markusvannorlen

Сумрак присмотрелся, но ничего не увидел.

— Где? — спросил он.

— Пропали, — Даша разочарованно вздохнула. — Но я видела — там мелькнуло что-то.

— Всё, что тут мелькает, пытается тебя сожрать, — скривился Жека.

— В любом случае проверять мы не будем, — сказал Лёха, взглянув на компас. — Во-первых, нам не по пути, а во-вторых — я согласен с Жекой. Да и видел я уже, что происходит на таких вот вырубках, когда начинают мелькать фонари во тьме.

— Вот! Снова, — Даша вскинула руку.

— Вижу, — подтвердил Жека.

Лёха взглянул на часы — до вспышки оставалось три часа. Фонари он тоже заметил: три лучика мелькали среди зарослей, медленно спускаясь с возвышенности.

— Давайте обойдём поляну с востока, — предложил он.

— А смысл? — встрял Максим. — Куда мы идём? Может лучше подождать, вдруг там спасатели?

— Спасатели? — Лёха одарил рыжего тяжёлым взглядом, от чего тот сделал шаг назад.

— Нет, — Жека обнажил мачете. — Это явно не спасатели.

— Уходим, — скомандовал Лёха.

Он попытался снова обратиться к истинному зрению, но оно не слушалось. У Лёхи появились кое-какие догадки, но делиться ими с Жекой в присутствии туристов Сумрак не хотел. Если его предположения верны, то опасности сейчас не было, но проверять не хотелось.

— Я всё равно не пойму, почему мы уходим? — причитал Максим. — Там же явно люди. Кто ещё будет ходить с фонарём по лесу?

— Поверь, — сказал Жека. — Это место полно сюрпризов. Кого мы только за месяц тут не встречали.

— И что? — не унимался рыжий. — Вы весь месяц всё идёте на юг и никак не придёте?

Жека покосился на Лёху, но Сумрак сделал вид, что не заметил этого.

— Нет, — Максим поднял руки в примирительном жесте. — Я ни на что не намекаю. Просто… просто всё выглядит так, будто вы чего-то не договариваете.

Лёха молчал. Он краем глаза отслеживал движение фонарей на той стороне поляны и вспоминал о лагере. В частности, он думал о Гавре и о том, что тогда Жека рассказывал ему — в тот день, когда у них случился серьёзный разговор в палатке. Блондин рассказал ему, что Гавр убил парня — обычного парня, туриста, который не был иным. И, что самое смешное, или напротив — горькое: того парня тоже звали Максимом.

«Вот ирония», — подумал Лёха.

Он кинул быстрый взгляд на Жеку, который отбивался от нападок рыжего.

«Если бы он помнил…»

Впрочем, Лёха сильно сомневался, что Гавр ударил топором того парня лишь за то, что Максим ему не нравился. Быть может, Гавр тоже видел что-то такое? Может парень стал меняться и долговязый, так сказать, применил превентивный метод? Ведь за то время, что Лёха пробыл в лагере не было ни одного случая превращения. Да и товарищи по несчастью, которые пробыли в лагере дольше, ни о чём таком не рассказывали.

— И что? — продолжал тараторить Максим. — Хочешь сказать, мы попали в другой мир?

— А где ты видел подобное на Земле? — спросил Жека.

Блондина явно забавлял этот разговор. Лёха покосился на Дашу — девушка выглядела уставшей: она понурила голову и смотрела себе под ноги лишь изредка поднимая взгляд в сторону мелькающих лучиков фонарей на той стороне вырубки.

— Они могут быть опасны, — сказал Лёха.

— Что? — Даша не сразу поняла, что Сумрак обратился к ней. — Кто?

— Те люди, — Лёха кивнул в сторону вырубки.

Ему вдруг захотелось обо всём рассказать этой девушке, и Лёха лишь силой воли смог погасить этот порыв.

— Я тебе верю, — кивнула Даша. — А скажи, ты и правда видишь в темноте?

Сумрак задумался, подбирая слова.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Но будь уверена, что пока не попал сюда.

Лёха обвёл лес рукой.

— Я ничего не видел.

Он, конечно, немного слукавил, но рассказывать про кошмары и ведения не хотел. Получилось бы вырвано из контекста.

— Это место как-то изменило меня, — сказал он.

— А твоего друга? — девушка кивнула в сторону Жеки.

— О! Он таким был всегда, — Лёха пытался шутить.

И у него получилось — Даша улыбнулась.

— И всё-таки — куда мы идём? — спросила она.

Лёха почесал подбородок.

— Честно? — он посмотрел Даше в глаза. — Я не знаю. Есть вероятность, что нам удастся выйти к какому-то лагерю, где собираются такие как мы.

Даша смотрела с подозрением.

— Был тут один парень, — соврал Лёха. — Он всё твердил про лагерь, пока не сошёл с ума.

— И что с ним стало?

Сумрак ничего не ответил.

Вырубка осталась позади. Те, кто шёл по противоположному краю, вероятно встали лагерем: их фонари сначала замерли, а потом и вовсе погасли. Но ни криков, ни шумов с той стороны вырубки не доносилось. Лёха решил — туристы сделали привал. Солнце уже коснулось края горизонта — видимость улучшилась. До вспышки оставалось полтора часа.

Пройдя ещё примерно километр, туристы приняли решение поискать тропу, так как продвигаться дальше, прорубая себе путь через густой подлесок с помощью мачете, становилось всё сложнее. Руки заныли от непривычки. Сбросив рюкзаки, друзья поручили Даше и Максиму охранять вещи, а сами разошлись в разные стороны.

Лёха нашёл тропу почти сразу и даже не успел удивиться эдакой удаче. На поваленном буке он увидел знакомого беркута — птица косила на Сумрака глазом и будто изучала его. Но стоило Лёхе сделать шаг в её сторону, как беркут взмыл над кронами и стал кружить на одном месте. Он сделал несколько петель и скрылся. Лёха услышал его клёкот западнее. Запомнив ориентиры и азимут, Лёха оставил широкую зарубку на дереве и пошёл на зов беркута — птица явно хотела ему что-то показать. Сумрак решил довериться таинственной птице, ведь она уже помогала ему.

Беркут кружил над опушкой в полукилометре от тропы. Признаться честно, Лёха бы сам никогда не нашёл это место — настолько глубоко оно было спрятано в глухом лесу. Описав дугу, птица села на конёк ветхой избушки с покосившейся печной трубой. Строение показалось Лёхе таким хлипким и увядшим от времени, что ещё чуть-чуть и домик рассыплется под лапами крупного беркута.

Лёха осмотрелся. Перехватив рукоять мачете, он шагнул на опушку. Птицу что-то спугнуло: беркут издал резкий клёкот, спорхнул с конька и в два взмаха крыльев взвился в небо. Сумрак напрягся, почуяв неладное. Истинное зрение возникло само — мир затопило яркими красками. Лёха моргнул, но ничего не поменялось. Тогда он попытался расслабиться, стал дышать глубоко и ровно. Взор ушёл, но не полностью: перед глазами продолжало рябить, а потустороннее зрение пыталось пробиться наружу, будто обладало своей волей. Это докучало, но никакой опасности Лёха пока не замечал.

— Ходит-ходит вслед за мной… — Сумрак услышал голос за спиной.

Обернулся, держа мачете прямо перед собой. Никого.

— …друг болезный твой, — снова голос за спиной, почти у самого уха.

Сумрак развернулся и ударил наотмашь, но разрубил лишь пустоту — человек в свободной тёмной одежде молниеносно сместился вправо. Лёха ударил ещё раз, но снова промахнулся. Третий попытки он делать не стал, понимая всю бесполезность этих действий.

Перед ним стоял Ярослав. Внешность его ничуть не изменилась с их последней встречи: острые скулы, короткие пепельно-русые волосы, цепкий взгляд. Ярослав сложил ладони в замок на груди и смотрел на Лёху с нескрываемым интересом, будто на диковинную тварь.

— Однако, — сказал он.

Лёха пятился. Он понимал, что это, вероятно, конец, но попытаться всё же стоило.

— Присядь, — парень кивнул на возникший из воздуха пень.

Сам же он уселся прямо на землю. Лёха чуял неладное, но ноги будто отнялись — отступать он больше не мог.

— Наша прошлая встреча вышла… — Ярослав покрутил рукой, — не очень. Да?

Лёха молчал.

— Понимаю, — улыбнулся парень. — Ну уж как вышло. Вас нужно было поторопить.

— Кто ты? — Лёха сам не понял, почему спросил именно это, возможно, чтобы потянуть время.

— Ну, — Ярослав заговорщицки ухмыльнулся. — Сейчас я тот, кого ты помнишь. Так проще — сразу отпадают ненужные вопросы.

Лёха промолчал. Ярослав обернулся к домику.

— А скажи? — спросил он. — Тут был такой большой беркут?

— Нет, — соврал Лёха, удивляясь тому, как уверенно прозвучал его голос.

— Ну да, точно, — кивнул парень. — Показалось.

Вероятно, он не поверил, но развивать тему не стал. Изучив опушку скучающим взглядом, он снова посмотрел на Лёху.

— Как дела? У тебя и твоих друзей достаточно еды, воды? Я могу подсказать пару мест, где всего этого в достатке.

— Не жалуемся, — буркнул Лёха.

— Оружие? — Ярослав повёл бровью. — Я могу предоставить вам отличный арбалет. Ты же помнишь тот арбалет?

Лёха помнил. Выстрел у башни и торчавшее оперенье болта из груди Ярослава, часто являлись ему в кошмарах.

— От тебя ничего не надо, — севшим голосом ответил Лёха.

Ярослав с досадой покачал головой, встал с земли и, подойдя к Сумраку, положил руку ему на плечо.

— Ну ладно, — сказал он, по-дружески похлопывая. — Давай оставим прошлое в прошлом и начнём с чистого листа.

Лёха не верил ни единому слову, но решил подыграть.

— Что ты хочешь? — спросил он.

— Самую малость, — улыбнулся парень. — Позови меня, когда сочтёшь нужным. Уверяю тебя — такой момент обязательно настанет.

— И всё? — удивился Лёха.

— И всё, — кивнул Ярослав.

Он убрал руку и повернулся к домику.

— Сестрёнка ждёт, — сказал он. — Кости судеб уже упали на доску. Нити вздрогнули, а нерушимые клятвы канули в вечность.

Бросив на Лёху быстрый взгляд, он прислушался к чему-то. Скривился. Лёхе показалось, будто Ярослав разговаривал с кем-то.

— Советую поторопиться, — сообщил парень минуту спустя. — Следующий проход будет далеко отсюда.

Лёха моргнул, а парень пропал. Сумрак не верил своим глазам, но Ярослава нигде не было.

«Неужели пронесло?» — с облегчением подумал Лёха.

— Сестрёнка ждёт, — произнёс он вслух и взглянул на часы — до вспышки оставалось полчаса.

— Чёрт, — выругался Лёха.

Он побежал назад. Верить Ярославу Сумрак не хотел, как и обдумывать его слова — этот человек опасен и вполне мог водить Лёху за нос, преследуя свои цели. Вероятно, так оно и было. Сегодня он предстал в образе помощника, но Сумрак прекрасно помнил на что способен Ярослав и какие козни он чинил им в прошлый раз. Но вот беркуту Лёха доверял — птица спасла его от неминуемой гибели тогда в овраге и теперь привела к опушке. Скорее всего, в доме есть некий проход к следующей части этого безумного мира. Как бы там ни было, а проверить стоило. Да и этому Ярославу вероятно что-то нужно от Лёхи, иначе бы парень не стал с ним любезничать, предлагая свои услуги. Что-то явно поменялось, но что, Лёха пока не понимал.

Вернувшись к туристам, Лёха схватил свой рюкзак, закинул его на плечи и, отдуваясь, громко сказал:

— Быстро! За мной!

Не дожидаясь вопросов, Сумрак рванул обратно. Часы показывали без пятнадцати. Время неумолимо утекало сквозь пальцы, как песок. Лёха поднажал, прислушиваясь к ругани за спиной — Жека подгонял медлительного Максима, не стесняясь в выражениях. Дашу торопить не требовалось — девушка быстро нагнала уставшего Лёху и теперь дышала тому в затылок.

К опушке туристы успели вовремя: Лёха скинул рюкзак, едва успел отдышаться, как мир за полянкой подёрнулся, пошёл волнами, а затем лес превратился в сосновый бор. Опушку накрыл прозрачный барьер, который поглотил все звуки. Лишь ветхая дверная створка скрипела ржавыми петлями, покачиваясь. Она словно приглашала путников войти. Ветра, при этом никакого не было, будто дверь шаталась сама собой или кто-то невидимый потревожил её. Но вскоре звуки леса вернулись: запели птицы, зашумел ветер в листве, мелкий зверёк шмыгнул в кусты.

Истинное зрение не отзывалось. Впрочем, Лёха опасности не чувствовал: не вставали волосы дыбом, не стягивало желудок ледяной петлёй, да и на ногах Сумрак держался твёрдо. Однако, двери сами собой не шатаются, а значит, стоило держать ухо в остро.

— Идём внутрь, — сказал Лёха. — Мы пришли.

— А где земляника? — спросил Жека. — Я так понимаю, это та поляна?

— Нет, не та. Но очень похожа.

— Там нас ждут? — догадался Жека, указав остриём клинка на избушку.

Лёха кивнул.

— Кто… что нас там ждёт? — Максим с ужасом смотрел на тёмный зёв дверного проёма.

— Я надеюсь, безопасное место, еда, вода и какой-никакой кров над головой, — сказал Лёха.

— Это вот в этой лачуге-то? — нервно хохотнул рыжеволосый.

Сумрак стиснул зубы — Максим раздражал. Посмотрел на Дашу — глаза девушки улыбались — он улыбнулся ей в ответ. Злость слегка отступила.

— Силой туда никого не потянут, — вздохнул Лёха, успокаиваясь. — Хочешь — оставайся тут.

Сумрак закинул рюкзак на плечо и направился к домику, предварительно убрав мачете в ножны. Окна избушки закрывали ставни — внутри царила тьма. Лёха включил фонарь. Шагнул за порог. Пятнышко света вырвало из мрака старый стол, между ножек которого сверкала паутина. Слева стояло кресло-качалка со старым пыльным пледом поверх. Справа стул. У дальней стены Сумрак заметил камин, рядом стоял шкаф, тоже весь в паутине. Пахло тут сыростью. Лёха прошёл дальше — дощатый пол скрипнул, а в воздух поднялась пыль. Пылинки замерцали в световом луче. Сумрак кашлянул.

В доме была всего одна комната и одна дверь, ведущая наружу. Лёха осмотрел стены в поисках скрытых ходов, потому как помнил, что из дома старика в пещеру вёл ход через чулан. Ничего. Это строение сильно отличалось от домика старика — здесь вряд ли кто-то жил, скорее это место использовали, как перевалочный пункт. Однако Лёха тут же отогнал эту глупую мысль, понимая, что всё увиденное им не более чем декорация. Знакомые образы, которые рисовал его мозг.

— Ой! — воскликнул Максим. — Ребята, оно движется!

— Бегом в дом! — приказал Жека.

Лёха посмотрел на полянку: стенки барьера двигались к избушке, всё ускоряясь, и буквально наступали бегущим туристам на пятки. Стоило ребятам пересечь порог, как ветхая дверь с жутким скрипом захлопнулась. Тучный Максим, проломив половую доску, оступился. Жека остановиться не успел и буквально снёс парня на ходу — они влетели в стол и разнесли его в труху. Дашу успел подхватить Лёха.

Пыль повисла столбом в воздухе. С потолка сыпался мусор. Скрипели половицы. А мир за дверью словно затаился: не пели больше птицы, не шумел ветер в кронах деревьев — мёртвая тишина.

— А ты говоришь спасатели, — буркнул Жека, включая фонарь. — Тут спасти себя ты можешь только сам.

— Ты мне руку сломал, — промямлил Максим.

— Покажи. — Жека помог рыжему подняться и стал ощупывать его предплечье. — Не ной, всего лишь ушиб.

— Да больно же! — дёрнулся Максим, прижимая руку к груди.

— Он всегда такой? — спросил Лёха у Даши.

Девушка отстранилась, поправила кепку, шмыгнув носом.

— Да я его знаю не больше вашего, — хмыкнула она.

— Ясно.

Лёха подошёл к двери и попытался приоткрыть её — створка не поддалась. Тогда он навалился плечом — дверь издала противный скрип, сдвинувшись на пару сантиметров.

— Давай вдвоём, — предложил Жека.

Вместе они навалились как следует и дверь открылась на половину, а дальше во что-то упёрлась. В нос ударил спёртый влажный воздух. Снаружи было темно. Лёха направил фонарь вдаль, осветив каменную стену, покрытую наростом кальцита, который переливался на свету. Где-то капала вода.

— Это оно? — спросил Жека.

— В прошлый раз было несколько иначе, — ответил Лёха.

Он старался говорить тихо, но Даша, вероятно, услышала его.

— О чём ты? — спросила она.

— Позже, — отмахнулся Лёха. — Идёмте.

Сумрак шёл первым. Даша шла следом. Жека задержался, помогая Максиму с рюкзаком, который лелеял ушибленную руку и постоянно причитал. Пещера шла зигзагами, петляя то влево, то вправо. С потолка за шиворот падали капли, под ногами хлюпало. Наросты кальцита сверкали в свете фонаря.

Миновав очередной поворот, Лёха остановился.

— Кажется, мы пришли, — сказал он.

Вдалеке, у светлого овала, появился силуэт человека.

— Кто это? — спросила Даша.

— Женщина с кошкой, — ухмыльнулся Сумрак.

Словно в подтверждение его слов на стенах вспыхнули факелы, протянувшись до самого выхода. Прежде чем скрыться, фигура жестом поманила туристов за собой.

Истинное зрение снова пропало. Как Лёха ни пыжился, как ни изворачивался — всё без толку. Наверное, тут была некая закономерность, но какая, Сумрак пока понять не мог. Впрочем, лес просматривался хорошо, и опасности Лёха не замечал. Призраки остались далеко позади, а новые твари не спешили себя проявлять. Они, вроде как, не могли появляться из воздуха. Исчезать — да, а вот появляться — нет. По крайней мере, Сумрак такого не припоминал.

— Встанем тут? — спросил Жека.

Блондин проводил взглядом спускающихся к ручью туристов, и тихо добавил:

— Ну что, видишь что-то?

— Не-а, — Лёха мотнул головой. — Снова пропало.

Жека хмыкнул с досадой, снял куртку, постелил её на землю и уселся, собрав ноги на турецкий манер. Лёха прислонился плечом к стволу сосны. Ноги гудели от усталости, но спину, кажется, ломило сильнее. Два года, проведённых в кресле за монитором, давали о себе знать — форму Сумрак потерял.

— Сколько до вспышки? — спросил Жека.

— Чуть больше часа. — Лёха посмотрел на часы.

— Слушай, — блондин взъерошил волосы. — Как-то странно, не находишь?

— Что?

— Ну вот эта вспышка. Сразу после неё появились призраки и какие-то люди, а до этого на поляне мы встретили этих.

Жека кивнул в сторону ручья, где умывались и набирали воду в котелки их новые попутчики.

— Хм, ничего удивительного, — хмыкнул Лёха. — Нас ведут, как козликов, подкидывая всякие события. Это, кстати, даже дуболомы Гавра подметили. Здесь ведётся какая-то игра. Старик так и сказал: одни — нам помогают, вторые — мешают. Всё просто.

Лёха нервно хохотнул.

— Но зачем? — Жека развёл руками.

— Не знаю…

Даша лихо взобралась на пригорок. Поставив котелок на землю, она собрала русые волосы в хвост, надела кепку и стрельнула в сторону друзей глазками. Девушка чем-то отдалённо напоминала Алёну, быть может, на пару лет старше. Лёха закусил губу.

Максим поднимался медленно, часто останавливаясь и отдуваясь. На фоне спортивной и подтянутой Даши, рыжеволосый Максим казался неповоротливым увальнем. Однако парень не выглядел толстым, скорее сбитым и крепким, но очень медленным. Сумрак вспомнил дурацкий топор, который Максим зачем-то взял с собой в горы и ухмыльнулся. Даша, вероятно, решила, что ухмылка была направлена в её сторону, смутилась, поправив кепку, и повернулась к рыжему.

— Как вспомнить-то всё? — тихо произнёс Жека. — Я чувствую себя слепым котёнком: вроде что-то помню, а вроде и нет. В голове будто разобранный пазл, для которого нет примера.

— Да, — Лёха почесал небритый подбородок. — Нам бы это здорово помогло.

— Может, попросить старика при встрече? — Жека покосился в сторону леса. — Или Мию?

— Я бы с ними больше не хотел иметь дел, — Сумрак отлип от сосны и стал разбирать рюкзак в поисках консервов.

— А нам придётся, — Жека улыбнулся, но во взгляде его поселилась тоска. — У нас же нет обратного пути?

— Видимо, нет.

— Тогда мы точно с ними встретимся, — Жека принял у Лёхи жестяную банку, щёлкнул перочинным ножом и стал вскрывать консерву. — Например, за мостом.

— Ох-хо-хо, — вздохнул Лёха. — Не сильно ли ты забегаешь-то наперёд?

— Мысль опережает действие, — хмыкнул друг.

Сумрак на это лишь скептически покачал головой, нарезая хлеб, который уже стал черстветь.

— Мы набрали воду, — сказала Даша, поставив котелок рядом с Лёхой.

Сумрак испытал неловкость. Он, конечно, вспылил тогда после вспышки, диктуя свою волю, но вот такой покорности от спутников не желал.

— Спасибо, — сказал он. — У нас до вспышки около часа. Советую перекусить, пока есть такая возможность. У вас есть еда?

— Да, макароны, — кивнула Даша.

— Это долго, — сказал Жека.

Блондин глянул на Лёху, дождался от того еле заметного кивка и передал открытую банку девушке.

— Сейчас открою ещё одну, — блондин улыбнулся ей.

— Спасибо, — Даша смущённо улыбнулась в ответ, принимая банку.

Максим молча стоял в стороне, переминаясь с ноги на ногу. Вероятно, парень всё ещё злился за свой топор, который ему пришлось выкинуть.

— Занимаешься реконструкцией? — спросил Жека у него.

— Да, — неохотно ответил Максим.

— Давно?

— Пару месяцев.

— Тогда понятно, — ухмыльнулся Жека.

— Что? — Максим надул губы.

— Ну, с тобой всё понятно.

Рыжий окончательно обиделся, буркнул что-то нечленораздельное и отошёл в сторону, но почти сразу вернулся, так как Лёха поставил возле рюкзака парня открытую банку консервов.

— Голод не тётка, — Жека подмигнул Максиму.

— Ребята? — осторожно спросила Даша. — Вы так на всё спокойно реагируете.

Жека покосился на Сумрака.

— Мы тут уже месяц ходим, — с невозмутимым видом ответил Лёха, жуя.

— Месяц? — Брови девушки поползли вверх. — Но… как? Почему?

— Да кто бы знал, — фыркнул Жека. — Может нас похитили инопланетяне?

— Бред, — Даша скривилась.

— Месяц, говорите? — Максим указал пальцем на хлеб и консервы. — А это откуда?

Лёха одарил его тяжёлым взглядом. Меньшее, что ему сейчас хотелось, это оправдываться перед горе-реконструктором.

— Вот вы сколько тут? — спросил Лёха.

— Ну… — задумался рыжий. — Часа два ходили тут, пока не вышли к вам.

— Вот, — кивнул Лёха. — А мы месяц уже. Кто-то с неделю, а кто-то пару дней.

— В смысле, кто-то? — удивился рыжий.

— Вы не первые, кого мы тут встретили.

— Ну допустим, — кивнул Максим. — Но еда-то у вас откуда. Не хочешь же ты сказать, что вы набрали с собой в поход еды на месяц?

Губы парня расплылись в улыбке.

— Ты явно меня не слушаешь. — Лёха вымакал дно банки мякишем, закинул хлеб в рот, тщательно переживал и запил водой.

Максим всё это время молча наблюдал за ним с занесённой ко рту раскладной вилкой.

— Люди смертны, — сказал Лёха, вытерев губы рукавом. — А мёртвым еда ни к чему.

Идиотская ухмылка исчезла с лица парня. Он покосился на Лёхин пояс с ножнами, затем оценил оружие Жеки. Нервно улыбнулся, стараясь не показывать, что напуган и продолжил есть. Вопросов он больше не задавал. Жека одарил Лёху осуждающим взглядом, на что друг ответил ему не менее многозначительной гримасой, мол, нечего задавать дурные вопросы.

Собрав рюкзак, Сумрак постелил каремат и, положив голову на рюкзак, закрыл глаза. Роль Гавра, от которой он пытался всячески откреститься, сама собой выбирала его. А иначе никак. Нужно врать, потому что правда, как бы это странно ни звучало, покажется ещё большим враньём.

Даша в отличие от своего спутника оказалась не из робкого десятка и Лёхины слова пропустила мимо ушей. Она выбрала Жеку в качестве жертвы и сыпала вопросы без остановки, а блондин пытался, как мог, отвечать. Лёха даже сквозь закрытые веки ощущал обжигающие взгляды друга, но предпочитал не вмешиваться, потому как на языке у него вертелась очередная колкость, которая могла бы ввести в ступор даже смелую Дашу.

Лёха думал, что будет делать, когда встретит людей, алые огни которых будут подёрнуты тьмой? То, что приходило на ум, пугала его.

Очередная вспышка ничего не поменяла. Лёха был уверен, что она произошла: звон в ушах, рябь в глазах, странное чувство в груди, будто он находился в свободном падении; но солнце оставалось на своём месте немного приподнявшись над кронами деревьев, справа журчал ручеёк, а тропа убегала зигзагом вдоль склона в овраг.

— Всё ещё утро, — сообщил Лёха, глядя на стрелку компаса.

У него возникла мысль, что мог поменяться магнитный полюс, но юг оставался там же, где был до вспышки, а солнце кралось по восточной части небосклона.

— Предлагаю поспать до следующей вспышки, — сообщил Жека.

— Резонно, — кивнул Лёха.

Он попытался использовать взор, но истинное зрение отказывалось подчиняться.

— Нужны дежурства, — Жека смотрел на Лёху.

— Попарно, думаю, — решил Лёха и указал на Максима. — Ты со мной. Мы первые.

— Не доверяете нам? — смутился парень.

— Тебе — нет.

Палатку туристы поставили одну. Жека с Дашей скрылись за пологом, пару минут о чём-то тихо говорили и вскоре голоса затихли. С Максимом Лёха решил бесед не вести. Он достал из рюкзака тетрадь с карандашом и принялся рисовать карту. Сумрак помнил, как они с Димой — географом — выцарапывали ножами линии на столешнице в горном приюте. Лёхе казалось, что с того дня миновала вечность, но стоило ему нанести на листок очертания плато и каньона, как память тут же выдала цепь событий — они всплывали настолько яркими образами, будто всё было вчера. Он вспомнил Машу, вспомнил Мег, которая приводила Алёну в чувства, вспомнил Гавра, бросившегося за иной в ночной лес, вспомнил Витю, который погиб от брошенного Лёхиной рукой топора.

Отложив тетрадь, Сумрак взглянул на Максима — парень спал, повесив голову на грудь. Лёха решил не будить его. Он спустился к ручью. Обмылся. Холодная вода взбодрила. Вернувшись к лагерю, Сумрак поставил котелок на газовую горелку и заварил себе крепкий кофе. Жеку с Машей он решил не будить: три часа сна — это мало, пусть хоть они выспятся; сам же он пока чувствовал себя сносно. Усевшись поудобнее, Лёха продолжил рисовать карту.

Вспышка застала его внезапно: Лёха выводил кривую, отмечая условную высоту, как вдруг солнце пропало. На этот раз не было никаких чувств — просто выключили свет. Сумрак моргнул, всматриваясь во мглу — истинное зрение пришло само собой. Лес вокруг поменялся, снова став густым и непроглядным. Потянуло холодом. Рядом трепетал алый огонёк Максима — парень куда-то полз на четвереньках.

— Лёха, твою мать! — раздалась брань Жеки из палатки. — Лёха?!

Сумрак перевёл взгляд на голос: один — очень яркий огонёк и второй — тусклый с чёрной сеткой шрамов метались под пологом палатки.

— Я тут, — сказал Лёха. — Не ори.

— Кто, где? — жалобно спросил Максим.

— Утихни, — шикнул на него Лёха.

Он нутром чуял опасность, но пока ничего не видел.

— Ползи сюда, — приказал Лёха. — И не кричи.

Максим развернулся и всё так же на четвереньках пополз на голос Сумрака. Жека выскочил из палатки с клинком наперевес. Замер, всматриваясь в темноту.

— Лёха, ты видишь это? — прошептал друг.

Сумрак ничего не видел, но явственно ощущал чьё-то присутствие — чьё-то жуткое присутствие.

— Нет, — ответил Лёха.

— Вон там, у оврага. — Жека пригнулся, приближаясь к другу.

Даша выскользнула из палатки и, прижимаясь к земле, в два длинных прыжка догнала блондина. Максим упёрся лбом в собственный рюкзак, пискнул от неожиданности и замер.

Лёха продолжал всматриваться в лес, но видел лишь переливающиеся бледно-зелёные нити, пронизывающие сетью стволы и ветви деревьев, нити закручивались в спирали и собирались в пучки, образуя листья. Картинка воистину была волшебной, Лёха бы так и смотрел, если бы не стучащие молоточки в висках и ужас, сжимающий холодной хваткой желудок. По спине пробежал рой противных мурашек.

— Лёха, — снова позвал блондин.

— Я не вижу ничего.

— Оно там, у оврага и медленно идёт к нам.

— Я тоже вижу, — прошептала Даша.

Моргнув, Сумрак вернул себе нормальное зрение. Пару мгновений он смотрел в одну точку привыкая к темноте, а потом, наконец, увидел: неясная тень скользила совсем рядом, она кралась, словно огромная кошка, раздвигая мощными плечами густой подлесок. Глаза твари светились изумрудом. Лёха вспомнил пантеру Мии, но та тварь была больше. Эта же походила на слегка укрупнённого хищника, но не более того. Другая пара глаз мигнула чуть левее, а за ней появилась ещё одна.

— А-а-а… что это? — голос Максима дрожал.

Лёха снова обратился к истинному зрению и твари пропали. Глянул снова обычным взглядом — три пары зелёных глаз медленно приближались. В нос ударил знакомый запах — так пахло на турстоянке с родником-бочкой, когда Лёха очутился в этом мире первый раз.

— Кажется, я знаю, что это, — сказал он.

— Это хорошо, — Жека положил руку другу на плечо. — Но надо бы уже что-то предпринимать. Сомневаюсь, что мы сможем убежать от этого.

— А нам и не надо, — улыбнулся Лёха. — Просто игнорируем их.

— Ты совсем больной? — Максим пятился на четвереньках.

— Сиди тихо, — приказал Лёха. — Я не уверен, что от этого следует убегать. Но там ничего нет, просто поверите в это.

— Э-э-э… — протянула Даша. — Я бы не была так уверена.

— Лёха? — Жека дёрнул Сумрака за плечо. — Ты уверен?

— Да, — кивнул Лёха и для демонстрации откинулся на рюкзак и сложил руки на груди. — Просто жди.

— Ладно, — согласился блондин.

Но Лёха видел, как бьётся его огонёк. Сумрак тоже боялся, но одновременно со страхом в нём проснулся какой-то азарт: впервые он не чувствовал себя тут беспомощным.

Твари сорвались на бег. Максим закричал и попытался вскочить, но Лёха успел схватить его за рукав куртки и силой впечатал в землю. Даша взвизгнула и прильнула к Жеке. Блондин обнял её свободной рукой, а вторую выставил прямо перед собой, держа мачете под углом.

Дикие кошки вытянулись в прыжке, оскалив пасти. Лёхе даже показалось, что он заметил тягучую слюну на их здоровых клыках. Первый хищник пролетел сквозь Сумрака, не удержался на лапах и кубарем покатился к ручью. Второй прыгнул на Жеку, но лишь выбил клинок из руки блондина, а сам просочился сквозь тело друга и рухнул неуклюже в траву. Третья тварь приземлилась в метре от Лёхи и попыталась ухватить его пастью, но челюсти её сжимались, не причиняя вреда, будто туристы были сотканы из воздуха.

Наконец тварь прекратила свои тщетные попытки добраться до такой, казалось, лёгкой добычи, издала страшный рык и рассыпалась жёлтыми искрами. Две её товарки тоже пропали.

— Ух, мать… — протянул Жека.

Лёха только сейчас заметил, что не дышит. С большим трудом он заставил себя выдохнуть.

— Ты видишь в темноте? — тихо спросила Даша, голос её дрожал.

— Немного, — Лёха не знал, как это описать, а врать — на это сил у него уже не было.

Максим вскочил на ноги, вытянул руку в сторону Лёхи и стал причитать:

— Даша, они не люди! Ты что не видишь? Это… это, да они заодно со всеми теми, кто тут устроил это всё. Да может, это они сами… да? Верно, Лёша? Ты же…

Сумрак пнул Максима под колено, а когда парень припал к земле, влепил ему звонкую затрещину. Вскочил, обнажил мачете и, прижав рыжего коленом к земле, положил клинок перед его лицом.

— Слушай меня внимательно, — тихо сказал Лёха. — Где-то тут пропала девушка, которой я сделал предложение. И я готов на всё, чтобы вернуть её. Если тебя что-то не устраивает, то даю тебе ровно минуту: собирай свои манатки и вали куда глаза глядят. Ты понял?!

Лёха несильно стукнул плоской стороной клинка рыжего по щеке.

— Понял… — прохрипел Максим. — Отпусти.

— Думаешь, он понял? — Лёха глянул на силуэт Жеки.

— Думаю, да. — Блондин убрал мачете в ножны.

— Я понял, понял… — Агрессивная интонация рыжего сменилась на жалобный писк.

— Вот и славно. — Лёха убрал мачете. — Мне нет до тебя никакого дела: ты либо не мешаешь, либо уходишь. Усёк?

— Да.

— Собираемся, — приказал Лёха, отпуская парня.

— Лёха, где мужик? — Жека пришёл в себе и теперь осматривал округу бешенным взглядом.

— Пропал, — Лёха пожал плечами, с укором посмотрев на друга. — Наелся?

Блондин нахмурился.

— Ты о чём? — спросил он.

— Только не говори, что снова ничего не помнишь, — Лёха злился.

— Помню: мы шли к костру, — Жека морщил лоб. — Потом хлоп, вспышка, и вот мы тут. Кстати, там люди.

— Вижу.

— Они вроде не опасны, — предположил блондин, нащупывая рукоять мачете.

— Я не знаю.

Жека кинул на него быстрый взгляд, но промолчал.

— Посмотри за ними, — сказал Сумрак. — Я пойду поищу своё оружие.

На подходе к палатке, Лёха заметил в лесу какую-то неясную тень. Замер. Тень мигнула зелёными глазами и ломанулась в чащу, ломая ветки. Сумрак тут же вспомнил тварей, которые окружали полянку до вспышки — ладони взмокли, а ноги предательски задрожали.

Если верить старику — а верить ему Лёха, конечно, не собирался — то всё, что выглядит тут как оживший кошмар, было всего лишь иллюзией. Хотя иные и призраки на деле оказались вполне реальными, убивая людей.  Лёха решил ещё раз попробовать супер-взгляд — истинное зрение, как называл это старик. Без толку.

— Не очень-то и хотелось, — буркнул Лёха себе под нос, поднимая мачете.

Переведя стрелки часов на двенадцать, он решил на всякий случай проверить палатку. Отодвинул полог, заглянул внутрь. Никого. Не удивительно. А кого он там хотел обнаружить? Седого чудака? Или добрую фею?

С силой вогнав мачете в ножны, Сумрак понял, что начинает заводиться. Впрочем, себе он таким нравился больше.

— Эй?! — позвал парень с тропы. — Вы кто?

— Мы туристы, — ответил Жека. — А вы?

— Что это за место? — вместо ответа спросил парень.

Лёха поспешил к другу.

— Ну… — начал было Жека, но Сумрак дёрнул его за рукав.

— Идите своей дорогой! — крикнул он. — Нам попутчики не нужны.

Блондин с недоумением посмотрел на друга.

— У меня есть новая информация по поводу этого места, — быстро проговорил Лёха, понизив голос. — Всё гораздо сложнее и куда хуже, чем мы с тобой думали.

— Типа мы их бросим? — Жека заиграл желваками.

— Давай только без вот этого твоего, — отмахнулся Лёха.

Парень на тропе о чём-то перешёптывался со своей спутницей.

— Вы шутите? — наконец спросил он, голос его растерял былую уверенность.

— Нет. — Лёха положил ладонь на рукоять мачете.

— Ты что творишь? — процедил Жека сквозь зубы.

— Но… но тут творится всякая чертовщина, — голос у парня вовсе поник. — Куда нам идти?

— Идите на юг.

— На юг?

— Солнце сейчас на западе, — Лёха указал направление. — Юг там.

— Но вы хотя бы объясните, — парень не унимался. — Что тут происходит?

— Мы не знаем.

— Лёха, — вмешался Жека. — Так нельзя.

— Уже поздно что-то менять, — Сумрак дёрнул щекой. — Тьма уже здесь.

Лёха сам не понял почему повторил слова седого незнакомца, но они пришлись весьма кстати. А ещё, он кажется, начинал понимать Гавра, почему долговязый вёл себя агрессивно и не считался с чужим мнением, да что там мнением — он даже с жизнями не считался. И оберегал он только своих. Его группа всегда держалась обособленно. Возможно, он тоже мог видеть все эти огоньки и линии? Вряд ли. Скорее нет, чем да. В противном случае Гавр бы вообще никого не пропустил за барьер. Ведь если верить старику, то люди тут изначально делятся на тех, кого тронет тьма, а кого нет. Если бы Саша мог видеть, то наверняка сразу бы заметил червоточину у Жеки и Маши. Но как бы там ни было, а Гавр знал больше, чем говорил. А ещё он бросался на иных, словно разъярённый кот, и всегда брал верх. Быть может, в этом была его сила?

Впрочем, уже не узнать.

— Леха, блин. — Блондин обошёл друга, встав перед ним. — Я тебя не узнаю.

— Не будь наивным. — Лёха продолжал изучать путников. — Они вполне могут оказаться не теми, за кого себя выдают.

Жека поиграл желваками, но спорить не стал. Он лишь буркнул что-то себе под нос и занял позу упрямца, скрестив руки на груди.

— У вас чуть больше пяти часов до следующей вспышки, — сообщил Лёха. — Советую не заходить в пещеры, а также избегайте сов.

— Сов?! — подала голос худощавая девушка, он у неё на удивление был низким, грудным.

— Ты сейчас серьёзно?! — парень перехватил топор — металл снова блеснул. — Вы что-то знаете, но не хотите нам говорить. Ладно. Но почему прогоняете?

— Потому что совы не то, чем кажутся, — вспомнил Лёха фразу из сериала. — Я не могу вам доверять, а вам советую не доверять мне.

— Бред, — выдохнул парень. — Они сумасшедшие.

Пусть так. Лёху этот вариант вполне устраивал.

— Вода еда у вас есть? — спросил он.

Парень на это лишь махнул рукой.

— Я пошёл собирать палатку. — Жека сдался. — Я так понимаю, мы идём в ночь?

— Да, — кивнул Лёха. — Нужно скорее добраться до лагеря с барьером. Быть может, к тому времени я научусь.

Последнее он произнёс вслух, заслужив ещё один недоумевающий взгляд блондина.

— Если старик не соврал, — эти слова Сумрак произнёс, глядя на блондина.

Пока друзья собирали лагерь, парень с девушкой решили сделать привал прямо на тропе — они зажгли газовую горелку и что-то готовили. Солнце быстро клонилось к горизонту, а вместе с сумерками пришёл холод — трава в миг покрылась росой. Настроение у Лёхи испортилось окончательно. Он понимал, что вероятно поступает неправильно, но рисковать не хотел: в отличие от перепуганных туристов у него второго шанса не было, не было его и Жеки, но блондин упёрся, ведомый принципами. Иногда Лёха его совершенно не понимал.

Собравшись, друзья отправились в путь. Небо сегодня было ясным. Светил молодой месяц. Впрочем, его света едва хватало, чтобы вырвать из тьмы очертания кустарников — Лёха включил фонарь. С поляны уходило две тропы: одна вверх — по ней пришли туристы; вторая вниз — Сумрак выбрал это направление. И пускай оно вело не строго на юг, но идти вниз Лёхе нравилось больше.

— Они пойдут за нами, — сообщил Жека.

Лёха обернулся — туристы спешно собирали лагерь.

— Пускай, — сказал он. — Главное, чтобы держались на расстоянии.

Жека одобрительно кивнул.

— Ну? — спросил он.

Сумрак вздохнул, переключил фонарь на минимальный режим и, понизив голос, принялся рассказывать. Жека слушал молча, лишь иногда уточняя детали, а Лёха всё говорил и говорил — ему хотелось вывалить на кого-то все свои переживания, все крамольные мысли, что вертелись у него в голове. Не утаил Лёха и свой прошлый сон.

— Ну… — Жека почесал за ухом. — Я не думаю, что это имеет какое-то отношение к нашим проблемам. Ты переживаешь за Алёну — она снится тебе.

— А это? — Лёха показал блондину сбитые костяшки.

— Ну, такое бывает. Ударил кулаком во сне обо что-то.

— Да? — Лёха скептически скривил рот. — В палатке-то. О твою голову, разве что.

— Ладно, — согласился Жека. — Согласен — весьма странно.

Блондин задумался на миг.

— То есть, я просто сидел и поглощал куриные крылья?

Лёха кивнул.

— То-то я думаю: почему меня мутит.

Сумрак усмехнулся. Посмотрел на часы — до вспышки оставалось два часа. Поднялся слабый ветерок, небо стало затягивать тучами — пока ещё редкими, но в горах погода меняется быстро. Лёха обернулся: два тусклых огонька мелькали метрах в двухстах — туристы шли следом.

— Выходит, старик тебя прокачал? — спросил Жека.

— Ага, бустанул, — хмыкнул Лёха. — Не работает это. Там работало — тут нет.

— Угу, — Жека взъерошил волосы. — Значит мы, ну те, кто сюда попадает, делимся на два типа? Так? Одних ждут за мостом с распростёртыми объятиями, а других поджидают совы в ночи и прочая нечисть, чтобы изменить? Верно?

— Не совсем. — Лёха вспомнил полянку, где стояли лагерем туристы и огоньки в их тенях. — Есть те, кого тронула тьма.

— Тьма?

— Так сказал старик, — Лёха пожал плечами и продолжил: — Я так понимаю, через мост может перейти любой. Только вторым это сделать сложнее, так как некая сила может изменить их в любой момент.

— И они становятся иными?

— Выходит, что так.

— А двойники? Я ни фига не понял.

— Я тоже, — признался Лёха. — Но мне кажется, их опасаться стоит меньше всего. В любом случае — нам нужен барьер. Долго мы тут не протянем.

— Ты говорил, что Гавр до лагеря бродил тут месяцы.

— Это он так сказал, — Сумрак поправил рюкзак — лямки впивались в плечи. — Я думаю, что веры ему нет. Гавр знал тогда больше нас, и что-то мне подсказывает — даже больше, чем мы сейчас.

— Дела… — протянул Жека.

Лёха снова обернулся. Туристы не отставали, но и не пытались приблизиться. В голову закралась крамольная мысль — отключить фонари и юркнуть с тропы — но Лёха быстро отмёл эту идею. Не по-человечески это.

— А что насчёт меня? — теперь Жека сыпал вопросами. — Метка. Это типа я меченный какой-то?

— Старик сказал, что я должен разобраться сам. — Лёха устало согнулся под рюкзаком. — Давай передохнём.

— Давай, — согласился Жека.

— Я думаю у тебя теперь иммунитет, — предположил Сумрак. — Мне хочется в это верить.

— Или я как сигнальная ракета, — буркнул Жека. — На которую слетится тьма.

— Это хреновая мысль, — Лёха покачал головой. — А потому нам надо спешить.

Туристы тоже остановились. Лёха испытал неловкое чувство, будто обидел ребёнка.

— Напугал ты их знатно, — Жека озвучил мысли Сумрака.

— Если верить старику, то с нами им куда опаснее.

— А если нет?

Лёха промолчал. Он попытался снова использовать взор: набрал полную грудь воздуха, закрыл глаза, выдохнул, стараясь очистить сознание. Открыл глаза и посмотрел в сторону туристов — ничего, мир оставался прежним.

— Не получается? — догадался Жека.

— Нет, — Лёха удручённо мотнул головой.

— Когда вспышка?

— Через час.

— Предлагаю остаться тут, перекусить, пока есть такая возможность.

— Отличная идея.

То ли у Лёхи отставали часы, то ли он выставил время неверно, но вспышка произошла стоило друзьям открыть банку консервов. На этот раз не было никаких эффектов, всё случилось практически мгновенно: лёгкая пелена пробежала перед глазами, и влажная земля сменилась песком, в нос ударил крепкий запах хвои, а лес вокруг сменился с букового на смешанный. Лёха точно судить не мог, так как сразу же вырубил фонарь. Жека последовал его примеру.

— К этому невозможно привыкнуть, — процедил Сумрак сквозь зубы.

Выше по тропе раздался визг девушки, который тут же оборвался. Лёха надеялся, что её спутник всего лишь закрыл ей рот ладонью, а не иной вцепился той в горло.

— Лёха, — Жека дёрнул друга за рукав. — Там, кажется, кто-то есть.

— Это же наш хвостик, — удивился Лёха.

— Да не там! — прошептал блондин с укором в голосе.

Похоже, он указывал куда-то рукой, но в слабом лунном свете Лёха лишь видел расплывчатый силуэт друга.

— Вон, на том пригорке, — Жека снова дёрнул Лёху за руку.

Сумрак присмотрелся и мир тут же вспыхнул серым. Лёха мог бы поклясться, что ничего не делал, а просто прищурил глаза, но истинное зрение явилось легко, будто всегда было частью Лёхи. Он моргнул — и вновь вернулась темнота. Моргнул снова — и мир засиял новыми красками. Жекина тень слегка подрагивала, а подёрнутый чёрной вязью алый огонёк в груди пульсировал, словно в такт биению сердца. Лёха глянул на свои руки — они отливали фиолетовым. Странно, Сумраку казалось, что он должен выглядеть, как и тот парень на полянке — бледно-розовым.

— Лёха, оно движется в нашу сторону, — огонёк в груди блондина стал пульсировать быстрее.

Сумрак наконец заметил то, что привлекло внимание друга: бледная тень, по форме напоминающая кляксу от чернил, парила над склоном холма; два огонька в верхней её части переливались, словно это были глаза и тень водила ими из стороны в сторону. Ничего подобного Лёха раньше не видел. Он моргнул, возвращая себе привычный взор. На месте тени клубилась серая дымка, чем-то похожая на рой насекомых, или, что вероятнее — на призрака.

— Эй! — раздался мужской голос с той стороны, куда вела тропа. — Вы где?! Какого хрена?

Призрак крутанулся вокруг своей оси, замер на миг, а после устремился на голос.

— Быстро! — приказал Жека. — Уходим вверх.

Сумрак спорить не стал. Закинув рюкзак на плечи, он, согнувшись, стал карабкаться по склону. Жека крался позади.

«Только бы они не ответили! — билась паническая мысль в голове. — Только бы не ответили!»

— Если наш хвостик ответит, то нам хана, — прошептал Жека, вероятно думая о том же.

— Эй! — снова крикнули снизу. — Ты кто?

Душераздирающий вой пронёсся по округе. Он давил на уши и отнимал волю, ноги тут же налились свинцом, а рюкзак словно потяжелел в два раза, но Сумрак продолжал лезть вверх по тропе. Вой подхватила ещё одна тварь — кричала она где-то далеко, но тем не менее, эффект от этого не слабел. Лёха припал на колено. А потом закричал мужчина — его крик, полный боли, тут же оборвался.

Видимо неизвестный был не один, так как призраки с воем уносились дальше, будто преследуя кого-то. Лёхе показалось, что он слышал ещё крики, но сквозь ликующий вой тварей сложно было различить что-то конкретное. Одно Лёха мог сказать наверняка — снизу устроили кровавый пир призраки. Там гибли люди.

Выбравшись на пологую часть тропы, Сумрак использовал взор, всматриваясь в овражки и кусты. Две прижавшиеся друг к дружке тени с яркими алыми трепещущими, словно осиновый лист на ветру, огоньками он заметил сразу — парочка спряталась в густом кустарнике.

— Вон они. — Лёха указал направление. — И… они, вроде, нормальные.

— Вроде? — Жека дышал тяжело, он обнажил мачете и гневно зыркал по сторонам. — У тебя получилось?

— Кажется, да.

— Лёха, — тень друга повернулась. — Кажется и вроде — это не те слова, которые я сейчас хочу слышать.

— Да, — кивнул Лёха. — Я вижу. Они нормальные. Алые, без червоточин. Люди.

— Хорошо, — блондин спрятал клинок, пригнулся и стал медленно подходить к кустарнику.

— Эй, — тихо позвал он. — Это мы — парни с полянки. Нужно убираться отсюда. Слышите?

— Не подходи, — дрожащим голосом сообщил парень.

Лёха увидел истинным взглядом в его руке очертание предмета, так похожего на топор с широким серпообразным лезвием.

— Не подходи, — повторил парень.

— Жека, у него топор, — сообщил Лёха другу.

— Вы не люди, — прошептал парень, его огонёк бешено метался в груди. — Вы не можете нас тут видеть.

— Да я и не вижу тебя, — Жека сказал это с усмешкой, смягчив тон. — Вы так трясётесь, что кусты ходуном идут.

Сумрак осмотрел округу. Никого. Голова от напряжения разболелась, заныла скула и ссадина на затылке, перед глазами заплясали круги. Лёхе на миг показалось, что к нему вернулось то необъяснимое болезненное состояние. Он вернул себе нормальное зрение и боль притупилась. Впрочем, он всё ещё не понимал, почему до этого у него взор не получался, а теперь он мог использовать его, лишь пожелав того. И пускай это умение вызывало головную боль, но оно работало и могло спасти ему и его спутникам жизнь. А это главное. Оставалось дело за малым — понять, когда зрение можно использовать, а когда нет. А ещё лучше — как его использовать всегда.

— Не подходи. — Парень продолжал упорствовать.

Лёхе быстро надоел этот спектакль. Он попытался вспомнить, что обычно делал Гавр в таких ситуациях.

— Короче, — Сумрак шагнул вперёд. — Там снизу только что убили и растерзали, как минимум двоих, а быть может и пятерых. Мы уходим. А вы, либо идёте с нами — считайте, что я передумал, — либо сидите под кустом в ожидании неминуемой гибели. Выбор простой, как мне кажется. Впрочем, решать вам. Идём.

Последнее Лёха сказал блондину, хлопнув того по плечу. Жека задержался на миг, словно задумался, а потом поспешил следом за другом.

— Это твоё короче показалось мне знакомым, — сказал блондин, нагнав Лёху.

— Я теперь всё больше и больше понимаю Гавра, — ответил Лёха, изучая тёмный лес пристальным взглядом.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты превратился в него, — сообщил друг.

— Мне тоже, но иначе, похоже, нельзя.

— Стойте! — Чуть громче, чем следовало крикнула девушка.

Она выскочила на тропу и побежала следом за друзьями.

— Даша! — окликнул её парень. — Не смей!

— Мать вашу! — процедил Лёха сквозь зубы.

— Да не ори ты, — Жека схватил худенькую девушку за локоть и прижал палец к её губам.

Даша замерла. Её глаза светились от страха в лунном свете. Лёха присел. Жека пригнулся рядом, увлекая девушку следом за собой. Сумрак, морщась от боли в глазах, снова использовал взгляд. Слава богу, или кого в этом проклятом месте стоило благодарить, призраки возгласов туристов не услышали. По крайней мере, Лёха никого не видел.

— Даша, — прошептал парень совсем рядом.

Жека передал девушку Лёхе, а сам юркнул в сторону. Обошёл нерадивого туриста сбоку, и в два движения обезоружил того, прижав коленом к песку.

— Я сдаюсь… сдаюсь, — стал причитать парень.

— Как звать тебя? — Лёха отпустил девушку, подобрал топор туриста и хмыкнул, изучив совершенно идиотскую поделку.

— Максим, — простонал парень — Жека держал того крепко.

— Вот что, Максим, — Сумрак бросил топор на песок. — Убери эту ерунду куда подальше, а лучше и вовсе — выбрось: толку мало, зато блестит, как новогодняя игрушка. Идёте за нами след в след. Все разговоры шёпотом, но я бы на вашем месте лучше молчал и вопросов не задавал. Всё ясно?

— Да.

— Тогда не отставайте.

Сказав это, Лёха снова изучил округу истинным зрением, посмотрел на светящуюся стрелку компаса и решил идти строго на юг. На тропу им путь теперь заказан. Пробираться же через буковые или грабовые заросли по скользким камням он не рискнул бы, а вот через сосновый бор пройти можно было без особого труда.

Переведя стрелки часов, Сумрак поправил рюкзак, прислушался к урчащему животу, с тоской посмотрел вниз — где-то там друзья оставили открытую банку кильки в томате — и направился в путь. При этом удивляясь самому себе: его больше волновала утраченная банка кильки, нежели призраки, которые только что убили несколько человек. Впрочем, удивление это быстро прошло.

(Поход 2) Там, где кончаются сны. Глава 11

Про сон он старался не думать.

— Не знаю, — тихо ответил Жека, выбираясь в тамбур.

Он выглянул в ветровой клапан и тут же присел.

— Там какой-то мужик, — сообщил блондин. — Жжёт костёр. Сидит и смотрит в нашу сторону.

— Вот же, блин… — выругался Лёха, надевая мокрые ботинки.

— Что будем делать? — Жека перехватил мачете обратным хватом.

— Думаешь он нас не заметил? — Лёха медленно вытянул клинок из ножен. — Хотя о чём я? Ведь он ходил тут, собирал хворост, наверняка увидел палатку, а теперь ждёт, когда мы проснёмся. Дай гляну.

Жека отодвинулся. Лёха выглянул наружу и тут же встретился взглядом с седовласым мужиком в брезентовом плаще. Это был тот человек, которого Жека называл «чудиком», он же открыл путь, после того как Гавр и его шайка пытались напасть на Мию в лагере. Мужчина улыбнулся Лёхе. Сумрак юркнул вниз.

— Это твой чудик, — севшим голосом сообщил Лёха. — И он улыбнулся мне.

Жека уже не таясь посмотрел на поляну. Поиграл желваками.

— Выходим, — приказал он. — Сейчас разберёмся, что это за перец такой.

Накинув куртку на голое тело, блондин рывком распахнул полог и вылез наружу. Лёха выбрался следом, держа мачете наготове. Мужчина наблюдал за ними. Он продолжал улыбаться, ковыряя палкой угли костра. Сумрак заметил металлическую решётку на камнях, которыми незнакомец обложил костёр. На решётке шкворчало мясо. Лёха сглотнул подступивший к горлу ком — в голову лезли разные нехорошие мысли: человеческое ухо в гречневой каше он не забудет никогда.

— Доброе утро, — сказал мужчина. — Завтрак почти готов, осталось совсем чуть-чуть.

Сумрак взглянул на часы — половина третьего. Странно, но мужик был прав: солнце всё ещё висело над восточным краем горизонта. Создавалось впечатление, что друзья поспали от силы пару часов, но по ощущениям Лёха верил всё-таки часам — поспал он не менее восьми часов.

Жека бросил косой взгляд на друга, видимо, думая о том же. Леха пожал плечами.

— Быть может, вспашка? — предположил он.

— Кто ты такой? — Блондин вышел на поляну, отодвинув ветви ивы клинком, и замер, держа мачете под углом к земле.

— Нападать на него бесполезно, — шепнул Лёха. — Если старик с опушки и этот чудак — одно лицо, то дело труба. Я рубил его топором, но не попал ни разу.

— Давайте обойдёмся без долгих прелюдий, — сказал незнакомец.

Лёха вышел вперёд.

— Давай, — согласился он. — Говори, зачем пришёл.

— Подходите, присаживайтесь. — Мужик взмахнул рукой и возле костра появилось бревно.

— Ха! — фыркнул Жека. — А ты говоришь он ветки собирал.

— Нам нужна информация, — Лёха положил клинок в траву и, подняв открытые ладони, пошёл к костру. — Ты же помогаешь, верно?

— Верно, — кинул седой. — Давайте завтракать, а все вопросы потом.

— Я не голоден.

Лёха остановился в двух шагах от бревна. Бросил быстрый взгляд на решётку: на прутьях лежали куриные крылышки — румяная корочка выглядела аппетитно. Пахло пряностями. Желудок предательски заурчал.

Жека перешагнул бревно, сверля мужика недобрым взглядом, поддел крыло клинком и, как ни в чём не бывало, сел напротив незнакомца. Седовласый одобрительно крякнул. Откинув полу плаща, он вынул здоровенный нож и, наколов крыло, протянул Лёхе.

— Прошу, — сказал мужчина.

Лёха отказался. Доверия незнакомец не вызывал у него ни тогда, ни сейчас. На Жеку Сумрак посмотрел с упрёком, на что друг скорчил гримасу.

— Как ты там сказал? — спросил блондин. — Двум смертям не бывать?

— А одной не миновать, — тихо произнёс Лёха, присаживаясь на бревно.

— Золотые слова, — улыбка мужика стала ещё шире, превратившись в оскал. — Правда, не в вашем случае.

Жека поперхнулся и замер с занесённым ко рту крылом.

— Нет-нет, — седой поднял руки в примирительном жесте. — Мясо хорошее. Просто иронично звучит пословица из ваших уст, ведь один раз вы уже умерли.

— Спасибо, что напомнил, — буркнул Жека, кусая мясо.

Лёха не понимал, почему друг ведёт себя столь опрометчиво. Это место было полно сюрпризов и седовласый мог в любой момент обратиться иным или ещё какой тварью. Однако, Лёха сам положил мачете в траву и пошёл к костру. Где-то в глубине души он понимал, что этот человек неопасен. От незнакомца словно расходились невидимые волны спокойствия. Рядом с ним Лёха чувствовал себя в безопасности.

— Ты Лоэн? — спросил Сумрак.

Седой поменялся в лице на миг, будто серая тень залегла в его морщинах, но быстро вернул себе улыбку. Отломил половину крыла и впился в мясо зубами. Лёха отметил, что зубы у него были ровные и белые, что резко контрастировало с образом старца.

— Нет, — ответил незнакомец.

Лёха покосился на блондина. Друг увлечённо обгладывал кости и, казалось, потерял интерес к разговору. Справившись с первым крылом, Жека вытер руки о куртку, снял клинком с решётки второе и продолжил трапезу. Седой тоже жевал, поглядывая из-под кустистых бровей.

Сумрак вздохнул. Он перевёл взгляд в сторону леса, изучая густые заросли граба. Воображение тут же нарисовало смазанную тень в подлеске. Лёха напрягся. Тень, под пристальным взглядом человека дёрнулась и скрылась в кустарнике. Хрустнула ветка. Жека тоже посмотрел в ту сторону.

«Значит, не показалось», — подумал Лёха.

— Пустое, — седой махнул рукой не глядя. — Сюда им не пройти.

Лёха обернулся к палатке. Зря он оставил клинок там.

— Не стоит, — повторил незнакомец. — Тут безопасно.

Лёха мог бы поспорить, но не стал.

— Кто такой Лоэн? — решил зайти он с другой стороны.

— Да что ты пристал, — резко бросил седой. — Не про это тебе стоит думать, парень.

— Хорошо. Мия, что скажешь о ней?

— Мия? — Незнакомец удивлённо вскинул бровь.

— Блондинка с пантерой, — напомнил Лёха.

— Ах, Мия, — седой ухмыльнулся. — Сами у неё спросите при встрече. Впрочем, она вряд ли захочет вести беседы.

Лёха покосился на Жеку — пассивность друга его начинала раздражать. Но блондин продолжал жевать, чавкая и вытирая руки о куртку.

— Что ты с ним сделал? — Лёху посетила страшная догадка.

Седой снова ухмыльнулся. Сумрак хотел было встать, но что-то его держало за бёдра. Он перевёл взгляд вниз и ужаснулся: из бревна проросли тонкие ветви, обвив его ноги. Лёха попытался выхватить клинок у блондина, но руку тут же сковало вьющейся лианой, а потом и вторую.

— Жека! — крикнул Сумрак.

Блондин окинул его туманным взглядом, да и только. Всё его внимание было занято куриными крыльями, а они, словно по волшебству, снова и снова появлялись на решётке.

— Прошу меня простить, — сказал седой. — Но так надо. Ты приглянулся кое-кому, и меня просили помочь.

Лёха скосил взгляд вниз. Земля вздыбилась небольшим холмиком, а трава вокруг него осыпалась серой пылью. Кочка забурлила, словно там снизу рылся крот, а затем превратилась в муравейник — рыжие насекомые устремились к Лёхе. Миг, и Сумрак уже не видел своих ног. Он хотел закричать, но лишь издал слабое мычанье.

Седой отбросил кость, вытер руки о полу плаща, и, подобрав тонкую веточку, стал строгать ей ножом.

— Не бойся, — сообщил он. — Того, что ты видишь, на самом деле нет, просто твой мозг не знает, как интерпретировать эту информацию. Скоро всё закончится.

Муравьи уже добрались до шеи. Лёха чувствовал, как насекомые копошатся под одеждой, щекочут кожу, кусают её и забираются всё выше. Он закрыл рот и стал крутить головой из стороны в сторону, пытаясь сбросить муравьёв, но те держались крепко, забираясь в уши, в ноздри, под веки. Сумрак раскрыл рот в немом крике и тут же поперхнулся от хлынувших в горло насекомых. Последнее, что он видел, прежде чем отключиться — это беспечное лицо незнакомца: седой ковырял веточкой в зубах.

Сумрак парил в пустоте. Вокруг него клубилась непроглядная тьма. Лёха не чувствовал своего тела, но мог бы поклясться, что насекомые всё ещё окутывали его с головы до ног. Слева мигнул белый огонёк. Лёха присмотрелся: неясная серая тень парила рядом с ним; она медленно набирала световой силы и вот уже Сумрак смог рассмотреть очертание человеческой фигуры. Тень приблизилась. Это был незнакомец, только теперь он снова стал стариком: морщинистое лицо его напоминало старую мочалку, волосы поредели, открывая бледную кожу, покрытую пигментными пятнами; старик, казалось, светился изнутри.

— Зачем ты это сделал? — спросил Лёха и удивился своему голосу: он звучал низко, как будто из-под воды.

— Меня попросили, — пожал плечами старик.

— Кто?

— Это не важно. Ты узнаешь всё со временем сам, если осилишь путь.

— Путь?

— Да, — кивнул старик.

Сейчас он не улыбался, взгляд его оставался серьёзным.

— Какой путь? — Лёха попытался пошевелиться, но шевелить было нечем. — Что это за место? Зачем это всё? Почему?

— Твой разум пока не готов, а язык настолько скуден, что нам не хватит вечности, — старик повёл рукой. — Смотри.

Мрак раздался, и Лёха увидел полянку, редкий сосновый бор и скалы. На полянке стояли палатки, тлели угли в кострах. Где-то журчала вода. Сумрак повернул голову. Взору открылась береговая линия, где мерцали огни: яркие скопления — города, тусклые вереницы — дороги, попадались и вовсе крохотные россыпи.

— Солнцегорское побережье, — догадался Лёха. — А поляна — турстоянка Чигенитра.

— Верно, — сказал старик. — Присмотрись.

Лёха перевёл взгляд на лагерь. Он щурился, вглядывался, дёргался, пытаясь приблизиться, но ничего не менялось — чадили костры, трепыхались на ветру полы незакрытых тамбуров палаток.

— Не так, — старик мотнул головой. — Смотри не только глазами. Ну же! Представь, что мир имеет ещё одно измерение, пройди вдоль этой грани.

— Четвёртое измерение — это время, — буркнул Лёха.

— Время не существует. Это лишь твоё представление о нём. Ну?!

Лёха старался. Он выпячивал глаза, которых, вероятно у него сейчас не было, телепал несуществующими ногами, напрягал иллюзорный пресс, сжимал кулаки, моргал бесплотными веками, но ничего такого не видел — просто турстоянка с палатками.

— Ох, — вздохнул старик. — И зачем ты им понадобился? Толку же нет никакого.

Лёху эти слова почему-то зацепили, и он хотел выдать колкость в ответ, но старик опередил его: незнакомец отвесил Сумраку увесистую затрещину, которую Лёха ощутил, будто на миг обрёл тело. Из глаз посыпались искры. Лёху даже качнуло вперёд, а мир вокруг пошёл рябью.

Сумрак моргнул. Что-то изменилось, но что, он понять не мог. Перед глазами была всё та же стоянка и палатки, но теперь Лёха видел какие-то тонкие нити, уходящие в небо от каждой палатки: где-то нитей было две, где-то одна, а у крупного шатра — целых шесть. Сумрак покрутил головой и приметил ещё с десяток синеватых ниточек, разбросанных то тут, то там около турстоянки. Но там, где встали лагерем они с Жекой нитей не было.

— Верно, — снова сказал старик, будто читал Лёхины мысли. — Для вас пути назад не существует, потому и нитей нет.

— Что это?

— Идём дальше.

Старик растворился в воздухе, а на его месте осталась белёсая воронка, в которую Лёху тут же затянуло. Он моргнул и мир снова поменялся. Теперь Сумрак висел над огромным горным массивом, сплошь изрезанным долинами с серебристыми нитями рек. Остроконечные пики подпирали собою небо, а ледники своими языками сползали в безжизненные каменные низины, таяли, оборачиваясь шумными потоками, которые устремлялись ниже — к зелёным бескрайним лесам. А на границе клубился туман.

Лёха заметил, нити, которые были разбросаны по всей горнолесной зоне, но теперь они струились сверху вниз. Сумрак задержал взгляд на зелёном островке среди скал — туда уходил целый пучок синих, извивающихся нитей. Они подрагивали. Некоторые пульсировали, а по ним шла красная рябь. Вот одна лопнула и рассыпалась алыми искрами, оставив после себя дымный шлейф, будто от удара молнии. Вскоре лопнула ещё одна, а за ней ещё и ещё.

— Что там происходит? — спросил Лёха, уже догадываясь и сам.

— Не думаю, что ты захочешь на это смотреть, — ответил старик.

Он ускользнул вниз, и скрылся за горным перевалом. Лёху потянуло следом. Старик замер над небольшой опушкой, где встали лагерем туристы. Молодые люди отдыхали после долгого перехода. Кто-то разводил костёр, кто-то спускался к реке, несколько парней стояли в сторонке и о чём-то оживлённо спорили. Лёха заметил, что каждый из них был вооружён: кто топором, кто ножом, а кто-то и просто заострённой палкой.

— Смотри глубже, — менторским тоном произнёс старик. — Забудь про нити.

Лёха не знал, как это глубже, а потому просто смотрел. Он постарался расслабиться, очистить разум и взглянуть на людей отрешённым взглядом. Что-то изменилось, нити пропали, а люди теперь казались ему тенями: основная масса туристов светилась алым в области груди; у некоторых тела были абсолютно чёрные; ещё девушка — её алый огонёк покрывала сеть чёрных росчерков; и парень — этот огней не имел и сиял изнури бледно-розовым светом. Ещё трое парней не изменились вовсе, будто Лёха смотрел на них обычным взглядом.

— Первые — это кандидаты, — стал пояснять старик. — Ровный алый свет — свет жизни. Вторых опустим, они для тебя уже не опасны. Девушку тронула тьма, таких тебе стоит опасаться — у тебя на языке крутится слово иные, впрочем, это наиболее подходящее определение.

— А вот этот, бледно-розовый? — спросил Лёха.

— Этот такой же, — ухмыльнулся старик.

— В смысле? — удивился Сумрак.

— Он пришёл сюда повторно, как ты и твой друг.

— А эти трое. Они не поменялись вовсе.

— Избегай их. Правила усложняются.

— Какие правила?

— Не забивай себе голову. Ты получишь ответы, когда придёт время, если, конечно, преодолеешь путь.

— Так, стой! — Лёха окончательно запутался. — Ты мне можешь объяснить, что тут, чёрт возьми, творится? Все эти огоньки и линии — это замечательно. Но какой смысл в этом всём?

— У нас не так много времени, — старик смотрел строго. — Да и не помогут тебе эти знания сейчас. Твоя задача уловить то, что поможет тебе выжить. Охотиться за тобой на этот раз будут основательно.

— Кто?

— Они, — старик указал за горизонт.

— И вот они, — он показал в сторону странной троицы.

— Иные?

— О нет, — старик запустил пятерню в кустистую бороду. — Эти куда опасней.

— Твою мать! — Лёха вспылил. — Дед, ты достал уже. Одни загадки.

— Гнев лучше прибереги, — посоветовал незнакомец. — Смотри и запоминай. Я тебе вообще ничего не должен показывать и делаю это исключительно по просьбе.

— Да-да, — отмахнулся Лёха. — Тебя попросили, потому что я важен кому-то там… зашибись.

— Сарказм тут неуместен, — старик снова одарил Лёху строгим взглядом.

— Ладно, — хмыкнул Лёха. — Алые — люди. Алые с чёрным — иные, чёрные без огней — двойники? Верно? Кстати, кто они такие?

— Они те, кто остался тут на века.

От этих слов Лёху передёрнуло. Он ещё раз посмотрел на полянку обычным взглядом: девушка разговаривала с парнем, они вели себя совершенно естественно, но стоило Лёхе напрячь взор, как тела туристов превращались в пустые, безжизненные оболочки.

— Они могут превращаться в кого угодно? — спросил Лёха.

— Только в мёртвых.

— Стоп! — Лёха покосился на старика. — А как же мы с Жекой. Я видел его двойника, а он моих.

Старик смотрел молча.

— Чёрт, — догадался Лёха. — Мы ведь погибли тут. Так?

Незнакомец кивнул.

— Но, нет, погоди. — Лёха, почесал воображаемый подбородок, вспоминая детали. — Таня. Она тогда рассказывала, что встретила меня, что я там пытался сделать с ней что-то. Не вяжется.

Старик скрестил руки на груди.

— Ох, — выдохнул Лёха. — Она же была уже не она. Да? Ну, её двойник. И могла всё выдумать. Да? Ну что ты молчишь?!

— Не хочу тебе мешать, — улыбнулся незнакомец. — У тебя и самого получается неплохо.

— Как же всё чертовски сложно.

Старик кивнул.

— Стой! — Лёха вспомнил друзей у вырубки, которые предложили ему очень странную гречневую кашу. — Не сходится. Я видел Жеку, Виталика и Машу, но они тогда были ещё живы.

— Я подозреваю, что тогда ты повстречал их, — седой старец указал за горизонт в сторону чёрных нитей.

Лёха прикусил язык, ужаснувшись.

— Это… зло, нечисть? — спросил он.

— Добро, зло — это всё эфемерно, — старик развёл руками. — Тьма первична, вероятно потому твой мозг видит эти нити чёрными. Тут нет злых или добрых. Каждый выполняет свою задачу.

— Какую, можно не спрашивать? — Лёха повёл бровью.

Старик снова кивнул. Сумрак с досадой поджал губы и обернулся к полянке.

— Значит, алые, алые с чёрным, тёмные, — стал перечислять Лёха. — Розовый — такой как я. Ну, допустим. А на горизонте у нас первородная тьма, но не добрая и не злая. Ну теперь всё понятно! А я-то думал. А таблички с загадками будут?

— Ирония? — старик повёл бровью. — Уже лучше.

Сумрак выругался себе под нос. Вдохнул. Выдохнул, борясь с гневом, закипающим в груди — старец его раздражал.

— Какие есть ещё различия? — спросил Лёха, поборов злость.

— Сам поймёшь со временем. Мы сильно рискуем, болтая тут без толку.

— Погоди. — У Лёхи остались ещё вопросы, вернее их только прибавилось.

— Нет времени.

Старик провалился сам в себя, а на его месте появилась теперь чёрная воронка, в которую затянуло Лёху. Яркая вспышка и Сумрак снова оказался на полянке у ивы. Жека с невозмутимым видом поедал куриные крылышки. Чадил костёр.

Лёха вскочил на ноги, снял куртку и принялся смахивать муравьёв. Тело зудело. Сумраку казалось, что насекомые забрались под веки и пытаются выгрызть глаза изнутри. Во рту было кисло. Старик, который снова помолодел лет на двадцать, зашёлся хохотом.

— Да уймись же ты, — сказал он, отсмеявшись. — Осталось последнее напутствие.

Сумрак его не слушал. Он сбросил куртку, затем снял футболку и стал осматривать торс и руки — муравьи пропали, но Лёха чувствовал, как они копошатся под кожей, под веками, в носу и ушах. Лёха закрыл глаза, сжал кулаки и попытался восстановить дыхание.

— Вот, — одобрительно крякнул седой. — Ты уловил суть: самоконтроль — это первое, чему тебе стоит научиться.

— Зачем? — Сумрак открыл глаза, зуд потихоньку стихал. — Зачем мне это?

— Потому что тьма уже здесь, — улыбнулся седой незнакомец.

Он указал на край поляны. Лёха проследил за направлением его руки. Лесную опушку окружили со всех сторон жуткие твари: большие косматые волки с алыми глазами; бледные пауки размером с кошку, чёрные глаза которых блестели в солнечных лучах; на траве извивались толстые змеи, покрытые серебряной чешуёй, они высовывали раздвоенные языки и шипели; в небе кружил филин. Но твари не могли пройти на полянку: тонкий дымчатый купол барьера преградил им путь.

Сумрак напряг взор, пытаясь заглянуть глубже, как учил старик. Мир дрогнул и пошёл рябью, а затем картинка изменилась: теперь Лёха видел барьер — это была мелкоячеистая сеть, сплетённая из тонких прозрачных нитей; они искрились и переливались лиловым. За преградой никого не оказалось, лишь чёрное пятно, похожее на тучу, висело у края горизонта. Лёха моргнул, и привычная картина мира вернулась, а с ней и жуткие твари.

— Не всё то золото, что блестит, — произнёс седой, вставая с бревна.

Костёр исчез, а с ним и решётка с крыльями. Жека перестал жевать. Он замер и смотрел в одну точку прямо перед собой.

— Почему я их не вижу? — спросил Лёха.

— Потому что их нет, — пожал плечами седой. — Но есть то, что создаёт иллюзию. Вот оно реально.

— Оно?

— Оно, — кивнул старик.

— И всё?

— Этого достаточно. Просто не попадайся ему. В прошлый раз у тебя это почти получилось.

— Это Ярослав? — предположил Лёха.

— Ох… — незнакомец поднял глаза к небу. — Дались тебе эти имена. Здесь каждый может назваться как ему вздумается.

— У меня нет других имён. — Лёха со злостью сжал кулаки. — Парень представился нам Ярославом. Затем плато. Вышка. В него выстрелили из арбалета, но он этого даже не заметил.

Старик задумался на миг, почесал за ухом.

— Всё до банального просто, — сказал он. — Есть две стороны: одна — нуждается в таких, как ты, другая…

Старик задумался.

— Ну, считай, мешает, хотя я уже ни в чём не уверен. Однако, с недавних пор есть и третья, но опустим. Вы приходите и идёте к мосту. Первые вам помогают, вторые, как это ни странно, — мешают.

— Ты на какой стороне?

— Я на своей, — собеседник тронул седой ус. — Не заставляй меня передумать.

— А Мия? — Лёха подался вперёд.

— Всё! — резко воскликнул старик, а голос его разнёсся эхом, отражаясь от стен барьера. — Последнее напутствие: посмотри на своего друга истинным зрением.

— Истинным зрением? — Лёха спросил это с издёвкой — от подобных слов разило пафосом.

— В твоём языке нет нужного термина, — парировал седой. — Смотри!

Лёха подчинился. У Жекиной тени в области грудной клетки горел алый огонёк, опутанный серой паутиной; от шеи к правой руке тянулась чёрная вязь, переплетённая белёсыми всполохами.

— Это шрам, — пояснил седой. — Или метка. Как угодно.

— Что это означает? — Лёха нахмурился.

— Додумаешь сам.

Седой незнакомец окинул полянку взглядом, задержал взгляд на понятной только ему точке, задумался на миг, шевеля губами, будто что-то считал в уме, а потом кивнул.

— Пора, — сказал он. — Не бродите тут слишком долго, и остерегайтесь лесных вырубок.

— Это я и без тебя знаю, — буркнул Лёха, вспомнив призраков.

— Не подведи меня, — седой погрозил пальцем.

Сумрак хотел ввернуть очередную колкость, но седой пропал. Небо налилось ярким светом, в ушах раздался противный звон, а потом на поляну обрушилась волна холодного влажного воздуха. Запахло прелыми листьями и мхом. Лес изменился: вместо грабов полянку теперь окружали высокие буки, рельеф пошёл складками, появились замшелые валуны и каменные осыпи. Солнце перепрыгнуло с востока на запад.

Лёха обернулся. Палатка стояла на месте. Ива исчезла. Пропал барьер и гротескные животные. Жека ругался на чём свет стоит, мотая головой. А тем временем, по тропе к опушке шли двое: парень и девушка.

Сумрак замер у толстого букового ствола, скрываясь за ним. К людям он идти не собирался, но хотел послушать о чём там говорят. Однако поднявшийся ветер дул в сторону лагеря и уносил слова прочь. Но кое-что Лёха разобрать смог: разговор вели два парня, судя по интонациям и обрывкам фраз, говорили они о чём-то несущественном, бытовом; ни паники, ни эмоций — рядовой разговор. Лёхе даже показалось, что туристы смеялись. Это наводило на определённые мысли. Нет. В лагерь Сумрак точно не пойдёт. Жеки тут нет, а потому можно смело уходить. Спасать кого-то в Лёхины планы не входило. Как показала практика — занятие это бессмысленное, ведь выходом из этого мира являлась смерть, а всё остальное — лишь шлёпанье руками по воде в тщетной попытке плыть против течения. Правда, ещё был мост, но этот путь, скорее всего, вёл вовсе не домой.

«Интересно, а Гавр знал куда идёт?» — Лёха задумался и не заметил, как сзади его обошли.

— Сумрак?! — воскликнул Жека.

Лёха обернулся резко, вскидывая мачете. На тропинке стоял блондин, в руке он держал клинок, но не направлял на друга. Чуть поодаль из-за его плеча выглядывала симпатичная девушка, она нервно крутила в пальцах каштановый локон, боязливо озираясь. На первый взгляд ничего подозрительного: перед Лёхой стоял Жека и перепуганная девушка. Но Сумрак не спешил к другу с распростёртыми объятиями.

— Как дела? — спросил Лёха — первое, что пришло в голову.

Сам же он пятился, выставив клинок перед собой: Сумрак пытался занять удобную позицию, чтобы в поле зрения попадала ещё поляна, где разместились туристы. Там продолжали возиться с костром.

— Лёха, это ты? — нахмурился блондин.

— Смотря кто спрашивает.

— Покажи текст. — Жека поднял мачете.

Сумрак нахмурился. Он так и не понял, чем отличаются иные от двойников. А быть может, различий не было вовсе. Но тем не менее, двойники не нападали. Он помнил, что Таня — бывшая Жекина девушка, — в отличие от той же Кати, вела себя спокойно и просто пропала, когда они с Алёной перешли барьер возле земляничной поляны. Иные же атаковали при первой возможности.

— Скажи, что написал ты, и я покажу, — ответил Лёха, продолжая пятиться.

— Ну да, сейчас, — фыркнул блондин. — Думаешь, я идиот?

— Лёха! — крикнули позади.

— Твою мать… — выругался Лёха, отпрянув.

На тропинке стоял ещё один Жека. Сумрак с горечью осознал, что если бы ему довелось посещать это место чаще, то и на десятый, и на двадцатый раз он не перестал бы удивляться. Нет. К подобному приготовиться нельзя.

— Так, Лёха, показывай свою бумагу, — приказал второй Жека. — Быстро!

Блондин выудил из кармана помятый тетрадный лист и замер в ожидании.

— Подходи медленно, — сказал он.

Лёха колебался. Первый Жека поигрывал желваками, но пока оставался на месте, наблюдая. Девушка одарила Лёху тяжёлым взглядом. Что-то такое промелькнуло в её лице: не то лёгкая тень, не то хищный блеск в глазах. Но Сумраку этого хватило, чтобы сделать выбор. Он достал записку друга, выставил перед собой и стал боком приближаться ко второму блондину.

А на полянке, тем временем оживились. Туристы отложили свои дела и теперь наблюдали за происходящим.

— Покажи, — приказал Жека, направив клинок Лёхе в шею.

Кажется, это был настоящий блондин. Сумрак оценил то, как друг держал мачете — подобный хват он наблюдал только у настоящего Жеки и Гавра.

— Держи. — Лёха отдал записку.

Друзья обменялись листами. Свой почерк Лёха узнал сразу. Жека тоже изменился в лице, изучив собственные загогулины на бумаге. Улыбнулся.

— Не поверишь, — сказал он. — Ты уже третий Лёха, которого я встречаю здесь. Твои копии тоже показывали мне листы, и текст там был правильный, только почерк другой.

Сумрак облегчённо вздохнул. Он не надеялся так скоро встретить друга. Двойники, тем временем, с интересом рассматривали друзей. Девушка перестала разыгрывать комедию и теперь смотрела с презрением, скрестив руки на груди.

— Кто вы такие? — Лёха обратился к ним.

— А ты ловкий, — лжеблондин ухмыльнулся. — Второй раз тут? Решил-таки пройти на ту сторону?

— Лёха, валим, — Жека ухватил Сумрака за рукав.

— Погоди. — Лёха вывернулся. — Вы иные?

— Иные? — спросил двойник, скривившись, будто попробовал это слово на вкус. — Какое странное слово. Нет, дружище. Мы дома… Иные — тут вы.

— Лёха! — Блондин потянул Сумрака назад.

— Эти люди опасны! — выкрикнул Лёха, обращаясь к туристам на полянке. — Не связывайтесь с ними!

— А вот это ты зря! — фыркнул лжеблондин и бросился вперёд.

Жека шагнул тому навстречу, отбил ловким движением мачете и пинком отправил двойника в кусты.

— Ходу! — скомандовал блондин.

Лёха на этот раз повиновался. На бегу он обернулся: шатенка гневно смотрела вслед убегающим друзьям, но преследовать не собиралась; Жека-двойник сидел на земле и улыбался, а глаза его отливали тьмой — этот взгляд пробирал до самой души, до дрожи в коленках. Сумрак закусил губу и отвернулся. Подобный взгляд ему был знаком — так смотрел Ярослав.

Друзья бежали долго. Лес вокруг постепенно редел, а широкая хоженая тропа, извиваясь, забирала вверх. Справа открылся скальный массив. Слева виднелся крутой склон, покрытый густым грабовым лесом.

На подъёме силы оставили Лёху окончательно, и он рухнул в траву, но встать уже не смог.

— Всё… — сказал он, тяжело дыша. — Не могу. Стой.

Жека выглядел бодрее. Он сбросил рюкзак, взглянул на компас и подошёл к обрыву.

— Ого, — сказал он. — Какая тут высота?

— Не знаю. — Лёху сейчас это мало заботило.

— Мы явно выше, чем кажется, — сообщил друг. — Но барометр показывает уровень моря.

Жека протянул Сумраку циферблат карманного барометра-альтиметра.

— Вижу ты подготовился, — ухмыльнулся Лёха.

— Странно, — Жека проигнорировал колкость. — Может прибор врёт?

— Давно ты тут? — спросил Лёха.

— Сутки, — ответил блондин, изучая склон.

— Снова дольше, чем я. — Лёха вылез из-под рюкзака, достал флягу и приложился к горлышку.

— Я наблюдал за тобой. — Жека спрятал барометр и огляделся.

— Давно?

— С самого начала. Ну, вернее я не видел, как ты оказался в овраге, но всё остальное видел хорошо: и мужика, и орла.

— Беркут. Это был здоровенный беркут.

— Да какая разница. — Жека махнул рукой.

— И ты мне не помог? — удивился Лёха.

— Помог, тебе первому, — Жека кивнул. — Но когда на клочке бумаги прочитал свой текст, но написанный твоим почерком, то решил больше так не рисковать. Уж извини. Кстати, ты это классно придумал. Но эти гады каким-то образом просчитали всё.

— Весьма странно, — задумался Лёха. — Если они способны выведать такие детали, то могли бы и почерк подделать. Ведь тут есть другой ты, и другой я.

— Тут помимо тебя, ещё два таких вот Сумрака во плоти.

— Ну так о чём речь. Я и говорю: могли бы почерк подделать.

— Почерк — это штука индивидуальная. Считай ментальная.

— У близнецов он похож.

— Ну я не знаю тогда, — сдался Жека. — Хочешь сказать, что ты — это не ты?

— Я.

— Тогда не гунди. А то закрадываются подозрения всякие.

— Ладно, — согласился Лёха. — Двум смертям не бывать…

— Согласен. — Жека уселся рядом с рюкзаком, а мачете положил на колени.

— Они что-то говорили? — спросил Лёха. — Нападали?

— Первый завис на дереве, зацепившись репшнуром за сук, — ухмыльнулся Жека. — Он как-то слишком вяло себя спасал. Уж ты бы точно выпутался, а этот орал и перебирал ногами в воздухе. Он мне сразу показался подозрительным, но я решил ему помочь, предварительно спросив про текст. Он не противился и сразу показал бумагу, будто держал её наготове. Но почерк там был твой, а не мой. Ну, в общем, я его там так и оставил висеть. Второй мне встретился спустя часа три — он изображал вывих стопы. Бумага снова не та. Его я тоже бросил. Потом уже ты в овраге. Беркут, который тебя спас мне не понравился.

Жека скривил губы в усмешке.

— Уж извини, но я решил не рисковать. Так и следил за тобой до той опушки, —блондин на миг задумался. — Знаешь, кажется, я вспомнил ещё кое-что: лагерь и Таню. Несколько Тань. Они приходили из леса и молили меня впустить.

— Лагерь у пещеры, — догадался Лёха. — Ты рассказывал об этом нам с Алёной.

— Угу, — Жека задумчиво вздохнул. — Как бы вспомнить всё? Я бы тогда знал, что нам делать.

Лёха взглянул на часы: половина восьмого. На лес медленно опускались сумерки. Слабый ветерок холодил спину, а над ухом пищал комар. Лёха отогнал насекомое и полез в рюкзак за курткой.

— А вспышки? — спросил он. — Были?

— Нет, — блондин отрицательно мотнул головой. — Если я, конечно, понимаю, о чём речь. Их я не помню.

— Такое сложно с чем-то спутать. — Лёха застегнул молнию под самый воротник. — Значит, сутки и ни одной вспышки. Странно.

— Тут всё странно.

Друзья помолчали. Каждый думал о своём.

— Те ребята на полянке под дубом, — нарушил тишину Лёха. — Как думаешь, они туристы?

В лесу хрустнула ветка. Жека обернулся на звук.

— Не знаю, — сказал он. — Надо бы о ночлеге подумать. Темнеет. Да и тучи сгущаются. Как бы дождь не пошёл.

Лёха посмотрел на компас. Направление тропы ему не нравилось — дорожка уходила на запад. Но обратно он тоже идти не хотел. От взгляда двойника Жеки до сих пор по спине бегали мурашки.

— Идём вверх, — предложил Сумрак.

Тропа вывела друзей к перевалу. Солнце к тому времени скрылось, а с гор спустился холодный воздух… и туман, от которого у Лёхи буквально случилась паническая атака. Но Жека уверил друга, что это скорее всего низкое облако. Впрочем, задерживаться на перевале Лёха не хотел, а потому включил фонарь в режим «Турбо» и начал спуск. Благо тропа шла дальше.

Мелкая морось оставляла рябь в мощном световом луче, куртка и штаны быстро напитались влагой, но Лёха не останавливался. Стоять в этом туманном облаке было выше его сил. Поднялся сильный ветер, а потом пошёл дождь. Сумрак же упрямо брёл вниз, не обращая внимание ни на что — какая-то неведомая сила гнала его вперёд. Не просто страх, а нечто ужаснее, от чего волосы на затылке вставали дыбом. Лишь выйдя на ровный участок, Сумрак сбавил темп. Жека всё это время бурчал позади, но делал это не со зла, а, скорее, чтобы взбодрить себя — видимо скверные предчувствия друга передались и ему.

В низине снова начался густой лес. Одежда промокла до нитки, а в ногах хлюпало. Лёха дрожал как осиновый лист, ища взглядом хотя бы небольшой клочок ровной поверхности среди плотных зарослей — граб, казалось, стоял сплошной стеной.

Дождь усиливался.

Тревога затаилась, словно кошка перед прыжком: она больше не обжигала спину ледяным касанием, не стискивала горло мёртвой хваткой, от которой перехватывало дыхание — спряталась где-то в области живота и напоминала о себе лишь спазмами. В прошлый раз Лёха ничего подобного не испытывал без причины, и от этого становилось жутко вдвойне. Он крутил фонарём из стороны в сторону, вырывая из мрака тени, и боролся с собственным воображением: ему снова чудились жёлтые глаза, силуэт громадной пантеры, а сквозь шум дождя пробивалось хлопанье крыльев.

Лёха давно перестал смотреть на часы и только шёл вперёд, лишь изредка оборачиваясь назад. Жека не отставал — блондин в такие моменты улыбался, но улыбка эта казалась Сумраку наигранной.

Друзья шли так всю ночь и лишь к рассвету выбрались на небольшую полянку. Дождь с восходом солнца прекратился, а с ним пропало странное чувство опасности. Впрочем, Лёха сомневался, что причиной для тревоги стал дождь. За ними явно кто-то следил, а быть может, подталкивал вперёд.

Выйдя на полянку, Сумрак без сил рухнул в траву. Ноги гудели, а в спину будто забили раскалённый прут железа. Кожа на руках набухла от воды, и фаланги пальцев теперь напоминали переваренные сосиски. О том, во что превратились его стопы, Сумрак старался не думать и не сильно надеялся, что хвалённые неопреновые носки не пропустили влагу. Впрочем, по ощущениям не всё было так плохо: как болят мозоли Лёха знал не понаслышке — все туристы проходят через это.

— Твою налево, — Жека рухнул рядом прямиком в лужу, но его это вовсе не смутило. — Это что за хрень была?

— Не знаю, — простонал Лёха, переворачиваясь на бок и вылезая из-под рюкзака.

Он подставил лицо тёплым лучам солнца и зажмурился, словно довольный кот.

— Но мы справились.

Жека на это лишь что-то буркнул себе под нос.

— В прошлый раз я тут был всего пару дней, — сказал Лёха, не открывая глаз. — А ты — две недели. Как ты выживал?

— Найди того, кто вернёт мне память, и я тебе отвечу, — буркнул Жека. — Но сомневаюсь, что этот Лоэн… или кто тут у них за главного? Что он тоже сделает меня избранным.

Лёха открыл глаза. Блондин распаковывал гермомешок в поисках сухой одежды. Сумрак решил последовать примеру друга.

— Я бы тоже хотел всё забыть и не возвращаться сюда никогда, — сказал Лёха. — По сути, я так и сделал, но эти сволочи так просто не сдаются.

Жека переоделся быстро. Обвёл округу взглядом и указал рукой направление.

— Вот, под той ивой можно поставить палатку, — сообщил он. — Нас там сложно будет заметить. Не знаю как ты, а я валюсь с ног.

Лёха кивнул. Он почесал небритый подбородок, задумавшись.

— Изначально я хотел пройти весь путь вдвоём, — сказал Сумрак. — Но сейчас, кажется, понимаю ошибочность этой идеи. Нам нужна группа. Нужны дежурства. Днём тут вроде безопасно, но ещё не начались вспышки, а они внесут путаницу в дневной цикл.

— Согласен, — кивнул Жека.

Поставив палатку, друзья наспех перекусили, нарубили тонких веток и дополнительно укрыли шатёр. Этого, конечно, не требовалось, так как зелёный брезент буквально сливался с раскидистыми ветвями ивы, но лишняя предосторожность не помешает. От иных и прочей нечисти скрыться не получится, в этом Лёха не сомневался, но вот от любопытных глаз туристов — вполне.

Забравшись в спальник, Лёха мгновенно уснул. Ему снова приснилась Алёна. Она весело смеялась, кружась в танце посреди бескрайнего поля, покрытого ковром из полевых цветов. В руках девушка держала тонкую шёлковую шаль, которая плавно развивалась в воздухе. Сегодня Алёна была в сарафане, и Лёха залюбовался ею — он никогда не видел её в подобном наряде. Каштановые волосы девушки волнами спадали на плечи, а на запястьях переливались и сверкали янтарные бусы, словно играли с солнечными лучами.

Лёху она не замечала, всё кружа и кружа среди цветов. Сумрак хотел приблизиться к Алёне, но упёрся лбом в холодное ничто — невидимая стена встала между ними. Тогда Сумрак закричал, зовя девушку, но крик его растаял в воздухе над бескрайним полем. Он упёрся в стену руками, надавил, но сдвинуть преграду не смог.

Алёна замерла, будто что-то почувствовала. Девушка опустила шаль и стала внимательно осматривать поле. Тогда Лёха снова закричал, ударив кулаком в стену. Кожа на костяшке лопнула и алые капли, подхваченные ветром, упали на невидимый барьер. Стена задрожала, пошла рябью и лопнула.

Девушка наконец заметила Лёху. Она радостно воскликнула и бросилась к нему, но возникшая из пустоты чёрная тень оказалась быстрей: громадная пантера в два прыжка приблизилась к Лёхе и взмахнула лапой, полоснув когтями воздух. Там возник разрыв, будто лопнула сама реальность и из рваной раны вырывался сноп алых искр. Он окутал Лёху с головы до ног, спеленал, как младенца и затянул в пустоту.

Мир вспыхнул и померк.

(Поход 2) Там, где кончаются сны. Глава 9

— Ну, ты дрыхнешь, что ли? — спросила тень Жекиным голосом.

— Смотрю на небо, — Лёха вздохнул, садясь прямо. — Пытаюсь запомнить его.

— Ты никак помирать собрался?

Лёха пожал плечами.

— Ну что там? — спросил он.

— Народу много. — Блондин расстелил каремат рядом с костром и уселся на коврик, скрестив ноги по-турецки. — Основная площадка забита палатками так, что и плюнуть негде. Я видел ещё огни костров ниже и выше по тропе. У родника очередь.

— Я, почему-то, не удивлён, — хмыкнул Лёха.

Друзья помолчали.

— Ты дозвонился? — спросил Лёха минутой позже.

— Да, — кивнул Жека. — Сообщил по своим каналам о пропаже группы туристов на Алтае.

Лёха молча кивнул. Разлил чай по кружкам и поставил котелок ближе к огню. Ветер усилился. Стало холодать.

— Тебе советую вырубить телефон, — сказал Жека, грея руки о горячую кружку. — Если объявят в розыск, то на тебя выйдут очень быстро.

— Не выйдут, — ухмыльнулся Лёха и кивком указал в сторону склона. — Я выбросил его.

Жека проследил за его взглядом.

— Уверен, что не вернёшься? — спросил блондин.

Лёха внимательно посмотрел на друга: в его голубых глазах отражалось пламя.

— А ты? — спросил Лёха. — Ты же слышал слова Мии: обратного пути нет.

— Ну-у-у… — протянул Жека, поигрывая кистью, будто взвешивал шансы. — Из того места, может быть, и не возвращаются, но она ничего не сказала про то, что ждёт нас за мостом.

Лёха на это лишь покачал головой, в очередной раз удивляясь оптимизму блондина.

— Я, — Жека указал на себя, — по крайней мере, хочу в это верить.

— Твои слова — да богу в уши, — улыбнулся Лёха.

— Э-ка ты заговорил, — хмыкнул блондин. — Неужели дошло наконец?

Лёха несколько секунд изучал лицо друга, но всё же решил промолчать, так как знал, что подобные разговоры у них обычно затягивались на часы. К тому же в глазах блондина промелькнули озорные искорки — верный признак того, что Жека уже приготовился парировать ответ Сумрака.

— Ты придумал, как нам связаться? — спросил Лёха, переводя тему. — И надо бы какое-то кодовое слово.

— Ну верёвкой. — Жека отставил кружку и принялся распутывать тонкий репшнур. — Двойной булинь: одну петлю — тебе на пояс, вторую — мне.

— Ладно, — согласился Лёха. — Что насчёт слова? Или фразы? Я там встречал ваших двойников, и мог бы поклясться, что это вы, если бы…

— Да-да, — Жека вскинул руку в предостерегающем жесте. — Я помню твой рассказ про ухо… А ты уверен, что эти мы, ну другие мы, не будут знать или помнить это слово? Как это вообще работает?

— Если бы я знал, — вздохнул Лёха. — Ладно, тогда другой вариант.

Сумрак подтянул свой рюкзак, раскрыл боковой карман и достал маленькую записную книжку с ручкой. Быстро написал фразу — старое прозвище Жеке и дурную считалочку, которую Лёха тогда придумал про друга.

— Вот, — протянул он листок Жеке. — Напиши и ты что-нибудь. Моё забери себе, а я возьму твой текст. Быть может, это сработает.

— А ты конспиролог, однако, — скривился блондин, и, прочитав Лёхины закорючки, добавил: — Хреновый, скажу я тебе, с не менее хреновым почерком.

— Тем лучше. Свои каракули я точно ни с чем не спутаю.

— Ну-ну, — Жека цокнул языком, но спорить не стал.

Он что-то написал снизу листа, разорвал его пополам и протянул Сумраку кусок со своим текстом, Лёхин же спрятал в карман. Лёха прочитал: «Хреновому конспирологу, от обворожительного блондина».

— Да уж, — Сумрак растянул губы в кривой ухмылке. — Вот тут я спокоен: такой высокопарной слог ни один иной не повторит.

— Ну и отлично, — Жека вернул другу тетрадку. — А зачем тебе она? Будешь дневник вести?

— Не помешает записывать, — Лёха кивнул. — Камера там не работает, а вот всякие тексты порой встречаются, типа загадок.

Жека запахнул куртку и вдруг разом помрачнел.

— Что? — спросил Лёха.

— Что-то мне сыкотно, Лёха. — Друг смотрел в сторону городских огней. — Вот никогда ничего не боялся, а сейчас как будто ледяной водой окатили.

Лёха молчал. У него самого руки слегка подрагивали, и вовсе не от холода. Облака растянуло, а месяц скрылся. Стало темно, хоть глаз коли. Сумрак задрал голову. Нашёл взглядом Кассиопею. Улыбнулся. Небо закрутилось. Перед глазами вспыхнула яркая вспышка, а следом пришла тьма. Холодная, непроглядная тьма.

Просыпаться Лёха не хотел. Ему снилась Алёна: они гуляли по парку, ели мороженое и кормили голубей; звучала музыка, шумели фонтаны, прохаживались парочки и галдела радостная ребятня, кувыркаясь на батуте. Хоть Лёха понимал, что это всего лишь сон, его постоянно отвлекало странное ощущение холода и влаги. По спине словно струился поток воды.

— Лёша, ау, ты со мной? — Алёна дёрнула Лёху за рукав. — Почему, когда я завожу разговор о свадьбе, ты будто улетаешь куда-то?

— Извини, — Лёха провёл рукой по шее — она была сухой, но Сумрак мог бы поклясться, что по его спине бежит вода, причём снизу вверх.

— Я думаю позвать Машу и Вику, они…

Алёна продолжала говорить, но Лёха не мог заставить себя сосредоточиться на словах. Он крутил головой по сторонам, понимая, что это неправильный сон. Впрочем, само осознание собственного сновидения говорило само за себя — так не бывает, это неправильно. Однако вспомнить события, предшествующие сну, у Сумрака не получалось. Словно не было ничего. Он понимал кто он такой, понимал кто такая Алёна, но не помнил о себе ничего.

На лицо упал лучик солнечного света, принося тепло. Лёха отчётливо осознавал это, но никакого солнца не было — парочка шла в тени высокого здания. Алёна вдруг резко закричала, обхватила лицо руками и забилась в судорогах. Мир накренился. Прежде чем приложиться затылком о мостовую Лёха услышал хлопанье крыльев и птичий клёкот, похожий на крик орла.

Где-то журчала вода, а холодный поток проникал под куртку, студил спину и приносил облегчение: затылок саднило, прикушенный язык распухал во рту. Лёха открыл глаза, щурясь на яркое солнце. Он лежал на дне оврага в ручье. По бокам вздымались раскидистые деревья с пышной кроной, снизу рос кустарник дикой малины, но пахло здесь вовсе не малиной. Этот запах был Лёхе смутно знаком, но он соображал туго, а потому просто смотрел прямо перед собой, силясь собрать разрозненные мысли в голове.

Тень упала на лицо. Сумрак лишь в последний момент успел заметить несущийся к нему предмет. Лёха дёрнулся в сторону, откатываясь. Тяжёлая палица с глухим стуком опустилась в ручей, взметнув брызги воды. Сумрак попытался встать, но голова закружилась, и он снова рухнул на спину. Затылок отозвался глухой болью.

Нападавший снова занёс палицу, на этот раз метя в область паха. Лёха, понимая, что не успевает, подставил под удар стопу, отклоняя дубинку в сторону. Хоть удар и пришёлся вскользь, но Сумраку хватило и этого: стопа вспыхнула огнём. Здоровенный мужик с жутким перекошенным лицом, тем не менее, провалился следом за палицей, наклонившись вперёд. Лёха изловчился и пнул противника в живот. Впрочем, тот этого даже не заметил. Он прижал Лёху коленом к земле и занёс кулак для удара. Сумрак крутился, как уж под вилами, силясь вырваться из крепкой хватки, но противник был крупнее и сильнее, так что все потуги лишь вызвали боль в груди — мужик давил всё сильней. Дыханье сперло, а перед глазами заплясали цветные круги, но урод не спешил, явно наслаждаясь моментом.

Лёха шарил рукой пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Он понимал, что если ничего не предпримет, то следующий удар для него станет последним или же мужик попросту раздавит ему грудную клетку.

Спасла Сумрака птица: крупный беркут с криком пронёсся над оврагом. Уродливый мужик отвлёкся на птицу, и хватка ослабла. Лёха вывернулся, подобрал ноги и с силой ударил противника в голову — урод отпрянул, а Сумрак бросился бежать.

Беркут кружил над ручьём. Его громкий клёкот пробирал до пят. Мужик Лёху не преследовал. Он схватил палицу и стал крутиться на месте, высматривая птицу. Сумрак, продолжал нестись вверх по оврагу, ища взглядом торчащие корни: если у Лёхи получится забраться по крутому склону, то у него может появиться преимущество над противником. Впрочем, сражаться с этим уродом Лёха не желал. Вверх и дёру!

Птица выпорхнула словно из ниоткуда. Беркут пролетел над Лёхой, заставляя того вжать голову в плечи и прижаться к земле, после чего стремительно атаковал мужчину с палицей. Урод встал боком, занёс дубину для удара и замер, но в глазах его Лёха прочёл испуг. Всё произошло в два быстрых мгновения: мужик ударил — беркут резко взмыл вверх и обрушился на урода выставив острые когти; раздался высокий звук, словно лопнула тонкая гитарная струна, и урод рассыпался мириадами искр, беркут тоже исчез.

Лёха не верил своим глазам. Он тяжело дышал, сплёвывая кровью. Губы его кровоточили, а левая скула саднила — вероятно урод всё-таки попал, но в пылу схватки Сумрак этого не заметил. Болел затылок. Впрочем, негодование Сумрака быстро улетучилось, как дым на ветру: он наконец понял, где очутился. Противный холодок пробежал по спине.

— Твою мать… — выдохнул Лёха.

Он умылся из ручья и ощупал затылок — на руке осталась кровь. Рёбра болели, скула пульсировала — там набухала шишка, но он всё ещё был жив. В прошлый раз в этом месте беркуты Лёхе не встречались, и уж тем более птицы, которые помогали. Скорее напротив: всё, что двигалось, разговаривало и мыслило — пыталось всеми возможными способами помешать или сожрать.

Сумрак осмотрелся. Овраг уходил вниз по склону, и ручей там обрывался небольшим водопадом. Сверху же русло изгибалось. Берега были крутыми и местами скалистыми — так просто не подняться. Лёха только сейчас заметил, что на поясе у него болтался кусок репшнура — вторая петля двойного булиня оказалась разорвана.

«Не получилось», — с досадой подумал Лёха, развязывая узел.

Вернувшись вниз по течению, Сумрак подошёл к палице и попробовал её поднять — дубинка была тяжёлой. Лёха вспомнил, что в прошлый раз уже встречался с любителем помахать «бревном», но тогда им с Алёной помогла вспышка.

— Чёрт, — выругался Лёха.

Он стал внимательно осматривать округу. Должно же быть хоть что-то. Ведь в прошлый раз у него был рюкзак. Но кроме палицы урода на дне оврага не нашлось ничего полезного. Тогда Лёха поднял взгляд и почти сразу заметил то, что искал: его ярко-красный рюкзак висел на дереве, зацепившись лямкой за сухую ветку. Сумрак осмотрел край оврага и обнаружил след, будто там что-то тяжёлое скатилось вниз. Кажется, этим чем-то был сам Лёха. Иначе сложно объяснить, почему рюкзак висел на ветке, а Сумрак оказался на дне оврага. Вероятно, в этот раз его выбросило сюда более жёстко. Хорошо, что он ничего не сломал.

Голова болела. Но Лёха надеялся, что эта не та боль, которая сводила с ума, а всего лишь последствия падения да пара тычков того урода — будь он трижды неладен. Покрутившись на месте, Лёха вернулся за обрывком репшнура и замерил его длину — мало, но до корня может достать.

С пятой попытки Лёхе удалось перекинуть камень с верёвкой через толстый корень. Подёргав репшнур, Сумрак убедился в его надёжности и стал карабкаться вверх, морщась от боли в груди.

Взобравшись, Лёха растянулся на земле и лежал так минут десять. Голова кружилась, но чувствовал он себя более-менее сносно. Солнце висело в зените, что слегка обнадёживало. Однако не стоило забывать про вспышку. В том, что она случиться, Сумрак не сомневался. Раз появился бешеный мужик с палицей и не менее бешенный беркут, то и вспышки не заставят себя долго ждать.

«Хоть какая-то стабильность», — подумал Лёха и вслух добавил, глядя на рюкзак:

— Ну и как тебя доставать?

Применив уже проверенный способ — камень и обвязанный вокруг него репшнур — Лёха смог перекинуть верёвку через сухую ветку. Дело оставалось за малым: навалиться всем весом и сломать сухую ветвь. Это Сумраку удалось, правда рюкзак упал на дно оврага. Выругавшись себе под нос, Лёха снова полез вниз, закрепив верёвку за ствол бука.

«Снова буки, — думал Сумрак, спускаясь. — Следом должен быть сосновый бор».

Но в этот раз всё, конечно, могло быть иначе.

Спустился Лёха быстро. Перетащив рюкзак подальше от воды, он раскрыл нижний клапан и стал вытаскивать вещи: Сумрак переживал, что пакеты с крупами могли порваться, а рюкзак уже успел набрать воды. Разложив пожитки на камнях, Лёха внимательно изучил вещи — как ни странно, но всё, оказалось на месте. В прошлый раз он не досчитался половины снаряжения и запасов еды. Глядя на свои пожитки, Лёха кивнул сам себе: хорошо, что они с Жекой загодя поделили провизию поровну — есть шанс, что у друга осталась вторая половина и блондин сможет протянуть, пока они не встретятся.

«А встретимся ли?»

Лёха окинул овраг взглядом. Дубинка здоровяка не внушала оптимизма. Вряд ли этот мир изменился настолько, что теперь вместо кровожадных сов и филинов, тут встречаются на каждом углу доброжелательные беркуты. Лёха улыбнулся каламбуру, возникшему у него в голове.

Сумрак взглянул на небо: солнце уже перемахнуло зенит и медленно клонилось к горизонту.

«Часа три», — навскидку прикинул Лёха и перевёл стрелки часов.

Действие бесполезное, но так ему казалось правильно, да и успокаивало это: хоть какая-то постоянная в этом мире, пускай и преходящая, но всё же. Что-что, а ход времени тут оставался таким же, как и в родном мире. По крайней мере в перерывах между вспышками наручные часы синхронизировались с солнцем. Лёха это проверял несколько раз за те дни, что он провёл в лагере у пещеры. Собственно, как и компас: прибор всегда показывал точно на север. Зная где север, всегда можно определить время по тени.

Идти Лёхе никуда не хотелось: он всё ещё надеялся, что Жека может быть где-то рядом, но кричать и звать Сумрак опасался — здесь на зов мог выйти кто угодно. Перекусив консервой, Сумрак ощупал затылок — под коркой запёкшейся крови, он нащупал здоровенную шишку. Решил оставить так. Обработал ссадины перекисью и залепил пластырем лопнувшую кожу на щеке.

Те вещи, которые не были упакованы в гермомешок всё-таки промокли, и Лёха решил разложить их на тёплых камнях — просушить. Отломив веточку, Сумрак расчистил участок земли от камней и решил провести эксперимент с тенью и компасом, потому как уходить ему совершенно не хотелось.

Воткнув ветку в землю, Лёха положил рядом компас, так, чтобы север указывал на Сумрака. В такой схеме север — это условный полдень, а юг — шесть часов. Разделив воображаемую окружность на двенадцать равных частей, Сумрак определил, что тень находится между тремя и четырьмя часами. Подвёл стрелки. После решил провести обратный опыт: направил часовую стрелку на солнце, а оставшуюся большую часть окружности — взял грубо от четырёх часов до двенадцати — поделил пополам. Там должен был быть север. Компас указывал в том же направлении. Лёха довольно кивнул. И тут его осенило. Ведь подобный метод работает только в Северном полушарии, в южном нужно делать наоборот: двенадцать на циферблате направлять на солнце и делить пополам меньшую часть окружности — от двенадцати до часовой стрелки. Значит он находился всё ещё в Северном полушарии Земли? А Земли ли? Или это всё очень точная симуляция?

Чтобы закрепить экспериментальную часть, Лёха решил опробовать ещё один метод. Нашёл в ремкомплекте иголку и потёр острый её край о шерстяной носок. Сделал углубление в земле, налил туда воды из ручья, сорвал крупный лист, положил на него иголку и опустил этот кораблик в лужицу. Листик стал медленно поворачиваться и в какой-то момент замер. На всякий случай, для чистоты эксперимента, Сумрак прикрыл ямку с водой ковриком от ветра, но стрелка больше не двигалась и указывала острой частью в том же направлении, что и синяя стрелка компаса.

К пяти часам вещи просохли. Лёха решил, что всё же следует куда-то двигаться. Ночевать в холодном сыром овраге ему не хотелось, так как палатка осталась у Жеки, если она, конечно, переместилась сюда тоже. Покосившись на пояс с ножнами, Сумрак вздохнул. Обнажив клинок, Лёха проверил остроту лезвия. Стукнул пальцем по клинку, прислушиваясь к звону, будто заправский кузнец, определяя по звуку качество стали — естественно не обладая подобными знаниями — и, наконец, надел пояс, убрав мачете в ножны. В отличие от Жеки и Гавра, Лёха фехтовать не умел вовсе, но с клинком на боку он хотя бы чувствовал себя уверенно и, вероятно, мог внушать опасения другим. Впрочем, иные игнорировали эдакую демонстрацию силы и бросались даже на толпу вооружённых самодельными копьями туристов.

Упаковав рюкзак, Лёха ухватился за репшнур и стал карабкаться наверх. С тяжёлой ношей за спиной это оказалось непросто, но он выбрался. Правда взмок как мышь. Хорошо хоть погода здесь стояла майская и прохладный ветерок приятно холодил кожу. Осмотревшись, Сумрак решил не мудрствовать лукаво и взял курс на юг. В прошлый раз это направление вывело его и Алёну к земляничной поляне, где им повстречался странный дед.

Воспоминания обожгли сердце болью. Лёха стиснул зубы, поправил лямки рюкзака и заковылял вниз по склону.

(Поход 2) Там, где кончаются сны. Глава 8