивали. Я решил не задавать больше вопросов.
8
– Ребята, я тут, – услышали мы, приближаясь к горке из наших рюкзаков и сумок. Света сидела в тени большого бука, на коленях у нее лежал фотоаппарат. – Все нормально, нашли лодку? – спросила она.
– Ага, через полтора часа отправляемся, – сказал я. – Вижу, часть продуктов уже купили.
Рядом с вещами стояли три пятилитровые баклажки с водой и пакеты, доверху наполненные провизией. Макс начал проводить инвентаризацию. Там была пластиковая посуда, шампура, сосиски, яйца, консервы, несколько упаковок манной и гречневой крупы, макароны, фрукты и овощи, выпечка и разные местные сладости.
– Я смотрю, Серега мелочиться не стал, – усмехнулся Макс. – А теперь-то куда они умотали?
– Не догадываешься? – улыбаясь спросил я. – Тут не хватает одного очень важного компонента.
– Точно, бухло. Надеюсь, Серега не начнет его потреблять прямо в магазине. Нам еще палатки ставить. Те две девчонки с ними?
Света кивнула. Мы тоже присели в тени дерева. Ветерок приятно ласкал кожу. Я закрыл глаза и сразу же почувствовал усталость. Расслабится не успел, откуда ни возьмись послышался радостный возглас Сережи:
– Смотрите, что я принес!
Серега притащил пятилитровую бадью, до краев наполненную красной жидкостью. Несложно было догадаться, что в ней было вино. В другой руке он держал полупустую литровую бутылку.
– Винцо здесь просто отличное, попробуйте, – он протянул бутылку.
Я сделал маленький глоток. Вино оказалось и вправду хорошим. Немного терпким и в меру сладким. Сережа с довольной улыбкой взял у меня бутылку и допил остатки. Мы рассказали про лодку, собрали вещи и двинулись на поиски кафе.
«Вкусняшка» – гласила табличка рядом с трехэтажным зданием. Мы прошли по аллее и попали на территорию заведения, где выстроились столы и лавочки, укрытые от солнца растянутыми навесами в красно-белую полоску. Народу было много, и мы заняли единственный свободный стол у самого входа.
Официантка принесла нам меню, которое порадовало своим разнообразием. Я решил заказать все самое необычное, по крайней мере исходя из названий: салат «Пицундский», суп чихиртма, чанахи в глиняном горшочке и осетинский пирог. Решив немного расслабиться, мы взяли разливного пива.
– Давайте, что ли, поближе познакомимся, – предложил я, глядя на новых подружек Сереги. – Вы первый раз в Абхазии?
– Первый и последний! – блондинка недовольно поморщила нос, – не город, а помойка какая-то. Это все Лерка виновата, затащила меня непонятно куда. У меня тут даже связь не ловит!
Лера заулыбалась, ее явно забавляло негодование подруги:
– Не обращайте внимания. Она всегда так, сначала ноет и страдает, а как вернется в Москву, будет рассказывать, какой был классный отдых.
– Посмотрим, – пробурчала Настя.
– Вы все из Тамбова?
– Ага, дружим с самого детства, – подтвердил я, – а вот в путешествие первый раз всей компанией выбрались.
– Знакомая ситуация, мы с Настей уже три года вдвоем катаемся, с первого курса. Никого не вытащишь, у всех свои планы. Я люблю Абхазию, несмотря на всю эту разруху. Лет до пятнадцати мы с родителями постоянно сюда приезжали.
– Детские воспоминания обманчивы, – подключился Макс. – Когда ты ребенок, тебе кроме моря ничего не нужно. Эх, скучаю я по тем временам.
– Но сейчас свои плюсы тоже есть, причем очень весомые, – сказала Лера. – Полная свобода, ни от кого не зависишь, ешь и пьешь, что захочешь, устраиваешь ночные прогулки под звездами, и никто тебе слова не скажет. А с родителями что? Это нельзя, туда не ходи, отбой в девять.
Мы все дружно закивали головами, ситуация была до боли знакомая.
Принесли пиво и салаты. Сережа поднял свою кружку и провозгласил:
– Давайте выпьем за случайные замечательные знакомства.
Кружки весело звякнули.
– И не страшно вам вдвоем по незнакомым странам кататься? – спросил я у Леры.
– В курортных городах люди обычно радушные, – пожала плечами она. – Да и мы как-то об этом не задумываемся. В неприятности можно влипнуть и около дома.
– Согласен на все сто, – я протянул кружку, и мы еще раз чокнулись.
Еда всех разочаровала. Официантка принесла маленькие тарелочки со скудными порциями. Все блюда оказались жутко солеными. Якобы местная кухня ничем не отличалась от нашей. Салат, который я заказал, был из помидоров и огурцов, сверху кинули щепотку тертого сыра, даже не потрудившись размешать. Суп – обычная куриная лапша. В горшочке принесли тушеное мясо с овощами. Мяса там почти не было. Единственным утешением для меня стал пирог с начинкой из шпината.
– Хоть в Адлер возвращайся! – кипятился Серега. – Давно я такой отвратной кухни не встречал. Мне кажется, я стал голоднее, чем был.
– Отлично! – заулыбалась Света. – Я знаю, кто сегодня будет готовить ужин.
– С удовольствием, – кивнул Сережа. – Как лагерь разобьем, сразу этим займусь.
– Пойман на слове!
– Народ, – прошептал Серега, наклонившись над столом. – Может дадим деру по-быстрому? Сидим прямо у выхода. За такое платить рука не поднимается.
– Я смотрю, у тебя бунтарские мысли стали появляться после вина и пива, – Макс глянул на часы. – В любом случае, пора выдвигаться. Мы должны быть у причала через двадцать минут.
– Эх, нету в вас духа авантюризма, – вздохнул Сережа и позвал официантку.
Продолжение следует...
Моя группа в вк: https://vk.com/d_borisenko_books
Как смотреть перекрестные (X3D) стереокартинки на экране монитора: свести глаза как для Magic Eye, глаза не напрягать (!!!), если не получается, читать тут:
X3D: стерео картинки на экране монитора
ВНИМАНИЕ! Эти картинки предполагают просмотр в стереорежиме! Без стереопросмотра это не произведет того впечатления. И чем больше монитор, тем удобнее смотреть.
Прошлый пост про Глиняный замок тролля закончился исчерпанием лимита фотографий.
На снимках видно, что издали замок тролля напоминает архитектурное сооружение, но вблизи это нечто глиняное и нечеловеческое.
Для начала, несколько фотографий издали из предыдущего поста:
Тролль установил даже некое подобие видеокамеры.
Вообще это странное явление: под влиянием непонятно чего вода создаёт осмысленные формы.
И вообще водная эрозия ничего тут не объясняет, точно также как объяснение работы динамика (преобразование электрического сигнала в воздушные колебания) не объясняет, почему музыка производит впечатление на слушателя.
Если это случайность, то почему такое мы видим не везде, а только в одном месте?
Название "Замок тролля" трудно принимать всерьёз, но оно даёт хоть какое-то объяснение.
Совсем вблизи: видно, что это размытая глина, и что это не дело человеческих рук
В Лазовском районе Приморского края есть скальный комплекс с пейзажами как из фантастических фильмов – парк драконов. На пространстве в пару десятков квадратных километров расположились причудливые фигуры из огромных каменных глыб, похожие на спящих динозавров. Сверху, комплекс напоминает заброшенный город великанов. Есть версия, что на этом месте была цивилизация разумных ящеров, которые в последствии окаменели. Местные гиды и туристические фирмы всячески поддерживают эту романтическую легенду.
Ну еще несколько фотографий
Прошу помочь найти книгу, читал несколько лет назад и вот свербит перечитать, а названия не помню... Мистическая повесть про горы, главный герой ходил пешком, подрабатывал проводником, хоть и очень не хотел. В книге присутствовали люди-оборотни.
Перегуглил все что мог...
Как вы думаете, человек меняет место, или место меняет человека?
Костер догорал. Как и моя жизнь. Последние угольки прощально пощелкивали, мерцая красным в такт ветру и это успокаивало.
Левая рука горела и пульсировала острой болью. Сначала я еще хотел обработать рану оставшейся водкой, но потом до меня дошло — незачем. Вслед за всеми отправлюсь и я. А на том свете боли нет. По крайней мере, так говорила моя мама перед смертью.
Нас было четверо. Я, Гриша, Катя и Юля. Какой момент стал для нас роковым? Может быть когда я нашел информацию про Чертов камень, которая заинтриговала меня и моего лучшего друга. Или когда он загорелся навязчивой идеей посетить это место, да еще и с ночевкой. В любом случае мы с ним вычислили выходные с хорошей погодой, накупили провизии на двое суток и в пятницу, отпросившись с работы пораньше (чтобы успеть подняться на гору засветло), стартанули в путешествие. В самый последний момент перед отъездом, другу в голову пришла мысль взять с собой девчонок. Что ж, мысль хорошая, одобрил я. Он позвал свою девушку Юлю, а та пригласила подругу и для меня.
Путь предстоял неблизкий. Впрочем, пять часов с веселой компанией пролетели быстро, к семи вечера мы уже были у горы «Чертов камень». Правда всего лишь у подножья, и наверх вела только узкая тропка для пешехода. Загрузившись рюкзаками мы продолжили путь пешком.
Тропа, виляя как змея, ползла мимо ветвистых елок. Под ногами то и дело попадались искореженные корни, желающие вывести кого-нибудь из равновесия, а лапы елей хлестали по одежде, пытаясь угодить в глаза. Поскольку навигатор был только у меня, я шел первым, своим лицом собирая паутину, путающуюся в волосах и бороде. Это значило, что там, куда двигались мы, давненько никого не было. Чем выше мы поднимались, тем круче задирался уклон и идти становилось все труднее. Вскоре тропинка вообще исчезла, и пришлось передвигаться «по приборам».
— Девчонки, давайте отдохнем наверху, а? — запричитал Гриша, когда дамы в очередной раз заканючили отдых. — Скоро стемнеет и придется ночевать в лесу, потому что ночью тут легче заблудиться или расшибиться на скользких камнях, чем куда-либо дойти. Да и хищники могут учуять запах еды.
Последнюю фразу он сказал для красного словца, но именно она и подействовала на девушек, заставив их до самой вершины ни разу больше не остановиться.
Прошло часа полтора, прежде чем мы прибыли к месту ночлега. С высоты двести тридцать метров над землей открылся потрясающий вид на петляющую то влево, то вправо реку Симань, уходящую в закат. Солнце уже совсем низко опустилось к линии горизонта, напоследок обливая верхушки деревьев и колышущуюся рябь воды оранжевым теплом.
— Не подходи так близко, Максим. Вдруг все обвалится! — Катя стояла позади, не решаясь приблизится ко мне. Я выгнулся немного вперед, чтобы заглянуть за край обрыва; Внизу увидел лишь кучу елок, кажущихся с такой высоты травинками в поле. «Интересно, что должно произойти, чтобы человек заставил себя сделать шаг в пропасть? — пронеслось в голове. — а что же тогда случилось, раз это сделала целая толпа?». От такой мысли по коже пробежали холодные мурашки.
Все дело в том, что десять лет назад на этом месте компания из шести человек покончила жизнь самоубийством. Все, как один, сбросились с отвесной скалы. Их тела нашли через неделю — половина из них обглоданные волками и еще черт знает кем. Ребят хоронили в закрытых гробах и никто так и не узнал, что с ними случилось на самом деле. С тех пор гора Чертов камень окутана мистической аурой. Гриша по этой причине и захотел сюда приехать — везде искал паранормальщину. А для меня это был долгожданный отдых на природе, подальше от города и выхлопных газов.
Когда лагерь был разбит, все собрались у оранжевой палатки на четверых и обсудили насущные вопросы. Потом нарубили дров и разожгли костер. Пока девушки варили ароматно пахнущий плов, мы решили разведать обстановку.
— Да, особо тут не разгуляешься, куда не пойдешь — везде обрыв. — заключил Гриша после десяти минут исследования вершины.
— Ну так на то она и гора. Зато тут даже лес есть и полянка отличная, хоть и заросшая, а не только голые камни, как на Обреченной. И связь не ловит, хоть пару дней от работы и телефонов отдохнем.
— А у меня ловит. Две палки! Да, Макс, тут шикарно, ты оказался прав. И грибочки я видел неподалеку, надо собрать и на грибовницу. Слушай…— Гриша замешкался на секунду. — А ты уже не ходишь во сне? Мне-то все равно, ты же знаешь, но девчонки могут испугаться. Может предупредить?
— Это было давно, я уже вылечился! — отрезал я.
— Ну и ладно. А мне нравилось. Хоть что-то мистическое. — и мы, посмеявшись над парой смешных воспоминаний, вернулись в лагерь.
Костер приятно потрескивал, девчонки мило ютились рядом, не отходя от нас ни на шаг и с открытыми ртами слушая наши байки. Гришаня подливал масла в топку:
— Я читал про Чертов камень. Знаете почему его так называют? Потому что здесь сам черт живет, только и ждет свою добычу. Поэтому тут нельзя оставаться на ночь. Да и вообще ходить сюда не желательно. Так написано, отвечаю! — запугивал подруг Гриша.
— А я не верю в аномальное. Или как оно там называется? — смущенно пробубнила Юля.
— Паранормальное. — поправил я, улыбнувшись, а Гриша громко засмеялся.
— Без разницы. Все равно этой фигни не существует. У меня друзья сюда ни один раз ходили и ниче, живы вроде. Вы-дум-ки! — Отчеканила моя новая пассия, посматривая на Юлю. — Нечего на нас жути нагонять.
— Да я не нагоняю. А массовое самоубийство тоже выдумки? — выдал Гриша главный козырь.
Воцарилось молчание. То, которое зависло в воздухе, сгущаясь в тесное напряжение. Первой отреагировала Катя.
— Что еще за самоубийство? — голос ее звучал уже не так уверенно, как минуту назад.
— Шесть человек, да, Макс? — друг вдохнул побольше воздуха, — Отдыхали здесь, как мы. А затем один за другим сиганули вниз с обрыва. Никто до сих пор не знает почему они вдруг решили это сделать, только родственники погибших не поверили в официальную версию с суицидом, а у полиции не нашлось никаких зацепок, чтобы доказать обратное. Мистика, не иначе!
Пока Гриша подсел девчонкам на уши, я решил немного освежиться. Огонь так нагрел щеки, что они уже пылали. Подошел к краю обрыва, закурил сигарету и уставился в отражение Луны и звезд в тонкой речушке. За спиной звучали неразборчивые голоса друзей и тихий треск костра. Еле слышно шумел ветерок, по очереди стрекотали цикады, вдалеке ухали ночные птицы. Я ценил такие моменты, когда остаешься один на один с природой. Еще разок окинув взглядом панораму реки, затянув в себя последнее из сигареты, я развернулся в сторону палатки. И тут, на одно мгновение, мне показалось, что чуть выше места нашего ночлега, во мраке леса, мелькнула тень. Пригляделся, прислушался. Ничего необычного. Еще немного постоял, вглядываясь в темноту, потом вернулся к друзьям.
Спать легли только в четвертом часу утра, когда небо, казалось, уже приготовилось светлеть. Стоило мне занять горизонтальное положение, как я сразу же вырубился. Несмотря на то, что Катя по пьяни полезла ко мне в штаны.
Хорошо запомнил, что снилось. Во сне я проснулся в палатке, ноги ужасно затекли. Я осторожно вылез из объятий Кати, боясь разбудить ее и остальных, но все крепко спали.
Выскочил на улицу и удивился. Гриша стоял на краю обрыва.
— Гришан, ты че не спишь? — прозвучал мой заспанный голос. Ноги покалывало от легкого онемения.
— Душно, подышать захотелось. Максон, смотри какая красота.
— Че ты видишь тут, ночь же?
— Ты не понимаешь! Свободы хочется. Вот она, свобода. Да и он уже зовет нас.
— Кто?
В следующую секунду Гриша сделал шаг вперед, растворившись в темноте. Костер тут же вспыхнул, будто в него только что залили бензина. Языки пламени затанцевали странный, гипнотизирующий танец, поэтому я долго не мог оторвать взгляд от огня. И вдруг что-то промелькнуло между деревьев. Я замер, вслушиваясь в ночную тишину. Но и не нужно было — глаза, привыкнув к темноте, ясно нарисовали образ человека. Тот стоял совсем близко к костру, но свет огня не дотрагивался до него. Он оставался лишь тенью, но самое странное, что в очертаниях явно мужского силуэта виднелся...хвост. Я чувствовал на себе его тяжелый взгляд, который буквально обездвиживал. А затем силуэт начал приближаться. Сквозь резко начавшуюся, сильнейшую мигрень, я смог разглядеть маленькие рожки на голове, страшную зубастую морду, покрытый шерстью хвост и копыта. Когда голова буквально затрещала, как переспелый арбуз, готовый лопнуть, существо добралось до огня и внезапно рассыпалось в пыль. Боль моментально отпустила и я проснулся в холодном поту. Было десять утра.
Девчонки дрыхли, а Гришин спальник уже пустовал. Или еще пустовал, ухмыльнулся я и выполз наружу, с целью дать другу хороший подзатыльник за страшилки всю ночь напролет. Вот только Гриши не было рядом с палаткой, а костер давно потух, превратившись в едва дымящуюся черную кляксу. Я попытался вспомнить, ложился друг ночью спать или нет, но память заволокло алкогольным туманом. Шляется где-то по округе, он ведь что-то говорил про грибы, решил я и принялся добывать новый огонь на месте старого. Потому что с похмелья я именно так себя и чувствовал: первобытным человеком, пытающимся высечь искру для костра.
Когда на моих часах стрелки сошлись на цифре «12», пришло время волноваться за Гришу всерьез. Ушел к тачке и заблудился? Навернулся на крутом спуске? Или решил всех нас припугнуть? Черт подери, дружище, что тебе опять пришло в голову?! И позвонить-то не получится, даже если у Гриши и есть сеть — ни у меня, ни у девочек ее нет.
Я успокаивал себя, что с другом все в порядке и он просто не хотел нас будить, решив прогуляться за грибами. Или, на крайний случай, до машины. И сразу за этим в голову пришли мысли пострашнее. Сначала я отгонял их, но чем дольше отсутствовал мой друг, тем они становились тяжелее. В мозгу крутился тот дурацкий сон, в котором Гриша стоял на краю, говоря про свободу и что кто-то зовет нас, а в следующую секунду прыгал вниз. Во сне я никак не отреагировал на слова и действия друга, но теперь стало жутко.
Я аккуратными шажками подошел к обрыву. Собрался с силами и заглянул за край. Да даже если человек отсюда и упал, с такой высоты его скрывшееся в деревьях тело не удалось бы разглядеть. Да и Гришан не мог так поступить. Точно не мог. Совершенно зря в памяти всплыла статья про Чертов камень — родственники утверждали, что их дети, братья и сестры, ни в коем случае не могли допустить мысль о суициде.
Я обежал все окрестности от края до края, немного спустился вниз, решив сходить до тачки. Потом понял, что это займет как минимум часа два, а оставлять девушек одних — не правильно. Не хватало еще напугать их.
В три дня или чуть позже, проснулись девчонки. Первой из палатки вышла Катя, потирая слипающиеся глаза. За ней показалась Юля. Едва увидев меня, она заспанно спросила: «А где Гриша?»
Я совершенно не знал, что ей ответить. Ведь если сказать правду — начнется дикая паника. Решил немного потянуть время, в надежде что мой друг объявится.
— Он ушел вниз. До машины. Что-то ему там надо было... Зарядку вроде. — выдал я порцию лжи.
— Давно? — Юля массировала пальцами виски.
— Минут двадцать назад. Все ждал, когда ты проснешься, но…не вытерпел.
«Так, — думал я, — пара - тройка часов в запасе точно есть. Давай, Гришан, не подведи.»
Катя с Юлей приготовили суп, но сказали, что есть будем только когда вернется Гриша. Ну как тут поспоришь?
Однако Гриша не вернулся. Мы втроем успели обыскать чуть ли не каждый куст на вершине, затем я один спустился к машине, в надежде найти там друга, ну или хотя бы вызвать помощь. Вернулся обратно, когда начало темнеть. Весь грязный, потный и с сырыми ботинками, потому-что не заметил грязевое болото в траве.
К тому времени лагерь охватила полнейшая тревога и напряжение. Девушки вопили во все горло, что нужно сматываться отсюда. Я с трудом старался убедить их, что по темному лесу лучше не ходить и что если вдруг Гриша вернется, то возможно ему понадобится наша помощь, поэтому стоит подождать еще одну ночь. А если до утра он не объявится — мы пойдем к машине все вместе. Я ведь и сам верил, в то, что говорил.
Девушки по моему совету выпили бутылку водки на двоих в качестве успокоительного. Они быстро ушли в палатку, прося разбудить, если Гриша придет. Сквозь брезент до меня донесся приглушенный плачь Юли и успокаивающий голос ее подруги. Когда они наконец вырубились, я понял, как жаждал тишины. Мне нужно было подумать, а девушки только отвлекали.
Пару раз я засыпал у костра и оба раза просыпался от того, что кто-то будто дышит в ухо и шепчет: «Я жду вас». Словно ветер обрел голос. В конце концов я подкинул большую партию дров и пошел в палатку. Уснул с мыслью: «Гриша, пожалуйста, вернись!»
Из сна меня вырвало странное шипение. Что-то шумело снаружи. Открыл глаза, осмотрелся вокруг. Ребята спали, Гриша в обнимку с Юлей, Катя с рукой в моих штанах. Я осторожно ее достал. «Неужели это все просто сон» — зазвенело в ватной голове.
Нужен был глоток свежего воздуха, поэтому я вылез на улицу. Шипение моментально пропало.
Луна из молодой и холодной превратилась в кроваво-красную, полную, чуть ли не в два раза больше. «Как удачно мы угадали с полнолунием» — задумался я и достал сигарету. Как назло, не смог подкурить — зажигалка перестала работать. Выругался и пошел искать запасную, но тут же замер как вкопанный. Папироса выпала изо рта — передо мной стоял Гриша. Его шея была неестественно вывернута, а на голове зияла кровавая дыра. Кровь лилась по лицу друга тонкой струйкой, но тот словно не замечал этого.
«Давайте за мной. — пробулькал он, — и девчонок не забудь, Максон. Поторопись, он уже ждет!»
После этих слов он пошел к краю обрыва и встал. «Ты не мог бы помочь?» — прозвучал хриплый голос Гриши. Подойдя к нему, я точно знал как. Руки сами толкнули его под лопатки и друг растворился во мраке бездны.
Пока я стоял и глазел ему вслед, ко мне беззвучно подошли.
— Макс! Ты все еще не спишь? — теплая рука коснулась плеча. Я обернулся и увидел перед собой Юлю. На душе вдруг стало так легко и безмятежно, будто я услышал ответы на все вопросы и теперь понимал что делать.
— Я знаю, где Гриша! — радостно произнес я, — Пойдем, он ждет нас!
— Где он? — Юля мигом распахнула сонные глаза.
— Гляди туда.
Я заглянул за край, и жестом руки пригласил девушку сделать то же самое. Она осторожно, мелкими шажками приблизилась ко мне и схватила меня за руку. Это прикосновение внезапно ошпарило как кипяток, да так, что терпеть было невозможно. Я резко дернулся, пытаясь освободиться, а Юля вдруг потеряла равновесие и оступившись, чуть не сорвалась вниз. А я, вместо того, чтобы удержать, толкнул ее в пропасть. Она вцепилась в левую руку, глубоко вонзив свои длинные ногти, но это ей не помогло. Напоследок я столкнулся взглядом с ее глазами, в которых читался страх и недоумение. А потом воцарилась гробовая тишина. Ни птиц, ни цикад, ни дуновения легкого ветерка.
Только рука обжигающе болела. Я взглянул на нее — из рваных, с клочками торчащей кожи, царапин сочилась кровь.
«Максим, проснись! Макс!» — донеслось сквозь сон. Я открыл глаза и увидел перед собой Катю. Слишком близко, чтобы не разглядеть ее перепуганное лицо.
— Что такое? Что-то случилось? — промямлил я, усердно стараясь удержать остатки сна в голове.
— Юля...ее нигде нет. Вставай, надо уходить отсюда. Если ты хочешь остаться — похер, я пойду одна!
Катя выскочила из палатки, в надежде, что я поступлю так же.
В ушах зазвенело. На тот момент я не понимал, где сон, а где реальность. Но потом все встало на свои места — рука заныла острой болью. Я осторожно отогнул присохший к коже рукав кофты и ужаснулся. «Царапины. — в мозг вонзилась сотня игл и голова заныла страшной болью — точь-в-точь как во сне. Или это было наяву? Нет, нет, не может быть!»
Закатал рукав обратно и вылез следом за девушкой.
Катя уже собрала и вытащила свои вещи, нервно уставившись на меня.
— Ты ничего с собой не берешь? — ее удивленный тон перемешивался с раздражением. — говорю же, нам надо уходить! Возможно, внизу уже ждет помощь, ты же вызывал еще днем!
— Куда мы пойдем без ребят? Ты хочешь их оставить? А если...?
— А если они мертвы? — перебила меня Катя. — Ты вызывал помощь?
— С чего бы вдруг они мертвы?
— С того, что они спрыгнули вниз и разбились. Где они еще? Все как в той истории! Макс, ты же звонил в полицию, когда ходил к машине?
— Никому я не звонил. Ты же вроде не верила во все это? Говорила — выдумки. — девчонка неожиданно перестала быть милой в моих глазах, наоборот, жутко взбесила. Да так, что захотелось ее ударить. Или даже...
— Короче, как хочешь. Я пошла одна. — выдала она. — А ты трус, раз боишься идти ночью. И дурак!
Я схватил ее за волосы, когда она повернулась спиной и подняла сумку с вещами. Она громко закричала, ее пронзительный крик разлетелся на километры вокруг, но вряд ли его кто-то услышал. Катя, как и ее подруга, так и не успела понять, что произошло. Ее вес чуть больше сорока килограммов, поэтому я справился быстро. Правда она отчаянно цеплялась за мою кофту, пытаясь утянуть за собой. Все, чего она добилась — затяжки на моей одежде.
Я все думаю, человек меняет место или место человека? Неужели гора так повлияла на меня? Или это все из-за болезни, от которой, по заверениям врачей, меня излечили? На меня будто нашло помутнение, но сейчас я в ясном уме и все осознаю. Сижу у догоревшего костра с полным пониманием того, что я убийца. На моих руках кровь друзей. Двоих из них я убил в своем сне.
Я так и не вспомнил, как лишил жизни Гришу, но девчонок я запомнил навсегда. Эти мысли больно обжигают, как и рана на руке. С подобным невозможно смириться так же, как и жить, поэтому план только один. Дописать последние строки, спрятать листок во внутреннем кармане и надеяться, что мое тело не сожрут хищники. По крайней мере до того, как найдут письмо.
P.S. ОН шепчет мне на ухо, что пора идти.
Спасибо тем, кто дочитал до конца! Заебгайте в мою группу в ВК, к вечеру готовится авторская озвучка и саундтрек для этого рассказа! Будет круто!!! https://vk.com/creepyzbo Буду ждать вас там!
комета летела в небе, слегка подбирая хвостик.
зияли повсюду горы провалами древних оспин —
как будто они твердили: мы вечность, мы сон, мы камень.
а мы поднимались выше и к вечности привыкали,
четыре простых безумца — студентов из гео-ВУЗа.
космические потоки вязали созвездья в узел,
сползая под ноги змейкой, тропинка вела куда-то —
быть может, стремясь к воротам неведомого Кадата,
стремясь оплести узором хребты, возвышенья, пики?
а мы поднимались выше, не смея от ветра пикнуть.
менял разноцветье всполох: сиреневый, желтый, алый.
нас четверо было — младший, — его называли Алекс¸
болтливый до раздраженья, — приехал из глухомани,
сказал как-то раз, что горы его, как магнитом, манят.
что вот оно, счастье, братцы — добравшись, исполнить йодль.
калечился он, как мальчик — я ссадины мазал йодом, —
ну что за дурак везучий, таких дураков не снилось.
отвесьте-ка подзатыльник, отвесьте ему, на милость.
второй из нас — это Павел, красивый, ну как апостол.
он думал о цели много; не думал, что будет после.
насвистывал на привалах — Бетховен, Шопен, Чайковский, —
цитировал всем Гомера, игральные мучил кости.
по правде сказать, был странным, пил воду, фырчал от чая,
как викинг из прошлой эры, был слишком суров, отчаян —
себя от огня эмоций он будто бы обесточил.
что жаждал найти, кто знает — но жаждал, уж это точно.
Элиза — сережка в ухе — цените, любите, грейте, —
была не второй, не первой, была абсолютно третьей.
порой замирала тихо, гадая, что звезды шепчут.
возможно, в ней было что-то от крови лесных волшебниц.
возможно, она удача — ее ниспослали боги, —
училась в магистратуре, умело играла в покер.
смеялась — куда уж звоньше, — над каждой внезапной шуткой,
стихала, прижавшись к Павлу, когда становилось жутко.
а небо — оно спирально, — подходит резьбой к отвертке.
я брел, упоенный снегом — усталый такой,
четвертый.
а в выси, над горной цепью, мерцали во тьме медузы.
мы шли, и бетонный город казался нам чем-то тусклым.
оплотом перегородок и сборищем перекладин,
ведь город однажды сдался и сказку свою утратил.
мы шли, и вздымались спины — дельфинов, китов, косаток.
мне трогать хотелось звезды, рукой без конца касаться.
трепать их по теплой холке в надежде, что что-то скажут.
мы шли, и пространство пело — гудело и билось, — в каждом.
*
во мгле фонари светили, что призраки от лучины.
мы шли через снежный мостик, когда это всё случилось.
нас было всего четыре — четыре нелепых тела.
мы шли через снежный мостик, когда оно завертелось.
вздымалась корона пиков — три острых иглы, по сути.
мы жаждали к ним добраться, теряли во мгле рассудок;
терялись во мгле, как дети, не ведая сна и горя.
нас было всего четыре, когда нас накрыли горы.
три острых вершины пали, растаяли как фигурки.
нас было всего четыре; я плакал, кусая губы.
всё быстро случилось, очень — подобно кульбиту в танце.
нас было всего четыре;
но только один остался.
кто знал, что себе хозяев вершины веками ищут?
всё было таким дурацким —
холодным, абсурдным,
хищным.
а я, дуралей, не верил, что горы — склады для трупов…
меня увезли оттуда,
поставили массу трубок.
я мучился целый месяц — мне снилось, как ветром дуло.
под светом холодной лампы
пищала аппаратура.
я мучился, но пытался — коряво писал в бумажке:
где Алекс, Элиза, Павел? что знают они о каждом?
но мне отвечали: — что вы, ведь нет никакого Павла,
Элизы и Александра…
и мне оставалось
падать.
*
прошло лет двенадцать где-то, я снялся со всех учетов.
конечно, не лазил в горы.
да ну их подальше.
к черту.
но, правда, во сне, как прежде, я вижу три горных трона,
три лика из льда и снега, что время и тлен — не тронут.
стоят они неподвижно, их абрис — не в меру четкий.
два парня, почти мальчишки; меж ними стоит девчонка.
всё так же совсем, как раньше — найти иномирность трудно.
но кровь тяжелее стала —
породистой стала,
рудной.
бывает, сойдут с помоста — с их льдистого горе-царства,
и скажут, едва прошепчут, как горное эхо…
"здравствуй".
(с) мглистый заповедник
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
По сложившейся традиции, раз в год нужно почувствовать себя лосем, иначе зачем брать отпуск летом? Осознание, что до конца отъезда на Север осталось дней пять, пришло незаметно, нужно было срочно что-то предпринимать. Основная надежда была на «Диких походников», но на последние выходные моего отпуска планировалась какая-то совсем лайтовая дневная прогулка, не по-нашему это. Одному идти не хотелось, это отличная возможность для самоанализа, но, как правило, плохо спланированная акция, которой не хватает новых мест. Написал Сергею (в узких кругах известному, как Ратмир), сказал, что надо бы куда-нибудь сходить, желательно подальше. Сергей инициативу поддержал, сказал, что сам жаждет вырваться из города и идти определенно нужно. Первая мысль – гора Казак, там охотничий домик и все условия для комфортной ночёвки, с другой стороны, недавно Сергею попалась сдобренная годными фотографиями и рассказами о жуткой аномалии статья на ЯП, описывающая замечательное место под Михайловским перевалом.
Запилю ссыль на рассказ того парня для полноты понимания, может, администрация всё же не обидится www.yaplakal.com/forum7/topic1180950.html
Кратко - там парень несколько раз ходил в ущелье (не в один год) и каждый раз там случалась какая-то дичь, от порезанной руки и сломанной ноги (в статье есть пруфы) до шепотов со стороны реки и фотографии со светящейся фигурой возле палатки. Рекомендую все же прочесть)
Хотелось посетить оба места, а времени на две самостоятельных вылазки не хватало, в связи с чем было принято решение объединить их в одну. Поход был многообещающий – пройти предстояло около 30 км, набор высоты порядка 1 км (а потом спуск), две ночёвки. Сергеем это всё было охарактеризовано как «сотрем ноги по самую жопу». И это меня радовало.
В обед понедельника группа отчаянных собралась у гипермаркета. Знакомимся с участниками.
Слева направо — Сергей, Гена, Альберт, я, Паша. Закупились продуктами на два дня и около трех часов выехали. Под Геленджиком нашли пробку, постояли немножко и где-то часов в пять, оставив автомобили, двинулись в путь от Возрождения. Поначалу, как всегда, лес с мерзкими эльфами, не буду в этот раз на них зацикливаться, в прошлых описаниях им и так было уделено слишком много. После обустроенных дорог с кафешками начался подъем в гору. Солнце уже потихоньку склонялось к горизонту, и когда после очередного привала я отстал от группы, чтобы поменять объектив и сфотографировать подсвеченные закатом тучи, висевшие над хребтом, в первый раз за поход услышал вой шакалов где-то в ущелье.
Отставать больше не хотелось. Дальше – ничего примечательного, как и всегда в горах, быстро стемнело и охотничий домик мы искали уже с фонариками. Придя, растопили печь, разожгли костер в мангале, поужинали, заварили чаю. Находиться снаружи домика в одиночестве было тревожно – на хребет спустилось облако и видимость стала так себе, зато отовсюду были слышны самые разные звуки, от криков ночных птиц, к которым не сразу привыкаешь, до внезапного и продолжительного треска. Все понимали, что в этом лесу самый страшный зверь – человек, но когда ты остаешься один на один с этими звуками во тьме, этот довод не работает. Утром нужно было идти на поляну и встречать рассвет, а это подъем в 5.30, да и подъем был утомительным, потому решили, что пора бы и спать. Ночью было тревожно, может, потому что давно я уже не спал в лесу, но всё, чего я смог добиться – немного подремать, при этом слышал все шорохи и был наготове. Утром сработал будильник, выключил его ещё на стадии вибрации, чтобы никого не будить, но с соседних кроватей послышалось «О, уже утро?», «А сколько времени?» и т.д. Никто не спал, тревожно было всем. Вообще, говорят, в лесу спать начинаешь на третий день, когда всё становится вообще по барабану. Втроем дошли до вершины, поснимали рассвет.
Пейзажи вдохновляют людей на разные действия:
Поели терна, груш, набрали шиповника, воды из родника, заварили в домике чай с ягодами. Немного позавтракав, решили ещё поспать. На этот раз выключило сразу и крепко, проснулся я в 11 от крика Гены «Хватит спать, два часа уже, обедать пора». И, признаться, поначалу я поверил, по ощущениям вполне могло быть два. Да и все остальные поверили. Правда, если бы было два, смысла идти назад через Ольховую не было – слишком мало времени. Зажарили вторую курицу, напились чаю, навели за собой порядок и около двух двинулись на хребет Коцехур. После первого дня подъем давался тяжеловато, но терпимо, как ни странно, характерной боли от молочной кислоты в мышцах не было. Дошли до Тхаба, отдохнули на смотровой площадке
После чего – долгий пологий спуск в Ольховую щель.
Пока дошли, уже были сумерки. Где именно находится та поляна, никто из нас не знал. Когда Сергей предложил заночевать на поляне возле реки почти у самого города, его предложение хотелось принять – усталость давала о себе знать. И всё же нам нужна была именно та поляна, не просто так ведь мы проделали весь этот путь, надо найти. Через gps я нашел примерное место, где отдыхал тот счастливчик, порвавший связку, и вместе с Геной мы отправились его искать, остальные отстали. Становилось уже совсем темно, мы вышли на небольшую полянку, от которой был спуск к ручью с отвесным противоположным берегом и даже я уже отчаялся, с учетом темноты думал заночевать на ней. Мы сняли рюкзаки и сели в высокую мягкую траву ждать остальных, но внезапно в небе послышался резкий басистый шелест, от которого побежали мурашки по коже. Я повернул голову и увидел двух птиц, после чего они начали кричать и улетели. Никогда не слышал, чтобы птицы издавали такой звук. Птицы эти вылетели со стороны незаметной в темноте дорожки, ведущей дальше в лес. Гена вызвался пройти по ней и посмотреть, может именно там находится искомая полянка. Я тем временем звонил ребятам и объяснял, как нас найти. Через пару минут с той стороны послышался крик Гены – «Нашёл! А тут классно», я крикнул ему, чтоб он возвращался за рюкзаком, после чего мы дождались отставших и пошли к полянке. Здесь позволю себе небольшое отступление. По дороге мы, естественно, много чего обсуждали, начиная от того, что дорога кажется короче, чем есть (выходили к контрольным точкам быстрее, чем ожидалось), что Леший помогает нам дойти, сейчас придем, а там уже для нас лагерь разбит и на стол накрыто, и заканчивая одним забавным диалогом. Обсуждалось, что будем есть на ужин, мы подбивали Серегу на суп, на что он ответил, что хрен вам, а не суп, потому как всю картошку сожрали, да и лук кончился, не получится нормального супа. И вот мы выходим на полянку – всё чисто, столик, две скамейки, на дереве висят пятилитровые бутылки для воды, даже перчатки для костра, у кострища лежат дрова, а на столе – четыре картофелины и луковица. Стало смешно и немного не по себе от такого гостеприимства. Первым делом я спустился к реке поздороваться и оставил немного домашнего печенья, после чего разбили лагерь. Гена (наименее суеверный человек в компании) сходил за водой, между делом помылся. Вернулся с озадаченным лицом, говорит, ощущение, будто не один в ущелье, будто смотрит кто-то. Палатки ставить не стали, чтобы не лишать себя возможности смотреть на звезды, приготовили кашу с мясом, пофотографировали,
выпили чаю с ягодами и легли спать. Около полуночи в ущелье была какая-то возня, крики птицы. «Вот и началось?» — спросил Гена. Посмеялись, крик стих и больше оттуда ничего слышно не было. Тревога была только в те моменты, когда в кустах шастало какое-то животное (всего пару раз) и кричали ночные птицы. После того, как Альберт высыпал на стол жареных сверчков, их сородичи в кустах решили вести себя посдержанней и часам к четырем замолчали вовсе. В целом ночь прошла спокойно, не было никаких шепотов, никто не пытался нас выгнать или искалечить, наоборот, место показалось очень приятным и гостеприимным. Лес чистый, видно что про место знают немногие, а кто знает, убирает за собой и к лесу относится с почтением. Уж не знаю, чем не угодил этому месту парень из того поста, может, всё же заслуженно? К утру стало холодно и влажно, выпала роса. Проснулся я в 8 под тремя спальниками – проснувшиеся раньше ребята заботливо меня укрыли пока я спал, старались не будить, понимая, что мне лучше выспаться, потом ведь их обратно везти. Но ничто не будит лучше запаха жареных на костре сосисок в лесу, тем более, что часов с 4 утра я чувствовал голод. Что забавно, когда я спустился к реке, я не нашёл ни крошки от оставленного на камне печенья. И это при том, что к нашему столу никто не притронулся, а на нем осталась на ночь недоеденная каша с мясом, хлеб и сыр. Кто сожрал печенье, ума не приложу, особенно с учетом того, что ночные птицы в большинстве своём охотники, зверьков из ущелья слышно не было, а Альберт в ущелье не ходил. Ну может, лучше мне и не знать.
Итак, две ночёвки, найдено новое отличное место, хоть я до сих пор не люблю спать в лесу, как-то мне больше по душе большие поляны подальше от леса – ни тебе криков ночных птиц, ни треска и постоянных шорохов в кустах, спокойней как-то. Спуск измотал, ходить тяжело, всё болит, ну да за этим я и шёл. Море впечатлений, новые знакомства, новые ощущения, новые мысли. Возвращение в город, отправление на Север.