— Зная, что вы врач, могу предположить, что вы обратились к психиатру, верно?

— Сенсорная гиперчувствительность, вызванная травматическими переживаниями иначе говоря – гаптофобия. Вот такой вот диагноз я получил… Мне прописали курс медикаментозного лечения и терапию – прошел и то и то, но проблемы это не решило. Пробовали изменить препараты и симптомы снизились, но по окончанию приема лекарств – снова вернулись. Сейчас я жду новых предложений от своего коллеги – оказывается я не один такой, в мире зарегистрировано множество случаев гаптофобии среди жертв коронавируса.

— Перчатки вам помогают?

— Скажем так – они в половину уменьшают болезненность контакта, но не убирают его вовсе. Первое время, пока имелась надежда на лекарства я терпел как мог, понимая, что моя работа нужна людям и мне самому – я, как говорится, врач по призванию, - и тут Андрея словно прорвало – по его острому скуластому лицу покатились слезы. Он закрылся от меня руками, но вздымающаяся грудь говорила о том, что его душат рыдания. Прошло немало времени прежде, чем мужчина затих и немного успокоился. – Извините, не знаю, что на меня нашло.

— Не стоит извиняться – ваша реакция вполне нормальна для того, кто прошел через такое, - ободряюще улыбнулась я и протянула ему бумажный платок.

— Спасибо… Я не знаю, как мне дальше быть – главврач просит меня остаться, но я больше не могу терпеть боль. Причем все еще хуже – меня словно оградили от всего мира, где живут нормальные люди, понимаете? Я даже прикосновение родной матери не могу выдержать!

— То есть эта фобия распространяется вообще на всех людей, а не только на пациентов?

— Вообще на всех и не важно даже к чему они прикасаются – хоть к ноге, хоть к спине, - в глазах клиента снова появились слезы. – У меня никогда не будет ни семьи, ни друзей, вообще никого.

— Подождите, не стоит себя хоронить преждевременно, - успокаивающе произнесла я. – Давайте мы попробуем вместе поработать с этой проблемой, хорошо?

— Хорошо…

В той локации было:

• Завод кормов;

• Завод по убою скота и разделке туш;

• Завод по утилизации трупов;

• Племенная ферма численностью 38 000;

• Ферма А1 численностью 55 000;

• Ферма А2 численностью 53 000;

• Ферма Б1 численностью 47 000;

• Ферма Б2 численностью 43 000;

• Ферма В1 численностью 50 000;

• Ферма В2 численностью 2000.

Но у вируса другие планы. И он быстрее людей. Пока герои летели на вертолёте, уже два новых очага. Режим "героически потушим из ведра лесной пожар" проваливается.

Стадия 2. Включается антикризис

В игру вступает «директор по биобезопасности». Сложные переговоры, отчёты, давление. Он вынужден сам принять командование, потому что все заняты оправданиями.

Все объекты поставили на полный карантин. Все люди стали жить на зараженных фермах круглосуточно. Если кто-то извне для чего-то попадал на зараженную ферму, тот из нее уже не выходил и оставался внутри на несколько месяцев. Им в этом состоянии платилась тройная зарплата.

Начинается резня. В прямом смысле. Под нож идут сотни тонн живого мяса, которое ещё утром хрюкало и кушало. Ветеринары в белых костюмах, дезинфекция, печи, котлованы.

Главное: не дать вирусу уйти за периметр. Чтобы он не поехал на колёсах с комбикормом, не уехал на шине водителя, не пролетел с воробьём через забор.

Первое, что делают, устраивают тотальный отстрел птиц по периметру. Да, это не фигура речи — ловушки, ружья, уничтожение дикой фауны, чтобы вирус не вылетел на крыльях в соседние районы. Затем блокировка всего периметра, посты с охраной, камеры, усиленный пропускной режим. Всё, что движется, подвергается дезинфекции, учёту и контролю.

Стадия 3. Полная ликвидация

План B провалился. Вариант C — тотальное уничтожение поголовья.
Забиваются десятки тысяч голов.

Свиньи дохли СЛИШКОМ быстро, лавиной. Выжившие выходили на улицу сами и там ветеринары убивали их смертельным уколом. Самым мелким разбивали голову об пол, чтобы не тратить на них препарат "Адилин". Ты же любишь животных, говорили они. Иди учиться на ветеринара, говорили они.

Работа идёт в две смены. Каждая партия — это сотни тонн биомассы, которые нужно не только умертвить, но утилизировать: захоронение, сжигание, переработка.

Параллельно — документооборот, отчёты, видеофиксация, потому что малейшее отклонение от нормативов грозит уголовкой.

Финал

• Около 30 человек участвовало на одну свиноферму + около 100 чел. аутсорс.

• Пара десятков погрузчиков, камазов и экскаваторов.

• Забито около 200 000 голов.

• Ущерб около 2 миллиардов рублей.

Отмечается нереальный героизм в конце, уровня Томми Ли Джонса из фильма Вулкан:

Вот есть антикризисный менеджер, а есть антивирусный. Одно дело, что у тебя система работает, и её надо улучшить. А другое дело, когда в системе катастрофа, и её надо оперативно удерживать на плаву. Это тот самый переход от стабильной системы к аварийно-мобилизационной. Вот оно — управление. 150 решений в секунду, где каждый день генерится сотни миллионов убытков.

Каждый раз теперь буду её вспоминать, когда не хотят думать о рисках, чтобы сэкономить. А ведь там 100% можно было всего этого избежать и снизить потери.

🐷 Мой телеграм-канал не только про свиней, но и про антикризисное управление

Сегодня крайне важная историческая дата. В этот день в 1941 году, спустя почти два месяца после нападения нацистов на нашу Родину, советские бомбардировщики заявились в Берлин и начали его бомбить. Мы недавно писали об этом, но в очередную годовщину событий, считаем важным повторить.

-Николаевич, это же самоубийство. Даже если у нас всё получится, мы не вернёмся.

-Ты понимаешь, что если мы сейчас этого не сделаем, то составы, набитые оружием, уже через неделю будут на Украине и Беларуси?

-Понимаю, но не такой же ценой.

-У нас нет выбора. Мы должны это сделать для своей Родины.

Так могла бы выглядеть беседа опытных лётчиков, которые спустя полтора месяца после нападения Германии на Советский Союз в ночи готовились к своему первому вылету в Берлин. Но едва ли они думали о себе.

Поздно вечером 7 августа 1941 года советские лётчики в составе 15 бомбардировщиков "ДБ-3 Ф" взмыли в небо над ночной Балтикой. Советский остров Эзель мрачно проводил отважных героев в темноту, рискнувших подобраться к самому сердцу нацистской Германии. За бортом минус 40. Каждый экипаж по четыре человека и несёт по 750 килограмм бомб, которые уже скоро будут сброшены на Берлин.

Командует операцией Евгений Николаевич Преображенский. Сын учителей, родившийся на Северо-Западе Российской Империи (ныне Вологодская область). Он должен был стать учителем, как и родители. Но однажды к ним в село прилетел самолёт. Местные мальчишки упросили лётчика покатать их. А потом заболели небом. Среди них был маленький Женя - будущий Герой Советского Союза.

Пролетая над Балтикой в голове крутилось только одно: "Главное, чтобы хватило горючки". Но в Прибалтике уже идут бои, а лететь из Ленинградской области невозможно. Не долетят. Поэтому отправной точкой и был выбран грунтовый аэродром на советском острове в Эстонии. Если всё получится, то по возвращению обратно в баках останется всего 5% топлива. Любое промедление, хотя бы в 20-30 минут, и самолёты рухнут прямо в море. Вот что пишет один из участников того полёта, капитан Хохлов:

"Высота 7 тысяч метров, где-то внизу аэростаты заграждения. Врежься - верная гибель. И вот наконец Берлин. Немцы не выключали даже уличные фонари. Ни одна зенитка не ведет огня. Определяем контуры целей: электростанции, правительственные здания, заводы Сименса. Бомбардировщики выходят на боевой курс. Через несколько минут в разных частях города полыхало огромное пламя. Берлин погрузился в темноту. Немцы были в ужасе. Ввысь взметнули свои огни сотни прожекторов. Над городом бушевал зенитный ураган, но это был шальной огонь, не причинивший нам никакого вреда".

Евгений Николаевич Преображенский лично бил по вокзалу Берлина и уничтожал составы. Отбомбившись, наши полетели обратно. Над Балтикой начался рассвет. Приземлившись, лётчики падали на землю и лежали неподвижно. Настолько они устали. Вернулись все. После первой адской ночи, которую советские лётчики устроили немцам, в Германии выступили по радио и сообщили, что прошлой ночью на Берлин был налёт аж 150 британских самолётов из которых сбили 20. Но британцы лишь пожали плечами, сказав: "Это не мы". В полдень по советскому радио передали, что это сделали лётчики Евгения Преображенского. Немцы были в шоке. Они даже не думали, что такое возможно. Более того, как пишет капитан Хохлов, немцы даже не выключали уличное освещение. Настолько чувствовали себя в безопасности. Разумеется, что это была хорошая новость для Красной Армии. Испытывая неудачи в первые месяцы войны и сражаясь на пределе сил, это было по-настоящему радостным известием.

За август "преображенцы" сбросили на Берлин почти 40 тонн бомб. Для сравнения, британцы за весь 1941 год скинули 30. Сталин наградил летчиков медалями и велел выдать каждому по 2000 рублей. Очень большие деньги по военным меркам.

Из воспоминаний известного политического деятеля Егора Яковлева, служившего в 1941 году в запасном пехотном полку:

"О том, что наши бомбили Берлин, и фамилию летчика Преображенского впервые услышал по радио. Радовались мы так, что будто сами уже шагаем по Берлину"

Впрочем до Берлина оставалось ещё четыре сложнейших года. Четыре года потерь, крови, пота, побед. Лётчик Преображенский с товарищами за время войны утопил более 100 кораблей противника. Участвовал в освобождении Восточной Пруссии. Бил по Кёнигсбергу. Бил по Берлину. Затем была Япония, где орлы Евгения Николаевича брали одну из бухт Порт-Артура, а затем и Далянь. После войны его назначили командующим авиации ВМФ СССР. Он первым ударил по Берлину, в тот момент, когда казалось, что надежды уже нет. Он и его орлы подарили надежду нашему народу. И народ-победитель ее подхватил.

Большое спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм.

Всем добра.