В начале недели, федеральный суд Аризоны вынес вердикт, согласно которому базирующаяся в регионе индейская церковь, называемая «Церковью Орла и Кондора» (СЕС), получила возможность легально производить и распространять аяваску (растительную смесь, содержащую в себе ДМТ) среди своих прихожан. Данное решение было принято в отношении поданного организацией ещё в начале 2022 года иска в отношении федерального АБН, агенты которого изъяли у церкви крупную партию аяваски, предназначенной для религиозного использования, в качестве «контрабанды». «Мы официально смогли добиться от суда признания за нашей организацией эксклюзивного права на производство и распространение аяваски среди своих прихожан», гласит сайт самой организации. «Таким образом, мы стали первой в стране религиозной организацией, получившей право на использование данного напитка в своих обрядах и таинствах». В согласии с вердиктом суда, представители церкви могут хранить и употреблять аяваску, как в форме напитка, так и концентрированной пасты, содержащей экстракт ДМТ, растворимый в воде. Применение данных продуктов будет разрешено только членам организации и исключительно в религиозных условиях. По этой причине, агенты АБН будут продолжать наблюдение за церковью, дабы удостовериться, что организация не занимается производством иных психоактивных веществ, либо их коммерческим распространением. «Употребление аяваски с целью достижения священного транса является важнейшей и неотделимой частью наших религиозных таинств», говорит на этот счёт глава организации, Джозеф Тафур. «Это коллективное наследие коренных народов Америки, которое, в той или иной форме, сохранилось в культуре многих народов континента». «Наши пророки предсказывали, что однажды, священный кондор вернётся назад в Северную Америку, что мы сейчас наблюдаем, в свете формального признания нашего права на использование аяваски судом США», также отметил он в интервью. «Я, как действующий глава церкви и сохранитель традиции, почтён тем фактом, что мне и моей пастве выдалась честь застать начало этой новой, свободной эпохи, которую предсказывали наши предки».
Брахман и Шакти тождественны, как огонь и его способность гореть. Когда мы говорим об огне, мы непроизвольно подразумеваем также его силу гореть. И наоборот, способность огня гореть предполагает существование самого огня. Если вы принимаете одно, вы должны принять и другое.
Мать
При обращении к Матери обращаются только к Брахману. Вот почему мать является объектом великой любви. Каждый способен осознать Бога только через любовь. Самозабвенный порыв чувства, преданность, любовь и вера - вот средства. Послушайте песню:
Как есть медитация у человека, так есть у него чувство любви;
Как есть у него чувство любви, так есть его рост;
И вера есть корень всего.
Если в Нектарном Озере стоп Матери Кали
Ум мой остается погруженным,
Без пользы поклоненье, приношенья или жертва.
Рамакришна
Все, что требуется, так это погруженность в Боге - сильная любовь к Нему. "Нектарное Озеро" - это Озеро Бессмертия. Человек, утонувший в Нем, не умирает, но становится бессмертным. Некоторые люди считают, что размышляя о Боге слишком сильно, ум делается ненормальным, - но это неправда. Бог является Озером Нектара, Океаном Бессмертия. Он называется "Бессмертным" в Ведах. Утонув в Нем, человек не умирает, но поистине переступает пределы смерти.
Без пользы поклоненье, приношенья или жертва.
Если человек приходит к Божественной любви, ему нет нужды сильно беспокоиться об этой деятельности. Веер нужен только пока нет ветерка. Веер можно отложить, когда дует южный бриз. Тогда какая польза в веере?
(Видьясагару) Деятельность, которой вы занимаетесь – хорошая деятельность. Очень хорошо, если вы можете исполнять ее в духе бескорыстия, отвергая самовлюбленность, оставляя мысль, что вы делатель. Через такое действие каждый развивает любовь и преданность Богу, и в конечном счете осознает Его. Чем больше вы будете любить Бога, тем меньше вы будете принуждаться к деятельности. Когда невестка ждет ребенка, свекровь дает ей меньше работы. С каждым днем ей дают все меньше и меньше работы. Когда время родов уже близко, ей не позволяют делать совсем никакой работы, поскольку это может повредить ребенку или затруднить роды.
Этими филантропическими начинаниями вы на самом деле делаете добро себе. Если вы сможете выполнять их бескорыстно, ваш ум станет чистым и вы разовьете любовь к Богу. Как только у вас будет эта любовь, вы осознаете Его.
В действительности человек не может помочь миру. Бог один делает это - Тот, кто сотворил солнце и луну, кто вложил в сердца родителей любовь к их детям, наделил благородные души состраданием, а праведников и поклонников - возвышенной любовью. Человек, который трудится для других без всякого эгоистического побуждения - на самом деле делает добро себе.
В вашем сердце спрятано золото, но вы его еще не осознаете. Оно покрыто тонким слоем глины. Однажды, когда вы осознаете его, вся эта ваша деятельность сократится. После рождения ребенка, невестка в семье занимается только им одним. Все что она делает - только для ребенка. Ее свекровь не позволяет ей выполнять никаких других домашних обязанностей.
Книга Элизы де Видо «Буддийские монахини Тайваня» — результат многолетнего полевого исследования на острове, население которого отличается тягой к религиозному синкретизму. О пестром разнообразии местных верований, об особенностях гуманистического буддизма и о роли монахинь в жизни тайваньского общества читайте в материале востоковеда и переводчика Виталия Андреева.
Элиза де Видо. Буддийские монахини Тайваня. СПб.: БиблиоРоссика, 2024. Перевод с английского Кирилла Батыгина
Слово «Тайвань» в названиях отечественных монографий встретишь нечасто. Уже на этом основании книга, о которой пойдет речь, достойна особого внимания. Вдобавок это пионерское исследование, выполненное в лучших традициях зарубежной синологии. Но читатель наверняка задастся вопросами: почему именно буддизм, почему монахини и почему все-таки Тайвань? Ответить на них можно одной простой фразой: на Тайване больше прошедших полное посвящение буддийских монахинь, чем в любом другом уголке мира. И если, узнав об этом, вы испытали удивление, то, скорее всего, это удивление того же рода, что привело Элизу де Видо к желанию разобраться в исторических, культурных и социальных основаниях этого феномена.
Представьте себе океан и горы, уходящие далеко-далеко за горизонт. Вдали, на склонах или в расселинах, в самых живописных местах — монастырь, храм или святилище, обязательно с кумирней, а иногда и с расписной крышей, увенчанной фигурами будд или керамических драконов, играющих жемчужиной-мирозданием. Таков пейзаж, открывающийся взору заезжего туриста в приморских поселках и городках Тайваня. Это наблюдение вчуже, но и оно уже кое-что говорит о местной религиозной ситуации. Но, чтобы разобраться по-настоящему, понять, что там не вовне, а внутри, требуется серьезное полевое исследование.
Элиза де Видо осуществила именно это. У нее была возможность провести подлинное академическое исследование, и она этим шансом сполна воспользовалась, опубликовав первые статьи в 1999 году при поддержке коллег из Института имени Риччи (к слову, названного так в честь первого европейского синолога — иезуита Маттео Риччи). Крупномасштабность замысла видна с самого начала. Элиза де Видо год за годом реализовывала свой исследовательский план, дополняя письменные источники собственными данными, собранными за время пребывания на Тайване. Оттого и у читателя легко складывается общая картина. Даже неподготовленному читателю будет нетрудно войти в курс дела: издание снабжено картами и иллюстрациями, а также глоссарием и весьма толковыми примечаниями. Из коих, например, можно узнать, что буддийских монастырей и храмов на территории современного Тайваня более двух тысяч (а по некоторым данным доходит до четырех). К слову, многие из них открыты для посетителей, а некоторые принимают в обители иностранцев в модные по нынешним временам ретриты (что-то вроде буддийского туризма).
Впрочем, есть множество нюансов в понимании собственно тайваньского контекста. Для начала читателю придется распрощаться с принятыми в отечественной синологии очевидностями. Вообще-то, на Тайване живут не совсем китайцы. Дело в том, что за три с лишним века ханьские переселенцы из Фуцзяни и других прибрежных земель смешивались с коренным населением, после 1895 года добавились японцы, а около 1949 года еще и миллиона два выходцев из всех уголков Китая, включая маньчжур, дунганцев и монгол. Все эти пришельцы и коренное австронезийское население смешивались так причудливо, что называть современных нам жителей Тайваня китайцами можно лишь в угоду идеологическим установкам. Тем более что многие из них ныне идентифицируют себя как «тайваньцы», что бы это ни значило. В религиозном плане важнее всего то, что население Тайваня веками прирастало иммигрантами, и каждая новая община из-за моря-океана привозила с собой собственных богов. Упомянем отдельные народные культы бодхисаттвы милосердия Гуаньинь, защитницы мореплавателей Мацзу, и многочисленных собирательных божеств Ванъе, спасающих от несчастий и болезней, — и это лишь самые популярные культы*. Добавим к этому, что в усадьбах богатых семей устраивались еще и родовые храмы, сохранившиеся до нашего времени, например в старинном Тайнане.
Непредсказуем ответ на простой, казалось бы, вопрос: «А какая главная религия на Тайване?» Многообразие религий обескураживает, равно как и их давнее бесконфликтное сосуществование. Но еще более удивительны привычки тайваньских верующих: около 80% посещают храмы и религиозные церемонии разных конфессий. Синкретизм впитывается с молоком матери, ведь многие тайваньские семьи возникли благодаря смешанным бракам, так что родители нередко исповедуют абсолютно разные религии. А если приглядеться, религиозный синкретизм — часть восточноазиатской картины мира и вполне органично вписывается в мировоззрение жителей Тайваня, будь то тайваньцы с китайскими, японскими и прочими корнями. При этом буддизм остается общим знаменателем, своеобразной парадигмой, которая вбирает в себя различные мировоззрения (будь то конфуцианство, синтоизм или даже шаманизм). Хотя из-за множества школ и направлений буддизм напоминает лоскутное одеяло, при этом он покрывает весь китайский и некитайский мир Восточной Азии. Общепризнано, что буддизм, стоящий на позициях универсалистской этики, значительно расширил благотворительную деятельность во всем регионе.
Впрочем, социологи из базирующейся на Тайване Академии Синика* регулярно проводят опрос, предлагая тайваньцам выбрать только одну религию. Вот как выглядели результаты опроса в 2021 году: 27,9% считали себя последователями местных религиозных культов, 19,8% назвались буддистами, 18,7% — даосистами, а еще 23,9% считали себя неверующими и потому никакую религию не назвали. Христиане остались в меньшинстве (5,5% причислили себя к протестантам и 1,4% — к католикам), еще 2,2% назвали себя последователями религиозного течения Игуаньдао (игуаньдао 一 貫 道), исповедующего принцип «соединения пяти учений» (конфуцианства, буддизма, даосизма, христианства и ислама). Есть на Тайване и мусульмане (в основном потомки дунган и новые иммигранты из Малайзии и Индонезии). О многочисленных сальвационистских движениях, будь то западных или восточных, наподобие Армии спасения или Учения Небесного императора (тяньдицзяо 天 帝 教), можно написать отдельные монографии. И хотя весь этот религиозный синкретизм на Тайване может показаться до смешного карнавальным, он укоренен, серьезно влияет на все сферы жизни, а главное — возник не на пустом месте: мультиэтническое общество, выбравшее демократический путь развития, просто не может опираться на доминирующую роль какой-либо одной религии, в противном случае оно рискует слишком многим, и в первую очередь свободой. В многомерном сознании человека, живущего на Тайване, пиетет к разным богам отражается и в восприятии сферы политики. Это открытое и свободное пространство, где монашествуют без оглядки на руководящую силу партии, в отличие от континентального Китая. В том числе поэтому Тайвань иногда уподобляют буддийскому раю — «Чистой земле» (цзинту 淨 土). Кстати, еще со времен периода Цин многие из монахинь были преданными последовательницами чань-буддизма и/или чань-буддизма и школы «Чистой земли».
Обозревая все это пестрое многообразие с высоты прожитых на Тайване лет (как-никак «почти полжизни»), Элиза де Видо останавливает свой исследовательский выбор на буддийских монахинях. Дело в том, что именно женская религиозность вызывает наибольший интерес, особенно в контексте Восточной Азии, где традиционные семейные ценности и прагматизм исторически преобладали. Как можно было бы предположить, женщины в патриархальном обществе не слишком склонны к принятию обета безбрачия. Ан нет, это еще один пункт, по которому тайваньский буддизм выделяется из общепринятой схемы. Элиза де Видо указывает на роль социально-экономических изменений, равно как и на прогресс в сфере нравов, отмечая важное значение феминизма и роль гражданского общества. При этом она не обходит стороной историю глобального развития буддизма, в том числе китайского. Выбранные ею рамки — с 1949 года до начала XXI века — позволяют охватить общемировые тенденции и вдобавок не проглядеть локальные особенности. А еще заглянуть в грядущее, ответив на вопрос: как женщины-буддистки влияют на преобразование тайваньского общества. Феминистская критика буддизма в книге практически не представлена, зато упоминаются отдельные буддистки-феминистки. Дело в том, что большинство монахинь опираются на собственно буддийское учение. Они продолжают вести свой образ жизни, «без открытого противостояния патриархальным устоям общества». Или, словами Элизы де Видо:
«На самом деле, орден монахинь на Тайване процветал скорее в параллели, а не в сотрудничестве с феминистскими движениями как на острове, так и за его пределами».
Три мощнейшие неправительственные организации воплощают в жизнь концепцию гуманистического буддизма на Тайване. Это фонд «Цыцзи» («Милосердное вспомоществование», учрежден в 1966 году) во главе с наставницей Чжэнъянь, «Фогуаншань» во главе с наставником Синъюнем (буквально «Гора света Будды», 1967 год) и «Фагушань» во главе с наставником Шэнъянем («Гора барабана дхармы», 1989 год). Об их созидательной деятельности в книге сказано немало. Важно, что с Тайваня они распространяют свою благотворительную помощь и на другие страны. Благотворительный фонд «Цыцзи» с его наставницей Чжэнъянь, возможно, самая заметная среди тайваньских буддийских общин. Чжэнъянь, родившаяся в 1937 году уроженка Тайваня, единственная женщина, возглавляющая одну из крупнейших буддийских организаций. В 2022 году проект «Би-би-си» «100 женщин» назвал ее одной из ста влиятельных и достойных подражания женщин планеты. Основанный ею фонд «Цыцзи» развил благотворительную деятельность в беспрецедентных масштабах. Не случайно Чжэнъянь в книге уделяется много внимания — ей посвящена вся вторая глава.
По сути, за первой главой, где дается изобилующая подробностями историческая преамбула, следует переход к современности. Обсуждается значительная польза, которую приносит тайваньскому обществу буддизм, несмотря на кое-какие минусы. В целом монография определенно составлена со вкусом: глава «Аудиенция у наставницы Чжэнъянь» написана так, что возникает эффект присутствия, за ней следует глава о проекте «Надежда» по восстановлению разрушенных землетрясением школ, попутные размышления о спорном вмешательстве в школьное образование, а дальше — отдельная глава о роли женщин в «Цыцзи» с детальным описанием деятельности монахинь и мирянок. Каждая тема подается с подробностями, с привлечением тайваньского и общемирового контекста. При этом книга насквозь полемична. На Тайване буддийский дискурс все время расширяется вовне, и доказательство тому — многочисленные буддийские телеканалы с выступлением наставников и наставниц. Открыты несколько буддийских университетов. Фонд «Цыцзи» уже имеет представительства в нескольких десятках стран мира. Тема, выбранная Элизой де Видо, только на первый взгляд кажется узкой.
Если бы доктор Фрейд имел возможность ознакомиться с «Буддийскими монахинями Тайваня» Элизы де Видо, то он, вероятно, включил бы буддийские монашеские ордена в книгу «Психология масс и анализ Я», где речь заходит об «искусственных толпах». Образующие систему символы, употребление «священных слов», по Лакану, скрепляют связь между верующими, которая конституирована буддийским дискурсом и основывается на любви (либидинального характера). Внутри буддийской общины (сангхи) монахини должны соблюдать свод виная, искать прибежище в Будде, дхарме и собственно сангхе, обсуждая духовную жизнь языком канонов, а в часы коллективного досуга — то распевать «Амитофо», то общаться языком жестов ради тишины и покоя. От жесткого распорядка дня, увы, тоже никуда не деться. При этом в деятельности «Цыцзи» буддийский гуманизм объединяется с конфуцианским: члены общины ратуют за распространение «традиционных нравственных ценностей» — благотворительности, сострадания, почтительности к старшим, благопристойности, социальной гармонии и просвещения. Это ценности, приемлемые для всего населения Тайваня, как для буддистов, так и для небуддистов. Проповедующие эти ценности «Безмятежные рассуждения» (цзинсыюй 靜思語), записанные Чжэнъянь, с 1990-х годов стали бестселлером и даже вошли в школьную программу. Когда живешь на Тайване, то время от времени на глаза попадаются некоторые из сотен сентенций, причем в самых неожиданных местах — будь то стены кафе, ресторанов, уборных или автомастерских. Вот, к примеру, одна из самых известных сентенций:
В мире есть две вещи, которые нельзя откладывать: во-первых, проявление почтительности к родителям, во-вторых, добрые дела.
Две завершающие книгу главы посвящены буддийской НКО «Сянгуан», ее вкладу в развитие образования, а также подробному рассмотрению концепции гуманистического буддизма. И продолжают отвечать на общие для всего исследования вопросы: каким образом женщины способствовали развитию буддизма на Тайване, в какой мере буддизм определяет роль и идентичность тайваньских женщин, как женщины-буддистки влияют на формирование будущего всего тайваньского общества.
В заключение можно сказать, что эта книга точно понравится историкам, религиоведам, антропологам и социологам, ведь она дарит уникальный шанс побывать в буддийском сообществе в сопровождении объективно мыслящей исследовательницы, которая тактично берет интервью, с энтузиазмом участвует в буддийских мероприятиях, самокритично рассказывает о личных наблюдениях. Заинтересованному читателю все эти инсайты будут более чем интересны, да и тем, кто хочет лишь мимолетно подглядеть, что творится в буддийском закулисье, скучно не будет. К тому же русский перевод текста выполнил Кирилл Батыгин, прекрасно ориентирующийся в азиатских контекстах.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Это рассказ для моих друзей, с которыми хочу поделиться опытом своей небольшой поездки по северу Таиланда. Все сказанное дальше не претендует на истину и, является субъективной интерпретацией происходящего внутри и вокруг меня.
Я живу на севере Таиланда пятый месяц, и от знакомых искателей истины узнал, что в пяти часах езды по извилистой горной дороге, есть лесной монастырь, популярный особенно среди иностранцев. Буддисткая мудрость, вегетарианская еда, красивая природа, духовная практика - то, что мне нужно.
Мартовским утром я закинул рюкзак на плечи и через четыре с половиной часа езды по горному серпантину, микроавтобус остановился у обочины с табличкой: Wat Pa Tam Wua лесной монастырь. От главной дороги до монастыря минут 15 пешком и попутно размяв ноги, я радостный вошел в ворота монастыря, сразу к столу регистрации. Меня распределили в общий дом №31, так как приватные домики оказались заняты, а в монастыре проживало примерно 130 человек. Показали где взять белую одежду и постельное белье.
На втором этаже домика, где нашлось место, жило примерно 20 человек. Матрац я разложил напротив, так сказать, трудника, внешне моего возраста, который в это время тренировал приседания на одной ноге. Нельзя было не отметить его силу и способность к концентрации.
В 16:00 у стола регистрации провели инструктаж для новоприбывших о правилах поведения в монастыре, а главная рекомендация по жизни: перестаньте делать плохие поступки и совершайте только хорошие, не сопротивляйтесь, а принимайте то, что с вами происходит. Рядом проходил Аббат, основавший этот монастырь 30 лет назад, он сиял улыбкой и выглядел полным сил в свой 71 год.
После инструктажа был час свободного времени, я принял душ и осмотрел территорию. Монастырь находится в зеленой долине реки Suya, окруженный горами. На территории растет множество трав, кустарников и тропических деревьев, в пруду живут большие рыбы семейства карповых, со склонов холмов доносятся звуки ботало, птицы весело прыгают по веткам а пчелы и бабочки летают с цветка на цветок.
В 18:00 в Зале Истины начиналось пение буддистких текстов на тайском, английском и на языке пали, который существует уже около 2600 лет. Я взял книгу адаптированную для иностранцев (с латинскими буквами) и занял место на мягкой подушке во втором ряду от статуи Будды. Монахи разместились у алтаря, поклонились трижды и мы начали пение древних текстов все вместе. После пения была медитация Шаматха, цель которой - ментальный покой и ясность сознания. Пения и медитация длились полтора - два часа, после можно остаться и задать вопросы монахам, если они захотят поговорить. Это интересная часть жизни в монастыре, потому, что можно узнать чужой опыт практики, советы и истории от монахов. Перед отбоем можно пойти в магазин на окраине территории и выпить горячий шоколад. Отбой в 22:00.
Первый будильник на 5:00, по расписанию в это время должна быть первая медитация в домике, которую многие пропускают и встают к 6:00.
6:30 и звон колокола зовет всех на ритуал подношения пищи Монахам. Утром и в обед ритуалы отличаются, но оба они дают возможность выразить почтение Монахам, увидеть как течет энергия от человека к человеку и между всеми нами, как приходит и уходит материальное.
Затем завтрак, основой которого является рис, к нему в миску можно положить разные овощи приготовленные в тайском стиле, приправить острым или соевым соусом и чем-то хрустящим. Я всегда садился за «тихий» стол. Из напитков вода, кофе, чай и какао.
8:00 собираемся в Зале Истины на утреннюю лекцию об учении Будды и медитацию. Утренняя и послеобеденная практика состоит из медитации при ходьбе (40 минут) и сидячей медитации. За монахами мы идем разными маршрутами по территории монастыря, концентрируясь на каждом шаге, следя за дыханием и мыслями.
После, есть примерно час времени, до церемонии подношения пищи, но обычно в свободные минуты я читал книгу «Идти, чтобы быть знающим», которая написана Монахом и переведена на несколько языков, в том числе и на русский. В книги описаны основы мудрости которой учил Будда и, без их знания, понимания, практика в монастыре была бы и на половину не полной.
Сейчас, печатая эту заметку, я не могу отделить себя от этих знаний и этого опыта, потому трансформации плавно произошедшие со мной, стали частью меня, и я уже не ассоциирую себя с тем, каким был до монастыря, или год назад, или пять лет назад.
10:30 подношение пищи монахам. Если на утренней церемонии каждый клал монаху в фиал (Санкср.: Патра, Пали: Патта) ложку риса, пока монахи шли вдоль шеренги трудников, останавливаясь возле каждого, то на пред обеденном подношении, монахи усаживались у алтаря, открывали Патры и женщины по очереди подносили блюда первому монаху, оставляя посуду на алтаре; Монах накладывал себе еду, а мужчины передавали блюда следующему Монаху, сидя на своих местах перед алтарем. Мое место было примерно в середине этой цепочки и, казалось что блюда с пищей приходят из ниоткуда и уходят никуда. Но если включить фантазию, можно представить что женщины олицетворяют мать землю, которая кормит нас, мужчины - энергию которая движет материальный мир, а Монахи - наблюдатели, которые познали архитектуру зримого и не зримого мира и посвятили свою жизнь познанию, молитве и проповеди. Церемония длится полчаса, затем монахи уходят на свою часть монастыря, а мы идем на обед, после которого есть час времени до послеобеденной медитации.
12:50 Медитация при ходьбе: произнося «Буд» на один шаг и «до» на другой (Buddo) мы шли за монахами вверх по долине к пещере, где Аббат в свое время, медитировал 7 лет 7 месяцев и 7 дней. Мне удавалось концентрироваться на шагах, на дыхании, произносить мантру, оставаться в моменте и подсчитать количество шагов при «подвижной» медитации. На утреннем маршруте это около 2000 шагов, на послеобеденном примерно 2600 шагов, размеренным шагом, конечно босиком. Во время медитации ходьбы можно оценить уровень погружения впереди идущего человека, насколько он концентрируется, его шаги, движения, считать его состояние и, если оно не стабильно - то принять это и игнорировать, ибо глаза открыты и впереди идущего видно постоянно. После прогулки мы возвращаемся в Зал Истины, а монах у алтаря приветствует вновь прибывших в монастырь и рассказывает о медитации и о ее видах. Кроме медитации Шаматха, цель которой сделать ум спокойным и сконцентрированным, нас учили практиковать Випассану - целью которой является прозрение. Випассана учит видеть суть вещей. Это процесс самонаблюдения для самоочищения. В Зале Истины мы практиковали медитацию сидя и лежа.
16:00 Уборка территории монастыря. Каждый день в расписании был выделен час на общественную работу. И тут было интересно наблюдать за собой и другими. Можно было просто выйти и заняться тем, чем считаешь нужным. Я нашел грабли и стал собирать листву с газона. Постепенно вокруг меня появились люди которые тоже собирали листву. Когда появилось много кучек с листвой, пришли ребята которые знают где взять корзины и куда относить эту листву, насыпая ее в корзины. Процесс организации работ происходил и развивался естественно, сам по себе. Я в лицо знал людей которые работали со мной вместе, я видел кто как относится к труду, мы знакомились, называли имена и страны из которых родом или с которыми хотели себя ассоциировать (один забавный пакистанец говорил что он из Австралии, но жил там два года). Кто-то игнорировал такую работу (возможно однократно, возможно постоянно), но не думаю что их осуждали, по крайней мере, я точно нет. Кто-то предпочитал работать в уединении там, где никого нет рядом. Кто-то по колено залезал в озеро и доставал оттуда тину, палки и листья.
Я видел людей, которые не выполняли работу в это время…они предпочитали пить какао в магазинчике на окраине, потому что это люди другого воспитания, другого теста. Им не нужен отдельный час в день чтобы проявляться как работники. Они делали это постоянно, не заметно для всех, не на показ. Это, конечно вопрос воспитания каждого отдельного человека в каждой отдельной семье, но я рад возможности увидеть такие детали поведения людей другой культуры. Это именно то, что хорошо понимать с раннего возраста - ответственность по совести умноженная на растущую с годами осознанность, это и есть настоящая ценность человеческого общества. И если развивать детей духовно с раннего возраста, учить их мудрости которая открыта для каждого, уже при нашей жизни общество потребления, эгоистичных поступков, страстных желаний, злых мыслей и вражды станет обществом осознанности и принятия, в котором высший замысел станет ясной дорогой для каждого идущего, где будут истинные ценности, экологичные методы и самые благородные цели.
17:00 Свободное время
В таком дневном расписании прошли мои семь дней в лесном монастыре.
Я не стал переселятся в отдельный домик и неделю прожил с другими ребятами. Мы говорили о Буддизме, практиковали йогу и растяжку, встречали новоприбывших и прощались с уезжающими. Мы не обменялись контактами но их лица я запомню.
Монахи рассказывали нам о состояниях в медитации, отвечали на вопросы о загробном мире, говорили как могут действовать духи и как можно взаимодействовать с душами которые оставили свои тела на земле.
Уезжая, я получил от Аббата кулон с изображением Будды. Места в утренней сонгтео мне не хватило и, я ушел из монастыря так, как пришел - пешком. Потому что к Богу нужно идти самому, он ждет =)
Синтез цивилизаций с самого начала обещал быть рискованным экспериментом, ибо даже на расстоянии, вглядываясь в Индию, Вивекананда понимал, что от него ждут многого, но явно не того, что входило в его планы, – не синтеза… В первом же известном письме к ученикам Вивекананда лишь вскользь коснулся своего успеха и обратился к сравнению американцев с индийцами: «Каждый человек, рожденный здесь, считает себя свободным, тогда как каждый индиец знает, что он – раб!»
Особенно остро переживал Вивекананда за судьбу индийской женщины, ибо в индуизме женский аспект представлен как шакти – сила в действии, а мужской – как сознание, что отразилось в учении тантризма. Бессилие страны он напрямую связывал с подавлением женщины, освобождение которой приравнивал к ритуалу богослужения: «Знаете ли вы, кто воистину есть почитатель шакти? Тот, кто осознает присутствие Бога во Вселенной и представляет женщину как воплощение божественной силы. Поразительно, но многие мужчины в Америке видят женщин в этом свете, давая им свободу учиться и работать по их выбору!»
Таким образом, обычные социальные проблемы Вивекананда возводил к мысли о Боге, а религия, в свою очередь, обретала практичность вплоть до бытового уровня. В итоге, триумф индуизма на Западе имел обратную сторону медали для Индии, которую она пока еще не видела, – идеал личной свободы для всех и каждого, немыслимый в эпоху кастового разделения…
Индия с восхищением ждала Вивекананду как духовного освободителя, но не все понимали его дальнейшие планы, которые достигали родины в письмах к братьям-санньясинам и ученикам-мирянам. Среди современных индийских мыслителей Вивекананда стал первым, кто возгорелся идеей «поднять массы», отчего его часто принимали за «революционера». Если Вивекананда и готовил некую революцию, то он ожидал «богонаправленной» революции, ибо Бог всегда оставался в центре провозвестия истины, независимо от того, обращался ли Вивекананда к собранию западных буржуа или толпе обездоленных индусов. Те и другие должны жить в Боге! Но ведь Бог – это высшее единство, значит, им предстоит жить в Боге вместе… И это была та отправная точка, из которой исходили все устремления Вивекананды примирить на земном плане западный материализм с индийской духовностью, чтобы создать основание для божественной жизни.
Мария Владимировна Николаева Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты
Чему учил он их? Вивекананда хорошо отметил оригинальность его метода, в особенности для того времени и для Индии (впоследствии некоторые из его приемов, продиктованные инстинктом, были переняты и рационализированы «новыми школами» в Европе). Слово учителя до сих пор в Индии было законом. Гуру пользовался у чела (ученика) большим почтением, чем даже родители. Рамакришна ничего этого не хочет. Он ставит себя на равную ногу со своими молодыми учениками. Он их товарищ, их брат; они беседуют запросто. Нет никакого превосходства! Советы, которые он им дает, не идут от него. Мать говорит его устами… «При чем же я тут?..» Итак, не является ли слово просто придатком? Оно — не поучение. Настоящее поучение не в том, чтобы внедрить, а только «передать»… Что? Свое существо? Даже не то (или гораздо больше!)… Существо… Скажем: это состояние внутреннего изобилия, очищенного богатства жизненной силы, называемого духовностью. И ее передают, «как дарят цветок». Так хороший садовник одаривает нерасцветшие бутоны, вверенные его попечению, только солнцем и, питательной тенью, чтобы они расцвели и распространили свой духовный аромат. Ничего иного. Остальное придет само собой. «Когда лотос распускается, пчелы прилетают, чтобы брать из него мед. Пусть же лотос души расцветает так же естественно!»
Исходя из этого, учитель должен остерегаться помешать этому развитию, ставя себя между солнцем и человеческими ростками. Уважение, любовь к личности другого, страх поработить ее идут у Рамакришны так далеко, что он словно боится быть слишком любимым. Он не хочет, чтобы чувство его учеников к нему сковывало их…
— Пусть пчелы расхищают твое сердце, но берегись сделать хоть одну пленницей красоты твоей души!
Тем более нет вопроса о том, чтобы внушить им свои мысли. Нет установленного credo! Я уже цитировал слова: «Мать! Не излагай моими устами новых вероучений!»
А тем более ритуалов!
«Бога можно постигнуть не сетью обрядов», а лишь вашей любовью и искренностью.
Не надо праздных дискуссий о метафизике и теологии!
— Я не люблю дискуссий. Бог вне рассуждений. Я вижу, что все существующее есть Бог. Тогда зачем рассуждать? Войдите в сад, отведайте священных плодов мангового дерева и уходите! Вы вошли не для того, чтобы сосчитать листья на манговом дереве. Зачем же растрачивать свое время на споры о перевоплощении или изображении Бога? Мне совсем не важно, верен ли счет или нет!..
Что же действительно важно? Испытание самого себя. Прежде испытать себя, а потом уже верить в Бога. Вера не должна предшествовать, а должна следовать за религиозным испытанием. Если она приходит раньше, она лишена постоянства.
Все же Рамакришна своей верой предрешает, что Бог — во всем, Что он — все, и, следовательно, тот, кто открывает глаза и смотрит вокруг себя, должен неизбежно встретить Его. Это является у него столь глубоким и постоянным ощущением, что он не испытывает никакой потребности его доказывать. Он не думает навязывать его. Он слишком уверен, что каждое здоровое, искреннее существо само дойдет до этого, и только само. Итак, у него нет другой заботы, как сделать своих учеников людьми искренними и здоровыми.
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
Продолжаем работу в Китае.🇨🇳Сегодня находимся в Лхасе по приглашению председателя Народного Правительства Тибетского автономного района господина Янь Цзиньхая. Обсудили продвижение нашего буддийского форума.
👍 Взаимодействие Бурятии, как центра российского буддизма, с буддийскими школами, монастырями Китая, конечно, имеет свою историческую основу и перспективу развития.
В прошлом году мы провели Первый Буддистский форум в России, где нашими гостями стали 13 стран. От Китайской Народной Республики была одна из самых представительных делегаций. И в этом году мы в августе проведем уже второй такой форум. Пригласили сегодня наших тибетских коллег в Бурятию на форум.
Уверен, что наше сотрудничество по буддийской линии позволит лучше устанавливать и укреплять связи по всем другим направлениям: и по медицине, и по туризму, и по экономическому сотрудничеству. 🤝
