«Дарвинизм пора убирать из школьной программы!» И говорят об этом не просто люди с улицы, а чиновники и высокопоставленные религиозные деятели. Правда, в списке выступивших против эволюции не замечен ни один ученый.
Мы много лет занимаемся просвещением в области антропогенеза и регулярно сталкиваемся с доводами, которые используют антиэволюционисты. Основная часть этих доводов не поменялась за последние 150 лет и это очень хорошо видно по текущей ситуации. Разбираем несколько высказываний на эту тему, попавших в СМИ.
Спикер: Александр Соколов — научный журналист, редактор АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, автор книг «Мифы об эволюции человека», «Ученые скрывают» и «Странная обезьяна». Закадровый текст: Виталий Краусс, "Лаборатория Научных Видео"
Различаются ли генетически демократы и республиканцы? Работает ли сегодня естественный отбор? Нужна ли человеку ключица? Влияет ли генетика на грамотность? Какие мутации сейчас распространяются среди населения?
Об этом и многом другом рассказывает Станислав Дробышевский, антрополог, кандидат биологических наук, доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Наука не знает и не может знать всей необъятности мира. И вера в то, что она уже нашла решение всех проблем, приведет к катастрофе. Так могут думать лишь ослепленные догматизмом или некритическим энтузиазмом люди. Ни одно из открытий, ни один из величайших законов не окончательны. Думают о полноте и законченности науки обычно догматические умы в математике, но ведь это одно и то же, как если бы историк решил, что история завершена.
Находите в Лучшем заплюсованый пост. Например, про высадку на луне.
Спускаетесь в самое дно комментариев. Там, как правило, присутствует что-то такое:
Божечки, это прекрасно. Тут тебе и отсутствие физических доказательств, и "снято в павильоне", и даже про задачу трех тел (вот кстати такое первый раз видел). Далее вы можете троллить, спорить, или просто насмехаться.
Еще примеры. Отличные срачи всегда происходят в постах Антропогенеза, особенно про технологии Древнего Египта Посмотрите, как это умилительно:
Рунический камень 11-го века находится в шведской провинции Уппланд и связан с Новгородом.
Археолог Павел Колосницын пишет в своём блоге:
"На большом валуне (примерно 3,5x2x1,8 м), рунами выбита надпись:
"Руна отслужила поминальную службу по Спьялльбуде, Свену, Андватту и Рагнару, которые были сыновьями её и Хельге, а также Сигрид по своему мужу Спьялльбуде. Он умер в Хольмгарде в Церкви Святого Олафа. Эпир резал руны".
Хольмгард – город в Гардарике (Руси), упоминаемый в скандинавских источниках, уверенно ассоциируют с Новгородом. Тем более что церковь святого Олафа, построенная купцами из Швеции, действительно существовала в средневековом Новгороде.
Но особенно интересна подпись рунописца «Эпир». Дело в том, что один из новгородских священников, переписавший в 1047 году часть книг Ветхого завета, подписался странным именем "Упырь Лихой " – «азъ попъ ѹпирь лихыи». Эта вызвало много толкований - почему у священника такое нехристианское имя?
Шведский славист Андерс Шёберг высказал предположение, что Упырь Лихой — это тот самый рунорезец Эпир, создавший в Швеции в 1050-1100 гг. более 40 рунических камней и подписывавшийся как «Upir Оfeigr» - Эпир Неробкий (Смелый). Уж очень удивительное совпадение редких имён.
Эта версия вполне имеет право на существование. Ярослав Мудрый был женат на Ингигерде - дочери шведского короля. Она получила в приданое Ладогу и привезла в 1019 г. на Русь с собой многочисленную свиту. Кроме того и сам Ярослав нанял большой отряд варягов. Вполне вероятно, что среди прибывших из Швеции мог быть священник, оставшийся в Новгороде, который тогда был фактически второй столицей. Здесь Эпир мог принять участие в переписывании духовных книг для строящегося Софийского Собора и подписал одну из них, переведя своё прозвище как «Лихой». А после смерти Ингигерды (известной также как Анна Новгородская) в 1050 г. и Ярослава в 1054 г. потерявший покровителей священник вернулся в Швецию и помимо прочего занимался созданием рунических надписей".
В 2020 году при раскопках античного города Сатала на северо-востоке нынешней Турции археологам посчастливилось найти римский чешуйчатый доспех. Тогда учёные сразу извлекли находку вместе с окружавшей её почвой целым блоком и доставили в лабораторию. Из наших предыдущих постов вы уже могли узнать, что это достаточно распространённая сейчас практика. Она позволяет изучить материал максимально подробно в лабораторных условиях, не теряя ни одной крупицы информации о прошлом. И вот наконец-то исследователи из Университета Ататюрка в Эрзуруме закончили кропотливую работу и вернули этому предмету воинской экипировки былой облик.
Отреставрированный доспех: вид спереди
На всякий случай - маленький экскурс. В римской армии в эпоху её расцвета использовались три основных типа доспехов:
- Кольчужный доспех lorica hamata, остававшийся самым распространённым средством защиты вплоть до конца империи - Воспетый Голливудом и массовой культурой пластинчатый доспех lorica segmentata (на сленге реконструкторов — боевая креветка) - Чешуйчатый доспех lorica squamata, особо популярный в восточных провинциях Рима.
Доспех, о котором сейчас идёт речь, относится к последнему типу. Он представляет собой множество мелких металлических пластин, соединённых между собой шнуровкой и подшитых на кожаную либо стёганную основу. Чешуйки могут быть разных форм и размеров, но они всегда идут внахлёст. В результате получалось эффективное средство защиты, которое при этом обеспечивало достаточно высокую подвижность.
Отдельные чешуйки археологи находили уже множество раз, но вот целиком римская сквамата найдена впервые. Более того, она в отличном состоянии: сухой ближневосточный климат позволил изделию прекрасно сохраниться. Ещё более интересной эту находку делает наличие кольчужных вставок. Это позволило археологом предположить, что доспех служил офицеру, а не простому воину.
На этом фото реконструкторы представляют все три типа римских доспехов: кольчужный, пластинчатый и чешуйчатый. Догадайтесь сами, где какой)
Античный город Сатала был включён в состав римской провинции Малая Армения в эпоху правления императора Веспасиана (69-79 гг. н.э.). Поселение расположено к северу от Евфрата, поблизости от финального отрезка Великого шёлкового пути. Это сразу делало Саталу важнейшим экономическим и военно-стратегическим центром. При императоре Траяне здесь размещался XV Аполлонов легион.
Так выглядят раскопанные руины части города Сатала
Легион находился в Сатале вплоть до начала V века, после чего все сведения о нём обрываются. Кстати, найденный чешуйчатый доспех тоже датируется V веком н.э. Отсюда следует, что он скорее всего принадлежал последним воинам Рима. Важно, что Сатала — это постоянный военный лагерь. Пункты постоянной дислокации войск всегда обрастают гражданским населением, которое оказывает военным самые разные услуги. Археологи ведут здесь раскопки с 2017 года, и кто знает, какие находки нас ещё ожидают!
Пять лет назад не стало одного из самых знаменитых археологов нашей страны, культурного антрополога и историка Льва Клейна. В студенческие годы он выступал против господствовавшего в то время "нового учения о языке", со времени обучения в аспирантуре — против антинорманизма, доминировавшего во взглядах советских археологов на вопрос происхождения Киевской Руси. Незадолго до смерти Лев Самуилович дал интервью нашему корреспонденту. Беседа получилась честной и интересной — и сегодня мы её решили опубликовать здесь, на Пикабу.
Лев Клейн
- Лев Самуилович, добрый день! Вы очень дороги нам и нашим читателям, и мы бы хотели побольше узнать о вашей карьере и жизни. Скажите, пожалуйста, кто вас вдохновлял на занятие наукой? Может быть, профессора, у которых вы учились, или знаменитые археологи, с которыми вам довелось встретиться?
- О моей жизни написано порядочно, так что узнать можно из литературы. Есть ругательная книга (D. Фомин «Голый конунг»), есть хвалебная (St. Leach «A Russian perspective of theoretical archaeology. The life and work of Leo S. Klejn»). Есть мои мемуары «Трудно быть Клейном», вышедшие двумя изданиями (питерским и донецким) – это сведения из первых рук.
Профессора, у которых я учился – прославленный В. Я. Пропп, знаменитый М. И. Артамонов, да и другие, которых я слушал, будучи студентом (Б. Б. Пиотровский, А. П. Окладников, М. П. Грязнов и др.), конечно, формировали мою стезю в науке, но сказать, что именно они и только они вдохновляли меня, не могу. Скорее меня вдохновляли проблемы, стоявшие перед наукой, и перспективы их решения. А в понимании и реализации этих проблем сказывалась и деятельность этих учителей и, может быть, ещё больше образы из истории науки, нашей и мировой, история науки – Монтелиус, Софус Мюллер, Чайлд, Шлиман, Городцов… В том числе и образы неоднозначные – Косинна, Рыбаков. Конечно, очень вдохновляла атмосфера большой науки в Ленинграде – Петербурге, дискуссии, успехи друзей и учеников.
- Вы занимались наукой при советской власти. Расскажите, пожалуйста, каково было работать археологом в СССР? Что изменилось с тех пор?
- Как и многие другие науки, имеющие дело с социокультурной сферой, археология испытывала тяжкий гнёт догматической идеологии. Она была отрезана от мировой науки, работала в изоляции. Многое было запретно – скажем, миграции. Нечто иное было обязательно – матриархат, примат материального над духовным и т. п. Нужно было признавать догмы столетней давности, давно опровергнутые мировой наукой. Работать приходилось в этих пределах – между запретами и обязательными положениями. Контакты с иностранными коллегами были тоже под запретом.
С другой стороны, для московских и ленинградских археологов были открыты материалы ряда периферийных областей тогдашнего СССР, книги были дешевы, некоторые раскопки государство щедро финансировало.
Лев Клейн в молодости
Сейчас догматическое воздействие советского марксизма снято, контакт с мировой наукой восстановлен, археологов не загоняют в концлагеря за их научные взгляды, работать можно гораздо более свободно. Но восстановление тоталитаризма возможно, силы жаждущие этого значительны, полного ощущения светлых перспектив нет. В новой ситуации многое изменилось к худшему. Я уж не говорю о том, что для москвичей и петербуржцев закрылся широкий доступ к древностям Украины и Закавказья. Нарушены связи между наукой России и её бывших периферий – Украины, Закавказья, Средней Азии. Даже книгообмен центров с областями самой России – Сибирью, например, - сломан. Финансирование археологии вообще у нас резко упало, а поездки за рубеж для учёных стали свободнее, но экономически если не труднее, то и не легче.
- Если бы удалось изобрести машину времени, и вы снова стали подростком… Вы бы опять пошли в археологию или выбрали что-то иное?
- Не знаю. Ведь выбор определяется способностями, склонностями и возможностями, а последние от меня не зависят, это дело случайности (по крайней мере, мой выбор определялся так). Я первоначально поступал на филологию, интересовался фольклористикой. Потому и стремился к Проппу. Археологией занялся, исходя из интереса к происхождению фольклорных мотивов, а когда мне был отрезан путь на филфак, по совету Проппа подался на истфак, на археологию, и долго занимался на двух факультетах одновременно. Археология перевесила в конце, по сложившимся обстоятельствам. Но, как Вы знаете, всю жизнь делал длинные экскурсы в филологию, антропологию и историю.
Клейн во время доклада в Институте археологии Академии наук СССР, 1950 год. Фото из личного архива Льва Клейна
- Как вы организуете свой день? Наверное, большая часть уходит на написание новых статей и книг?
- Организация дня у меня была разной в разные периоды жизни. Когда я работал в Университете, естественно, всё подстраивалось под расписание занятий. Ведь лекционная нагрузка у советских преподавателей была чрезвычайно велика. Когда я был аспирантом, я сделал себе свое деление времени на дни. Мой день продолжался 36 часов: 24 часа сплошного сидения над литературой, 10 часов сон, 2 на всё остальное. Очень было продуктивно, хотя, наверное, и разрушительно для здоровья. Когда оставил преподавание – тоже свободное расписание, но уже с нормальным днем. В 7 встаю, в 10 -11 ложусь.
Сказать, что всё время уходит на написание книг и статей, не могу. Я как раз пишу очень мало и скупо. Большую часть времени, отводимого на занятия, уходит на продумывание проблемы, поиски нужных материалов, сортировку материала, анализирование, раскладывание таблиц и карточек, упорядочивание, вычерчивание схем и таблиц, карт. На всё то, что в книгу, может, и не попадет, а определит ее содержание. Словом, многие представляют себе нашу деятельность состоящей из двух этапов: 1) постановка задачи и сбор материала, 2) написание работы. У некоторых это в самом деле так – это если работа вторична и несамостоятельна. Если подходить серьезно, то между постановкой задачи и написанием статьи или книги, лежит основной этап – исследование. На него уходит основное время.
Для проверяющих это очень трудно уловимо. Внешне учёный вроде бы ничего не делает. Он думает, мыслит.
- У многих учёных есть проблема - они погрязают в рутине и теряют вдохновение. Подскажите, пожалуйста, как этого избежать.
- Ну, прежде всего необходимо, чтобы сохранялись стимулы к научной работе, а это зависит от общей ситуации с наукой в стране или регионе, также от личных обстоятельств учёного. А вот конкретные психологические средства, помогающие восстанавливать вдохновение при всяком начале работы, могу подсказать. Это два фактора. Первое – очень удобное устройство рабочего места, чтобы оно влекло к работе, а второе – постоянный режим работы. Они позволяют выработать условный инстинкт: сел на место в одно и то же время – и сразу пришло вдохновение.
- А чем вы увлекались, кроме науки, и чем увлекаетесь сейчас?
- Увлекался разными вещами: много занимался музыкой – в детстве концертировал, играл на рояле с оркестром, в юности руководил ансамблем. Немного позанимался современными танцами. Играл в волейбол. Неплохо рисовал – был карикатуристом. Занимался общественной деятельностью – в молодости руководил университетским СНО. Но с возрастом интересы сужались, концентрировались на науке.
Лев Клейн и кот
- До последнего времени вы активно полемизировали с лжеучёными, такими, как Анатолий Клёсов. Какие способы эффективной борьбы с лженаукой вы можете назвать? А какие способы вы считаете неэффективными?
- С ними лучше всего бороться путем просветительской работы, публичным разоблачением в СМИ. Особенно важно доказать властям ложность и вредность их учений, потому что власти падки на лёгкие и простые решения сложных вопросов, а когда эти лжеучения обретают поддержку властей, вред их многократно усиливается (вспомним Лысенко). Неэффективными способами борьбы я считаю политику замалчивания и запреты на публикацию. Они всё равно найдут возможности обойти эти запреты, да ещё будут выглядеть гонимыми и такими, которых цеховые учёные боятся, поскольку они правы.
- Если бы вас попросили назвать пять главных советских и российских лжеучёных, кто бы попал в этот список?
- Кроме Клёсова я бы назвал Тюняева, Чудинова, Фоменко.
- Дайте, пожалуйста, совет молодым людям и девушкам, которые хотят связать свою жизнь с археологией. Какими качествами нужно обладать, чтобы стать хорошим археологом?
- Ровно полвека назад я поместил в журнале «Юность» (№7) статью «Археология под золотой маской», где рассматривал именно эту проблему.
Археолог должен представлять себе, что романтика экспедиций – это лишь часть профессии, да она и приедается. Он должен быть терпелив, готов к рутинному, муторному и монотонному труду, высокие цели которого ещё когда скажутся. Желательны хорошее здоровье, выносливость, умение общаться с людьми. Неплохо, если есть хорошие способности к рисованию. Разумеется, он должен быть честен и бескорыстен. Если для других это просто привлекательные черты, то для археолога это профессиональное требование, потому что раскопки – это неповторимый эксперимент. Это не только открытие, но и уничтожение памятника. От него только и остается, что твой чертеж и собранные находки. Нечестное действие, какая-то фальшь в записи, в зарисовке – и поди проверь! Это ведь единственное сообщение!
Я бы ещё сказал, что от археолога ожидается большая широта интересов, потому что археологу приходится решать самые разнообразные проблемы и привлекать разные науки на помощь. В идеале археолог должен уметь всё.
