День ознакомления с бальнеологическим и горно-климатическим курортом Аршан завершился вечерней прогулкой в Дацан "Бодхидхарма", названный в честь имени первого учителя дзэн-буддизма, прибывшего в Китай из Индии.
По дороге в дацан нам встретилась поляна с обо (пирамидки из камней, складываемые на исполнение желаний, определяющие место, где следует произносить молитву и делать жертвоприношение духам). Самое интересное, в местах, где сложены данные пирамидки, камней нет, т.е. люди приносят камни для обо с собой.
Ещё в первой части рассказа об Аршане встречались фотографии деревьев, увешанных разноцветными лентами (хадаками). Вот и здесь, по дороге в дацан встречаются подобные разноцветно-одетые деревья. А дело в том, что и в буддистских, и в шаманских традициях - украшать места паломничества хадаками. Считается, когда ветер колышет хадак, то повязавший ленту произносит молитвы небесам, даже если в тот момент он занят другими делами.
Цвет хадака символичен: белый - символ чистоты, святости, благополучия (у бурят белый цвет обладает особой сакральностью); синий - символ согласия, гармонии, спокойствия, олицетворяющий Вечное синее небо (воплощение доброты, верности, расположения); зелёный - символ благой активности, плодородия, пробуждения и устранения препятствий (у бурят зелёным цветом обозначается мать-Земля); красный - символ сохранности и безопасности, притягивающий благие качества, но также он является и символом власти и величия (данному цвету приписывают способность противостоять сглазу, оказывать целительные свойства); жёлтый - символ жизни, тепла, постоянства, неизменности, умножения и достатка (также это цвет веры, процветания Учения Будды).
Вернемся от лирического отступления к посещению дацана. Дацан Бодхидхарма - центральный храм бурятского религиозного объединения "Майдар". Непосредственно в здание дацана мы не заходили, поскольку солнце уже скрылось за ближайшими горами, а стало быть время достаточно позднее. Полюбовались яркими красками дацана в сумеречном свете.
Покрутили молитвенные барабаны (хурдэ). На барабанах по кругу написаны мантры. И кручение барабанов равнозначно чтению мантр.
На территории дацана построены две традиционные ступы-субурганы. Ступа для буддистов - место высокой концентрации добра, обладающее силами, способными внести гармонию в жизнь. Принято совершать ритуальный обход вокруг ступ по направлению движения солнца. На втором фото видна протоптанная паломниками борозда.
В тот вечер, несмотря на то, что тучи уже начали сгущаться над дацаном, стих ветер и гроза осталась в стороне, и дождь пролился лишь наутро.
Девушку били по голове и оскорбляли, она несколько раз падала, а затем находила в себе силы и снова вставала. В процессе расправы, один из подростков достал нож и угрожал несчастной убийством.
Туалетных историй немало в моей жизни. И дорожных - однажды ехали из Питера в финку, до границы не было ни одной санитарной остановки, уж не помню почему. Но с тех пор длинные переезды на рейсовых автобусах ассоциируются у меня с бесконечным терпением. И не дорожных - Питер после празднования 300-летия города, когда весь город и гости города дружно сидели в кустах на Марсовом поле, ошибки свои осознал и было официально негласно разрешено ходить в любое кафе, а также бесплатные общественные туалеты в центре поставили. А вот за пределами Питера и Москвы общественные туалеты резко заканчиваются и превращаются в дырку. Хорошо если в полу, и на том спасибо. В Дагестане водитель нашего джип-тура уже планировал прицеп с био-туалетом прицепить к своему джипу - так надоело ему останавливаться на заправках после того как его четыре пассажирки напьются кофе. Там почему-то принципиально туалеты в туристических локациях не ставят. Но это шуточки, а недавняя история из Бурятии совсем не смешная. Поехали мы в дацан богини Янжимы в Баргузинской долине. Как-то незаметно и быстро проехали всю цивилизацию, наступили глухие места, где даже сотовая связь не особо ловит. Заправок нет, кафешек у дорог нет - леса и поля кругом. И я захотела в туалет. Ладно, думаю, схожу у дацана. Туда же много туристов приезжает каждый день, должно же быть по-любому, логично? Хрен Не, технически туалет у дацана есть. Но он закрыт. Наглухо. Никакого кафе рядом, ничего! Я поймала мимо идущего монаха и спросила - куда сходить. Он растерянно пожал плечами. Некуда. Совсем некуда. Он видимо праной питается, земные проблемы туристов руководству дацана недосуг. Сходить в кусты мне не позволила совесть и уважение к святым местам. Водитель пообещал кустики на обратной дороге. Прикинув, что терпеть ещё часа два, я охренела. Посещение дацана превратилось в пытку. Очень сложно было. Я даже горжусь собой, что смогла. Можно записать в список жизненных достижений. Построила дом, посадила дерево, не обоссалась в дацане. Отъехали на сколько-то километров от дацана и все дружно побежали в лес - уже не одна я страдала к тому времени. Мы выжили, но это было непросто.
Четырехдневный ретрит Нугэнэй (Ньюн Нэ) для верующих-буддистов прошел на минувшей неделе в Янгажинском дацане в Бурятии. Под звоны ритуальных музыкальных инструментов, которые символизируют спокойствие и гармонию, более 50 паломников не только из республики, но и других регионов страны объединились в общей молитве, обращаясь к гневному божеству Авалакитешвары – Гомбо сахюусану с главной целью – очистить своё тело и разум от негативной энергии.
Настоятель Янгажинского дацана отметил, что с каждым годом паломников становится больше, особенно молодежи. Он выразил надежду, что паломнический туризм в республику будет становиться популярнее, а проводимые мероприятия, как Международный Буддийский форум, будут способствовать этому. Отметим, мероприятие пройдет в Бурятии уже во второй раз с 12 по 14 августа.
- Сейчас в основном молодёжь уже. Я смотрю, сам удивляюсь, но в душе очень радуюсь. Молодёжи очень много сейчас. Это нас радует, потому что в наше время нужна такая практика. Мы будем рады каждому. Дацан всех примет, бесплатно разместит, а после выхода из практики всех накормит и напоит. Люди с запада приезжают, сначала удивляются, что здесь в Бурятии такие практики проходят, говорят: «Даже в Тибет ехать не надо», а потом еще удивляются, что всё бесплатно. С собой только нужно привести спальники, подушки, подношения божествам и по желанию храму. Всех разместим, чем сможем – поможем, что надо – объясним, - сказал Буда лама и пояснил, что данная практика уникальна тем, что в ней могут принять участие не только верующие, но и те, кто устал, потерялся в депрессивных мыслях, думает, что сбился с пути и не знает, как в повседневной жизни выйти из той или иной ситуации.
- Начиная практику Нугэнэй (Ньюн Нэ) мы отказываемся от приема пищи и питья, не пользуемся гаджетами, берем обет молчания. Это время монахи и участники ретрита полностью посвящают время молитвам за благополучие всех и всего живого и уже ушедших в мир иной, а на рассвете и закате у паломников есть время погулять по территории храма, насладиться природой, пейзажами, привести свои мысли в порядок, подумать о насущном, - рассказал Буда лама.
Так, один из паломников, студент Александр Будаев принял участие в ретрите Ньюн Нэ впервые. Молодой человек признался, что это стало для него вызовом.
- Я узнал о данной медитации от родственников, стал готовиться, читать, узнавать, думал, что будем отказываться от пищи, но не знал, что и от воды тоже. Это очень сложно, мы привыкли жить в комфорте и без каких лишений. В то же время сейчас на всей планете тревожная ситуация и меня тоже она волнует, интернет плюсом добавляет тревожности, добавляет чувства потерянности и беспомощности, соответственно, пройдя этот ретрит, хочется немножечко успокоить себя, свой ум, - сказал паломник.
Еще одна верующая, Елена Цыбендоржиева приехала из Агинского автономного округа и принимает участие в ретрите уже четвертый год подряд. По мнению Елены, этот опыт помог ей справится с рядом сложностей в повседневной жизни.
- Мне поставили инвалидность, живу с ней уже 27 лет. Долгие годы меня терзали мысли, что я обуза для своих родных, мне ничего не хотелось, я постоянно пребывала в депрессии. К участию в таких практиках пришла случайно и очень этому благодарна, это, наверное, случилось по воле божьей. Обретя покой в душе, усмирив свои гневные мысли благодаря практике Ньюн Нэ, я могу помочь не только себе, но и окружающим, я молюсь за благие дела, за каждого человека, за каждое живое существо на земле, я чувствую в себе силы, - поделилась Елена.
Еще одна классная локация в Бурятии, куда я точно рекомендую заехать, это Туристический комплекс «Степной кочевник», который расположен примерно в 50 км от Улан-Удэ у села Нарын Ацагат. Так сказать, на себе проверили сегодня в рамках автопробега «Открываем Дальний»! Данный Этнокомплекс - один из самых популярных среди подобных проектов на Дальнем Востоке. Здесь традиционное бурятское гостеприимство, мелодичные степные песни и легенды, национальный колорит, мастер-классы, да наконец, просто вкусная еда, поможет вам познать Бурятию во всей ее красе.
Наш Автопробег «Открываем Дальний»! проходил при участии Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики, медиагруппы «Комсомольская правда», а также при поддержке Минвостокразвития России. Мы стартанули в Иркутске, а финиш был во Владивостоке на ВЭФ.
Ваш Промблогер №1 в России Игорь (ZAVODFOTO)! Подписывайтесь на мой канал, я Вам ещё много чего интересного покажу
«Учи бурятский, чтобы получать благословение. Чтобы сама могла общаться с предками. Без языка не получится», — написала мне мама в прошлом году, когда я впервые в жизни оказалась вдали от семьи и родины. Это правда: не зная бурятского языка, я не смогу молиться духам предков и просить у них защиты и покровительства. Но зачем это нужно молодой девушке в XXI веке?
В первую очередь это нужно мне самой. Потому что так делали предки в каждом поколении моей семьи, и в этом — большая часть моего собственного «Я». А еще потому, что вера в высшие силы — шаманизм — стала стержнем, который помог мне выстоять в последние два года, когда рухнули все внутренние опоры.
Овечья шкура, используемая как сидушка, сушится на заборе в деревне Дутулур Закаменского района Бурятии
Шаманизм — традиционная религия бурят, древнее верование, в основе которого — общение шамана с духами. Буддизм пришел на бурятские земли несколько веков назад и трансформировался там, впитав многие элементы шаманизма. Некоторые буряты исповедуют обе религии, посещая буддийские храмы и обращаясь к шаманам.
Но знакомство с этой частью моей идентичности началось значительно раньше, чем два года назад.
Мальчики играют, седлая теленка, в деревне Корсук Иркутской области
Я родилась и выросла в Санкт-Петербурге. Но моя родина, мое место силы, или тоонто нютаг по-бурятски, — деревня Дутулур, в которой рос мой папа. Это деревня в горах, в Закаменском районе Бурятии, граничащем с Монголией. Там я проводила летние каникулы, и именно оттуда мои самые счастливые детские воспоминания. Во многом это универсальный опыт лета в деревне и знакомые детям чувственные переживания: теплая рыхлость только что испеченного хлеба, резкий запах клопов в ведерке с земляникой, бесконечные чашки сепаратора, отделяющего сливки от молока, которые моешь полупрозрачной от старости марлевой тряпкой. В Дутулуре я жила у тообии и таабай — бабушки и дедушки — вместе с двоюродными братьями и сестрами, тетей и дядями, также приезжавшими на лето в деревню. Старики держали огород и скот, нам было чем заняться. А у взрослых было свое главное занятие — каждое лето вся семья съезжалась на сенокос.
Водка — обязательный элемент родовых молебнов во многих бурятских деревнях в Иркутской области. Село Корсук
На перерыве во время родового тайлгана в деревне в Иркутской области. Женщинам на таких молебнах следует носить платки и платья, мужчинам — головной убор, ремень и нож. Село Корсук
Мы с подружкой болтались вокруг работающих взрослых, собирали плоды дикого пиона, похожего на крупные гранатовые зерна, чтобы потом сделать из них браслеты и ожерелья. Во время перекуса взрослые заваривали чай на костре, делали бутерброды и засыпали в кружки замбу — муку из перемолотого жареного ячменя. Вкус замбы сложно передать словами: по сути, это питательная каша с подкопченным ароматом. Это блюдо до сих пор мое любимое.
В бурятском доме. Баба Клара в доме своего сына, мобилизованного и погибшего в ходе СВО. Село Хуртага Закаменского района
Домашний скот, пасущийся во дворе дома в деревне Хуртага. Скотоводство остается важной частью деревенской жизни в Бурятии
Смутно и одновременно очень ярко помню поездку в соседнее село на тайлган — молебен духам. Обрамленное березами цветущее поле примерно в полукилометре от деревни, где, как считается издавна, обитают духи местности. На некоторых деревьях повязаны голубые хадаки — ритуальные буддийские шарфы, которые символизируют вечное синее небо — высшее божество в шаманизме — и небесную чистоту помыслов. А еще — горьковатый запах паленого мяса: на больших тайлганах приносится в жертву баран — часть мяса подносят духам, бросая куски в костер, остальное готовят и едят.
Туги — знамя, флаг у кочевых народов — на фестивале ёохора (народного хороводного танца) в Улан-Удэ
Девочка с чашкой молока с чабрецом во время шаманского обряда посвящения дяди Аюны
Помню, как пила вкуснейшую ледяную воду из водокачки, как белели березы на горе. Помню шумное дыхание коров и звук, с которым струйки молока из вымени стреляют в алюминиевые ведра.
Родословная семьи со стороны мамы Аюны, записанная прадедом Батлаем
Мужчины курят во время родового молебна в деревне Корсук. В чанах варится мясо жертвенного барана
Портрет предков Аюны: прадеда Батлая (справа), прабабушки Елены, брата Елены Александра
В детстве Бурятия для меня была только Дутулуром: столицу и другие районы республики я начала узнавать уже в подростковом возрасте. Все летние воспоминания, запахи и образы из деревни я привозила с собой в Петербург. Но мне повезло: Бурятия окружала меня и в большом городе. С родителями и братом мы часто ходили в дацан — буддийский храм — в Приморском районе города. И даже какое-то время посещали при нем воскресную школу. Родители всегда принимали участие в буддийских ритуалах и культурных событиях от Сагаалгана (Нового года) до летнего спортивного праздника Сурхарбаана, приобщая нас с братом к бурятской культуре.
Горная река Кынгарга у туристического села Аршан в Тункинском районе Бурятии
Молитвенные барабаны в туристическом селе Аршан
В нашей семье буддизм и шаманизм органично вплетены в течение жизни, они формируют систему правил, которые легко накладываются на быт. Например, собирая ягоды в лесу в Ленобласти, я оставляю монетку в качестве благодарности. Не беру камни и ракушки из водоемов, чтобы не разозлить лусадов — божеств водной стихии. Перед любым важным событием в жизни или дальней поездкой родители заказывают службу в дацане, а стрижку и медицинские операции желательно проводить в соответствии с лунным календарем.
Портрет бабушки Аюны Бадмы Гомбоевны
Мотыльки
В детстве все эти условности и запреты вызывали смущение — не раздражение, нет, скорее стеснение. И еще оно накладывалось на нечастые, но очень болезненные случаи ксенофобии: меня могли обозвать «узкоглазой», «китаезой», издевательски попросить сделать тайский массаж или валить «обратно в свою страну». Мне не было стыдно быть буряткой и отличаться от большинства, но процесс принятия своей инаковости все же занял время. Помню, как однажды стало неловко от того, что мама в супермаркете говорила по телефону по-бурятски. Сейчас мне, наоборот, нравится, что у нас есть свой язык, который не понимают окружающие.
Юный всадник в деревне Дутулур
А еще стеснение вызывали публикации в СМИ. Мне всегда казалось, что Бурятия служила для медиа только поставщиком треш-новостей, экзотичным регионом, где «шаманы танцуют с бубнами». При этом шаманы в своих ритуалах действительно используют бубны с мембраной из кожи. Шаман — медиум, который может спускать онгонов — духов предков. Он погружается в транс, и духи через него могут общаться с нами, отвечать на вопросы, благословлять и напутствовать.
Сырая печень барана
Пара у источника с целебной водой в селе Аршан
Подношения духам местности, Иркутская область
Баба Клара в доме своего сына, мобилизованного и погибшего в ходе СВО. Село Хуртага
Люди обращаются к шаманам по разным вопросам: если ощущают усталость и упадок духа, когда встают перед важным жизненным выбором, когда чувствуют, что им нужна поддержка предков. Еще одни шаманы могут видеть будущее, а другие — причину тех или иных болезней. С началом СВО через шаманов люди просят защиты для родных, отправившихся в зону конфликта.
Национальная борьба бүхэ барилдаан во время большого тайлгана в селе Нурта
Место поклонения духам местности в Иркутской области
Большой тайлган в селе Нурта
В 2018 году в Улан-Удэ я помогала своему двоюродному дяде в процессе инициации — он становился шаманом и проходил через обряды посвящения. Именно тогда, во время камлания — состояния транса, я впервые услышала речь предка, жившего несколько веков назад. Неожиданно я почувствовала, что выросла вглубь, стала крепче стоять на ногах, ощутила, что за мной стоят поколения моих родных, что я — не случайность и у моего существования есть смысл.
Ритуальный танец цам в дацане в Верхней Березовке
По-настоящему принять себя и духовную культуру моего народа мне помогла фотография. Впервые приехав в Бурятию с камерой в 2016 году, я снимала религиозные события: большие празднества и спортивные состязания, маленькие родовые молебны, буддийские обряды очищения и ритуальный танец цам. Поначалу фотоаппарат служил неким щитом между мной и происходящим вокруг. С помощью камеры я отделяла себя от окружающих и от веры, была сторонним наблюдателем. При этом я наблюдала вещи, которые были знакомы с детства и вызывали необъяснимый внутренний трепет: как брызгают молоком и водкой вокруг, угощая духов, как выкидывают из окна монетки, проезжая мимо культового места. Постепенно стеснение уходило — и приходило принятие, я начала чувствовать себя частью своей семьи и культуры.
И все же я отделяю веру от реальности, в которой несу ответственность за себя и свои решения. Мой мир богат. Сначала в нем появилось много любви к семье — бурятские семьи традиционно очень большие, мы поддерживаем связи и с троюродными, и с четвероюродными родственниками. Затем в нем образовалось место моей силы — Дутулур, воспоминания о котором греют в самые темные моменты. Спустя еще время я выросла вглубь, осознав свои крепкие корни. Мой мир наполнен мистическими историями, преданиями и легендами. Он может быть непонятен человеку с западным мышлением, но у меня нет желания отстаивать право на существование моего мира. Я хочу перестать испытывать стеснение.
Однажды, когда у моей бабушки заболела грудь, она пошла к соседу, который гадал на бараньей лопатке. Он сказал, что бабушка разозлила духов воды, ей нужно помолиться и попросить прощения. Бабушка провела обряд, и вскоре грудь болеть перестала. Если у меня когда-нибудь заболит грудь, я первым делом пойду к врачу, пройду чекап и сдам все анализы. Но потом все равно капну чай с молоком на огонь, чтобы угостить духов моих предков, попрошу у них покровительства и помолюсь.
Быстр, красив, осторожен - бурятский соболь Большого Саяна не просто так виляет пятой точкой - он метит почву. У этого дерева - маркировочное место. Здесь отмечались даже снежные барсы! Камеры, которые фиксировали снежных барсов во время учёта численности ирбиса, поймали и соболя)
В дикой природе соболь может жить до 20 лет, а урчит он, как кошка. Видео отсюда