Скучать не придется, на тебя постоянно нападают какие-то дроны, так что пострелять тоже есть в кого. Ну и выживать надо, следить за состоянием корабля, за ресурсами всякими.

Что особенно понравилось:

Игра реально сложная. Не казуальщина, тут придется посидеть и поразобратса в управлении и всех механиках.

Есть мультиплеер. Можно с друзьями собраться и полетать вместе, до 16 человек.

Работает везде: на винде, маке, линуксе и даже на андроиде есть версия.

Разраб ее не бросает, постоянно выходят обновления, что то новое добовляется.

Она пока в пре-альфе, но контента уже навалом. Так что если любите космос, сложные игры и проекты, сделанные с душой, то очень советую глянуть.

Ссылка вот: https://beholdernx.itch.io/adrorium

Кто-нибудь уже пробовал? Поделитесь впечатлениями в коментах.

— Ну, ты дрыхнешь, что ли? — спросила тень Жекиным голосом.

— Смотрю на небо, — Лёха вздохнул, садясь прямо. — Пытаюсь запомнить его.

— Ты никак помирать собрался?

Лёха пожал плечами.

— Ну что там? — спросил он.

— Народу много. — Блондин расстелил каремат рядом с костром и уселся на коврик, скрестив ноги по-турецки. — Основная площадка забита палатками так, что и плюнуть негде. Я видел ещё огни костров ниже и выше по тропе. У родника очередь.

— Я, почему-то, не удивлён, — хмыкнул Лёха.

Друзья помолчали.

— Ты дозвонился? — спросил Лёха минутой позже.

— Да, — кивнул Жека. — Сообщил по своим каналам о пропаже группы туристов на Алтае.

Лёха молча кивнул. Разлил чай по кружкам и поставил котелок ближе к огню. Ветер усилился. Стало холодать.

— Тебе советую вырубить телефон, — сказал Жека, грея руки о горячую кружку. — Если объявят в розыск, то на тебя выйдут очень быстро.

— Не выйдут, — ухмыльнулся Лёха и кивком указал в сторону склона. — Я выбросил его.

Жека проследил за его взглядом.

— Уверен, что не вернёшься? — спросил блондин.

Лёха внимательно посмотрел на друга: в его голубых глазах отражалось пламя.

— А ты? — спросил Лёха. — Ты же слышал слова Мии: обратного пути нет.

— Ну-у-у… — протянул Жека, поигрывая кистью, будто взвешивал шансы. — Из того места, может быть, и не возвращаются, но она ничего не сказала про то, что ждёт нас за мостом.

Лёха на это лишь покачал головой, в очередной раз удивляясь оптимизму блондина.

— Я, — Жека указал на себя, — по крайней мере, хочу в это верить.

— Твои слова — да богу в уши, — улыбнулся Лёха.

— Э-ка ты заговорил, — хмыкнул блондин. — Неужели дошло наконец?

Лёха несколько секунд изучал лицо друга, но всё же решил промолчать, так как знал, что подобные разговоры у них обычно затягивались на часы. К тому же в глазах блондина промелькнули озорные искорки — верный признак того, что Жека уже приготовился парировать ответ Сумрака.

— Ты придумал, как нам связаться? — спросил Лёха, переводя тему. — И надо бы какое-то кодовое слово.

— Ну верёвкой. — Жека отставил кружку и принялся распутывать тонкий репшнур. — Двойной булинь: одну петлю — тебе на пояс, вторую — мне.

— Ладно, — согласился Лёха. — Что насчёт слова? Или фразы? Я там встречал ваших двойников, и мог бы поклясться, что это вы, если бы…

— Да-да, — Жека вскинул руку в предостерегающем жесте. — Я помню твой рассказ про ухо… А ты уверен, что эти мы, ну другие мы, не будут знать или помнить это слово? Как это вообще работает?

— Если бы я знал, — вздохнул Лёха. — Ладно, тогда другой вариант.

Сумрак подтянул свой рюкзак, раскрыл боковой карман и достал маленькую записную книжку с ручкой. Быстро написал фразу — старое прозвище Жеке и дурную считалочку, которую Лёха тогда придумал про друга.

— Вот, — протянул он листок Жеке. — Напиши и ты что-нибудь. Моё забери себе, а я возьму твой текст. Быть может, это сработает.

— А ты конспиролог, однако, — скривился блондин, и, прочитав Лёхины закорючки, добавил: — Хреновый, скажу я тебе, с не менее хреновым почерком.

— Тем лучше. Свои каракули я точно ни с чем не спутаю.

— Ну-ну, — Жека цокнул языком, но спорить не стал.

Он что-то написал снизу листа, разорвал его пополам и протянул Сумраку кусок со своим текстом, Лёхин же спрятал в карман. Лёха прочитал: «Хреновому конспирологу, от обворожительного блондина».

— Да уж, — Сумрак растянул губы в кривой ухмылке. — Вот тут я спокоен: такой высокопарной слог ни один иной не повторит.

— Ну и отлично, — Жека вернул другу тетрадку. — А зачем тебе она? Будешь дневник вести?

— Не помешает записывать, — Лёха кивнул. — Камера там не работает, а вот всякие тексты порой встречаются, типа загадок.

Жека запахнул куртку и вдруг разом помрачнел.

— Что? — спросил Лёха.

— Что-то мне сыкотно, Лёха. — Друг смотрел в сторону городских огней. — Вот никогда ничего не боялся, а сейчас как будто ледяной водой окатили.

Лёха молчал. У него самого руки слегка подрагивали, и вовсе не от холода. Облака растянуло, а месяц скрылся. Стало темно, хоть глаз коли. Сумрак задрал голову. Нашёл взглядом Кассиопею. Улыбнулся. Небо закрутилось. Перед глазами вспыхнула яркая вспышка, а следом пришла тьма. Холодная, непроглядная тьма.

Просыпаться Лёха не хотел. Ему снилась Алёна: они гуляли по парку, ели мороженое и кормили голубей; звучала музыка, шумели фонтаны, прохаживались парочки и галдела радостная ребятня, кувыркаясь на батуте. Хоть Лёха понимал, что это всего лишь сон, его постоянно отвлекало странное ощущение холода и влаги. По спине словно струился поток воды.

— Лёша, ау, ты со мной? — Алёна дёрнула Лёху за рукав. — Почему, когда я завожу разговор о свадьбе, ты будто улетаешь куда-то?

— Извини, — Лёха провёл рукой по шее — она была сухой, но Сумрак мог бы поклясться, что по его спине бежит вода, причём снизу вверх.

— Я думаю позвать Машу и Вику, они…

Алёна продолжала говорить, но Лёха не мог заставить себя сосредоточиться на словах. Он крутил головой по сторонам, понимая, что это неправильный сон. Впрочем, само осознание собственного сновидения говорило само за себя — так не бывает, это неправильно. Однако вспомнить события, предшествующие сну, у Сумрака не получалось. Словно не было ничего. Он понимал кто он такой, понимал кто такая Алёна, но не помнил о себе ничего.

На лицо упал лучик солнечного света, принося тепло. Лёха отчётливо осознавал это, но никакого солнца не было — парочка шла в тени высокого здания. Алёна вдруг резко закричала, обхватила лицо руками и забилась в судорогах. Мир накренился. Прежде чем приложиться затылком о мостовую Лёха услышал хлопанье крыльев и птичий клёкот, похожий на крик орла.

Где-то журчала вода, а холодный поток проникал под куртку, студил спину и приносил облегчение: затылок саднило, прикушенный язык распухал во рту. Лёха открыл глаза, щурясь на яркое солнце. Он лежал на дне оврага в ручье. По бокам вздымались раскидистые деревья с пышной кроной, снизу рос кустарник дикой малины, но пахло здесь вовсе не малиной. Этот запах был Лёхе смутно знаком, но он соображал туго, а потому просто смотрел прямо перед собой, силясь собрать разрозненные мысли в голове.

Тень упала на лицо. Сумрак лишь в последний момент успел заметить несущийся к нему предмет. Лёха дёрнулся в сторону, откатываясь. Тяжёлая палица с глухим стуком опустилась в ручей, взметнув брызги воды. Сумрак попытался встать, но голова закружилась, и он снова рухнул на спину. Затылок отозвался глухой болью.

Нападавший снова занёс палицу, на этот раз метя в область паха. Лёха, понимая, что не успевает, подставил под удар стопу, отклоняя дубинку в сторону. Хоть удар и пришёлся вскользь, но Сумраку хватило и этого: стопа вспыхнула огнём. Здоровенный мужик с жутким перекошенным лицом, тем не менее, провалился следом за палицей, наклонившись вперёд. Лёха изловчился и пнул противника в живот. Впрочем, тот этого даже не заметил. Он прижал Лёху коленом к земле и занёс кулак для удара. Сумрак крутился, как уж под вилами, силясь вырваться из крепкой хватки, но противник был крупнее и сильнее, так что все потуги лишь вызвали боль в груди — мужик давил всё сильней. Дыханье сперло, а перед глазами заплясали цветные круги, но урод не спешил, явно наслаждаясь моментом.

Лёха шарил рукой пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Он понимал, что если ничего не предпримет, то следующий удар для него станет последним или же мужик попросту раздавит ему грудную клетку.

Спасла Сумрака птица: крупный беркут с криком пронёсся над оврагом. Уродливый мужик отвлёкся на птицу, и хватка ослабла. Лёха вывернулся, подобрал ноги и с силой ударил противника в голову — урод отпрянул, а Сумрак бросился бежать.

Беркут кружил над ручьём. Его громкий клёкот пробирал до пят. Мужик Лёху не преследовал. Он схватил палицу и стал крутиться на месте, высматривая птицу. Сумрак, продолжал нестись вверх по оврагу, ища взглядом торчащие корни: если у Лёхи получится забраться по крутому склону, то у него может появиться преимущество над противником. Впрочем, сражаться с этим уродом Лёха не желал. Вверх и дёру!

Птица выпорхнула словно из ниоткуда. Беркут пролетел над Лёхой, заставляя того вжать голову в плечи и прижаться к земле, после чего стремительно атаковал мужчину с палицей. Урод встал боком, занёс дубину для удара и замер, но в глазах его Лёха прочёл испуг. Всё произошло в два быстрых мгновения: мужик ударил — беркут резко взмыл вверх и обрушился на урода выставив острые когти; раздался высокий звук, словно лопнула тонкая гитарная струна, и урод рассыпался мириадами искр, беркут тоже исчез.

Лёха не верил своим глазам. Он тяжело дышал, сплёвывая кровью. Губы его кровоточили, а левая скула саднила — вероятно урод всё-таки попал, но в пылу схватки Сумрак этого не заметил. Болел затылок. Впрочем, негодование Сумрака быстро улетучилось, как дым на ветру: он наконец понял, где очутился. Противный холодок пробежал по спине.

— Твою мать… — выдохнул Лёха.

Он умылся из ручья и ощупал затылок — на руке осталась кровь. Рёбра болели, скула пульсировала — там набухала шишка, но он всё ещё был жив. В прошлый раз в этом месте беркуты Лёхе не встречались, и уж тем более птицы, которые помогали. Скорее напротив: всё, что двигалось, разговаривало и мыслило — пыталось всеми возможными способами помешать или сожрать.

Сумрак осмотрелся. Овраг уходил вниз по склону, и ручей там обрывался небольшим водопадом. Сверху же русло изгибалось. Берега были крутыми и местами скалистыми — так просто не подняться. Лёха только сейчас заметил, что на поясе у него болтался кусок репшнура — вторая петля двойного булиня оказалась разорвана.

«Не получилось», — с досадой подумал Лёха, развязывая узел.

Вернувшись вниз по течению, Сумрак подошёл к палице и попробовал её поднять — дубинка была тяжёлой. Лёха вспомнил, что в прошлый раз уже встречался с любителем помахать «бревном», но тогда им с Алёной помогла вспышка.

— Чёрт, — выругался Лёха.

Он стал внимательно осматривать округу. Должно же быть хоть что-то. Ведь в прошлый раз у него был рюкзак. Но кроме палицы урода на дне оврага не нашлось ничего полезного. Тогда Лёха поднял взгляд и почти сразу заметил то, что искал: его ярко-красный рюкзак висел на дереве, зацепившись лямкой за сухую ветку. Сумрак осмотрел край оврага и обнаружил след, будто там что-то тяжёлое скатилось вниз. Кажется, этим чем-то был сам Лёха. Иначе сложно объяснить, почему рюкзак висел на ветке, а Сумрак оказался на дне оврага. Вероятно, в этот раз его выбросило сюда более жёстко. Хорошо, что он ничего не сломал.

Голова болела. Но Лёха надеялся, что эта не та боль, которая сводила с ума, а всего лишь последствия падения да пара тычков того урода — будь он трижды неладен. Покрутившись на месте, Лёха вернулся за обрывком репшнура и замерил его длину — мало, но до корня может достать.

С пятой попытки Лёхе удалось перекинуть камень с верёвкой через толстый корень. Подёргав репшнур, Сумрак убедился в его надёжности и стал карабкаться вверх, морщась от боли в груди.

Взобравшись, Лёха растянулся на земле и лежал так минут десять. Голова кружилась, но чувствовал он себя более-менее сносно. Солнце висело в зените, что слегка обнадёживало. Однако не стоило забывать про вспышку. В том, что она случиться, Сумрак не сомневался. Раз появился бешеный мужик с палицей и не менее бешенный беркут, то и вспышки не заставят себя долго ждать.

«Хоть какая-то стабильность», — подумал Лёха и вслух добавил, глядя на рюкзак:

— Ну и как тебя доставать?

Применив уже проверенный способ — камень и обвязанный вокруг него репшнур — Лёха смог перекинуть верёвку через сухую ветку. Дело оставалось за малым: навалиться всем весом и сломать сухую ветвь. Это Сумраку удалось, правда рюкзак упал на дно оврага. Выругавшись себе под нос, Лёха снова полез вниз, закрепив верёвку за ствол бука.

«Снова буки, — думал Сумрак, спускаясь. — Следом должен быть сосновый бор».

Но в этот раз всё, конечно, могло быть иначе.

Спустился Лёха быстро. Перетащив рюкзак подальше от воды, он раскрыл нижний клапан и стал вытаскивать вещи: Сумрак переживал, что пакеты с крупами могли порваться, а рюкзак уже успел набрать воды. Разложив пожитки на камнях, Лёха внимательно изучил вещи — как ни странно, но всё, оказалось на месте. В прошлый раз он не досчитался половины снаряжения и запасов еды. Глядя на свои пожитки, Лёха кивнул сам себе: хорошо, что они с Жекой загодя поделили провизию поровну — есть шанс, что у друга осталась вторая половина и блондин сможет протянуть, пока они не встретятся.

«А встретимся ли?»

Лёха окинул овраг взглядом. Дубинка здоровяка не внушала оптимизма. Вряд ли этот мир изменился настолько, что теперь вместо кровожадных сов и филинов, тут встречаются на каждом углу доброжелательные беркуты. Лёха улыбнулся каламбуру, возникшему у него в голове.

Сумрак взглянул на небо: солнце уже перемахнуло зенит и медленно клонилось к горизонту.

«Часа три», — навскидку прикинул Лёха и перевёл стрелки часов.

Действие бесполезное, но так ему казалось правильно, да и успокаивало это: хоть какая-то постоянная в этом мире, пускай и преходящая, но всё же. Что-что, а ход времени тут оставался таким же, как и в родном мире. По крайней мере в перерывах между вспышками наручные часы синхронизировались с солнцем. Лёха это проверял несколько раз за те дни, что он провёл в лагере у пещеры. Собственно, как и компас: прибор всегда показывал точно на север. Зная где север, всегда можно определить время по тени.

Идти Лёхе никуда не хотелось: он всё ещё надеялся, что Жека может быть где-то рядом, но кричать и звать Сумрак опасался — здесь на зов мог выйти кто угодно. Перекусив консервой, Сумрак ощупал затылок — под коркой запёкшейся крови, он нащупал здоровенную шишку. Решил оставить так. Обработал ссадины перекисью и залепил пластырем лопнувшую кожу на щеке.

Те вещи, которые не были упакованы в гермомешок всё-таки промокли, и Лёха решил разложить их на тёплых камнях — просушить. Отломив веточку, Сумрак расчистил участок земли от камней и решил провести эксперимент с тенью и компасом, потому как уходить ему совершенно не хотелось.

Воткнув ветку в землю, Лёха положил рядом компас, так, чтобы север указывал на Сумрака. В такой схеме север — это условный полдень, а юг — шесть часов. Разделив воображаемую окружность на двенадцать равных частей, Сумрак определил, что тень находится между тремя и четырьмя часами. Подвёл стрелки. После решил провести обратный опыт: направил часовую стрелку на солнце, а оставшуюся большую часть окружности — взял грубо от четырёх часов до двенадцати — поделил пополам. Там должен был быть север. Компас указывал в том же направлении. Лёха довольно кивнул. И тут его осенило. Ведь подобный метод работает только в Северном полушарии, в южном нужно делать наоборот: двенадцать на циферблате направлять на солнце и делить пополам меньшую часть окружности — от двенадцати до часовой стрелки. Значит он находился всё ещё в Северном полушарии Земли? А Земли ли? Или это всё очень точная симуляция?

Чтобы закрепить экспериментальную часть, Лёха решил опробовать ещё один метод. Нашёл в ремкомплекте иголку и потёр острый её край о шерстяной носок. Сделал углубление в земле, налил туда воды из ручья, сорвал крупный лист, положил на него иголку и опустил этот кораблик в лужицу. Листик стал медленно поворачиваться и в какой-то момент замер. На всякий случай, для чистоты эксперимента, Сумрак прикрыл ямку с водой ковриком от ветра, но стрелка больше не двигалась и указывала острой частью в том же направлении, что и синяя стрелка компаса.

К пяти часам вещи просохли. Лёха решил, что всё же следует куда-то двигаться. Ночевать в холодном сыром овраге ему не хотелось, так как палатка осталась у Жеки, если она, конечно, переместилась сюда тоже. Покосившись на пояс с ножнами, Сумрак вздохнул. Обнажив клинок, Лёха проверил остроту лезвия. Стукнул пальцем по клинку, прислушиваясь к звону, будто заправский кузнец, определяя по звуку качество стали — естественно не обладая подобными знаниями — и, наконец, надел пояс, убрав мачете в ножны. В отличие от Жеки и Гавра, Лёха фехтовать не умел вовсе, но с клинком на боку он хотя бы чувствовал себя уверенно и, вероятно, мог внушать опасения другим. Впрочем, иные игнорировали эдакую демонстрацию силы и бросались даже на толпу вооружённых самодельными копьями туристов.

Упаковав рюкзак, Лёха ухватился за репшнур и стал карабкаться наверх. С тяжёлой ношей за спиной это оказалось непросто, но он выбрался. Правда взмок как мышь. Хорошо хоть погода здесь стояла майская и прохладный ветерок приятно холодил кожу. Осмотревшись, Сумрак решил не мудрствовать лукаво и взял курс на юг. В прошлый раз это направление вывело его и Алёну к земляничной поляне, где им повстречался странный дед.

Воспоминания обожгли сердце болью. Лёха стиснул зубы, поправил лямки рюкзака и заковылял вниз по склону.

(Поход 2) Там, где кончаются сны. Глава 8

Кодзима - гений, это знает каждый школьник. Каждый школьник, у которого есть Playstation.

Да, на своем Series X я могу прямо сейчас на зависть всем поиграть в Metal Gear Solid 3, не дожидаясь никаких ремейков, однако самые обсуждаемые произведения бурята - MGS 4 и Death Stranding - так и не добрались до зеленых берегов Xbox.

По крайней мере, так было до недавнего времени. Когда в сети поднялась волна хайпа по Death Stranding 2, я вспомнил, что первую часть в прошлом году выпустили на мою любимую консоль, и решил наконец попробовать.

Сразу скажу, что это никакой не обзор и не рецензия, просто впечатления человека, который впервые притронулся к симулятору курьера. Вдруг кто-то сомневается, стоит ли пробовать, или вообще не знает, что игру портировали на Бокс.

1. Вот это графон!

Кодзима с первых же минут вываливает на экран всё, чем может похвастаться движок. Настоящий Норман Ридус, на лице которого виден каждый волосок, по лицам текут невероятно натуральные слёзы, куча мелких деталей.
На звуки русского дубляжа в комнату вошла жена, посмотрела на экран и просила, какого это чёрта я тут смотрю кино без неё.
Естественно, во время игры в открытых локациях картинка упрощается, где-то на расстоянии замыливаются текстуры и пейзаж, но технически игра поражает даже спустя почти 6 лет после выпуска.

2. Мне врали, что это симулятор ходьбы!

Да, начинается игра именно с ходьбы. И она охренительна!
С мыслью "Ну что, народ, погнали" я вжал левый стик до упора - и тут же пожалел об этом. Герой спотыкался на камнях, летел вниз со склонов, меня уносило течением реки. Ощущения - как от Нико Беллика после попойки с кузеном в GTA 4.
Ты не можешь просто жать кнопку и ломиться вперед, как лось сквозь горящий лес, надо реально думать, куда и как ты идешь. И это затягивает.
Но просто ходьба длится недолго. Тебе быстро объясняют, что тут есть твари, от которых надо скрываться, а если не получилось, то удирать, пытаясь отбиться локтями. Тут есть плохие люди, которые очень хотят заполучить твой груз, и от них надо убегать зигзагами, потому что эти психи кидаются копьями.
Тебе рассказывают про сбор ресурсов, строительство мостов и прочих штук, которые облегчат тебе жизнь. Потом появляется и транспорт.
Причем с появлением мопеда ты не начинаешь бездумно гнать вперед, ведь если он разрядится в какой-нибудь заднице мира, то груз ты будешь тащить на горбу в несколько заходов.
Потом уже появляются гранаты, битвы с боссами и пушка, стреляющая веревкой, для охоты на людей. Достаточно быстро Сэм перестает быть беспомощным пешеходом, я вот уже я бегаю за психами с криком "Это вас заперли со мной!".
Тех, кто как и я думал, что Death Stranding только про ходьбу, ждет большой шок.

3. Ничего не понял, но очень интересно!

Сюжет и мир игры сначала просто обескураживают. Дождь, разрушающий всё вокруг, Леа Сейду жует личинки, невидимые монстры, черная жижа, младенцы в банках, хиралий, хиралий и ещё раз хиралий.
Кодзима с товарищами придумал по-настоящему оригинальную вселенную, которую хочется изучать. Законы и устройство мира поначалу совсем не ясны, и это круто.
Такое ощущение новизны и оригинальности у меня последний раз было от Claire Obscure и Disco Elysium.

4. Я что, в ММО?

В игре есть фишка со связями, действия других игроков влияют на твой мир.
Я сначала не очень оценил. Ну оставили мне значок "Опасность впереди", ок. Вспомнился Dark Souls.
Но однажды я полз через лютый лес с тварями, чтобы подключить очередное поселение к хиральной сети. Кое-как добрался, доставил груз. И тут мне говорят - а теперь возьми ещё 80 килограммов и дуй обратно.
Сначала я думал, что на этом месте и дропну игру, но когда вышел из помещения - передо мной вырос мост, по которому можно было обойти все опасности.
То есть я подключил регион к сети, и теперь мне доступны вещи, которые построили другие игроки. Со слезами благодарности понаставил строителю моста лайков и пополз дальше. Это очень оригинальные впечатления.

Я пока что не прошел игру до конца. Я понимаю, что она может измениться, скатиться в бесконечное дрочево, а сюжет окажется сном собаки.
Но те 10 часов, которые я тут провел, подарили мне массу незабываемых эмоций. Если сомневались, как и я, то смело пробуйте.
Тем более, сейчас на летней распродаже Xbox Death Stranding можно взять по цене большой пиццы. Пепперони курьер принесет вам только раз, а Сэм Портер Бриджес останется с вами надолго.

Жека смотрел на Лёху не моргая.

— Жека, они не вернулись, — Лёха произнёс это тихо, одними губами, но блондин услышал его.

— Ты говорил, что на утро мы все находились в лагере. Все те, кто был там.

— Да, — кивнул Сумрак.

Жека задумался на миг.

— У них уже позднее утро, — сказал он. — Разница в часовых поясах. Плохо дело.

Для Лёхи это стало последней каплей. Он с силой швырнул телефон в коридор. Обхватил голову руками. Замер. Жека решил оставить друга одного. Подобрав гаджет, блондин ушёл в комнату, а Лёха уткнулся лбом в столешницу. Сумрак дышал глубоко, одновременно борясь с яростью, закипающей в груди и чувством собственной беспомощности. К горлу подступил комок, а в глазах налились слёзы.

— А куда ты дел льва? — спросил Жека, высунувшись из-за угла. — Я хотел взять его с собой.

Лёха вытер влажную щёку рукавом и поднял голову.

— Ну, там он, — Сумрак указал рукой в сторону комнаты. — Возле компа.

— Нету.

Лёха нехотя вылез из-за стола и направился в комнату. Лев действительно пропал: ни на столе, ни под столом игрушки не было. Тогда Лёха зашёлся идиотским смехом, грузно плюхнувшись в кресло.

— Лёха? — Жека смотрел на друга с недоумением. — Ты в порядке?

— Ты не поверишь, — Лёха говорил сквозь смех. — Я всё это время пытался убрать… убрать его куда подальше, но он… он каким-то чудом снова и снова попадался на глаза. А теперь вот исчез. Ха-ха…

Жека молчал.

— А этого льва, между прочим, подарил мне ты… как иронично… а теперь он пропал… свёл меня с ума и пропал, Жека! Ха-ха…

— Мы идём туда, или как? — Блондин не разделял веселья друга, он сложил руки на груди, подперев плечом дверной косяк.

Лёха вытер слёзы, издал смешок и замер: с маленькой фотографии в рамке на него смотрела Алёна. Взгляд девушки был серьёзен.

«Терехов, ты так и будешь пялиться? — Сумрак представил себе её голос. — Сделай уже что-нибудь!»

Взяв фотокарточку в руки, Лёха долго изучал её.

— Да, — наконец ответил он. — Мы идём туда. Я иду туда.

— Это не обсуждается, — Жека вскинул руку, давая понять, что вопрос закрыт. — Никаких «я» — мы идём вдвоём.

Лёха спорить не стал. В глубине души он боялся, что Жека может передумать, а потому кивнул в знак благодарности.

— Тогда отбой, — почти приказал Жека. — Где тут у тебя можно кинуть кости?

Всю следующую ночь друзья провели за экраном монитора: изучали список Мии, смотрели карты, искали контакты организаторов походов, отбирали подходящие группы и глушили кофе. Ни Алёна ни Маша с Виталиком на связь так и не вышли, а других контактов Лёха не знал. В сети пока не появлялось информации о пропавших туристах в горах Алтая. Группа скорее всего никуда не заявлялась, а это означало лишь одно: искать их никто не будет, по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не обратится в полицию.

— Может, стоит сообщить? — предложил Лёха. — Вдруг им требуется помощь?

— Я думал об этом, — Жека откинулся на спинку кресла, протирая уставшие глаза. — Но тогда ни в какой поход нас уже не пустят. Начнётся следствие, розыскные мероприятия. Это сильно нас задержит.

— Чёрт, — Сумрак откинул карандаш.

— Мы можем послать запрос, когда будем уверены, что завернуть нас уже не успеют.

— Да, это идея, — согласился Лёха.

Впрочем, он понимал, что, скорее всего, уже ничем помочь друзьям не сможет. Но он хотя бы попытается. Проснувшись сегодня после тяжёлого сна, Лёха вдруг осознал, что ему не вернуться уже в любом случае. Мия, или этот Лоэн, или кто бы там ни был, расставили хитрую вилку: либо Лёха с Жекой уходят за мост, либо погибают, не дойдя до него. Второе Сумраку виделось более вероятным, ведь он точно знал с чем друзьям придётся столкнуться, и не испытывал иллюзий. Но и первый вариант не предполагал возвращения, так как Гавр и Мег, перейдя мост, тоже пропали. Куда ни кинь — всюду клин.

Жека взял исписанную тетрадь и, скептически цокнув языком, сказал:

— Мне вот не очень нравится эта группа.

— Почему? — Лёха посмотрел на пункт, куда указал блондин.

— Ну, это какая-то турбаза. Там всегда новички: типа тренировки, спортивное ориентирование, соревнования… Ну, блин, пионерлагерь. Нам бы опытных ребят туда.

— Да какая разница, — отмахнулся Лёха. — Зато это самый быстрый способ. Остальные даты нас не устраивают, слишком долго.

— Ну вот, смотри, — Жека перевёл палец по списку ниже, — опытная группа, четвёртая категория сложности, идут через неделю.

— Угу, — Лёха усмехнулся. — И как ты себе это представляешь? Кто нас примет в группу за неделю до выхода? Да ещё в четвёрку?

— А нам и не надо. Падаем на хвост и просто идём тем же маршрутом.

— Да ну ерунда, — Лёхе этот вариант не нравился. — У них перевалы, сложная нитка. В конце концов, я без формы вообще. Сдохну на подъёме и потом что?

— М-да, — блондин поджал губы. — Этого я не учёл. Но новички? Лёха, лучше уж одним идти.

— А мы и так будем одни, — Лёха нахмурился. — И этого я тоже не учёл. Ведь нас может закинуть куда угодно и не факт, что мы окажемся вместе.

— А как это вообще происходит?

— Да чёрт его знает, — Сумрак развёл руками. — Я проснулся в шалаше, один. Потом пару дней бродил, встретил ваших двойников и дал дёру, потом влетел в дерево и очнулся уже снова у родника-бочки. Там была Алёна. Я не знаю, как это работает. Ты вот, пробыл там две недели, прежде чем встретил кого-то. Вот если бы ты помнил…

— Но я не помню, — вздохнул Жека. — Мы можем связаться, ну буквально, свяжемся верёвкой.

— Это дело третье уже. Можем попробовать.

— А нам точно нужна группа? — Жека откинул тетрадь. — Ведь есть же место и время.

— Они все далеко.

— Ну почему же, — Жека указал на экран монитора, где была открыта карта Солцегорского побережья. — Вот — близко.

— Снова туда? — Лёха замотал головой в знак протеста. — Ты шутишь?

— Нет. —  Во взгляде блондина читалась серьёзность. — Там маршруты несложные. Если рванём сейчас, то как раз успеем. Ещё пару деньков в запасе останется. К тому же, ты неплохо знаешь те места.

Сумрак закусил губу. Возвращаться к Солцегорскому побережью он не хотел, но, кажется, Жека был прав.

— Какая стоянка? — спросил Лёха.

Блондин отыскал список Мии, пробежал по нему взглядом и ткнул пальцем.

— Чигенитра, — сообщил друг.

— Снова этот район, — вздохнул Лёха. — Мёдом там что ли намазано?

— Ну не знаю, — Жека пожал плечами. — По крайней мере это некая золотая середина между пионерами с турбазы и группой, идущей в горную четвёрку.

Лёха встал и до хруста в спине потянулся. Всё же Жека прав, хоть Лёхе эта затея всё ещё не нравилась, но на споры времени у друзей уже не оставалось. В конце концов, какая разница. В любом случае они окажутся там.

— Ладно, — согласился Лёха.

— Ну и отлично. У меня уже в глазах рябит от этих букв. И как ты сутками за ним высиживаешь?

Сумрак проигнорировал колкость.

— У меня нет экипировки, — сказал он. — Да и с финансами туго: боюсь, не потяну даже минимальный набор.

— А, — отмахнулся Жека. — Это мелочи. Мне как раз дали отпускные. Чего не сделаешь ради лучшего друга?

Лёха не нашёл ничего лучше, кроме как улыбнуться в ответ.

— К тому же, — продолжил блондин, — я так понимаю, деньги нам там не нужны будут вовсе. А обратного пути у нас нет.

— Ты точно решил? — Лёха снова задал вопрос, который не давал ему покоя. — У меня выбора нет, а вот у тебя ещё есть.

— Ты думаешь меня напугали слова этой белобрысой сволочи? — Жека повёл бровью. — Да пошла она на хрен, эта напыщенная мерзавка. Я иду туда с тобой! К тому же твоя мелкая пронырливая Алёна давно стала для меня как сестра, и пускай она ко мне не испытывает симпатии, бросить её там я не могу. Да и кто тебя остановит от глупостей и прикроет спину? Короче, закрыли эту тему. Я надеюсь, ты задал мне этот вопрос в последний раз.

Лёха поднял руки в примирительном жесте. Сейчас друг ему чем-то напоминал Гавра — такой же бесцеремонной прямолинейностью, заряжающей всех вокруг оптимизмом. Сумрак увидел в друге лидера, за которым пошли бы перепуганные туристы и бросились бы по его первому приказу с самодельными копьями на иных. За собой же подобных качеств Лёха не замечал, даже там, когда Рик увёл большую часть туристов обратно к приюту и Сумрак невольно стал главным, пусть и на короткий срок.

— Нам бы огнестрел не помешал, — Жека перевёл тему.

— Нет, — Лёха отрицательно мотнул головой. — На это уже точно нет времени, да и проблемы нам лишние ни к чему: тормознёт патруль, и что тогда — песенка спета? Да и не видел я ни у Гавра, ни у других огнестрела, а судя по фотке этого парня, то он тот ещё любитель всякого рода плюющихся огнём железяк. Я думаю, тут дело в чём-то другом, возможно, там нет места подобным штукам. Не знаю. Но в нашем случае — это риск. Никто не даст тебе разрешения даже на двустволку в такой короткий срок.

— Ладно, ладно, — Жека закатил глаза. — Уговорил. Но не пойдём же мы туда с перочинными ножиками.

— Мачете себя неплохо показали, к тому же это, в некотором роде, туристская приблуда, как топор. Но тащить их через полстраны не будем — купим в Солнцегорске.

— Узнаю старого Лёху, — ухмыльнулся Жека. — Карту и компас берёшь?

— Да ну тебя, — обиделся Сумрак. — Что по палатке?

— Это у меня имеется.

— ГПС?

— Есть.

— Тогда мне хватит и компаса, — подытожил Лёха.

В Солнцегорск друзья прибыли за пять дней до условной даты. Группу, которую Мия внесла в список, они опережали на два дня, так что торопиться было некуда. Обойдя всех самых именитых местных продавцов экипировки, туристы приобрели всё необходимое, включая пару мачете из качественной стали. Сумрак подобрал себе удобные трекинговые ботинки, шестидесятилитровый штурмовой рюкзак, тёплый спальник и мембранную куртку. Тёплые вещи друзья решили не брать, ограничившись комплектами термобелья. От всякой хрени, модной среди «выживальщиков», и которую Лёха набрал в поход в прошлый раз, он отказался — глупо и бесполезно. А вот прочная, но лёгкая фляга, складная ёмкость для воды и набор медикаментов легли на дно рюкзака в первую очередь. Конечно, это всё могло исчезнуть после перемещения, но лучше перестраховаться. Как говорил Гавр: «Лучше иметь мачете и не нуждаться в нём, чем нуждаться и не иметь».

С едой друзья решили не мудрить и взяли стандартную туристскую раскладку: крупы, консервы, тушёнку, сублиматы и галеты; чай, кофе, сахар. От горячительных напитков отказались, так как настроения никакого не было, да и лишнее это в турпоходах — пережиток прошлого.

Единственное, что Лёха не продал из старой экипировки — это его хвалённый фонарь в две тысячи люменов, показавший себя на отлично в условиях реального выживания. Правда пришлось докупить пару новых аккумуляторов и несколько мощных повербанков. Из альпинистской экипировки друзья решили ничего не брать, так как это целый ворох железяк, обвязок и верёвок. Если судьбе будет угодно подкинуть им скальные препятствия, то они будут разбираться по месту. В конце концов, в прошлый раз с экипировкой проблем не было. В лагере этого добра оказалось в достатке. Впрочем, у Сумрака не было уверенности, что в этот раз они пройдут путь к мосту аналогичными тропами. Вспоминая поведение Гавра, Лёха теперь смотрел на всё происходящее другими глазами: долговязый явно знал больше, чем говорил, но и для него многое оказалось в диковинку. Порой и его жизнь висела на волоске. Нет, второй раз всё будет иначе.

— О чём думаешь? — спросил Жека, когда друзья сошли с грунтовой дороги на лесную тропинку с маркером, отмечающим начало туристической тропы.

— Вспоминаю слова Гавра — это единственная википедия тех мест, — ответил Лёха, поправляя лямку рюкзака.

За два года он успел отвыкнуть от физических нагрузок.

— И что пишут? — с ухмылкой спросил Жека.

— Пишут, что нас ждёт полная ж… жесть, — бросил Лёха через плечо.

— Ну, тоже мне открытие. Я хоть и не помню ничего, но размеры этой самой ж… жести представляю. По брови можно вляпаться.

— По брови мы встряли в прошлый раз, а в этот — уйдём с головой.

— Ладно, там видно будет. — Жека вырвался вперёд. — Как думаешь, что заставило Гавра пойти туда второй раз? Он типа тоже избранный, как ты?

— Не называй меня так, — Лёха скривился. — Не знаю. Он сказал, что кого-то отпустил туда — я так понимаю, за мост — и теперь решил исправить что-то.

— Он тебе что-то же говорил про твои головные боли? Мол, с ним тоже что-то такое было?

— Ну типа того, — кивнул Лёха, замедляя шаг — дыхание сбилось, а пот застилал глаза.

— Так значит, он такой же, как ты, — Жека обернулся. — Раз он помнил всё.

Сумрак пожал плечами.

— А эти его чуваки и девчонка, как её? Мег?

— Угу.

— Они, как думаешь, второй раз там были?

— Ну нет же, — Лёха потряс руками в знак негодования. — Они же вернулись.

— Точно, блин, — догадался Жека. — Как всё сложно. Первый — второй, помню — не помню.

— Согласен, — Лёха окончательно выдохся и согнулся под рюкзаком. — Фух, давай передохнём…

— Лады, — Жека сбросил рюкзак. — Но, тогда как он их затянул в поход?

— Кого?

— Ну корешей своих.

— Да хрен пойми. Уговорил, заплатил, запугал. С Гавра станется.

— Не, — Жека мотнул головой. — Не вяжется. Они же вроде как знали про мост?

— Ну да, Мег и Хмель точно, — кивнул Лёха и приложился к фляге.

— Странно как-то. Выходит, он им рассказал всё, а они всё равно пошли.

— Ну ты же тоже пошёл.

— Я — другое дело. Да и был я там уже.

— И всё равно идёшь.

— Ну, быть может, — сдался блондин. — Я, конечно, всё забыл, но исходя из услышанного, смею предположить, что эти типчики из иного теста. Таким чужды понятия: честь, дружба, преданность — разве что и правда заплатил?

— Или запугал.

— Тоже верно. Хорошо, что ничего не помню. Как-то противно даже становится.

— Ты их сильно невзлюбил, или даже ненавидел, — ухмыльнулся Лёха. — Так что с этим всё в порядке. И чуть не пришиб Гавра.

— Да? — Жека воодушевился. — А, ну да, ты рассказывал вроде про пещеру. А давай ещё раз, а? С деталями?

Лёху просить дважды не требовалось. Воспоминания лились из него как из рога изобилия: всё то, что он держал в себе эти два года, теперь вырвалось наружу и накрыло Жеку волной историй. Блондин слушал с интересом, порой переспрашивая и уточняя детали. Жека явно готовился и это обнадёживало. Сумрак изливал другу всё без утаек, а в ответ получал заряд оптимизма и даже, в некотором роде, пугающего фатализма. Лёхе вспомнились римские гладиаторы и их приветствие императору Клавдию: «Идущие на смерть приветствуют тебя».

Под вечер Сумрак чувствовал себя как выжатый лимон. Друзья прошли всего ничего, правда, набрали высоту. До турстоянки они не дошли пару километров и решили заночевать в лесу, возле старого кострового места. Лёхе этот вариант нравился больше, так как стоять лагерем в знакомых по прошлому походу местах ему не хотелось.

И пускай ему всё ещё мерещились жёлтые глаза в темноте, а звёздное небо наводило тоску, но теперь он хотя бы понимал, отчего с ним такое происходит и куда держать путь. И как бы это странно ни звучало, но Сумрак хотел быстрее очутиться там; он был уверен, что видения и кошмары покинут его в том странном и непонятном месте. Да, они станут реальностью, но с той реальностью Лёха знал, как сражаться, а в этом мире, судя по всему, ему места не найти. Впрочем, он больше не старался.