Великая Отечественная стала суровым испытанием для всех советских граждан. И прежде всего – сплоченного самоотверженного духа. Ради приближения Победы люди без раздумий отдавали фронту всё, что только могли. Яркий тому пример – трогательная история танка "Малютка". 5-летняя Ада всю жизнь вспоминала, как вместе с мамой собирала из эвакуации посылки на фронт с варежками и теплыми носками. Не имея ни одной игрушки, ребенок мечтал о кукле, на которую иногда удавалось откладывать сущие копейки. А купила танк.
Итак, начиналось все с детской мечты 5-летней девочки по имени Ада. Ее семья жила под Смоленском, но в первый же день войны отец ушел на фронт танкистом, а над городом нависла опасность. Ада с матерью отправились в эвакуацию на север - в Омск. Именно туда врач Полина Терентьевна привезла с собой еще сотню детей из разных детских домов.
Воспоминания Ады о той поре ограничены лишь буржуйкой в вагонах и одной маленькой табуреткой в пристройке по месту поселения в сибирской Марьяновке. А еще после войны офтальмолог из подмосковной Электростали Ада Занегина (Воронец) вспоминала, что в Сибири впервые попробовала шоколад. Лакомство принес раненый рядовой, которого лечила ее мама. В первый же год войны в «Омской правде» стала популярной рубрика «Почта наших читателей». Ада неплохо читала по слогам и писала печатными буквами. Ознакомившись с опубликованными письмами, девочка решила писать свое.
Она сообщила редакции, что гитлеровцы выгнали ее из родного смоленского городка Сычевка. И что очень хочется домой. Далее Ада призналась, что собрала на куклу 122 рубля с копейками и хочет поучаствовать в приближении победы. С этой целью желает передать сбережения на танк, который предлагает назвать «Малютка». И просит присоединиться к ее инициативе всех желающих детей страны. «Когда наш танк разобьет Гитлера, мы поедем домой. Ада». Забегая наперед, нужно сказать, что отец девочки домой не вернулся, он храбро пал на Курской дуге. А вот танк на детские деньги был куплен.
Письмо маленькой Ады Занегиной отозвалось в сердцах людей по всей огромной стране. Тут же в редакцию издания начали приходить сотни писем от других неравнодушных детей, также пожелавших внести свой вклад в общую победу. Надо сказать, что тогда сборы на танки, самолеты и орудия были привычным делом для повального числа жителей СССР. Народ не отгораживался от общеполитической ситуации и активно участвовал в происходящем.
Но вернемся к детям. Все они в один голос поддерживали Аду и писали, что тоже хотят поскорее вернуться в свои дома, ради чего готовы пожертвовать своими копейками на строительство «Малютки». Общество всколыхнул призыв Ады Занегиной. Деньги летели в редакцию газеты "Омская правда" с самых дальних уголков страны. В общей сложности собрали 160 тысяч 886 рублей. По такому случаю в отделении Госбанка по Омской области открыли спецсчёт № 350035. О детском участии Омское гороно доложило в Москву. Чиновники сообщали Сталину, что дети дошкольного возраста захотели помочь Красной Армии разгромить и уничтожить врага, отдавая собранные на игрушки деньги на строительство танка.
В своем ответном письме вождь попросил передать героическим детям Омска горячий привет и благодарность от Верховного Главнокомандующего и всей Красной Армии. На выделенный счет банка перевели собранные деньги, и уже весной 1942-го легковесный Т-60 сошел с конвейера Сталинградского завода «Судоверфь». Поперек люка значилось гордое имя «Ма-лют-ка».
Продолжительное время «Малюткой» командовала юный сержант 56-й танковой бригады Катерина Петлюк. Она на тот момент была одной из всего девятнадцати женщин-танкистов на всю Красную армию. По сей день фотография симпатичной девушки украшает множество музеев страны. 22-летнюю механика-водителя Катю из-за роста в 151 см тоже любя называли Малюткой. Опытные танкисты по-доброму шутили: «Точное попадание — Малютка в «Малютке». Свой первый бой купленный на детские пожертвования танк принял в ноябре 1942-го под легендарным Сталинградом - около Калача-на-Дону.
Машина ловко проскакивала между черными разрывами, подвозила к подбитым танкам ремонтников, доставляла боеприпасы и эвакуировала раненых. После Сталинграда Петлюк дошла по фронтам до капитуляции Паулюса, получив в награду три ордена и 12 медалей. Правда, тогда она уже пересела на «Т-70». Судьба «Малютки» достоверно неизвестна. Есть версия о том, что танк дошел до самого Берлина. Другие же очевидцы утверждали, что машина закончила свою службу в Польше и была переплавлена.
Спустя три десятка лет после Победы Ада Занегина (Воронец) и Екатерина Петлюк наконец встретились и на всю жизнь остались приятельницами. А вышло все вот как. В 1945-м Ада вернулась в родной смоленский городок, а жизнь шла своим чередом. В 1975-м Володя Яшин, школьник из клуба «Искатель» в омском Дворце пионеров наткнулся на старые подшивки «Омской правды». Там он и увидел детское письмо Ады Занегиной. Инициативный мальчик решил найти девочку, когда-то давно объявившую сбор средств на танк. Аду удалось отыскать в Электростали, где она, уже будучи замужней женщиной, работала врачом-офтальмологом. Занегиной отправили приглашение в Омск, где готовились к празднованию 30-летия Победы.
С механиком-водителем Екатериной Петлюк Аду познакомили прямо в коридоре омской гостиницы. Малютка Катюша к тому времени была уже Екатериной Алексеевной, депутатом, сотрудницей Одесского ЗАГСа. Женщины быстро нашли общий язык, для них организовали экскурсию по городу: администрация, пионерские клубы, детские дома… И повсюду Аде дарили куклу, которую она так и не купила в военные годы. Занегину и Петлюк тогда прозвали «Две хозяйки танка». По Омску вскоре колесил выпущенный на народные средства троллейбус «Малютка», а по Электростали – одноименный автобус.
Семейство танков БТ (БТ-2, БТ-7, БТ-7, БТ-7М) – интересные советские машины с американскими корнями. О них написано множество книг и статей, но некоторые любопытные факты (например, о БТ-7) до сих пор остаются малоизвестными. Попробуем исправить это.
"Когда я через перископ взглянул на дорогу, мне показалось, что вся колонна горит. Но стоило мне присмотреться, я понял, что это не так. Десятка два стволов повернуто в нашу сторону, и все извергают пламя. Дымок — вспышка. Дымок — вспышка. Но несколько бронетранспортеров и танков горело. Поворочавшись, «тигры» свернули с бетонки и пошли к броду, тем путем, которым переправились мотоциклисты. По ним бьет пушка, которой командует капитан.
— Прощай, ротный! — загремело в наушниках. — Горим!
Я не могу отвлечься, чтобы посмотреть, мне надо успеть выстрелить, хотя бы раз, два, три… Сколько успею.
Мне показалось, что я долго еще стрелял, израсходовал половину боекомплекта. Я уже стрелял хладнокровно, целил по башне: не загорится, так сотрясет мозги экипажу так, что не вздумают переться. Надо спасти пушку и автоматчиков.
Немецкая колонна расползлась. Попятилось и рассредоточивалось все, что могло двигаться, а что не могло, горело. В дыму бегали какие-то фигурки. Настоящее побоище. Если бы они знали, что у нас всего три танка, заплакали бы от позора.
Земля под танком лихорадочно заколотилась. Рядом выросли черные кусты земли: налетели самолеты, бомбят. Наверное, сейчас накроют. Но постепенно дым и пыль рассеялись. Цели опять стали отчетливо видны.
И вот удар за ударом по моему танку, будто кувалдой. Я еще не убит, но теряю сознание и, кажется, лечу, лечу почему-то не вниз, а вверх и в сторону, как снаряд, который пошел от лобовой брони рикошетом. Лечу кувырком, упираясь головой во что-то острое. Ну и далека ж ты, дорога на тот свет.
Беспрерывно звенят в ушах тысячи колоколов. Конечно, я убит, но все же еще чувствую и пока не лишился сознания. Можно проститься со всем, что было дорого на земле. А с чем прощаться? С ротой своей и с Мариной, с родником у монастыря, где мы сидели на сосне. С травами, по которым бегал босиком. С затерявшейся где-то матерью. Она дала мне жизнь и всегда просила беречь себя. И виноват ли я, что почти невозможно думать о ее заповеди?"
Мы подготовили для вас интересные материалы об истории создания этой легендарной машины, а также тематическое видео!
Создание самоходной артиллерийской установки СУ-85 фактически стало ответом советской танковой промышленности на появление новых немецких тяжёлых танков «Тигр».
Проведённые в конце апреля 1943 года испытания обстрелом броневой защиты танка «Тигр» показали, что наиболее эффективным средством борьбы с ним является 85-мм зенитная пушка образца 1939 года. Она способна поражать лобовую броню «Тигра» толщиной 100 мм, расположенную под углом 90 градусов к горизонту, на дистанциях до 1 км. При этом отечественным 76,2-мм танковым пушкам Ф-34 и ЗИС-5, которыми были вооружены танки Т-34 и КВ, броня нового немецкого тяжёлого танка оказалась не по зубам. Бронебойные снаряды, выпущенные из этих пушек, не могли пробить не только лобовую, но и бортовую броню «Тигра» толщиной 80 мм даже с дистанции 200 м.
Немецкий танк «Тигр» после испытаний обстрелом
После завершения испытаний и изучения их результатов Государственным комитетом обороны СССР (ГКО) 5 мая 1943 года было принято постановление № 3289сс «Об усилении артиллерийского вооружения танков и самоходных установок», форсировавшее работы по созданию мощных противотанковых средств. Во втором пункте этого документа руководству завода № 9 и Уралмашзавода, располагавшимся в г. Свердловске (ныне г. Екатеринбург), было дано задание «разработать чертежи, изготовить и смонтировать в двух самоходных артиллерийских установках "СУ-122" 85-мм пушки с баллистикой существующей зенитной пушки и к 1 июля с.г. подать их на государственные испытания».
Созданная на основании этого постановления боевая машина представляла собой самоходную артиллерийскую установку оснащённую 85-мм противотанковой пушкой Д5-С85 с баллистикой зенитной пушки образца 1939 года, смонтированной в броневом корпусе САУ СУ-122. При этом в конструкцию корпуса СУ-122 был внесён целый ряд изменений и улучшений:
изменена конфигурация амбразуры для установки пушки,
использована рамочная установка пушки аналогичная установке в СУ-122М (вместо тумбовой установки у СУ-122),
увеличен люк механика-водителя,
над рабочим местом командира установлен броневой колпак с ПТК и т. д.
Пушка Д5-С85 была разработана на заводе № 9 под руководством главного конструктора Ф. Ф. Петрова, а самоходная части СУ-85 – на Уралмашзаводе в конструкторском бюро под руководством Л. И. Горлицкого.
Начальная скорость бронебойно-трассирующего снаряда массой 9,2 кг, выпущенного из пушки Д5-С85, составляла 792 м/с, что обеспечивало ему достаточно высокую бронепробиваемость. В боекомплект входило 48 унитарных артиллерийских выстрелов с 85-мм бронебойно-трассирующими и осколочными снарядами. Броневая защита СУ-85 была практически такой же, как и у СУ-122, толщина лобовой, бортовой и кормовой брони равнялась 45 мм. Боевая масса СУ-85 составляла 29,5 т, экипаж — 4 человека (командир, механик-водитель, наводчик и заряжающий).
Основным назначением СУ-85 являлось уничтожение танков и САУ противника со средних дистанций боя (500 – 1000 м), а также подавление орудий противотанковой обороны и огневых точек, поражение живой силы противника. Постановлением ГКО № 3892сс от 8 августа 1943 года СУ-85 была принята на вооружение Красной армии.
Об истории создания, производства и боевом применении СУ-85 написано много книг и статей, остановимся на некоторых интересных фактах из истории этой САУ.
Машина аналогичная СУ-85 – самоходная артиллерийская установка истребитель танков с 85-мм пушкой на базе танка Т-34 – вполне могла бы появиться на несколько лет раньше.
В августе 1940 года на заводе № 8 им. Калинина была предпринята попытка установить 85-мм зенитную пушку образца 1939 года с круговым обстрелом на шасси танка Т-34. Для проведения этих работ заводу было передано два первых танка Т-34 (без башен) из установочной серии. Однако конструкторам не удалось найти техническое решение по установке зенитных пушек без значительных переделок корпуса танка.
85-мм зенитная пушка образца 1939 года
Перед началом Великой Отечественной войны, в конце мая 1941 года, заместителем наркома обороны Г. И. Куликом был подготовлен проект постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О самоходной артиллерии». В соответствии с ним в систему вооружения Красной армии предлагалось ввести четыре типа самоходных артиллерийских установок:
САУ истребители ДОТов,
САУ истребители танков,
штурмовые САУ поддержки мотомеханизированной пехоты,
зенитные самоходные установки.
В качестве истребителя танков планировалось использовать 85-мм зенитную пушку образца 1939 года, установленную на шасси опытного артиллерийского тягача А-42, спроектированного в Харькове на заводе № 183 им. Коминтерна на базе агрегатов танка Т-34. Этой же самоходной установке в системе вооружения отводилась и роль штурмовой САУ. Разработка и создание опытного образца 85-мм САУ на шасси А-42, получившей индекс А-46, были поручены заводу № 183. Но начавшаяся война не дала осуществиться этим планам. Так как все мощности завода № 183 были направлены на увеличение выпуска танков Т-34, на производстве артиллерийского тягача А-46 поставили крест.
Опытный образец артиллерийского тягача А-42
Ещё одна попытка установить 85-мм зенитную пушку с круговым обстрелом на шасси танка Т-34 была предпринята на Уралмашзаводе. В самом начале 1942 года в КБ этого завода было разработано два варианта 85-мм САУ на базе танка Т-34 под индексами У-20 и У-20-II.
Эскиз САУ У-20
Первый вариант предусматривал установку на поворотной платформе с щитовым прикрытием пушки У-10, представлявшей собой наложение качающейся части 85-мм зенитной пушки на лафет гаубицы М-30.
Во втором варианте на поворотную платформу устанавливалась качающаяся часть 85-мм несколько изменённой зенитной пушки образца 1939 года. Однако оба этих варианта были признаны не соответствующими тактико-техническим требованиям. Работы по ним по распоряжению Артиллерийского комитета ГАУ КА были прекращены.
В конечном итоге первым принятым на вооружение Красной армии 85-мм истребителем танков стала СУ-85 с пушкой Д5-С85.
Интересный факт: изначально СУ-85 предполагалось вооружать другой 85-мм пушкой, разработка которой была поручена Центральному Артиллерийскому Конструкторскому Бюро (ЦАКБ) под руководством В.Г. Грабина. Проект установки в САУ пушки С-31 был подготовлен, но из-за больших габаритов казённой части пушки он был сразу же отвергнут Уралмашзаводом.
Затем в ЦАКБ был разработан и отправлен на Уралмашзавод проект 85-мм пушки С-18, который, как оказалось, также не полностью отвечал требованиям установки пушки в САУ. Уралмашзавод, со своей стороны, настаивал на установке в проектируемой САУ пушки Д5-С85, разработанной в КБ завода № 9. Таким образом, между ЦАКБ, заводом № 9 и Уралмашзаводом сложилась непростая ситуация.
В 6-м томе отчёта «Танкостроение на Уралмашзаводе» отмечается:
«Несмотря на явные недостатки самохода с пушкой С-18 ЦАКБ, используя силу своего авторитета, требовало, чтобы проект самохода с их пушкой С-18 был выполнен в металле. Конфликт между артиллеристами и танкистами разрешился 7 июня 1943 года в специальной смешанной комиссии, организованной в Москве из представителей НКТП, НКВ, ГАУ и БТУ. Эта комиссия рассмотрела все представленные проекты и вынесла решение изготовлять для сравнительных испытаний три опытных образца самохода с 85-мм пушками и один образец модернизированного самохода с 122-мм гаубицей».
В результате для проведения сравнительных испытаний Уралмашзаводом было изготовлено 4 опытных образца САУ, получивших следующие заводские индексы:
СУ-85-I – с 85-мм пушкой С-18-I конструкции ЦАКБ с измененной люлькой;
СУ-85-II – с 85-мм пушкой Д5-С85 конструкции завода № 9;
СУ-122-III – модернизированная САУ с 122-мм гаубицей Д-6 конструкции завода № 9;
СУ-85-IV – с 85-мм пушкой С-18 конструкции ЦАКБ.
Опытный образец СУ-85-II
Лучшие результаты показала СУ-85-II с пушкой Д5-С85. По сравнению с пушкой В. Г. Грабина, пушка Ф.Ф. Петрова имела целый ряд преимуществ. Общая компоновка пушки и меньшая длина отката обеспечивали наибольшее удобство для работы наводчика и заряжающего, в связи с чем практическая скорострельность пушки Д5-С85 оказалась значительно выше, чем у пушки С-18.
Кроме этого, пушка Д5-С85 имела лучшую уравновешенность, кучность боя, она была более удобна в обслуживании и весила на 850 кг меньше, чем пушка С-18. Таким образом, в этот раз в соревновании двух артиллерийских КБ победу одержало бюро Ф.Ф. Петрова. На вооружение Красной армии была принята самоходная артиллерийская установка СУ-85 с пушкой Д5-С85.
Ещё один интересный факт: СУ-85 была принята на вооружение Красной армии в один день с танком КВ-85, основным оружием которого являлась 85-мм танковая пушка Д5-Т85 – «родная сестра» пушки Д5-С85.
Эти пушки были разработаны в КБ завода № 9 по принципам максимальной унификации и единообразия не только деталей, но и механизмов в целом. Такой подход к проектированию танковых и самоходных пушек значительно упрощал процесс подготовки к их валовому выпуску. В большей степени – в части оснащения производства различными приспособлениями и специальным инструментом, одинаковым для обоих типов пушек.
Руководство страны придавало огромное значение вопросу скорейшей организации серийного производства 85-мм танковых и самоходных пушек. В соответствии с постановлением ГКО № 3289сс завод № 9 и Уралмашзавод должны были приступить к подготовке их серийного производства, даже не дожидаясь окончания испытаний опытных образцов. Кроме того, для скорейшего освоения серийного производства СУ-85 и обеспечения их максимального выпуска Уралмашзавод с августа 1943 года был освобожден от производства танков Т-34 и САУ СУ-122.
СУ-85 в войсках
В итоге СУ-85 стала самой массовой отечественной САУ – истребителем танков времен Великой Отечественной войны.
Всего на Уралмашзаводе в период с августа 1943 года по август 1944 года было изготовлено 2334 самоходных установок СУ-85. Дополнительно в период с сентября по ноябрь 1944 года – 315 самоходных установок СУ-85М. Более известных и мощных советских САУ истребителей танков – СУ-100 – за время Великой Отечественной войны было изготовлено всего 1560 штук.
В завершении отметим ещё один любопытный эпизод, связанный с СУ-85, а вернее – с человеком, который на ней служил. Многие помнят, как у главного героя повести В. А. Курочкина «На войне как на войне» командира СУ-85 младшего лейтенанта Малешкина по началу непросто складывались отношения с его экипажем. Молодому офицеру было трудно завоевать авторитет среди своих старших, более опытных подчиненных. В схожую ситуацию в 1943 году попал и Аркадий Павлович Лепендин. После окончания училища в сентябре 1943 года в звании младшего лейтенанта он был назначен командиром СУ-85 в 1442-й самоходно-артиллерийский полк.
1/2
Гвардии лейтенант А. П. Лепендин и СУ-85 А. П. Лепендина
«Вместе с самоходной установкой – вспоминал после войны А.П. Лепендин. – я получил и экипаж. Все в нём были старше меня: механику-водителю – 35 лет, наводчику – 29, заряжающему – 27 и мне 21 августа исполнилось 18 лет…
В начале октября отправил в Горький отцу письмо. Сообщал, что вступили в бои, что экипаж у меня бывалый, очень взрослый, опытный, весь, после ранений, вернулся в строй.
"Они все меня опекают, а мне приходится командовать ими. Вот какая ситуация, но подчиняются беспрекословно, но это по мелочи, а как будет в бою, когда обстановка накалится, и нужно будет принимать решение в секунды?"
Тогда мы вели бои местного значения на правом берегу Днепра, на Букринском плацдарме. Хотелось в настоящее дело. И вот, в начале ноября, под покровом ночи, совершаем тяжелейший двухсоткилометровый марш с потушенными фарами. Опять форсируем Днепр и оказываемся на Лютежском плацдарме, что севернее Киева. С него 3 Гв. Танковая армия и перешла в наступление. Враг никак не ожидал внезапного удара. Нас ждали на Букринском плацдарме, а мы, как "снег на голову", с этого направления. 7 ноября была освобождена столица Украины, город Киев! И главный проспект Крещатик встречал своих освободителей – советских солдат. Каждый житель обнимался с нами, как с родными!
На следующие день, развивая наступление, мы "перерезали" шоссе Киев-Житомир. Вот здесь я получил настоящее боевое крещение. Утро. Сплошной туман. Атакуем село Горенка (Горянка) и выходим на его западную окраину. Заряжающий кричит: "Два танка справа!". Туман такой, что в прицел ничего не видно. Надо сблизиться. Впереди, в метрах 100, сарай. Принимаю решение и даю команду: "Механик, заводи и до сарая на полной скорости вперед!"
Экипаж дружно стал отговаривать: "Товарищ лейтенант, их двое, мы – одни, они нас сожгут!" Приказ отдан. Что делать? Они-то нас в прицелы не видят- точно также как мы их. Риск? Да! Придав голосу металла, повторил приказ! Проскочили, укрылись, ждём. Вот они, голубчики, выползают из-за угла сарая. Появляются в поле зрения прицела.
"Наводчик, теперь видишь?" – "Теперь вижу". Командую: "Бронебойным, прицел "2", в середину – огонь!" Дистанция была всего метров 200 и промахнуться невозможно. А они ползли, прижавшись друг к другу, то есть 2-ой танк неисправен, на буксире. Головной танк вспыхнул! "По второму – огонь!". И 2 факела запылали! Как ликовала душа, когда на наших глазах фрицы выскакивали из объятых пламенем танков. О! Как же им было "жарко"! С тех пор экипаж меня зауважал и признал во мне настоящего командира!».
В составе 1442-го, а затем 400-го Гвардейского самоходно-артиллерийского полка А. П. Лепендин прошёл до конца войны. Участвовал в боях на Сандомирском плацдарме, освобождении Польши и штурме Берлина. День Победы встретил в медсанбате. За проявленное мужество и отвагу представлялся к званию Героя Советского Союза. Награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и медалью «За Отвагу».
В котле западнее Калача-на-Дону в немецкий плен угодили около 30 тысяч советских солдат. Тем не менее, несмотря на тактические неудачи и огромные потери, сопротивление Красной армии в большой излучине Дона и на юго-западных подступах к городу превысило все ожидания немецкого командования, которому в скором времени пришлось вносить в свой план существенные коррективы.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
"Почему-то осторожно обходим вокруг танка, осматриваем — люки закрыты. Под крылом пробоина.
— Совсем маленькая! — удивляется Сережа. — Даже палец не проходит.
— Подкалиберным ударили.
— Хорошо, что не большим.
— Этот тоже был не маленький. Но пострашнее большого. Стерженек прожигает броню.
Сережа поежился, будто этот самый раскаленный стерженек прошел сквозь его сердце. Я положил ему руку на плечо:
— Тебе, Сережа, не придется иметь с ними дело. Расти спокойно.
Осматриваю окрестность — нигде не видно никаких холмиков. А мне очень хотелось, чтобы оказалась могила, — все-таки можно поклониться праху. Ведь за этим мы и ехали сюда.
Трогаю люк механика-водителя. Закрыт изнутри. На башне люки тоже задраены намертво. Лезу под танк — аварийным люком в днище не пользовались.
А Марина встала как вкопанная и глядит, глядит на броню.
Спрашиваю у Сережи, всегда ли люки так были закрыты. Оказывается, всегда.
Невольно запускаю руку в карман куртки, где, бывало, носил свой ключ от танка.
Может быть, запасные ключи целы? Они обычно хранятся в ящике от инструментов. Но ящики на замке. Хотя открыть их ничего не стоит. Отстегиваю лом и подсовываю его под крышку, она отгибается, можно запустить руку.
Я не ошибся, один из запасных ключей оказался в ящике. Открываю башню, заглядываю внутрь. Покореженное железо, змейками свисают концы сгоревшей проводки, на самом днище светится белый порошок.
Снимаю пилотку. Извините, ребята, что потревожил ваш покой. Все равно он у вас долгим не будет. Придут еще тягачи… Металл потребуется. И забрызжет автоген.
— Что там? — сдавленным голосом спрашивает Марина. — Что вы там видите?
— Они погибли… Держались до последнего.
— Мне можно взглянуть?
— Можно. Но вы ничего не увидите.
— Вы же увидели? — Может быть, вам все же не надо…
Но она уже протягивает мне руку, и я помогаю ей подняться на танк.
Смотрит на башню, нет ли на ней каких-нибудь знаков.
— А как узнать, кому принадлежала эта машина?
— Трудно… Пока невозможно.
Она горестно вздохнула и наклонилась над люком:
— Я ничего не вижу.
— Присмотритесь.
И вдруг она отшатнулась, опустилась на жалюзи, закрыла лицо руками и заплакала.
— Марина, может быть, это и не его танк.
— Не все ли равно!
Прежде чем захлопнуть люк, я еще раз заглядываю в башню. И мне показалось, что среди белого, как перемолотая вата, порошка что-то сверкнуло. Спускаюсь на днище и поднимаю — слиток. Но видно, что это был орден Красного Знамени. Марина взяла его в руки и, теряя сознание и обнимая башню, зарыдала."