Ирина осторожно приоткрыла дверь в комнату свекрови. Тусклый свет настольной лампы едва освещал сгорбленную фигуру Анны Петровны, застывшую у окна. Старушка, казалось, не заметила появления невестки, продолжая всматриваться в темноту за стеклом.
— Анна Петровна, пора принимать лекарства, — мягко произнесла Ирина, приближаясь к свекрови.
Пожилая женщина медленно повернула голову. В её выцветших голубых глазах мелькнуло секундное замешательство, сменившееся проблеском узнавания.
— А, это ты, Ирочка... — прошамкала она. — А я вот всё Серёженьку жду. Что-то задерживается он сегодня...
Ирина сглотнула комок в горле. Прошло уже пять лет с тех пор, как её муж Сергей погиб в автокатастрофе, но Анна Петровна, страдающая болезнью Альцгеймера, часто забывала об этом.
— Давайте-ка мы с вами выпьем лекарства, а потом я вам чаю заварю, — ласково сказала Ирина, бережно поддерживая свекровь под локоть.
Пока Анна Петровна послушно глотала таблетки, Ирина невольно вспомнила, как впервые переступила порог этой квартиры двадцать лет назад. Тогда ещё молодая и цветущая свекровь встретила их с Сергеем холодным взглядом и поджатыми губами. "Вот, мама, познакомься — это Ирина, моя невеста," — радостно объявил Сергей. "Медсестра из районной поликлиники? — скептически изогнула бровь Анна Петровна. — Что ж, Серёжа, ты всегда умел... удивить."
Ирина помотала головой, отгоняя горькие воспоминания. Сейчас было не время предаваться старым обидам. Она осторожно подвела Анну Петровну к креслу и укрыла пледом её колени.
— Ирочка, а ты не знаешь, где мои очки? — вдруг спросила старушка, близоруко щурясь.
— Они у вас на носу, Анна Петровна, — мягко улыбнулась Ирина.
— Ах да, точно... — смущённо пробормотала свекровь, ощупывая дужки очков. — Совсем памяти не стало. Спасибо тебе, деточка...
В этот момент в прихожей раздался звонок. Ирина вздрогнула — она никого не ждала в такой поздний час. Торопливо выйдя из комнаты, она открыла входную дверь и застыла на пороге.
— Лена? — удивлённо произнесла Ирина, глядя на свою золовку.
Елена, младшая сестра Сергея, стояла в дверях, сверкая новенькими сапогами и кожаной курткой. Её крашеные светлые волосы были уложены в модную причёску, а на лице играла самоуверенная улыбка.
— Привет, Ира, — небрежно бросила она, проходя в квартиру. — Как мама?
— Всё так же, — осторожно ответила Ирина. — А ты... ты надолго в город?
Елена небрежно махнула рукой:
— Да вот, решила проведать родные пенаты. Дела у меня тут появились.
Ирина напряглась. За прошедшие годы она хорошо изучила свою золовку — просто так та никогда не приезжала.
— Какие дела, Лена? — тихо спросила Ирина.
Елена прошла в гостиную, по-хозяйски оглядываясь по сторонам.
— Ну, знаешь, я тут подумала... — начала она, присаживаясь в кресло. — Маме ведь совсем плохо стало. Может, пора подумать о том, чтобы определить её в хороший пансионат для престарелых? Там и уход профессиональный, и общение...
Ирина почувствовала, как холодеет внутри.
— Лена, мы уже обсуждали это. Анна Петровна не хочет в пансионат. Да и я справляюсь...
— Ой, да брось ты, Ира! — перебила её Елена. — Какое "справляюсь"? Сама еле концы с концами сводишь. А тут ещё и за больной старухой круглосуточно ухаживать...
— Анна Петровна не "больная старуха", — тихо, но твёрдо сказала Ирина. — Она моя свекровь. И я дала слово Серёже, что позабочусь о ней.
— Ну вот, опять ты за своё. Сергея уже пять лет как нет, а ты всё никак не отпустишь. Живых нужно о живых думать!
— О живых я и думаю, — спокойно ответила Ирина. — Анна Петровна жива, и ей нужна забота.
Елена раздражённо дёрнула плечом:
— Ладно, я вижу, с тобой бесполезно разговаривать. Но учти — я так это не оставлю. Мама в здравом уме написала завещание на эту квартиру. И я, как её дочь, имею полное право...
— Право на что, Лена? — перебила её Ирина, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Выкинуть родную мать из дома ради лишних квадратных метров?
— Не передёргивай! — огрызнулась Елена. — Я просто хочу, чтобы всё было по справедливости. В конце концов, ты ей никто — так, бывшая невестка...
Ирина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Лена, давай не будем сейчас это обсуждать. Уже поздно, Анна Петровна спит. Приходи завтра, поговорим.
Елена поджала губы, но всё же поднялась с кресла.
— Хорошо, завтра так завтра. Но ты подумай над моими словами, Ира. Подумай хорошенько.
Когда за Еленой захлопнулась дверь, Ирина без сил опустилась на стул в прихожей. Она чувствовала себя выжатой как лимон. Внезапно из комнаты донёсся слабый голос Анны Петровны:
— Ирочка, это ты? С кем ты там разговаривала?
Ирина вздохнула, собираясь с силами, и направилась в комнату свекрови.
— Всё хорошо, Анна Петровна. Это соседка заходила, спички одолжить...
Утро выдалось хмурым и промозглым. Ирина, как обычно, проснулась в шесть утра, чтобы успеть приготовить завтрак для Анны Петровны перед уходом на работу. Наскоро умывшись, она прошла на кухню и принялась варить овсянку.
Пока каша булькала в кастрюльке, Ирина задумчиво смотрела в окно на серый осенний двор. Вчерашний визит Елены не выходил у неё из головы. Она понимала, что золовка просто так не отступится. Но как быть? Отдать Анну Петровну в пансионат? Нет, это немыслимо. Ирина слишком хорошо помнила, как угасала там её собственная мать, оказавшись в казённых стенах вдали от родного дома...
— Доброе утро, Ирочка, — раздался вдруг за спиной дребезжащий голос свекрови.
Ирина обернулась. Анна Петровна стояла в дверях кухни, кутаясь в старенький халат.
— Доброе утро, Анна Петровна! — улыбнулась Ирина. — А я как раз собиралась вас будить. Присаживайтесь, каша почти готова.
Пока свекровь устраивалась за столом, Ирина разлила по тарелкам дымящуюся овсянку и заварила чай.
— Ну как вы себя чувствуете сегодня? — спросила она, присаживаясь напротив Анны Петровны.
— Да ничего, деточка, — отозвалась та, осторожно пробуя кашу. — Только вот сны какие-то странные снятся... Представляешь, приснилось мне, будто Ленка приезжала. Вся такая важная, в норковой шубе... — Анна Петровна хихикнула. — А ведь у неё отродясь такой шубы не было!
Ирина замерла с ложкой у рта. Значит, Анна Петровна всё-таки слышала вчерашний разговор?
— Анна Петровна, а вы... вы не хотели бы куда-нибудь переехать? — осторожно спросила она. — Ну, например, в пансионат для пожилых людей? Там и уход хороший, и общество...
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Блеклые глаза сверкнули, а морщинистый рот сжался в упрямую нитку.
— Это что ещё за разговоры, Ирина? — сурово произнесла она, и в её голосе вдруг прорезались властные нотки былой учительницы. — Никуда я отсюда не поеду. Здесь мой дом, здесь всё, что мне дорого. Здесь... Серёженька вырос.
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Она осторожно накрыла своей рукой сухонькую ладонь свекрови.
— Не волнуйтесь, Анна Петровна. Никуда вы не поедете. Я просто... просто спросила.
Анна Петровна немного успокоилась и снова принялась за кашу.
— И вообще, — проворчала она с набитым ртом, — чего это ты вдруг? Мы же с тобой уговорились: я тебя Ирочкой зову, а ты меня — мамой. Забыла, что ли?
Ирина растерянно моргнула. За все годы их непростых отношений Анна Петровна ни разу не предлагала называть её мамой.
— Конечно, мам, — тихо ответила она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Конечно, не забыла.
День в больнице выдался суматошный. Ирина едва успевала перебегать от одного пациента к другому, делая уколы, меняя капельницы и записывая назначения врачей. К обеду она почувствовала, что валится с ног от усталости.
— Эй, подруга, ты чего такая смурная сегодня? — окликнула её Ольга, когда они столкнулись в ординаторской.
Ирина тяжело опустилась на стул и потёрла виски.
— Да так, Оль... Елена вчера приезжала.
— Ох ты ж! — присвистнула Ольга. — И чего ей надо было?
Ирина вкратце пересказала подруге вчерашний разговор с золовкой.
— Вот ведь стерва! — возмутилась Ольга. — Мать родную в богадельню спихнуть хочет! А ты чего думаешь делать?
Ирина устало пожала плечами:
— Не знаю, Оль. Понятно, что Анну Петровну я никуда не отдам. Но ведь Ленка не отстанет. У неё связи, деньги... А у меня что? Только долг перед свекровью да обещание, данное Серёже.
Ольга присела рядом и ободряюще сжала руку подруги.
— Эх, Ирка... Вот за что я тебя уважаю, так это за твою порядочность. Другая бы на твоём месте давно руки умыла — мол, не родная же мать, чего с ней возиться? А ты...
Ирина грустно улыбнулась:
— Знаешь, Оль, я ведь сама не заметила, как привязалась к Анне Петровне. Да, раньше мы с ней не ладили, но сейчас... Сейчас она мне ближе многих родных.
— Ну вот и держись за это, — твёрдо сказала Ольга. — А с Ленкой мы что-нибудь придумаем. Не дадим старушку в обиду!
В этот момент в ординаторскую заглянула старшая медсестра:
— Так, девочки, хватит прохлаждаться! Ирина, в пятую палату — там капельницу менять пора.
Ирина вздохнула и поднялась.
— Ладно, Оль, спасибо тебе. Побегу я...
Остаток дня пролетел как в тумане. Ирина механически выполняла свои обязанности, а мысли её были далеко — дома, с Анной Петровной. Что, если Елена прямо сейчас явилась туда с какими-нибудь бумагами? Что, если...
Едва дождавшись конца смены, Ирина помчалась домой. Поднимаясь по лестнице, она услышала громкие голоса, доносящиеся из квартиры. У неё ёкнуло сердце.
Распахнув дверь, Ирина увидела в прихожей Елену и какого-то незнакомого мужчину в строгом костюме.
— А вот и наша Ирочка пожаловала, — ехидно протянула Елена. — Знакомься, это Виктор Семёнович, юрист. Мы тут как раз обсуждали дальнейшую судьбу мамы...
— Что здесь происходит? — резко спросила Ирина, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Ничего особенного, — вмешался мужчина. — Мы просто обсуждаем возможность перевода Анны Петровны в специализированное учреждение, где ей смогут обеспечить квалифицированный уход.
— Анна Петровна никуда не поедет, — отчеканила Ирина. — Она останется дома, со мной.
Елена презрительно фыркнула:
— Ира, ну будь же ты благоразумной! Ты не справляешься, это же очевидно. Мама нуждается в постоянном уходе, а ты целыми днями на работе...
— Я прекрасно справляюсь, — отрезала Ирина. — И вообще, где сейчас Анна Петровна?
— В своей комнате, — небрежно бросила Елена. — Мы не хотели её волновать.
Ирина решительно направилась в комнату свекрови. Анна Петровна сидела в кресле, испуганно озираясь по сторонам.
— Ирочка, деточка, — прошептала она, увидев невестку. — Что происходит? Кто эти люди?
— Не волнуйтесь, мам, — ласково сказала Ирина, присаживаясь рядом и беря старушку за руку. — Всё хорошо. Я здесь, с вами.
— Ирина, — раздался за спиной голос юриста, — давайте поговорим как взрослые люди. У вас нет никаких юридических прав...
— Вон из моего дома, — тихо, но твёрдо произнесла Ирина, не оборачиваясь. — Немедленно.
— Что?! — взвизгнула Елена. — Да как ты смеешь...
— Я сказала — вон, — повторила Ирина, медленно поднимаясь. — Или я вызываю полицию.
Несколько секунд стояла напряжённая тишина. Затем послышались шаги и хлопнула входная дверь.
Ирина обессиленно опустилась на колени перед креслом Анны Петровны.
— Ирочка, милая, — прошептала старушка, гладя невестку по голове. — Ты не оставишь меня? Не отдашь чужим людям?
— Никогда, мам, — твёрдо ответила Ирина. — Никогда не оставлю.
Следующие недели выдались напряжёнными. Елена не оставляла попыток добиться своего — то присылала официальные письма от юристов, то пыталась надавить через общих знакомых. Ирина держалась из последних сил, но не сдавалась.
Однажды вечером, уложив Анну Петровну спать, она устало опустилась на кухонный табурет и закрыла лицо руками. Сил больше не было. Может, она действительно не справляется? Может, для Анны Петровны будет лучше в специализированном учреждении?
Внезапно взгляд Ирины упал на старую фотографию, стоящую на полке. С неё улыбался Сергей — молодой, красивый, полный жизни. Ирина вспомнила, как незадолго до гибели муж говорил ей: "Знаешь, родная, я так рад, что вы с мамой наконец-то поладили. Для меня это очень важно."
Ирина решительно выпрямилась. Нет, она не сдастся. Она будет бороться — за Анну Петровну, за память о Сергее, за свой дом.
На следующий день Ирина отпросилась с работы и отправилась к старому другу Сергея, адвокату Михаилу. Внимательно выслушав её историю, Михаил задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Знаешь, Ира, — наконец сказал он, — юридически у тебя действительно шаткие позиции. Но! — он поднял палец. — Есть одна лазейка. Если мы докажем, что Анна Петровна на момент составления завещания была недееспособна из-за болезни, то сможем оспорить его в суде.
— Но ведь это неправда, — растерянно возразила Ирина. — Когда составлялось завещание, Анна Петровна была в здравом уме и твёрдой памяти.
— А кто это сможет доказать? Ты же сама говоришь, что болезнь у неё началась давно...
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Неужели она всерьёз рассматривает возможность лжесвидетельства?
— Нет, Миша, — твёрдо сказала она. — Так нельзя. Я не буду врать и фальсифицировать документы. Давай поищем другой выход.
Михаил удивлённо поднял брови, но затем уважительно кивнул:
— Знаешь, Ира, вот за что я всегда уважал тебя и Серёгу — так это за вашу принципиальность. Ладно, давай подумаем, что ещё можно сделать...
Они просидели в офисе Михаила до позднего вечера, изучая законы и прецеденты. Когда Ирина, уставшая, но полная решимости, вышла на улицу, уже стемнело. Она поспешила домой, чувствуя, как в груди теплится огонёк надежды.
Подходя к подъезду, Ирина вдруг заметила знакомую фигуру. У скамейки, нервно куря, стояла Елена.
— Лена? Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросила Ирина.
Золовка вздрогнула и обернулась. Впервые за долгое время Ирина увидела на её лице растерянное, почти жалкое выражение.
— Ира... Я... — Елена запнулась, судорожно затягиваясь сигаретой. — Я не знаю, что делать.
Ирина молча ждала продолжения. Елена нервно провела рукой по волосам:
— Понимаешь... У меня проблемы. Большие проблемы с бизнесом. Я задолжала кучу денег, и если не расплачусь в ближайшее время... В общем, мне очень нужны деньги. Я думала — продам мамину квартиру, и...
Она осеклась, глядя в лицо Ирины.
— И поэтому ты решила выкинуть родную мать из дома? — тихо спросила Ирина.
— Я знаю, это ужасно. Но я не видела другого выхода! Ира, ты не представляешь, в какую я влипла историю...
Ирина молчала, разрываясь между жалостью и гневом. Наконец она тяжело вздохнула:
— Знаешь, Лена... Я не оправдываю твои действия. Но я тебя понимаю. И знаешь что? Давай попробуем найти выход вместе.
Елена недоверчиво посмотрела на невестку:
— Ты... ты правда хочешь мне помочь? После всего, что я наговорила и натворила?
Ирина грустно улыбнулась:
— Мы ведь всё-таки семья, Лена. А в семье принято поддерживать друг друга, даже если кто-то оступился.
Елена неожиданно всхлипнула и бросилась Ирине на шею:
— Прости меня, Ирочка! Я была такой дурой...
Ирина осторожно обняла золовку, чувствуя, как с её души падает тяжёлый камень.
— Ну-ну, успокойся, — тихо сказала она. — Пойдём в дом. Анна Петровна, наверное, уже волнуется. Расскажешь нам всё, и вместе придумаем, как быть.
Они медленно пошли к подъезду. У Ирины было странное чувство — словно они с Еленой преодолели какой-то невидимый барьер, разделявший их все эти годы.
Войдя в квартиру, они увидели Анну Петровну, встревоженно выглядывающую из комнаты.
— Ирочка! Леночка! — воскликнула старушка. — А я вас заждалась совсем. Идите скорее чай пить, я пирог испекла.
Ирина и Елена переглянулись и невольно улыбнулись. Впервые за долгое время в этом доме витал дух настоящей семьи — со всеми её сложностями, проблемами, но и с безусловной любовью.
— Идём, мам, — сказала Ирина, беря Анну Петровну под руку. — Сейчас все вместе чаю попьём и обо всём поговорим.
Прошёл год. Многое изменилось в жизни Ирины и её семьи. С помощью Михаила удалось распутать финансовые проблемы Елены — пришлось продать часть её имущества, но зато удалось избежать криминала и сохранить бизнес.
Елена стала чаще приезжать к матери — уже не с претензиями, а с искренним желанием помочь. Они с Ириной составили график ухода за Анной Петровной, чтобы разделить заботы.
Ирина по-прежнему работала в больнице, но теперь могла позволить себе иногда брать выходные, зная, что Елена присмотрит за свекровью. А Анна Петровна, окружённая любовью и заботой, словно расцвела — её состояние стабилизировалось, приступы забывчивости стали реже.
Однажды вечером, уложив Анну Петровну спать, Ирина присела на кухне выпить чаю. Её взгляд упал на фотографию Сергея, всё так же стоящую на полке.
— Знаешь, милый, — тихо сказала Ирина, глядя на улыбающееся лицо мужа, — я думаю, ты бы нами гордился. Мы столько пережили, но сумели сохранить главное — нашу семью.
За окном шумел вечерний город. В соседней комнате тихо посапывала во сне Анна Петровна. А Ирина сидела на кухне, чувствуя удивительное умиротворение. Она знала — что бы ни случилось дальше, они справятся. Ведь у них есть главное — любовь и поддержка друг друга.
Сердце, полное любви — вот что помогло Ирине преодолеть все испытания и сохранить семью. И она знала, что это сердце будет биться, даря тепло и заботу, ещё долгие-долгие годы.
