Это место – популярный горнолыжный курорт. Южноамериканский Куршавель. Сюда на отдых приезжают иностранцы и зажиточные аргентинцы. Вблизи города озёра и горы.

Барилоче – красивый город. Вдоль центрального проспекта много магазинов и ресторанов. На улицах чисто. Много отелей. Недалеко от центра набережная. Вдоль набережной спортивные тренажёры.

Среди населения, в отличие от других городов, фактически нет латиносов. Больше 80% населения города – эмигрировавшие европейцы.

По одной из версий в 45 году сюда сбежала верхушка Рейха во главе с Гитлером.

После войны нацисты были наказаны, но многим из них удалось сбежать. Они поселились в разных странах, но именно Аргентина стала «раем» для приспешников Третьего рейха. А конкретно – Патагония из-за схожести климата.

Гитлеровцы разъезжались по разным странам, но чаще всего это была Аргентина. Здесь их принимали особенно гостеприимно. Тогдашний лидер страны был лоялен к приспешникам Гитлера.

Ещё до начала Второй мировой здесь жили около полумиллиона немцев. Большинство из них придерживались радикальных взглядов. Историки предполагают, что именно так нацисты создавали себе «подушку безопасности», чтобы в случае поражения могли бежать.

То, что Барилоче является курортной зоной, сказалось на стоимости жизни. На ценах в кафе, на стоимости продуктов и одежды. В среднем цены на 30% выше, чем в других городах Аргентины.

В среднем ужин в ресторане включающий в себя стейк, гарнир и вино обходится в 2500 песо. На текущий момент курс рубль/песо составляет 1 рубль/2.6 песо.

В центре города много машин. Движение при этом медленное. Да и вообще люди тут очень медленные и с непривычки это раздражает. В отличие от других городов Аргентины тут у людей чётко выстроены личные границы. С одной стороны, это хорошо, но, с другой, люди более холодные и человечности немного не хватает. Менталитет европейский.

Я общался с местными и выяснил их отношение к уровню доходов.

Средним считается доход 60-80.000 песо (25-30.000 рублей), хорошим 80-150.000 песо (30-60.000 рублей) и очень хорошим 150-250.000 песо (60-100.000 рублей). Но 250.000 песо тут зарабатывают очень немногие.

Общался также с русскоязычным гидом, он сказал, что их доход на двоих с женой 150.000 песо (60.000 рублей). Он считает это неплохим уровнем. Аренда жилья на длительный срок составляет 30.000 песо (12.000 рублей). Когда он узнал стоимость моей аренды, то сказал, что это дорого. Но связано с тем, что аренда не длительная, а на короткий срок. Для туристов.

Продлить аренду у меня не получилось, поэтому я решил сменить не только квартиру, но и город. Выдвинулся в путь. Выехал в Мендозу. По дороге мне предстояло проехать города Неукен и Сан-Рафаэль. Я оставался на неделю в каждом.

Если резюмировать плюсы и минусы Барилоче, то…

Плюсы. Очень красивая местность. Вокруг города горы и озёра. Красивый европейский город в Южной Америке. Население – европейцы.

Минусы. Высокая, по сравнению с другими регионами Аргентины, стоимость жизни. Холодный климат. В летнее время года температура редко поднимается выше 20 градусов тепла. Весной и осенью максимум 10 градусов тепла. И зимой от -3 до +5.

Продолжение следует...

Источник

Однако минус посёлка в том, что до ближайшего супермаркета 7 км. Такси приходилось вызывать за несколько часов. Это лишало мобильности. Поэтому я купил мотоцикл. Жена сначала опасалась ездить со мной. Но позже освоилась и даже просила катать на мотоцикле детей. Больше всех мотоцикл нравился пятилетнему сыну и трёхлетней дочке. Сын любит технику, и поездка на мотоцикле каждый раз приключение для него. А дочку в такси укачивало. Поэтому когда мы куда-то собирались семьей, жена с остальными детьми ехала на такси, а я с малышкой на мотоцикле. Эти полгода в загородном доме с семьёй я вспоминаю с теплотой.

Хотел написать обзор по ценам на жизнь в Буэнос-Айресе, но понял, что из-за темпов инфляции информация семимесячной давности потеряла актуальность. За это время курс песо упал более чем на 30%.

В конце апреля семья уехала, и я, чтобы не загнаться от тоски, купил автомобиль и отправился в путешествие. За это время я побывал во многих городах. Где-то проездом, а где-то останавливался и жил продолжительное время.

Проездом я был в Баия-Бланка, Мар-Дель-Плата, Неукен, Сан-Рафаэль. В этих городах я жил от нескольких дней до недели.

Продолжительное время провёл в Барилоче и Мендозе. Расскажу подробнее об этих двух городах.

Но вообще для начала представьте себе: вы остались одни, в другой стране, друзей и знакомых нет, знаете язык очень поверхностно. И вот вам нужно как-то жить и налаживать быт. Лет пять назад это невозможно было мне даже представить. Находясь в своём доме, рядом с родственниками и друзьями.

Попробуйте. Вы дома. Закройте глаза и представьте, что теперь вы в Аргентине. Вокруг незнакомая речь. Незнакомая местность. Вы один. Это теперь ваша жизнь. Каковы ощущения?

Ещё много лет назад директор кадрового агентства, где я работал, сказал, что меня как щенка нужно учить плавать, закидывая на середину реки. Чтобы барахтался сам и выбирался. Так и получается у меня всегда. Оказываюсь на середине реки и выбираюсь.

Первое время после отъезда семьи эмоциональное состояние было разбитым. Тяжело находиться среди чужих людей. Требовался покой.

Поэтому, путешествуя, я оказался в горах неподалёку от Барилоче. В деревушке под названием Колония Свиза. Поселился в маленьком домике на территории кэмпинга. Там я прожил около трёх месяцев. С середины мая до конца августа. Постепенно возвращая себе эмоциональный баланс.

Как-то в августе в Барилоче я получал денежный перевод. Проходя по центральной улице, около торгового центра, заметил на втором этаже какое-то движение. Присмотрелся. Увидел ребят в боксёрских перчатках работающих на лапах. Это не оставило меня равнодушным. Люблю бокс, больше двух лет не занимался им. Решил подняться.

Поднялся. Увидел маленький зал. Небольшую группу и двух инструкторов. Помахал рукой одному из них. Он подошел, и я с помощью онлайн-переводчика сказал, что хочу тренироваться. Он предложил присоединиться к тренировке. Пообещав вернуться через 10 минут, я побежал в торговый центр купить шорты и футболку. Так я стал участником группы. Физическая форма оставляла желать лучшего. Кислорода не хватало. Силы быстро закончились. Но я снова был в зале. Это классное чувство, когда тяжёлая тренировка позади и выходишь из зала преодолевшим себя.

Начал тренироваться три раза в неделю, а чуть позже пять. От места, где я жил, до центра Барилоче, где располагался зал, было более 20 км. Поэтому каждый день мне приходилось проезжать около 50 км туда и обратно. Это было неудобно…

Продолжение следует...

Источник

В день визитов, в пятницу, 19 августа, когда оставалось несколько минут до конца свидания, мы сидели с Мартой в патио на скамейке. Она, как обычно, принесла мне пакеты с гостинцами и записки от родных и партнера по бизнесу. Все шло, как всегда.

И так же обыденно, будто ничего не случилось, ко мне подошел охранник и только и произнес: «Ты свободен».

Я не знал, как реагировать. Просто сидел на скамейке, молчал, и пытался поверить в то, что услышал. Другие заключенные, которые были в тот момент в патио, начали подходить ко мне. Одни жали руку, другие обнимали. Через какое-то время – я не понимал, сколько прошло с момента, когда охранник произнес эту фразу – ко мне подошли люди в форме и сказали: «Давай побыстрее».

Я попросил дать мне полчаса. Вещи собрать, с людьми попрощаться.

Мне ответили: «У тебя две минуты».

Голова кружилась, я действовал на автопилоте. Пошел в нашу камеру с Эрнаном… стал собирать вещи. Заключенные продолжали подходить, поздравляли, говорили какие-то напутствия. Уже Эрнан вышел за дверь и сказал, чтобы все ждали. Вернулся обратно и сам стал мои вещи кидать в мешки. А я останавливал, говорил: нет, оставь это себе, это оставь тому, это пусть будет этому. Продукты, сигареты, телефонные карты, которые мне привезли, я, конечно, не стал забирать, все оставил Эрнану.

С одним мешком, который еще и порвался, я пошел на выход и уже по дороге решил, что надо по-человечески попрощаться с людьми, которые там оставались. Я попросил Эрнана, чтобы он пошел вместе со мной в общий зал и помог мне с переводом. Он громко выкрикнул: «Эй! Собираемся! Русо хочет поговорить!». Весь наш павильон, все 50 человек собрались, и я сказал…

Назвал несколько имен, сказал, что с этими людьми я общался особенно тепло, и что они для меня важны. Но и каждый из этого павильона, с кем мы сидели, занял место у меня в сердце, и я их буду вспоминать. Поблагодарил за помощь.

На какое-то мгновение возникла пауза, все молчали. А затем, сначала один, а потом все вместе, начали аплодировать. У кого-то я заметил слезы на глазах. Все снова подходили ко мне и обнимали. Даже те, с кем я не очень хотел бы общаться… Провожали тепло.

Я знал, что с некоторыми из них мне еще предстоит пересечься. В этом павильоне находились интересные личности. Предприниматели, адвокаты, политики. Каждый из них имел связи и возможности. И со многими из них у меня сложились теплые отношения, которые мне еще пригодятся.

Кивнув на прощанье, я вышел к охранникам за пределами павильона. Мне дали подписать какую-то бумагу с отпечатками пальцев. Повели по коридорам в сторону выхода. Коридор был тот же самый, по которому вели на встречи или в медкабинет, но дальше была развилка. Каждый раз, когда я бывал там и проходил мимо нее, я смотрел в сторону выхода и думал: когда же я уже пройду туда?..

И вот, наконец, я шел. Охранник довел меня до последней двери. До выхода из тюрьмы.

За дверью был обычный мир. Синее небо, солнце, трава. Тот мир, из которого я выпал на четыре месяца. Тот мир, куда так сильно хотел вернуться. За моей спиной лязгнула тюремная дверь. Я стоял перед всем этим огромным миром, держа в руках порванный мешок с вещами, и пока не понимал, куда мне идти и что теперь делать.

Источник

Я вернулся в камеру и задумался о том, как часто бывает, что именно с родными и близкими мы общаемся натянуто и будто формально. Мы можем признаться друзьям, как сильно их любим и скучаем, а для родных как будто не находим слов. О моем заключении сейчас знали уже и мама, и младший брат. Но ни с кем из них мы так и не смогли тепло поговорить. В отличие от мамы, брат уже довольно долго все знал. Но предпочитал сохранять вид, что не происходит ничего особенного. Как будто самоудалился из ситуации.

Я старался никого не осуждать. Это не так просто понять и принять, когда твой близкий попадает за решетку, и мои родные могли не быть готовы к таким новостям. В такой сложной ситуации, когда понимаешь, что ничего сделать не можешь, проще отстраниться. И реагировать каждый может по-разному, кто-то более эмоционально, кто-то менее.

Несколько недель назад я звонил жене, и она сказала, что вместе со старшим сыном едет на похороны. Умер его биологический отец. Жена рассказала, что сын долго не хотел туда ехать – они уже многие годы не общались с отцом, тот никаким образом не участвовал в жизни сына. Сказала, что со слов сына, он считал отцом меня. Но я ответил, что отец у него в любом случае был, и жаль, что он умер, и жаль, что он так и не сможет познакомиться с ним и узнать его. Пока он был жив, во всяком случае, был шанс когда-то в будущем это сделать. А сейчас мне жаль, что такой возможности для него больше нет.

Так обычно ведь и бывает: когда возможность есть, ее не сильно ценишь. В частности, возможность узнать по-настоящему своих близких. А потом случается так, что эта возможность теряется. И уже ни при каких обстоятельствах ситуацию нельзя изменить. И нельзя наверстать то, что было упущено.

Я размышлял об этом, сидя в тюремной камере, за тысячи километров от своих родных. Пытался понять, что я со своей стороны могу сделать, чтобы все изменить? Мне хотелось почувствовать их рядом, обнять. Но вместо этого мы только перекидывались обрывочными фразами в телефонные трубки… В тот момент я снова остро почувствовал свое одиночество и оторванность от жизни. Как будто меня закинули в вакуумное пространство, где ничего не происходит, и надо просто терпеть, день за днем, терпеть.

Когда-то у меня был друг-психолог, я обращался к нему за советами, а одно время мы даже работали вместе. После того, как я уехал из России, наше общение с ним прервалось. Но уже сидя в тюрьме, однажды я снова услышал его имя – Марта, как обычно, привезла мне сумку с продуктами и передала небольшую бумажку. На ней было сообщение от него. Он написал смс моей жене, та передала его Марте, а Марта распечатала и принесла его мне.

На бумажке было написано: «Я знаю, ты – сильный человек. Это испытание ты можешь выдержать».

В моменты, когда на меня накатывали эмоции, это сообщение мне очень помогало. Я спрятал эту бумажку в куртке, и, когда мне было тяжело, доставал ее из кармана куртки и перечитывал это сообщение. Оно меня поддерживало.

Продолжение следует...

Возможности общаться с женщинами там, естественно, не было. Женщины были закрыты в других корпусах. Я заметил, что на приват и вообще к заключенным приходили в основном невзрачные, не очень красивые женщины. Это еще одно отличие аргентинцев от русских. Женщины в России более преданные. Муж попал в тюрьму – она будет его поддерживать и ждать. Даже если она первая красавица. А здесь симпатичная женщина сразу начнет строить жизнь заново, никого не дожидаясь – у нее много других вариантов.

В дни визитов в тюрьму разрешали приходить родственникам. Им был позволен прямой контакт – они могли обняться, поцеловаться. На такие свидания приводили детей. И они могли 5-6 часов проводить в семейном кругу. В уличном патио корпуса был оборудован детский уголок, с качелями и горками.

Я думаю, это было важным событием и для заключенных, и для семьи. Дни визитов было регулярно, поэтому в среднем один день раз в неделю они могли проводить вместе. Иногда я задумывался: хотел бы я, чтобы в тюрьму приходили в гости мои дети? Как им можно было бы все объяснить? И понимал, что, да, мне бы очень хотелось их обнять. И наверное, мы с женой просто не стали бы им объяснять, что такое тюрьма.

Эрнана расстраивало, что жена не привозила детей. И говорила, что папа плохой, находится в плохом месте с плохими людьми. Это предвзятое отношение к тюрьме и заключенным… Когда-то и у меня оно было. Но, оказавшись в заключении, познакомившись в тюрьме с разными людьми, я изменил мнение. Каждый человек совершает в жизни ошибки. Кому-то чудом удается избежать последствий, но ошибки совершают все. И кто-то расплачивается за ошибки в тюрьме. Но от этого он не становится худшим человеком.

Я даже думаю, что в том павильоне, где я находился, большинство были лучше, чем люди на воле. Лучше, чем адвокаты. Да, там были мошенники, но и на воле много мошенников. Это прозвучит громко, но так и есть: в этом месте я видел лучших представителей Аргентины, собранных в одном пространстве.

Там был чувак, который организовывал вечеринки на тысячи человек. Его звали Родриго. Ему лет 60, но у него молодые глаза. Эрнан рассказывал, что до тюрьмы он активно встречался с молодыми девушками 25-лет, он сам, как ребенок, несмотря на возраст. Мы часто играли с ним в домино. Он загорался, так ему было интересно. Легко представить, что он был организатором фиест, тусовщик.

Или вот тот самый Хосе из Уругвая, с голубым вертолетом. У нас как-то произошел случай. Подошло время моего турно, я подошел, а он все еще разговаривал. Я показал жестами, мол – закругляйся. А он тычет в телевизор. Я не понял. Спросил у других заключенных, мне объяснили, что у него в прямом эфире сейчас берут интервью. То есть, он стоял в тюрьме перед старым аппаратом и в телефонную трубку отвечал на вопросы.

В павильоне было много известных людей. С которыми в обычной жизни просто так не пообщаешься. А я общался с ними ежедневно. И более того я сам производил на них впечатление. И это тоже было приятно. Поднимало самооценку. Когда ты видишь, что производишь впечатление на людей, которые были значимы по меркам Кордобы, Буэнос-Айреса, Аргентины.

Продолжение следует...

Однажды, после того как он поделился своими грустными мыслями, я решил, что нужно попытаться ему помочь. Предложил написать жене письмо. Эрнан упирался, говорил, что это бессмысленно, все равно не прочтет, такой она человек.

Я ему сказал: «Эрнан, если ты будешь постоянно думать о ней с негативом, эта ситуация не изменится. Так ничего не решить. Давай-ка ты подумай, что у вас было хорошего».

Он сопротивлялся, говорил, что ничего хорошего не было. Но я попросил его постараться.

Через несколько дней он спросил меня, что можно ей написать? Я предложил начать с эпизода, который был радостным для обоих и который был бы важен для жены.

На следующий день я проснулся и увидел, что Эрнан сидит за столом и что-то пишет. Сказал, что письмо жене.

Обращение получилось довольно сдержанным. Он просил сообщить, что все живы и дети в порядке. Что он знает, что у неё были проблемы, и интересуется, удалось ли их решить.

Решили передать через знакомого адвоката. Эрнан отдал ему письмо, тот сфотографировал, и по вотсапу отправил его жене. Дальше оставалось ждать реакцию. Если она не заблокирует номер адвоката, значит, дверь приоткрыта и можно дальше ситуацию аккуратно развивать. Если заблокирует, то это сложнее. Но нужно попробовать.

Письмо отправили. Жена не заблокировала адвоката.

Прошла ещё неделя, и я предложил Эрнану попробовать ей позвонить. Он отказывался: мол, зачем я позвоню, она всё равно не ответит. Я настаивал. Позже, когда он все же позвонил, жена сказала, что как раз хотела бы поговорить с Эрнаном, потому что планировала через полгода уехать жить в Италию, и ей нужно было его разрешение на вывоз детей за границу. Эрнан сначала негативил: как так, она увозит детей, я же их больше никогда не увижу! Я его успокаивал.

– Эрнан, успокойся, всё хорошо. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Сейчас тот момент, когда ей от тебя что-то нужно. Пока ей от тебя что-то нужно, она будет на связи. Пока она будет на связи, ты сможешь общаться с детьми. Не отказывай сейчас ей в просьбе. Скажи, что это хорошая идея, но тебе нужно время, чтобы всё обдумать. Не спеши подписывать, но и не отказывай. Таким образом, ты откроешь себе контакт для общения с детьми.

В общем, использовав ситуацию, мы добились того, что Эрнан смог звонить им раз в два дня. И общаться с детьми по телефону.

Однажды Эрнан похвастался, что звонил на выходных жене, и они проговорили 30 мин по телефону. Такого давно не было. Я спросил, о чём она говорила. Он сказал, что она снова рассказывала про поездку в Италию, спрашивала, что Эрнан думает по этому поводу. И это очень хорошо, что она начала это с ним обсуждать. Значит, сама в этом начала сомневаться. И если ей нужно услышать его мнение, значит, он становится для неё важным.

Я сказал, что Европа сейчас для жизни херовое место. Потому что находится в эпицентре мировой войны. Если физически её война не затронет, то экономически им точно будет плохо. Аргентина сейчас более безопасное место, потому что находится в стороне.

Эрнан передал это жене, и зародил в ней справедливые сомнения. Постепенно, они начали общаться чаще, и с большим доверием. Теперь он был на связи с детьми. Так мы изменили его ситуацию с полного игнора, на дружеское общение когда-то близких людей…

Продолжение следует...

Некоторые наши ребята из павильона ходили туда…

Поначалу я про это не знал. Но однажды один из заключенных вернулся в павильон вечером, после пяти. Я обратил внимание, что другие стали хлопать его по плечу и посмеиваться.

Я спросил:

– А что случилось?

Мне ответили, что он был на привате и вышел оттуда счастливым.

– А что такое приват?

Объяснили, что это любовные свидания, которые проходят в специальном отсеке. Это было похоже на маленький гостиничный номер. С расположенной в нем кроватью, душем и кухней. Тот, кто приезжает, привозит с собой постельное белье и, возможно, какие-то закуски, и они уединяются с заключенным на три часа.

Запись на приват проводилась самостоятельно. У дверей в наш павильон висел листок, на котором нужно было написать дату и время свидания, данные заключенных и их любовников. Причем, те должны были заранее сдать анализы на ВИЧ и другие ЗППП, отнести их в администрацию тюрьмы, и оформить разрешение на приватные свидания.

Я спросил Турко, а что его девушка говорит насчет всего этого? Как объясняет то, что не приезжает к нему?

Тот ответил, что она стесняется.

Я уточнил, серьёзно ли он это говорит? Турко сидит в тюрьме уже два года, и девушка говорит, что стесняется. Серьёзно? Я спросил, а сколько раз он ей звонит?

Тот ответил, что звонит 4-5 раз в день…

Турко был хорошим парнем, реально. Но своей девушке он проиграл. Она рассказала ему, что якобы, над ней подшучивают охранники на выходе с привата, и ей неловко. Турко было 35 лет, его девушке 27, то есть, она была на восемь лет его младше. Жила в доме его отца, нигде не работала. Проживала те деньги, что заработал Турко, прежде чем его закрыли. Могла поехать с подружками в другой город, за 200 км от Кордобы, чтобы поесть сендвичей. Но к нему в тюрьму приезжала даже не каждую неделю.

На этом моменте я сказал, что всё с ним ясно. Посоветовал сделать паузу. И какое-то время ей не звонить. Хотя бы два дня. Всегда можно сказать, что в павильоне не работал телефон. Однако для девушки это станет выходом из привычной модели. Это может дать искру.

Поначалу я думал сказать ему, что это лажа, что это отговорки, но я смотрел на то, как он это говорит. Видел, что он верит в это. И сейчас в этом для него смысл. Я понимал: ну скажу ему, и что это изменит? Если он меня услышит, разве ему будет лучше от этого? Сможет ли он изменить ситуацию сам? Или не доведя вопрос до конца, ему станет еще хуже. И я удержался от того, чтобы что-то еще комментировать.

Потом уже, вечером, оказалось, что он пытался посоветоваться насчет своей девушки и с Эрнаном. И тот тоже не стал его ни переубеждать, ни особо комментировать. Посоветовал только быть с ней посдержанней, не звонить по несколько раз в день.

К этому нужно время, чтобы прийти. Я сам долгое время всех этих вещей не понимал. Нужны время и опыт. Либо кто-то должен за руку тебя вести и рассказывать, как нужно строить отношения. Что отношения – это не союз, а, скорее, союз и борьба. И что гол нельзя пропускать. Всегда нужно подогревать интерес. Это работа над отношениями.

Продолжение следует...