Регулярно натыкаюсь на посты или интервью про своих любимых современных писателей. И вот заметил, что когда начинают пересказывать сюжет книг Виктора Пелевина или Владимира Сорокина получается какая-то нелепая хуета.

И это не упрёк в сторону авторов постов, тут дело в самом произведении. Это интересно и увлекательно читать, но бесполезно пересказывать. Если меня спросят, ану расскажи про что там Пелевин пишет, может я тоже начну читать. Иди нахуй сразу, ни про что он не пишет, обо всём и ни о чём, как бы я не пересказывал сюжет, какие бы центральные темы книги не упоминал, - сообщение до адресата не дойдёт. Мой собеседник будет с недоумением на меня смотреть и думать: это же чушь какая-то.

Да! Звучит как чушь... та и выглядит, наверное, тоже (судя по обложкам пелевинских книг), но если ты прочитал, уловил этот вайб, то будешь читать и дальше. Если ты не читал, но хочешь понять стоит ли читать, - не смотри отзывы, рецензии, краткие пересказы и т.д. Это равным счётом нихуя тебе не расскажет о книге. Бери и читай само произведение!

Смотрел недавно подкаст как одна дебилка доказывала одному пидорасу, насколько крутая "Священная книга оборотня". Она пересказывала сюжет и в некоторых местах делала ремарки по типу "ну вот гениально же". Мужик смеётся и говорит ей: да это, вообще, не литература тогда, херня на постном масле!

У меня жутко подгорело с этого. Никогда не называйте современников гениями. Это всегда хуёво смотрится, даже если они реальные гении. А к мужику претензия, что послушав вольный пересказ сюжета, он уже выносит вердикт о книге. Еблан? Да, еблан!

Подытожить хотелось бы следующим: читайте книги и поменьше пиздите в комментариях. Даже если вы литературный критик, вы объективно оценить это творчество не сможете.

Роман «Голубое сало» Владимира Сорокина — это провокационный литературный эксперимент, который закрепил за автором статус классика русского постмодернизма. Книга, опубликованная в 1999 году, остается одним из самых обсуждаемых произведений современной русской литературы, сочетая в себе гротеск, политическую сатиру, альтернативную историю и философскую рефлексию о природе искусства.

Сюжет.

Первая часть книги рассказывает нам о антиутопичной России 2048 года. В засекреченной базе в Сибири ученые создают уникальное вещество, называемое «Голубое сало». Оно вырабатывается в подкожных слоях клонов великих русских писателей, таких как Толстой, Чехов, Набоков, Пастернак, Достоевский, Ахматова и Платонов. Практическая ценность этого вещества еще не изучена, но ученым известно, что вещество обладает необычным эффектом — нулевой энтропией, т. е. не подвержено разрушению и изменению, температура вещества постоянна и всегда равна температуре тела донора. Главный герой — филолог Борис Глогер, который работает в этой секретной лаборатории и ведет повествование в форме писем своему китайскому любовнику. Внезапно на объект нападает монашеский патриотичный (даже через чур) орден «землеёбов»(да, вы не ослышались, типы буквально ебут землю, смею предположить, это отсылка к обрядам славянских язычников, когда они совокуплялись на земле, чтоб урожай был плодородный), они уничтожают лабораторию и забирают с собой голубое сало. Всей движухой землеёбов управляет три типа с гигантскими гениталиями: Вил, Тит и Кир. По движению сюжета Вила с голубым салом отправляют в прошлое, в 1945 год, где разворачивается вторая сюжетная линия.

В альтернативной истории 1945 года СССР и нацистская Германия разделила пополам Европу, а также Англия уничтожена совместной ядерной бомбардировкой, а США сохраняются как третья держава.

Это не сильно важно для сюжета, ну хочу заметить, что в альтернативном прошлом Сталин является гомосексуалам и наркоманом, который колит себе какую-то дрянь под язык и совокупляется с Хрущевым, являясь его любовником, а также сыновья Сталина Василий и Яков являются трансами, переодеваясь в женщин, спят с мужчинами.(Очень жирная сатира на СССР, где-то в сторонке плачет Витя Пелевин.) Сталин тайно сбегает в Германию и передаёт голубое сало Гитлеру. После введения этого вещества начинается хаос, искажение времени и пространства, сопровождающееся психоделическими, жестокими и абсурдными сценами. ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕР. Сталин в финале предстает в роли слуги некоего загадочного юноши с инопланетным обликом — худого, с голым черепом, белыми глазами и сиреневыми зубами, которому и адресованы письма главного героя Бориса Глогера. Этот юноша является своего рода властелином новой реальности, и Сталин, надевший накидку из голубого сала, прислуживает ему.

Деконструкция святынь.

Сорокин в своём романе подвергает деконструкции русскую литературу. Литература здесь — одновременно объект поклонения и издевательство.

«Голубое сало» становится метафорой творчества: его добывают из тел писателей, словно выжимая из них «сакральный сок» искусства. Но сами клоны изображены как физически и морально уродливые существа, что иронизирует над культом классиков. Персонаж ААА (Анна Ахматова), которая является психически больной женщиной, которая слоняется по городу, пристаёт к людям, облизывает грязные ботинки Сталина, ест харчу Осипа (Мандельштама). ААА «умирает» после родов яйца(которое символизирует творческое наследие поэзии), яйцо поедает Иосиф (Бродский), то есть становится «лучшим поэтом России», по мнению автора. Осип Мандельштам выходит из Лубянки и с горечью и отчаянием заявляет: «Я опять всех заложил! Я всех, всех, всех, всех заложил!» и при этом кланяется перед портретом Сталина. Позже уезжает на тусу, где будут девушки и кокаин.(Вова буквально танцует брейк-данс на именах великих классиков)

Также и досталось истории. Автор представляет нам Сталина как обычного наркомана, который не прочь развлечься с мужчиной. Хрущёв — замкнутый человек, который прячется у себя в особняке, напичканный охраной, турелью, высокими стенами и, блять, личными ниндзя, также он в своё удовольствие пытает людей в своём подвале. Гитлер представлен нам как статный, высокий красивый мужчина, который считает Сталина лучшим другом. На этом я закончу, книга насыщена множеством аллюзий и метафор, что делает её содержание сложным для краткого изложения.

Эстетика на грани шока.

Сорокин мастерски балансирует на грани высокого и низкого. С одной стороны, его проза демонстрирует виртуозное владение языком: пародии на классиков настолько точны, что я часто забывал об их гротескности. С другой — автор намеренно шокирует натуралистичными описаниями телесных испражнений, насилия и сексуальных извращений. Например, сцена, где зал Большого театра залит нечистотами, или эпизод с поеданием человечины, изнасилования дочери Сталина Гитлером вызывают отторжение и шок.

Такая эстетика — не просто эпатаж, а способ обнажить «репрессивную механику» языка и идеологии. Ну и просто масштабный стёб ВСЕГО.

Заключение: книга-вызов.

«Голубое сало» — это не просто роман, а манифест. Сорокин ставит под сомнение все культурные табу, заставляя читателя задуматься о природе искусства, истории и границы человеческой идентичности. Несмотря на шокирующие элементы, книга остаётся важным этапом в развитии русской литературы, демонстрируя, как постмодернизм может быть одновременно разрушительным и созидательным. Если вы не готовы видеть, как классиков превращают в биоматериал, а историю — в похабный анекдот, даже не открывайте эту книгу. Если вы до сих пор верите, что литература должна «утешать и вдохновлять»? Закройте Сорокина и откройте учебник по садоводству.Там хотя бы кактусы не деконструируют ваше представление о прекрасном.

Ссылка на автора: https://t.me/TheDirtyOwl

- Поешь говна,- говорила мне бабушка и из глаз её текли слёзы умиления.
- Не хочу, ба,- отпирался я.
- Надо, надо. Будешь сильным, как дед, царство ему небесное.
- Не,- с недоверием в силу деда по-прежнему отпирался я.
- Давай, я тебе тепленького положу.

Бабушка не дожидаясь моего согласия взяла тарелку и плюхнула в неё половник "тепленького". В воздухе сразу завис запах. Я даже чихнул, от того, что в носу стало слишком щекотно.

- С хреном. Накася.
Бабушка подвинула тарелку ближе ко мне.
Делать нечего, пришлось трескать.
Хрен хрустел на зубах, язык щипало от его остроты. "Тепленькое" заходило как по маслу, и чего кабенился. Похмелье...

Завтрак взбодрил. Желудок наполнился едой. Вчерашнее спиртное улетучилось или растворилось. Но жить стало веселее.
Бабушка попросила сходить в магазин за сахаром. Я взял деньги, но в магазин не пошёл. Планы были другие. Вагон дел.

Бабушкино говно уютно теплилось в желудке, предавая сил для покорения нового дня. Ах, как славно иметь такую бабушку с прекрасным "стулом". Все врачи удивляются, мол, Агафья Тимофеевна, какой у вас прекрасный стул, не по годам. Дай бог каждому. А она и рада стараться, особенно для внука. Кровиночки. Каждый день ему, то есть мне тепленькое, свеженькое с пылу с жару. Отведайте, ваше величество. Просим.

Я для вида вроде как сначала отказываюсь. А потом как налягу, ещё и добавки попрошу. Эх, хорошо пошло. Сразу сила чувствуется. Богатырская. Только отрыжка потом мучает пол дня. Но это ничего.

Сахар отменяется- решил я и пошёл к корешам. Надо ж новый трудовой будень начинать. А у самого голяк.

Кореша занимались шиномонтажом. Хотя и не часто. Часто если, то уставать начнёшь и выпить некогда. Тут надо приоритеты расставлять, что для души, а что для дела.

Один из корешей, Славка, в яме спал. А другой, Ромка, стоял на краю этой самой я́мы и мочился вниз, то есть прямиком на спящего друга. Умиляющая картина. И сказать бы это что-то новое, нет, бывало и похуже. Но в таком их состоянии вряд-ли можно было чем-то поживиться. Сами давно всё вылокали. Зуб даю.

- Здорово, пацаны,- крикнул я подходя поближе.
Ромка закончив ссать в яму, но не закончив сам процесс, повернулся ко мне и чуть было не обоссал меня. Одной рукой он придерживал член, другую протянул мне. Снизу из ямы послышались недовольные звуки.

Я пожал руку Ромке, вовремя отскочив от его струи и заглянул в яму. Славка пыхтел во сне.
- Выпить есть?- спросил я.
- Не, ты чо. Сами трезвые, как стекло,- ответил ромка.- Правда, Славик?
Славик, само собой, не ответил.

- Бля, обидно. А то меня бабка тепленьким с утра накормила, я от вчерашнего отошёл. Душа требует продолжения. Башлей нет. Думал у вас чо.
- Не, сами трезвые. И денег нет. Ваще засада,- ответил Ромка.
- Может есть чо продать?- спросил я с надеждой в голосе.
- Чо?
- Ну хоть чо.
- Славика. А чо, давай его продадим. Всё равно спит. Потом проснется и сбежит. А мы при деньгах. Бухнем.
- Кому он нужен.
- Может кому нужен.
- А вдруг его на мясо пустят и на рынок.
- Похуй. Потом всё равно придет.
- Как он придёт?
- Похуй. Давай достанем его.
- Рисковое дело если на мясо.
- Похуй.
- Согласен.

Мы достали обоссанного Славика, водрузили его в тачку и покатили в сторону рынка. Товар отдельными местами свисал из тачки и пускал слюни.

На рынке Славик никому не подходил. "Говно-товар"- был самый распространенный ответ.
Даже "чёрные" отказались от Славика. "Патом убижыт обратная, а дэнги кто вэрнет, да. Нэт. Гавно тавар". И не взяли.

Решили мы тогда Славика просто бросить, потому что устали его катать. Припарковали его возле клумбы, а сами сели чуть поодаль на скамейке. Пока то сё, обернулись, а Славика нет. Тачка на месте, а пассажир исчез. Испарился, гад.

Обошли весь рынок, никто этого упыря не видел. Засада.

Тогда я Ромку к себе решил позвать, в гости, чтобы он не сильно расстраивался.
- Пойдём ко мне, бабка тепленьким угостит.
- Похуй,- ответил Ромка.
И мы пошли.

Бабушка всё также возилась у плиты. Пахло тепленьким. Ромка сухо поздоровался с ней и плюхнулся на табурет. Возле Ромки сразу стала виться кошка, которую он пнул и она закатилась куда-то за печку, откуда жалобно начала мяукать.
Бабушка предложила нам пообедать. Ромка ответил излюбленным "похуй".

На стол водрузили две полные тарелки тепленького.
- Ешьте, говно, милые. Тепленькое ещё. Свежее,- квохтала заботливая старуха.
- Да я говно кактонне очень,- стал отпираться Ромка.- Выпить бы...
- Налью, милые. А под закуску такую ещё лучше пойдёт. Так что ешьте. Я вам потом ещё подложу. Сегодня много.
Бабушка достала заначку, о которой даже я не знал и три стопки. Налила. Поставила бутылку. И свою стопку опрокинула в беззубый рот с такой скоростью, что мы диву дались.
- Ебать, Агафья Тимофеевна, мастер спорта ты.
- Ой, что ты милый. Устала. С устатка я. А так она мне и не нужна. Я вот с вами тепленького поем. За компанию.
Пообедали молча. Раздавили пузырь. Потеплело. Хотя Ромку на старые дрожжи развезло. А мне наоборот, хорошо, даже очень. За время обеда про Славика и не вспомнили.

А потом я Ромку провожать пошёл.

- Интересно, Славик то вернулся?- спросил я.
- Похуй,- рыгнул Ромка.
- Так-то, да, но хуй знает.

Дошли до гаража. Ворота по-прежнему настежь, в яме никого. Только мешок какой-то стоит. Раньше вроде не стоял.

- Ромка, чо за мешок?- спросил я.
- Хуй знает. Может Славика.
- Глянем?
- Похуй.

Я спустился в яму, а Ромка остался стоять на краю. Открыл мешок и обнаружил в нём погубленного Славика. Аккурат как из мясного ряда. Супнабор, бля. Само собой, я оцепенел. И отошёл только когда почувствовал теплую струю бьющую мне в спину.
- Ёб твою мать, Рома, сука. Ты хули на меня ссышь?
- Бля, прасти. Случайно. Чо там?
- Славик бля там.
- Нихуя себе. Ты чо его ебнул и в мешок?
- Ды ты охуел. Я с тобой был, говно ел.
- Бля, точно. А кто тогда?
- Не знаю, он же на рынке пропал.
- Черные, сто пудов. Сами, нет, нет, брат, а сами, да, да, блядь. И всё, аля у-лю пизда рулю. Нет больше Славика. А он мне сотку торчит, пидарас.
- Может залётные какие?
- Инопланетяне?
- Не, приезжие. Из соседнего района.
- Хуй знает. Но я в инопланетян верю. Если что.
- Менты на нас подумают.
- Базаришь.
- Надо тело ныкать.
- Сто пудов. А куда?
- К бабке.
- И чо?
- Она из Славика сварганит. С тепленьким потом смешает. И всё. А куда делся, да хуй его знает. Ушёл.
- Куда ушёл?
- Нахуй.
- А ну да. Ушёл нахуй. Я подтвержу на суде если чо. И не вернулся.
- Правильно.

Водрузили мы мешок со Славиком в тачку и покатили к бабке. Вернее я покатил, Ромка был не в состоянии.

Бабушка выслушала наши сбивчивые показания, молча кивнула и принялась за дело.
В самой большой кастрюле выварила Славика до консистенции как на холодец. Смешала с тепленьким. И всё. За неделю всё и сожрали. А пёс Бобик кости обгладал.

P.S.
Так вот бывало поешь говна, и такое всё вокруг становится, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А после выйдешь за околицу, спустишь штаны, повернешься к лесу задом, лес он ведь сразу за околицей у нас растёт, и как перднешь, да трижды, салют, салют, салют. И забудешь, что говно ел. Только птичек жалко. Их салютом посекло. И Славика тоже немного жалко. Потому что невкусный он был.

«Я, Бондаренко Павел Николаевич, рождения 5 июля 1917 года, участник Великой Отечественной Войне, потомственный рабочий, инвалид Труда прежде всего дорогие мои близкие Сонечка и Юра прежде поздравить вас с Новым Годом и пожелать вам счастья, здоровья, радостей всех семейных, трудовых. Пусть в Новом 1985 годе радостей в вашей семье будет больше и все будет хорошо и все будут здоровы и дом будет все полная чаша и я так же прошу прощения за все то что вы сердитесь на меня. Родные мои я хочу вас поздравить и сердечно чтобы все было хорошо и чтобы у Сонечке все было хорошо с проектом и чтобы дали ей еще за свой счет и чтобы все были здоровы и мама Юры нормально себя чувствовала и не болела тоже. Дорогие мои я и в Новом Годе сердечно прошу вас не убивайте меня не надо. Не убивайте меня не надо. Сонечка ты ш моя родная доченька моя и я ш помню как мы з мамою тебе на руках нянчил а мама наша померла и сейчас не дождала чтоб поглядеть золотая внученька как бегает большая какая Светланочка. А я ведь тебе на руках носил и в парк Рабкрина ходили чтобы ты дышала чистым воздухом не где завод. Не убивайте меня не надо. Нет дороже у меня я ш вы самые родные вас с Юрочкой. Я ш вас сердечно люблю как самых родных преродных которые навсегда и я все для вас всегда зделаю и все отдам. Родные мои не убивайте меня не надо. Вы со мною три недели не говорить ничего и совсем ничего только не убивайте мене. Я ш вам зделаю что хошь и всегда и готов во всем помогать и делать как надо. Только не надо убивать мене. Я буду все делать и все помогать и буду как могу что хочете. И изо всех сил я буду вам не мешать чтоб. Не убивайте меня не надо. Родненькие мои доченька моя я имею на книжке 726 рублей и все я вам отдам и вы купите себе шифонер посуду новый телевизор цветной за квартиру уплотим вперед чтоб все было хорошо не убивайте меня не надо. То что не разговаривайте я буду тихо ничего мешать у себя там вам и Юрию Петровичу не буду я тихо и свет буду госить а круг в туалете я без круга буду делать правильно и никогда больше не напачкаю и буду все госить не убивайте меня не надо. Я ш дорогая Сонечка родная моя доча я у доктора был и никогда больше не напачкаю и вообще никогда пачкать не буду никогда в жизни. Не убивайте меня не надо я сибе куплю судно по совету а ночью вставать не буду и буду завсегда госить и шаркать не буду и буду соблюдать абсолютную чистоту как надо. И вообще никогда вставать не буду и буду соблюдать и будет тишина абсолютная клянусь клянусь родненькие дети мои не убивайте меня не надо. А так штоб дверями хлопать и шаркать и делать плохо и пачкать никогда больше и госить буду всегда вечно а все деньги 726 рублей я вам дарю на Новый Год и вы всегда шифонер и посуду самую новую. Не убивайте меня не надо. Я тесноту не наделаю и на кухню пойду только когда Юра на работу поедет а утром в туалете не буду родные мои не убивайте. Не убивайте меня не надо. Я боюся о том што Юра не убил меня молотком который ложит в комоде в низу. Сонечка я ш тебе нянчил мы жили хорошо я работал на заводе мастером и имел много вымпелов и премиальные хорошие и продзаказ и посылал вас з мамою в санаторий и я кашлять совсем уже никогда и вы двигайте перегородку еще на 1 метр и больше двигайте как сердце велит и сколько угодно хоть до самого подоконника а я пачкать не буду и судно куплю завтра утром пойду рано в аптеку дежурную. А утром как Юрий Петрович уйдет я тихо сварю себе яичко и сразу пойду и все не убивайте меня. И больше ничего только мне от сердца а пачкать ни в жизнь только не убивайте меня молотком не надо. А Светланка золотая моя я буду из всех возможностев помогать вам и пачкать не буду я судно куплю. А ворочаться и кашлять не буду и завсегда буду госить чтоб не горела энергия Сонечка наша мама родная не дожила а мы з мамою все делали чтоб и техникум и чтоб ты хорошо одевалася а пружины я смажу солидолом родные мои и самые близкие. Не убивайте мене молотком не надо а перегородку двигайте двигайте сколько угодно однокомнатная квартира а дадут двухкомнатную а то и трехкомнатную обязательно государство обеспечит а я в самую маленькую и коли хотите перегородим дсп чтобы только кровать стояла и я госить буду всегда вечно. Не убивайте меня не надо. Я хлопать не буду и шаркать не буду я буду подбирать ноги а разговоры разводить не буду и так не надо молотком убивать. Мне я боюся Сонечка моя родная дочка мне пускай Юрий Петрович молоток увезет в Медведково я боюся. А Светланка пускай уроки делает а я буду молчать а ночью все буду делать лежа и все. Не убивайте молотком меня. Леонид Алексеевич умер. Он был 76 а молотком не надо но он то выпивал а я то от сердца и никогда в рот ни грамма и пить не буду никогда. Родные мои доченька моя не убивайте не надо а в новой квартире перегородку и двигайте сколько надо до самого предела я ш знаю государство обеспечит я ж участник Великой Отечественной Войне но книжки нету все сгорело и только Инвалид Труда родные мои и пусть Юрий Петрович увезет молоток в Медведково. Леонид Алексеевич умер он выпивал а я ж от сердца как врачи прописали но главное и молоток зачем в комоде Юра ложит. Я куплю судно как доктор указал мне не надо молотком я сам через два года умру родная моя доча. Я умру через два года только штоб Светланка в пионеры вступила и тогда сразу помру а щас родные мои не надо молотком мене убивать. Леонид Алексеевич умер и места стало больше у Петрищевых много места свободного а мне вон два года и умру а ему было 76. Я вермешель одну буду и утром вермешель и в обед вермешель и вечером вермешель и всегда теперь буду вермешель от сердца. А пачкать не буду и капать нигде штоб дверь закрывать только не надо мене молотком не убивайте не надо. Юрочка родненький убери с комоду молоток я боюся. Не убивайте не надо я ш воевал штоб мирное небо мы прошли от Варшавы до Берлина не убивайте меня не надо я ш не могу когда молоток там Юра ложит. А хлопать никогда и не буду госить клянусь и не разговаривайте коли што я не обижусь. Не убивайте мене не надо однокомнатная квартира будет двухкомнатная государство обеспечит. А я книжку не завел документы сгорели а тобы участникам Великой Отечественной Войне дали бы трехкомнатную вон Семичастному и Евгении Львовны. Но я судно куплю по честному я как доктор указал а капать и проливать не буду и плескать на ковер. Только Юра пусть увезет молоток в Медведково к своей маме когда поедет и возьмет и не надо меня убивать. Не убивайте меня прошу сердечною просьбою советского рабочего и участника Войне я все буду госить и все осознал и выводы все положил. Не убивайте меня молотком не надо я Светланку буду и нянчить и все по дому делать а в комоде Юра к маме поедет я ш напомню и письменно уберите молоток не надо. А Леонид Алексеевич умер и места много у Петрищевых но я не хочу не убивайте меня не надо и я положил все выводы и письменно осознал не убивайте не надо. Двигайте сколько угодно двигайте а я буду все лежа и только когда Юра на работу поедет я утром себе вермешель в обет вермешель и в ужин вермешель и все только от сердца. Только пускай Юрочка увезет молоток к маме в Медведково и там она хранит его хорошо и навсегда и в комод штоб не дожить дорогие мои родные деточки я ш боюся што весь трясуся и плохо с сердцем и круги. Дорогие мои Сонечка и Юрий Петрович я прошу сердечною просьбою ветерана Войне и Труда уберите молоток с комоду штоб не было его и в Медведково штоб мама сохранила навеки. И не надо меня убивать я все зделаю а вы купите шифонер и телевизор а Светланка в пионеры вступит и я помру. А молоток не надо дорогие мои родные потому што я могу помереть и идут круги темные и сердце молотит. Я ш воевал защищал ваше мирное небо и Юрочка убери родной мой как к маме поедет так и я сигнализирую в письменной форме пропишу убери молоток в Медведково в тихое место. И тогда я сразу в сберкассу пойду и все деньги вам сразу и все. Только не убивайте меня не надо я капать не буду и энергию жечь шоб свет горел и я буду госить как только могу клянусь вам не убивайте меня не надо я пойду и мене восстановят а двухкомнатную обязательно и мы переедим как надо и все будет хорошо а я в самую маленькую и перегородку городите дсп и двигайте двигайте до упора по деловому. А я куплю судно себе и с судном буду жить аккуратно. Я капать и проливать на ковер не буду клянусь так и не убивайте не надо. Юра не надо молоток я ш как его вижу так все понял и круги идут темные и очень прошу сердечно не убивайте мене не надо я все зделаю по честному и вы все получите до копеечки. Соня получит все до самой копеечки по честному так штоб шифонер и телевизор хороший штоб Светланка смотрела Спокойной Ночи. И как Светланку в пионеры примут так я сразу помру и освобожду помещение и все до копеечки вы получите не надо убивать молотком Юра. И я больше никогда не накапаю мне доктор дал указ и судно куплю хорошее штоб стояло всегда до самой смерти. И всегда буду госить и не буду храпеть и ворочаться шаркать и закрывать всегда аккуратно штоб был порядок и все буду делать лежа. Леонид Алексеевич умер но он выпивал я ш и в рот для сердца когда круги темные не надо молотком не убивайте. Только Светланка когда в пионеры вступит я ш сразу пойду и сниму все и помру сразу по честному штоб был шифонер и телевизор и спокойная жизнь. Не убивайте меня не надо. Сонечка родная моя доча я ж обращаюсь штоб Юра убрал молоток с комоду и очень боюсь и руки трясутся не попадаю штоб все было хорошо и я отдам все што лежит. В Медведково штоб у маме там спрятал навеки и никогда не видеть больше. А я теперь утром вермешель в обед вермешель и в ужин вермешель и не накапаю нигде и никогда. Я ш все делал как надо и мама наша не дожила а мы с нею все правильно штоб было все хорошо и не надо молоток в комод штоб там страшно и трясутся руки ходуном. Я теперь буду обещать вам по честному што через два года я умру и освобожду помещение и это я обещаю железно как советский рабочий и ответственный. Юра я ш не могу видеть как ты ложишь молоток в комод. Не надо это Юра делать я все зделаю по честному. Я ш воевал и прошел от Варшавы до Берлина штоб вы были спокойны и счастье. А через два года я обещаю и клянусь што я помру и освобожду помещение как только и сразу сберкасса деньги отдаст и все вам а Светланка вступит в пионеры. Не убивайте меня не надо. И молоток Юра убери родной штоб з комоду. Не надо это. Леонид Алексеевич умер и сразу освобождал помещение и я умру и сразу освобожду помещение а молотком не надо родные мои не убивайте меня. Не убивайте меня я теперь пообещаю и скажу по честному што через два года ровно умру и освобожду помещение и вы сразу свободно жить будете. А Светланка родная вступит в пионеры и телевизор и шифонер штоб все было хорошо и удобно не надо убивать меня. Я отдам все по честному и это слово советского рабочего я Инвалид Труда и не имею удостоверения а документы сгорели я участник Великой Отечественной Войне и все будет много места для совместного проживания хорошей семьи. Я ш буду госить и закрывать и лежа зделаю все по тихому родные мои и шаркать не буду не убивайте меня не надо. Не убивайте меня не надо. Пачкать не напачкаю но не надо молотком родные мои не надо его. А если надо я могу поклясться што через два года помру и все деньги вам з Юрою а государство напишет все правильно. Я ш торжественно клянусь што щас как два года так помру а не убивайте меня не надо молотком ето. И вот родные мои я напишу:

ТОРЖЕСТВЕННАЯ КЛЯТВА

СОВЕТСКОГО РАБОЧЕГО

Я, Бондаренко Павел Николаевич, рождения 5 июля 1917 года учасник Великой Отечественной Войне потомственный рабочий Инвалит Труда клянусь и обещаю што как через два года Светланочка вступит в пионеры я умру и освобожду помещение».

В.Г. Сорокин «Сердечная просьба» 2005 год

Таганский районный суд Москвы выписал по 4 млн руб. штрафа издательствам «Эксмо» и АСТ, а также типографии «Парето-принт» за порнографию в романе Владимира Сорокина «Наследие».

«Назначить наказание в виде административного штрафа в размере 4 млн руб.», — сказала судья Александра Анохина, вынося решение в отношении каждой организации.

Организации признали виновными по ст. 6.20 Административного кодекса — изготовление юридическим лицом материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних и оборот таких материалов или предметов.

Максимальный штраф по этой статье — 5 млн руб. с конфискацией материалов. За такое нарушение деятельность компаний могли приостановить на 90 дней.

Сорокин ранее назвал лжепатриотами критиков его романа «Наследие».
«Шумиха, поднятая группой доносчиков, заставляет меня вспомнить 2002-й, когда такие же лжепатриоты послали донос в прокуратуру на мой роман «Голубое сало». Методы тех доносчиков и нынешних одинаковы — выхватить куски из романа, навесить нужные ярлыки: «порнография, пропаганда ЛГБТ, педофилия, смена пола (где же это, интересно?), антироссийские ценности», возбудить общественность (как можно писать такое?) и следственные органы (накажите! запретите!)», — заявил автор.
«У организаторов этих доносов вполне конкретные цели — пиар, продвижение по карьерной лестнице, влияние на издательский бизнес. С ними все ясно. Меня заботят те, кто повелся на их пропаганду. Этим читателям я хочу лишний раз напомнить: литература — свободный зверь, он гуляет там, где хочет, и гуляет сам по себе, без цензуры и союзов писателей.
По поводу «пропаганды» чего-либо в жестких сценах романа: мы живем в мире, который гораздо жестче самой жестокой литературы. Многие десятилетия описывая сцены насилия, я задаюсь одним и тем же вопросом: почему люди не могут без этого обойтись? Других целей у меня нет. Если этот вопрос не возникает у читателей, значит, они поверхностно читают мои романы».

Роман «Наследие» стал заключительной частью трилогии Сорокина о докторе Гарине. Главные события разворачиваются после ядерной войны. Але и Оле — дети Гарина, которые столкнулись с жесткими реалиями постапокалиптического мира. АСТ выпустило роман в конце 2023 года.

Источник новости: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/673d75ed9a79471a4a278264