Дерево детства
Дерево детства
Заехал на старую квартиру, где вырос, провёл всё своё детство, юность, и часть зрелой жизни. Двор и ближайшие окрестности не то, чтобы кардинально, но как-то неизбежно изменились. Я помню, как наши хрущёвки между проспектами Витебским и Космонавтов стояли практически на окраине города: на месте нынешнего роддома и новенького корпуса школы были пруды с островками, на которые мы пацанами сплавлялись на смешных самодельных плотиках, чтобы развести костёр и запечь в нём стибренную картошку, утки там выводили своих утят. И на месте детской поликлиники и современных здоровенных жилых корпусов тоже был большой пруд с островом, на котором мы играли в индейцев, пуляя из простеньких самодельных луков стрелами из выпрямленных прутиков с весьма небезобидными алюминиевыми наконечниками, заточенными старым напильников до опасного уровня. Вдоль железнодорожных путей не было никаких гаражных хозяйств и прочей технической застройки, а были в огромном количестве всё те же пруды и прудики, в которых обильно ловилась на поплавок рыбная мелочь, а парни постарше, закатав штаны выше колена и не боясь в обилие водящихся тут пиявок, прямо сеткой-рабицей вели вдоль берега и нам на зависть выкидывали на берег карасей в две детских ладони…
Прямо между не тесно понастроенных хрущёвок сохранялись остатки самого настоящего леса, бабульки ходили и собирали грибы прямо внутри микрорайона (последний подосиновик возле самой своей парадной я сорвал, уже будучи студентом, осенью 1989-го года). Жильцы активно использовали «придомовую» территорию и сажали крыжовник, малину и смородину прямо под окнами, а чуть подальше, на «второй» линии – вишню, сливу, грушу и яблони. И мы, вполне осознавая свои проступки, с упоением воровали часто ещё невызревшие плоды, принимая их за трофеи…
Помню, большой гурьбой, проводя всё свободное (иногда и не свободное тоже – школу прогулять было особым шиком!) время на улице, играли в ныне забытые и уже никогда неузнанные современным детством игры: сбивали пустую консервную банку палками, кидали свинцовые биты в стопку пивных пробок, ходили по деревянному забору, установленному вдоль детского сада (обязательно были участки с покосившимися секциями, и особым шиком было пройти по всему периметру и ни разу не упасть), носились вдруг за другом в «казаки-разбойники», и тщательно прятались по кустам, пока вода стоял у дерева с закрытыми глазами и честно громко отсчитывал до десяти…
Почти сорок лет прошло с тех пор, как я стоял у этого безбожно обкорнанного тополя, а потом гонялся за пацанами, выискивая их по густым обильно росшим вокруг кустам да в высокой траве, где лежащего подростка с высоты нашего детского роста было невозможно увидеть. Кусты почти все вырублены, остались чахлые ростки (пуделю негде спрятаться), трава почему-то больше высокой не растёт, деревьев стало много меньше. А старый тополь стоит до сих пор. Дерево моего детства…